Тать на ваши головы

Глава 14

– Мальчишка! – магистр гневно стукнул тростью об пол, скривился – от резкого взмаха рукой прострелило спину. Проклятая старость! Мозги еще готовы к бою, но тело сдавало с каждым годом. – Как тебе, дураку, вообще в голову пришло, что она станет оживлять этот сыплющийся прахом труп?! – спросил Вензаль, стараясь не делать резких движений и дышать через раз – боль все еще отдавала в поясницу.

Время не пощадило никого из тех, с кем он тридцать лет назад отвоевывал право на жизнь и свободу. Сейчас уже и сложно представить, как они выжили…

Он вспомнил первую встречу с его величеством Аспером Терифом Пятым. Отступники тогда зажали его отряд в проулке. Начали теснить и тут прямо им на головы со стены попрыгали солдаты в синей форме. Среди них статью выделялся один… Прибывшие сразу обозначили свою позицию, повернувшись спиной к белым, хотя нет, тогда уже не белым, а серо-алым от грязи и крови рыцарям.

«Аспер, – по-простому представился командир, подмигнул: – Помощь нужна, девочки?»

Сколько лет назад это было, а Вензалю до сих пор улыбаться хочется от простого армейского юмора короля.

Принц тогда совсем зеленым юнцом был. Можно сказать – вырос на глазах.

– Но ведь предсказание… – начал было Далмар, однако был бесцеремонно перебит:

– Два камня решат судьбу Города: либо покарают его, либо спасут, так?

Его высочество кивнул.

– Про мага жизни ни слова. Отступники думали, как и ты, только верили, что камни спасут именно их город, забыв о том, что для оживления требуется добровольное согласие мага. Она ведь в самом эпицентре битвы оказалась. Вокруг мертвяки жрут людей. Еще и король этот… страшилище даже для бывалых солдат. Такое оживлять… – и магистр неодобрительно покачал головой. – Хотя ей пообещали кое-что ценное взамен. Этого нет в твоих докладах. И не хмурься так. Тот брат, что допрос проводил, уже на рубежах отступников вылавливает. Сам вызвался вину искупить. А девочке возвращение домой пообещали. Думается, ей было куда возвращаться.

– Но…

– Но этого дать ей мы не можем, – подтвердил магистр. – Слышал, отступники смогли пробиться к своему богу, только теперь Айсхата Огненного можно звать Кровавым, потому что на просьбы детей он отвечает, если они щедро сдобрены невинной кровью.

– Вы правы, – со вздохом согласился принц, – за такую цену я не готов просить богов об услуге. Получается, отступникам на самом деле не нужен был маг жизни? Они бы победили без нее? Посадив мертвяка на трон?

– Получается так, – согласился Вензаль, – но кое-кто захотел снова ощутить вкус жизни, – криво усмехнулся он и вдруг заявил: – Выпороть бы тебя!

– Вы сначала догоните, – с серьезной улыбкой предложил принц.

Вензаль прищурился. Вот она смена. Наглая, умная, ничего не страшащаяся, какой и должна быть свежая кровь. Повезло синим с наследником. Он бы и сам от такого не отказался.

– А я бегать не буду, – усмехнулся магистр, – прикажу – сам себя выпорешь.

– Так может, я устою? – подначил его Далмар. – Сами говорили, в любом деле нужна тренировка.

Магистр посерьезнел.

– Но не в таком. Даже если натренируешь природную защиту, выстоишь на три минуты дольше, чем обычный человек. Лучше носи с собой артефакт, который я для тебя сделал.

Далмар упрямо поджал губы, явно собираясь улучшить результат до пяти минут. Что же… в чем-то он прав. Порой и одна минута может спасти жизнь.

– Так что сейчас с девочкой? – поинтересовался магистр.

– Спит, ест, отдыхает под присмотром Дарье. Но есть две проблемы.

Далмар отвел взгляд, почесал кончик носа, вздохнул. Рассказывать не хотелось, однако магистр не раз выручал его с советом, может, и сейчас что мудрое подскажет.

– Тать желает покинуть Город. Не хочет нас видеть. И еще она оставила стражей себе. Пока непонятно, в каком они состоянии и смогут ли ожить, но шанс увидеть на улице Убивающую плеть у нас есть.

Магистр выругался. Доковылял до кресла. Тяжело опустился. Вытянул ноги.

– Не думал, что у нее получится, – проговорил он, прикрывая глаза, – брат сказал, она всю себя в ритуал вложила, еще и кровь добавила. И такую хорошую девочку ты пытался убить?!

– Ничего себе хорошая, – обиделся принц, занимая соседнее кресло, – с такими-то друзьями. Мне пришлось постараться, чтобы закрыть дело на нее и Тыгдлар.

– Ты забываешь о том, что девочке пришлось пережить. Уж не знаю, почему она оказалась около Города, но оказалась там без денег, еды и документов. Чудо, что она вообще выжила в Серой зоне.

Далмар пристыженно опустил голову.

– Я возмещу ей все.

– Возместишь, – согласился Вензаль, – но возместить не значит выполнять любые ее желания. Ишь, чего решила – жить вне Города. А о безопасности она вообще думала? Даже со стражами одинокая женщина без мужа… Легкая добыча для любого проходимца. Я с ней поговорю, не переживай.

*******

Разговор с Далмаром растревожил, и я не стала возвращаться в кровать. Поднялась с кресла, поправила пояс на халате и встала там, где еще недавно грел пол его высочество. Парк за дворцом впечатлял даже в своем унылом виде с голыми силуэтами деревьев. Впрочем, еще немного и весна расшевелит эту красоту, оденет в зелень, рассыплет по траве яркий ковер цветов. Увижу ли я это? А нужно ли?

Про свое возвращение домой я уже и не вспоминала. Упустила шанс – так что теперь жалеть. Надо строить жизнь здесь. Я прям эмигрантка. Вынужденная.

Шаги князя раздались примерно минут через двадцать, за которые мои душевные терзания прошли несколько стадий: от протеста до принятия. Оборачиваться не стала. Унылый вид за окном как нельзя лучше соответствовал настроению.

Князь пришел не один, с его появлением по комнате поплыл сладкий запах свежих булочек. Когда только успел забрать с дворцовой кухни? Причем лично.

Дарье внезапно подошел, обнял за плечи, прижал к себе и, касаясь губами уха, проникновенно так попросил:

– Не уходи.

Я замерла, переживая маленький взрыв эмоций. Кто же просит о таком без подготовки?! Еще вот так… щекоча дыханием макушку, растворяя в объятиях, обнимая, согревая, заставляя откинуться на грудь, расслабить напряженное тело, забыть о недавних терзаниях.

Неугомонное сердце заметалось между: зачем просит, взял, на плечо забросил и в пещеру уволок; и какой мужчина: нежный, заботливый, мнение женщины учитывает, надо срочно брать, пока не увели. Представила, как тащу Дарье на плече…

Нет уж, дорогая, ты определись, чего тебе надо. Сильного мужчину не заставишь делать то, что ему не нравится, иначе ты его до состояния тряпки изведешь, прогибая под себя. И вообще, пора выбирать: «Да, дорогая, как скажешь, дорогая» или «Нет, дорогая, будет так, как я сказал». В идеале, конечно, оба варианта, – хихикнула логика, – чтобы выбирать по настроению к кому сегодня тянет: к покорности или силе.

Н-да, какой только бред в голову не лезет! Я прогнала образ милашки в кухонном фартуке вместе с его брутальным антагонистом в стильном костюме.

– Я бы хотел, чтобы ты была рядом. Всегда.

Его губы едва коснулись виска, а меня словно током прошибло, в животе поднялась волна сладкой истомы. Этот мужчина волновал мое сердце, я была готова смириться даже с его титулованными тараканами. Осталось начать доверять.

– Зачем тебе проблемная девица из чужого мира?

Без жилья, работы и богатой родни.

– Я и сам не местный, – хмыкнул Дарье, – а с проблемами разберусь, не переживай.

Даже не «разберемся», а «разберусь». Я барышней себя из века восемнадцатого ощутила, которой бравый офицер предложение делает. Мозги начали закипать, а сердце восторженно млело. Ему нравилось все: объятия, чисто мужская самоуверенность, а особенно – булочки. Оно еще помнило, как мы лавайху на еду собирали.

– Вот думал, булочками тебя подкупить.

Еще и с чувством юмора. Однозначно, надо хотя бы попробовать, а потом уже будем разбираться с доверием.

Повернулась, утыкаясь носом в грудь. Поднялась на цыпочки и сама потянулась к его губам.

Дарье возражать не стал. Обхватил пальцами затылок, прижавшись с силой к губам, проник внутрь языком, и поцелуй мгновенно стал обжигающе горячим. Я пылала в его руках, позволяя целовать, обнимать, прикусывать нижнюю губу. Я с ума сходила в его объятиях, словно каждый поцелуй стирал какой-то момент страха из моего прошлого. Я гладила его плечи. Проводила ладонью по коротким волосам. В какой-то момент меня посадили на подоконник, и наша поза стала откровенной прелюдией. А потом мир лопнул. Что-то резко дернуло меня за запястье, а в следующий миг Дарье вырвало из моих рук и прижало к стене.

В комнате, перекрывая мирный аромат булок, взметнулся вихрь, выметая пыль из углов, наполняя воздух горечью старой листвы с легкой примесью запаха крови.

– К наш-ш-шей хозяйке плети свои тянуть вздумал, погань?! – знакомо так взвыл ветер, почему-то вслух, а не в моей голове.

На какой-то момент я оцепенела, глядя на буйствующий в комнате вихрь. Булочки валялись на полу, кружились белыми птицами бумаги князя, дергались, трепыхаясь занавески, застыл, точно пришпиленный к стене жук, Дарье.

И мой первый поцелуй в этом мире! Напрочь испорченный поцелуй!

– Я тоже рада вас видеть, – выдохнула, смаргивая слезы, и вихрь опал, распавшись на плющ и веревку. Оба взъерошенные, злые. Веревка опять в состоянии унитазного ершика, плющ растопырил все оставшиеся сорок три листа. Блюстители нравственности…

И где они были, когда мне белый мозги наизнанку выворачивал или синий в тюрьме допрашивал?

Мое молчание становилось все более красноречивым, и стражи на глазах теряли боевой настрой.

– Тать, ты чего? Правда, рада нас видеть?

– Вы зачем моего мужчину на стену подвесили? – спросила глухо, подходя к столу и поднимая с пола булочку. Отряхнула, посмотрела с сожалением на испорченную еду. Какое утро, такой и день. Поганый…

– Этого задохлика? – пыльно возмутилась веревка. – Еще и синего!

– Снять! – рявкнула, теряя терпение.

Они мне еще указывать станут, с кем целоваться!

Я бросила взгляд на князя. Н-да, выглядел Дарье не очень. Лицо бледное, дыхание прерывистое. Странно, синий казался крепким мужчиной, чтобы ему могла повредить легкая помятость о стену.

Плющ вопросительно затряс листвой.

– Да-да, – желчно пояснила веревка, – наша хозяйка сама с ним чмок-чмоки устроила. До-бро-воль-но. Я ей и говорю – не жилец он. Хорошо, если пару часов протянет.

– Что?

Дарье мешком рухнул на пол. Ругательства я проглотила, бросившись к мужчине. С трудом перевернула, расстегнула ворот рубашки. Где там сердце? Черт. Зачем я ему пульс найти пытаюсь, ясно же, что жив еще – дышит, хоть и сипло, точно и правда помирать собрался.

Веревка пригладила ворсинки, съежилась до размера ручной кобры. Виноватой такой кобры. Плющ стал… просто мелким плющом.

– Вы!

– Не мы, – запротестовала веревка, – он сам меч хозяина схватил. Мы лишь защиту от проклятия пробили.

Я задышала чаще, стараясь уложить лихорадочно скачущие в голове мысли.

– Он поднял меч мертвого короля, – тот самый, куда я камушки вставила, – и получил проклятие. А вы сломали наложенную защиту, так?

– Она бы сама сломалась скоро, – проворчала веревка, подползая под руку. Обвила туловище Дарье, легко, точно он ничего не весил, подтащила к окну, уложила ровно.

А я думала о том, почему этот несносный мужчина мне ничего не сказал. Потому что не привык перекладывать свои проблемы на женские плечи? Бред какой! Но с шовинизмом князя я потом разберусь, когда спасу.

Села рядом. Наложила руки на мужскую грудь, пытаясь найти тепло. Дарье уже не дышал – хрипел. Я стиснула зубы, уговаривая, что у меня получится. И пусть я не понимала, что творю, действуя на инстинктах, главное – метод работал. Прикусив губу, я расстегнула рубашку, старательно ощупала грудь князя, мускулистую такую грудь, прям приятно трогать, но я бы предпочла более романтичную обстановку.

Веревка нетерпеливо постукивала по столу кончиком… пусть будет хвоста. Никак не могу избавиться от чувства, что рядом со мной на краю стола расположилась кобра. Чем-то они похожи, характером, наверное.

– Не получается, – призналась я минут через пять, сглатывая появившийся в горле ком и запрещая себе паниковать. В этот раз тепло не находилось и, к своему ужасу, я чувствовала, как жизнь стремительно покидает это тело. Под ладонями ощущалась холодеющая кожа.

– И ничему тебя жизнь не учит, убогая, – снисходительно просветили меня, – я же говорю: защита стоит. Твои силы она не пропускает.

Я начала медленно закипать. Убогая? У меня тут личная жизнь, можно сказать, рушится. Только мужика приличного нашла, а он помирать собрался. Где, спрашивается, справедливость?!

Я потянулась снять браслет в руки Дарье.

– Ты точно хочешь его спасти? – остановил меня вопрос веревки, и что-то такое было в тоне стража, что я замерла. Повернула голову, спрашивая взглядом, что не так.

– А вот тебя он спасать не стал, – веревка нервно дернула хвостом, плющ неодобрительно затряс листьями. Я с шумом выдохнула сквозь стиснутые зубы, прогоняя вспыхнувшую в памяти картинку утыканного стрелами плюща. Как нас тогда гоняли… Все, кому не лень.

А что я хотела? Мне же намекали, кто у нас герой и командовал битвой против отступников. Его высочество играл скорее роль знамени, а вот Дарье…

Не верить стражу причин не было. У той наверняка свои способы добывать информацию.

Я поморщилась, растирая грудь от запекшейся в ней боли. Обидно? Да. Но я и так подозревала, что князь причастен к приказу о моем устранении. А что промолчал и не покаялся, посыпая голову пеплом… Вот с этим надо бы разобраться, только орать на труп бесполезно… Мстить надо живым.

– Вот вылечим эту сволочь, – я попыталась подбодрить себя улыбкой, однако губы предательски задрожали, – и спросим за все. Пусть отвечает, а то вздумал умирать без наказания.

Я решительно потянула покореженный браслет с руки князя.

Дарье страшно захрипел, выгнулся дугой и обмяк, застывая. Кожа на глазах покрывалась восковым налетом смерти.

Я в ужасе замерла. В голове точно взяли и выключили мысли все до единой.

– Он мертв? – прошептала чужим голосом, чувствуя, как тело колотит нервный озноб.

– Вот дурная! – высказалась веревка таким тоном, точно глупее меня создания на свете не встречала. – Ты же защиту сняла, конечно, он мертв.

То есть… я… его… своими руками?

Накатило чувство безвозвратной потери. Я закрыла лицо ладонями, тихонько завывая.

– И по какому поводу сопливая мокрость? – искренне удивилась веревка. Я тоже удивилась ее непонятливости, отняла ладони, посмотрела красными глазами и выразительно шмыгнула носом.

– Но он же… – затравленно простонала, ощущая придавившую меня безнадежность на плечах и клеймо убийцы на сердце.

– Нет, я всегда это подозревала, – веревка перешла на односторонний диалог с затрясшим листьями плющом, – целиком с тобой согласна. Не понимаю, как она дожила до стольких лет с подобным скудоумием. И нет, тут не подсказывать надо, подсказки она может не понять. Только прямо. Только по существу. Слышь, жизнью убитая, если ты ему решила отомстить, то сиди дальше. Помер – так ему и надо.

– А если нет? – я оттерла бегущие по щекам слезы.

– Так оживи! – рявкнула, теряя терпение веревка. – Кто из нас маг жизни?

Я потрясла головой, заставляя мозги включиться в работу. Веревка права – я дура. Сама должна была догадаться. Это все шок. Не каждый день перед тобой умирает человек, который, к тому же, тебе не безразличен.

Так все. Собралась. Работаем.

Я потерла ладони. Задрала подол халата, усаживаясь верхом на Дарье. В прошлый раз эта поза сработала, значит, повторим. Только бы никто не вошел! От моей репутации, конечно, крохи остались, но если кто-то меня застанет на князе верхом… Хана и крохам.

Положила ладони на грудь Дарье. Прикрыла глаза. Сосредоточилась, запретив себе думать о чем-то еще, кроме жизни князя. Страж права, проклятие по-другому не снять, только через смерть. Значит, будем оживлять. Еще бы эмоции выключить, все-таки с чужим человеком работать проще – не так страшно ошибиться. А тут… Сердце колотится, спину заливает холодный пот, мысли скачут бешенными белками. Но если душа Дарье уйдет далеко, я не смогу ее вернуть обратно.

Выругалась – полегчало. Прижала ладони, искренне рекомендуя князю не упрямиться. Я ведь не успокоюсь, пока не добьюсь своего. Мы, Корбали, такие… Упрямые. И я вложила в желание – пусть он живет – всю себя. Без остатка.

Под пальцами полыхнуло жаром, стукнуло, заводясь сердце. Мужчина глубоко вздохнул, открыл глаза, улыбнулся мне и вырубился. Следом потеряла сознание и я.

*******

Что-то неуловимо изменилось в воздухе. Далмар недоуменно закрутил головой, а магистр замер на полуслове, к чему-то напряженно прислушиваясь.

– Стражи! – встревоженно выдохнул он через полминуты.

Принц выругался – ожили-таки. Только этого не хватало. Нет у него уверенности, что девчонка сможет удержать их под контролем. Надо было уговорить уничтожить, пока те спали.

– Я отправлю гвардейцев, – Далмар быстрым шагом направился в гостевые покои.

– Не суйтесь, – отверг его решение магистр, – не ваш уровень. Я сам. Солдатам прикажи очистить крыло. Мало ли что… И кого быстроногого в цитадель отправь, пусть Чистую сотню поднимают. Если не справлюсь, они помогут.

Далмар мысленно присвистнул. Чистая сотня – элита белых. Высоко же магистр оценивает силу стражей. Впрочем, они сейчас в тандеме – Тать зачем-то связала стражей во время ритуала. Фактически, теперь у нее один страж вместо двух. Хлябь его знает, как он себя поведет… но лучше подстраховаться.

И он на ходу начал отдавать приказы, стараясь не думать о том, что в комнате с ожившими стражами мог оказаться Дарье – один из тех, кто долго и упорно охотился на бывшего хозяина стражей.

*******

Веки поднимались с таким трудом, словно на них пара килограммов усталости повисла, но любопытство победило. Мне стало интересно на чем таком я лежу, что оно мерно поднимается под щекой.

Открыла глаза. Скосила взгляд. Обозрела мужскую грудь – полностью обнаженную. Пошевелила обнимающей данную грудь рукой – чтоб уж точно никаких вопросов, кто кого соблазняет. Еще и мое колено сверху закинули, укладывая нас на кровать. Паразиты! Хорошо хоть раздевать не стали, хотя халат и был распахнут, но под ним не ночнушка – броня.

В порыве злости подняла голову от живого ложа, поймала вид зависшей напротив и явно заинтересованной в происходящем кобры и со стоном плюхнулась обратно. Н-да… сейчас я даже при желании пошевелиться не могу. Слишком сильно выложилась, а некоторые этим нагло пользуются. А ведь поначалу были против кандидатуры князя.

– Знаешь, я тут подумала, – задумчиво начала страж, я прикрыла глаза, пряча накатывающую панику, потому как думающий страж – это не к добру, – столько всего в своем бытие натворила, а вот колыбель качать не довелось.

Капец. Колыбель кому-то покачать захотелось. Я представила себе эту картину и поняла, что паника возникла не на пустом месте. С упертостью стражей мне сталкиваться уже приходилось. Веревка не успокоится, пока своего не добьется и наше с Дарье выкладывание в компрометирующую позу лишь начало сего процесса.

Хана приличиям во дворце. Она же меня убогой считает и никудышной в любом деле, тем более таком… За примерами пойдет, чтобы мы с князем не ошиблись. Наглядный урок устроит. Консилиум соберет. Картинки притащит или вообще живые пособия во избежание осечки.

Я ощутила настойчивое желание записаться в ханжи. Пояс девственницы там, паранджа. Против неуемности стража все средства хороши. Попробуй ей объясни, что дети – это не только колыбельку покачать. Да и как я могу дать жизнь существу, за безопасность которого не уверена?!

– Почему? – хрипло простонала.

– Потому что ты на него смотрела так… – тут веревка задумалась, подбирая сравнение, – как бывший хозяин на свой меч! – закончила торжествующе.

Побиться бы головой о стену… Взгляд мой ей, видите ли, понравился. Нашлась, понимаешь, знаток человеческих отношений. Я ведь только попробовать сойтись с князем хотела без серьезных там последствий, а мне тут условия выдвигают. Ребенок. Жаль, посоветовать веревке самой родить не получится. Да и чреват совет тем, что она чужого притащит.

– Я давно спросить хотела.

Силы перевернуться нашлись, я сползла с князя, легла на спину – его рука все еще служила мне подушкой, а бок, к которому я прижималась – после исцеления было ужасно зябко – согревал теплом.

– Почему вы не убили меня, когда я меч в вашего хозяина воткнула.

Там доли секунды были, чтобы меня остановить, но для тех, кто нечеловечески быстр – уйма времени. Плющ за спиной, веревка рядом – на рогах. Убить меня им ничего не стоило.

Веревка молчала долго. Плющ всегда был молчалив. Они съежились, напомнив мне двух потрепанных жизнью старичков.

– Ты нас привязывать к себе начала, – ответила, наконец, веревка, когда я уже успела задремать, устав пялиться в потолок, – так не бывает – два хозяина, но ты смогла.

В паузе читалось удивленное: «убогая».

– Не понимаю как, но твои приказы стали не менее важны.

Уфф, то есть убить меня они не могли. Какое облегчение! Но если бы мертвый король решил меня прикончить, мешать бы не стали. Н-да. Хорошо, что я успела первой.

Что-то мне подсказывало, что мы с его величеством все-таки были разного уровня фигуры для стражей. Приказы короля явно брались под козырек и исполнялись незамедлительно, да и убогим его величество вряд ли кто называл.

Мне представилось, как эти двое обсуждают меня:

«Наша-то, убогая, мужика себе завела, который ее убить хотел. Совсем мозгов нет».

«Да, ладно тебе. Нормальный он. С родословной. Только подлечить чуток».

«Ты прав. Может, детки пойдут… Главное, к воспитанию нашу не подпускать. Сами воспитывать будем, а то наша им только свою убогость передать сможет».

Я нервно сглотнула, внутри тяжестью повисло сожаление о собственной доброте.

Итак, пункт первый: заработать уважение стражей.

Дожилась! Собираюсь перед веревкой и плющом унижаться. Ладно, не унижаться, а доказывать, что я чего-то стою.

Пункт второй: заранее обговорить их невмешательство в личную жизнь. Иначе… вон к рыцарям на перевоспитание отправлю. Пусть там свои правила устанавливают.

Пункт третий…

– Эй, ты там не спишь?

Поспишь тут с такими мыслями!

– Они уже окно собрались атаковать. Мы-то ничего, но стекло может не выдержать.

Что?!

Я подскочила. Ухватилась за Дарье, пережидая приступ головокружения.

– Кто атаковать? – собственный голос напоминал встревоженное карканье, в горле пересохло и жутко хотелось пить.

– Эти… из дворца… – были бы у веревки плечи, она бы ими обязательно пожала, мол, мелочь какая-то… не стоит внимания.

– А почему они через дверь не войдут? – спросила осторожно, укладываясь обратно на Дарье. Похоже, я сегодня только голову мыслями напрягать могу, да и то с трудом.

– Так мы щит поставили, чтоб не мешали.

Угу. Чтоб детей делать не мешали. Потому и на кровать переложили. Для удобства.

Я представила ломящегося в дверь принца и застонала. Его высочество наверняка решил, что мы тут Дарье уже расчленили, вряд ли ему пришла в голову иная причина блокировки комнаты.

– Щит снять, – рявкнуть не получилась, но я постаралась придать голосу строгость, – иначе… – запнулась, придумывая, чтобы такое сделать, – в розовый покрашу. Обоих.

В комнате воцарилась озадаченная тишина. Стражи переваривали мою угрозу. Это мы еще до блесток и бантиков не дошли.

А потом что-то с оглушительным грохотом рухнуло в гостиной, подозреваю, дверь. Гомон десятков голосом накатил цунами и стих, повинуясь чьему-то приказу.

Я с испугом замерла, представляя, как в спальню врывается местный спецназ, а я тут… а мы тут… Еще и стражи. Они же спецназ порвут. Волкодавы недоделанные.

– Никого не трогать, ясно! – прошипела еле слышно, и веревка сдулась, перестав напоминать встопорщенный ершик. – Никого не убивать без приказа!

Надо брать власть в свои руки. Мои же стражи, моя ответственность.

– Гм, – смущенно провозгласили от порога.

Знаю, мы с князем несколько прогрессивно решили продемонстрировать наши отношения. Точнее не мы, а стражи.

– Тать, тебе не холодно?

Его высочество. Я ощутила, как стремительно краснею.

– Одеяло? – надо мной наклонились с провокационной улыбкой. Гм, по местным взглядам я, наверное, голая. В одной ночнушке-то. Стесняться не стала, смело столкнулась со взглядом наследника престола и поняла, что в лагере желающих покачать колыбель прибавление. Принц же принялся нежно укрывать нас вдвоем с Дарье одеялом, еще и края подоткнул сводник!

Логично, что перспективная и верная короне семья нуждается в продолжении рода. Веревке-то плевать на законнорожденность, а вот корона станет требовать официального брака. Мы с Дарье как-то не успели обсудить наличие у него наследников, как и пассий. Впрочем, если и были претендентки на князя, веревка быстро отобьет у них желание на что-либо претендовать.

Пункт третий: никого не убивать без прямой угрозы моей жизни.

Нужно озаботиться уставом для стражей.

– Пить ей надо дать.

Я повернула голову, чтобы встретиться с изучающим взглядом незнакомого мне старика. Небольшая бородка, совершенно лысая голова, морщинистое лицо со следами прошлых битв, самый внушительный проходил над ухом, добавьте к этому хищный взгляд – и полное впечатление: бывалый бандит с большой дороги, пребывающий ныне на пенсии. Белые одежды не оставляли сомнений в принадлежности гостя к рыцарям. Вкупе с плавными движениями и посохом, выглядевшим как оружие, у меня сложилось четкое ощущение, что у стражей появился серьезный конкурент.

Вот кто поможет с уставом – у белых пунктик по регламенту.

– А вы, уважаемые, — это уже к стражам, – могли бы лучше о своей хозяйке заботиться.

Веревка оскорбленно промолчала.

Его высочество поспешил за водой. В гостиной, судя по осторожным звукам, топталась маленькая армия, так что воду достали быстро.

– Кто же так выкладывается? – отечески укорил меня старик. Он отобрал стакан у высочества и, приподняв мою голову, принялся поить. – Нельзя так работать, еще и без страховки. Тебе учиться надо, девочка.

Угу. Еще стражей воспитывать. И с Дарье разбираться. И решать, что делать дальше и куда идти.