Тайна принцессы

11. Заказ исполнен

Безоблачные дни превращают меня из вечно напряженной и живущей в страхе женщины в мягкую, беззаботную. Неделя за неделей я убеждаюсь в том, что мои мужья решат каждый вопрос, возложат на себя любую трудность и сделают это с радостью. Я, наконец, расслабляюсь и начинаю ловить то самое настроение, в котором пребывают женщины, имеющие в мужьях манурцев. Нежность и любовь так и льются из меня! Никогда бы не подумала, что во мне столько женственности. Я даже пошла на классы по шитью и плетению украшений. И между прочим, мои жемчужины, с таким трудом добытые со дна голубого озера в ночь, когда случился наш первый раз, теперь всегда со мной. В подвеске у самого сердца вместе с муаром они символизируют мою причастность к двум планетам. Теперь у меня два дома. И очень надеюсь, что скоро смогу показать родную планету дочери и мужьям.

Я не теряю надежды на то, что скоро увижу близких и каждый день завожу этот разговор.

«Рано!». «Не время!». «Милая, подожди немного.»

Они упрямы, но и я настойчива. И в момент, когда сопротивление становится меньшим, решаю развить тему.

— Отец чтит традиции и обязательно попросит документальное подтверждение нашего брака, — предупреждаю мужчин, чтобы были готовы к неудобным вопросам.

— Вот подтверждение! — Аджай раскидывает красивые руки в стороны, и я в очередной раз неустанно любуюсь рельефом его мышц и сиянием кожи.

— Ты наша, солнце! И никакие документы не нужны, чтобы понять это! — Нур проводит ладонью по моему плечу, очерчивая узоры, сплетающиеся в один, напоминая цветок лотоса.

— Но свадебного обряда нам не избежать...— вздыхаю, вспоминая нудные многодневные свадьбы на родной планете. Они так утомительны, что ни одна женщина не мечтает поскорее стать невестой. Наоборот, правдами и неправдами стараются избежать официальных торжеств.

— Договоримся, — коротко резюмирует Аджай и, поцеловав меня в висок, удаляется для сеанса связи с одним из доверенных.

Провожаю его взглядом и кладу щеку на теплую грудь медведя. Несколько минут наслаждаюсь его размеренным дыханием, стуком мощного сердца, игрой пальцев в моих волосах, но чувство тревоги снова выплывает на первый план. Почти неделю время от времени я чувствую его, но понять, откуда оно берется, не могу. Ведь в нашей семье все прекрасно.

— Вы напряжены, я чувствую это, — решаю обсудить с мужем, и пусть только попробует отвертеться, — честно говоря, для меня очень необычно слышать эмоции других.

— Это наша связь, милая. Мы тоже чувствуем тебя. Со временем ты привыкнешь.

— Ты увиливаешь от ответа! — привстаю на руках, но Нур шутливо возвращает мою голову на место.

— Пытаемся ускорить время вашей с отцом встречи, солнце мое.

— Правда? — подрываюсь я, заглядывая в глаза медведя, но он снова укладывает меня на свою грудь.

— Какая нетерпеливая...И так во всем! — огромная ладонь сжимает мою попу, намекая на то, что вчера вечером я требовала заняться любовью прямо за их рабочим столом, отвлекая мужчин от дел.

— Если мое терпение как-то ускорит процесс, я готова молчать, стиснув зубы!

— Понимаю, малыш. Но мы не можем рисковать тобой. Мы должны быть уверены, что все под контролем.

— Вы ищите ту, что заплатила за мою смерть?

— Ее не нужно искать. На купюрах был номер для связи с ней. И «хорошие» новости мы уже отправили.

— То есть, для нее я уже мертва? — спину обдает могильным холодом. А ведь, закажи она меня кому-то другому, я могла бы действительно уже быть на том свете...

— Да. И нам остается только ждать.

— Чего?

— Новостей, связанных с тобой. Когда по Альвенте прокатится слух о твоей кончине, нам будет легче выяснить, кому ты помешала и чем.

— Но в официальных документах было сказано, что все мятежники понесли наказание! — никак не уймусь я, на что Нур реагирует протяжным вдохом. Будто считает про себя до десяти, чтобы не сорваться.

— Вот и проверим.

— Ты невыносим!

— Так же, как и ты, любимая.

На минуту я успокаиваюсь, но мысли о доме не дают покоя.

— Отец будет волноваться! Что с ним станет, если эти слухи дойдут до него?

— Как только Альвента начнет обсуждать твою кончину, мы передадим весть твоему отцу.

— Ваши тайны...

Мне так хочется крикнуть! Прояснить! Так хочется правды! Но я сникаю, соглашаясь с тем, что ничего не смыслю в интригах и заговорах. Лучше мне действительно утихнуть и набраться терпения. Все произойдет вовремя.

И спустя месяц этот час настает.

На дрожащих ногах, едва дыша от волнения, я поднимаюсь в кабинет, чтобы впервые за столько лет увидеть проекцию отца и поговорить с ним.

— Солнце, послушай! — у самой двери Аджай нежно касается моих рук и смотрит так пронзительно, будто собирается загипнотизировать, — не нужно лишней информации. Сообщи, что ты в порядке, но без подробностей.

— Я не могу сказать, что вы...

— Об этом лучше умолчать. Пока.

— Но это мой отец! Неужели вы думаете, что...— я даже слов подобрать не могу.

— Лучше перестраховаться, милая.

— Вы подозреваете его?

— Мы не можем быть уверены ни в чем.

— Ладно. О Тайне я тоже хотела сказать позже, — соглашаюсь с мужем, очень надеясь на то, что он не прав на счет папы.

Только сейчас замечаю, что Аджай одет так же, как в нашу первую встречу. А я уже и отвыкла видеть их в чем-либо, кроме перевязи.

Слушаю треск, создаваемый волнами нужного диапазона, и не могу совладать со своим телом. Пятка отстукивает нервный ритм, а губы искусаны почти до крови. Нур и Аджай стоят позади, но меня не касаются. Было бы странно, если бы наемники трогали принцессу, стараясь успокоить.

Когда на стене возникает силуэт, задерживаю дыхание. Расплывчатые черты седого старика не заставляют трепетать мое сердце. Но когда слышу знакомую интонацию, на глаза наворачиваются слезы.

— Силия, каларинья!

— Па! — подаюсь вперед, чтобы обнять его, но вовремя вспоминаю, что это всего лишь картинка.

— Как ты, дитя мое? — поджав тонкие губы, он рассматривает меня, будто ожидает увидеть что-то страшное.

— Все хорошо! Скучаю!

— Ты можешь вернуться домой, каларинья. Я жду тебя.

Тон отца суховат, что скрипом отдает в районе сердца. Я ожидала более теплой беседы.

— А мама?

— Позже поговорим, принцесса. Собирайся, я жду.

— Это может быть небезопасно! — вмешивается Нур, скрежет зубов которого я слышала все это время.

— Я в состоянии позаботиться о безопасности родной дочери! — огрызается отец, и я чувствую напряжение, возникающее между мужчинами.

— Безусловно, — Аджай делает вид, что соглашается, — но мы имели в виду безопасность в космосе. В краях, где мы нашли вашу дочь, неспокойно. Мы просим вас позволить собрать сопровождение для принцессы. Пары кораблей будет достаточно.

Хмурюсь, глядя на Аджая, что он задумал?

— Вам виднее! — чеканит отец, — доставьте принцессу на Альвенту в ближайшее время.

Проекция исчезает, и я хлопаю глазами, глядя на черную стену.

И это все?

Мы не виделись столько лет, я могла умереть, а отец так скуп на эмоции? А может, он болен? Болен, и хочет, чтобы я поскорее вернулась на Альвенту потому что чувствует, что близок к смерти?

— Сирена, детка, ты слишком взволнована, — Нур притягивает меня за руку к себе и сжимает в горячих объятьях.

— Отец показался мне странным.

— Вот поэтому мы и не торопились с вашей встречей.

— Именно поэтому, я должна скорее увидеться с ним. Я чувствую, ему плохо.

— Он что-то скрывает! И, если до этого мы только предполагали, то сейчас убедились! Он не просто скучает по дочери!

— Мне нужно на Альвенту! — я отстраняюсь от Нура, раздраженно сопя. Почему они не понимают меня?!

— Сейчас это опасно! — Аджай касается плеча, но я уворачиваюсь, отмахиваясь от его руки. По вспышкам в глазах понимаю, что ему это не нравится, но и я недовольна их излишней осторожностью. Я могла быть дома еще несколько месяцев назад!

— Сколько еще ждать? — кричу я, всплескивая руками.

— Отец объявит о твоем возвращении. На фоне слухов о твоей смерти, это вызовет резонанс. И тот, кто желает тебе зла, обязательно даст о себе знать.

Мужчины оставляют между нами дистанцию, больше не предпринимая попыток меня усмирить. Но тон просто уничтожает. Говорят так, будто я несмышленое дитя.

— Я. Хочу. Домой.

Впившись в них глазами, сообщаю о своем желании. И пусть делают, что хотят. Меня ничто не остановит.

— На себя плевать, о дочери подумай!

Их последний аргумент просто выводит из себя. Таей манипулировать решили? Я нужна отцу! И не поведусь на эти манипуляции.

— Я! Лечу! Домой!

Шлепнув ладонью по столу, до скрипа стискиваю челюсти и выметаюсь из кабинета. Я все сказала!

Несколько минут мне требуется для того, чтобы успокоить колотящееся сердце. Кажется, еще мгновение, и мое возмущение выплеснется через уши, но я заставляю себя успокоиться. А через час, сцепив зубы, я иду просить прощения за истерику.

Мужчин нахожу в спортивном зале. Блестящая от пота кожа, бугрящиеся мышцы заставляют меня замереть в дверях с раскрытым ртом, но когда по залу прокатывается вибрация звериного рыка, вздрагиваю и подбираюсь.

Не сразу понимаю, что происходит, но вскоре глаза начинают различать слабое мерцание в воздухе, против которого и борются мои мужчины. Искаженное силовым полем пространство постепенно приобретает плотность, и когда вены на лице и шее надуваются настолько, что кажется, вот-вот лопнут, слышу облегченный выдох.

— Ты хотела что-то еще сказать? — Аджай промакивает пот с обнаженного торса полотенцем, нехотя глядя в мою сторону.

— Может быть, еще один ультиматум? — Нур отключает трубу, из которой вылетают те самые силовые шары, и обливает лицо водой из бутылки.

Глядя на них, мысли плывут, и я мгновенно забываю, зачем пришла. В голове лишь розовый дым, от которого хочется улыбаться. А еще хочется потрогать их божественно красивые тела, провести пальчиком по очертаниям мышц, лизнуть вену на шее...

— Сирена!

Вздрагиваю от громкого голоса и трясу головой, чтобы вернуть ей хоть немного трезвости.

— Я хотела извиниться...

— Да неужели! — ворчит медведь, сверля меня взглядом. Дракон молча сканирует меня, уперев руки в бока, а я невольно цепляюсь взглядом за пояс его штанов, посаженных так низко, что во рту пересыхает.

Мужчины смотрят на меня, выжидая, а я не могу вымолвить ни слова. И когда я стала такой падкой на секс?

— Ааа....я, наверное, позже...— хриплю осипшим горлом, собираясь уходить, но тут же чувствую жесткий захват на талии.

— Нет уж, милая, — Аджай захватывает мои волосы, собирая их в хвост, и, крепко удерживая, заставляет развернуться, — сейчас.

Его глаза загораются похотью. Кожа в месте метке теплеет, кровь пульсирует, собираясь внизу живота. Я облизываю пересохшие губы, и дракон реагирует мгновенно. Потянув воздух сквозь сжатые губы, он заставляет опуститься на колени перед собой, одновременно рывком расстегивая ширинку.

Успеваю сделать короткий вдох, прежде чем он достает член, и рвано выдыхаю, наблюдая за тем, как тот наливается силой в считанные секунды.

— Открой ротик, — хриплым низким голосом приказывает он, и я послушно разлепляю губы.

Аджай проводит большим пальцем по нижней и толкает его внутрь, трогая нежную поверхность щек. Сухой рот мгновенно наполняется слюной, и дракон размазывает ее по языку, меняя один палец на два.

Обхватываю пальцы губами, втягивая глубже, и млею от стона, доносящегося сверху. Сжимаю бедра, чувствуя сладкое напряжение внизу живота, и мужские пальцы, подбирающиеся к горлу усиливают мое возбуждение.

Несколько раз срываюсь на кашель, но меня это ничуть не смущает. Аджая тоже. Ему, вероятно, это доставляет еще большее удовольствие, потому что он все глубже и глубже трахает мой рот своими пальцами, лишь иногда давая передышку.

Когда горло перестает реагировать спазмами на давление, Аджай размазывает слюну по моим губам, подбородку, проводит блестящими от влаги пальцами по стволу своего огромного члена и приставляет розовую головку ко рту.

— Шире! — снова приказывает он и резко толкает член прямо в глотку.

Кажется, что мое горло вот-вот разорвет. В уголках глаз появляются слезы, и тело начинает содрогаться. Хватаюсь руками за его колени, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли прижаться еще теснее. — Дыши!

Не понимаю, как, но у меня получается сделать маленький вдох, и легкая судорога удовольствия проходится по телу.

— Дааа...— хвалит меня Аджай, крепко стискивая волосы в кулаке, а другой рукой проводя по моей шее, будто нащупывает свой член в горле.

Ни за что бы не подумала, что подобная пошлость мне понравится, но я не чувствую ни капли сопротивления. Наоборот, мне хочется еще жестче, еще грубее. Мне нравится, что он имеет меня, нравится чувствовать себя под сильным мужчиной, быть в его власти. Сосать его член, задыхаться, давиться им.

Звуки, издаваемые глоткой, распаляют еще сильнее. И похоже, не одну меня. Медведь не выдерживает, подходит сзади и, задрав платье, шлепает меня по заднице. Издав утробный звук, раздирает мои тонкие трусики на два жалких клочка и накрывает промежность.

— Ууу, крошка, ты такая мокрая...— глядя мне в глаза, он слизывает с пальцев мой сок и довольно щурится. — Наше солнце, оказывается, любит пожестче, омрад.

Позади слышится звук расстегиваемой бляшки ремня, и в следующую секунду меня резко насаживают на толстый член.

Аджай не дает передышки, жестко тараня мое горло. Нур размашисто вгоняет свой орган в истекающее влагой лоно. А меня распирает от эйфории, которая пропитывает каждую клеточку тела. Мне так хорошо, что кажется, я взлетаю.

Дракон кончает, делая несколько мелких толчков, и замирает, когда тягучее сладкое семя выстреливает в мой рот. Я глотаю все до последней капли и, прикрыв глаза, дышу с открытым ртом. У меня болят щеки, язык шея, но это невероятное ощущение кайфа, за которое я благодарна своему мужчине. Но расслабляться рано.

Внезапно я оказываюсь на четвереньках, и Нур продолжает пронзать меня, крепко удерживая за бедра, чтобы не отползала. Теперь мой рот свободен, и я могу стонать и кричать.

— Еще! Сильнее! — умоляю я, чувствуя, что оргазм близко.

И медведь делает так, как нужно, пока меня не скручивает от феерической разрядки. Наслаждаясь моим безумием, он кончает вслед за мной и, притягивает к себе, ложась на мягкие маты.

— Так что ты хотела сказать, я так и не понял? — целует меня в шею, прижимая к своей мокрой от пота груди.

— Забыла...— смотрю на плывущий потолок и реально ничего не помню...

— Ничего. Я освежу тебе память, солнце, — Аджай подает стакан с водой, коварно улыбаясь.

— Можно пять минут передышки? — умоляюще складываю руки, но видя, как напряжен его пенис, понимаю, что нет. Зато теперь я точно знаю, чем закончится любая моя истерика. Меня затрахают до полусмерти, и я буду послушная, удовлетворенная и счастливая.

Следующие дни я, собрав волю в кулак, молча жду новостей с родной планеты. По мнению Аджая и Нура, заказчица моей смерти обязательно должна объявиться с претензией, но ничего не происходит. Слух о том, что отец ждет давно высланную дочь, муссируется во всех информационных ресурсах, но это не меняет ровным счетом ничего. Народ ждет свою принцессу, отец присылает короткие сообщения, от которых тяжелело сердце.

В ожидании разрешения на возвращение я стала приоткрывать тайну нашего происхождения дочери. Ей идея стать настоящей принцессой нравилась, но она не воспринимала это всерьез. Я и не настаивала.

— Мы понимаем, что, когда дело касается близких, трудно мыслить объективно, — успокаивают меня мои мужчины, но душа тоскует, и тревожные сны снятся все чаще.

— Я согласна на любое количество сопровождения. Умоляю! Я чувствую, что с отцом что-то не так. Мне страшно! Я нужна ему!

— Мы не можем рисковать тобой, Сирена!

— Мой долг быть там! Я принцесса Альвенты! Та, в чьих жилах течет кровь первых королей! Я должна быть там! Отцу нужна моя помощь, я чувствую!

— Ребенок не должен спасать родителя, милая!

— Я думаю о худшем, Нур. Сегодня мне приснилось, что...

Я зажмурилась, чтобы прогнать подступившие слезы, но одна все же успела покатиться по щеке.

— Я стояла у потухшего погребального костра, вдыхая запах дыма, а на мою голову водружали корону. Она была такой тяжелой, что казалось, шея вот-вот войдет в плечи. И только голос дедушки заставил держаться. Я обернулась, чтобы увидеть его, но он был не один. Весь наш род был за ним. Они как крылья стояли по обе стороны за моей спиной, благословляя на трон. Это не может быть просто сном. Я чувствую, мне нужно на Альвенту!

Поведение моих мужчин меняется. Я вижу, как их разрывает на части желание унять мою боль, но жалость мне не поможет. Я вдохну полной грудью лишь тогда, когда окажусь дома, и они это понимают.

— Ну что может случиться, если вы со мной? — предпринимаю последнюю попытку их убедить, уже и не надеясь на положительный результат.

Аджай обреченно выдыхает и, уставившись вдаль, молчит. Нур нервно потирает колени, издавая нервный рык.

— Хорошо.

— Что? — я замираю, раскрыв рот. Кажется, что я ослышалась.

— Но мне это не нравится! — сквозь зубы цедит медведь и уходит так быстро, что я моргнуть не успеваю.

— Аджай! — смотрю на мужа, ожидая его согласия, но вижу лишь сжатые в полоску губы. Он качает головой, будто соглашается с великой глупостью, но все же больше не препятствует. А это значит, что я все-таки лечу на Альвенту!