Тайная жизнь

ГЛАВА 9

Бен проснулся в таком же состоянии, в каком заснул: злой на самого себя. Рубашка все еще была под его головой на подушке, но за ночь она утратила запах Иден. Пора было выбираться из страны фантазии и вступать в реальный мир.

Зазвонил телефон, и он приподнялся на локте, чтобы ответить.

– Хелло?

– Бен? Это Алекс.

В течение минуты он ничего не отвечал. Он звонил Алексу Пэрришлу дважды после того, как вышел из тюрьмы, и в последний раз Алекс просил больше ему не звонить.

– Удивлен, услышав тебя, – сказал он.

– Это по делу, Бен. Ты помнишь Тину Джеймс?

– Конечно.

Тина была одной из наиболее перспективных его студенток.

– Она добивается должности в Стэнфорде и хотела, чтобы я попросил тебя написать ей рекомендательное письмо.

Вот оно как? У бедного старого Алекса не было другого выбора, кроме как позвонить ему, черт побери.

– Я думаю, что от моего письма будет больше вреда, чем пользы, разве не так?

– Я сказал ей об этом. Она считает, что не имеет значения, что ты делаешь в своей частной жизни, а в своей области ты имеешь имя и…

– Пускай, я сделаю это. – Он взял карандаш и пачку листов бумаги из подставки. – Дай мне ее адрес, и я пошлю ей копию.

– Хорошо, она сказала, что ты мог бы послать ее мне, а я бы ей переслал.

Бен вздохнул. Она хотела получить от него рекомендацию, но не доверяла ему своего адреса.

– Пусть так, – сказал он. – Итак, этим летом ты преподаешь?

Произошло некоторое замешательство на другом конце линии, поскольку Алекс обдумывал, продолжать разговор или нет.

– Да, только один класс.

– Как Лесли?

– Прекрасно.

– А моя крестница? – Обычно он говорил о восьмилетней дочери Алекса по имени – Ким – но он не хотел напоминать ему, как близки они когда-то были.

– Она в порядке.

– Ее день рождения через пару недель.

– Боже, у тебя безотказная память. Я и сам забыл.

– Алекс, я хотел бы, чтобы ты повидал меня.

– Мы ведь закрыли это.

– Ты слышал о происшедшем только с позиции Шарон. Дай мне шанс поговорить с тобой.

– Не могу, Бен.

– Не мог бы ты, по крайней мере, поговорить с Сэмом? Позволь ему рассказать тебе…

– Я говорил с Сэмом. Я знаю, он думает, что ты невиновен, но по правде, не знаю, на чем он основывается, кроме братской любви.

– Ты получишь какие-то законные основания. Ты мог бы помочь ему наметить путь к…

– Забудь это.

– Как долго мы были друзьями, Алекс? Я действительно думаю, что ты должен сделать это для меня.

– Я не должен тебе ничего. – Голос Алекса зазвучал на неприятной ноте. – Я скажу Тине, что ты сделаешь это письмо в течение недели или около того?

Бен стиснул зубы.

– Правильно, – сказал он и повесил трубку.

– Доброе утро.

Бен посмотрел из котлована и увидел Иден, щурившую глаза от утреннего солнца. Он почувствовал облегчение, увидев ее. Он встал.

– Я опасался, что вы можете не прийти после вчерашнего вечера, – сказал он.

Она спустилась по лестнице в котлован.

– Я хотела посмотреть, что еще тут можно найти. А она колючая, подумал он. Как ее мать, как и он сам.

– Кроме того, я думаю, Кайл использует все возможности, пока субсидия не кончится.

– Да, вы правы. У него есть пара аспирантов, но они уехали после того, как приехал я. – На самом деле, две женщины уехали на другой день после его приезда. Кайл пустился в какие-то объяснения по поводу их внезапного отъезда, но Бен знал, что это он был причиной.

Иден подняла пластик с квадрата земли, на котором она вчера работала, и подняла свою кисть.

– Иден, – сказал он.

Она подняла на него глаза.

– Я хочу извиниться за вчерашний вечер. Это было так давно, когда я был с кем-то. Я был взволнован! Сожалею!

– Все в порядке, – сказала она. Она не сказала: «Все в порядке, попробуем еще раз». Она исключила его. «Я прощаю тебя, но ты упустил свой шанс».

Он сел на землю на другой стороне котлована и начал работать. Молчание было для него невыносимо. Он чувствовал ее за своей спиной, довольную спокойной работой. Может быть, Кайл рассказал ей что-то вчера вечером. Может быть, она пришла домой и сказала Кайлу: «Этот малый действительно закрученный», а Кайл кивнул и сказал: «Ну, да, он ведь провел шесть месяцев в тюрьме, знаешь ли».

– Я нашла несколько маленьких кусочков, – внезапно сказала она, и он повернулся, изучая почву в ее руках. – Но они, черт возьми, очень грязные!

Он придвинулся к ней, и она положила маленькие коричневые кусочки на его ладонь.

– Это настоящая керамика, возможно, куски той чашки, которую вы нашли вчера.

Они работали спокойно вместе следующий час, просеивая почву и раскладывая свои находки на разграфленной бумаге. Было около одиннадцати, когда он встал и потянулся.

– Хотите апельсинового сока? – спросил он.

Она посмотрела на него. Ее губы были пыльными и прекрасными.

– Это будет великолепно!

Он взял две бутылки сока из холодильника в пикапе и вернулся к котловану. Она села на угол котлована, сдвинула шапочку и сделала долгий глоток. Она больше не походила на голливудскую актрису. Коричневая пыль покрывала ее икры и проложила дорожки между висками и подбородком.

Он опустился на противоположный угол и сделал глоток сока.

– Итак, что произошло с вашей мамой за эти дни в ее дневниках? – спросил он.

Иден уставилась на носки своих теннисных туфель, пока не сказала:

– Итак, ее мать покончила самоубийством, японцы напали на Пирл Харбор, и она научилась заниматься любовью сама с собой.

Бен улыбнулся в ответ на ее прямоту. Кайл, должно быть, не говорил ей всего.

– Я полагаю, что когда мир вокруг, вас рушится, единственный способ выжить состоит в том, чтобы обеспечить самому себе комфорт, – сказал он.

Она посмотрела на него.

– Я не думала об этом с такой стороны. – Она вытащила листок бумаги и карандаш из кармана шорт и что-то записала.

– Я не знал, что мать Кайла покончила с собой.

– Она была сумасшедшей, – Иден передвинула пальцем кусочки керамики, лежащие рядом с ней, на газету. – Она делала безумные вещи. У нее были галлюцинации. Она била мою мать и Кайла. Она выстрелила себе в голову, Кайл нашел ее. Ему было всего лишь около пятнадцати.

– Иисусе! Это должно было быть ужасно! А вы знали до того как прочли дневник, что она была сумасшедшая?

Иден кивнула.

– Меня многие дразнили за то, что моя мать жила в пещере, а бабушка была лунатиком. Дети в школе прыгали через веревочку с такой песней.

Она закрыла глаза и начала вспоминать.

Иден открыла глаза и посмотрела на него.

– Никто не принимал во внимание, что моя мать опубликовала двадцать шесть книг. Я могла бы говорить о моем отце, даже если бы никогда не знала его, потому что он был известной личностью. Он основал «Колбрук хроники».

– Я не знал этого. – Теперь он был полностью уверен, что Кайл не сказал ей. Она никогда не говорила бы с ним так открыто, если бы знала.

– Но кроме того, я узнала, что моя бабушка на самом деле не была моей бабушкой. Кэйт и Кайл были кузенами. Родители Кайла удочерили ее после того, как ее собственная мать покончила с собой.

– Много ранних смертей в вашей семье. Много самоубийств.

– Говорят, это передается по наследству.

– Вы когда-нибудь чувствовали что-нибудь подобное? – спросил он.

– Вроде тяги к самоубийству? Нет, а вы?

– Такая мысль приходила мне в голову после того, как мой брак распался.

Она поставила свой сок на землю между ног.

– А что покончило с ним, Бен? Или это слишком личное?

– Шарон покончила с ним, потому что… – Он заколебался. Он не мог и подумать о том, чтобы солгать. Умолчание – это одно, ложь – другое.

– Это слишком личное! – Она позволила ему выбраться из ловушки. – Извините, что спросила. Кайл говорил мне, что вы преподавали. Что вы очень известны как археолог. Почему вы здесь в заброшенных раскопках?

– Кайл не сказал вам?

– Он только сказал, что ваш развод был слишком тяжелым.

Бен кивнул.

– Это было плохо. И я…, действительно, не смог удержаться на работе. – Ладно, о'кей. Итак, вот оно. Ложь. Не явная, конечно, но теперь она, видимо, подумает, что у него был нервный срыв. Это все-таки предпочтительнее правды. – Кайл прослышал о моих проблемах и спас меня.

Она улыбнулась.

– Это его хобби, спасать людей. Он спас меня тоже сколько-то времени назад. Вы будете готовы вернуться к преподаванию, когда субсидия закончится?

Он смотрел на полоски пыли на ее щеках, на пряди белокурых волос, которые свободно падали на грудь у шеи, и желал, чтобы мог быть таким же открытым с ней, какой она была с ним.

– Это все несколько сложнее, – сказал он.

Иден уставилась в белый экран своего компьютера, пытаясь сосредоточиться на мыслях о матери, но была способна думать только о Бене. Утро с ним прошло в полной мере приятно. Она не надевала маски и сохранила себя. Она не имела в виду так много говорить с ним, но он воспринимал ее слова с интересом и уважением.

Его печаль тронула его. Он безвреден, Кайл. Он сидит там, в этом котловане, с телом футболиста и болезненной уязвимостью маленького мальчика. Боже, он был притягателен! Ему недоставало лоска Майкла, и, возможно, именно это нравилось ей. Ничего не отзывалось в ней, когда она была с Майклом. Тот факт, что журнал «Пипл» избрал его самым сексуальным мужчиной года, совершенно не производил никакого впечатления. Он думал, что она проявила геркулесову волю, когда отказалась спать с ним, но правда была в том, что ей казалось слишком легким сопротивляться. Могла ли она сопротивляться Бену? Представит ли он ей когда-нибудь такую возможность? Ей понравилось ощущение на себе взгляда его серых глаз, когда он пил свой сок в котловане сегодня утром. Разрез его рта, темные волосы на груди, которые курчавились чуть выше ворота голубой тенниски, движения его пыльных пальцев, разгребавших землю… У нее не было желания разыгрывать с ним роль, и это пугало и одновременно возбуждало. Если бы он захотел достигнуть того, чтобы она почувствовала себя женщиной по имени Иден Райли, а не актрисой, он бы этого достиг.

Но сегодня он не подходил к ней близко. Она чувствовала, что ее тело страстно желает этого, так же как и ощущения его пальцев на своем колене. Она улыбнулась при мысли о матери, чьи груди болели, когда она проходила мимо мальчиков из школы. Кэйт была такой реальной для нее теперь, такой человечной. Она включила компьютер и начала писать.