Темное искушение

Глава 16

Поместье Линлитгоу несколько лет назад сгорело дотла, огонь также уничтожил и местный городок, но король Джеймс возвёл на его месте роскошный дворец. Малкольм с Ройсом стояли посреди большого внутреннего двора, их лошади остались в конюшнях по ту сторону небольшого озера, расположенного прямо за красно-бурыми стенами замка. Три четырехэтажных ряда крепостных стен окружали внутренний двор, тогда как основная часть дворца была высотой в пять этажей, с величественной башней в центре. Остальные башни располагались по углам стен. С опаской оглядываясь, Малкольм заметил снующих повсюду придворных и слуг. Он бывал в Линлитгоу, когда тот был всего лишь поместьем. Новая крепость производила впечатление, но вместо того, чтобы поразиться увиденному, у Малкольма было отчетливое чувство тревоги.

— Ты бывал здесь раньше? — тихо спросил он, когда они пересекли двор. По пути им улыбнулась пара отъезжающих знатных дам.

— Шесть месяцев назад, — ответил Ройс. Он повернулся, глядя вслед рыжеволосой. — Ты же знаешь, как мне ненавистны придворные интриги.

Малкольм чуть не ухмыльнулся:

— Но не интрижки с чужими женами.

Ройс нехотя улыбнулся.

Старший распорядитель встретил их, когда они вошли в огромный зал с каминами по всей дальней стене. Сотня лордов и леди толпилась там, многие из них ожидали аудиенции у короля или королевы. Малкольм узнал всех шотландских лэрдов, находившихся в огромной зале. Он не видел графа Морея, но чувствовал его темное присутствие и знал, что тот при дворе.

Он был рад, что не взял с собой Клэр. Ей не нужны политические интриги, королевское вероломство и дьявольские заговоры, которые сразу бы свалились на её голову. Но мысли о ней отзывались глухой болью в его сердце. Он старался не думать о ней. И начинал понимать, почему она называла секс не иначе как «занятием любовью». Сам того не желая, Малкольм всё сильнее заботился о ней, и его чувства были неразрывно связаны с надеждой на будущее. Размышления об этом доставляли неудобство и заставляли себя неуверенно чувствовать. Он должен был обрести контроль над своей привязанностью. Он должен думать о ней, как об очередной Гленне — привлекательной любовнице, которую он попользует, а когда она, в конце концов, надоест, прогонит ее прочь.

Вот только он никак не был заинтересован в ее уходе. Уже с момента их первой встречи он задавался вопросом, сможет ли девушка остаться с ним в его времени. Но она ясно выразила свои намерения. МакНил тоже видел будущее, подтверждающее то, что её воля одержит верх над его желаниями. Но боги, это возмутительно!

И он никогда не смог бы использовать её как свою очередную любовницу. Он хотел владеть ею и прикасаться к ней, как будто они были женаты, и все же временами его желание превращалось в дьявольское вожделение. И когда эта похоть начинала выходить из-под контроля, зверь выскакивал из своего логова, чтобы забрать её жизнь.

Вот только странно, что он не трогал её жизнь — он чувствовал и прикасался к её душе.

Она была так же прекрасна и желанна, как и сама Клэр. Он не понимал, что на самом деле произошло, но что-то в ее душе изменилось с того раза в башне, когда они были ослеплены наслаждением, что-то было по-другому.

Ройс похлопал его по плечу:

— Итак, ты при дворе. Желаешь страсти, так выбирай и бери, но забудь леди Клэр. Рыжеволосая во дворе была довольно хорошенькой.

Малкольм скупо улыбнулся ему. Хотел бы он, чтобы все было так просто.

— Она приглашала тебя в свою постель.

И внезапно Малкольм почувствовал приближение зла. Он повернулся, весь дрожа от напряжения.

— Ты, конечно, не собираешься хранить верность леди Клэр? — спросил с насмешкой Морей.

Малкольм напрягся. Морей смог прочесть его мысли?

— Ты быстро оправился, — промурлыкал Морей. — Я так понимаю, что твоя прекрасная любовница тоже уцелела после неожиданного нападения Сибиллы.

— Я собираюсь убить Сибиллу, — сказал Малкольм. — Тебе следует держать свою суку на привязи.

Морей пожал плечами.

— Я её заменю, — равнодушно сказал он. — Но это ты уже знаешь.

— Себя тоже придержи, — предостерег Малкольм, преисполненный ненависти. — Держись подальше от леди Клэр. Я предупреждаю тебя, ты не используешь её против меня. Потому что если ты тронешь её, то получишь такую войну, какой никогда прежде не было. Мне нет дела до королевских приказов.

— Какая отступническая речь, — протянул Морей. — И как же мне совладать с такой невероятной силой, когда она так… горяча под мужчиной? — Морей рассмеялся, сверкнув зубами.

Малкольм дернулся, чтобы ударить Морея, но Ройс удержал его. Малкольм стряхнул его с себя.

— Да, — сказал Морей. — Я знаю её страсть. Очень хорошо знаю.

Малкольм со страхом уставился на него. Неужели Морей следил за ними в самые интимные моменты? Или же он проник в их умы, ведь это был его излюбленный способ получения сведений? Так вот как этот дьявол узнавал всё, что хотел знать.

Потом улыбка Морея исчезла.

— Малкольм, я впечатлен твоей решимостью отказаться от страсти ради такой женщины. Не бойся. Я с радостью компенсирую твоё пренебрежение. Раз ты не хочешь отведать её впечатляющей силы, то это сделаю я. Если я не могу обратить тебя, то просто уничтожу, как уничтожил Брогана, пока она будет умолять меня о большем, как умоляла твоя мать, — холодно взглянув на них, он ушел прочь.

Малкольма трясло от ярости. Тошнотворный страх перебил его гнев. Никогда ещё он так не боялся за Клэр.

Ройс коснулся его руки.

— Он насмехается над твоей решимостью! И не думай сейчас о Мейрид! Не думай о Клэр!

— Он обдумал каждое слово! И, черт побери, он прав. Он не смог обратить Брогана, но зато уничтожил брак моих родителей, и моя мать страдает до сих пор! Сейчас, если он не обратит меня, то попытается использовать Клэр и уничтожить её.

И впервые в жизни Малкольм впал в отчаяние. Он почувствовал себя бессильным, пойманным в ловушку, и ненавидел эти ужасные ощущения.

— Всё, что я хочу, это защитить её от зла. Вместо этого каждый мой поступок толкает её прямо во тьму, в ее удушающую хватку.

— Ты совершил ошибку, позволив себе полюбить её, — безжалостно сказал Ройс. Он подтолкнул Малкольма в угол зала. — Я не жду, что твои чувства изменятся. Я знаю, ты будешь любить её до самой смерти.

— Я поклялся защищать её, Ройс, — отрезал Малкольм. — Желать и защищать её, но не любить. Ты тоже ошибся, полюбив свою жену, и посмотри на свою жизнь сейчас, сотни лет спустя! Я не буду таким глупцом.

Ройс покачал головой, очевидно, совершенно не убежденный и не пораженный этим.

— Я жду, когда ты предстанешь перед Кодексом и Господом. Тебе надо начинать молиться и не только Христу. Древние боги проснутся и услышат, если ты захочешь этого.

С этим он смог бы справиться.

— Я уже начал молиться, — сказал Малкольм. — Я молился, чтобы сила в моей душе могла контролировать то, что я так горячо жажду освободить.

— Ты сдержал зло. Ты победил. Ты бился с Мореем. Со временем станет легче. И Морей будет охотиться за другим.

— И когда это произойдет? — воскликнул Малкольм. — Сколько времени понадобится, чтобы обрести контроль, настоящий контроль над тьмой?

— Ты слишком молод, — сказал Ройс, покачав головой. — И никакие скачки во времени не изменят твой настоящий возраст. Самообладание приходит со временем. Все молодые Повелители жаждут могущества. Ты станешь сильнее, и тебе будет легче забыть. Тебе нужно избегать Клэр. Затащи в постель другую девку, женщину, которая не будет искушать тебя свернуть с истинного пути.

Малкольм тряхнул головой.

— Мне не нужна другая девка в моей постели! Я хочу видеть там Клэр! Тебе более восьмисот лет! Мне — двадцать семь! Я не могу ждать восемь веков, чтобы любить Клэр как положено. — Как только Малкольм осознал выбранное им слово, он почувствовал, как запылали щеки. Он никогда не хотел любить Клэр, он всего-навсего хотел доставить ей удовольствие.

Ройс вздохнул.

— Я имел в виду только то, что сказал раньше. Тебе нужно держаться подальше от неё, а не от других, раз именно она — твое искушение. Я доволен, что ты оставил её в Оу.

— Я не знаю, как долго смогу держаться от неё на расстоянии.

— Ты сражаешься со своим вожделением. Сражаешься так же, как сражаешься с Мореем. А Морей — это похоть, — Ройс вспыхнул. — И когда ты поймёшь это, ты победишь.

Ройс ошибался. Страсть была злом только тогда, когда она становилась неистовым зверем, жаждавшим большей силы, чем когда-либо мог требовать человек или Повелитель. Потому что, хотя Клэр и выздоровела после нападения Сибиллы, страсть ничего не могла поделать со злом. Эта страсть исходила от сердца.

— Руари, ты когда-нибудь чувствовал душу женщины?

Ройс удивился.

— О чём, во имя Господа, ты говоришь?

Уклоняясь от прозорливого взгляда дяди, Малкольм почувствовал, что краснеет.

— Не бери в голову.

Ройс пожал плечами.

— Когда я сказал молиться Древним, я серьезно это говорил. Только бог может дать тебе силу сохранить благочестие, Малкольм.

Ройс был прав. Он погрузился в религию со дня своего рождения. Когда Броган погиб на поле боя, его вера немного пошатнулась. Хотя, возможно, в тот день она должна была укрепиться. Он был рад, что снова начал молиться Древним.

Единственная проблема была в том, что боги могли быть своенравны.

Боль была ужасной. Несмотря на то, что Эйдан дал ей снадобье, чтобы уменьшить ее, Клэр рыдала, смутно ощущая, что находится в сильных руках Эйдана. Он не говорил, что её тело будет пытаться взорваться от воздействия скачка во времени. Казалось, все её кости переломаны, а все суставы вывихнуты. Болели даже её волосы.

Но боль быстро исчезала. Клэр начала понимать, что не только руки Эйдана обнимали её, лицо ее прижималось к шерстяному пледу на его груди, которая мягко, размеренно опускалась и поднималась.

— Теперь тебе лучше? — спросил он хрипло.

Девушка едва могла разговаривать. Она глубоко вдохнула, сжав кулаки, желая, чтобы он поднялся и отстранился от нее. Она только что начала отдавать себе отчёт о его внутреннем напряжении, которое она никак не могла не узнать. Это было желание.

Вставая, Эйдан отпустил её. Краски вернулись к его лицу.

Клэр моргнула и встретилась с очень ярким, теплым взглядом его серебристых глаз.

— Что… это было?

Он криво улыбнулся.

— Я всего лишь обнимаю женщину, а сам уже готов уложить ее в постель, Клэр. Я не могу удержаться, если моё тело ожидает большего.

— Болван, — она чувствовала, что еще не в силах подняться. Девушка увидела, что они находятся не прямо во дворце Линлитгоу, а во внешнем дворе. Она сидела на влажной, мягкой траве. С возвышения, где они находились, Клэр видела внизу маленькое, совершенно голубое озеро, в котором плавали лебеди, и дюжину всадников с геральдическими знаменами, реющими над ними, проезжающих через мост и, очевидно, направляющихся к дворцу. Она посмотрела вверх и увидела стражников, стоявших на высоченной стене между двумя башнями, обращенных к входу во дворец. Затем взглянула назад, туда, где ещё больше стражников расхаживали по крепостной стене между угловыми башнями. Её сердце сильно забилось. Малкольм находился внутри, как и Морей. Она знала это каждой клеточкой своего тела.

Эйдан протянул ей руку.

Все еще сердясь, что он осмелился почувствовать вожделение к ней, она проигнорировала его и встала.

— Зелье отца Пола действительно помогло справиться с муками перемещения, — сказала она. — Ты его тоже принимаешь? — Ведь он не издал ни звука.

— Я мужчина. Мне не нужны снадобья от боли. Я терплю боль. — Он пожал плечами.

— Точно, чтобы женщины не посмели забыть, какой ты мачо.

Он казался позабавленным.

— Если ты прекратишь думать о моём теле, то перестанешь так злиться. Но я не думаю, что ты зла на меня.

— Иди к черту. Даже не думай, что хоть немного привлекаешь меня. Тебе никогда не сравниться с Малкольмом.

Он вспыхнул и жестом указал на вход во двор.

Клэр пожалела о своих словах. В конце концов, она в долгу перед Эйданом за то, что находится сейчас здесь, во дворе, и он, возможно, не мог справиться со своей сладострастной натурой. Более того, он сын самого зла, а Малкольм — сын великого Повелителя.

— Прости. Вообще-то ты почти такой же, как Малкольм.

— Я не такой как он, — сказал он предупреждающе. — Я использую свои силы, чтобы угодить себе, а не Братству или Древним. — Его взгляд был невероятно суров. — Мне нет дела до какого-то там Кодекса. Я забочусь лишь о собственном удовольствии.

Она покраснела, отказываясь полностью поверить ему. Ощущая некую неловкость, она первая шагнула во двор, оглядывая три длинных, узких и высоких строения, окружающих его. В XXI веке дворец Линлитгоу был окружен строениями со всех сторон.

Высоченное, внушительное здание с большим залом находилось прямо перед ними. Ее сердце забилось быстрее, она прибавила шагу. Эйдан шагал рядом с ней, оба они теперь игнорировали друг друга. Повсюду сновало множество придворных, некоторые из них в одежде Нагорья, другие — одетые в стиле английского двора. Клэр дважды оглянулась, узнав одного явно высокопоставленного и весьма красивого шотландца — Повелителя, которого она мельком видела на Ионе.

На сей раз, он носил остроконечные туфли вместо ботинок и бордовые лосины, короткий, отороченный синим бархатом жакет с пышными рукавами, но, как и прежде, был полностью вооружен. Она снова покраснела, потому что невозможно было не смотреть на его выпуклый гульфик.

Он улыбнулся, очевидно, тоже узнав её, и проходя мимо, отвесил ей вежливый поклон.

— Это Александр из рода Блэквудов, брат Сибиллы, — мрачно сказал Эйдан. — Не строй ему глазки!

Клэр резко остановилась, развернулась на все 180 градусов и уставилась ему вслед.

— Но я видела его на Ионе, Эйдан, — сказала она, вздрагивая. — Он Повелитель.

— Да, — мягко сказал Эйдан. — И он ненавидит свою сестру, как ему и следует.

Он похлопал её по руке и пошел вперед. Очнувшись, Клэр пустилась бегом, чтобы догнать его. Две массивных, резных двери большого зала были открыты, и когда она проследовала за ним внутрь, она увидела толкущуюся толпу, ожидающую вызова или аудиенции с одним из членов королевской семьи. Клэр притихла, ее сердце заколотилось от внезапного волнения. Она была при дворе XV века. Схватившись за плед Эйдана, она всматривалась в толпу в надежде заметить Малкольма. Прошло всего несколько дней, но она ужасно соскучилась по нему, и теперь ожидала не очень приятный прием.

— Король или королева здесь?

— Нет, — Эйдан внезапно застыл, его глаза расширились от потрясения.

Встревоженная Клэр проследила за его пристальным взглядом, и увидела Изабеллу, стоявшую посреди небольшой группы дворян, и увлеченно беседующую с ними.

— Это ведь не её близнец, а? — шепнула Клэр.

Эйдан не мог оторвать от неё взгляд.

— У нее нет близнеца.

— Какой сегодня день?

— 31 июля.

Они переместились ещё вчера, но тогда Изабелла была в Оу, прощаясь с ними. Был только один способ, с помощью которого она могла оказаться в Линлитгоу в то же самое время, что и они. Ее забрал Морей. От нарастающего страха Клэр стало плохо. Эйдан проталкивался через толпу, и она шла за ним.

Изабелла увидела его, и на её лице отразилось ужасное облегчение. Она принесла свои извинения дворянам и бросилась к Эйдану, упав ему на грудь. Он обнял её.

— Ты в порядке?

Она кивнула, взглянув на него, слезы блестели в ее глазах.

— Я так рада, что ты здесь! — всхлипнула она. — Я так испугалась.

Клэр тщетно пыталась выровнять дыхание. Это действительно сделал Морей, и только Бог знал, что еще он натворил и намеревался сделать ещё. Он собирался использовать Изабеллу против собственного сына. А Изабелла не была смышленой или сильной духом женщиной. Она была ягненком, гонимым на закланье. Клэр стало плохо.

— Что случилось? Как ты добралась сюда? — требовательно спросил Эйдан, его глаза яростно вспыхнули.

— Не сердись на меня! Твой отец настоял. Я не могу отказать графу Морею — никто не может! И я не знаю, как добралась сюда! — она сорвалась на крик. — Он использовал заклинание, Эйдан, и когда я проснулась, то уже находилась в одной из дворцовых комнат.

Эйдан широко распахнул глаза, взгляд его ожесточился.

— Он прикасался к тебе?

Изабелла беспомощно посмотрела на него, а затем всхлипнула, рукой утирая залитые слезами щеки.

— Нет, конечно, нет. Он был обворожителен и ничего более. Но я так боюсь его! Когда я смотрю в его глаза, меня переполняет страх.

— Я заберу тебя домой, — отрывисто сказал Эйдан. Он улыбнулся, пытаясь успокоить ее, и приподнял ее за подбородок.

— Тебе нечего бояться. Я справлюсь с Мореем.

— Ты не можешь отправить меня домой. Я встретила королеву, — она еще сильнее зарыдала, — она приказала прислуживать ей, Эйдан. И я должна явиться сегодня вечером.

Его взгляд посуровел.

— Тогда ты подчинишься своей королеве.

Клэр точно не понимала, что это значит, кроме того факта, что Изабелла остается во дворце на неопределенный срок, так что Морей сможет безжалостно играть в кошки-мышки с нею и Эйданом.

А потом она мельком увидела Малкольма.

Её сердце сильно заколотилось, когда их глаза встретились. На его лице отразились недоверие и шок. А затем на нем появилась явная ярость.

Она знала, что он рассердится, когда увидит её. Клэр двинулась к нему, обещая себе, что не разозлится в ответ. Но он повернулся и пошел прочь, выходя из комнаты в длинную галерею, тянущуюся вдоль зала. Из многочисленных окон внутрь лился солнечный свет.

— Подожди! — закричала она, спеша вслед за ним.

Он внезапно развернулся к ней лицом, остановившись у окна, открывавшего вид на западные холмы.

— Ты вновь ослушалась меня? — угрожающе спросил он.

Клэр напряглась, но ее сердце забилось от радости и желания.

— Малкольм, — она погладила того по щёке, отчего его глаза широко распахнулись. — Я знаю, что ты рассержен. Но я не могла отправиться в аббатство и бездельничать там, пока ты здесь выслеживаешь Сибиллу с Мореем!

Он резко отстранился от ее руки.

— Ты когда-нибудь будешь мне подчиняться?

Она вздохнула.

— Я не могу подчиняться твоим приказам, если я не согласна с ними. Я не средневековая женщина. И не такая, как Гленна или Изабелла. Можешь не рассчитывать, что я буду такой.

— Думаешь, я не знаю? Ты не похожа ни на одну из женщин, которых я когда-либо встречал!

— Ты действительно хочешь, чтобы я была слаба, глупа и несамостоятельна? — вскричала она.

Малкольм пристально посмотрел на Клэр, поджав губы.

— Нет, — сказал он наконец, выглядя так, будто это признание убивало его.

Здесь было на что надеяться.

— Малкольм, почему мы не можем договориться действовать вместе? Почему мы не можем присесть и обсудить наши планы, чтобы прийти к согласию?

Он ответил не сразу:

— Ты желаешь, чтобы мы создали наш собственный парламент?

— Да, — шепнула она, молясь, чтобы он смог, наконец, понять. — Малкольм, тебя воспитали отдавать приказы, как короля. Меня же приучили думать самостоятельно и принимать собственные решения.

Она почувствовала, что её слова всё-таки до него дошли.

— Я знаю, ты понимаешь, что такое компромисс. Ты постоянно ведешь переговоры с другими лордами, с твоими врагами.

— Да, веду, — сказал он, прижимая ее к груди. — Но сейчас мы ведем боевые действия, Клэр, — Его тон был спокоен. — В бою каждый человек в моей команде повинуется мне.

Она не колебалась.

— Договорились. Я подчиняюсь тебе, когда мы сражаемся. Я даже буду повиноваться тебе при дворе, если ты признаешь, что мы из разных времен, и ты не можешь обращаться со мной как с другими женщинами. Если ты согласен, это и будет нашим собственным парламентом. Больше никаких приказов, Малкольм. Важные решения мы принимаем вместе!

Он задумчиво посмотрел на нее.

— У тебя настоящий талант, девушка, — смягчился он. — Ты слишком умна для женщины.

Клэр замерла, затаив дыхание.

— Согласен. Ты даешь мне своё слово — я даю тебе своё.

Она не могла и надеяться, что они преодолеют самое большое культурное различие, разделяющее их. Она не добилась всего, чего хотела, но это было началом.

— Подпишусь под этим кровью, если хочешь, — поддразнила она. Клэр почувствовала себя счастливой. Их ожидал омут зла, и она хотела уцепиться за эту краткую отсрочку.

— Ты и так потеряла много крови в Оу. — Он пришел в себя. — Как ты убедила Эйдана перенести тебя сюда?

Она решила проигнорировать вопрос. Сейчас не время объяснять мотивы Эйдана.

— Изабелла здесь, Малкольм. Морей перенес её. Я не знаю, что он задумал, — к ней снова вернулся невероятно сильный страх.

— Ты знаешь, чего он хочет. Он хочет использовать ее против Эйдана, и он хочет насладиться удовольствием в смерти.

Клэр стало плохо.

— Эйдан хотел вернуть её в Оу, может на Иону, но королева приказала ей явиться сегодня вечером. Может быть, это убережет ее от Морея.

Малкольм одарил её странным взглядом.

— Королева — чувственная женщина, Клэр. У неё много любовников, и ходят слухи, что она даже наслаждается услугами своих дам.

— Ей нравятся женщины? — ахнула Клэр.

— Нет, ей нравится удовольствие, в её постели побывало много мужчин. Изабелле придется услужить ей. Это может спасти ей жизнь.

Потрясенная Клэр просто уставилась ему в глаза. Несправедливость средневекового мира обоим бросилась в глаза. Ни у кого не было прав. Свободы не существовало. Все зависели от прихотей тирании.

Зазвонили колокола, отмечая полдень. По спине Клэр пробежал озноб. Взгляд Малкольма похолодел, и она обернулась.

В северный конец галереи вошла Сибилла. Очевидно, она почувствовала их присутствие, потому что направилась прямо к ним. На ней было темно-красное бархатное платье с ниспадающими вышитыми рукавами. Ее глаза мерцали.

Сердце Клэр перевернулось. Эта демоница отбирала её жизнь. Это было сексуально, и она хотела большего.

Малкольм шагнул, заслоняя её.

— Ах, леди, я надеялся, что наши пути пересекутся.

Сибилла запнулась, в ее черных глазах мелькнула тревога.

— Ты не можешь думать о сражении здесь, при дворе. Мой лорд — фаворит короля. Мы не сражаемся в присутствии членов королевской семьи. У нас перемирие здесь.

Клэр скользнула рукой к кинжалу. Ее сердце так сильно билось, что она почувствовала слабость. Не осталось ни одной разумной мысли. Ее интересовал только один вопрос: что случится, если она нанесет удар Сибилле прямо в сердце? Она умрет? Ее тело было человеческим. Да, так могло случиться, если она истечет кровью.

Сибилла посмотрела на нее, настороженно улыбаясь.

— Ты такая смелая, mа doucette?[31] Король лишит тебя головы, если ты лишишь меня моей.

Клэр слышала её, но ее это не волновало. Если она не уничтожит Сибиллу, та вернется, чтобы отплатить той же монетой.

Клэр, не делай этого. Не здесь, когда рядом королевская стража. Мы найдем способ, позже, когда нас никто не увидит.

Клэр слышала Малкольма. Она облизнула губы. Её не заботило то, что у входа в зал стояло два стражника, и повсюду сновали придворные.

— Ты говорила, что тебе не разрешено убить меня, — её ладони вспотели. — Теперь я поняла почему. Я знаю, кому я нужна живой.

Клэр, нет.

Малкольм схватил ее за плечо.

Оставь меня, Малкольм!

— Но сейчас никто не запретит мне убить тебя, — воскликнула Клэр и сделала выпад.

— Клэр! — закричал Малкольм, хватая её за запястье.

Но Клэр уже чувствовала, как лезвие её кинжала скользнуло в теплую живую плоть.