Тайной окруженная

17

Суета в зале на пересечении Мэдисон-авеню и Восемьдесят восьмой улицы, где был намечен показ мод, началась с утра. Шли последние приготовления, все носились как угорелые.

Едва приехав, Джини включилась в общую суматоху. Для нее это было привычно. Не напрасно она столько лет проработала помощником Энди.

И как раньше обустройство собственного косметического салона в Филадельфии помогло ей хотя бы на время отрешиться от бесконечных мыслей об Энди, так сейчас обычная перед показом мод сумятица способствовала отвлечению от воспоминаний о Брюсе.

Вообще, в жизни Джини все завязалось в тугой узел. Еще совсем недавно она с душевным трепетом представляла себе момент, когда приедет в Нью-Йорк и вновь увидит Энди, которого по совету своего психотерапевта Глории Берроуз всячески старалась забыть и даже переехала ради этого в Филадельфию. Однако сейчас, после знакомства с Брюсом, встреча с Энди прошла как событие почти заурядное. Джини даже сама себе удивилась: по своему обыкновению, Энди слегка обнял ее и прикоснулся щекой к щеке — в кругах, где он вращался, это означало поцелуй, а у нее даже ничего не екнуло. И сердце не замерло, как бывало, наполняясь сладостным томлением. И кровь не заструилась по жилам быстрее.

Словом, встреча оказалась совсем будничной. Произошла она в персональной комнате Энди, куда Джини заглянула сразу по приезде, чтобы поздороваться и оставить свои вещи.

Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал ей, что все будет так, она бы лишь грустно усмехнулась. Но встреча с Брюсом сотворила чудо. Без преувеличения можно сказать, что он перевернул ее мир, заставил взглянуть на вещи под иным углом, изменить суждение о многих из них.

Правда, сам исчез.

Напрасно, получив роскошный букет гладиолусов, Джини ждала продолжения, которое, по ее мнению, должно было вылиться в форму телефонного звонка. Его не последовало. Брюс не позвонил.

Но это случилось — вернее не случилось — позже. А сначала было ожидание. Волшебное ощущение предвкушения не покидало Джини все дни, остававшиеся до четверга, когда пришла пора ехать в Нью-Йорк, чтобы в очередной раз сыграть роль личного талисмана Энди на показе моделей одежды.

В этот период Джини впервые задалась вопросом, не любовь ли началась у них с Брюсом. Однажды возникнув, эта мысль не давала ей покоя. Ни дома, ни на работе, в салоне. Бывало, вполуха слушая Лу или еще кого-то из своих сотрудниц, Джини продолжала ломать голову над новой проблемой. Ее одолевали сомнения.

Ну какая любовь? — размышляла она. Страсть еще ладно — можно допустить. Только не любовь. Разве способна она возникнуть в результате довольно бессодержательных разговоров и одного-единственного поцелуя?

О том, каким оказался поцелуй, Джини старалась не вспоминать. Даже сейчас, спустя несколько дней, находясь в здании, где вскоре должен состояться показ мод — и где присутствовал Энди! — она замирала от отголосков чувственного урагана, подхватившего ее, когда их с Брюсом губы соприкоснулись.

Кроме того, Джини приводила в смятение мысль о том, с какой легкостью они с Брюсом могли бы тем памятным вечером переместиться с тротуара перед ее домом прямехонько в ее же постель!

Это любовь?

Если ответ положительный, то Джини не хотела иметь с этим ничего общего. Нечто подобное в ее жизни уже было — с Энди. Ослепленная своими чувствами, она не разглядела вовремя опасности, и вот чем все обернулось — годами тоскливого прозябания в одиночестве.

Вдобавок Энди превратил ее в свой талисман.

Нет, с нее довольно, больше такому не бывать! Пора чему-то научиться с этой жизни. И неплохо бы начать наконец управлять эмоциями. Обжигающие поцелуи — это замечательно, но что дальше? Какое-нибудь будущее они предполагают?

Вряд ли.

Так стоит ли поддаваться на очарование очередного симпатичного парня?

Ответ Джини знала, пусть и неприятный: нет. Вместо того чтобы витать в облаках и строить воздушные замки, лучше заняться развитием своего бизнеса, то есть спа-салона. Тут еще есть над чем поработать…

Но это была, так сказать, одна линия размышлений Джини. Другая же двигалась в направлении активных действий.

У Джини отсутствовала даже мало-мальская информация о Брюсе, однако любые необходимые сведения можно раздобыть. Скажем, связаться с той же миссис Киттен. Наверняка она расскажет о своем обожаемом «мальчике» все, что только Джини пожелает услышать.

Но некоторые соображения удерживали Джини от подобного шага. Главное из них — нежелание первой звонить мужчине, который получил от нее визитку и, тем не менее, даже не удосужился назвать своего полного имени.

Почему Брюс не позвонил сам? Ведь было произнесено столько красивых слов, подарены цветы, написано источающее чувственность послание…

И ничего. Молчок.

Разве не странно?

И разве удивительно, что в сердце Джини закралась обида?

С ней Джини и приехала в Нью-Йорк…

Зато сейчас, в ходе подготовки к показу мод, Джини почти удалось забыть Брюса. Свободного времени практически не было, зато забот — с лихвой. Благодаря этому Джини удалось вспомнить о Брюсе всего раза два-три. Или четыре-пять. Словом, немного.

Если так пойдет и дальше, она вскоре совсем забудет внука миссис Киттен…

Когда по прошествии нескольких часов Джини уже чувствовала себя так, будто вернулась на работу к Энди — в привычную среду, — Энди позвонил ей по сотовому телефону.

— Мышка, давай скорее ко мне в кабинет! Срочно требуется твоя помощь!

Добро пожаловать домой, усмехнулась про себя Джини. Снова Мышка, снова нужна помощь, и снова срочно.

— Иду, — коротко ответила она.

Реакция Энди оказалась неожиданной.

— Идешь? Почему? Зачем это? Прыгай в свой «вольво» и дуй сюда. Чем скорее, тем лучше.

Кажется, он совсем свихнулся в этой суматохе, подумала Джини.

— Не волнуйся, на второй этаж я как-нибудь поднимусь и пешком.

— Ты с ума сошла! — воскликнул Энди. — Говорю, ко мне в мастерскую приезжай! Заберешь картонки со шляпами, кроме тебя, я их никому не доверю…

Джини заморгала.

— Как, ты уже в мастерской?

— Ну да, разумеется. Мышка, не тяни время, садись в свой «вольво» и…

— Не получится, — вздохнула она. — Он в ремонте, возникли кое-какие неполадки…

— Ну и дела… На чем же ты приехала в Нью-Йорк?

— На рейсовом автобусе. И, кстати…

Но Энди уже не слушал.

— Ладно, тогда возьми такси. Жду!

В мобильнике зазвучали короткие гудки.

— И зачем я только сюда приехала?.. — с досадой пробормотала Джини.

Но делать нечего, раз уж согласилась помочь, придется еще немного побыть у Энди на побегушках. Пусть потешится напоследок…

Поездка в Куинс заняла всего несколько минут. Проследовав по мосту через Ист-Ривер, такси остановилось у здания, где размещалась мастерская Энди.

Когда Джини очутилась в вестибюле, у нее возникло странное ощущение, будто она приехала на кладбище, чтобы проведать дорогие могилки.

Наверное, в каком-то смысле так и было, ведь Энди — со всем, что было с ним связано, — стремительно уходил в историю, хотя сам пока даже не догадывался об этом.

Джини усмехнулась. Энди думает, что она будет рядом всегда. В любой момент его жизни. Стоит только захотеть, и она явится.

Ну не смешно ли?

Какая самоуверенность! — подумала Джини, поднимаясь по лестнице на второй этаж. И этому человеку я посвятила столько лет! Спасибо Брюсу, открыл мне глаза, показал, какими должны быть истинные отношения мужчины и женщины. Правда, сам потом как в воду канул… словно испугался чего-то… Возможно, того же, что и я, — интенсивности своих ощущений…

В мастерской почти никого не было, в настоящий момент все находились в зале на Мэдисон-авеню, готовились к показу мод. Лишь две девушки продолжали что-то строчить в помещении, оборудованном швейными машинками, да Нелли в другой комнате аккуратно укладывала в коробки шляпы, которые предстояло сегодня показывать на подиуме.

— Здравствуй, дорогая! — воскликнула Нелли, увидев Джини. — Рада тебя видеть. Каким ветром занесло в наши края?

— Я тоже рада. Энди попросил приехать помочь. Кстати, где он? Сказал, ждет меня в мастерской, но что-то я его не вижу…

— У себя в кабинете. Так нервничает в последние дни, не передать… Только и слышно от него: «Такого кровавого показа еще не бывало! Такого кровавого показа еще не бывало…». У нас ведь Энн Миллз исчезла, Хейли придется работать без дублерши, а она беременна… Впрочем, это тебе, наверное, известно?

Джини усмехнулась:

— Разумеется. Ладно, пойду поищу Энди.

— Ступай, дорогая, а потом возвращайся. Насколько я понимаю, ты должна забрать шляпы, верно? Энди предупредил, что за ними приедут.

— Да-да, я…

Выйдя из комнаты, Джини двинулась направо, в сторону кабинета Энди. Подойдя ближе, услышала там голоса: дверь, как всегда, была распахнула. У Энди находился посетитель.

Джини помедлила, раздумывая, стоит ли мешать, и уже хотела повернуть обратно, но вдруг встала как вкопанная. Один голос показался ей очень знакомым!

Вернее, знакомы были оба, один принадлежал Энди, а второй…

Сердце Джини едва не выскочило из груди — она узнала и второй!

— Боже правый, он-то как здесь оказался?! — вырвалось у нее.

Действительно, оставалось лишь теряться в догадках относительно того, что может быть общего у Энди Прейза и человека, который был известен Джини как Брюс.

Стремясь разгадать эту тайну, Джини прислушалась к разговору.

— …Мог бы сообщить и по телефону, но решил сделать это лично, так сказать, во избежание недоразумений, — произнес тот, который говорил голосом Брюса.

— Да-да, вы правильно сделали… Говорите же скорее! Она нашлась?

Брюс чуть помедлил.

— Да, но…

— Да! Ох, гора с плеч… Где она, дома? Сейчас же позвоню и заставлю приехать!

— Боюсь, позвонить не получится, — негромко заметил Брюс.

— Почему? Если Энн нашлась, то… — Энди вдруг умолк. — Постойте, она хотя бы… жива?

Джини услышала короткий смешок.

— О, более чем!

— Более чем… — повторил Энди. И сердито воскликнул: — Ну если так, я отправлю к ней своих людей и те приволокут ее на показ мод силой!

— Ничего не выйдет. Во-первых, вашим людям придется далеко ехать, во-вторых, до Энн Миллз они, скорее всего, не доберутся. А если допустить такой фантастический вариант, что добраться удастся, то привезти ее на показ моделей одежды точно не успеют.

Повисла короткая пауза, затем Энди мрачно произнес:

— Она что, улетела на Луну?

— Почти.

Энди выругался.

— Лучше изложу по порядку, — невозмутимо продолжил Брюс. — Наше расследование выявило следы манекенщицы Энн Миллз в аэропорту Джона Кеннеди. На ее имя был приобретен билет до Парижа…

— До Парижа! — выкрикнул Энди. — Я так и знал…

— Знали? — быстро произнес Брюс. — И ничего не сообщили мне?

— Не в том смысле… Знал, что Энн удерет в Париж. Она мечтала работать у кого-нибудь из тамошних кутюрье… Ах мерзавцы, переманили!

— Э-э-э, нет, думаю, дело не в этом. В Париж Энн вылетела не одна, а в обществе некоего господина по имени Хамум аль-Абдураши.

— Аль… как?

— Хамум аль-Абдураши, — медленно повторил Брюс, по-видимому читая по бумажке. — Шейх из Арабских Эмиратов. Его и Энн Миллз видели вместе в аэропорту, а затем они сели в один и тот же самолет. Опрошенные стюардессы того рейса показали, что эти двое вели себя, как пара.

— Шейх… — ошеломленно пробормотал Энди. — Но как же так, я подписал с ней контракт, она должна работать!

— Вероятно, ее новый приятель думает иначе. Из Парижа он вылетел с Энн в Эр-Рияд.

— Мерзавка! — воскликнул Энди. — Подвела меня! В порошок сотру, мне бы только до нее добраться…

— На вашем месте я просто подал бы иск и добился выплаты неустойки. Почему-то мне кажется, что шейх не станет жадничать. Так что в каком-то смысле вы можете даже заработать на этом деле.

— Непременно! Неустойка… Непременно! Так и сделаю… Простите, мне нужно позвонить… — После короткой паузы Энди произнес: — Алло, Нелли? Что, не появлялась там Джини? Ах уже? Как же так?.. Куда же она подевалась?.. Здесь ее еще нет. Ну-ка, выгляну в коридор…

Джини вздрогнула. Пора что-то делать, иначе Энди сейчас выглянет из кабинета и застанет ее подслушивающей под дверью!

Она поспешно переступила порог.

Посреди кабинета действительно стоял Брюс собственной персоной и напряженно смотрел в сторону входа. В его глазах застыл немой вопрос… что и понятно, ведь он слышал имя Джини.

Сама она с точно таким выражением уставилась на него.

Через мгновение оба в один голос произнесли:

— Что ты здесь делаешь?

Одновременно же оба и умолкли. Затем Джини с вызовом произнесла:

— Отвечай!

Брюс шевельнул бровями.

— Я первым спросил.

— Первым? — Гневно раздув ноздри, Джини несколько мгновений буравила его взглядом. — Это неправда, но все равно… Я не обязана тебе отвечать! Сначала ты скажи, куда исчез и… и… почему вообще так себя ведешь!

Во взгляде Брюса промелькнуло удивление.

— Я не исчезал. Ты могла позвонить мне в любой момент. Я предупредил Дебби, чтобы в случае чего дала тебе мой телефонный номер.

— Я?! — едва ли не взвизгнула Джини. — Так это я должна была звонить?!

Немного растерявшись, Брюс произнес:

— Думаю, да. Я сделал шаг, отправил тебе цветы, следующий шаг за тобой. По-моему, так…

Джини захлопала ресницами. В словах Брюса присутствовала логика. Но…

— Что за дьявол?! Вы знакомы?!

Энди! Джини и забыла о нем. Забыла об Энди… Разве это возможно?

Оказывается, да.

Чудеса…

Джини отвела взгляд.

— Мы… собственно… не то чтобы знакомы… а просто…

«Почему ты блеешь? — вдруг будто наяву услышала она голос своего психотерапевта Глории Берроуз. — Почему оправдываешься? Прекрати сейчас же! Слушать тошно…»

Джини непроизвольно выпрямилась. Действительно, почему она оправдывается перед Энди, да еще в присутствии Брюса? Ведь тот может подумать, что Энди имеет на нее какие-то права!

Собственно, Энди именно так и думает, но ведь это его проблемы, верно?

— Все! Понял! — вдруг воскликнул Брюс, озираясь по сторонам. — Знаю ведь, что интуиция меня не подводит… Вот! — Он шагнул к стене и ткнул пальцем в одну из фотографий. — Здесь я тебя и видел, на этом самом снимке! А ты говоришь, не может быть…

Джини удивленно покачала головой.

— Тебе и прежде доводилось здесь бывать?

Брюс развел руками — мол, это же очевидно.

— Похоже, тебе тоже. — Он с оттенком вызова взглянул на Энди.

Будто почувствовав неладное, Энди шагнул к Джини и обнял за плечи.

— Еще бы! Мы столько лет вместе…

Она тихонько высвободилась.

— Да. Работали. Сейчас у меня свой бизнес.

Краем глаза она поймала изумленный и одновременно обеспокоенный взгляд Энди и подумала: ага, встревожился, милый!

В этот момент издал трель находящийся в руке Энди мобильник. Энди сразу же поднес его к уху.

— Да! Шляпы? Пока здесь, но, считай, уже едут. Сейчас Джини погрузит их в такси и через пять минут будет у вас!

Я же еще должна грузить! — подумала Джини.

— Не получится, я отпустила такси.

— Но твой автомобиль… Ах да, его нет… — Энди прикусил губу. — Проклятье, что же делать? Пока найдешь такси…

Джини даже стало жаль его. Все одно к одному: невеста беременна, Энн сбежала с шейхом, показ моделей не подготовлен как следует, вдобавок шляпы не на чем доставить…

— Такси можно вызвать, — сказала она.

— Не нужно, — вдруг произнес Брюс. — Я отвезу тебя вместе со шляпами на своем «шевроле».

Было заметно, что Энди не особенно хочется отпускать Джини с Брюсом, но в то же время он осознает, что это наиболее простой вариант решения проблемы.

— Очень любезно с вашей стороны.

Произнесено это было таким тоном, что Джини даже смутилась. Энди мог бы быть повежливее.

Сама она невольно разволновалась, вспомнив первую и единственную поездку в «шевроле» Брюса.

Погрузка картонок со шляпами не заняла много времени. Минут через пятнадцать Джини и Брюс уже подъезжали к мосту Куинсборо, чтобы перебраться на ту сторону Ист-Ривер.

— Прости, если я сделал что-то не так, — негромко обронил Брюс. — Все эти дни я поминутно поглядывал на телефон. Мне казалось, что ты должна позвонить.

Не удержавшись, Джини расплылась в улыбке. Осознание того, что Брюс ждал ее звонка, наполнило ее сердце радостью.

— А сам ты не мог набрать номер? Или потерял мою визитку?

Брюс молча сунул руку в нагрудный карман пиджака, вынул визитку, показал Джини, затем вернул на место.

— Не понимаю…

С губ Брюса слетел вздох.

— Я постоянно опасаюсь обвинений в отсутствии политкорректности. Никогда не знаешь, в какой момент тебя обвинят в навязчивости и мужском шовинизме…

Ох, снова! Что же это такое?! Почему он все время заводит об этом разговор?!

Нахмурившись, Джини открыла было рот, чтобы задать этот вопрос, но тут в автомобиле что-то зашипело, захрипело, и Брюс быстро произнес:

— Прости! — Он достал откуда-то снизу переговорное устройство, похожее на полицейское. — Да!

Ему начали что-то говорить, громко, но Джини мало что поняла из-за шумов. Только когда Брюс тревожно переспросил: «На Мэдисон-авеню? Ты ничего не перепутал?», она насторожилась.

— Проклятье! — процедил Брюс, завершив разговор.

— Что-то случилось? — спросила Джини, с любопытством поглядывая на переговорное устройство в его руке.

Он хмуро взглянул на нее.

— Все, показ мод Энди Прейза отменяется! Только что в полицию позвонил неизвестный и сообщил, что в зале на Мэдисон-авеню заложено взрывное устройство.

Джини ахнула, прижав пальцы к губам. Затем задала вопрос, но совсем не тот, который собиралась:

— Кто ты?

Дальнейшие события понеслись кувырком.

Когда Джини и Брюс подъехали к зданию на пересечении Мэдисон-авеню и Восемьдесят восьмой улицы, между колоннами которого пестрели транспаранты с именем Энди и информацией о показе мод, вокруг него собралось немало народу. Полицейские вывели на улицу всех, кто находился внутри, оттеснив на некоторое расстояние. В здание никого не пропускали.

— А как же мои вещи? — пробормотала Джини, беспомощно взглянув на Брюса.

К этому времени ей уже было известно, что он тут самый главный.

— Они в зале? — спросил тот.

— В личной комнате Энди. Я отнесла их туда, когда приехала. Главное, там мое водительское удостоверение… И обратный билет на автобус тоже, но это не так важно. Ведь я собиралась сегодня же вернуться домой…

Брюс хотел что-то сказать, но тут к окошку «шевроле» наклонился офицер полиции и начал быстро докладывать обстановку. Потом попросил пройти с ним.

Прежде чем покинуть автомобиль, Брюс потянулся к Джини и на секунду нежно прильнул к губам.

— Не волнуйся, солнышко, все будет хорошо…

Он ушел, а Джини осталась сидеть неподвижно, словно в ступоре. Мысли ее смешались, чувства вновь грозили выплеснуться через край. И все из-за короткого поцелуя!

Лишь спустя некоторое время, немного придя в себя и глядя сквозь лобовое стекло на суетящихся людей, она машинально поправила волосы и обронила:

— Похоже, бомбу заложили не только в здание, но и в меня…

Гораздо позже, анализируя события того сумасшедшего четверга, Джини пришла к выводу, что почему-то именно в эту минуту, когда касалась пальцами волос, поняла: она охладела к Энди, но взамен без памяти влюбилась в Брюса…

Когда к месту показа мод — отмененного! — примчался Энди, и без того непростая ситуация окрасилась в истерические тона. Полицейским пришлось ловить его за заграждением, потому что он рвался внутрь здания. Поняв, что доступ перекрыт надежно, Энди принялся бегать вдоль полицейского кордона, ломая руки и извергая проклятия.

— Мерзавцы! — кричал он. — Твари! Выродки!

И это были самые мягкие эпитеты, которые слетали с его губ.

Один из полицейских мрачно спросил, кого это Энди имеет в виду — должно быть, ему показалось, что представителей закона, — на что модельер ответил:

— Конкурентов, разумеется! Кто же еще мог устроить такую подлость — сорвать показ моих новых моделей! Или еще лучше — взорвать к дьяволу все мои наработки, все костюмы, которые я сегодня должен был показать!

Разговор услышал тот самый офицер, который подходил с докладом к Брюсу. Быстро приблизившись, он спросил:

— У вас есть враги?

— Множество! — вскричал Энди. — На каждом шагу! Просто кишат… Сначала устроили так, что от меня ушла модель, на которую я возлагал определенные надежды, теперь заминировали здание, где должен был проходить показ моей новой коллекции… Эти твари способны на все! Вы их не знаете… А я! Я! Взгляните на меня, я же абсолютно беззащитен! Информацию обо мне может получить любой. Она совершенно открыта… Доступна… Не могу же я скрывать дату, время и место проведения своих показов!

— Логично, — констатировал полицейский. — Пройдемте со мной, дадите показания.

Горестно вздыхая, Энди поплелся за ним. Его длинные, а-ля Сальвадор Дали усы утратили горизонтальное положение и беспомощно свисали…

Ситуация еще больше осложнилась к вечеру, когда на показ мод начала прибывать публика. Многие ничего не знали о взрывчатке. Принаряженные, веселые, они оказались неприятно удивлены происшествием и разочарованы тем, что вечер оказался испорченным.

Энди метался от одного именитого гостя к другому, рассыпаясь в извинениях. На него было больно смотреть.

Джини и не смотрела, предпочитала наблюдать за Брюсом.

А в прежние времена приняла бы самое горячее участие, стала бы помогать Энди. Точно так же увещевала бы приглашенных, развлекала разговорами, шутила, показывая, что все совсем не так плохо, как выглядит… Но сейчас она уже не ощущала своей принадлежности к делам Энди.

Нечто подобное сказала даже Нелли, которая подошла к Джини с вопросом, не желает ли она попытаться успокоить Энди.

— Он в этом не нуждается, — усмехнулась Джини. — Его есть кому успокаивать.

С этими словами она покосилась на стоявшую в сторонке всеми покинутую Хейли.

По странному совпадению, именно в этот момент Хейли вдруг повернулась и, вся в слезах, бросилась к своему белому кабриолету. Упала на сиденье, с треском захлопнула дверцу и умчалась на всех парусах — если в данном случае уместно подобное сравнение.

Нелли наблюдала за всем этим с удивлением. Затем она с точно таким же выражением посмотрела на Джини, которая пожала плечами. Тогда и Нелли, дернув плечом, удалилась к обособленно стоящей группке сотрудников Энди.

Джини вздохнула. Ей вдруг вспомнилось, как в недавнем телефонном разговоре Энди обронил фразу наподобие: «Показ пройдет в любом случае — путь хоть пожар, хоть землетрясение».

Выходит, накаркал? Или сам себя сглазил?

А еще, уговаривая Джини присутствовать на показе новой коллекции, он сказал: «Если ты не приедешь, случится что-то ужасное, я чувствую!».

Ну вот, я приехала, и что? — поморщилась она. Лучше бы дома осталась. Возможно, ничего бы этого не произошло.

Потом с горькой усмешкой подумала, что перестала быть талисманом Энди. Пока любила — была, а как разлюбила — все приписываемые ей свойства прекратились…

Начало темнеть, когда работавшие в здании специалисты сообщили, что на первом этаже взрывного устройства не обнаружено. Второй и третий этажи они собирались проверить ночью.

Это означало, что внутрь все равно никого не пустят.

Вздохнув, Джини увидела, что к ней идет Брюс.

— Твои вещи пока останутся в здании.

— Понятно… — протянула она.

— В Филадельфию тебе тоже уехать не удастся. Поэтому… — Брюс чуть помедлил, прежде чем продолжить. — Поэтому приглашаю тебя к себе домой.

Его голос едва заметно дрогнул, выдавая тщательно скрываемое волнение.

Джини опустила взгляд. Ей было абсолютно ясно, что означает это приглашение. Сказав «да», она заведомо согласится со всем, что может произойти между ними нынешней ночью. Вернее, что произойдет.

Ее бросило в жар. Отказаться от приглашения означало бы струсить, предать себя. Но разве не это делала она на протяжении всего долгого периода любви к Энди?

Облизнув сухие губы, Джини тихо сказала:

— Я принимаю приглашение.

У Брюса вырвался вздох облегчения.

— Спасибо.

Прежде чем уехать, они перенесли картонки со шляпами в автомобиль Энди — благо тот не удосужился запереть дверцы.

Оказалось, что Брюс живет в Нью-Джерси. На небольшой уютной вилле, почти со всех сторон окруженной садом. Между деревьев, в траве, то тут, то там горели фонарики, создавая ощущение, будто попал в сказку.

Для Джини это так и было.

Брюс внес ее в дом на руках, что показалось ей довольно символичным, хотя по этому поводу не было произнесено ни слова.

Холодильник Брюса пустовал, поэтому на ужин у них был только сыр, хлеб и вино. Правда, еще свечи, музыка и романтическая атмосфера.

Время от времени Брюс целовал Джини — руки у запястья, ладони, локтевую впадинку… Разумеется, все завершилось пылкими, страстными поцелуями в губы.

Позже Брюс показал, где у него находится спальня. К тому времени Джини уже вся горела и только ждала момента, когда они сольются в объятиях.

Однако Брюс сознательно сдерживал страсть. Сначала он раздел Джини, потом долго покрывал поцелуями и, лишь услышав стон нетерпения, предпринял более решительные действия.

Правда, в самый последний момент, сжимая обнаженную, трепещущую Джини в объятиях, он вдруг хрипло произнес:

— Солнышко, но ты точно не станешь потом обвинять меня в…

Сообразив, что он сейчас скажет, Джини застонала.

— Боже мой, ну почему ты все время говоришь о мужском шовинизме!

Брюс на миг закрыл глаза.

— Однажды меня обвинили в этом смертном грехе. Долгая история, как-нибудь расскажу. С тех пор я как огня боюсь показаться кому-нибудь шовинистом. Довольно с меня этой чуши!

— И поэтому ты все время хочешь слышать «да»?

— Да, — признался он. — Скажи мне это сейчас!

— Что ж… — Джини нетерпеливо изогнулась под ним. — Да, дорогой!

Ночь была долгой и самой прекрасной в жизни Джини. Такого количества нежности и ласки на нее не проливалось никогда. Она была на седьмом небе от счастья, тем более что некоторые произнесенные Брюсом слова позволяли надеяться на еще большее блаженство.

Проснулась она, как и засыпала, — в объятиях своего возлюбленного.

Правда, Брюс еще ничего не знал о своем статусе. Джини пока не ставила его в известность.

Все еще оставаясь в постели, они говорили друг другу нежные слова, когда на лестнице вдруг раздались шаги.

Брюс приподнялся на локте.

— Что за?..

— Ты не закрыл вчера входную дверь! — догадалась Джини.

Она едва успела натянуть на себя простыню, как на пороге спальни появился… Энди!

Джини и Брюс, одинаково нахмурившись, уставились на него.

Он тоже смотрел на них, нежащихся в постели, и молча качал головой, как какая-нибудь нянька, собирающаяся сделать замечание набедокурившему сорванцу.

Вид у Энди был неважный. Изрядно помятый. Хуже всего выглядели усы, которые сейчас никто не назвал бы франтоватыми. Глаза лихорадочно блестели.

— Мне не хотелось верить… — наконец сдавленно произнес он. — Когда Нелли сказала, что вы уехали вдвоем… я подумал, что ослышался. Я…

— Зачем ты сюда явился?! — изумленно воскликнула Джини.

— И как вы узнали мой адрес? — Этот вопрос задал Брюс.

Энди криво усмехнулся.

— У модельера Энди Прейза есть поклонницы, которые ни из чего не делают секрета.

Брюс замер, а в голове его вдруг возникло восторженное восклицание секретарши Ширли: «Я получила приглашение на показ мод от самого Энди Прейза!». Неужели Энди говорит о ней? Если так, то новость очень неприятная…

— Это еще не значит, что вы можете вламываться в частное владение, — сухо заметил Брюс.

Энди вяло пожал плечами.

— Я просто вошел… поднялся по лестнице… и что вижу?! — Он скользнул взглядом по обнаженным плечам Джини. — Мышка, стиль вамп тебе не идет. Твой удел — скромность. Скорее фон, чем что-то, призванное привлекать внимание. Вспомни — ты моя серенькая Мышка. Мой талисман. Твоя роль — приносить мне удачу. А уж я…

Брюс скрипнул зубами и даже как будто хотел подняться, но все же остался на месте. Лишь чуть наклонился к Джини.

— Солнышко, набить ему физиономию?

Не передать, как Джини приятно было это слышать! Не из-за того, что Энди мог схлопотать по лицу, а потому что кто-то заступился за нее. Да еще перед Энди, считающим ее своей собственностью! Вот кому следовало бы задуматься о мужском шовинизме…

— Солнышко! — фыркнул Энди. — Вот умора… Ладно, Мышка, одевайся, и поехали. Поможешь мне разобраться со всей этой чехардой. Я один, никого нет, Хейли на меня дуется… Словом, я приехал за тобой. Собирайся. — Он вновь обежал взглядом контуры скрытого простыней тела Джини. — Могу отвернуться, если хочешь. Хотя чего тебе стесняться, ты наверняка давно привыкла к своей невзрачной внешности…

Джини тихо ахнула. Так откровенно Энди еще никогда не высказывался. Выходит, он всегда считал ее уродиной?

Она настолько растерялась, что утратила дар речи.

Вместо нее заговорил Брюс:

— Послушай, модельер! Выбирай выражения, когда разговариваешь с чужой женой. А то ведь можно пересчитать ребрами ступеньки — учти это!

Энди наморщил лоб, будто пытаясь понять, о чем речь. Через мгновение усмехнулся.

— Кажется, ты еще не проснулся, приятель. Какая чужая жена? Здесь женщин нет, одна только Мышка…

Вздрогнув будто от пощечины, Джини почувствовала, как по ее щеке скатилась слезинка. Брюс этого не видел, но реакция его оказалась соответственной.

Сорвавшись с постели, как был голый, он с угрожающим видом двинулся на Энди.

— Это ты не проснулся, модельер! К твоему сведению, Джини моя жена, и если ты скажешь еще хоть слово…

Лицо Энди исказило судорогой. Похоже, он начал что-то понимать.

— Мышка! — крикнул он, приподнимаясь на цыпочки и бросая на Джини взгляд через плечо Брюса. — Какая жена? Что он несет?!

Брюс остановился, повернулся и тоже посмотрел на Джини.

— Дорогая, пожалуйста, подтверди мои слова! Ты мне жена? Просто «да» или «нет», и все.

Сердце Джини пропустило удар. Что это, Брюс делает ей предложение?

— Какая жена?! — почти взвизгнул Энди. — Когда вы успели?!

— Дорогая?

Взгляд Брюса был совершенно серьезен. На свою наготу он абсолютно не обращал внимания.

Джини взволнованно облизнула губы.

— Ты… хочешь услышать?..

— Пожалуйста, солнышко, — мягко произнес Брюс.

Джини прерывисто вздохнула. На миг зажмурилась. Потом посмотрела Брюсу в глаза.

— Да.

На его лице отразилась целая гамма чувств — все положительного свойства. Удовлетворенно кивнув, он с улыбкой повернулся к Энди.

— Слышал?

Энди стоял будто аршин проглотив. Похоже, все происходящее казалось ему нереальным. Мышка… и вдруг чья-то жена! Разве такое возможно?

Наконец Энди встрепенулся.

— Мышка! Что ты?! А как же я?

— У тебя есть Хейли, — негромко и на удивление спокойно заметила Джини.

Энди открыл рот, чтобы что-то сказать, однако Брюс опередил его.

— Слышал, парень? Пошел к черту!

С этими словами он схватил Энди за шкирку, вытолкнул в коридор, захлопнул дверь и закрыл на щеколду. Затем в два шага преодолел расстояние до кровати, прилег и обнял Джини.

— Я все говорил серьезно! Потому что… люблю тебя.

Она улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю. И потом, дорогой, после всего что произошло между нами ночью, как честный человек, я просто обязана позволить тебе жениться на мне!

Брюс сжал ее чуть крепче.

— Учти, ты сама приняла решение!

У Джини задрожали от смеха губы, но она сдержалась и обвела обнаженного Брюса взглядом.

— Разве могла я сказать «нет», когда ты делал мне предложение в таком виде!

— В таком виде? Хм… Знаешь что, дорогая, а давай будем на равных! — С этими словами Брюс сорвал простыню и сгреб Джини в охапку. — Все, солнышко, теперь ты моя! И мне не надо больше ломать голову над тем, уместно ли тебе звонить, ласкать, целовать и…

— Мышка! — приглушенно донеслось откуда-то со двора. — Я еще здесь! Ты можешь уехать со мной!

Брюс скрипнул зубами.

— Сейчас прибью этого кретина!

— Лучше не обращай внимания, так он скорее оставит нас в покое. Иди ко мне…

— Мм… как приятно это слышать… И даже можно тебя поцеловать?

— Можно даже не спрашивать об этом.

— Молчу… молчу…