Темная сторона луны

Глава 3

Во многих странах и религиях слово «ад» издавна отождествлялось с местом, где мёртвых наказывают за злодеяния, совершённые несчастными при жизни.

В аду Атлантов, царстве Калосиса[2], злых душ было предостаточно, но никого не наказывали за то, что они натворили при жизни. Напротив, они вели тихую, спокойную жизнь. Как часто говорил Уриан — Даймон Спати[3], когда-то называвший Калосис родным домом: «Ребята, мы не прокляты, мы в полной заднице».

И это было правдой. Здесь их наказывали не за свои проступки, а за то, что совершила давно забытая богиня Атлантиды[4], чтобы отомстить своему бывшему любовнику, много веков назад. В приступе злобы на греческого бога Аполлона[5] она послала солдат убить его ребёнка и любовницу. Обрекая этим всех Аполлитов не только на жизнь во тьме, но и на жизнь, длиною только в двадцать семь лет. Жизнь, заканчивающуюся на двадцать седьмой день рождения, когда тела медленно и болезненно будут разрушаться в течение суток, пока не превратятся в прах.

Это была холодная и жестокая судьба, через которую должны пройти каждый мужчина и каждая женщина в Калосисе, если бы их лидер Страйкер не нашел мифический портал, который позволял путешествовать из мира людей в эту реальность, где он встретил богиню. Богиню, чья праведная ярость нейтрализовала старания Аполлона.

Заключенная в царство ада собственной семьей, боявшейся её сил, Аполлими[6] не собиралась оставлять жестокость Аполлона безнаказанной. Она приняла его проклятого сына, как своего собственного, научив собирать и использовать людские души, для продления своей жизни. Этим знанием Страйкер с радостью поделился с другими представителями своей расы, приведя их сюда, чтобы служить не только его мести, но и мести Аполлими. Сейчас он командовал легионами Даймонов, использовавших жалких людишек, как скот.

Несмотря на то, что Страйкер был стольким ей обязан, он страстно ненавидел богиню, спасшую ему жизнь, и усыновившую его.

Сейчас мужчина сидел в банкетном зале и смотрел, как его воины праздновали свою новую победу.

— Смерть людишкам! — воскликнул один из них через шум.

— К чёрту смерть, — ответил другой. — Они нам нужны. Смерть всем Тёмным Охотникам!

Эхо пронеслось по просторному залу. Страйкер откинулся на своём мягком троне и смотрел, как Аполлиты и Даймоны поздравляют друг друга с недавним успехом — поимкой Рэйвина Контиса. Мрачный зал освещался только свечами, когда они разливали кровь Аполлитов — единственную вещь, которая поддерживала жизнь в их проклятых телах — с кувшинов и выливали на себя.

Как и все Спати, собравшиеся здесь, Страйкер мечтал о лучшем мире. Мире, где его люди не были обречены на смерть в расцвете сил. Мир, где все они могли выходить в дневное время, факт, который он в детстве принимал как должное.

И всё потому, что отец запал на шлюху, а потом разозлился, когда Аполлиты её убили. Аполлон всех их проклял… даже его — своего возлюбленного сына.

Но это было одиннадцать тысяч лет назад. Древняя, очень древняя история.

Страйкер был настоящим, а Даймоны перед ним — будущим. Если всё пойдет так, как задумано, то, в один прекрасный день, они вернут себе этот мир, который был у них отнят. Лично он начал бы с другого города, но, когда один представитель власти города пришёл к нему с предложением помочь людям избавить Сиэтл от Тёмных Охотников, это стало идеальной возможностью для начала захвата человеческой расы. Эти людишки не понимали, что, как только они будут уничтожены, не будет никого, кто спасет их души. Откроется сезон охоты на всё человечество.

— Сколько Тёмных Охотников осталось в Сиэтле? — спросил он своего заместителя.

Как и все, здесь присутствующие Даймоны, Тратес был высоким и худым, белокурые волосы отливали золотом, а глаза были тёмно-карими — просто воплощение молодости и красоты. Он сдвинул брови и, недолго думая, ответил:

— Как только Контис умрет, мы сравняем счёт к семи.

Страйкер скривил губы:

— Ну, тогда мы слишком рано празднуем победу.

После его слов тишина пронеслась по залу.

— Почему?

Он развернулся и увидел, как его младшая сводная сестра приблизилась к резному трону дерзким и решительным шагом. В отличие от Даймонов Спати, считавшими это место своим домом, она не испытывала перед Страйкером страха. Девушка ступила на помост, и облокотилась о ручки кресла, одетая в чёрный кожаный костюм женщины-кошки, зашнуровывающийся и обтягивающий гибкое, мускулистое тело. В её глазах совершенно не было эмоций. Сатара заносчиво вздернула бровь в немом вопросе.

— Он ещё не мёртв, — произнёс Страйкер, чётко и медленно выговаривая каждое слово. — Имея дело с этими ублюдками, я научился ничего не воспринимать как данность.

Она саркастично ухмыльнулась, вытянула его мобильный из-за пояса и набрала номер.

Теоретически, телефон не должен был работать между двумя мирами. Но, никогда недооценивайте лучшие изобретения человечества, его Спати нашли сверхъестественную волну, которая могла донести сигнал из Калосиса в мир людей. Этот сомнительный трюк им очень пригодился.

Сатара скучающе посмотрела на Страйкера, когда на другом конце провода послышался голос Аполлита — ветеринара из Сиэтла.

— Он уже умер? — спросила она, пародируя тон брата.

Всё, что Страйкер услышал — это слабое бормотание Аполлита в трубке.

Девушка зло рассмеялась:

— О-о-о, — сказала она, соблазнительно морща носик. — Ах, ты плохой мальчишка, кастрировать его перед смертью. Мне нравится.

Страйкер потянулся и схватил трубку.

— Что ты сделал? — даже через статическую линию он почувствовал, как Аполлит вспотел.

— Я…ну… я планирую его кастрировать, мой господин.

Он разозлился не на шутку.

— Не смей!

— Почему нет? — обижено спросила Сатара.

Страйкер взвился, отвечая ей и ветеринару на другом конце трубки.

— По одной причине, я не хочу, чтобы Контис покидал клетку, пока не умрет — он слишком опасен — и ещё одно, я не буду стоять в стороне и смотреть, как достойного противника кастрируют.

Он заслужил умереть с честью.

— С честью, — издевалась Сатара, — его голова взорвётся. Какая здесь честь, если твои мозги разлетаются по всей клетке только потому, что захотелось заглянуть под юбку какой-то человеческой шлюхе? Если бы он действительно был достойным, мы бы никогда его не поймали.

Он ещё сильнее сжал трубку.

— Такие выходки недостойны нашего рода.

— Вернись из Каменного Века, Страйкериус. Таких вещей как благородные дуэли больше не существует. В этом мире выживают сильнейшие.

Может быть, но он ещё помнил времена, когда всё было по-другому, и, после одиннадцати тысяч лет, был слишком стар, чтобы менять привычный уклад жизни.

— Даже если и так, он наш кузен и …

— Оборотни-Охотники выступили против Аполлитов и Даймонов давным-давно. Они больше не считают тебя семьей, — высмеяла его она.

— Некоторые считают.

— Но не Контис, — не унималась Сатара. — Если бы считал, то никогда бы не посмел продать свою душу Артемиде и присоединится к Охотникам. Веками он выслеживал и убивал таких как ты. По мне — кастрируй ублюдка, и носи его достоинство как трофей.

Тратес съежился от её слов, так же, как и несколько других мужчин в комнате, некоторые из них инстинктивно прикрыли своё достоинство руками.

А Сатара ещё удивляется, что никто не хочет с ней встречаться…

— Не трогайте его, — приказал Страйкер Аполлиту, не сводя взгляда с сестры. — Я приеду после заката и сам проверю, так что лучше ему быть в целости.

Не успел ветеринар ответить, как Страйкер прервал разговор и вернул телефон на пояс.

— Не могу поверить, ты выказываешь милосердие к врагу. Ты, который перерезал глотку собственному сыну, чтобы задобрить Аполлими, — сказала Сатара, закатив глаза.

Следуя инстинкту, Страйкер потянулся и схватил сестру за горло, чтобы утихомирить.

— Хватит, — прорычал он, когда её глаза расширились. — Если не хочешь увидеть истинную природу моего милосердия, то начинай говорить со мной более уважительно. Мне всё равно кому ты служишь. Пусть Артемида поищет другую прислужницу. Ещё одно слово и ты замолчишь навеки. — Отбросив её от себя, он встал.

Когда он посмотрел на всех собравшихся Спати, немая тишина наполнила зал. Физически не старше двадцати семи лет, каждый из них был прекрасен как ангел… смерти.

И они подчинялись ему.

Игнорируя свою сестру, Страйкер обратился к своим подданным.

— Нам представилась уникальная возможность сотрудничать с людьми, чтобы уничтожить Тёмных Охотников в Сиэтле и пустить корни в их мире. Но не подумайте, что война закончилась. Как только Ашерон поймёт, сколько его людей пропало, он лично придёт сюда, чтобы выяснить, что же происходит.

Страйкер окинул Сатару злым взглядом.

— Ты готова драться с главным Тёмным Охотником?

— До последнего вздоха, — сказала она, потирая горло, а её глаза вспыхнули жаждой крови.

— Самоубийственная смелость никуда нас не приведёт. Аполлими защищает своего ублюдка. Он никогда не должен умереть от руки Даймона, — издевался её брат.

— Это должен сделать человек, — сказал Тратес, стоявший по правую сторону от него.

Страйкер кивнул.

— Если мы собираемся сделать это, то нужно всё тщательно спланировать и исполнить с точностью до мельчайших деталей. Убейте Ашерона, и остальные Тёмные Охотники станут легкой мишенью, — он оглядел комнату, его армия закивала, соглашаясь.

— Итак, кого убиваем следующим? — спросил Тратес.

Страйкер подумал о семи оставшихся Охотниках. Каждый из них при жизни был яростным воином. Они были нелегкой целью.

Но с помощью людей у них, в кои-то веки, было преимущество. Тёмные Охотники, как и Даймоны, не переносили дневной свет. Но их человеческие помощники могли. Более того, Охотники не чувствовали людей так, как Аполлита или Даймона. Человек мог легко проскользнуть незамеченным, и нанести неожиданный смертельный удар. Не говоря уже о маленькой клятве, которую приносили Тёмные Охотники — оберегать человеческую жизнь даже ценой своей собственной.

Эта клятва могла стать их погибелью.

— Предоставим людям выбор. Это их война. Сейчас мы обеспечим им поддержку, а если они проиграют, это станет их похоронами, а не нашими.

***

Припарковавшись у приюта для животных, Сьюзан знала, что особой надежды нет. Это могло быть просто пустой тратой времени.

Или это мог быть твой билет обратно.

— Заткнись, Поллиана[7], — обругала она себя, схватив сумочку. Девушка ненавидела ту толику оптимизма, что всё ещё жила в ней. Почему она никак не сдохнет?

Но нет же, в ней всегда жила надежда, даже если это было бессмысленно. И что с ней такое? Другим как-то удавалось смириться, так почему же у неё не получается?

Наверное, я проклята.

Тяжело вздыхая, она вышла из машины и направилась к входу. Сьюзан толкнула двери и вошла в ярко освещенную приемную.

Бойкий юноша-блондин стоял у стойки, где девушка раскладывала документы по папкам.

— Здравствуйте, — сказала девушка, смотря прямо на Сью. — Чем могу помочь?

— Кошки. Я ищу кошек.

Девушка странно на неё посмотрела. И Сьюзан её не винила. Ещё больше энтузиазма в голосе и придумать было нельзя. Она не была уверена, но, наверное, даже её губы скривились, произнося это. Невозможно было скрыть ту неприязнь, которую она испытывала к этим ужасным четвероногим, которые заставляли её чувствовать себя несчастной.

Девушка показала налево.

— Они там.

— Спасибо.

Сьюзан подошла к голубой двери, на которой была простая вывеска «Коты».

Она толкнула её, борясь с внезапным желанием убежать назад в машину. И это после того, как полчаса назад, ожидая подобной реакции, она приняла бенадрил[8].

— О, Боже, — сказала Сью, вытягивая из сумочки салфетки и пытаясь рассмотреть этих злобных тварей, чувствуя, как глаза становятся влажными.

Она громко чихнула и прикрыла нос.

— Где ты, Энджи? — прошептала девушка, стиснув зубы.

Уже собираясь всё бросить и сбежать, она заметила самого необычного кота, которого ей когда-либо доводилось видеть. Длинный и худой, он выглядел так, словно леопарда уменьшили до размера домашнего кота. Но кроме красоты маленького тела была ещё темнота его глаз. Сью никогда раньше не видела кота с чёрными глазами.

И выглядел он очень сердито.

Сьюзан подняла голову, пытаясь рассмотреть животное. В нём было что-то, говорящее о проблеске интеллекта.

— Эй, Кот в сапогах, тебе здесь плохо? — она снова чихнула. Проклиная всё на свете и вытирая нос, девушка шмыгнула, глаза снова начали слезиться. — Я тебя не виню. Лучше бы меня убили, нежели заперли в клетке.

— Привет. Показать вам какого-нибудь кота?

Сьюзан вздрогнула, услышав голос Энджи. Это была маленькая брюнетка с карими глазами. Она нервно оглядывалась по сторонам. Было ясно, что девушка не хочет, чтобы кто-нибудь узнал об их дружбе. Поняв намек, Сью обернулась в сторону кота, и могла поклясться, что он поднял одну бровь, ожидая ответа. Да, уж, похоже, бенадрил подействовал.

— Конечно.

— Давайте я проведу вас в комнату, где вы сможете с ним немного поиграть, — Энджи явно заранее подготовила реплику.

Хорошо, что подруга была ветеринаром, а не агентом под прикрытием — её бы сразу раскусили. Но Сьюзан больше ничего не сказала. Энджи аккуратно вытянула миниатюрного леопарда из клетки и положила его в ручной ящик, проводив её к другой голубой двери, за которой располагалась комната для домашних питомцев.

Остановившись около неё, женщина передала Сью клетку и натянуто улыбнулась.

— Не спешите. Перед тем, как взять кота, нужно убедиться, что он ваш.

— Конечно, — сказала девушка тем же чужим тоном. Она взяла ящик, держа его как можно дальше от себя, и вошла в комнату без окон, думая, что та свободна, пока дверь не закрылась, и она не увидела мужа Энджи, стоявшего за ней. Он был детективом, и они дружили уже много лет.

— Привет, Джимми.

— Тише, — он приложил палец к губам. — Кто-то может подслушивать. Как ты думаешь, почему Эндж попросила тебя, встретится со мной здесь? Я не могу допустить, чтобы кто-то увидел, как я встречаюсь с репортёром, особенно после того, что случилось вчера.

Похоже, у него паранойя.

— Кто, например? — прошептала она. — Что случилось вчера?

Джим не ответил. Вместо этого, забрал у неё клетку, поставил около двери и подвел Сьюзан к дальней стене, где была маленькая скамейка.

— Ты не представляешь, что я видел, Сью, — прошептал он. — На что они способны. Моя жизнь, твоя жизнь…все наши жизни. Они ничего не значат для них. Ни-че-го.

Его испуганное бормотание и паника, которая проглядывалась в голубых глазах, заставили сердце забиться быстрее.

— Кто они?

— Здесь проходит большая операция под прикрытием, и я не знаю, насколько далеко ведёт эта цепочка, но то, что очень далеко — это точно.

Сью склонилась ближе. Раскрывать операции под прикрытием высшего уровня было когда-то её специальностью.

— Прикрытие чего?

— Помнишь, тех исчезнувших детей, о которых я тебе говорил? Студенты и просто сбежавшие из дома, о которых нам докладывали? Я нашел нескольких. Мёртвыми. Теперь меня отстранили от дела и сказали, что ими займется спецотдел, которого вообще не существует. Что это уже не моя забота.

После этих слов у неё по телу пробежали мурашки.

— Ты уверен?

— Конечно, уверен, — сказал Джим, злясь. — Я нашел доказательства…и когда пошёл доложить об этом, мне сказали, что в моих же интересах больше ничего не предпринимать. Тогда я ещё покопался вместе с напарником Грегом, потом он пропал и… — мужчина сглотнул. — Теперь они гоняться за мной.

— Кто?

— Ты не поверишь, если я скажу. Я сам не верю, а ведь я знаю правду, — его глаза округлились от страха. — Сегодня мы с Энджи уезжаем из города.

— Куда вы пойдёте?

— Куда угодно, лишь бы подальше. Туда, где нет людей, заключивших сделку с дьяволом.

От его слов Сьюзан похолодела, подозрение мелькнуло в голове.

— И кто дьявол?

— Я же сказал, ты не поверишь. Я не верю, хотя видел это. Понимаешь? Они здесь и придут за нами.

— Джимми…

— Тихо. Не надо лекций. Уходи из города, пока можешь, Сью. Здесь замешано что-то нечеловеческое. Что-то неживое, мы для них еда.

Она отшатнулась, скривившись от странного поворота разговора.

— Что это, чёрт возьми? Какая-то шутка?

— Нет, — прорычал Джимми, его ноздри раздулись. — Можешь строить из себя дурочку, если хочешь, но это не игра. Я подумал, что здесь поговорить с тобой будет более безопасно, чем где-либо ещё. И тогда я узнал, что один из них работает с Энджи. Работает здесь. Прямо в этой клинике. Он может прямо сейчас подслушивать нас и докладывать другим, что я о них знаю. Мы все в опасности.

— Кто именно?

— Другой ветеринар. Доктор Целиос. Он один из них, — мужчина тяжело сглотнул.

— Из них?

— Вампиров.

Сьюзан стиснула зубы, почувствовав желание закатить глаза. Энджи и Джимми не могли сыграть с ней такую злую шутку. Не тогда, когда они знали, как сильно ей не нравилась работа в «Инквизитор».

— Джим…

— Ты думаешь, я не знаю, как бредово это звучит? — прошипел он, отмахнувшись от неё. — Я также реагировал, Сью. Я тоже думал, что всё это ерунда. Ведь вампиров не существует, так? Мы — верхушка пищевой цепочки. Но это неправда. Они существуют и они голодные. Если желаешь себе добра, лучше убирайся отсюда к чёртовой бабушке. Пожалуйста, напиши об этом, чтобы другие люди узнали, перед тем как их съедят.

Это было как раз то, в чём так нуждалась её загубленная репутация. Ещё больше проблем. Спасибо Джим.

Взгляд Джимми остановился на ней, как будто он знал, о чем она думает.

— Теперь ты сама по себе, Сью. Я сделал всё, чтобы спасти тебя. Делай, что хочешь, а я умываю руки.

До того, как она смогла что-нибудь ответить, Джимми ушёл, оставив её одну в комнате… с кошачьей клеткой у ног.

Сьюзан чихнула.

Пока она прикрывала нос, дверь открылась, и в комнату заглянула Энджи, мрачно уставившись на Сью. Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— Что ты сказала Джиму?

— Ничего, а что?

— Он хочет, чтобы я сейчас же уехала с ним.

Сьюзан вздохнула, услышав страх в голосе подруги.

— Он сказал тебе, что происходит?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Не совсем. Он сказал, что слишком много людей пропало и умерло, и что боится, как бы те, кто в этом виновен, не пришли за ним. Джимми хочет, чтобы мы уехали к его родителям, в Орегон[9].

— А он тебе рассказал о вампирах?

— Про кого? — по лицу Энджи девушка поняла, что Джим не поделился с ней этой информацией.

— Ну, да. Он утверждает, что вампиры собираются всех нас убить. Не обижайся Эндж, но думаю, Джимми нужна помощь. Он много работает сверхурочно?

Злость вспыхнула в глазах подруги.

— Мой муж не сумасшедший, Сью. Совершенно точно.

Может, и так, но ей не хотелось спорить с подругой.

— Конечно. Ну, спасибо за горячие новости.

Она направилась к двери, но Энджи остановила её.

— Стой, возьми кота с собой.

— Что, прости? — остолбенела девушка.

— Пожалуйста. Какой бы ни была причина страха Джимми — возьми кота, чтобы нас прикрыть, а я заберу его после работы.

От одной мысли об этом ей стало нехорошо, но что не сделаешь для лучшей подруги.

— Ладно. Но за тобой должок. Очень большой.

— Знаю.

Застонав, Сьюзан подняла клетку и последовала за Энджи к стойке в приёмной.

Та выдала какие-то документы, пока Сью подписывала чек на оплату.

— Не забудьте проводить с ним как можно больше времени, чтобы он к вам привык, — она опять прикидывалась незнакомкой.

— Без проблем.

— Надеемся, вам понравится ваш новый домашний питомец, — крикнула девушка за стойкой.

Ага, после дождичка в четверг.

— Спасибо, — сказала Сьюзан с такой фальшивой улыбкой, что любой политик гордился бы ею.

Снова чихая, она подошла к машине и положила клетку на заднее сиденье.

— Ну, спасибо, Кот в сапогах, — сказала она, злобно смотря на него. — Надеюсь, ты осознаёшь, через какие мучения я прохожу из-за тебя.

Энджи посмотрела, как Сьюзан выехала с парковки и повернула на юг, к своему дому. Облегченно вздохнув, она повернулась и увидела Джимми, жестикулирующего около дверей служебного входа.

Ещё минутку, показала ему женщина.

Она как раз собиралась взять своё пальто со стойки, когда увидела, что Тео идет прямо к ней. Красивое лицо было бледнее обычного, и он громко хлопнул дверьми из комнаты для кошек. Через две секунды, его помощник, Дарин, тоже вышел из этой комнаты.

Карие глаза Тео пылали злостью.

— Где он? — с вызовов спросил мужчина, останавливаясь прямо перед ней.

Энджи озадачила злость и тон, в котором слышалось обвинение.

— Кто?

— Кот, — он выплюнул слово, как будто оно было самим злом. — Тот, которого привезли сегодня утром. Где он, чёрт возьми?

— Тот, которого только что приютили?

Энджи вздрогнула, услышав голос девушки за стойкой.

— С ним какие-то проблемы?

Тео и Дарин обменялись злыми взглядами.

— Да. Он дикий.

— О, — Энджи уже собиралась сказать, что поедет и заберёт кота назад, но увидела, как Джим странно жестикулирует из-за двери. Похоже, что он говорил бежать к нему. Она мрачно посмотрела на мужа.

Тео обернулся посмотреть, что её отвлекло. Джимми опустил руки и старался выглядеть равнодушно.

Что-то тёмное пробежало по лицу Тео, когда его взгляд окаменел.

— Дарин?

— Сэр?

— Закрой дверь и опусти шторы.