Темный Луч. Часть 5

Эдриенн Вудс

Темный Луч. Часть 5

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Darkbeam Part IV

Автор: Эдриенн Вудс / Adrienne Woods

Серии: Луч #6 / Beam #6

Перевод: maryiv1205

Редактор: maryiv1205

ЧАСТЬ

1

— 1~

Я слушал, как отец сокрушался при известии о том, что его всадник все еще жив.

Сначала начался какой-то бред. Папа продолжал рассказывать нам с Эмануэлем, как он всегда знал, что король все еще жив. Затем он засыпал нас вопросами о том, видели ли мы какие-либо доказательства жизни во время наших миссий в Итане. Мне пришлось заново пережить каждую минуту моего пребывания в Итане. Он хотел знать, как я это обнаружил, и кто сказал мне, что король все еще жив. Папа хотел знать все.

— Я его не видел, — вздохнул я, когда отец спросил меня в сотый раз.

Папа посмотрел на Эмануэля, который все еще не оправился от новости, которую я выложил ему перед началом шоу Кевина.

— Я его не видел, Роберт. Поверь мне, если бы это было так, — Эмануаль сделал глубокий вдох и бросил на меня взгляд, — я бы тоже никому не сказал. Честно говоря, не знаю, что бы я сделал.

Отец кивнул, и в его глазах заблестели слезы. Я хотел бы, чтобы Елена могла приехать сюда. Эмануэль смотрел на моего отца с беспокойством.

Папа оперся ладонями о стол и наклонился вперед.

— В течение восемнадцати лет он был заперт в этой адской дыре… в течение восемнадцати лет. Ни надежды, ничего.

— Папа, у него была надежда. Он знал, что Елена найдет свой путь в Пейю, когда придет подходящее время.

— Но она этого не сделала, Блейк. — Отец стукнул кулаком по столу и прошипел: — Из-за этой жалкой сучки Зеленого Пара.

Отец никогда не скрывал, что ему не нравился дракон королевы, и она тоже не скрывала обратного. Насколько я помнил, эти двое не могли сидеть за одним столом.

— Не думаю, что она хотела оставить Елену, папа. — Это должно было звучать так, будто я размышлял.

— Ты еще даже не сбросил свою детскую чешую. Поверь мне, Таня была именно такой, какой все всегда говорили о Зеленых Парах — лгуньей и предательницей. Она — главная причина, по которой Альберт не рассказал мне о Елене. — Он дико размахивал руками. — Она такая же, как и многие из них.

Я терпеть не мог, когда он так говорил о породах.

— Полегче, я тоже отчасти Зеленый Пар. Не все они такие.

Отец не ответил, но его плечи затряслись от беззвучных рыданий, когда он плюхнулся в кресло.

Я посмотрел на Эмануэля, когда тот прислонился к стене, скрестив руки на груди.

Я никогда не видел своего отца таким. Сожалеющим. Я встал со стула и подошел к нему.

Я присел на край стола и дотронулся до его плеча.

— Роберт, думать о прошлом не поможет, — сказал Эмануаль. — Нам нужно сосредоточиться на будущем и вывести всех из Итана. Ты знаешь, что Гельмут поможет, и ты знаешь, что вопрос времени, когда Калеб начнет вносить свой вклад в эту миссию. Мы здесь говорим об Альберте.

Отец фыркнул и кивнул.

— А это Горан, Эмануэль. Он убил Кейт. Монстр привязал ее к кровати и сжег, потому что она отвергла его. Он сделал это с тем, кого любил. Как думаешь, что Горан сделает с человеком, которого он презирает, со всем, что у него есть?

— Ты не знаешь, что именно по этой причине была убита Кейт. Никто из нас не знает.

На мгновение воцарилось молчание.

Я оглянулся через плечо на Эмануэля, умоляя его оставить меня на несколько минут наедине с отцом, и он кивнул. Дверь открылась и закрылась за ним.

— Папа, Эмануэль прав. Тебе нужно взять себя в руки. Мне нужен мой отец, сэр Роберт, в этом деле — Ночной Злодей, который размером с корабль. Дракон, который ничего не боится, если ты хочешь, чтобы эта миссия увенчалась успехом.

Подбородок отца задрожал.

Я ненавидел, когда он плакал.

— Я знал, что он жив, Блейк. Не спрашивай меня как, — он постучал себя по груди, — я всегда знал. Это никогда не казалось окончательным.

— Знаю, — прошептал я.

Папа не мог вспомнить, когда он сдался.

Я бы тоже не стал заставлять его вспоминать.

Я позволил ему выплакаться. Ему нужно было освобождение, чтобы стать тем драконом, который был мне нужен.

Дверь открылась, и в кабинет впорхнул мягкий восточный аромат Елены. Тепло разливалось по моему телу, когда она оказалась рядом.

Наши взгляды встретились и задержались на несколько коротких мгновений, прежде чем я снова посмотрел на отца.

— Я так сожалею об этом, — сказала Елена с состраданием, выделяя каждое слово.

Папа шмыгнул носом, затем на мгновение посмотрел на нее, закрыл глаза и покачал головой. Он глубоко вдохнул и громко выдохнул, прежде чем заговорить.

— Какая-то часть меня всегда знала, что он жив. Самое худшее сейчас то, что я не могу выбросить из головы тот день, когда я видел его в последний раз. — Он поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате.

— Папа, — взмолился я, — Только не снова.

— Нет, сынок. Я должен был быть там, но он оттолкнул меня от себя. Он использовал связующее заклинание против меня! — закричал он, остановился, вспомнив кое-что еще, и его губы дернулись вверх, складываясь в усмешку.

Это была одна из тех улыбок, которые ты даришь, когда понимаешь, насколько ты был глуп.

— Я научил его этому заклинанию, и он использовал его, чтобы приказать мне уйти, из-за тебя, из-за того, что мы все обещали. Чтобы обезопасить тебя, как бы тяжело это ни было. — Он посмотрел на меня.

— Что? — Я нахмурился. Я вообще этого не знал.

— Я думал о той ночи миллион раз. Он знал, что однажды на тебя заявят права, и все, что нам нужно было сделать, это обеспечить твою безопасность до того времени. — Его лицо посуровело. Он подошел к своей книжной полке и вывалил содержимое на пол. Повсюду были разбросаны книги.

Я вскочил и сразу же оказался рядом с ним, пытаясь успокоить его, прежде чем он снова нацелится на лианы. Он шлепнул меня по успокаивающей руке и смахнул содержимое со своего стола на пол.

Я закрыл глаза. Когда же это должно было закончиться?

— Что меня больше всего разозлило, так это то, что он никому о ней не рассказывал. — Он указал на Елену. — Я прожил пятнадцать лет, думая, что он думал, будто я стою за его предательством. Вот почему он оттолкнул меня от себя той ночью… на пятнадцать лет…

— Он этого не делал, — прервала Елена.

— Знаю, — взревел мой отец, — вы мне это говорили, но это не меняет того факта, что я бросил его, когда он больше всего нуждался во мне.

— Папа, он использовал связующее заклинание. Ты сказал нам это несколько секунд назад. — Мой голос повысился, когда я разозлился из-за того, что он набросился на моего всадника.

— Я мог бы бороться сильнее. Когда я увидел лианы, выпрыгивающие из земли, то понял, что это что-то не от мира сего. Я мог контролировать заклинание, использовать его против своего всадника. Я дал ему клятву, что буду оберегать его…

— И он разрушил ее, когда связывал тебя, папа, — перебил я его. — Он жив. Ты увидишь его снова. Обещаю, когда придет подходящее время…

— Один месяц, Блейк!

Мои мысли обратились к людям короля Альберта.

— Папа, мы сказали им, что через два месяца.

— Один месяц. Я знаю людей короля Альберта. Я долгое время воевал вместе с этими людьми. Это люди, которые знают признаки войны. Они будут готовы независимо от того, что ты им сказал, через четыре недели. Готовьтесь. Через четыре недели она возьмет меня с собой. — Он снова указал на Елену.

Я оттолкнул от нее его указующий палец.

— Ладно, успокойся. Через четыре недели мы возьмем тебя с собой. Мы возьмем всех желающих. Обещаю.

Папа кивнул и затем откинулся на спинку стула.

— Он не хотел, чтобы мы освобождали Итан, — сказала Елена со слезами, блестевшими в глазах. — Мне жаль, что я тебе не сказала.

«Только не ты тоже, пожалуйста». Я оставил отца, подошел к Елене и обнял ее.

— Это не твоя вина, ладно. Мой отец тебя не винит. Он строг к себе.

Она обвила руками меня за талию, и мне было приятно вот так находиться рядом с ней.

Дверь открылась, и в комнату вбежали моя сестра с Дином.

— О, папочка, — сказала Сэмми и подошла к отцу. Она стояла перед ним, утешая его, когда он плакал. — Эй, он жив. Он не умер. Ты увидишь его снова.

Я глазами умолял Дина остаться с моей сестрой. Мне нужен был перерыв. Он глянул на Елену, которая все еще была в слезах.

— Иди, — одними губами произнес он, и я улыбнулся. Отец был в надежных руках. Сестра сможет достучаться до него. Меня не удивит, если мама влетит сюда в любую минуту и накричит на него, чтобы он взбодрился и взял себя в руки.

Четыре недели, как, черт возьми, мы собирались выполнить эту миссию за четыре недели?

Я повел Елену в кафетерий, приготовил нам по два кофе, когда она села за ближайший столик.

Она выглядела расстроенной, когда я поставил перед ней чашку.

— Спасибо, — прошептала она.

Я улыбнулся, выдвинул стул напротив и сел.

— Итак, как все прошло на шоу «Просто Кев», Елена?

Она покачала головой, уставившись на чашку кофе, стоявшую перед ней.

— Бекки никогда больше не заговорит со мной. — Она закрыла лицо руками, поставив локти на стол.

Шли секунды, пока я делал глоток кофе.

Елена шмыгнула носом, открывая лицо.

— Так что я понимаю, что небольшой срыв твоего отца лучше, чем ты думаешь.

— Чтобы было ясно, это был не маленький срыв. Ты все пропустила.

Она усмехнулась.

Я чуть улыбнулся.

— Это не смешно, Блейк. Я серьезно. Я увидела это в глазах Бекки. Она так зла на меня.

— Ладно, где они?

— Джордж отвез ее домой. Она хотела быть с мамой и Розой… бедная Роза. Она даже не знает, что ее сын мертв.

— Уверен, что многие из них знают, что драконы не выжили, Елена. Судя по тому, что кузина рассказала тете, новости быстро распространятся.

Елена прищурилась.

— Из-за твоей тети, Констанс?

— Да, она очень любит посплетничать.

— Теперь ты несешь чушь.

Я хихикнул, делая глоток кофе.

— Бекки поговорит с тобой снова. Поверь мне, она так и сделает.

Она перестала крутить чашку по кругу и посмотрела на меня.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я вздохнул. Я не хотел думать о том времени, но мне было ненавистно видеть Елену такой.

— Когда ты была в Итане, и я не мог тебя найти, они с Джорджем вместе со мной искали как сумасшедшие. Поверь мне, она будет первой в очереди, кто запишется в твой личный совет. Она отказывалась сдаваться. Времена, когда не было никакой надежды, были единственным временем, когда она сомневалась, не находишься ли ты в шести футах под землей. — Я поднес чашку к губам и сделал глоток насыщенного аромата. — Но я уже мог чувствовать твое сердцебиение, так что она не задавалась этим вопросом так долго. Но она была так же расстроена, как и я, когда не смогла найти тебя.

Елена кивнула, и на ее губах появилась обиженная усмешка.

— Она может никогда этого не сказать, Елена. Но Бекки очень заботится о тебе. Моя сестра тоже так думает.

Она печально улыбнулась, но беспокойство застлало ее глаза.

— Я должна была сказать им, Блейк. Они мои лучшие друзья.

— Поверь мне, ты поступила правильно. Сэмми хреново умеет хранить секреты.

Елена издала лающий смешок.

Я протянул руку и коснулся ее руки. Наши пальцы переплелись.

— Перестань волноваться, пожалуйста. Дай Бекки время. Она простит тебя.

Она кивнула с мягкой улыбкой.

В здании послышались шаги. Сладкий аромат ванили моей матери коснулся ноздрей, и я мгновенно расслабил плечи.

Через несколько секунд она вбежала в столовую в халате.

— О, милая, — сказала мама и протянула Елене руку.

Елена вскочила со стула и обняла мою маму.

— Мне так жаль.

Мама поцеловала Елену в макушку и погладила по спине.

— Я добралась сюда так быстро, как только могла. Могу себе представить, насколько тяжелой была эта новость для отца, — сказала она со своим сильным британским акцентом, глядя на меня.

Я кивнул.

— Что случилось? — Мама хотела знать.

— Он полетел прямо к лианам. Я добрался до него вовремя, но ему было как будто наплевать.

Она покачала головой.

— Это меня нисколько не удивляет. Клянусь, если бы Альберт был женщиной, он был бы твоей матерью вместо меня.

Елена усмехнулась и посмотрела на мою мать.

Мама улыбнулась ей сверху вниз.

— С ним все будет в порядке. Держу пари, он даже не злится на тебя.

— Он злится на кого-то.

— Он не расстроен из-за тебя, Елена. — Я снова напомнил ей об этом. — Моему отцу приходится мириться с тем, что твой отец жив уже восемнадцать лет, Елена. Что еще хуже, твой отец в ловушке, и это мой не может до него добраться. Он чувствует, что подвел его во всех отношениях.

— Он не знал, Блейк. Это не вина твоего отца, если мой не рассказал ему обо мне.

Мама заправила волосы Елены за ухо.

— Драконы смотрят на это по-другому. Тебе нужно усвоить, что мы всегда видим тонкую грань в действиях каждого человека, милая. Роберт думает, что твой отец совсем не доверял ему в том, что касается тебя.

Елена выглядела так, словно ей снова хотелось заплакать.

— Это не похоже на…

— Знаю. Ты рассказала Роберту, и это принесло мир в его сердце, больше, чем ты думаешь, но это все равно произошло. — Она еще раз поцеловала Елену в макушку. — Мне нужно попасть туда.

Они разомкнули объятия.

Мама улыбнулась нам обоим, прежде чем выйти из кафетерия в направлении папиного кабинета.

Дверь в кабинет открылась, и до моего обостренного слуха донеслись утешительные слова сестры.

Елена вернулась на свое место и потерла лицо ладонями.

— Женщины в моей семье очень быстро во всем разбираются. Перестань беспокоиться о моем отце. С ним все будет в порядке.

Она кивнула, провела руками по волосам, прежде чем положить их обратно на стол, и взяла кофе, чтобы сделать глоток. Она все еще выглядела обеспокоенной.

Я не давил.

Мы молча потягивали кофе.

— Блейк, эта миссия будет выполнима через четыре недели?

— Я сделаю так, чтобы это произошло, Елена. У нас нет выбора. Отец непреклонен, и если Калеб передумает и пошлет войска…

— А что, если он этого не сделает?

Я выдохнул и не хотел, чтобы Елена беспокоилась о переносе этой миссии. Я достаточно волновался за нас обоих.

— Я заставлю. Честно говоря, я должен был это предвидеть. Отец сделал бы что-то столь же радикальное, как это, но с учетом сказанного мы получаем сэра Роберта. Я знаю, ты видела его только с одной стороны. Есть причина, по которой он находится в музее Итана, и это не потому, что он был драконом твоего отца.

Она улыбнулась.

— Я полностью верю в него, Блейк. Поверь мне, я верю.

— Тогда четырех недель будет достаточно. Даю тебе слово.

Она с улыбкой кивнула, и мы молча потягивали кофе.

— 2~

Семья и друзья утешали моего отца в трудную минуту. Гельмут и Мэгги были среди них.

Я ускользнул, чтобы собрать сумку, сменил брюки на самые дрянные джинсы, которые у меня были, и рубашку, которую я больше не буду использовать. Елена все еще боролась с моей обнаженной человеческой фигурой, и я не мог раздеться перед ней. Мне нужно было как можно скорее отправиться за покупками новой одежды, так как я продолжал уничтожать ту, что у меня была, для ее удобства.

Я закрыл сумку и пошел за Еленой.

— Куда мы направляемся? — спросила она, когда я потащил ее к опушке леса.

— Мне нужно немного свободного времени, женщина. Подальше от Ночного Злодея и Серебряных глаз Ласточкокрылой.

Она улыбнулась.

Я протянул ей сумку, и она накинула ее на плечо. Затем я взял ее за руку и повернулся к ней спиной, положив ее руку себе на плечо.

— Готова? — Я оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на нее.

Она кивнула.

Я подпрыгнул в воздух и превратился в дракона.

Смех тут же сорвался с ее губ.

Я знал, что каким-то образом мы станем драконом и всадником и облегчим полет.

Все приходит с практикой.

Я кружился с ней в облаках, нырял к земле и снова поднимался в воздух.

Ей нравилась каждая часть этой маленькой игры, а смех ласкал мои уши.

Я полетел прямо и направился к ближайшей горе.

Когда я приземлился, Елена соскользнула с моего крыла. Она сделала так, чтобы это выглядело так весело. Она бросила сумку рядом с моей лапой, и я когтем зацепился за ремешок.

Я, как леопард, подполз к ближайшим деревцам и снова превратился в человека.

Я достал из сумки запасную пару джинсов и рубашку и надел их. Елена сидела у маленького пруда. На поверхности плавали дикие гуси.

Я подошел и сел рядом с ней.

Она не смотрела на меня и ничего не говорила. Я бы все отдал, чтобы узнать, о чем она думает.

Я увидел край метки, которую Хранитель сделал ей после выхода из Священной пещеры, слегка выступающий из-под ее браслета.

— А пруд в Священной пещере тоже выглядел так?

Она резко повернула ко мне голову, и если бы взгляды могли убивать, то я был бы мертв.

— Блейк?

— Что, ну же, Елена? Я — твой дракон.

Усмешка сорвалась с ее губ.

— Это так не работает. — Она покачала головой, дразня меня прищуренными глазами.

Я уставился на нее, разинув рот.

— Нет, — наконец сказала она. — Нет такого места, которое когда-либо напоминало бы пруд Священной пещеры.

— Тебя не пугает, что Хранитель придет и утащит тебя обратно?

Она усмехнулась.

— Почему? Потому что я рассказала тебе о пруде. Мне разрешено рассказывать людям определенные части. Пруд — одна из них.

Я фыркнул.

— Как тебе это удалось?

— Этого я не могу тебе сказать.

— Я все равно не могу войти, так что…

— Нет, — усмехнулась она и слегка оттолкнула меня. — Перестань спрашивать меня, пожалуйста. Это в интересах нас обоих, поверь мне.

— Интересно, — сказал я.

— Блейк, клянусь…

— Можешь расслабиться? — Я схватил ее и притянул ближе к себе. — Я никому не скажу. Я действительно знаю, как хранить секреты. Я унаследовал это от отца. Он унесет секреты с собой в могилу.

— Здорово знать.

Я мягко пальцами коснулся ее щеки и потянул ее подбородок к себе. Я поцеловал ее в макушку.

— Здесь красиво, но ведь все горные вершины обладают какой-то красотой, верно? — спросила она.

Мои губы все еще касались ее лба.

— Это потому, что у людей нет способа подняться сюда без драконов.

Она усмехнулась и посмотрела на меня снизу вверх.

— Что ты пытаешься сказать?

Мой взгляд встретился с ее взглядом.

— Люди намерены разграбить всю красоту этого мира.

Она фыркнула, а затем кивнула.

— Ты прав. Но не все люди таковы. Точно так же, как не все хроматические драконы злые.

Я усмехнулся.

— Итак, как мы собираемся сделать это за четыре недели?

— Я же сказал тебе, не беспокойся об этом.

— Блейк, я буду беспокоиться об этом, даже если ты скажешь мне не делать этого. Не в моих правилах не волноваться. Кроме того, я играю в этом определенную роль, поэтому мне нужно знать план. Это не имеет ничего общего с доверием. Так уж я устроена.

Я посмотрел на нее. От нее захватывало дух, и я не мог оторвать от нее взгляда. Ее зеленые глаза постоянно искали то, чего я, вероятно, никогда не узнаю.

— Ладно, хорошо. Встречи будут проходить в течение следующих двух недель. Отец разработает надежный план. Я не удивлюсь, если он попросит тебя разместить кого-нибудь из его людей за лианами. Он отлично разбирается в рисовании макетов. Отцу понадобится подробный макет того, как сейчас выглядит Итан, чтобы это сработало. Он найдет способ, чтобы Горан предъявил доказательства того, что твой отец все еще жив, могу это гарантировать.

— Думаешь, он преуспеет в этом в ближайшие четыре недели?

— Когда дело касается твоего отца? Ага.

Она рассмеялась.

— Что здесь такого смешного?

— То, что сказала твоя мама, что если мой папа был женщиной, он стал бы твоей матерью. Я попыталась представить, на что была похожа их связь, если твой отец повел себя так, как он поступил, когда узнал эту новость.

— Они были близки, Елена. Как кровные братья. — Я снова подумал о Люциане. Я подвел его во всех отношениях, в каких только можно подвести кровного брата.

— Но он не Дент моего отца.

— Нет, это довольно редкое явление.

— Если это такая редкость, то почему тогда в Драконии два дента?

Я улыбнулся.

— Вот это правильный вопрос. Денты существуют из-за того, с чем нам приходится сталкиваться, Елена, — вздохнул я.

— Со спасением Итана?

— Кажется, они появляются, когда в будущем таится огромная опасность.

— Сколько дентов родилось во время Великой войны?

Я рассмеялся.

— Не знаю. Потому что тогда они не открыли для себя этого знания. Сомневаюсь, что этот термин вообще существовал. Твоя мать была одной из первых дентов. Могло быть и больше.

— Нет, она не была первой. Мой Паппи и Древние были частью первых Дентов.

— Ты знаешь, что ты частично дракон?

Ее пристальный взгляд метнулся ко мне.

— Что?

— Дракон твоего Паппи был женского пола, Елена. Это значит, что у них были дети.

— Ты серьезно?

— Ага. Он сказал мне об этом в тот день на тренировке. Я спросил его, есть ли в тебе драконья кровь, и его ответ поставил меня в тупик.

— Что он сказал?

— Больше, чем я знаю. Не знаю, что имел в виду Древний. Он часто так делает. Говорит вещи, которые звучат так, будто в этом есть нечто большее, чем видно невооруженным глазом.

Елена усмехнулась.

— Это его способность.

Некоторое время царила тишина, пока мы смотрели на гусей.

— Думаешь, мой отец знал о Паппи? — спросила Елена. — Он так скрытен в отношении своей семьи.

— Не знаю.

Она глубоко вздохнула.

— Подумать только, через месяц ты увидишь своего отца.

Елена застыла на месте, и на ее глаза навернулись слезы. Она усмехнулась, вытирая их.

— Я никогда не считаю дни в обратном порядке, — вздохнула она. — Через месяц я собираюсь встретиться с Величайшим Королем, который когда-либо жил.

— Нет, Елена. Через месяц ты встретишься со своим отцом.

Известие, которым я поделился с Еленой о встрече с ее отцом, потрясло ее больше, чем я ожидал. Мы задержались еще на несколько минут, потратив часть этого времени на то, чтобы поцеловаться, прежде чем отправиться обратно в Лигу Драконов.

Я ненавидел то, как она осведомленным тоном спросила меня, должен ли я снова остаться в Лиге Драконов.

Я снова почувствовал в ней разочарование. Это разочарование я возненавидел со всей страстью. Главным образом потому, что я был причиной таких ее чувств. Было здорово обнаружить, что она испытывает ко мне те же чувства. Она хотела быть рядом со мной, так же как я хотел быть рядом с ней.

Когда мы приземлились, Гельмут засыпал Елену вопросами, и Елена извинилась за то, что хранила тайну.

— Как долго ты собираешься здесь оставаться? — спросила она, когда ей пришло время возвращаться в Драконию.

— Мне нужно убедиться, что с ним все в порядке, и мне нужно знать, каков план. Как мы собираемся это провернуть. — Я погладил ее по рукам, когда она встала передо мной. Я ненавидел покидать ее.

Она обхватила меня руками за талию.

Я коснулся губами ее макушки, вдыхая запах шампуня с ароматом кокоса и клубники.

Моя сестра и Дин ждали Елену.

— Иди, она ждет тебя.

Елена улыбнулась. Она обвила руками меня за шею, привстав на цыпочки, и глубоко вздохнула.

«Да, я знаю это чувство, принцесса».

— Пока. — От ее голоса покалывало нежную кожу на затылке, прежде чем она убрала руки.

Мне было ненавистно видеть, как она уходит.

Когда она добралась до Сэмми, сестра опустила крыло, и Елена побежала, когда Сэмми медленно подняла свое крыло в воздух.

Дин подал Елене руку, когда она подошла к нему и села позади него.

— Лети осторожно, — крикнул я Саманте на латыни.

— Да, папочка. — Она передразнила меня, а потом побежала и взмыла ввысь.

Я наблюдал до тех пор, пока не перестал их видеть.

— Снова остаешься, Блейк, — голос Эмануэля напугал меня.

Он рассмеялся над эпическим прыжком от испуга, который я осуществил.

Подкрасться ко мне было трудно, а Эмануаль был драконом, у которого был режим невидимости.

— Ты видел моего отца, Эмануэль. Кроме того, мне нужно знать, как, черт возьми, мы собираемся провернуть это дело за четыре недели.

— Уверен, что твой отец придумает умопомрачительный план. Тот, от которого этот орешек у тебя в голове взорвется, — он изобразил руками взрыв. — Я удивлен, что Лунного Удара здесь нет.

— Отец Бекки был одним из тех, кто остался в живых. Она должна быть со своей матерью. Кстати, мне нужно ему позвонить. — Я достал Кэмми и набрал номер Джорджа.

Появилась его голограмма.

— Привет. — В его голосе звучали шок и печаль одновременно. Он снова ощущал эмоции Бекки.

— С Бекки все в порядке?

— Да, Роза и Люсиль не очень хорошо это переносят, Блейк. — Он запустил руки в волосы. — Думаю, что останусь здесь на некоторое время, чтобы убедиться, что с дамами все в порядке.

— Ты сделаешь это. Скажи Бекки, что Елена сожалеет. Это повлияло на нее сильнее, чем ты думаешь.

Его губы изогнулись, и он кивнул. Голограмма исчезла, и я положил Кэмми в задний карман джинсов.

Папа не терял времени даром, и мы с Эмануэлем пришли на первую встречу.

Когда отец начал собрание, зал был битком набит.

— Нам нужно увидеть доказательства жизни. Есть ли способ добиться этого, Эмануэль? — Говоря это, он посмотрел на нас обоих.

Эмануэль задумчиво посмотрел на стол. Я просто уставился на него.

— Чувак. — Я толкнул его локтем.

— Я думаю, Блейк.

Раздались негромкие смешки

— Мы должны заставить фермеров бастовать. Думаю, это единственный способ, но это также может привести к тому, что совет обнаружит, что это больше не фермеры.

Отец вздохнул.

— Мне нужны доказательства жизни. Когда фермеры в последний раз видели его живым?

— Они сказали, что около года назад, — ответил я.

Гельмут был исключительно спокоен. Я знал, что его разум работал сверхурочно.

Его Кэмми зажужжал. Король очнулся от своих мыслей и достал из кармана телефон.

Мой отец и Эмануэль продолжали размышлять о том, как фермеры могли бы провести забастовку, не предупредив Горана и совет в Итане о том, что те больше не имеют дела с фермерами.

Я наблюдал за Гельмутом ястребиным взором, пока он просматривал сообщение.

Он встал.

— Гельмут!

Король посмотрел на папу.

— Мне нужно идти, Боб. Калеб хочет встретиться.

— Нам нужен он и его флот, чтобы выполнить эту миссию.

— Да, это будет нелегко, это я могу тебе обещать.

Отец рукой с силой ударил по столу.

— Это был его гребаный лучший друг. Чего еще он хочет?

— Он думает, что Елена все это выдумала, чтобы заставить всех сражаться.

— Что? — произнесли мы с отцом одновременно.

— Он хочет встретиться с ней сегодня. Я должен идти, чтобы Калеб не разнес все на части.

Я вздохнул, пытаясь размять затекшую шею.

Папа ткнул пальцем в Гельмута.

— Ему нужно преодолеть все, что он придумал в своем уме, и подняться на борт.

Гельмут посмотрел на моего отца.

— Ты забыл о взрыве, Боб. Вот что происходит в голове Калеба. Это все, о чем я могу думать. Как, черт возьми, он это пережил?

— Мы говорим об Альберте. Я верю ей всем своим сердцем. Если фермеры сказали, что видели его год назад, значит, он пережил тот взрыв.

— Мы даже не знаем, в каком он состоянии, — умолял король Гельмут моего отца.

— Это причина, по которой мне нужны доказательства жизни, — взревел мой отец.

Я уже давно не слышал, чтобы он так разговаривал с королевской особой.

Гельмут кивнул.

— Я посмотрю, что могу сделать, чтобы привлечь Калеба. Все, что я хочу сказать, это то, что это будет нелегко. Пойдем, Эмануэль.

Эмануэль встал и ушел вместе с королем.

Все эти люди знали о взрыве, о котором говорил Гельмут. Он сказал мне это во время нашего ланча, но это не поколебало уверенности моего отца в том, что король жив.

Собрание прервалось через несколько минут после того, как Гельмут и Эмануаль ушли, и Байрон позвал меня по имени из гостиной.

Мы с папой бросились в комнату, и на экране появилось изображение. Репортеры набросились на Елену, когда она добралась до Академии.

— Принцесса, вы сказали, что ваш отец все еще жив. Это тактика, чтобы заставить Арис драться?

— Без комментариев, — отрезала она.

Моя сестра и Дин следовали рядом. Труди ждала их. Где, черт возьми, был Чонг?

Они все еще выкрикивали новые вопросы, и я возненавидел папарацци. Это были паразиты, которых я хотел раздавить лапой.

— Тот факт, что тебя там нет с ней, Блейк, еще больше вредит этой миссии, — сказал папа. — Нам нужно, чтобы жители Пейи объединились в этом вопросе. Вы двое — единственные, кто может это сделать.

— Папа, мне нужно знать план. Ты сказал, четыре недели. Мне нужно знать, как, черт возьми, мы собираемся все сделать за четыре недели? Так что чем быстрее я узнаю детали, тем быстрее смогу привести все в действие.

Он кивнул.

— Тебе нужно провести пресс-конференцию, заставить Калеба поверить так, как ты это делаешь. Взрыв или не взрыв, он нужен нам для борьбы.

— Хорошо, я позвоню кому-нибудь из своих знакомых. — Папа поднес ладони к лицу и с силой потер его.

Он устал, тревожился и просто хотел, чтобы миссия поскорее закончилась. На его широких плечах лежало много ответственности.

— Просто позвони Кевину. Он лучше всех умеет добиться реакции от людей.

Отец хмыкнул.

— Ты знаешь, что я к нему чувствую.

Я усмехнулся.

— Да, я знаю, но идиот — твой лучший выбор.

— 3~

Остаток дня мы наблюдали, как СМИ вторгаются в жизнь каждого человека, затронутого новостями.

Даже Бекки и Люсиль приходилось иметь с ними дело.

— Ребекка Джонсон, каково это — знать, что твой отец жив?

— Проявите немного уважения! — крикнула она после того, как соскользнула с крыла Джорджа.

Они задали ей еще несколько вопросов, и она потеряла самообладание. Она схватила одного репортера за воротник.

— Ты не знаешь, когда остановиться, подонок. Убирайся с моей собственности, иначе!

Джордж обошел обнаженный сзади Бекки и втолкнул ее в дверь, которую Роза держала открытой для них.

Репортажи повторялись с сегодняшнего дня. Я видел интервью на другом канале о том, как они доставали Чарльза в лодже.

Он работал в саду Дэвида, насвистывая мелодию.

— Можете ли вы подтвердить то, что принцесса заявила сегодня на шоу Кевина?

— Подтвердить? — Чарльз перестал выдергивать сорняки и встал. Меня охватило удивление от того, что Чарльз согласился дать это интервью.

Он снял садовые перчатки и улыбнулся ей.

— Печально, что ты не веришь своей принцессе, но ты поверишь на слово старику. Принцесса тоже жила на другой стороне. Она взошла и увидела своего отца. Тебе не следует сомневаться в своей принцессе. Не в ее крови лгать людям, чтобы получить то, что она хочет.

Он обернулся.

— Да, но, пожалуйста, нам нужно знать, жив ли еще король? — Репортер продолжал спрашивать.

Чарльз нахмурился и фыркнул. Он покачал головой.

— Да, ваш король все еще жив. Я присутствовал каждый раз, когда Горан выставлял его напоказ, как пони. Каждый раз видел, как он вздергивал подбородок, когда это чудовище пыталось сломать его, — усмехнулся он, и его губы дрогнули, когда он посмотрел в землю. — Ни на секунду блеск не покидал его глаз. Потребовалось бы нечто большее, чем просто чудовище, чтобы убить вашего короля. — Он вошел в сторожку через заднюю дверь, которую Дэвид придержал для него открытой.

Репортер усмехнулся.

— Король все еще жив. Вот оно. Главный фермер, проживший восемнадцать лет в Итане, раскрыл правду. Король Альберт все еще жив. Я, Кейси Макдональд, веду прямой репортаж для Шестого канала новостей. Наш король все еще жив.

Я покачал головой и встал. Чарльз был прав. Они поверят старику, прежде чем принять слово Елены, а она была дочерью короля Альберта.

Чарльз понравился мне еще больше. Король Альберт выразит свою благодарность Чарльзу и его доброте. Я молился, чтобы мы не потерпели неудачу в его освобождении.

Я посмотрел на часы и хотел поговорить с Еленой, но она все еще разбиралась с Калебом и Гельмутом. Она выйдет на связь, когда я буду ей нужен.

Около половины двенадцатого я был в постели. Зазвонил Кэмми. Это был Эмануэль.

Я ответил. И появилась его голограмма, демонстрирующая широкую улыбку, игравшую на губах.

— Смотрел сегодняшние новости?

— Сегодняшние новости? Что? Репортеры бомбардируют всех подряд, чтобы выяснить, говорит ли Елена правду?

— Нет, встречу с Калебом. Гельмут должен был сыграть свою роль, но она потерялась во время встречи с Калебом. А потом она сорвалась на репортерах.

— О, черт.

— Нет, Блейк, это было эпично, — Эмануэль провел рукой по своей лысой голове.

— По какому каналу?

— Держу пари, они будут повторять это по кругу.

Я вздохнул. Я не разделял энтузиазма Эмануэля.

— Значит, он ей не верит. — Я имел в виду Калеба.

— Что-то не похоже на это. Калеб все еще думает, что Елена использует это как тактику борьбы. Она сказала ему, что ее больше не волнует, будет ли он сражаться или нет.

— Черт, — выругался я и опустил голову. Нам нужен был Арис, чтобы выиграть.

— Эй, дай ему время. Многое нужно переварить, Блейк. Он поднимется на борт. Он последний человек, который хочет встретиться лицом к лицу с Альбертом, отвечая на вопросы о том, почему он не хотел драться.

— А может, и нет.

Эмануэль прищурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Король не хотел, чтобы мы освобождали его, Эмануэль. Как думаешь, почему Елена никому не сказала, что он все еще жив?

Он прищурился.

— Я все еще не знаю, зачем он заставил Елену пообещать ему это?

— Он мог почувствовать, что это того не стоит, Блейк.

— Да, ну, я не так устроен, и она имеет право, черт возьми, знать одного из своих родителей.

— С этим мы оба согласны. У нас все получится, обещаю.

Я кивнул, и он снова улыбнулся.

— Ты бы гордился мной.

— Я уже горжусь тобой. Идти спать. Поговорим завтра.

Мы попрощались, и голограмма Эмануэля исчезла.

Я залез в Интернет через кэмми и поискал последнюю вспышку гнева Елены. Я усмехнулся, просто подумав об этом.

Интернет взорвался выдержками из ее нападок на СМИ.

Я нажал на видео, которое длилось дольше всего, и нажал кнопку воспроизведения.

Елена выбежала из дверей. Охранники немедленно удержали журналюг на расстоянии, когда она топала вниз по лестнице дворца в Тите. Тем не менее, это не помешало им выкрикивать ей свои вопросы.

Она остановилась и убила их своими свирепыми взглядами.

— Чего вы от меня хотите? — закричала она на них. — Хотите, чтобы я сказала, что я все это выдумала, чтобы Арис сражался? Это то, о чем вы продолжаете сообщать. — Она уставилась на них. Мурашки покрыли все мое тело, когда все они замолчали. Она была Мэлоун, это точно. Чонг шел на заднем плане к экипажу, избегая внимания прессы.

— Ну, я не могу вам этого сказать, — проревела Елена. — Потому что это было бы ложью. Я хотела, чтобы никто не знал правды, потому что мой отец любит свой народ больше, чем собственную свободу. Таким человеком он был, и я уважала это, но потом я начала задумываться. Почему вы хотите, чтобы этот человек отдал за вас свою жизнь? Что делает вас такими особенными, а меня — нет? — В ее глазах заблестели слезы. Она говорила с такой страстью, что слезы навернулись мне на глаза. — Итак, я сказала правду, потому что мой отец — великий человек, а не был им. Он жив. Клянусь могилой матери, что он жив. Как долго он еще будет оставаться таким, что ж, это зависит от вас. Дерись, если не хотите, не надо. Честно говоря, мне уже все равно, но мой отец вернется домой. Это обещание.

Королева Мэгги появилась рядом с ней и положила руку на плечо Елены.

Елена что-то прошептала ей, и Мэгги с улыбкой кивнула.

Елена подбежала к одному из экипажей Гельмута и забралась внутрь.

Вспышки фотоаппаратов отражались от кабинки, когда они выкрикивали новые вопросы.

Я видел, как дракон побежал.

— Хватит, — крикнула им Мэгги. — Весь этот день вы бомбардировали всех, кого смогли найти, чтобы выяснить, жив ли ваш король. Принцесса увидела его, когда Восходила, чтобы заявить права на Рубикона. Тогда она обнаружила это и сохранила в тайне.

— Моя королева, так вы верите Елене?

— Как ты смеешь, Тимоти Брэкстон? Как ты смеешь задавать такой вопрос? Конечно, верю. Это король Альберт. Никакая стена не помешала ему переправить свою дочь на другую сторону. Держу пари, он наколдовал эти лианы, чтобы обезопасить вас. — Она указала на толпу. — Так что да, я верю Елене каждой частичкой своего существа. Пришло время вам сделать то же самое и перестать расспрашивать принцессу. Перестаньте думать, что у нее есть какие-то свои планы. Она — дочь короля Альберта и королевы Катрины. Возможно, они и не растили ее, но она их дочь до мозга костей. Я согласна с ней в одном. Что делает вас такими чертовски особенными, что ей приходится отказываться от своего отца? — Мэгги развернулась и затопала вверх по лестнице, обратно во дворец.

Я усмехнулся. Мне нравилось, когда королевские особы теряли самообладание.

Это было превосходное развлечение.

В течение следующих нескольких дней состоялось множество встреч.

Многие солдаты короля Гельмута приходили и присутствовали на собраниях. Мы тщательно прочесывали все отснятые материалы, которые записали Буйо.

Это были долгие часы записей. Ни на одной из них не было никаких признаков или разговоров о короле Альберте.

— Нам нужно, чтобы Елена отвела больше мужчин, Блейк, — сказал отец.

— Мы так и сделаем. Обещаю.

У папы был четкий план. Он уже сформировал группы, и драконы стремились доказать моему отцу, что они могут это сделать.

Группа отца освободит короля Альберта и его людей. Моя сестра и Бекки разместятся вместе с ним.

Другая группа поможет нам отправиться в Боливию, чтобы убить Саадедина. Лаборатория разработала высокотехнологичное оборудование — гаджеты для отслеживания Горана и уничтожения Саадедина.

Отец знал о недостающем ингредиенте. Он полагал, что ягод может быть достаточно, чтобы усыпить зверя.

— Папа, Горан вызвал Саадедина. Он бы сделал так, чтобы ягоды Луи не воздействовали на этого монстра.

— Я не говорил, что это недостающий ингредиент, Блейк. Недостающий ингредиент — это то, о чем Горан мог и не знать.

— Он знает, что Елена существует, папа.

— А потом она превратилась в дракона. Это то, что сказали ему виверны. Поверь мне, сомневаюсь, что он все еще думает, что она — дочь Альберта и Кейт.

Я понял, о чем говорил отец.

— Думаешь, это сбило его с толку?

— Да, определенно.

— Значит, мы вдвоем?

— Что это за вопрос, Блейк? Конечно, вы вдвоем.

— Папа, я хотел, чтобы она пересидела это.

— Блейк, она не может. Без Елены у тебя ничего не получится. Знаю, это пугает, но Мэлоуны — это больше, чем жизнь, а Сквайрсы — и подавно.

Я рассмеялся над тем, на что намекал мой отец.

Потом что-то ударило меня.

— Где, черт возьми, Таня? После всего, что она сделала, почему она не первая в очереди, чтобы помочь нам в этом деле?

Мой отец посмотрел на меня с серьезным выражением лица. Он вздохнул.

— Конечно, ты не знаешь.

Я прищурился.

— Не знаю что?

— Она умерла, Блейк. Она нарушила священное правило, когда Елена и Ченг отправились в Аккерский лес. Она заплатила за это жизнью. Глава клана хотел Коронохвоста, а Елена не справилась бы иначе. Таня помогла им сбежать и поплатилась за это своей жизнью.

— Что?

— Они живут по другим законам. Таня знала это, когда нарушила обещание и сбежала, как трусиха. Я никогда не делал секрета из своих чувств к Тане, но она не была глупой.

Это поразило меня сильнее, чем я думал. Таня погибла, помогая Елене и Ченгу сбежать. Ченг рассказал мне о побеге и о том, что глава разыскивает его. Я не понимал, что Таня заплатила своей жизнью за свою роль в этом.

Таня занимала мои мысли в ту ночь. Она мне тоже не нравилась. Она была никудышной матерью, но я знал, что она любила Елену. Ее жизнь не могла быть комфортной, зная, что она нарушила обещание сестры. Тем не менее, она даже не пыталась остаться с Еленой.

На следующий день мне пришлось встать пораньше, так как у команды Кевина на сегодня было назначено интервью с моим отцом.

Я быстро принял душ, чтобы проснуться. Я не спал несколько дней, и прошлой ночью прошлое занимало мои мысли.

Я надеялся, что сегодня вечером я хорошенько высплюсь.

Было время перекусить на скорую руку и выпить чашечку кофе, а потом отправиться на утреннюю встречу.

Эмануэль вернулся с Гельмутом. Даже нескольким ученым из лаборатории пришлось сообщить, насколько далеко они продвинулись с оборудованием, которое мой отец хотел использовать для этой миссии.

Я сидел и с восхищением слушал его, пока он вел собрание.

Я фыркнул, и Эмануаль посмотрел на меня, когда сел рядом со мной на собрании.

— Ты не думал, что у твоего старика хватит духу разработать генеральный план за считанные дни?

— Честно говоря, нет. Жаль, что я раньше не сказал отцу, что его всадник все еще жив. Это вдохнуло в него новую жизнь.

— Да, и они, блядь, понятия не имеют, что у них есть власть над нами.

Я усмехнулся.

— Пообещай мне, что ты убьешь этого сукина сына, Блейк.

— Уточни, о каком сукином сыне ты говоришь?

Он улыбнулся.

— О звере.

Я посмотрел на него и улыбнулся.

— Опять же, тебе нужно быть более конкретным.

— О Саадедине, — прошептал он с улыбкой.

— Таков наш план. Я хотел позволить Елене отсидеться, но отец сказал, что ни при каких обстоятельствах. Она — часть ключа к этому. Я до сих пор не знаю, какого ингредиента не хватает.

— Ты найдешь его. Я знаю, что найдешь.

— Блейк и Эмануэль. — Отец бросил на нас свирепый взгляд.

— Извини, Боб. — Эмануэль съежился в кресле.

— Извини, сэр Роберт, — сказал я, и Эмануэль затрясся от беззвучного смеха. Было так глупо называть моего отца сэром в Лиге Драконов.

После встречи команда Кевина ждала нас в кабинете моего отца.

— Кевин, у меня нет времени болтать без умолку. Задавай свои вопросы и покончим с этим. У меня много работы, которую нужно сделать.

Кевин кивнул, и его съемочная группа подскочила к моему отцу, чтобы подготовить камеру.

Я стоял сзади, скрестив руки на груди, прислонившись к стене в углу, вне поля зрения.

Отец был готов через десять минут. Он сел на стул за письменным столом, в то время как Кевин занял другой перед его столом.

Продюсер отсчитал время. Кевин приступил к своим вопросам.

Он не поприветствовал зрителей и не представил моего отца.

Я не мог не улыбнуться, осознав, что Кевин был чертовски напуган, когда дело касалось моего отца. Я предположил, что все получили напоминание о том, что они имеют дело со старым сэром Робертом — королевским драконом. Он больше не был сломленным драконом последних восемнадцати лет.

— Итак, что вы почувствовали, когда Елена рассказала всем, что ее отец все еще жив?

— То же, что и ты, Кевин. Я был шокирован на несколько секунд, но часть меня всегда знала, что он был слишком волшебным, чтобы умереть от рук такого низкого подонка, как Горан. Я знаю, что он каждый день борется за свою жизнь, и Елена, возможно, больше не будет умолять, но я буду. Помните Великую войну, ту, в которой все драконы завоевали свою свободу? Это наследный принц сражался против своего собственного отца. Многие наследные принцы и их драконы сражались против своих родителей. Это тот человек, которого никто из вас не хочет освобождать. Нам нужна любая ваша помощь, но если вы не готовы поддержать нас, мы сделаем это сами, и у нас все получится. — Он посмотрел вниз. — Я просто не хочу быть тем, кто должен сказать ему, что этот человек и та особа не хотели биться, потому что они не приняли слова принцессы. Это опустошит его, особенно если это тот, кого он привык считать одним из своих величайших союзников.

Я поднял глаза, когда папа сказал это. Он бросал вызов Калебу по национальному телевидению.

— Это было нацелено на короля Ариса?

Сэр Роберт улыбнулся.

— Возможно, ты и забыл о нем, Кевин, но я-то нет. Альберт относился ко всем как к своим друзьям.

Сэр Роберт встал.

— А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно готовиться к войне, и у меня есть всего три недели.

— Три недели? — спросил Кевин.

— Мой всадник возвращается домой через три недели.

Кевину и его команде нечего было сказать. Мой отец снял микрофон, который прикрепили к нему продюсеры, и положил его на свой стол. Папа ушел.

Кевин наконец показал знак «снято», и я затрясся от беззвучного смеха, стоя в углу.

— Это не заняло и десяти минут, — закричала продюсер с рыжими волосами. — Это такой беспорядок.

Она обнаружила меня и сделала жест руками.

Черт возьми, нет.

Другой схватил меня.

— Рубикон должен подойти. Люди даже не верят, что он и Елена заключили перемирие. Возьми это интервью, Кевин, — она обращалась к Кевину так, словно меня здесь не было.

Макияж размазывался по моему лицу, пока съемочная группа возилась с моей одеждой и всем остальным.

Рычание сорвалось с моих губ, и, как один, они попятились.

Чья-то рука схватила меня за локоть и потянула к отцовскому столу. Он усадил меня в кресло. И менее чем через две секунды продюсер начал обратный отсчет.

Кевин снова приступил к интервью.

— Итак, Блейк. Ты, очевидно, давно знал об этом?

— Да, Кевин. Знал.

— И что ты подумал об этом в первый раз?

Я улыбнулся.

— Честно говоря, это не Елена сказала мне правду, а народ Итана. Горан охраняет короля Альберта ценой своей жизни, так что, если ты хочешь знать, видел ли я его. — Я покачал головой. — Но я видел всех остальных. Они живы, и живы они только благодаря своему королю. Если бы он был мертв, они бы тоже умерли. Так что да, я всем сердцем верю, что он все еще жив.

— Это правда, что Елена не хотела, чтобы люди знали о том, что ее отец все еще жив?

— Да, потому что он взял с нее обещание никому не рассказывать. Он любил свой народ, о чем многие люди, похоже, забыли. Он любил их так сильно, что отказался от встречи со своей дочерью, чтобы они могли жить в мире до тех пор, пока дышат. Но я говорю, к черту все это.

Глаза Кевина и продюсера расширились.

— Я хочу, чтобы она познакомилась с человеком, которым является ее отец, человеком, которого мы все знали, а она только читала о нем в книгах по истории. И я освобожу его. Я поставлю на это свою жизнь.

Рыжеволосая опустила голову на руки.

— Каждый должен сражаться не потому, что он напуган, а из-за человека, который стоит за этими лианами, за все семьи, все еще пойманы в ловушке в Итане. Пришло время снова объединиться, как мы это делали давным-давно, когда другая сторона хотела всего для себя. Ничто больше никогда не коснется нас, если мы просто научимся держаться вместе.

— Спасибо тебе, Блейк, за то, что уделил нам время и за эти слова ободрения. — Кевин прочистил горло. — И я действительно желаю тебе всего наилучшего в продвижении этого дела.

— Спасибо, Кевин. — Я тоже снял микрофон и вышел через ту же дверь, что и мой отец. Как он мог оставить меня там с волками? Это был дурной тон.

— 4~

Я присутствовал на каждом собрании, и с каждым днем план перерастал в серьезную миссию. Мы все знали, что делать, как и когда. Когда мы не были на собраниях, то наблюдали, как все больше СМИ пытались опровергнуть вести Елены, и они продолжали показывать кадры, на которых она набрасывается на публику.

Затем однажды днем Кевин взял интервью у Чарльза и Маркуса в лодже. Они поговорили с ним о действиях принцессы, и Чарльз только улыбнулся.

— Она — принцесса, и у нее есть все права набрасываться на репортеров. Они вышли за рамки дозволенного.

— Чарльз, последние восемнадцать лет ты был главой фермы в Алкадиме. Расскажи нам о том, как изменился Итан? — спросил Кевин.

— Там больше не видно звезд. Дни тоже казались длиннее. Думаю, мы потеряли время, когда вся электроника перестала работать. Отсутствие спутников означало множество сбоев, и в конце концов мы потеряли счет времени. Мы даже не могли следить за солнцем, так как много дней было темно. В Итане работают в основном генераторы, а топливо, что ж, создается так, как нам приходилось делать в старые времена. — Он рассказал Кевину все, пытаясь нарисовать яркую картину. Как драконы уродовались на публичных слушаниях. О том, что у некоторых из них больше даже не было драконьего облика. Он рассказал о том дне, когда Елена вернулась вместе со мной, и он обнаружил, что Пейя все еще существует. Он рассказал о своих эмоциях, о том, как они вспыхнули надеждой, и о том, когда он снова увидел своего дракона, здорового и живого. Это вызвало слезы у него на глазах.

— Сколько раз ты видел короля?

Какое-то мгновение он молчал.

— Четыре раза в год, до прошлого года. Но мы точно знаем, что он все еще жив. Горан не убьет его, он хочет сломить его, а король еще не сломался. Он — единственный источник света в Итане на той стороне. Вот почему так много людей все еще держатся.

— Думаешь, миссия увенчается успехом через две недели?

— Я знаю, что так и будет. Потому что в этой миссии есть не только королевский дракон, но и Рубикон, и принцесса тоже. У этих двоих все получится. Я видел их связь. Они сильны, что бы ни говорили СМИ. Они как магниты, всегда притягивающие друг друга, независимо от того, как сильно им нравится спорить.

Маркус усмехнулся.

Он задал Чарльзу еще несколько вопросов, а затем завершил интервью, умоляя мир Пейи сделать все, что в их силах, для этой миссии.

Отец вызвал меня к себе в кабинет.

Я постучал в дверь и стал ждать его команды.

— Входи, — послышался его голос, и я открыл дверь.

Листы бумаги покрывали его стол. Папа держал 3D-проект, над которым работал последние две недели.

Он получил подробный план от людей короля Гельмута, которые потратили больше суток на разведку городов Итана.

Он почти закончил его.

Он разместил небольшие 3D-объекты, чтобы завершить макет, и я дал ему время закончить.

Он выпрямился и вытер руки тряпкой, вероятно, какой-то клей, который прилип к его пальцам.

— Ты должен начать претворять свою часть плана в действие.

Я кивнул.

— Итак, я освобождаю тебя от участия в Лиге Драконов. Завтра ты вернешься в Драконию и сначала поговоришь с Оборотнями. Они нужны нам, чтобы выиграть эту войну. И возьми с собой Елену. Наблюдение за тем, как проходят эти встречи, может стать важным опытом обучения. Ей нужно знать эти протоколы, когда она будет управлять страной.

Я улыбнулся.

— Да, да, знаю. Я слишком долго держал тебя вдали от твоего всадника.

Я усмехнулся.

— Это ясно?

— Это ясно. Так что ты мог бы поработать и над этим тоже.

Я встал.

— Есть еще кое-что, Блейк.

— Что?

— Тебе нужно поговорить с Калебом. Нам нужен Арис. Я знаю, что сказал в интервью, но нам нужен флот Калеба, чтобы добиться успеха.

— Я не один из его любимых драконов в этом мире, отец.

— Попробуй, пожалуйста, — умолял он.

— Хорошо, я сделаю все, что в моих силах, но сейчас могу сказать тебе, что я не тот человек, чтобы достучаться до него.

— Может быть да, а может и нет. — Отец улыбнулся и вернулся к своему проекту.

— И это все?

— Да, и что бы ты ни делал, убедись, что жители Пейи видят, что вы с Еленой сильнее, чем когда-либо.

— Я так и сделаю.

— Наслаждайся последней ночью в Лиге Драконов.

Он отпустил меня, и я пошел собирать вещи. Я был так готов вернуться и хоть раз просто побыть драконом Елены.

Впереди нам предстоял огромный путь.

Я набрал номер кэмми Айзека.

Его лицо появилось через пару секунд.

— Чувак, как дела?

— Я в порядке. Как ты?

— Лучше. Я бы хотел, чтобы с этим дерьмом «Освободим Итан» было покончено прямо сейчас, и все вернулось на круги своя.

— Как и я, нас двое, — признался я.

— Твой отец серьезно настаивает на этом?

— Да, осталось две недели.

— Чувак, это жестко.

— Расскажи мне об этом.

— Ты нашел недостающий ингредиент?

— Пока нет, но папа твердо уверен, что это то, что мы с Еленой переживаем, так что это может быть нашей любовью ко всему, что мы знаем.

— Мы пишем песни об этом дерьме, чувак. Любовь могущественна. — Он говорил так, словно был под кайфом от травки.

— Ты под кайфом?

— Кайфую от жизни, — поддразнил Айзек, и мы оба рассмеялись.

— Мне нужна услуга.

— Все, что угодно, просто скажи мне, чего ты хочешь?

— Встреча со старейшинами завтра вечером. Думаешь, сможешь это сделать?

— Еще бы. Я последний орел Соверен-Хайт, так что держу пари, я смогу организовать встречу. Во сколько?

— Около шести — половины седьмого.

— Я позвоню завтра утром и сообщу о вердикте. Принцесса придет?

— Да, ей нужно выучить протокол Оборотней.

— Рэд, только не забудь сказать ей, чтобы она не глотала этот триппи-сок.

Я усмехнулся тому, как он это сказал.

— Поверь мне, скажу.

— Поговорим позже, приятель. Позволь мне пойти и внести свой вклад в эту войну.

— Это не война. Это спасательная миссия, — напомнил я ему.

— Которая, я обещаю, приведет к жертвам.

Я усмехнулся, и его голограмма исчезла.

Я был рад вернуться в Драконию. Держать Елену в своих объятиях. Мы много раз разговаривали по телефону по ночам, но это было уже не то. Я скучал по ее запаху и по тому, что она была рядом со мной.

Эти две недели — все, что у меня было с ней. Мне нужно было заставить их считаться.

В ту ночь я рано лег спать, так как последние несколько ночей плохо спал. Знание того, что завтра я увижу Елену, помогло мне лучше уснуть сегодня ночью.

После завтрака я ушел и сказал отцу, что позвоню ему после сегодняшней встречи.

Полет в Драконию занял несколько часов, но я снова заставил себя попытаться побить свой рекорд.

Я приземлился во внутреннем дворе и был удивлен, увидев мастера Лонгвея, выходящего из главного входа.

Я снова принял человеческий облик и натянул джинсы и рубашку.

— Ты продолжаешь расти, Блейк. Могу поклясться, ты стал больше, чем в последний раз, когда я видел твоего дракона.

— История моей жизни.

Он усмехнулся.

— Мне нужно, чтобы Елена выполнила несколько поручений.

— Поручений?

— Переговоры с оборотнями. Они нужны нам для этой миссии и, надеюсь, Король Калеб тоже.

— Да, он был с ней не так любезен во время той встречи после того, как она рассказала, что король Альберт все еще жив.

— Да, меня не волнует, что он чувствует. Нет никакого плана. Ему нужно сражаться.

— Он так и сделает. Он хочет, чтобы мы еще немного поунижались.

Я усмехнулся.

— Да, я пресмыкаюсь только перед одним членом королевской семьи, и это не король Калеб. Возможно, мы сегодня останемся с ночевкой у мамы, но я дам тебе знать. Все зависит от оборотней.

— Желаю вам обоим всей удачи на свете, Блейк. Пришло время, чтобы Пейя увидела вас с Еленой единым целым.

— Согласен с этой частью, — пробормотал я и вошел в здание, в то время как он направился к лазарету. Тетя все еще была в отпуске, и думаю, пройдет время, прежде чем она вернется.

Я бросился вверх по лестнице к девочкам и почувствовал притяжение. Елена определенно была в своей комнате.

Я добрался до их спален и постучал в дверь. Мое тело уже встрепенулось, будто в него вливалась новая жизнь. Я ни капельки не возражал против этого.

Сестра открыла дверь. На ее лице отразилось искреннее облегчение. Она обвила руками меня за талию.

Ладно, это было странно.

Я разорвал объятия и вошел в их комнату.

Елена обернулась, встала, подбежала ко мне и буквально прыгнула в мои объятия.

Я рассмеялся, когда она прижалась своими губами к моим — мой наркотик.

Но она прервала поцелуй слишком быстро, чтобы добиться полного эффекта, разливающегося по моему телу и заставляющего меня вести себя как идиот.

— Когда ты вернулся? — спросила она.

— Несколько минут назад, — ответил я, не в силах скрыть своих чувств.

Я увидел на телевизор, когда опустил ее обратно на пол.

— Почему ты это смотришь?

Пульт лежал на кофейном столике, и я огромными шагами направился за ним.

Я выключил.

— Серьезно? — Сестра хмыкнула. Она снова одарила меня таким взглядом, будто я собирался исчезнуть в любую секунду.

С ней что-то было не так, но я спрошу Елену позже.

— За последние две недели я выслушал множество планов о том, как мы собираемся это осуществить. Я не хочу слушать неверующих в течение следующих двух недель. Большое спасибо, — небрежно передразнил я ее.

Сэмми закатила глаза.

— Это все еще моя комната.

Неважно.

— Итак, каков наш план, Блейк? — спросила Елена.

— Ну, сейчас мне нужно поесть.

Она рассмеялась. Я даже по этому скучал.

— И потом, мне нужно, чтобы ты пошла со мной, чтобы мы могли убедить больше людей сражаться вместе с нами.

Она хмыкнула.

— Мне показалось, ты сказал, что тебе наплевать на неверующих.

— Эти не такие. Они не являются неверующими. Они просто отрезаны от прессы и средств массовой информации.

— Куда ты меня ведешь?

— Только не в Итан. Обещаю. — Я снова притянул ее к себе и наклонился для еще одного поцелуя. — Но они тебе действительно нужны, — прошептал я ей в губы.

— Не мне, а нам. Они нам действительно нужны. — Она строго посмотрела на меня.

— Ладно, они нам действительно нужны. — Я игриво посмотрел на нее, исправляя свою ошибку.

Я пожал много рук, пока мы оба шли по коридору в сторону кафетерия.

Было здорово вернуться в место, где я чувствовал себя как дома, где я мог быть просто Блейком.

Шеф-повар улыбнулся, увидев, что я приближаюсь.

— Блудный сын вернулся.

Я рассмеялся над тем, как это высказывание становилось обычным делом.

— Как прошло твое обучение в Лиге Драконов?

— Насыщено событиями, это уж точно.

— Я слышал, что ты наконец-то поймал Пола и Нору. Подумать только, они были прямо у всех под носом. Никогда не знал, что виверны настолько талантливы.

— Мало кто это знает. Нам еще многое предстоит узнать о вивернах, и сомневаюсь, что когда-либо будет возможно узнать, на что они действительно способны.

— Было бы неплохо, если бы кто-нибудь действительно смог собрать факты о них и написать эту книгу.

— Да, это было бы потрясающе, — поддержал я. Особенно о тех угрозах, которые они нам представляли.

Мы собрали тарелки и пошли садиться за столик на двоих.

— Итак, мне нужно тебе кое-что сказать, — сказала Елена.

Я прищурился.

— Что?

— Я получила костюм и попросила его изменить. — Последнюю часть она произнесла быстро, прежде чем положить в рот вилку с горкой еды.

— Ты что?

Она вздохнула.

— В видении ты был одет в черное. Я сменила его на белый.

— Елена, — сказал я и рассмеялся. — Это не так работает.

— Мне все равно, — проскулила она.

Я коснулся ее руки, зная, что она сделает все, что в ее силах, чтобы не дать одному из нас погибнуть.

— Спасибо, это восхитительно.

— Не за что. — Она улыбнулась и продолжила есть.

— Так где же Джордж и Бекки? Я его вообще не видел.

Она покачала головой, и ее улыбка тут же исчезла.

— Елена?

— Я не видела ее после интервью. Она сказала, что ей нужно пойти к маме, и все. Она отказалась разговаривать со мной и даже не берет трубку, когда я звоню. Как и Люсиль.

Я разговаривал с Джорджем. Бекки действительно была так расстроена из-за Елены?

— Я поговорю с Джорджем сегодня вечером, узнаю, все ли в порядке.

— Спасибо. — Ее голос звучал так, словно она вот-вот заплачет.

Внешность моей сестры всплыла в мыслях.

— Могу я тебя кое о чем спросить? — Мне нужно было знать.

— Конечно.

— Саманта знает о видении?

Ее губа слегка дрогнула.

— Она узнала о нем, когда прибыл костюм.

— Это все объясняет. Я просто хотел знать.

— Что объясняет?

— То, что она делает, когда не знает, что ждет ее в будущем.

— Ну, она этого не знает; это не ее способность.

Я улыбнулся.

— Просто не могу смириться с тем, что Сэмми тоже беспокоится об этом.

— Она — твоя сестра. Я — ее лучшая подруга. Это трудно, и она будет волноваться, нравится тебе это или нет. Так поступают люди, когда кого-то любят.

— Хорошо, Фрейд, как скажешь, — ответил я, но, честно говоря, я не думал об этом в таком ключе. В этом был смысл.

Елена рассмеялась, пока мы продолжали есть.

— Итак, что ты думаешь об этом костюме?

— Кое-что еще, что я должна сказать.

— Что еще? — Я нахмурился.

— Ладно, это чертовски блестяще. Я и не знала, что в тебе это есть.

— Что я могу сказать? Я — мастер во многих вещах.

— Ты такой. — Она рассмеялась. — Итак, куда мы направляемся?

Я зарычал, обнажая зубы.

— Пожалуйста, скажи мне. Я не сильна в сюрпризах.

— Я боюсь, что ты не пойдешь со мной, если я скажу тебе, и, честно говоря, две недели вдали от тебя были действительно тяжелыми.

— Перестань ныть. Куда?

— К семье Айзека.

Она расхохоталась.

— Ты ведешь меня в дом участника своей группы? Это так ужасно, — насмехалась она надо мной.

— Что я могу сказать?

— Должна ли я взять свои топоры? — пошутила она.

Я рассмеялся.

— Я бы с удовольствием посмотрел на выражение лица Айзека, но нет, они не представляют угрозы.

— Ты сказал, что они уединены.

— Скорее, не совсем уединены… увидишь, когда мы доберемся туда.

— Ладно, как скажешь.

— 5~

Елена бросилась в свою комнату, чтобы одеться для встречи с оборотнями. Она выглядела взволнованной, и сердце ее бешено колотилось.

Я написал Айзеку, чтобы узнать вердикт.

Они согласны встретиться с тобой, Блейк. Не забудь предупредить Елену, чтобы она не пила триппи-сок.

Я снова усмехнулся, прочитав его сообщение.

Я быстро пошел в офис Чонга, чтобы рассказать ему о сегодняшней встрече и о том, что я дам ему знать, во сколько мы вернемся. Особняк был ближе к деревне Оборотней, и мы могли бы переночевать сегодня у мамы.

— Желаю тебе всяческой удачи, Блейк, — сказал Чонг.

— Спасибо, — улыбнулся я.

Я ждал Елену у входа в академию, одетый в свою мантию.

Встречи со старейшинами были суровым испытанием. Именно так они заключали союзы и обсуждали военное искусство, чтобы защитить свой образ жизни и традиции. Айзек был следующим, кто займет место отца в качестве главы сообщества оборотней. Однажды он станет выдающимся лидером.

Елена скатилась по ступенькам, и моя улыбка тут же засияла.

Она стала для меня всем так быстро, что я ни секунды не жаловался на это. Все было так, как и должно быть между дентами.

Я протянул ей руку, когда она огляделась. Она, вероятно, гадала, где Чонг.

Выйдя на улицу, я стянул с себя халат, когда она отвернулась, и превратился в дракона.

Она подняла с земли мой халат, когда я протянул ей свое крыло, а затем она изо всех сил взбежала по моему крылу, когда я поджал его, чтобы быстрее усадить ее себе на спину.

Она уселась между двумя моими рогами, и я поднялся в воздух так грациозно, как только мог.

Дорога к сообществу Оборотней занимала несколько часов, но мы должны были успеть к встрече.

По дороге туда Елена была молчалива, и это было в такие моменты, как сейчас. Как бы мне хотелось услышать ее мысли. Мы действительно могли бы отлично побеседовать во время путешествия.

Когда на горизонте показались слабые огни деревни оборотней, я спустился, и через несколько минут мы приземлились прямо перед их высокими стенами.

Елена соскользнула с моего крыла и протянула мне халат. Она снова отвернулась, чтобы я мог вернуться в свой человеческий облик.

Ворота открылись, и Тим вышел наружу. Он был медведем-оборотнем, охраняющим вход. Я накинул халат и подошел к нему гигантскими шагами, протягивая руку для приветствия.

— Тим.

— Блейк, — ответил Тим и пожал мне руку.

— Это Елена. — Я познакомил ее с Тимом.

Он бросил на нее странный взгляд, будто никогда раньше не видел женщину, но быстро пришел в себя и схватил ее за руку.

— Так приятно познакомиться с вами, принцесса.

— Елена — будет нормально, и мне тоже приятно с вами познакомиться. — Она говорила уверенно.

Я усмехнулся, когда Тим повел нас через ворота в деревню.

Это было красивое поселение с гигантскими деревьями и множеством домиков. Я слышал, как река журчала по камням в нескольких милях к югу, которые вели к их озеру.

Они веками жили за счет земли и озера.

Джеральд тоже был здесь. Он был пантерой, а его человеческая форма была размером с дом.

— Блейк, — поприветствовал он меня, и я пожал ему руку, когда Тим повел нас к фургону, который должен был отвезти нас с Еленой к дому Юрия.

Фонари висели у нас над головами, освещая путь. Я понял, почему Айзек любил свой дом. Тут было так мирно и все еще так нетронуто.

Я позволил Елене первой забраться в фургон.

Я сел рядом с ней, пока Джеральд и Тим забирались на переднее сиденье.

Первые ворота уже закрылись, когда Джеральд завел двигатель, и Елена схватила меня за руку.

Искры электричества взлетели вверх по моим пальцам и руке. Я приветствовал ее искры в любой день.

Я крепче сжал ее руку и наблюдал, как открываются вторые ворота.

Показался въезд в деревню, и нас встретили ряды хижин.

Елена ахнула и не знала, куда ей смотреть. Она постоянно вертела головой, чтобы все рассмотреть.

Хижины были освещены одним или двумя фонарями, установленными на крыльцах, и слабый свет проникал в окна.

— Это немного странное сообщество, но я уважаю их убеждения.

— Значит, они действительно отрезаны от мира?

— Люди оставляют их здесь в покое. Пейя боится, что ее засосет в их мир.

— Нет ничего плохого в том, чтобы так жить.

Огромная улыбка расплылась по моему лицу.

— Верно, но ты должна согласиться, тут похоже на амишей, тебе не кажется?

— В том, чтобы быть амишем, тоже нет ничего плохого, — игриво пожурила она меня.

Я рассмеялся.

— Конечно, нет. Тут просто скучно.

— Как Айзек справляется с таким образом жизни?

Я просто рассмеялся. Я не мог рассказать Елене об этом в присутствии Тима и Джеральда.

— Все оборотни так живут? — задала она еще один вопрос, когда фургон свернул к дому Айзека.

— Да, все участники группы являются частью этого сообщества, и у них есть какие-то причудливые традиции, когда кто-то приходит поговорить с ними о чем-то. Что бы тебе ни дали выпить, просто подожди, прежде чем глотать. — Последнюю часть я произнес так быстро, что понадеялся, что она расслышала правильно.

Фургон остановился перед домиком Юрия. В дверном проеме висел фонарь.

— Спасибо, Тим. Увидимся позже, — сказал я.

Я взял Елену за руку, помог ей выбраться из фургона и повел к дому.

Дверь фургона закрылась, и они уехали.

— У них здесь действительно нет электричества? — спросила Елена.

— Есть, но они в него не верят. Некоторые люди просто любят природу и предпочитают оставаться в районе, где они чувствуют себя в безопасности.

Она улыбнулась, когда мы поднимались по ступенькам.

Я постучал в дверь и стал ждать. Никто не пришел, и я знал, что Мисси ждет, чтобы снова наброситься на меня.

— Никого нет дома? — спросила Елена.

— Нет, они здесь, — прошептал я, затем повернул ручку. Дверь открылась, внутри царила кромешная тьма.

— Что ты делаешь? — прошептала Елена.

— Успокойся. Это не то, на что похоже. Просто оставайся здесь.

— Черт возьми, ну уж нет, — сказала она и шлепнула меня по заднице, когда мы вошли в дом.

Я слышал сердцебиение Химеры, но знал, что в конце концов мне просто придется сдаться. Иначе она никогда не остановится.

Сердце Елены снова заколотилось как сумасшедшее.

Пол тихо скрипнул у нее под ногами, и именно в этот момент Мисси нанесла удар.

Она врезалась в меня. Это были просто хвост и лапы, когда она прижала меня к земле.

Глухой удар в том месте, где стояла Елена, достиг моих ушей, и я увидел ее на полу.

Она сразу насторожилась, но тут Айзек рассмеялся и вышел из кухни.

— Ты поймала его, Мисси. Изменись обратно, пока не довела принцессу Пейи до сердечного приступа. — Фонарь, который держал Айзек, слегка осветил комнату, и сердцебиение Елены замедлилось.

Мисси слезла с меня.

— Извини за то, что напугала, — обратилась она к Елене.

Я принял руку Айзека, помогающего мне встать. Мисси снова приняла человеческий облик и совершенно голая побежала вверх по лестнице. Ее длинные светлые волосы скрывали большинство важных частей тела.

Мы посмотрели на Елену, которая, разинув рот, смотрела на фигуру Мисси, и рассмеялись.

— Мисси — моя младшая сестра, — сказал Айзек, снова привлекая к себе внимание Елены.

— Кто она?

— Никогда раньше не слышала о химерах?

Елена покачала головой.

— Ну, они довольно редки, вымерли в шестнадцатом веке, если не раньше. Моя сестра и отец — одни из немногих химер, которые у нас еще остались.

— Итак, я так понимаю, ты не химера?

— Нет, я намного круче.

Я рассмеялся.

— Что, я такой и есть? Я намного быстрее тебя.

— Ты тоже дракон? — выдохнула Елена.

— Он хотел бы, — прощебетал я и издал высокий свистящий звук.

— Нет, я — орел. — Айзек улыбнулся. — Мама была вторым орлом в семье, но она умерла давным-давно. Теперь остались только я, Мисси и мой папа.

— Кстати, о твоем отце, он здесь?

— Он прямо здесь. Все они, так что я надеюсь, ты проинформировал принцессу о ритуалах.

— Я так и сделал, не волнуйся. — Я улыбнулся, но знал, что он имел в виду триппи-сок.

— Понятия не имею, как пройдет сегодняшний вечер. Отец все еще держит меня в неведении, — сказал Айзек на латыни. — Но они были потрясены, когда пришло известие о короле. Каким бы ни был вердикт, ты знаешь, что мы с тобой.

— Знаю. — Я хлопнул его по спине. Я попытался еще раз убедить Елену не пить, но не смог ничего сказать, так как Юрий мог меня услышать.

Я надеялся, что она поняла меня и подождет, а потом выплюнет в бутылку содержимое, а не проглотит. Я был уверен, что она меня услышала.

Мы вошли на кухню Юрия, где все старшие сидели за столом.

Юрий был главой, а рядом с ним расположились Арнольд, отец Тео, Барри, отец Тая, Вильгельм, Фальк и Лео, дядя Тая и брат Барри. Джедай, брат Юрия, а за ним Пит, леопард-оборотень.

Все они сидели вокруг дубового стола с трубками и рюмками наготове, пока угольная плита разогревала кухню.

Айзек придвинул стул поближе к отцу, а два стула рядом с ним были свободны для нас с Еленой.

Мы сели.

Сегодня вечером Юрий оделся в традиционную одежду. В его волосы были вплетены перья орлов, ястребов и ворон.

Каждое перо представляло собой что-то особенное. Орлиное перо гласило — говори мудро и мысли непредвзято. Ястребиное перо видело правду от других или опасность их лжи, какой бы она ни была, а воронье перо служило для общей защиты. Они считали этих трех птиц священными для своей общины.

На нем была традиционная кожаная рубашка, брюки и обувь. Все старейшины так были одеты, кроме Айзека, поскольку он еще не был частью их, но он мог присутствовать на собрании сегодня вечером.

Юрий зажег последний фонарь и посмотрел на меня.

— Я слышал, на этот раз она тебя подловила.

Я усмехнулся.

— Я знал, что Мисси где-то прячется в темноте.

Все рассмеялись.

Юрий откинулся на спинку стула.

Лео поставил перед нами рюмки с жидкостью, и я глянул на Елену, уставившуюся на напиток.

Затем Юрий открыл собрание их традиционной руководящей молитвой.

Елена посмотрела на меня, и я подмигнул и опустил голову, но не закрывал глаза.

После молитвы мы все взяли рюмки и опрокинули жидкость в рот.

Айзек немедленно встал, достал из холодильника два пива и протянул по одному мне и Елене.

Я немедленно выплюнул порцию в пиво и увидел, что Елена сделала то же самое.

Мои губы слегка изогнулись, когда я понял, что она услышала меня, независимо от того, как быстро я говорю. Мы были так настроены друг на друга.

Юрий раскурил трубку.

— Добро пожаловать в мой дом и на эту встречу. Меня зовут Юрий, и я возглавлю альянс.

Он представил остальных.

— Юрий, я хотел бы познакомить тебя с принцессой Пейи, — наконец сказал я, и она глубоко вздохнула. Она, должно быть, чертовски нервничала, но пожала ему руку.

— Просто Елена.

— Юрий, — ответил он с широкой улыбкой и сделал еще несколько затяжек из трубки, прежде чем затушить ее и положить на стол.

— Пожалуйста, садитесь.

Мы снова сели, и через несколько секунд атмосфера изменилась.

— Когда Айзек сказал, что вы хотите прийти и повидаться с нами, мы сразу поняли, почему вы хотели поговорить с нами. Мы получили сообщение несколькими часами ранее и ждали вашего запроса на приглашение. Нам жаль разочаровывать, Блейк, но оборотни не будут сражаться в этой войне.

Я должен был признать, что совсем этого не ожидал.

— Что? — Айзек не чувствовал себя ни своим отцом, ни кем-либо из старших.

— Я решил.

— Вы все так решили? — Айзек посмотрел на них всех. — Дядя Джедай, Пит? — спросил он: — Вы забыли, кто дал нам эту землю, кто чтил наши убеждения, когда никто другой этого не делал?

— Это в прошлом, сынок. Мы вели свои войны. Мы сражались во множестве войн. Король поймет. — Выражение лица Юрия было непроницаемым, когда он посмотрел на Айзека.

— Отец, нам нужно сражаться.

Юрий кулаком ударил по столу, и Елена слегка подпрыгнула.

— Это не наша война, сынок. Это война между драконами и вивернами.

— А как насчет короля Альберта?

— Я хорошо знал короля, и могу обещать одно: он этого не хочет. Он тоже не хочет драться. Он бы никогда не захотел, чтобы эти Лианы были уничтожены. Его самой большой заботой всегда был его народ, и это то, что я разделяю с королем, Айзек.

— Они нуждаются в нашей помощи, — проговорил Айзек сквозь стиснутые зубы.

— Мне жаль, Айзек. Я не могу.

— Ну что ж. — Айзек поджал губы. — Если ты не будешь, это сделаю я.

— Айзек, — сказали мы с Еленой одновременно.

— Я запрещаю тебе, — приказал Юрий.

— Я следующий в очереди на пост главы, — сказал Айзек. — Я не буду трусом.

— Мы не трусы, — сказал Барри, поджав губы. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что если Блейк и Елена, если все они, не добьются успеха? Что станет с Пейей? Ты не знаешь о том времени, Айзек, когда в Итане разразилась война, когда Лианы поглотили Итан. В ту ночь я потерял многих друзей-оборотней и семью. Горан просто слишком силен, и предположительно, он вызвал Саадедина. Ты знаешь, на что похож Саадедин, когда он зол?

— Мне все равно! Мы должны сражаться! — прокричал Айзек Барри.

— Ты умрешь! — сказал Юрий. — Ты последний из орлов Соверенхайта, Айзек.

— Тогда они будут петь песни о моей храбрости, отец, но я не трус. Я буду бороться. Группа тоже будет сражаться. — Он посмотрел на меня. — Мы никогда не бросим тебя, Блейк. Никогда.

— Айзек, так…

— Прекратите! — закричала Елена, и все они посмотрели на нее. — Мы не выиграем эту войну, сражаясь друг с другом. Мы можем победить, только заключив союз. — Она глубоко вздохнула, и я, прищурившись, посмотрел на нее. Черт, она выплюнула сок или нет?

— Айзек, я понимаю, почему твой отец не хочет драться, и он прав. Он довольно хорошо знает короля, и поверь мне, в этой комнате нет человека, который хотел бы освободить его больше, чем я, но это не может быть результатом принуждения людей сражаться. Я согласна с твоим отцом. — Ее слова лились рекой. — Ты последний в своем роде, и, надеюсь, однажды ты сможешь показать мне, что такого волшебного в Орлах Соверенхайт. Я, например, отказываюсь узнавать, какими они были раньше, по песням. Убийство Саадедина будет чудом, и твой отец прав. Если по какой-либо случайности у нас ничего не получится, или мы его не убьем, кто-то сильный должен быть здесь, чтобы сражаться за других…

Что? Я мог бы переубедить Юрия. Зачем она это делала?

— Елена, это не то, что имел в виду мой отец, — сказал Айзек.

— Ты не знаешь, что имеет в виду твой отец. Я никого не буду заставлять сражаться за мое дело.

— За наше дело, — перебил я.

— Прости. — Она улыбнулась. — За наше дело. — Она закрыла глаза, изо всех сил пытаясь произнести эти слова. Я нахмурился и просто смотрел на нее.

Она посмотрела на Юрия, и на ее лице появилось то же самое чертовски разочарованное выражение, что и у ее отца.

Юрий тоже это увидел, и его поза изменилась, но он не изменил своего мнения о союзе.

Елена улыбнулась.

— Спасибо, что уделили мне время. — Она посмотрела на них всех. — За все ваше время. Было действительно приятно с вами познакомиться.

Они все молчали, просто уставившись на Елену. Никто не произнес ни слова.

— Ты очень похожа на свою мать, — сказал Юрий. — Просто знай, что было сложно принять это решение.

— Не так уж и сложно. Когда-то я была там, где вы сейчас, и потом кто-то наконец-то достучался до меня и объяснил, почему мы должны были сделать это или умереть, пытаясь.

— Елена, — сказал Айзек.

— Не надо, Айзек. Это мое решение, и Блейка оно тоже касается. Ты можешь подраться в другой раз.

Она посмотрела на меня, и я встал.

— Спасибо, что согласились встретиться с нами. Это было приятно, как всегда. Извините, мы не можем задержаться дольше. Может быть, в следующий раз. — Я посмотрел на них всех.

Юрий кивнул, его улыбка погасла.

Мы направились к двери и дальше по коридору, через который пришли. Айзек ничего не сказал, просто попрощался и повел нас к выходу.

Елена шла быстро, но ее немного шатало. Я бросился за ней, и мы забрались в фургон.

— Все в порядке? — Голос Тима звучал удивленно, вероятно, из-за того, что это произошло так быстро.

— Да, — сказал я, продолжая смотреть на Елену. — Что, черт возьми, это было? — Я уставился на нее. — Я мог бы переубедить его.

Она глубоко вздохнула и улыбнулась мне.

— Я знаю, ты мог бы, но… — Она покачала головой. — Возможно, я не самая подходящая принцесса и не преуспеваю в этой должности, но если есть одна вещь, которой я научилась у королевы Мэгги, так это никогда не заставлять своих людей делать то, чего они не хотят. Это не кодекс монархии. Преданные докажут свою преданность в трудную минуту. Нам просто нужно иметь веру. — Ее голос звучал странно, не похоже на нее саму, а потом она коснулась моего лица.

О, черт. Елена выпила сок. Я рассмеялся.

— Пожалуйста, только не говори мне, что ты проглотила ту стопку.

— Конечно, проглотила? — сказала она с огромными глазами.

— Как ты думаешь, почему Айзек дал тебе пиво? Ты должна была выплюнуть напиток в пиво, — прошептал я.

— Что? — Она взвизгнула, прикрыла рот ладонью и истерически рассмеялась. — Что происходит?

— Извини за это, Тим. Этот человек собирается отправиться в путешествие всей своей жизни. — Я извинился, и Тим громко расхохотался.

Ей очень быстро понадобится Ласточкокрылая. Моя мама была ближе всех.

— 6~

Я заставил Тима и Джеральда забыть о нашем разговоре о том, что нельзя пить триппи-сок. Они не могли доложить Юрию, что я больше его не пью. Они никогда больше не сядут со мной рядом.

Елена изо всех сил пыталась забраться мне на спину, но справилась до того, как ее разум окончательно сошел с ума.

Она истерически рассмеялась. И я не знал почему?

Я мог только догадываться, что она видела. Я вспомнил, как проглотил его в первый раз. Это был ужасный опыт — видеть демонов и существ, которые выходили из-под земли. Когти и усики пытались схватить меня, утащить обратно в ад.

Я все еще считал это одним из десяти моих самых ужасающих переживаний.

Но Елена видела нечто иное. То, как она смеялась, говорило мне об этом.

Она лежала у меня на спине за моими двумя рогами и каталась по ним.

Это была ужасная ошибка.

Она говорила по-английски, и я не понимал, что она говорит.

Она снова перекатилась, и на этот раз скатилась с моей спины.

Я нырнул и схватил ее лапой.

Она даже не закричала. Она продолжала смеяться.

Держа Елену в лапе, я полетел в поместье. Мама была ближайшей Ласточкокрылой и знала, что делать.

— Я — дракон, — крикнула она на латыни, а я посмотрел на свою сомкнутую лапу и покачал головой.

Смешок сорвался с моих губ.

Герберт стал великаном, и она изо всех сил пыталась разгадать загадку Герберта. Она снова расхохоталась.

Великаны и головоломки? С моих губ сорвалось еще больше смеха. По крайней мере, она говорила на латыни, чтобы я мог ее понять.

В поле зрения появилось поместье, и я приземлился на место на трех лапах, удерживая ту, где была Елена, в воздухе.

— Единороги, — выдохнула она. — Какой ты прекрасный единорог. — Она оживленно говорила. — Да, это так. Такой красивый.

Я положил Елену на землю и изменился, когда она вырвалась из моей лапы. Я наклонился, поднял ее и отнес в комнату.

— Мам, иди скорее, — крикнул я.

Елена продолжала дотрагиваться до моего лица, почти шлепая меня, а потом снова истерически смеялась.

— О, такая красивая лошадка, не убегай.

— Блейк, — донесся из коридора мамин голос.

— В мою комнату, — крикнул я, и через несколько секунд дверь открылась.

Елена продолжала смеяться, когда я уложил ее на кровать.

Мама выглядела обеспокоенной. Когда Елена рассмеялась, ее беспокойство превратилось в ужасающий взгляд.

— Пожалуйста, не говорите мне, что она пила…

— Она проглотила по ошибке, — сказал я и посмотрел, как она лежит на моей кровати. Ее тело обмякло, но слова продолжали литься из рта. У нее был серьезный разговор с кем-то или с чем-то. — Пожалуйста, скажи мне, что с ней все будет в порядке?

Елена посмотрела на мою маму и рассмеялась.

— Моя королева лягушек, — сказала Елена.

Мы оба разразились смешками.

— Ну, — сказала мама, глядя на нее. — По крайней мере, это сказочные существа, а не демоны. Пойду, приготовлю противоядие.

Она вышла из комнаты. Я присел на корточки рядом с кроватью, слушая, как Елена рассказывает о том, что она переживала.

Мама была права. По крайней мере, это были сказки.

Час спустя мама вернулась в комнату и протянула мне противоядие. Елене было трудно засунуть его в рот, но она проглотила, а потом потеряла сознание.

Это было весело. В тот единственный момент, когда Елена все еще просила королеву-лягушку о проходе через ее королевство. Затем ее глаза закатились, и она плюхнулась на мою кровать, как тряпичная кукла.

Я укрыл ее одеялом, а мама дотронулась до ее головы, чтобы измерить температуру.

— Ты сказал ей не пить это, верно?

— Да, я думал, она меня услышала, — вздохнул я.

Мама улыбнулась, глядя на нее, и покачала головой.

— Она немного поспит. Пойдем приготовим какао.

Я отошел от Елены, она была в безопасности в моей комнате, и последовал за мамой обратно вниз.

Я скучал по разговорам один на один с мамой. Она всегда была так занята всем, что ее окружало, и она также очень беспокоилась обо мне. Особенно теперь, когда я больше не был темным и вернулся к тому, кем был раньше.

В тот вечер мы говорили о стольких вещах.

Елена упоминалась во всех ее темах. Мама хотела знать, рассказывала ли она мне еще о своем восхождении.

Я покачал головой.

— Мы не могли говорить об этом, так как никто не мог знать, что король все еще жив.

— Думаешь, это было мудро, Блейк? Держать это в секрете так долго.

— Не знаю. — Я хотел рассказать ей о предзнаменовании, нависшем над нашими головами, но было достаточно плохо, что об этом знал один из родителей.

Я не хотел, чтобы мама относилась ко мне так, как относилась сестра.

— Мне нужно позвонить Джорджу, — сказал я и встал.

— Блейк, уже поздно.

— Он еще не спит.

Я достал Кэмми и набрал его номер. Его лицо появилось на голограмме.

— Привет. — Он выглядел счастливым, увидев меня.

— Привет, Джордж, что, черт возьми, происходит? Почему Бекки все еще расстроена?

— Ты знаешь Бекки, Блейк. Я пытаюсь донести до нее, что вы, ребята, никому не могли рассказать. Мне было неловко вот так подставлять твою сестру, говоря, что она не умеет хранить секреты и все такое.

— Она не могла ей сказать. Чего не понимает Бекки?

— Прошло больше года, Блейк?

— Она обещала ему никому не рассказывать, Джордж. Это ее отец. Пожалуйста, попробуй это исправить. Если бы я мог, я бы сделал это, но у меня нет времени. Глупо злиться на кого-то из-за глупостей. Кроме того, за две недели может случиться все, что угодно.

— Он продвинул эту миссию дальше?

— Да. Чего еще ты ожидал? Он — его дракон, Джордж. Мы бы сделали то же самое, если бы наши всадники оказались в ловушке за лианами.

— Я слышу тебя. Ладно, — вздохнул Джордж. — Я знаю, что ей сказать.

Мои губы дрогнули.

— Я твой должник.

— Ты мне ничего не должен. Скоро увидимся.

— Буду ждать.

Звонок завершился, и я вернулся к маме. Мы говорили о Бекки, как тяжело ей было смириться с тем фактом, что ее отец жив. Пойманная в ловушку известиями из Итана, она не разговаривала с Еленой последние две недели.

— Это был тяжелый удар для всех нас, Блейк. Бекки придет в себя.

— Ей лучше бы это сделать, потому что через две недели все будет по-другому.

— Твои тетя и кузина возвращаются. Констанс хочет создать пункты спасения, чтобы помочь. Она хочет использовать поместье для своих встреч.

— Что ты собираешься делать?

— Я — Ласточкокрылая, Блейк. Я помогу в одном из этих моментов.

— Держи Энни подальше от всего этого. Она достаточно настрадалась, мама.

Мама улыбнулась и кивнула.

— На днях она изменилась. Это были всего лишь чешуйки, но, по крайней мере, она старается. В последнее время без помощи Эмануэля ей помогают Чарльз, Констанс и Дэвиду.

— Она это сделала?

Мама кивнула.

— Констанс сказала, что это была кроваво-красная чешуя. Энни разразилась слезами.

— Она вернет своего дракона. Я знаю, она может это сделать.

Часы шли, пока мы говорили о миссии. Чарльз и другие обитатели охотничьего домика направлялись во дворец в Тите, чтобы помочь защитить детей. Академия Дракония будет еще одним надежным местом.

Я чувствовал, как напугана мама, хотя она и не хотела мне этого показывать.

Когда взошло солнце, мы поговорили о встрече. К ее удивлению добавился шок от того, что Юрий не хотел драться.

И удивление тому, что Айзек так рвался в бой, и что он наконец-то восстал против отца, и не тому, что Юрий был тираном. На самом деле, он был любящим отцом.

Она улыбнулась, когда я рассказал ей, как Елена остановила все это. Я мог бы переубедить его. Я рассказал маме, как Елена объяснила, что не хотела никого заставлять бороться за дело, в которое они не верят.

— Она так похожа на своего отца.

— Но она до мозга костей напоминает королеву Катрину, когда противостоит людям.

Мама рассмеялась, так как знала, как сильно я боялся мамы Елены.

Я тоже усмехнулся.

— Юрий просто напуган, Блейк.

— Мы все напуганы, мама.

— Знаю, но он забыл, что значит храбрость, как твой отец на протяжении многих лет.

— Не знаю. Сегодня вечером я чувствую себя так, словно предал Айзека.

— О, моя голова, что, черт возьми, произошло? — Елена, наконец, вошла на кухню.

Я посмотрел на маму, и мы рассмеялись. Мама встала со стула и прикоснулась к лицу Елены.

— Держу пари, у тебя чертовски болит голова.

Елена надулась и кивнула, когда мама коснулась ее висков, и я мог видеть, как Елена тает в ее ладонях.

— Это так приятно, — прохрипела она.

Они простояли так еще несколько минут.

— Лучше?

— Намного. — Елена улыбнулась. — Так рада знать, что мне больше никогда не придется принимать Адвил.

Мама рассмеялась, когда я улыбнулся, потягивая кофе. Елена плюхнулась на стул рядом со мной.

— Так что, черт возьми, произошло прошлой ночью? Я даже не помню, как сюда добралась.

— Как там было в волшебной стране?

— Фу, что я наделала?

Я рассмеялся.

Мама ударила меня тряпкой.

— Нехорошо смеяться, Блейк.

— Единороги и лягушачьи королевы, — ответил я.

— Не надо, — Елена коснулась лица и потерла его. — Что это было? И ты сказал, что я должна выпить все, что мне предложат.

— Нет, я сказал, что тебе не следует пить. Прошлой ночью Тим был в фургоне. Я не смог бы объяснить тебе это по буквам.

— О, и ты не мог сказать мне до того, как мы туда добрались?

Я улыбнулся.

— Извини, честно говоря, я забыл. Я должен был заставить Тима забыть, что я велел тебе выплюнуть это. Если бы он сказал Юрию, что я больше это не пью, тот никогда больше не сел бы со мной за стол.

— В следующий раз, пожалуйста, убедись, что я понимаю, о чем ты говоришь. Это было ужасно в очень хорошем смысле. — Она рассмеялась.

Я притянул ее ближе к себе и поцеловал в макушку.

— Извини за это. После этого я чувствовал себя ужасно и должен был как можно скорее отнести тебя к моей маме.

Мама приготовила завтрак, и мы остались.

Это было похоже на старые добрые времена.

Я скучал по нашему старому дому.

В этом доме всегда было так много людей.

В поместье было так тихо. Папа редко бывал дома. Мама была единственной, и я мог себе представить, как ей, должно быть, было одиноко.

Мы снова поговорили об этой встрече. Это был первый опыт Елены с оборотнями и их формальностями.

— Я мог бы переубедить его. — Я посмотрел на Елену.

— Я же сказала тебе, я никого не буду заставлять сражаться. Это должно исходить от оборотней, Блейк.

Мои губы дрогнули.

— Мисси стала огромной. — Я попытался сменить тему.

— Да? — Мама улыбнулась. — Я помню, когда она впервые преобразилась. Юрий хотел, чтобы это был еще один Орел Соверенхайт. Он был так разочарован, когда обнаружил еще одну химеру. — Она рассмеялась. — Он ужасно напился, и твоему отцу пришлось снимать его с дерева, на котором он каким-то образом застрял. Это было весело. — Мама рассмеялась этому воспоминанию и попыталась изобразить картину. — На этой ветке было два крючка. Когда твой отец добрался туда, его крыло застряло в этой ветке. Его задница свисала ему на лицо, — объяснила она, но смеялась так сильно, что было трудно представит эту картинку. Ее смех вызывал привыкание, и я не мог вспомнить, когда она так смеялась. — Он так много ругался из-за своего пьянства, что я не могла удержаться и продолжала смеяться. Твой отец на самом деле очень расстроился из-за меня, так как продолжал падать, пытаясь помочь Юрию слезть с дерева.

Елена представила картину и согнулась пополам, и я наслаждался тем, что две женщины в моей жизни наслаждаются этим моментом.

Потом мама наконец успокоилась. Она рассказала о друзьях-оборотнях, которых она когда-то знала.

О Калее, маме Айзека. Какой свирепой была ее орлиная фигура. Но потом она заболела, когда родилась Мисси, и у нее ничего не получилось. Даже прикосновение Ласточкокрылого. Она перепробовала с Калеей все. Она была одной из лучших маминых подруг.

Она также рассказала нам о Дандилии, которая была ястребом. Она знала многих оборотней, так как женщины общины любили помогать, когда могли. Королева Катрина тоже питала к ним слабость. В те времена виверны нападали на многие из их сообществ. Они не знали, что это были виверны. После нападения несколько детей остались без родителей. Королева всегда принимала их, заботилась о них, как о своих собственных. Затем она поговорила с оборотнями, надеясь, что они заберут их, чтобы они выросли со своим народом.

— Эти женщины ни разу не разочаровали меня. Они нашли для детей замечательных родителей, любящих родителей. Они воспитывали их в соответствии со своими традициями.

Было удивительно слушать мамины истории. Честно говоря, у нее были замечательные друзья.

— Во сколько у тебя встреча с королем Калебом? — Мама хотела знать.

— Нам нужно поскорее подготовиться, — сказал я, пока не хотел уходить, но у меня не было выбора. Последний глоток кофе скользнул у меня по горлу. — Надеюсь, что Калебу этого будет достаточно, чтобы сражаться.

— Конечно, этого будет достаточно. Король Калеб мог быть кем угодно, но он всегда был верен королю. — Мама казалась такой уверенной в себе и в короле Калебе.

— Да, я поверю в это, когда увижу, мама, — сказал я. Даже у моего отца были сомнения.

— Вот увидишь. Это будет гораздо приятнее, чем прошлой ночью.

Мы с мамой рассмеялись, а Елена покачала головой с намеком на улыбку.

— Я никогда не забуду об этом, не так ли?

— Не так быстро, — поддразнил я.

— Тогда, думаю, нам лучше идти. — Она встала и пошла в свою комнату. Через несколько минут она открыла краны в душе.

— Мне тоже нужно принять душ. — Я встал. — Одному, расслабься.

Мама усмехнулась, качая головой.

— Я вообще об этом не думала, Блейк.

— Да, да, — поддразнил я, поднимаясь по лестнице в свою комнату, чтобы подготовиться к этой встрече.

Я сомневался, что когда-нибудь смогу достучаться до Калеба, и молился о чуде.

Мама долго и крепко обнимала меня. Мне не хотелось оставлять ее одну.

— С тобой все будет в порядке?

— Блейк, перестань беспокоиться о всякой ерунде. Скоро приедут твои тетя и кузина. Я могу сама о себе позаботиться.

— О, я знаю, что можешь. Я беспокоюсь о том, что ты все время остаешься одна.

— На самом деле я люблю бывать одна. Иди, у тебя куча других дел, с которыми нужно разобраться.

Я улыбнулся и притянул ее к себе, чтобы еще раз обнять.

— Люблю тебя, мама, — прошептал я ей на ухо.

— Все будет хорошо, — поддразнила она в ответ. — И будь осторожен. Следи за тем, что говорит Елена. В ближайшие несколько часов у нее не будет фильтра.

Я кивнул, когда Елена выбежала из дома. Она быстро обняла мою мать, пока я ждал ее.

— Итак, ты собираешься отвезти меня в порт Тита.

— Нет, мы должны лететь. Показать людям, что мы наконец-то вместе в этом деле. Что мы действительно нравимся друг другу.

Мама усмехнулась.

— Отличная идея. Заставьте репортеров для разнообразия поговорить о чем-нибудь другом.

Я снял мантию и превратился в дракона.

Елена залезла и устроилась между моими двумя рогами.

— Лети безопасно, — сказала мама, и я поднялся в воздух и направился к Арис.

Спустя несколько часов на горизонте показались очертания Ариса. Я спустился.

— Итак, что, если это не сработает? — спросила Елена на латыни.

— Это должно сработать. Нам нужна Арис.

Это сработает. Я разделаюсь с этим тупоголовым мудаком раз и навсегда.

Если это не сработает, то ничего не сработает.

Мои лапы коснулись земли прямо перед воротами замка. Там собралась небольшая толпа, протестовавшая против нашего прибытия.

Какая-то женщина вышла вперед и плюнула передо мной.

У нее было мужество, и она могла быть рада, что я больше не был тем Рубиконом.

— Тебе никого из нас не одурачить, — крикнула она на латыни. — Мы знаем, что вы двое никогда не будете вместе, никогда не будете достаточно храбры, чтобы привести этот мир к победе. Выдумать, что твой отец жив, — это самое низкое, на что ты когда-либо могла опуститься, Елена.

— Просто не обращай на нее внимания, — сказал я, когда Елена соскользнула с другого моего крыла, подальше от леди-птицеловки.

Деревянные ворота замка Калеба открылись. Я вошел внутрь, защищая Елену своей драконьей формой.

Она шла рядом с моей лапой, не доставая даже до середины моего колена.

Его двор приветствовал нас.

Сотрудники поддерживали его сады в идеальном состоянии. Дорожки были вымощены булыжником.

Я изменился и накинул халат, в то время как Елена продолжала идти. Она смотрела на все эти прекрасные цветы и статуи его предков, которые стояли во весь рост.

Я потянулся к Елене и протянул ей руку.

Она взяла ее, когда мы поднимались по лестнице, ведущей к его парадной двери.

Двое мужчин стояли на страже перед дверями замка и открыли их, чтобы мы могли войти в вестибюль.

На стенах в вестибюле висели фотографии Арианны и ее предков. Она выглядела точной копией своей прабабушки или тети.

Арианна вбежала в вестибюль, приветствуя нас своей прекрасной улыбкой.

— Мне показалось, я видела, как ты приземлялся, — сказала она, и, подойдя к нам, поцеловала меня в обе щеки. — Елена, добро пожаловать в мой дом.

Елена прищурилась на Арианну. Я нахмурился, глядя на нее, а затем посмотрел на Арианну.

Она была дружелюбна, единственное дружелюбное лицо, которое мы могли бы увидеть сегодня.

— Прости, — сказала Елена. — Я просто никогда не представляла, что эти слова слетят с твоих уст, никогда.

У нее не было фильтра. Арианна уставилась на нее, а я рассмеялся.

— Прости ее. Прошлой ночью она выпила немного сока оборотней, так что следующие двенадцать часов без фильтра.

— Что? — спросили они обе.

— Ты выпила это? — спросила Арианна Елену.

— Да, потому что Смельчак забыл сказать мне, чтобы я выплюнула это.

Арианна рассмеялась.

— Ваша поездка, по крайней мере, была удачной?

— Можно и так сказать.

Я был слишком занят подавлением смеха, чтобы что-то сказать.

— По-прежнему добро пожаловать, и тебе не обязательно говорить мне, какой сукой я была. Я знаю, что была груба с тобой.

— Это что, любовь говорит? — поддразнил я.

— Ха-ха, Хейко определенно привносит немного света в это место.

— Да ладно, я уверен, что это не все, чем он светит.

Арианна шлепнула меня по руке.

— Я все еще принцесса. Не Принцесса, а именно принцесса. — Она подмигнула Елене.

— Итак, как проходит домашнее обучение?

Она посмотрела на меня, приподняв бровь.

— Я задыхаюсь в этих стенах.

— Ты все такая же избалованная девчонка.

Она рассмеялась и покачала головой. Арианна провела нас в комнату, где ее отец проводил совещание с одним из своих людей, одетым в форму. Они оба подняли головы, когда мы вошли.

— На этом все, Руперт. — Калеб махнул рукой, и Руперт выпрямился, свернул какой-то план и вышел из кабинета Калеба.

Калеб вышел из-за своего стола и подошел, чтобы встать перед ним.

Затем он отпустил свою задницу на стол и усмехнулся.

Мне это не понравилось.

— Ты веришь, что маленькая выходка Елены только с Кевом изменит мое мнение?

— Это не трюк. Ты можешь спросить любого из тех, кого мы пригласили…

Я прикрыл ей рот рукой.

Калеб покосился на Елену.

— Как сказала Елена, ты можешь уточнить у ста пятидесяти человек или посмотреть их интервью. Мы не лгали, — я говорил от ее имени.

— Я видел все записи, особенно ту, где они сказали, что не видели доказательств жизни за последний год, Блейк.

Я вздохнул.

— Горан никогда бы не убил его. Он…

— Ты не знаешь Горана так хорошо, как я. Он сделал бы все, чтобы унизить Альберта.

— Да, унизить. Горан не сможет этого сделать, если король умрет. Он все еще жив. Я знаю это. — Я пытался достучаться до Калеба.

— Ты ничего не знаешь. Никогда в жизни не воевал. — Он говорил скучным тоном.

— Да, мне очень повезло, — прошипел я.

— Я не буду сражаться. — В голосе Калеба была эта последняя интонация. — Как и любой, кто живет в Ари…

— Говори за себя, отец, — перебила его Арианна. — Что ты будешь делать, если они говорят правду? Если король Альберт все еще жив? Сможешь ли ты склониться перед ним, сможешь ли посмотреть ему в глаза, и что? Какую причину ты назовешь своему лучшему другу, что не участвовал в этом?

— Арианна, не вмешивайся в это. Это тактика.

— Я в это не верю. Елена не стала бы говорить что-то подобное, чтобы заставить людей воевать за нее. Она может быть занозой в моей заднице и занозой в твоем ботинке, как ты сам столько раз говорил.

Я резко поверну голову к Калебу. Заноза в ботинке? Я чувствовал, как губы Елены шевелятся под моей ладонью, и я крепче прижал свою руку к ее рту.

— Но она не может так лгать, — Арианна подошла к отцу. — Я потакала тебе последние девять месяцев. Ты забрал меня из Академии, единственного места, где со мной не обращались как с принцессой. Из-за тебя у меня нет друзей. Ты запихнул мне в глотку столько негатива и никогда не одобрял моих решений. Если ты не гордишься мной такой, какая я есть, что ж, думаю, пришло время перестать пытаться заставить тебя гордиться мной, потому что ты никогда не будешь. Я буду драться с Хейко, нравится он тебе или нет. Он — мой выбор, и ты можешь идти к черту, мне все равно. Я никогда не была так разочарована в своем отце, как сегодня. Я больше не знаю, кто ты такой. — Она прокричала ему, развернулась и вышла из его кабинета.

Я потерял дар речи. Я никогда не знал, что Арианна испытывала все эти чувства к Калебу и к тому, что он исключил ее из Академии. Негативные мысли, которые он запихивал ей в глотку, стали вызывать беспокойство.

Я уставился на него, пытаясь изобразить разочарование Елены, а он уставился на меня, не обращая внимания.

— Ну, тогда, я думаю, это все. Спасибо, что приняли нас, ваше величество. — Я усмехнулся над частью о величии. В моих глазах он не стоил этого титула.

Калеб не произнес ни слова.

Я вывел Елену из кабинета.

— Я заноза в его ботинке! — прошипела она, когда я убрал руку от ее рта.

— Не позволяй его словам разъедать тебя изнутри. Мама так ошибалась на его счет. Я был дураком, думая, что она может быть права. Это очень разочаровывает.

— Это так, но Арианна права в одном.

— И в чем же?

— Не могу дождаться того дня, когда ему придется давать моему отцу объяснения.

— 7~

Мы вышли из замка.

— Подождите! — скомандовал один из сотрудников.

— Думаешь, он передумал? — прошептала Елена.

— Не знаю. Эта часть меня все еще немного отстойна. Видела только Саадедина, Елена.

Она усмехнулась, поняв, о чем я говорю. Моя способность видеть будущее все еще была слабой.

— Мы проиграем, если он не будет сражаться? — Беспокойство вернулось в ее зеленые глаза, и она сдвинула брови.

— Не думай так. У Давида было всего пять камней, чтобы убить пятерых великанов. Он победил, не так ли?

— В этой истории ты больше похож на Голиафа, чем на Давида, Блейк.

Я улыбнулся.

— Это принцип, Елена. Нам не нужны цифры. Нам нужно иметь веру.

Она улыбнулась.

Несколько мгновений спустя Хейко приземлился. Он больше не жил во дворце?

Он был великоват для Солнечного Взрыва и принял человеческий облик.

Затем из коридора появилась Арианна с сумкой в руках.

— Арианна, — услышал я голос Калеба.

— Я уже говорила тебе раньше, папа. Прячься, если это то, что ты хочешь делать, но я отказываюсь говорить королю, что я была трусом. У меня есть дракон. Мне восемнадцать. Мне не нужно твое разрешение.

— Арианна? — Королева Габриэлла пролетела по западному крылу, и Арианна хмыкнула. — Детка, что это? Куда ты направляешься?

— В Лигу Драконов.

— Ты с ума сошла? Ты не будешь бороться за это дело. Мы даже не знаем, жив ли король Альберт.

Я прочистил горло, и королева подпрыгнула.

Она одарила меня таким серьезным выражением лица.

— Мне надоело прятаться, мама. Хейко защитит меня. Неважно, что ты о нем думаешь. Я знаю, что он так и сделает.

Она перекинула сумку через плечо и огромными шагами направилась к двери.

— Вперед, — одними губами произнесла она, и я улыбнулся.

Возможно, она и была занозой в заднице Драконии, но будущее Пейи выглядело светлее, поскольку она была одной из ее королев.

Королева Габриэлла все еще умоляла, когда звала нас вслед. Арианна была быстра и в два прыжка взобралась на спину Хейко.

Мы полетели прямиком в Драконью Лигу.

Елена взвизгнула от волнения, и Арианна передразнила ее.

Я рассмеялся.

— Не думала, что в тебе есть это, принцесса, — крикнула Елена.

— Арианна — будет нормально, Елена. Кроме того. Мне надоело прятаться. С меня достаточно.

Елена рассмеялась.

— Спасибо.

— Не надо. Пожалуйста. Мы собираемся освободить твоего отца. Он — единственный, кто может выбить меня из колеи.

Через несколько часов мы приземлились. Отец с удивлением посмотрел на Солнечного Взрыва, несущего принцессу Ариса.

Я изменился обратно и покачал головой.

Разочарование накатывало на отца волнами.

— Но с нами его дочь. Она точно поставила его на место, — прошептал я.

Отец улыбнулся.

— Добро пожаловать в Лигу Драконов, принцесса.

— О, для меня это большая честь, сэр Роберт, — сказала Арианна и посмотрела на Хейко. — Небеса знают, что ему нужна любая помощь, которую он может получить. — Она говорила по-английски, так как Хейко все еще был в своем драконьем обличье.

Он снова превратился в человека, и ему предложили халат.

— Ну, тогда он пришел по адресу, — ответил отец. — Как они это восприняли?

— Мама в истерике, но, честно говоря, я не знаю, как отец.

Мой отец сделал шаг к ней и обнял Арианну.

Не было никаких мудрых слов, которые можно было сказать в этой ситуации? Ты не мог сказать, что он придет в себя, поскольку другой человек хотел знать, когда именно.

После завершения миссии будет слишком поздно.

Я позвонил Чонгу, чтобы сообщить ему, что мы в Лиге Драконов. Мне нужно было обсудить с отцом кое-что из того, что произошло за последние два дня.

Я чувствовал себя неудачником. Я не смог заставить оборотней сражаться, и также не смог заполучить Арис.

Елена постоянно напоминала мне, что мы не хотели никого заставлять бороться за наше дело.

Это было печально, потому что причиной был король Альберт. Если бы это был Гельмут или Калеб, он был бы первым в очереди. На самом деле, он не стал бы ждать восемнадцать лет.

Какая-то часть меня не могла дождаться, когда снова увидит короля Альберта. Он был во всем, чем была Пейя сегодня. Король упорно боролся за то, чтобы у всех драконов был голос. Он был тем изменением, в котором нуждался его мир, конечно, с помощью друзей и драконов.

В тот вечер мы сидели у костра и слушали Арианну и Хейко. Хейко и Елена много говорили о другой стороне. Там, где они жили, она знала много мест, так как жила повсюду. Часть меня жалела, что я не был там, но я был там лично с ней, все еще живущей на другой стороне.

Герберт мог бы быть жив сегодня. Даже Таня, и посиделки здесь могли бы стать уединением с королем Альбертом и моим отцом, сидящими по другую сторону костра. Брайан и Люциан тоже могли бы быть здесь. Все могло бы быть совсем по-другому, если бы Елена приехала на два месяца раньше.

Мы бы давным-давно освободили Итан, и это было бы намного проще, поскольку над нами не нависал бы монстр.

Около двенадцати отец объявил, что на сегодня все. Завтрашний день обещал быть долгим.

Мы пожелали девочкам спокойной ночи, и они пошли с моим папой в главное здание.

Хейко последовал за мной в лагерь, где мы должны были переночевать этой ночью.

— Я бы хотел провести здесь немного времени.

— Это весело. Я многому научился.

Хейко вздохнул.

— Небеса знают, что мне нужна любая помощь, которую я могу получить.

Я рассмеялся.

— Что здесь такого смешного?

— Ничего, — улыбнулся я. — Ты храбрый, Хейко. Еще храбрее за то, что выступил против короля ради Арианны.

Он улыбнулся.

— Спасибо тебе, Блейк. То, что я слышу от тебя, очень много значит.

Мы забрались в кровати, и нам двоим не спалось.

Время шло, пока мысли снова крутились вокруг недостающего ингредиента. Что, если Айзек прав?

Что, если это была наша любовь? Но почему это прозвучало для Дэвида и Конни как ингредиент?

Так я понял, что это была не наша любовь. Не могло быть так просто. Но потом мне вспомнились слова моего отца. Горан думал, что Елена была драконом. Он ошибался, думая, что я все равно стану его.

Он сделал Саадедина сильнее, зная это.

Кажется, нашей любви должно быть достаточно, но почему у меня возникло это чувство, что я был так неправ?

Шаги, скользящие по гравию, пронзили наши уши.

Хейко рассмеялся.

— Это моя девочка.

Он вскочил с кровати и бросился к двери.

Я улыбнулся. У нас с Еленой ничего не получится, если мы не найдем тот недостающий ингредиент.

Он открыл дверь.

— Попалась.

Раздались два тихих вскрика, а затем множество пощечин.

— Должок, должок, — пожаловался Хейко, смеясь и втягивая Арианну в комнату.

Я оглянулся и увидел Елену прямо у нее за спиной.

— О, она передалась тебе, — поддразнила я.

— Ты уверена, что это я? Это была не моя идея, — сказала Арианна.

— Заткнись, — парировала Елена, заставив нас с Хейко рассмеяться.

— Я передаюсь тебе, — поддразнил я, и Елена одарила меня таким взглядом.

— Я могу вернуться, если ты этого хочешь.

— Черт возьми, нет. — Я потянул ее за руку, и она упала на мою кровать.

Я собирался выпрыгнуть из своего тела.

Мы поцеловались, а потом я заставил себя держать гормоны в узде.

Елена быстро заснула. Звуки поцелуев, доносившиеся от Хейко и Арианны, не помогали.

По крайней мере, она нашла кого-то, с кем можно быть. Возможно, Хейко никогда не займет место Люциана, но однажды он станет великим правителем.

Я улыбнулся, когда до меня дошло.

У нас будет два короля-дракона на троне.

Будущее Пейи выглядело более светлым, с каждым новым открытием за раз.

На следующий день мы наслаждались обильным застольем в виде шведского стола. После этого папа отправил нас с Хейко тренироваться.