Тайны Пантеона

Глава 24. Неварбург

Очнулась я в самолете. Открыла глаза и осмотрелась: сбоку иллюминатор, за которым пенятся облака, мои ноги укрыты пледом с символикой Святой Инквизиции, под головой – удобная подушка, наручников нет. Что ж, устроили меня с комфортом.

Маленький и очень красивый салон самолета пуст, если не считать инквизитора на соседнем кресле. Пожилой сухопарый мужчина в стильных очках читал газету. На его дорогом костюме не было знаков отличия или аксельбанта, лишь на пальце блестело тонкое белое кольцо. Незнакомец походил на профессора университета – немного рассеянного и совсем не страшного. Но когда незнакомец оторвался от чтения и посмотрел на меня, внутри что-то дрогнуло. Краешек чужой силы мазнул по моим линиям Духа и отозвался внутри неприятной вибрацией. Словно по стеклу провели куском пенопласта.

– С пробуждением Кассандра. – Инквизитор – а это несомненно был он, – доброжелательно улыбнулся. – Чай или сок? Обед?

Он указал на накрытый стол. От вида еды у меня потекли слюнки, но я лишь буркнула:

– Вы не похожи на официанта.

– Рад это слышать. – Он рассмеялся. – Я Арус Вер, проторей восточного экзархата.

– Ого. Какая честь, – не сдержала я изумления. Сам проторей, надо же! В иерархии империи этот человек отчитывается только перед архиепископом и монаршей семьей. – Я столь опасна, что меня сопровождает Совершенный высокого ранга?

– Ну что вы, Кассандра, – почти ласково произнес мужчина. – Вы совсем не опасны. В отличие от вашего друга. Но и он лишь потенциал, а не реальная угроза.

– Где он? – Я непроизвольно сжала кулаки, и милорд Вер снова улыбнулся. Наверное, моя злость казалась ему забавной.

– В другом самолете.

– Что вы с ним сделали?!

– Всего лишь усыпили, как и вас. Его полет пройдет с удобствами, не переживайте за вашего приятеля.

– Моего мужа, – с нажимом поправила я.

– Что? О, я не знал. Брак… консумирован? – Арус Вер прищурил темные восточные глаза и окинул меня внимательным взглядом. Нахмурился. – Вижу, что да… Не смотрите с таким удивлением, Кассандра. Помимо обязанностей Святого Воинства, моя основная работа – врачебная практика. Возвышение стало вершиной моей деятельности, а обретя Совершенство, я научился видеть состояние любых организмов. Что ж, вы говорите правду… Но я вижу и иное. Как врач, я обязан вам это сказать. Ваши линии Духа разрушаются. Стремительно, Кассандра. Разрыв ваших силовых линий достиг третьей стадии. Ваш деструктизм убивает вас, хотя, похоже, что вы этого не чувствуете.

Я хотела заорать, что он врет, но не стала. Я не ощущала изменений в себе, и все же…

– Деструктизм не развивается так быстро! Моему всего лишь…

Несколько лет. Этого я говорить не стала.

– У всех по-разному, – серьезно ответил мужчина. – Некоторые годами живут на начальной стадии, другие достигают фазы финариума за пару месяцев. Это зависит от многих факторов, но больше всего – от личных особенностей и линий Духа. Мне жаль, Кассандра.

Я вскинула голову и выпрямила спину, насколько позволяло слишком мягкое кресло.

– Оставьте вашу жалость для тех, кому она нужна, – холодно отрезала я, чем вызвала новую улыбку.

– Вы удивительно напоминаете вашу мать.

– Это она велела привезти меня, так! – Я сузила глаза.

– Попросила. Да, Аманда попросила оказать ей услугу. А я сказал, что с радостью познакомлюсь с ее дочерью и доставлю вас в Староград.

– Мы направляемся в Кастел? Август тоже?

Проторей снова развернул газету.

– Вам лучше подумать о себе, Кассандра.

Но погрузиться в чтение мужчине не дали. В салон вышел молодой инквизитор и, склонившись, что-то быстро сказал на ухо Совершенному. Тот нахмурился.

– Но курс уже задан.

– Прямой приказ, милорд. Мы не можем его… проигнорировать.

– Как будто я этого не понимаю! – Помрачневший мужчина бросил на меня быстрый взгляд. – Что ж… похоже, ваша встреча с Амандой откладывается.

– Мы летим не в Староград?

Проторей вздохнул. В глубине его глаз мелькнула растерянность, совершенно несвойственная инквизитору подобного уровня.

– Мы направляемся в Неварбург, во дворец императора. Я должен доставить вас сегодня к ужину.

– Аманда будет вами недовольна, – не удержалась я от шпильки и увидела промелькнувшую в глазах мужчины злость. Но он тут же улыбнулся.

– Да. Вы чрезвычайно похожи, – вернул он укол.

Мы отвернулись друг от друга. Я смотрела на облака, застывшие белым ватным комком за иллюминатором и кажущиеся совершенно неподвижными. Почему император велел доставить меня к нему в обход приказа архиепископа? И чего мне от этого ждать? Ответов, конечно, не было. И все, что мне осталось, это откинуться на спинку кресла и попытаться набраться силой перед визитом во дворец.

Через два часа самолет приземлился на закрытом аэродроме. Нас уже ожидал автомобиль – черный и хищный, без опознавательных знаков. Неварбург поливал дождь, и услужливый мужчина в костюме раскрыл надо мной зонтик, стоило спуститься с трапа. Я обернулась на милорда Вера и удивилась, поняв, что мужчина остался в самолете.

– А вы разве не идете?

– Прощайте, Кассандра.

– Ого. Становится все интереснее, – пробормотала я, усаживаясь в автомобиль. Расспрашивать водителя или сопровождающего было бесполезно, это я поняла, едва взглянув в застывшие любезные маски их лиц. Так что я стала смотреть в окно.

Неварбург затянули сизые тучи, лил дождь, но город не казался мрачным. В отличие от того же Старограда, здесь было много белого камня, из которого строили не только дома, но и мостили проспекты. Оттого северная столица империи сияла от каждого, даже случайного пробившегося луча солнца. А когда автомобиль свернул на дорогу ко дворцу, дождь резко закончился, и я поневоле ахнула, увидев великолепный архитектурный ансамбль с колоннами, лестницами, золотыми деталями и знаменитым парком. Прекрасный и величественный дворец возвышался над столицей, но при этом удивительным образом с ней гармонировал. По меркам истории, дворец считался новоделом. Ведь его воздвигли не так давно – после ужасного «Снежного восстания», в котором мятежники захвалили прежнюю резиденцию императора. В тот день миротворцам чудом удалось спасти монарха и наследного принца. В тот день погибла несравненная Аманда – как я считала. Старый дворец тогда разрушили до основания, а на холме возвели новый. Тот, в который меня и привезли.

Мужчина в костюме велел следовать за ним. Мы миновали череду лестниц и анфиладу залов, поражающих роскошью и красотой, и остановились возле одной из множества дверей. За ней была небольшая и сравнительно просто украшенная гостиная. В центре – овальный стол, пустой.

Я вошла, и дверь за мной закрылась. Впрочем, я уже забыла о сопровождающих, все мое внимание сосредоточилось на стоящем у окна молодом мужчине. Не веря, что вижу его, я моргнула.

– Август!

Он обернулся. Стремительно пересек комнату и заключил меня в объятия.

– Кассандра!

– Милосердные святые! Я-то думала…

– Что увидите кандалы, избитое окровавленное тело, веревку на шее? Что вы, мы ведь не дикари, – сказал кто-то, мы развернулись, и Август рывком закрыл меня собой, что вызвало кривую улыбку у нашего неожиданного визави.

У книжных шкафов, высившихся до самого потолка, стоял парень, и я оглянулась на закрытую дверь. Откуда он взялся? У гостя, хотя вернее сказать – хозяина, были пепельные волосы, связанные в низкий хвост, очень светлая кожа, словно он редко видел солнце, такие же бледные, почти бесцветные голубые глаза. Высокий и худой. Одет в белую рубашку и брюки, поверх домашний теплый кардиган с крупными пуговицами, по виду – слишком большой для по-девичьи изящной фигуры. Парень кутался в него, спрятав ладони в широкие рукава. Показной вычурности и роскоши в облике парня не было, и все же… его окружал ореол власти. Так бывает с теми, кто с детства привык командовать и повелевать другими. К тому же каждый в империи знает это лицо. Я вдела его много раз – на экранах, в газетных снимках или огромных плакатах. Правда, там его лицо казалось более… внушительным. Может, все дело в домашней одежде и хвосте, которые странным образом все упрощали. За спиной парня стоял страж в серой форме со знаком гвардейца. Голову закрывал капюшон, а лицо прятала Маска теней. Причем не нижнюю половину, как у инквизиторов, а практически целиком, оставляя на виду лишь глаза.

Принц явился с телохранителем.

– Здравствуйте, Ваше Высочество, – вежливо произнесла я.

– Зовите меня Юстис. – Наследный принц очаровательно улыбнулся, показав ровные белые зубы. – И присаживайтесь, сейчас нам принесут чай. Или вы предпочитаете кофе? В империи мало кто оценил по достоинству этот напиток, а я вот пристрастился. Отец меня за это ругает. Говорит, кофе вреден для организма. Но что он может понимать, да?

Принц весело подмигнул. Мы с Августом промолчали. Отец – это, надо полагать, император Константин, великий монарх, правящий империей уже более тридцати лет. И правда, что он может понимать в каком-то там кофе…

Портрет императора висел как раз за спиной принца, над каминной полкой. Константин – высокий и статный мужчина, – поражал как широтой плеч, так и синевой глаз. На картине ему было около сорока, но судя по сводкам, монарх не сильно изменился за прошедшие годы. На выступлениях он выглядел так же – красивым и величественным, истинным королем. Его наследник не мог похвастаться такой породой. И хотя в его лице угадывались черты отца, бледный и тонкий Юстис выглядел лишь подделкой.

Неприметная служанка споро расставила на столе посуду, чайники и легкие закуски. Юстису налили крохотную чашечку черного как деготь напитка. Принц сделал глоток и блаженно прикрыл глаза.

– Попробуйте.

Перед нами тоже возникли чашки. Я сделала глоток и скривилась от горечи. Август к кофе не притронулся.

– Зачем мы здесь?

– А вы предпочли бы находиться в тюрьме? – Наследник империи поставил свою чашку и посмотрел на нас. По мне его взгляд скользнул с интересом, а вот на Августе задержался. И некоторое время я не могла понять, что вижу в глазах принца. Это было похоже на… голод. На невыносимый, испепеляющий голод.

Но принц моргнул и взгляд его стал слегка рассеянным, словно он думал о чем-то своем. Может, странная эмоция мне лишь показалась.

– Если бы я не перехватил самолеты, то у вас не было бы даже кандалов. Инквизиция настаивает на вашей полной изоляции в месте, о котором вам лучше не знать. А еще лучше – на казни. Но с этим сложнее. Вы источник сырой антиматерии, и ваша смерть может спровоцировать катаклизм. Но у нашего Святого Воинства есть ответ и на этот вопрос. Ваша казнь для инквизиции – решенное дело. Казнь вас обоих.

– Что? – вырвалось у Августа. – При чем здесь Кассандра?

– А вы не понимаете?

Я посмотрела на свои руки, которые против воли сжались в кулаки.

– Духовный цветок, – тихо произнесла я, и наследник бледно улыбнулся. – Часть твоего Духа, Август. Инквизиция считает, что он имеет значение.

– Но это не так!

– Инквизиция не станет разбираться. – Принц поднялся, одернул свой кардиган и, обойдя стол, встал за спиной Августа. Телохранитель остался стоять, неподвижный словно статуя. Наследник внезапно положил ладони на плечи Августа и наклонился, словно собирался доверить важную тайну. – Вам надо забрать свой духовный цветок. Вернуть его на место.

Август дернулся, сбрасывая чужие руки. Прикосновение бледных, с прожилками вен ладоней ему очевидно не понравилось. Я и вовсе поморщилась – на коже принца виднелись темные пятна, похоже, он испачкался своим любимым кофе.

Ноздрей коснулся легкий запах: непонятный и тревожный. Но стоило втянуть воздух сильнее, и я ощутила лишь аромат черного напитка.

Не сдержавшись, Август тоже встал и развернулся к принцу лицом. Я поневоле сравнила этих двоих. Совершенную, идеальную красоту Августа и бледную невзрачность наследника. И снова в глазах последнего зажегся голодный огонек, которому я не могла дать определения.

– Я не могу вернуть духовный лотос. Это невозможно.

– О, способ есть! – Юстис улыбнулся, снова спрятав руки и ссутулившись. – Я расскажу о нем. Вы ведь хотите обезопасить Кассандру? Ме доложили, что вы поженились. Хотел бы я вас поздравить, но обстоятельства… Не располагают. Единственный способ уберечь вашу молодую супругу – это вернуть духовный цветок. Надеюсь, вы это понимаете, господин Эттвуд? Вы согласны?

Август промолчал, а я вскочила:

– Нет!

– Достаточно согласия дарителя, – ласково улыбнулся принц. – Это ведь часть его души. Он может забрать ее. Практика сложнее, чем с дарением, но все же возможна.

– Зачем вам это? – Я снова едва не сжала кулаки и ощутила покалывание в пальцах, как бывает перед воплощением моего атмэ. Но доставать его здесь, в присутствии Юстиса, – это приговор. Я не успею даже моргнуть, как телохранитель принца отрежет мне голову, или что там делают телохранители?

Поэтому я сосредоточилась, расслабляясь и сдерживая свое негодование. Слова наследника злили до темных кругов перед глазами, так почему Август слушает его так внимательно?

– Так зачем это вам? – повторила я грубее, чем было позволительно. – Вы перехватили самолеты, доставили нас во дворец, угощаете кофе… Откуда такое участие в судьбе тех, кого вы даже не знаете!

– Но я вас знаю. – Юстис снова подхватил чашку, качая ее в пальцах. Рукава он натянул на ладони, поэтому выглядел как ребенок. – Я знаю все о вас, Август. Все же появление разрушителя – значимая страница в истории моей страны. Эзра Кросман был ее печальной главой, но есть шанс не допустить повторения. И я знаю вас, Кассандра, ведь ваша мать спасла мою жизнь во время Снежного бунта. Мне было девять лет, уже не совсем ребенок. Я хорошо помню тот день. Помню ужас и пожар, охвативший дворец. Пламя лизало стены, пожирало старинную мебель и отцовскую библиотеку, в которой мы прятались. Мятежники обещали отрезать мне голову и насадить на кол, который выставят на главной площади Неварбурга. Отца ударили. Несколько раз. Я видел его кровь. Я очень боялся, Кассандра. И этот страх трудно забыть. А потом явилась женщина. Серебряные волосы – словно нимб святой, форма миротворца на изящной фигуре. Невероятно красивая. Вы похожи, Кассандра. Первая гармонизирующая волна, которую создала Аманда, заставила отщепенца опустить нож, которым он собирался выпустить мне кишки. Мятежники замерли, словно их окатили божественным светом. Опустили оружие. А в их глазах мелькнуло сожаление. Клянусь, я видел его. Человек, который еще минуту назад упивался моим ужасом и болью, испытал раскаяние. Конечно, я и раньше знал о влиянии миротворцев, но ваша мать оказалась особенной. Она спасла нас всех.

Я молчала, пока Юстис говорил.

Да, несравненная Аманда была особенной. Великим миротворцем, и вероятно, выдающимся инквизитором. Жаль, что на роль матери ее уже не хватило.

– Госпожа Вэйлинг всегда была примером для многих, и для меня тоже. Я восхищаюсь ею. Но сейчас… Боюсь, она не права. Ее желание уничтожить разрушителя приобрело страшные формы. В конце концов, ваша инициация не завершена, ведь так? – Принц не спрашивал, он утверждал, а я мрачно подумала, что у него слишком хорошие осведомители. – Для завершения вам нужно испытать ряд негативных эмоций, оказаться внутри внушительной ямы скверны, а главное – совершить нечто непростительное… Но вы ведь не собираетесь это делать? Я слышал, вы человек прекрасных моральных и душевных качеств.

Август хмуро кивнул.

– Я так и думал. Нельзя винить человека за то, что он не в силах контролировать. Рождение низкочастотных вибрацией, а если проще – рождение разрушителя, нельзя сдержать. Вы не виновны в том, что случилось в Нью-Касле. Ваша казнь противоречит законам о вине. А кто, если не наследник, должен как никто чтить законы своей империи, ведь так?

– Очень благородно… – пробормотала я.

– А он такой! Благородный! – Новый визгливый голос заставил нас повернуться к двери. В кабинет вошла женщина. Полная, невысокая, одетая в свободное серое платье. Лицо круглощекое, крупный нос и большие светло-зеленые глаза. Когда-то наверняка красавица, но время стерло женскую привлекательность, испещрив морщинами, пигментными пятнами и следами усталости. Из-под яркого желто-красного платка на грудь падали две тонкие пегие косы.

Блаженная Анастасия, провидица императора, Совершенная, постигшая Око и, вероятно, та, которая способствовала нашей поимке. И близкий человек принца. В молчании мы наблюдали, как Анастасия обняла наследника, а тот в ответ прикоснулся губами к ее лбу и щекам.

– Ты всегда слишком добра ко мне, дорогая нянюшка. – Юстис расплылся в улыбке и глянул на нас. – Анастасия буквально воспитала меня, увы, я слишком рано лишился родной матери.

– Мой благородный, милый, добрый мальчик! – Голос женщины повышался на каждом слоге, почти переходя на визг. – Прекрасный, прекрасный принц!

– О, полно. – Юстис махнул рукой, его не заботили противные звуки. Анастасия же принялась трепать парня за впалые щеки, словно видела перед собой неразумного малыша. А потом и вовсе схватила салфетку с монограммой наследника и начала тереть его лицо.

– Опять испачкался, проказник! Ну что за напасть!

Мы с Августом не сдержали недоумения, но принц выдержал пытку достойно и с улыбкой. Его рука потянулась к колокольчику на столе.

– Мой сладкий малыш, мой маленький принц! – продолжала лепетать Анастасия. Ее светлые глаза казались совсем блеклыми, словно их зелень на глазах выцветала. – Такой бледный… совсем неподвижный… совсем холодный! Я умою твои щёчки, твои бледные губки, твои маленькие ладошки… Ты будешь спать на перине, на лебяжьем пуху… Будешь спать…

Трезвон колокольчика оборвал несвязную речь и в кабинет тенями скользнули две женщины.

– Проводите нянюшку в ее комнату, – распорядился принц.

Анастасию, которая продолжала бормотать, увели. Принц без сил упал в кресло и потер лоб. Похоже, визит Анастасии выбил парня из колеи и теперь он не мог сосредоточиться. Но сердитым Юстис не выглядел, скорее обеспокоенным. Глянув на нас, он развел руками.

– Участь провидцев сложна. Хотя их значимость трудно переоценить. Моя нянюшка порой путает фантазии и реальность. Ей нужно отдохнуть. Так о чем мы говорили? Ах да… вижу, вы сомневаетесь. Не доверяете мне, вашему будущему сюзерену. Но вам надо понять, что я ваш единственный друг. Единственный, кто готов протянуть вам руку помощи. Не стоит ее отвергать.

– А что думает об этой… помощи император? – Мой взгляд снова упал на величественный портрет монарха.

– Моего отца здесь нет, – резко произнес Юстис. Но тут же улыбнулся, сглаживая свой тон. – Мой отец – мудрый правитель. Но он несколько старомоден. И предпочитает уничтожать возможную проблему, а не использовать открывающиеся возможности. Боюсь, отец будет недоволен. Но я сумею убедить его. Вам лишь надо вести себя соответствующе и проявить доброжелательность.

– То есть если я заберу свой духовный цветок, Кассандра будет в безопасности? – мрачно спросил Август, и Юстис кивнул.

– Ну конечно. Она дочь генерала Вэйлинга и Аманды, миротворец. Или инквизитор, думаю, у девушки будет возможность выбрать. Ее жизнь сложится удачно. Насколько это возможно в подобных обстоятельствах… но выбор за вами. Такой подарок нельзя взять насильно. Вижу, вам нужно время подумать. Что ж… Оно у вас есть. Немного, но есть. Уверен, вы примете правильное решение. Ну а пока… Побудьте моими гостями. Вечером состоится банкет, приедут мои друзья. Узкий круг. Вы приглашены.

Мы с Августом переглянулись.

– Разве вы не боитесь, что я причиню вред? – удивился Август, и принц рассмеялся.

– Ах, не переоценивайте свои силы, господин Эттвуд. В стенах дворца ни мне, ни моим гостям ничего не грозит. Вы не представляете степень защиты этого здания. После Снежного бунта мы учли все недостатки. Поверьте, разрушить этот дворец не смог бы и сам Эзра Кросман. Ну и насколько я знаю, вы неплохо научились сдерживать антиматерию внутри своего тела, не так ли? К тому же рядом будет наша дорогая Кассандра. Уверен, вы не захотите навредить ни ей, ни кому-либо еще. Ведь так?

Конечно, мой святоша-муж кивнул, и Юстис улыбнулся довольный.

– Рад нашему взаимопониманию. А пока отдохните, я распорядился…

– Я хочу узнать, где мои близкие, – перебил наследника Август. – Инквизиция угрожает их расправой. Я выполнил условия и сдался, и хочу, чтобы их выпустили. Их и Кассандру.

Юстис поджал и без того узкие губы.

– Я велю узнать, где их содержат…

– Я хочу получить письменные гарантии с императорским гербом, что с них снимут все обвинения и отпустят, – снова перебил Август, чем вызвал мое удивление. У святоши прорезались зубы?

– Хорошо, – после паузы кивнул принц. – Вы их получите. А пока все же отдохните. Ваш путь был долгим. Вас проводят.

В дверь скользнули двое мужчин в бархатных ливреях – сопровождающие.

На пороге я обернулась. Принц откинулся в кресле и в упор смотрел на своего телохранителя, который склонился над наследником, положив руки на его плечи. Эта картина почему-то вызывала внутреннюю дрожь…

Дверь хлопнула, отрезая Юстиса от моего взгляда.

***

Нас поселили в разных комнатах.

И это несколько противоречило словам принца о дружбе. Или напротив – он проявил тактичность, распорядившись выделить нам разные апартаменты? Он ведь не знает, в каких мы отношениях и хочу ли я делить комнаты с Августом. Может, я просто ищу подвох там, где его нет?

Конечно, дворцовые комнаты оказались не просто красивыми, они были роскошными. Некоторое время я ходила из гостиной в спальню, из спальни в кабинет, оттуда в огромную ванную комнату и снова в гостиную. Рассматривала антикварную мебель, шелка и бархат, мрамор и ценное дерево, золотые статуэтки и драгоценные побрякушки. Потом все-таки вернулась к двери и толкнула створку. Она, к моему удивлению, открылась, но рядом стоял лакей.

– Мне нельзя выходить?

– Отчего, конечно, можно. Его высочество велел проводить, если вы решите прогуляться, – ответил прислужник. Судя по военной выправке, в его обязанности входило не только носить бархатную ливрею. Рукава скрывали запястья, но я готова была покляться, что на одном имеется нейропанель.

– Значит, будете за мной следить?

– Дворец очень велик, госпожа, – не меняясь в лице, ответил мужчина. Мой выпад оставил его равнодушным. – Вы можете заблудиться и не успеете подготовиться к банкету. А вот и ваши наряды.

– Наряды?

Из-за угла выплыли несколько девушек с чехлами и коробками.

– Его высочество велел принести вам платья. Чтобы вы могли выбрать подходящее.

Судя по количеству чехлов, выбор предстоял весьма широкий. И я ощутила предательское желание немедленно броситься обратно в роскошную комнату и заняться тем, что так любила, – примеркой платьев.

И видимо, из чувства противоречия буркнула:

– Я хочу осмотреться.

– Конечно, госпожа.

Лакей снова не выказал никаких эмоций.

Битых два часа мы ходили по коридорам дворца. Роскошные залы, роскошные лестницы, роскошные гостиные и кабинеты. В основном – пустые. Иногда навстречу попадались люди – лакеи, горничные, охрана и личная гвардия принца. Все они занимались своими делами и на нас не обращали внимания. Или были отлично вышколены, потому что я не заметила ни одного косого взгляда в свою сторону. Мой сопровождающий терпеливо шагал рядом и даже открывал двери. Некоторые оказались закрыты, и на мой вопросительный взгляд страж пожал плечами.

– Куда поселили Рэя? Молодого мужчину, который был со мной у принца?

– Я не знаю, госпожа, – так же мягко ответил страж. – Мне велено лишь сопровождать вас. Помогать, если вам понадобится помощь. А все вопросы вы сможете задать его высочеству. При личной встрече.

Еще через час я поняла две вещи: от блуждания по дворцу нет никакого толка, а от блеска и роскоши у меня начинается головокружение. К тому же, даже если я захочу, страж не позволит увидеть нечто, не предназначенное для посторонних глаз. Смирившись, я буркнула, что пора возвращаться. И снова в ответ – ни радости, ни злорадства, лишь безупречная вежливость.

В моей комнате уже дожидались под серебряным колпаком изысканные закуски и напитки. Я положила в рот хрустящий шарик, начиненный икрой и сырным муссом, облизнулась. И отправилась в ванную комнату.

Чехлы повесили на длинный переносной кронштейн, и их было не менее десятка. В каждом – платье, рядом аксессуары. Я дернула молнию первого чехла, потом второго, третьего… Белое и золотое, золотое и белое! Изысканные наряды сияли белизной и блеском. Цвета Совершенных, которые мне любезно разрешили надеть.

В дверь постучала вежливая улыбчивая женщина.

– Госпожа позволит помочь с волосами и лицом? Я мастер визажа.

Подумав, я кивнула. Правда, надеялась не на красиво нанесенную помаду, а на разговор. Но увы, выучка женщины могла поспорить с вежливой отстранённостью стража. Все мои вопросы разбивались о профессиональную улыбку. Поняв, что разговорить прислугу не удастся, я закрыла глаза, позволив женщине делать свою работу.

А сама думала о том, стоит ли доверять принцу. Хотя разве был у нас с Августом выбор? Уже то, что мы оба не в наручниках и не в тюрьме, – большая удача. Наследник прав – он единственный протянул нам руку помощи. Может, стоит поверить, что нам наконец-то повезло? Может, надо было сразу обратиться к принцу, я ведь слышала, что Аманда не желала передавать данные в Неварбург! Но не догадалась, что между инквизицией и наследником могут быть такие разногласия. Да и как я могла это понять по случайным фразам, интриги королевской семьи далеки от меня, как луна!

Мастер визажа завершила работу. Я открыла глаза и несколько минут смотрела на свое отражение. Подведенные темной дымкой глаза, карминовые губы, искусно уложенные волнами волосы.

– Вы просто волшебница, – произнесла я, и женщина улыбнулась.

– Благодарю, госпожа. Помочь вам одеться?

Я покачала головой. Уж с платьем я как-нибудь справлюсь.

Платье я выбрала золотое, белые слишком напоминали о моей свадьбе, той, с которой я сбежала. У наряда была широкая юбка, длинная сзади и короткая впереди. Несколько слоев прозрачной вуали, полностью открытая спина и закрытый под горло лиф. По всему платью плетутся золотые листья, с плеч свисают тонкие сверкающие цепочки и бусины. Когда я облачилась и повернулась к зеркалу, из груди вырвался невольный вздох. Красиво. И провокационно. Ткань скрывала тело, но в то же время и подчёркивала его. Обманчивая прозрачность искрилась камнями и золотом, прятала, но и намекала на нечто тайное и даже порочное.

К наряду полагались блестящие туфли на высоких и тонких каблуках, золотые перчатки-когти на пальцы, а также украшение на голову – массивное плетение из золотых бусин. Оно шапочкой легло на волосы и сверкающим дождем стекло до губ спереди и до самой талии – сзади.

Из зеркала смотрела великолепная в своей красоте девушка. Что ж, у того, кто создал этот ансамбль, не было ни грани смущения, но был идеальный вкус. И наверняка, золотая нейропанель.

Я выглядела потрясающе греховно.

Настолько, что даже мой вежливый страж не удержался, и в его глазах на миг мелькнула эмоция. Правда, я не успела понять – какая.

– Вы прекрасны, госпожа. Я провожу вас, гости уже собираются.

Стекающие на лицо нити и бусины закрывали обзор, но я быстро научилась смотреть сквозь них. В целом это было даже удобно, потому что создавало некую своеобразную маску. Возможно, мне она будет полезна, неизвестно, что за гости собрались у принца.

Я вертела головой, пытаясь запомнить дорогу. И хмурилась, потому что была уверена, что за два часа блуждания по дворцу ни разу не видела этих коридоров и анфилад!

– Почему мы не проходили здесь? – не сдержалась я.

– Во дворце более тысячи коридоров и комнат, – невозмутимо отозвался сопровождающий. – Вы не могли осмотреть их все.

– Но этот коридор совсем рядом с моими покоями!

– Вероятно, во время прогулки мы свернули в другую сторону.

Я сжала накрашенные кармином губы, понимая, что ответа не получу. И покосилась на вежливого спутника. Сдается мне, его способность – не просто вежливо улыбаться! Но еще и путать гостей, возжелавших сунуть нос туда, куда не следует!

И все же я пыталась запомнить дорогу и считала повороты. На пятнадцатом возникли огромные сводчатые двери, из-за которых лилась нежная музыка. Я вошла, страж остался в коридоре. Первое, что удивило, – зал был гораздо больше, чем я ожидала, а гостей оказалось не менее трех десятков. И это небольшой прием для друзей! Наряды женщин поражали воображение и ослепляли золотым блеском. Сияние ожерелий, браслетов, колец и диадем спорило с хрустальными люстрами, свечами и гранёнными бокалами на подносах незаметных прислужников. На миг я застыла, пораженная изысканной красотой этого места. Мне хотелось рассмотреть каждую деталь, каждую безделушку и предмет, а еще больше – каждое платье и головной убор. Я никогда не видела такой блистательной роскоши. А ведь выросла в окружении элиты Нью-Касла! Но сейчас понимала, как наивно было считать сливками общества тех матрон в устаревших костюмах. Только здесь, в Неварбурге, в императорском дворце, собирались истинные звезды. Те, кому поклонялась остальная империя. Совершенные. Пантеон.

Ведь почти у каждого в этом зале я видела то, что было ценнее золота и бриллиантов. Молочно-белый шарик в массивном кольце на изящной руке мужчины в белом смокинге. Подвеска на груди его спутницы. Ее голову и часть лица закрывали золотые крылья, а наряд состоял их двух полос белой ткани, перекинутых через плечи и скреплённых на талии поясом из массивных пряжек. Я сомневалась, что при ходьбе этой девушке удастся сохранить хоть какую-то тайну своего тела. Впрочем, это тело было идеальным и, возможно, его обладательница желала как раз демонстрировать, а не скрывать. Таких было достаточно, похоже, скромность у собравшихся достоинством не считалась. Некоторые и вовсе пришли почти обнаженными, не считать же одеждой нечто, больше похожее на золотые сети, а не на ткань? Зато лица почти у всех оказались прикрыты невероятными масками, вуалями или головными уборами из бусин, перьев, золотых цветов и листьев.

Одно из лиц под вуалью показалось знакомым и, присмотревшись, я узнала Луизу Бергт. Когда-то она приезжала к моему отцу. Последний раз я видела чету Бергт в Люпьенском театре, перед той самой «Гликерией».

Сейчас Вилли Бергт улыбался стройной и почти обнаженной незнакомке, а Луиза равнодушно рассматривала пузырьки в своем бокале.

Взгляд скользнул дальше.

Изящная молочная диадема у женщины с черными, спускающимися до пола волосами. Широкий браслет у короткостриженой, но в таком пышном платье, что оно задевало окружающих. Снова браслет у мужчины рядом. Серьги у двух других…

Атмэ. Это все были атмэ. Символы прошедшего Возвышения. Атрибуты истинной власти.

Несколько пар танцевали в центре зала, другие разговаривали. Приглушенный свет плясал на гранях и камнях, рассыпался искрами.

Наследник империи выделялся среди белого-золотого кровавым пятном. Поверх белого костюма он накинул традиционную для монархов красную мантию. Сейчас в Юстисе не осталось ничего добродушно-домашнего, он выглядел, как и полагает наследнику, – величественно и слегка отстранённо. Я задумалась, какое атмэ у принца, вот как раз его я не видела ни при первой встрече, ни сейчас.

Но мысль тут же улетучилась, потому что я увидела еще одного мужчину.

Черные как ночь волосы, собранные в аккуратный хвост. Белый удлиненный сюртук с золотым узором на лацканах и шнуром на правом плече. Шелковая сорочка, вышитый жилет, белые брюки. Верх лица прикрывает полумаска с перьями, но разве можно не узнать эти чувственные губы, мужественный подбородок и мрачный взгляд сквозь прорези.

Меня потянуло к нему магнитом. Впрочем, не только меня. Несколько девушек качнулись в его сторону, другие развернулись, чтобы лучше его видеть. Танцующая женщина наступила на ногу своего партнера и остановилась, глядя на нового гостя.

Август повернул голову и наши взгляды встретились. Сурово сжатые губы расслабились.

Мы сошлись где-то на середине зала.

– Кассандра! Наконец-то.

Он сбился с шага, протянул ко мне руку и смущенно опустил, словно не понимая, можно ли ко мне прикоснуться.

– Истинодух… Какая же ты красивая.

– Точно я? Здесь полно красивых женщин.

– Разве? Не вижу ни одной.

Я рассмеялась и дышать стало легче.

– Я пытался понять, где тебя разместили, но ничего не вышло.

Он оглянулся на Совершенных, и снова взгляд потемнел. Похоже, откровенные наряды коробили вкус бывшего ученика семинарии. Я потянула Рэя за руку.

– Потанцуем? Надо поговорить.

Он кивнул и положил ладонь на мою талию. Нежная мелодия очаровывала. Пару минут мы просто качались на ее волнах, глядя в глаза друг друга. А потом я вздохнула и сказала, разбивая очарование:

– Мне все это не нравится.

– Не веришь принцу? – еще больше помрачнел он.

– Ни единому его слову. А ты?

– Он… странный. – Август нахмурился, подбирая слова. – Но меня беспокоит не он. А тот, кто стоит за его спиной.

Я бросила быстрый взгляд на кровавую мантию наследника. За ней возвышался телохранитель в серой форме. Такой же молчаливый и почти неподвижный. Видимо, его присутствие никого из Совершенных не смущало.

– Страж? Похоже, принц боится нападения, вот и ходит везде с охраной.

– Только у этой охраны нет оружия, – задумчиво произнес Август, и я моргнула. А ведь и правда! Я видела форму, но не видела ни меча, ни револьвера.

– Может, он Совершенный и способен убить одним лишь взглядом. Никто не знает всех талантов тех, кто прошел Возвышение. – Я помолчала, ощущая тепло мужских рук на своей голой спине. Если бы можно было просто танцевать и не думать о том, что нам грозит! Но увы… – Август, я не хочу, чтобы ты забирал духовный цветок.

– Если это поможет защитить тебя…

– Да с чего принцу беспокоиться о моем благополучии!

– Из уважения к твоей семье. Из благодарности твоей матери. Просто потому, что заботиться о людях – его обязанность.

– Да вот еще! – Я снова оглянулась на принца. Он смотрел в нашу сторону. Или это лишь показалось? В полумраке зала было слишком много людей, чтобы определить точно. Отвернувшись, я теснее прижалась к мужу и вздохнула. – Беда порядочных людей в том, что они всех меряют по себе. Ты честный человек. Хороший человек. И потому веришь, что и другие такие же. А я вот знаю, что это не так. И интерес принца мне не нравится. Ему что-то нужно от нас.

– Не веришь, что нам хоть немного повезло и Юстис просто желает помочь?

Я мрачно покачала головой.

– Может, ты слишком подозрительна.

– Или ты слишком доверчив.

– Я просто верю, что в людях больше хорошего, чем плохого.

– Ты вырос среди молитв Истинодуху и братьев по вере, – вздохнула я. – Украденное печенье и мелкие шалости – вот верх вашего коварства. А я проводила детство, слушая чужие тайны. Измены, которые обсуждались под миндальные пирожные. Нечестные торговые сделки под дым сигарет. Большие и маленькие обманы, предательства и ложь. Скелеты, которые были у всех.

– Мне жаль, что твое детство получилось таким, – тихо сказал Август, и я вскинула голову. В его глазах была невыносимая нежность.

– Не хуже, чем у других, – улыбнулась я. – Но я увидела изнанку человеческих жизней. И потому не верю в благие помыслы. Твое Писание учит, что добро сильнее. Но пока я вижу лишь другую сторону. И я не доверяю принцу.

Мы посмотрели на помост, где рядом с наследником улыбался советник Гафар.

– Не вздумай забирать цветок, Рэй, – серьезно сказала я. – В конце концов, это подарок.

Его губы снова стали жёсткими и упрямыми. Август слишком сильно желал защитить тех, кто был ему дорог.

Музыка закончилась, а кроваво-красное плеснуло совсем рядом.

– Мои дорогие друзья, – с очаровательной улыбкой Юстис положил ладонь на плечо Рэя. – Вы прекрасно выглядите. Позвольте угостить вас вином? Прошу, не отказывайтесь, это особенное вино с западных виноградников. Вы были в этом экзархате?

Не прекращая говорить, наследник потащил Августа в толпу Совершенных. Я двинулась следом, но кто-то зацепил бусины на моей голове, дернул. Золотые шарики посыпались по моим плечам и застучали по полу.

Рядом тут же возник услужливый лакей.

– Госпожа может поправить прическу в комнате за колоннами, – вежливо подсказал он.

Я кивнула и решила последовать совету. Хотя волновало меня вовсе не рассыпавшееся украшение. В уборной – такой же роскошной, как и все во дворце, – я открыла кран и некоторое время смотрела в свое лицо. Вот удивительно. Еще недавно подобный прием – был венцом моих желаний. Больше всего я хотела стать частью этого сияющего общества, влиться в него. Иметь возможность блистать наравне с Совершенными, любоваться нарядами, разговаривать и смеяться, танцевать и пить изысканное вино. А сейчас… сейчас все это не доставляло мне никакой радости. И больше всего мне хотелось оказаться где-нибудь далеко. Например, на кухне Марты и Бернара, или и вовсе – за закрытой дверью сурового монастыря у реки Мун…

Вымыв и без того чистые руки, я вздохнула и вышла в коридор. Надо возвращаться…

У лестницы мелькнула женская фигура и донесся стук трости, показавшийся знакомым. Мгновение я смотрела вслед удаляющейся женщине, а потом подхватила свое платье и бросилась следом.

– Госпожа Вольц!

Катерина, а это несомненно была она, обернулась и нахмурилась.

– О, юная Вэйлинг, это вы, – в своей обычной грубоватой манере бросила миротворец. – Не ожидала встретить вас здесь.

– Вы пришли на прием?

– Я? Что вы, я не гожусь для подобных мероприятий. К счастью. – Катерина хрипло, отрывисто рассмеялась. Она слегка взмахнула своей тростью-клюкой, и я внезапно смутилась. Вольц в своем синем мундире, с пегими волосами, уложенными строгим пучком, и загорелым лицом и правда была совершенно неуместной среди изысканного блеска и золота. – Я лишь принесла Его Высочеству очередной доклад с границы. Слегка не вовремя. Меня ждет самолет, в Неварбурге мне делать нечего. Чего нельзя сказать о вас, Кассандра. Кажется, у вас получилось найти свое место?

Я помолчала, рассматривая некрасивое лицо женщины. Катерина один из сильнейших миротворцев империи. И все же…

– Госпожа Вольц, – вырвалось у меня. – Почему вы не прошли Возвышение? Почему не примкнули к Пантеону?

Ее глаза сузились, рот сжался.

– О подобном не спрашивают, Вэйлинг. Но я отвечу. Дело в неприемлемом ущербе.

– Что это значит?

– Не все готовы заплатить положенную цену, – отрезала она, и я задумалась. О чем говорит Катерина? Милорд Хакал тоже бормотал, что Возвышение – это проклятие, а цена слишком велика. Правда, ученый был под опиумными парами, когда говорил это, но все же…. – А сейчас мне пора идти.

– Госпожа Вольц! – терять мне было особенно нечего, поэтому я снова ее остановила и увидела удивлённый взгляд. – В тот день, в Нью-Касле. Почему вы выбрали меня? Из всех учеников колледжа вы выбрали меня и дали мне золотой браслет. Но я не была сильным миротворцем. И вы это знали!

– Что? Ох… Ясно. – Взгляд Вольц смягчился. – При всей вашей наглости, Вэйлинг, вы удивительно не верите в собственные способности, сравнение в вашей матерью имело дурные последствия. Вы так боялись не соответствовать ей, что не решались даже претендовать на сравнение.

– Я не понимаю…

– Думаете, я выбрала вас из-за дружбы с генералом, вашим отцом? – Катерина хрипло, как-то по-мужски рассмеялась. – Так и думаете, верно? Вот же чушь! Я выбрала самый сильный ресурс, который был в том зале.

– Но это не так! Джема была гораздо способнее! И Дамир…

– Я выбрала самый сильный миротворческий ресурс, – отчеканила Катерина и внезапно перешла на «ты». – И понадеялась, что однажды ты перестанешь давить свои способности и позволишь себе раскрыться! К тому же… я ясно выдела иные черты. Твои и остальных. У тебя наглость и девичья наивность, высокомерие и самообман. Панцирь, которым ты защищалась от мира. Но и отчаянная смелость. Готовность действовать и принимать быстрые нестандартные решения. Умение никогда не сдаваться. Сила вести за собой других, быть поддержкой, опорой и выдающимся примером. Качества истинного лидера.

– Но Джема…

– Струсила в первом же бою. Как я и предполагала. А Норингтон… Способный парень. Но слишком неустойчив. Легко поддаётся влиянию и дурным эмоциям, одержим навязчивыми идеями… Может изменить сторону или даже предать. А вот ты – дело иное. Ты могла бы стать по-настоящему хорошим миротворцем, Вэйлинг. Но я вижу, что ты уже избрала свой путь.

Катерина посмотрела на мое золотое платье и вздохнула с сожалением. Мне почему-то стало стыдно. И за платье, и за бусины, и за карминовые губы.

– А сейчас мне действительно пора. На границе с Полярисом неспокойно, да и юг вызывает большую тревогу… Прощайте, Вэйлинг. Удачи вам… во дворце.

Она повернулась на каблуках и ушла, стуча тростью. Я смотрела ей вслед и почему-то испытывала мучительное желание броситься за этой женщиной и все ей рассказать. О себе, об Августе, об Аманде, о Кастеле и монастыре на реке Мун, о своих мечтах, надеждах, страхах. О ночных кошмарах и невозможной, запретной любви…

Почему-то казалось, что Катерина поймет. Как поняли бы Бернар и Марта, или старый вояка Бром, когда-то приезжавший в отцовский дом, чтобы поведать мне, малышке, странные и страшные сказки…

Рассказать, попросить помощи. Она поможет…

Или нет.

Катерина Вольц – военный миротворец. Солдат. Жизнь разрушителя для нее тоже – неприемлемый ущерб.

Словно что-то почувствовав и засомневавшись, женщина остановилась у лестницы. Трость зависла в воздухе.

Я развернулась и быстро пошла туда, где гремела музыка и в полутьме зеркал кружили совершенные люди.