Тайны Пантеона

Глава 12. Тик-так, Кассандра

Платье ослепляло чистейшим белым светом.

И было настолько совершенным, что мой порыв – искромсать ткань ножницами, – разбился вдребезги. Я застыла перед шкафом, на дверце которого висело сияющее совершенство Дюрана Моро. Каждая девушка в нашей империи мечтает пойти к алтарю в платье от великого мастера. Каждое его творение – не только вверх изысканности и стиля. Оно неповторимо. Платье от Моро – это драгоценность. О них ходят легенды, многие утверждают, что наряд делает счастливую обладательницу неотразимой для каждого, кто ее увидит. И лишь на теле девушки платье от Моро станет частью его обладательницы и покажет свою истинную красоту.

Уже в который раз я скользнула взглядом по облегающему лифу, украшенному изящным кружевом и мерцающими кристаллами, по многослойной юбке из органзы и шифона, по белым перьям на юбке. Надев это платье, я стану лебедем – прекрасным и безупречным. Лебедем, плывущим по волнам любви в объятия будущего мужа…

Рука сама сжала в кулак острые лезвия.

«Осторожно, Нейл, у этой девушки есть портняжные ножницы!» – прозвучал в голове насмешливый голос из воспоминания.

И ладонь опустилась. Очарование исчезло. Я с досадой потёрла лоб, злясь на себя. Когда-то я мечтала о таком платье, но и подумать не могла, что надену его, чтобы выйти замуж за нелюбимого!

Сдернула наряд и сунула в шкаф, к ряду черных мундиров и строгих брюк, словно белого лебедя толкнула в стаю хищных ворон. Я надеялась, что вороны окажутся сильнее и сожрут его.

Села на кровать и сжала виски ладонями. Как ни пыталась я оттянуть этот день, он все-таки приближался. День моей свадьбы.

***

«Кассандра! Ты и сама понимаешь, что я не смогу прибыть на свадьбу, это поставит нас обеих в неловкое положение и вызовет ненужные вопросы. К тому же мое присутствие необходимо в столице. Потому письменно поздравляю тебя с этим счастливым днем. Мой подарок вручит твой будущий муж. Будь умницей».

Подписи не было.

Я скомкала послание в кулаке. Отец как обычно живет в своих гарнизонах, а Несравненная Аманда не сочла нужным явиться на торжество. Впрочем, чего я ожидала? Она пропустила все праздники в моей жизни, с чего бы приезжать сейчас? Дела империи гораздо важнее! Вернее – дела монаршей семьи. Кажется, день моей проклятой свадьбы совпал с годовщиной снежного бунта, в котором Аманда принимала непосредственное участие, а также – именинами принца Юстиса. Очевидно, эти праздники для архиепископа гораздо важнее, чем свадьба родной дочери. Сегодня даже Кастел Старограда украсили полотнами с северной короной на фоне сияющего солнца и золотыми лентами с пожеланиями наследнику престола.

В честь памятного события адептам дали выходные и разрешили покинуть крепость. Всем, кроме меня, конечно. Мне привезли свадебную орхидею – символ великолепия невесты.

Бумажный ком смятого послания полетел в стену.

Впрочем, это к лучшему. Ведь я не намерена выходить замуж. А присутствие Аманды и отца могло создать ненужные проблемы. И все же горло болезненно сжалось. И все же это оказалось… обидно?

Я сжала кулаки, потом разодрала послание на мелкие клочки и вышнырнула в окно. Хватит глупых эмоций, Кассандра! Эта свадьба не состоится, и сейчас мне надо думать именно об этом!

Вытащив из шкафа платье, я некоторое время смотрела на него. Но творение от Моро было по-прежнему совершенным. Черные мундиры не оказали на снежную красоту никакого воздействия – кажется, даже потеснились в шкафу, чтобы платье могло расправить белые перья.

Некоторое время я мрачно его рассматривала. Опиум выбрался из своей норы – шерстяного носка – и уселся рядом, забавно дергая носом. Я безотчетно погладила крысеныша, но тут же отдернула ладонь, сообразив, что сделала.

– Ты мне по-прежнему не нравишься, – буркнула я, когда звереныш поднял мордочку.

Опиум презрительно фыркнул, словно говоря: ты мне тоже. У этого зверя оказался вредный и независимый характер. Непонятно в кого.

Еще пару минут я рассматривала белоснежные перья, а потом со вздохом сбросила сорочку. Что ж, придется это сделать, иного пути нет. Буду думать, что платье – не свадебное, и иду я вовсе не в храм. Возможно, так удастся получить удовольствие от обладания совершенным нарядом.

Глянув на замершего в ожидании Опиума, я сняла платье с вешалки и скользнула в него. Корсет мягко приподнял верх груди и сжался на талии, подстраиваясь под мое тело. Многослойная юбка воздушным облаком упала к ногам, приоткрывая лодыжки спереди и удлиняясь позади в шлейф.

Я медленно повернулась к зеркалу и вздохнула. Дюран Моро действительно волшебник. Еще никогда я не выглядела такой невинной и соблазнительной одновременно. Волосы я лишь расчесала, не став утруждаться с прической. Украшения тоже проигнорировала, ни одно ожерелье не могло бы гармонировать с великолепием наряда. К тому же в моем ухе по-прежнему розовел айк, на мою просьбу снять серьгу для церемонии преподобная Агамена лишь усмехнулась. Накинув на плечи покров, я взяла хрупкий цветок орхидеи как раз в ту минуту, когда зазвенели ожившие часы на башне Кастела, а в дверь постучали.

– Госпожа Вэйлинг, вы готовы? Мне велено отвезти вас в храм.

В коридоре топтался незнакомый мне инквизитор.

– Ожидайте, – властно приказала я.

Мужчина скривился, но дверь захлопнул.

Что ж, королева готова к войне. И как бы там ни было – королева прекрасна!

Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, словно отражение могло придать мне уверенности. Опиум нашел кусочек печенья и принялся с энтузиазмом его грызть, словно насмехаясь.

– Я бы тоже хотела сидеть и грызть вкусняшки, а не ехать на свадьбу, знаешь ли, – хмуро отбила я. – И вообще… Ты всего лишь крыс! Тебе слова не давали!

Опиум сладко зевнул и повернулся ко мне… хвостом. На белой шкурке с левой стороны темнело несколько пятнышек, там, где недавно коснулись мои пальцы. Словно скверна сочилась сквозь кожу, оставляя следы на шерсти крысеныша. Вот только эти следы не смывались никаким мылом! И именно они были причиной того, что я не сбежала из Кастела, а надела сейчас прекрасное платье. Откинув крышку бархатной шкатулки, я достала пузырек синего стекла и повертела его в пальцах. Дамир говорит, что это снадобье поможет залатать мой разрыв Духа, снова сделает его цельным. Главное – пить лекарство регулярно, не пропуская ни одного приема. И конечно, пузырьки мне приносили по одному, не рискуя выдать большой запас.

Именно эти синие склянки держали меня среди адептов и заставляли терпеть приказы Аманды. Только бы вылечить свой Дух! Перестать быть деструктом! И тогда…

Ох! Кастел изумится скорости, с которой я его покину!

Я сунула пузырек в лиф платья и вздохнула.

– Все получится, – сказала я сама себе. – Я не могу проиграть. Королева идет сражаться и вернется с победой!

Опиум уснул в носке, а я сжала орхидею и вышла к нетерпеливо ожидающему меня инквизитору.

Когда автомобиль с красной полосой выехал за ворота Кастела, часы трезвонить перестали. А это значит, что Дамир сейчас должен спать беспробудным сном. Конечно, если Джема все сделала правильно и сумела пробраться в его комнату. Если Норингтон все же отказался общаться с бывшей возлюбленной и сейчас садится в свой экипаж, то через десять минут знакомый Джемы перегородит ему дорогу на своем огромном и неповоротливом «ferrum buffalo». А когда конфликт разрешится и Дамир все же приедет, то окажется, что святой отец неведомым образом заперт в собственном доме и не явился на службу, чтобы сочетать молодожёнов узами брака. Конечно, этим я лишь выиграю время и Дамир наверняка назначит новую дату, но возможно, этого хватит, чтобы разжиться запасом лечебного снадобья, найти компромат на Аманду или хотя бы поговорить с отцом и убедить его изменить свое решение. Вдвоем с папой я смогу противостоять архиепископу и Норингтону. Или мы с Джемой придумаем новый план! А еще, возможно, я разгадаю секрет лекарства, которое дает мне Кастел, и перестану зависеть от синих склянок!

Я потерла ладони.

– Отличный план, Кассандра, – пробормотала я. – Так и будет.

– Вы что-то сказали, госпожа Вэйлинг? – Водитель поймал в зеркале мой взгляд.

Я качнула головой и отвернулась к окну, рассматривая знакомые улицы Старограда. Когда я приехала сюда из солнечного Нью-Касла, город казался мне слишком мрачным и суровым, а спустя годы стал почти родным. Я привыкла к его улочкам и проспектам, к домам со шпилями и к череде ангелов на набережной.

Автомобиль свернул.

– Эй, вы куда? Надо ехать прямо! Нам в другую сторону!

– Никак нет, госпожа, – добродушно улыбнулся водитель. – Не переживайте, я знаю дорогу и привезу вас точно в назначенный срок! Должен признать, что в жизни не видел столь красивой невесты. Вы сама нежность и невинность, госпожа Кассандра!

Меня так перекосило, что глаза водителя удивленно вытаращились.

– Куда вы едете? – заорала я. – Разворачивайтесь!

– Как куда? К храму святого Иллариона. Все как велел инквизитор Норингтон.

– Какого к чертям Иллариона? Свадьба должна состоятся в храме святого Фабиана! Нас венчает отец Михаил.

– Господин Норингтон дал совершенно четкие указания, госпожа. Святой Илларион на одноименной улице! Я знаю этот город как свои пальцы, госпожа, никакой ошибки! И мы уже подъезжаем, я ведь говорил – точно в срок!

Я ощутила, как ладони озябли. Нет, это не ошибка. Дамир изменил место венчания. Или оно изначально было таким, а все ухищрения со священником другого храма напрасны? Черт, чтобы подкупить продажного святого отца, я пожертвовала изумрудный гарнитур – последнюю ценную вещь в моем сундучке с драгоценностями!

Дьявол! Все идет не так. Все точно идет не так!

– Останови! Я хочу выйти! – ударила я кулаком по сидению, и между мной и водителем бесшумно поднялась решетка. Я и забыла, что меня везут в инквизиторской машине!

– Мы почти приехали, госпожа. – Инквизитор одарил меня доброй улыбкой палача. – Ваш жених предупредил, что вы можете запаниковать и попытаться сбежать. Все молодые невесты нервничают и переживают накануне свадьбы. Боятся того, что следует после венчания. Ну вы понимаете, того самого. Ну все эти жезлы и змеи… Особенно такие невинные девы, как вы… – Мужчина подмигнул.

– Если таким идиотским образом ты намекаешь на то, что я боюсь гребаного секса, то засунь эти домыслы в свою задницу! – заорала я, и лицо инквизитора вытянулось от изумления. – И немедленно выпусти меня из этой машины!

– Конечно. Ведь мы уже приехали.

Водитель вышел и открыл дверцу. Я, прищурившись, окинула взглядом улицу. И зачем только надела платье? Надо было приехать в форме адепта! В брюках и сапогах гораздо удобнее удирать и драться! Но мне надо было остаться невинной жертвой, а не беглянкой! Однако сейчас это уже не имеет значения… Бежать! Сейчас же!

Водитель подал руку без перчатки. И я непроизвольно приняла ее, вылезая из машины. И сразу поняла, что меня снова обманули. Странное оцепенение охватило тело. Движения замедлились, словно я шла сквозь толщу воды.

– Какого… дьявола?

– Это лишь до дверей храма, госпожа. Ваш жених отлично вас знает. Он был уверен, что вы попытаетесь удрать. Признаться, я считал, что он преувеличивает.

Придерживая под руку и добродушно улыбаясь, инквизитор довел меня до ступеней. Я шла, убеждая себя, что у Джемы все получилось и Норингтон сейчас храпит в подушку, а не ждет меня у алтаря. Резные створки распахнулись, а потом снова закрылись – за моей спиной. Заиграла торжественная музыка. И мужчина в белоснежном венчальном наряде широко улыбнулся.

Мое сердце пропустило удар.

От самого сильного чувства в моей жизни.

Злости.

***

Инквизитор убрал руку – и оцепенение спало. А я обвела мутным взглядом заполненный людьми храм. Инквизиторы. Какого черта здесь столько инквизиторов?

С краю примостились несколько испуганные сестры Дамира, его родственники и сослуживцы в черной форме…

Я отвела от них взгляд и неожиданно увидела родное лицо, возникшее прямо передо мной.

– Позволь проводить тебя к алтарю, дочь, – сказал мой отец.

– Папа? – Я моргнула. – Разве ты не должен быть в приграничной крепости?

– Должен. Пришлось нарушить приказ. Надеюсь, за это меня не расстреляют. – Генерал усмехнулся и посмотрел уже серьезно. – Но я не мог пропустить твою свадьбу, Кассандра. Ты моя дочь и я люблю тебя.

–Тогда позволь уйти! – Я вцепилась ледяными пальцами в рукав синего мундира. Даже на венчание отец не переоделся в гражданское. – Позволь уйти! Я не хочу выходить замуж за Дамира!

Отец помрачнел и быстро оглянулся на гостей, уже вставших, чтобы приветствовать невесту. Торжественная музыка лилась с хоров и заглушала мои слова. Взгляд генерала пробежался по улыбающимся лицам и замер на одном – женском. Преподобная Агамена – какого черта она забыла на этой свадьбе? – без улыбки склонила голову и прищурилась.

Отец снова посмотрел на меня.

– Кассандра, не устраивай сцен, – тихо произнес он. – Все уже решено. Это лучший выход для тебя. Не забывай, кто ты. Не забывай, чем обязана… святой инквизиции и твоей матери. Она ждет венчания. Прошу, не капризничай.

Я молчала, глядя отцу в лицо. А ведь я так рассчитывала на его поддержку! Верила, что стоит нам увидеться, и папа поймет меня и отменит эту свадьбу!

Но я ошибалась.

И выдернула руку из его ладоней.

– Похоже, ты так и не понял, что я уже выросла, папа. И мои желания – это не капризы. До алтаря я дойду сама, благодарю.

– Кассандра!..

Но я уже расправила плечи и повернулась к ожидающему меня мужчине.

Каждая девочка представляет день своей свадьбы.

Каждая мысленно выбирает платье, цветы, украшения, видит в мечтах нарядных гостей и торжественно украшенный храм, в который она войдет невестой, а выйдет – женой.

И я тоже это представляла. В моих мечтах все было идеально и великолепно, роскошно – как и подобает королеве. Величественная и царственная Кассандра Вэйлинг в платье от Дюрана Моро с изящной орхидеей в руке медленно идет по лепесткам белым роз, выстилающим пол до самого образа с Истинным Духом. Играет музыка – торжественная и пленительная. Солнце сияет в золотых витражах, и святой отец в праздничном парчовом одеянии держит алую ленту – символ предстоящего единения. Я красива как никогда в жизни. Гости встают, когда мой силуэт, озаренный солнцем, появляется на пороге. И тот, кто стоит у алтаря, – улыбается, с обожанием во взгляде провожая каждый мой шаг…

Удивительно, но моя мечта сбылась целиком и полностью.

В день моей свадьбы действительно было и платье от великого кутюрье, и орхидея, и величественный храм, украшенный сотней белых цветов, и лепестки роз, и золотые витражи. И даже мужчина, жадно ожидающий меня в конце пути.

Только мое лицо кривилось от негодования, хрупкий стебель в руке был со злостью измят, а жених вызывал лишь одно горячее желание – придушить его алой лентой, символом предстоящего единения.

Похоже, с мечтами я сильно промахнулась.

Оказалось, что представлять надо было не платье и лепестки, а нечто совсем, совсем иное…

Я шла по проходу, глядя на Дамира. Лепестки белых роз сминались под каблуками моих туфель. Сок раздавленной орхидеи тек по пальцам. Сердце стучало, заглушая музыку.

Первый испуганный вздох прозвучал слева – кажется, ахнула сестра Дамира… Потом справа. Кто-то вскинул руку, закрывая себе рот, кто-то не выдержал:

– Ее платье! Посмотрите на ее платье!

Я опустила взгляд. Белоснежное творение Дюрана Моро менялось. Первая красная роза расцвела на корсете – возле сердца. Рядом распустилась вторая. И следом третья… Красное потекло на ребра, разлилось и расплескалось. Багряными лепестками брызнуло на юбку. И темным кровавым закатом охватило все платье. А потом красное стало черным, и я впервые улыбнулась.

Все-таки Дюран Моро истинный творец. И его наряды не просто шелк и атлас, его наряды – подстраиваются под Дух невесты.

К алтарю я подошла в черном траурном одеянии.

Высоко подняв голову, я швырнула орхидею на пол и наступила каблуком на хрупкий цветок.

В храме воцарилась тишина. Норингтон больше не улыбался.

Святой отец обескураженно откашлялся, неуверенно глянул на Дамира и начал:

– Мы присутствуем здесь, дабы сочетать узами священного брака две чистые души, возжелавшие соединиться…

Очнувшиеся от шока музыканты снова заиграли.

– Что ты сделал с Джемой? – спросила я проклятого жениха, игнорируя торжественную речь.

– Запер в ее комнате. – Норингтон склонил голову, рассматривая меня. – С каких пор ты переживаешь за Джему Ржаник?

Я не ответила, и мужчина усмехнулся.

– Верно, с тех, как вы решили объединиться против меня?

Святой отец попросил вытянуть руки, и наши ладони обвила лента.

– Неужели ты думала, что я не перестрахуюсь? Кэсс, я ведь говорил. Я слишком хорошо тебя знаю. Все твои хитрости и коварные уловки. Я оценил твои старания, любимая, но ты проиграла, смирись. Из этого храма мы выйдем законными супругами.

– …жене быть лозой, оборачивающейся вокруг мужа, а мужу быть крепким дубом, к которому приросла лоза… – бубнил святой отец, и музыка нарастала, как и стук моего сердца.

У меня кружилась голова. Перед глазами плыло. Я не верила, что все происходит на самом деле. Что еще немного – и я действительно стану госпожой Норингтон.

Проиграла. Проиграла. Проиграла! – стучало кровью в висках.

– … светлым путем Истинного Духа, благословляя и превознося…

Дамир снял с моей руки помолвочное кольцо. На пальце остался светлый ободок следа… А на алтаре возникла подушечка с кольцами обручальными. Я сделала глубокий вдох, но это не помогло. Я задыхалась.

Черт, а ведь я до последнего не верила, что это случится. Что меня на самом деле выдадут замуж!

– Я ведь говорил, что мы поженимся, – шепнул Дамир. – Все решено… Дай нам шанс, Кассандра. Я ведь по-настоящему люблю тебя… Позволь…

– … Духом Истинным и Единым, частица которого в каждом из нас, заклинаю и…

– Нет, – прошептала я внезапно осипшим горлом. Святой отец продолжал говорить, певчие затянули гимн новобрачных, музыка стала громче. И еще громче. Мне хотелось зажать уши ладонями, но мои руки обвивала алая лента.

Дамир улыбался. Торжествующе. С предвкушением.

Краем глаза я заметила напряженное бледное лицо отца и мрачный взгляд преподобной Агамены. Что она делает здесь? Почему так странно смотрит?

Нет!

Тьма внутри разрасталась бездной. И даже если я начну орать, что не согласна, проклятый священник все равно завершит церемонию.

Никто мне не поможет. Никто не спасет.

Я снова повернула голову к алтарю. Удивительно, но глядя на него, у меня не возникало ни одной мысли о святых. Глядя на свечи и ощущая тонкий запах ладана, я думала о человеке. Об одном особенном человеке. О его спине, исчерченной рубцами и строками из Писания. О черных крыльях. О редкой улыбке. О еще более редком прикосновении. О том, кто знает толк в искушении, кто стал им, не желая того. О том, кто стоит за моей спиной невидимой тенью.

О том, кто отдал мне часть своей души.

Солнце в витражах погасло. Силуэт Истинодуха побледнел.

Все было напрасно. Наши долгие разговоры с Джемой, наши планы и уловки. Мы так гордились собой. Мы верили, что получим если не отмену, то отсрочку. Мы то смеялись, то злились, разрабатывая наш глупый план, который Дамир разрушил, даже не напрягаясь. Норингтон действительно неплохо изучил нас обеих. Наверное, он тоже хорошо повеселился.

Сейчас Ржаник напрасно стучит в запертую дверь, пытаясь выбраться, а я стою у алтаря и вот-вот стану не невестой, а женой.

Все было напрасно.

Никто не поможет, королева пала. Топор палача завис в воздухе, ликует толпа.

Или?..

– Август, – побелевшими губами прошептала я.

– Кэсс? – нахмурился Дамир. И рявкнул священнику: – Завершайте церемонию! Сейчас же!

Он схватил с подушечки кольцо, попытался надеть на мой палец. Но я отдернула руку. Золотой ободок упал и покатился по светлым доскам. Как когда-то давно, на выпускном в Нью-Касле… Повторение ударило нас обоих, и Дамир тихо вскрикнул.

Но я уже не смотрела на него.

Я перевела взгляд на две наши тени, вытянувшиеся на досках возле алтаря. Моя казалась темнее, хотя это было невозможно. Но нет. Она точно была темнее! И вдруг начала разрастаться, меняя силуэт, уплотняясь. Тень потекла гранями черного, а потом обрела форму, и я закричала уже во весь голос, почти срывая его:

– Август!!!

Сидящие гости снова вскочили, инквизиторы выхватили оружие. Кто-то завопил, перекрывая музыку, и певчие сбились с ноты… Фигура поднялась из моей тени, между алтарем и гостями, расправила плечи.

Август – обнаженный по пояс, в шрамах и крови, которая капала даже с его волос, поднял голову и обвел взглядом изумленных, испуганных и шокированных людей. В руках Августа не было оружия, но один его вид заставил женщин завизжать, а мужчин отшатнуться.

– Нечистый, – сказал святой отец и лишился чувств.

Август закончил осмотр гостей и глянул на меня. Его брови поднялись.

– Кажется, у тебя проблемы, Кассандра?

– Небольшие. – Я ощутила, как мои губы сами собой растягиваются в улыбку. Неуместную, но совершенно счастливую. – Не знаю, как свалить с этого убогого мероприятия! Поможешь?

Его губы тоже дрогнули, и Август кивнул. И радость – дикая, темная, почти невыносимая, – обожгла душу и затопила тело, словно в один миг меня до краев наполнили игристым вином.

– Огонь! – Преподобная Агамена, стоящая рядом с отцом, повелительно вскинула руку. И я увидела, как блеснули серебром ее волосы, изменяясь… Аманда. Конечно, это была она!

Ловушка! Еще одна ловушка на разрушителя! Так вот зачем архиепископу так нужна была эта свадьба! Какая же моя мать… подлая гадина!

Дамир вдруг сдернул с наших рук ленту и толкнул меня на пол, прижал, закрывая. И в это время инквизиторы вскинули оружие, прицелились – и град пуль прошил тело Августа! Но пройдя сквозь него как сквозь дым, ударил в стену с изображением Истинного Духа. Служки завопили от подобного святотатства, свечи полетели на пол, певчие заорали без всякой музыкальности. Часть пуль срикошетила, несколько пролетели мимо меня и Дамира. Я ощутила, как обожгло плечо. В один миг храм стал полем битвы и хаосом, смертельным капканом на разрушителя.

Я оттолкнула Дамира и откатилась в сторону, встала на колени. Шикарный золотой покров на алтаре полыхал.

– Прекратить! – гаркнул отец и выбил пистолет из рук ближайшего стрелка. Голос генерала обладал такой мощью, что инквизиторы смешались и замерли. – Немедленно прекратить! Аманда, ты сошла с ума? Здесь мирные люди! Здесь наша дочь!

– Убить разрушителя! – выкрикнула Аманда.

– Не сметь! Ты обманула меня!

Отец повернулся к бывшей жене и дал ей пощечину. Несильно, но женщина остолбенела. Сослуживцы отца закрыли собой плачущих и орущих гостей. Военные миротворцы теперь сражались с инквизиторами и, похоже, никто из них не понимал, что происходит.

Огонь с алтаря перекинулся на деревянную скамью, лизнул наряды орущих гостей. Красивое помещение наполнилось дымом и гарью.

– Кэсс! – Дамир оказался рядом, потянул меня за собой. – Кэсс, я тебя выведу, идем…

Я задрала подол снова белого платья, выхватила привязанный к бедру кинжал. И приставила к горлу Норингтона.

– Только посмей, – прошипела я.

Мой несостоявшийся муж отшатнулся. Я вскочила, озираясь. Августа я не видела, а тьма была всюду. Военные и инквизиторы, крики отца, распахнутые глаза той, что была моей матерью… Хаос и пламя. Сети, пули и мечи. От остальных людей нас отрезало пламя горящего алтаря, скрыв остальной храм за стеной бушующего огня.

Дамир тоже поднялся, на его белом венчальном костюме теперь темнела чернота сажи.

– Кэсс, пожалуйста, – выдохнул он, протягивая ко мне ладонь. – Кэсс, не уходи!

– Неужели ты правда верил, что сможешь меня заставить? – рявкнула я, глядя в его лицо, искаженное болью и яростью. – Что я смирюсь и стану твоей? Все-таки ты знаешь меня недостаточно хорошо, Норингтон!

– Кэсс, пожалуйста… я люблю тебя!

Дамир осекся и перевел взгляд за мое плечо. Его глаза стали холодными и пустыми, а в руке возник белый меч-атмэ.

Я не видела Августа. Лишь ощущала его. Тень за моим плечом…

– Значит, это твой выбор, Кассандра Вэйлинг? – бросил Дамир. – Деструкты, преступники, вечная погоня? Ты только что разрушила всю свою жизнь.

– Мой выбор – свобода, Дамир, – ответила я. – Что бы это ни значило.

Схватила левой рукой серьгу адепта, оттянула и махнула ножом, срезая ее вместе с кусочком мочки. На плечо упала капля крови и побагровевший камень.

Тьма коснулась моих плеч. А потом обняла, утягивая за собой.