Тайны

Глава 2

В Темплетоне был только один отель - на Мейн-стрит, хотя, как явствовало из объявлений у входа, можно было также снять комнату. Кирпичное здание отеля вплотную примыкало к таверне. Ни одно из заведений не имело названия. Вывески свидетельствовали лишь о их назначении, - однако ни посетители, ни владельцы не чувствовали потребности в дополнительных наименованиях.

Огромный дуб своей тенью обрамлял южную часть городка. Не было ни тротуара, ни фонарей, только деревянный настил для пешеходов. Мейн-стрит представляла собой широкую грязноватую улицу, параллельно которой тянулись рельсы железной дороги. За квартал от отеля несла свои воды река Салинас.

Рядом с отелем приютились также булочная и кафе. В так называемой «Деловой части» располагались универмаг, мясной рынок, административное здание Западной Тихоокеанской компании, парикмахерская, кузница, а также мелкие, однако не менее полезные заведения. Большинство зданий были деревянные, довольно новые. Вокруг домов весьма значительные участки земли. Весь город насчитывал, наверное, чуть больше пары дюжин строений.

Слейд рассказал, что два года назад случился пожар, уничтоживший всю центральную часть города. Город стал быстро возрождаться, невзирая на то, что некоторые владельцы сгоревших зданий не стали отстраиваться и уехали искать счастья в другом месте, оставив Темплетон на расправу лучам калифорнийского солнца. Бесконечная гряда золотистых холмов окружала городок. Темплетон превратился в железнодорожную станцию, благодаря усилиям предпринимателей, которые приобрели в собственность мексиканские ранчо и навели там свои порядки.

Изредка по безмятежно-голубому небу проплывало серебристое облачко. И куда ни взглянешь - всюду величие, неисчерпаемая даль калифорнийского ландшафта.

Регина стояла посредине комнаты в отеле. Слейд только что покинул ее, отправившись на поиски городского врача. Нет, вряд ли ей стоило оставаться одной. Какая пустота! И какая тревога! Когда ты незнакома сама с собой…

Она почувствовала, что ей не хватает общества Слейда, как будто он был ее лучшим старым другом, а не малознакомым мужчиной.

После того, как он сообщил ей о смерти Джеймса, они ехали молча. Ей не хотелось бередить его печаль, хотя ее сердце болело за Слейда. Неподдельная любовь к брату, прозвучавшая в его рассказе, была очевидна.

Регина резко подошла к двери и закрыла задвижку. Однако и запертая дверь не прибавила успокоения. Она огляделась. В одном из углов комнаты стояли пять дорогих сундуков. Один был открыт. Если бы у нее была служанка, то можно было бы предположить, что та начала распаковывать ее вещи. Но у Регины не было служанки, - значит, кто-то копался в ее вещах.

И вновь ее обуяла дрожь. Почему кто-то вторгается в ее жизнь? Эти вещи принадлежат ей - так сказал Слейд. И хотя она понятия не имеет, что в этих сундуках, ей подумалось, что никто не имел права их трогать.

Внезапно Регине захотелось заглянуть в сундучки: может быть, вещи помогут вспомнить о прошлом? Но она побоялась: а вдруг - ничего, кроме уже знакомой пугающей темноты?

Взгляд скользнул по стенам комнаты. На выцветших обоях красовались изрядно поблекшие розы. Поцарапанное бюро, шкаф не первой свежести, два стула из разных гарнитуров, кровать, больше похожая на кушетку, и коврик ручной работы, должно быть, помнивший немало топтавших его ног…

Регина по-прежнему ничего не могла припомнить, но интуитивно ощущала, что эта комната весьма далека от того, к чему она привыкла. Значит, Элизабет Синклер часто путешествует? Знает толк в хороших гостиничных номерах?

И тут она увидела зеркало.

И мотнулась к нему, не обращая внимания на боль в поцарапанной коленке.

Она, зажмурившись, встала перед зеркалом, затем открыла глаза. Ее надежды рухнули. На нее смотрело бледное, испуганное, совершенно незнакомое лицо.

Регина схватилась за угол бюро, чтобы не упасть. Отчаяние. Головокружение. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы пол перестал качаться у нее под ногами.

Ощущение, что она находится на корабле, попавшем в шторм, наконец, прошло. Все еще не отпуская угол бюро, она стала внимательно изучать собственное отражение в зеркале - так женщины рассматривают соперницу или новую знакомую. На лице и одежде - лежит налет пыли, но не это сейчас волновало Регину. Как и сказал Слейд, в зеркале отражалась блондинка со светлыми волосами, с красно-золотистым оттенком. Необычный и… красивый цвет. Не мудрено, что Слейд в первую очередь обратил внимание на ее волосы.

А лицо? Овальное, с высокими скулами, довольно изящное. Рот - яркий, губы - цвета красной розы, кожа - бледная, лишь слегка тронутая загаром. Глаза - янтарного, вернее, светло-коричневого оттенка. Ресницы - густые и длинные.

Уставившись на незнакомку в зеркале, Регина подумала, не снится ли ей это. Она коснулась Рукой щеки, чтобы убедиться в ее материальности. Кончики пальцев скользнули по гладкой коже. Нет, пол больше не качается, а комната существует во всех трех пространственных измерениях.

Она прыгнула с поезда?

Пульс Регины участился. Нет, память не дает никаких намеков; только головная боль - и ничего больше.

Но, увидев себя в зеркале, она понимала, почему спрыгнула с поезда: она красива, и могла привлечь разбойников не только содержимым своей сумки.

Что же случилось? Она почувствовала боль, пронзившую мозг, и услышала выстрел. Регина прижала руки к лицу. Резко повернулась и глянула в окно: Мейн-стрит была пустынна, только два мула, лениво погоняемые крестьянином, тянули груженую телегу.

Регина ждала следующего выстрела, но услышала только отдаленный лай собаки, скрип старого велосипеда, на котором вырулил из-за угла парнишка лет двенадцати, да взрывы мужского смеха, доносившиеся из открытых окон таверны.

Прозвучавший выстрел словно не принадлежит этой реальности. Он - где-то там, в мрачной пустоте ее мозга. Это и есть память?

Регина опустилась на один из стульев. Непроизвольно ее взгляд вновь остановился на сундуках. Все-таки нужно обязательно к ним подойти. Может быть, что-нибудь еще пробудится в глубинах ее подсознания.

Подобно сомнамбуле, Регина встала и пересекла комнату. Она заглянула в открытый сундук. Определенно, кто-то копался в нем до нее. Вещи лежали в беспорядке. Регина достала одно из платьев. Тонкая, дорогая материя, изящная отделка. Затем еще одно. Прекрасный шелк. Индивидуальный пошив…

Слейд сказал, что это - ее вещи, но она никогда раньше их не видела. По крайней мере, ни малейшего намека, что они ей знакомы.

Она перебрала почти все вещи в первом сундуке и устало опустилась на стул, не в силах открыть следующий.

Жарко. Пот струился по ее лицу.

И все же кое-что ей удалось узнать: эти вещи могли принадлежать лишь очень богатой молодой женщине. Очень богатой. Слейд ничего не сказал ей о том, что Элизабет Синклер богата.

Кто же их хозяйка? Из какой семьи? А Джеймс? Должна ли она сожалеть о его смерти? Может быть, просто впасть в отчаяние?

Ее вновь пронзило чувство вины. Ее жених мертв, а она с нетерпением ждет возвращения Слейда. Но, может быть, это естественно? Он, по сути, спас ее, он - единственный человек, которого она знает в этом мире. Единственный?

Она закусила губу. Нет, конечно, он не то, чтобы герой. Впервые за много часов Регина улыбнулась. Герои носят кожаные бриджи и скачут на огромных черных жеребцах. У них черные плащи и сверкающие крахмалом белые рубашки, драгоценные камни и золотые кольца с семейными вензелями. Они не носят потертых джинсов и пропитанных потом рубашек. Слейд - реальный человек из плоти и крови, крайне привлекательный, но не исключено, что в его жизни бывают неудачи.

Ее мысли прервал стук в дверь. Регина подумала, что это Слейд, и, бросившись к двери, быстро открыла ее.

Но на пороге стоял новый незнакомец. Он был постарше, выше ростом, волосы его были светлее, чем у Слейда, черты лица менее правильные. Но глаза были очень похожи: внимательные, умные, при виде девушки в них засияла радость.

- Элизабет! Благодарение Богу - ты жива! - И Рик Деланза, а это был он, протянул ей обе руки.

Слейд откинулся на стуле из крепкого грубого дерева; голова коснулась стены. В одной руке у него дымилась сигарета, в другой поблескивал стакан с виски. На столе стояла початая бутылка. В позе Слейда не было расслабленности, спокойствия, казалось, он готов в любой момент вскочить со своего места.

Окна бара выходили на Мейн-стрит. Несмотря на сигаретный дым, который висел в воздухе, Слейд сразу заметил своего брата Эдварда, как только тот появился на пороге питейного заведения, хозяева которого прекрасно обходились без двери.

Эдвард был примерно на дюйм выше Слейда, а также более широк в кости. У него тоже были черные, как смоль, волосы, обрамлявшие его красивое лицо. Но на этом сходство заканчивалось. Глаза Эдварда были светло-голубые, нос крупный, с горбинкой. На Эдварде был элегантный черный костюм, белая рубашка, шелковый галстук, серебристый жилет. В отличие от большинства крупных мужчин его походка была легкой, даже грациозной. Черные ботинки отлакированы до блеска.

- Черт возьми, Слейд, ты что - не мог найти более грязного местечка?

- Привет.

Эдвард отодвинул стул и презрительно посмотрел на него, прежде чем опуститься на сиденье.

- Ну и любишь ты всякие дыры. Чуть подальше у Рени, лучшее виски в городе. И лучшие девочки.

- Мне и здесь хорошо, - в голосе Слейда прозвенела откровенная насмешка. Эдвард посмотрел на него:

- Во Фриско в крысиной норе подобного сорта приличный человек даже постеснялся бы быть убитым.

Слейд ничего не ответил. Жестом он подозвал полную неопрятную официантку и попросил принести еще один стакан.

- Ты хочешь выпить целую бутылку? - спросил Эдвард.

- Может быть, - отозвался Слейд.

Эдвард тяжело вздохнул. Он взял стакан Слейда, отпил половину, поставил на место. Прошло несколько секунд.

- Мне тоже его не хватает, - голос Эдварда был печален.

- Не надо.

- Почему? - лицо Эдварда напряглось. - Я не собираюсь его забывать. Такого, как Джеймс, больше нет. Но я и не собираюсь напиваться до белой горячки.

- Ты другим способом себя доведешь. И не исключено, что до белой горячки, - спокойно сказал Слейд.

В голосе Эдварда прозвучали сердитые ноты:

- О чем ты говоришь? О том, что я виделся с Ксандрией?

- Между нами нет ничего. И никогда не было, - бесстрастно сказал Слейд.

- Тогда ты просто дурак, - почти таким же бесстрастным тоном парировал Эдвард.

Слейд улыбнулся. Улыбка была почти неуловима, но все же это была улыбка. Эдвард тоже улыбнулся. Почти так же, как и Слейд. Наконец появилась официантка со стаканом. Слейд уже хотел налить брату виски, но тот взял стакан вынул платок, тщательно протер толстое стекло. Торжествующе показал платок Слейду, которого слегка передернуло при виде посеревшей материи. Но все же он наполнил стаканы.

- Немного грязи никого еще не свело в могилу.

Эдвард сделал глоток.

- Что же случилось? Весь город гудит. Ты нашел, значит, ее…

- Да, нашел. Но она ничего не ПОМНИТ. Ничего. Даже своего имени.

Слейд вспомнил беспомощные глаза девушки, тряхнул головой, стараясь прогнать ее милый образ, который уже несколько часов преследовал его.

- Может быть, это к лучшему. Слейд глянул на него с пониманием:

- Она любила Джеймса? Если да, то, может быть, к лучшему, что она ничего не помнит.

- Откуда ж мне знать, черт побери? Он писал письма тебе. Я устал слушать, как она прекрасна и совершенна, и попросил его несколько умерить свой пыл. Она что - и вправду подарок судьбы?

- Да.

- Не помню, чтобы вы с Джеймсом сходились во вкусах.

- Она красива, - резко сказал Слейд. Нет, он не решился сказать брату, что она более чем красива. Привлекательна. Желанна. Его даже не столько влекло ее тело, которое он успел рассмотреть так близко - в поисках ссадин и ушибов, прежде всего его влекло ее лицо. В ее глазах было что-то такое, что заставляет мужчину страстно желать эту женщину. Невзирая на то, что она - леди.

- Может быть, все можно как-нибудь… Если Джеймс мертв, то, может быть, Рик и ты продумаете…

- Нет! - Слейд опустил кулак так, что подпрыгнули стаканы и упали на пол, разлетевшись на осколки. Эдвард еле успел схватить бутылку.

Слейд не верил своим ушам. Элизабет! Невеста брата!

- Значит, она мила? - спросил Эдвард.

- В этом городе ничего не изменилось, - отозвался невпопад Слейд. - Здесь ничего не изменилось, не так ли? Ей нужно показаться врачу. Я нашел его. Он сейчас наверху, с проституткой.

- Ты видел Рика? Мы в городе уже более двух часов. Рик очень разволновался, ждал.твоего возвращения. Когда он узнал, что она потеряла память… Наверняка, это изменит его планы.

- Я видел его после того, как отвел ее в отель. Рассказал о том, что она ничего не помнит. Рик был поражен. Насколько я знаю, он пошел в отель.

Эдвард посмотрел на него.

- Что тебя беспокоит? Слейд передернул плечами.

- Ничего. Был ужасный день.

Эдвард настолько хорошо знал Слейда, что догадывался, если не обо всех, то о многих мыслях брата.

- Ты никогда не видел Элизабет. Я - тоже. Рик - единственный, кто видел ее. Сейчас он, наверное, уже у нее. А если эта леди - не Элизабет?

- Элизабет должна была приехать именно этим поездом. Свадьба планировалась через две недели. Если по какой-либо причине она не смогла отправиться в путь, то непременно известила бы нас телеграммой. Среди пассажиров не досчитались только одной женщины. К тому же она очень похожа на ту, кого Джеймс описывал в своих письмах.

Слейд старался говорить бесстрастным тоном, происходящее было ему далеко не безразлично. Неужели он предаст своего покойного брата? Самого себя? Он осмеливается надеяться, что она не невеста Джеймса. Глупо. Противоречит всяческому здравому смыслу. У него нет права питать подобные надежды.

Но даже если она не принадлежит Джеймсу (шанс один на миллион), она - леди. Из тех, кто не удостоит и взглядом человека, подобного ему.

- Наверное, мы должны пойти в отель и найти Рика.

Слейд не шелохнулся. На лбу у него выступил пот.

- Нет.

Нет, она, конечно, и есть Элизабет. Рик уже в отеле. И последняя надежда может рухнуть. Он цеплялся за эти минуты неведения.

- Значит, ты решил? Ты не хочешь остаться? Ты теперь - наследник Рика, но ты не хочешь остаться? Ты намереваешься вернуться на Север?

- Да.

- Но, черт возьми, почему? Хочешь вернуться, чтобы быть на побегушках у Чарльза Манна, вместо того, чтобы остаться здесь?

Слейд вскочил со стула. Он с трудом удержался, чтобы не ударить брата. Но быстро обрел контроль над собой.

- Мне нравится работать у Чарльза. Мне не нравится работать у Рика. И я не люблю, когда меня шантажируют!

- Ты просто наивен! Будь честен хоть с самим собой! Ты хочешь отомстить, да? Рику? Потому что все эти годы он любил Джеймса больше, чем тебя?

Лицо Слейда побледнело.

- Нет. Ты ошибаешься. Я хочу делать то, что я считаю для себя более правильным. Что мне больше нравится!

- Но ты выбираешь их! - закричал Эдвард. - Их а не нас! А ведь мы, а не они, твоя семья!

- Эти две вещи не связаны друг с другом.

- Но ты же… Здесь - твое место. Больше, чем когда-либо. Джеймс мертв. Ты нужен Рику. Ты нужен нам!

- Нет, - Слейд покачал головой. Гневная судорога исказила его лицо. - Рику нужен наследник, а не я. А я не собираюсь жениться на ней для того, чтобы унаследовать Мирамар. Я никогда не женюсь на женщине, которую любил Джеймс. Ни ради Рика, ни ради тебя, ни ради Мирамара.