Теория гибрида

Затем я остановилась, хмуро глядя на фиолетовую магию, удерживающую его за запястья.

— Но где же… — Теплое дыхание в изгибе моей шеи и плеча прервало мой вопрос. Магия потрескивала и вибрировала на моей коже, когда аромат Бастиана окружил меня.

— Mon cher, — промурлыкал он мне на ухо. Мои глаза закрылись, когда он оставил несколько маленьких поцелуев на моей шее и плече, прослеживая свой путь до мочки моего уха, где нежно посасывал. — Я скучал по тебе, — напевал он с сильным акцентом, а его голос был хриплым. Я понятия не имела, из каких теней он вышел, но его присутствие заставило меня вздохнуть с облегчением.

Понятия не имею, когда он вернулся, но была так счастлива, что он был здесь. Мне нужно было, чтобы он был со мной сегодня вечером. Сейчас у Бастиана было много обязанностей между Нок-Сити и Сол-Сити. Я знала это, но все равно скучала по нему. С нетерпением ждала тех дней, когда он тренировался со мной и Фаустом, или тех ночей, когда сидел со мной под звездами в домике на дереве.

Время от времени он тщетно пытался научить меня французскому после того, как начал понимать, что, когда он шепчет мне на ухо на своем родном языке, мое тело теряет контроль над своими двигательными функциями. Парни были правы, когда дразнили моего чернокнижника за то, что у него серебряный язык. О, какие вещи он мог вытворять этим языком…

Руки в кольцах оценивающе скользнули по переду моего платья, и я открыла глаза, чтобы встретиться с пронзительным взглядом Атласа, наблюдавшего за Бастианом и мной. Он выглядел голодным и был в нескольких секундах от того, чтобы броситься на нас. Бастиан не делал секрета из своей любви трахаться перед аудиторией, и было немало случаев, когда Атлас или Меррик не так уж случайно забредали внутрь, когда член Бастиана погружался в меня. У меня было чувство, что Бастиан был бы не прочь присоединиться к любому из них, но пока этого не произошло.

— Что здесь происходит? — Спросила я, слегка задыхаясь. Я с презрением покосилась на Карсона, и его глаза с красными ободками сузились в ответ, как будто у него даже была свобода сделать это прямо сейчас.

Фауст шагнул вперед, небрежно засунув руки в карманы, и сказал:

— Мы все собрались вместе и решили подарить тебе кое-что, чтобы отпраздновать твой особенный день. — От его кривой ухмылки у меня внутри все перевернулось, а огонек в его шоколадных глазах обещал веселье. — Мы нашли эту маленькую крысу, крадущуюся по закоулкам Найтингейл-Дистрикт. Этот ублюдок на самом деле пытался снять номер в мотеле на последние деньги.

Смех, который я не смогла бы сдержать, даже если бы попыталась, вырвался изо рта, представив обездоленного Карсона, выпрашивающего объедки. После смерти Райана и восстания дарклингов поместье Бэйджли, вместе с поместьем Харкер, было сожжено дотла, именно так, как Карсон пытался заставить меня поверить, пока я была заперта в той камере. О, ирония всего этого!.. Карсон исчез вместе с этой гребаной сукой Саванной в тот день, и с тех пор мы не слышали ни звука.

Я предположила, что они сбежали бы из города, если бы знали, что для них лучше, но видимо слишком высоко оценила этого тупицу. Вероятно, он побежал прямиком к политическим союзникам Райана, которые ускользнули обратно в тень, откуда и пришли, и его, вероятно, снова и снова прогоняли, оставляя гноиться на улицах. Это было больше, чем он заслуживал.

Я улыбнулась Фаусту и склонила голову набок.

— Ты слишком меня балуешь.

Затем, когда я переключила свое внимание на Карсона, не могла не вспомнить все те случаи, когда его кулаки били меня по телу. Сколько раз этот мужчина унижал меня, называл шлюхой, отбросом. Сколько раз он трахал меня и оставлял истекать кровью. Я вспомнила все это — все те ночи, когда я засыпала в луже собственных слез на полу в душе, а рядом со мной лежала бритва, свидетельство моей крайней слабости. Почему я позволяла этому ужасному маленькому человеку контролировать так много в моей жизни? Почему я позволяла ему поднять на меня руки?

Но я больше не была той слабой маленькой девочкой. Не была тем испуганным, потерянным монстром, прячущимся в собственной шкуре, пойманным в ловушку бесконечного одинокого кошмара. В тот день, когда я вырвала сердце Райана из его груди, пообещала себе, что никогда больше не буду ею.

— У нас полно времени, — раздался громыхающий голос с лестницы. Мурашки побежали по моей коже, когда я смотрела, как тяжелые ботинки Августа топают по оставшейся части пути вниз. Аромат моего партнера поразил меня следующим, окутывая меня коконом безопасности, затем он улыбнулся мне, его золотистые глаза уже ярко светились. — Это твоя ночь, и ты заслуживаешь завершения, которого хотела с самого начала. Так что не торопись, Луна. Стая будет ждать там, когда мы будем готовы.

От того, как плавно сорвался с его языка мой новый титул, у меня перехватило дыхание. Технически, я еще даже не была инициирована, но, похоже, это не имело значения. Просто это казалось правильным. Это казалось окончательным и обязывающим. Август прошел дальше в комнату, возвышаясь над всеми, кроме Меррика, который следовал за ним.

Меррик уже улыбался, и на сердце у меня потеплело, несмотря на кровавую бойню, которая, как мы все знали, должна начаться через несколько минут. Меррик даже дерзко подмигнул мне, и я, не колеблясь, ответил ему тем же. Затем он присвистнул, оглядывая меня с ног до головы.

— Ты выглядишь достаточно аппетитно, чтобы тебя съесть, lass. — Мой взгляд на мгновение метнулся к Фаусту, который просто облизнул губы, бросив понимающий взгляд в мою сторону.

Август подошел ко мне, взял мое лицо в свои массивные ладони и прижался губами к моим. Мне нравилось, как его борода касается моей кожи, и я закрыла глаза от любви, которая, как чувствовала, вливалась в меня с каждым ударом сердца во время нашего поцелуя. Я чувствовала, что все взгляды устремлены на нас, и чувствовала запах растущего вожделения в комнате.

— Богиня, ты чертовски красива, — сказал он мне, отстраняясь, все еще держа меня за щеки. Его ноздри раздулись, так как он только сейчас почувствовал мое явное возбуждение. — Я испытываю искушение разорвать это красивое платье в клочья и послать к черту церемонию. Я мог бы заниматься с тобой любовью всю ночь, и мне было бы наплевать на то, что кто-то за пределами этих стен скажет по этому поводу.

Я улыбнулась, мои бедра покалывало, а в животе потеплело.

— Не искушай меня…Альфа, — прошептала я ему в губы. Он медленно замурлыкал, неторопливо проводя языком по моей нижней губе. На мгновение мой разум затуманился, когда я представила, каково будет ощущать его язык дальше вниз.

Но был и другой аромат, прямо под всей этой похотью, наполнявшей комнату. Запах, который заставил меня отстраниться от моей пары и посмотреть в лицо мужчине, который висел на стене, как дохлая рыба. Я ничего так не хотела, как раствориться в своей паре, но игнорировать Карсона становилось все труднее. Я чувствовала его ненависть ко мне, его отвращение. Оно было острым и пикантным, с горчинкой, как у испорченного мяса, но также чувствовала запах его страха, такого восхитительного страха.

Взглянув вниз, я улыбнулась, увидев темное пятно, расползающееся спереди по его штанам. Он описался, и я поймала себя на том, что ухмыляюсь ему. Хорошо. Пусть этот ублюдок почувствует страх, настоящий страх. Тот же страх, который я испытала в ту ночь, когда он позволил тем людям дотронуться до меня. Когда была вынуждена броситься с моста, чтобы избежать определенной участи. Позволю ему почувствовать все это. Мне нравилось видеть его беспомощным.

Меррик с важным видом подошел ко мне, залезая в задний карман. Его зеленые глаза потемнели до черноты, когда он изящно протянул мне свой нож рукояткой вперед. Он был старым, с деревянной рукояткой, но складывался, как традиционный складной нож. Однако, когда я открыла его щелчком, он был острым, отполированным и блестящим, а сбоку виднелась надпись на другом языке, которую не смогла прочитать. Я взвесила его на ладони, прежде чем оглянуться на Меррика, который ободряюще улыбнулся мне сверху вниз. Затем он наклонился вперед, хотя Август навис надо мной, и запечатлел быстрый, чувственный поцелуй на моих губах.

— Разделай его, lass, — прошептал он мне в губы, прежде чем отстраниться.

Я оглядела остальных, которые терпеливо ждали, хотя ясно видно их возбуждение, сияющее в глазах каждого из них. Они нуждались в этом так же сильно, как и я, и по порезам, уже украшавшим торс Карсона, могу сказать, что Атлас и Фауст начали веселье без меня.

Я повернулась к Карсону, вертя в руках нож, думая обо всех тех способах, которыми я представляла себе разделку его на протяжении многих лет. В прошлом было так много случаев, даже когда я сидела верхом на его члене и заставляла его стонать от удовольствия, и мечтала о том, как обхватываю руками его горло и выдавливаю из него жизнь. В тот последний год с ним, после аварии Шона, было больше, чем несколько промахов, мои зубы находились в опасной близости от его артерии, прежде чем я по глупости отговаривала себя от этого. Но прямо сейчас…Я едва знала, с чего начать, и была так взволнована. Могу начать с его пупка и продвигаться вверх по грудной клетке… или, может быть, могу начать с конечностей и сделать это медленно.

Выбор вариантов… Я задумалась.

Он пробормотал что-то, чего я не смогла разобрать. В его стиснутых зубах был черный кожаный ремень, и один взгляд на брюки Атласа без пояса заставил меня ухмыльнуться. Атлас просто улыбнулся в ответ, его лицо наполнилось диким восторгом. Да, похоже, он действительно начал веселиться без меня. Эта темная сторона Атласа иногда приводила меня в восторг. Я знала, что он опасный вампир, даже если он часто сдерживался рядом со мной. По правде говоря, я хотела видеть эту сторону чаще. Я жаждала этого.

Я медленно приблизилась к своему бывшему парню, позволяя ему разглядеть меня полностью. Позволяя ему наблюдать, как медленно превращаю свои руки в когти, как мои глаза становятся черными с этим светящимся желтым кольцом в центре, обозначающим меня как монстра, которым я и была. Черные вены заползли под кожу моих щек, как маленькие паучьи лапки, и я наслаждалась тем, как его голубые глаза расширились от страха, и как запах его ужаса наполнил меня энергией, необходимой для этого.

— Сколько раз я фантазировала об этом? — Хрипло спросила я его.

Он нахмурился, вырывая запястья из магии, которая связывала его. Каждый раз, когда он дергался слишком сильно, фиолетовые искры пронзали его, посылая ток через его тело. Бастиан наслаждался этим так же сильно, как и все мы. Сжав в руке нож Меррика, я провела острым лезвием по животу Карсона, но пока недостаточно сильно, чтобы пошла кровь.

— Так много ночей я засыпала с мыслями о твоих криках, когда я буду вырывать тебе позвоночник через горло. Я практически кончала при мысли о том, чтобы сжать твое сердце между пальцами как желе. — Я улыбнулась так мило, как только смогла. — Это были мелочи, которые согревали меня по ночам, когда ты просто лежал там, как холодная рыба.

— Черт, это меня как-то заводит… — Я услышала, как Меррик что-то пробормотал себе под нос позади меня. Остальные только усмехнулись, даже Фауст. — Что ты собираешься делать дальше? — спросил он взволнованно, как ребенок с новенькой игрушкой. В его голосе звучала жажда насилия. Ну, как и у меня.

Застав Карсона врасплох, я вонзила лезвие ему в живот. Раздался приятный хлопок, когда сталь рассекла жир и мышцы. Заколоть кого-нибудь было сложнее, чем вы думаете. На пути было много мяса, и вы должны были попасть по нему точно, иначе нож мог застрять. Кроме того, я была осторожна, чтобы не поразить его жизненно важные органы. Он так легко не отделается.

Я выдернула нож, и его кровь хлынула наружу. Карсон попытался закричать из-за кожаного ремня, но это вышло скорее протяжным стоном. Его глаза закатились. Сначала я ударила в живот, зная, что это займет больше времени, чтобы убить его, но это также вызовет наибольшую агонию. Назовите это садизмом, но я просто назову это поэтической справедливостью.

Когда его глаза, наконец, снова встретились с моими, я медленно поднесла покрытый кровью нож ко рту и дочиста облизала его. Карсон наклонился вперед, и я была почти уверена, что его вырвало бы, если бы там не было ремня. Его кровь была густой и сладкой, далеко не такой вкусной или вызывающей привыкание, как кровь вампира, но ее было достаточно, чтобы насытить меня и заставить желать большего.

Снова приложив теперь уже безупречно чистый нож к его коже, я провела им вниз по его правой руке, зачарованно наблюдая, как его кожа открылась и красиво потекла струйка крови. Она была темной и густой и сияла в тусклом свете, как рубины. Это было опьяняюще. Он снова что-то пробормотал, но я не расслышала слишком поглощенная жаждой крови, чтобы беспокоиться.

Я собиралась ударить его снова, когда почувствовала, что моя пара нависает надо мной. Оглянувшись через плечо, я увидела, что он злобно ухмыляется Карсону. Затем, к моему удивлению и радости, Август опустился на колени. Его лицо оказалось на уровне моего таза, и он медленно провел ладонями вверх по моим ногам. Он поднимался все выше и выше, пока не коснулся моих бедер, заставляя меня принять более широкую позу.

Я не собиралась спрашивать его об этом. Я просто стояла совершенно неподвижно, позволяя ему делать то, что он хотел, наслаждаясь приливом крови к моим венам и наслаждаясь страхом в глазах Карсона.

Бастиан тоже подошел, и я увидела, как кончики его пальцев заискрились фиолетовой магией, и вскоре мое платье задралось само по себе. Он ухмыльнулся, когда оно поднялось над моей головой и поплыло по воздуху в его ожидающую ладонь. Теперь я была полностью обнажена, окруженная пятью мужчинами, один из которых уткнулся лицом в мою уже влажную киску и лизал ее, исторгая стон из моих губ.

Царапанье бороды Августа о мои бедра вызвало у меня желание кончить ему на лицо прямо здесь и сейчас. Он лизал меня снова и снова, оказывая нужное давление на мой клитор. У меня по спине побежали мурашки, а внизу живота потеплело. Свободной рукой я сжала в кулаке его длинные темно-золотистые волосы и услышала его ответное рычание.

Август яростно пожирал меня, все это время Карсон наблюдал, как кровь непрерывно капает из его раны в животе. Мои бедра двигались напротив лица моей пары, нуждаясь в большем, жаждая большего. Когда мои движения стали неистовыми, я почувствовала пару рук на своих бедрах. Они вибрировали от магии, заставляя меня дрожать по всему телу.

— Дай мне еще, колдун, — простонала я, откидывая голову на твердую грудь Бастиана.

Секундой позже поняла, что теперь он был без рубашки. Я чувствовала холодный металл ожерелий, которые болтались у него на шее, и каждое кольцо, украшавшее его ловкие пальцы, когда они скользнули вверх по моему торсу, прежде чем обхватить мою грудь. Он ущипнул меня за соски достаточно сильно, чтобы немного покалывало, добавляя немного магии в свои прикосновения.

От вибрации его магии в сочетании с тем, как Август посасывал мой клитор, у меня подкосились ноги. Потом я поняла, что стону, отчаянно двигая бедрами, когда достигла такой высоты.

— Ты хочешь, чтобы мы тебя трахнули, mon trésor (с фр. моё сокровище)? — Бастиан промурлыкал, и я вздрогнула, когда он снова ущипнул меня за сосок. Я могла только застонать, надеясь, что он решит воспринять это как мой ответ. Я вытянула шею, когда он нежно поцеловал мою шею. — Je t'aime (с фр. я люблю тебя)… — прошептал он мне на ухо. — Je t’aime, mon coeur (с фр. я люблю тебя милая).

Я сильно кончила, пока он повторял это снова и снова. Август лизал быстрее, вводя в меня два пальца. Огонь пронзил все мое тело, и мои ноги начали дрожать. Держать себя в вертикальном положении становилось все труднее. Они заставили меня все еще стонать, когда я почувствовала еще больше рук на своей коже. Более холодные руки. Руки вампира.

Открыв глаза, я увидела Фауста, поглощающего меня голодом. Теперь он был без рубашки, и я не могла не восхититься чернилами, украшающими его грудь и руки. Он был произведением гребаного искусства, и мне хотелось облизать каждый дюйм его тела, пока я не попробую все это на вкус.

Затем был Атлас. Его черные глаза смотрели на меня, как хищник, и я удерживала его взгляд даже после толчков оргазма, наблюдая, как он двинулся к Фаусту. У меня перехватило дыхание, когда Атлас положил ладонь на живот Фауста. Эти напряженные мышцы напряглись под его прикосновением. Они оба ухмылялись мне, когда я снова подняла глаза, в них светились порочные обещания.

Август встал, снова возвышаясь надо мной, его губы теперь были покрыты моей влагой. Его грудь вздымалась, он выпустил когти, пальцы сдержанно сгибались. Я могла сказать, что он был готов жестко трахнуть меня. Я знала, что тоже не откажу ему. Я хотела, чтобы они все трахнули меня. Я нуждалась в этом, как в чертовом наркотике.

— На колени, пара, — скомандовал мне Август. Его голос прозвучал как глубокое рычание, в этот момент больше волчьего, чем человеческого. Несмотря на оргазм, который они мне только что подарили, мое тело было готово к большему. — Сейчас, — нетерпеливо процедил он.

Я немедленно упала на колени, не из покорности, а из чистой потребности. Август снял рубашку и бросил ее на окровавленный пол, прежде чем взяться за ремень. Я облизнула губы, когда он расстегнул молнию на джинсах и высвободил член. Он был толстым и длинным, и мои бедра задрожали при воспоминании о том, как меня заполнили и трахнули, как животное в лесу.

Я без колебаний взяла его в рот, и Август тут же застонал, откинув голову назад. Медленно я втягивала его в себя все глубже, пока его распухшая головка не коснулась задней стенки моего горла.

— Черт… — прорычал он, затем положил руку с когтями на мой затылок и толкнул вперед.

Я задохнулась от его длины, но затем провела своим языком по нижней стороне так, что это заставило его задрожать всем телом. Он снова застонал, звук был животным, и мне захотелось услышать больше этих звуков.

Подняв взгляд, я увидела, как Атлас медленно провел рукой по торсу Фауста. Его джинсы были расстегнуты, и он был твердым и готовым. Мои глаза были прикованы к руке Атласа, когда он сжал член Фауста в кулак, медленно поглаживая его. Я застонала рядом с Августом, отчего его бедра дернулись вперед. Вид Атласа и Фауста, прикасающихся друг к другу, грозил погубить меня.

Я знала, что между ними что-то есть, но никогда не копалась в этом, зная, что они расскажут мне, когда будут готовы. За последний месяц я узнала, что они время от времени спали вместе в течение последнего столетия, хотя и не исключительно, но между ними были чувства, сильные. Я видела это по тому, как они смотрели друг на друга, как прикасались друг к другу.

Август входил и выходил из моего рта, трахая меня жестко и быстро. Его вкус был божественным, и я хотела большего. Мои пальцы впились в его бедра, притягивая его ближе с каждым толчком, чувствуя, как он пульсирует под моим языком.

— Дерьмо… — прошипел Меррик справа от меня. Он стоял недалеко от того места, где Карсон страдал в цепях, все еще истекая кровью.

Меррик крепко сжимал член, на нем тоже давно не было рубашки, и он медленно накачивался, не сводя глаз с того места, где я заглатывала член своего партнёра. Его зеленые глаза потемнели от желания, и я улыбнулась ему, хотя это было довольно трудно сделать с членом Августа во рту.

Это было все, что ему было нужно, чтобы подойти ближе. Август неохотно оторвался от моего рта и отступил назад, освобождая место для Меррика. Откинув голову назад, я открылась для него, его толстая головка покрылась бисеринками предварительной спермы, когда я облизала ее. Он выплюнул несколько красочных ругательств, некоторых из которых, даже не поняла, когда я сомкнула вокруг него рот и надула щеки.

— Такая хорошая девочка, — простонал Август.

Подняв глаза, я наблюдала, как он гладит себя при виде нас с Мерриком. Облегчение разлилось по мне от того, насколько восприимчивой была моя пара. Не у каждого альфы хватало сил разделить женщину, тем более с мужчинами другого вида.

Моя волчица прихорашивалась от похвалы своего партнера. Когда я сосала быстрее, член Меррика набух, он глубоко постанывал, когда мой рот наполнился его спермой. В прошлом с Карсоном я обычно отстранялась, но не сейчас. С Мерриком мне не терпелось выпить его до дна и насладиться его вкусом. Он кончил мне в горло, держась за мой затылок, когда его толчки стали неистовыми, в то время как снова и снова он выкрикивал мое имя.

Когда он отстранился, я увидела, что и Атлас, и Фауст крепко сжимали члены друг друга, наблюдая за каждым моим движением.

Бастиан помог мне подняться на ноги и сохранить равновесие. Когда они окружили меня, я почувствовала себя прекрасной, как гребаная богиня. Их потребность во мне была ощутимой, наполняя воздух сладостью. Но это было не только желание, оно было глубже. Намного глубже.

Карсон выбрал этот момент, чтобы застонать от боли. Мы все обернулись посмотреть. Его голова была низко опущена, а из раны в животе непрерывно текла кровь. Я почувствовала его приторно-сладкий запах, и у меня потекли слюнки. Наверное, следовало посочувствовать ему. В конце концов, он был человеком, так что у него не было шансов против нас. Он был полностью в нашей власти, и, возможно, было жестоко так с ним играть. Но, честно говоря, мне было все равно. Мысль о Карсоне Бэйджли, кричащем в агонии, разыгрывалась в моих снах весь последний месяц. Это так долго было фантазией, и теперь, когда он был здесь, передо мной, не могу дождаться, когда увижу, как разворачивается его кончина. Я собираюсь сделать так, чтобы у этого мужчины больше никогда не было шанса причинить боль другой женщине.

Август и Меррик расступились передо мной, когда я направилась к Карсону. Мои ноги хлюпали по липкой крови, покрывавшей землю. Его сердце билось медленно, и я знала, что пройдет совсем немного времени, прежде чем оно полностью остановится и он, наконец, сможет присоединиться к Райану в Аду.

Я все еще сжимала нож, который дал мне Меррик, и неторопливо подняла его и провела острием по хорошенькому личику Карсона. Он застонал, когда его щека раскрылась и по ней потекла кровь. Приподнявшись на цыпочки, я придвинулась ближе и лизнула его в щеку, смакуя это лакомство. Его кровь на вкус была как сладкие яблоки, разительная разница с густым, насыщенным шоколадом моих вампиров, но от нее у меня потекли слюнки, и я захотела еще. Монстр внутри меня проснулся, и он был голодным.

Я сделала еще несколько надрезов спереди на обнаженной груди Карсона и почувствовала чье-то присутствие позади меня. Атлас занялся моим левым боком, а Фауст — правым. Я ухмыльнулась им обоим, отметив, что их глаза стали совершенно черными, а клыки полностью выдвинулись. Атлас в предвкушении облизал губы.

Я кивнула, и они бросились к Карсону, как будто ждали, что я дам отмашку. Я отступила в сторону, чувствуя, что Меррик стоит у меня за спиной. Он также накинулся на Карсона, и они втроем сделали большой глоток. Крики Карсона наполнили подвал, и его тело дернулось от магии Бастиана, которая удерживала его на месте.

Кровь брызнула повсюду, вытекая из его артерий. Мое обнаженное тело уже было покрыто ею, и я знала, что, должно быть, представляла собой пугающее зрелище. Было что-то чрезвычайно эротичное в том, чтобы наблюдать, как они выпивают моего врага досуха.

Руки обхватили мой торс, и Бастиан развернул меня так, что я оказалась лицом к нему. Он мгновенно завладел моими губами, запустив пальцы в мои спутанные, окровавленные волосы. Его поцелуй был обжигающим, и на вкус он был как дым и мята. Я нащупала его ремень, не в силах контролировать свою потребность чувствовать его всего.

С того дня, как мы вернулись, я провела не одну долгую ночь в домике на дереве у озера с Бастианом и Мерриком, иногда с ними обоими. К настоящему времени я знала каждое из их тел как свои пять пальцев, и все же каждый раз поражалась.

Пробежав руками по его обнаженной груди, я покрыла его легкими поцелуями. Теперь он был обнажен, совершенно не стыдясь этого. Я действительно начинала думать, что Бастиан, как и оборотни, предпочитал это.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я, отстраняясь, чтобы посмотреть в его фиалковые глаза. Его руки сжали мою кожу, притягивая меня крепче. Я снова поцеловала его и прошептала в его губы: — И мне нужно, чтобы ты был внутри меня, прежде чем я сойду с ума.

Бастиан не колебался. Подсунув руки под мою задницу, он приподнял меня, и я обхватила ногами его бедра. Его губы прижались к моим, когда он вонзился в меня, и я, возможно, слегка захныкала, звук вышел выше, чем я намеревалась. Ощущение того, как его член широко растягивает меня, заставило мои глаза закатиться. Бастиан крепко держал меня за бедра, насаживая на свой член. Мои руки были обвиты вокруг его шеи, мое лицо уткнулось в изгиб его шеи.

Я почувствовала чье-то присутствие позади меня, и тепло окутало мою спину. Запах моей пары окутал меня. Затем я почувствовала, как его ладони пробежались по моей спине, к бедрам, а затем скользнули к животу. Толчки Бастиана были медленными и ритмичными, в то время как пальцы Августа касались моего клитора, двигая мной в такт толчкам Бастиана. От этого сочетания у меня за веками вспыхнули звезды.

— Вот и все, — выдохнул Бастиан сквозь стиснутые зубы. — J’ai envie de toi… (с фр. я хочу тебя)

Я застонала, моя киска дернулась вокруг его члена. Затем он запульсировал внутри меня, выругавшись, когда магия заискрилась на кончиках его пальцев. Фиолетовые искры прокатились по моей коже, как электрический ток, но вместо боли они были мягкими и покалывающими. Тепло наполнило меня, когда он жестко кончил. Я почувствовала, как она стекает по моему бедру, когда он начал замедляться.

Руки снова обвились вокруг моего туловища, отрывая меня от Бастиана. У меня закружилась голова, когда меня развернули и понесли к дальней стене. Моя спина ударилась о бетон, когда Август прижал меня к нему. Моя киска, пропитанная спермой Бастиана, потерлась о его стальную длину. Снова и снова Август терся об меня, головка его члена терлась о мой клитор.

Звуки, вырывающиеся изо рта моего партнера, были дикими. Его глаза горели ярко-желтым, а когти удерживали меня на месте, выпуская кровь из моих бедер. Мне нужно было больше. Я нуждалась в нем внутри себя.

— Трахни меня, — потребовала я с нуждающимся шипением. Протянув руку, я схватила его за длинные волосы и сильно потянула. — Август, трахни меня! — Повторила я, приподнимая бедра и разводя их в стороны, прижимаясь спиной к стене для равновесия.

Он зарычал, погружаясь в меня, и он не был таким медленным или нежным, как Бастиан. Он прижал меня к стене, врезаясь в меня с ошеломляющей скоростью. Комната вибрировала от силы его толчков, и все это время я изо всех сил держалась за его мускулистую спину, проводя когтями по его обнаженной спине. Август ударил ладонью по стене рядом с моей головой, отламывая тяжелые куски бетона, которые с грохотом посыпались на землю. Я встречала его удар за ударом, пока не смогла больше этого выносить.

На меня что-то нашло, и я сорвалась. Дернув его голову в сторону за волосы, я вонзила клыки ему в шею. Он вскрикнул одновременно от удовольствия и боли, когда я начала пить из него. Его кровь потекла по уголкам моего рта, по обнаженной груди и собралась лужицей между нами, там, где мы были соединены.

Тепло потекло по моему горлу, наполняя блаженством. На вкус он был как туманный лес, как сладость росы на утренних листьях. Я знала, что если не оторвусь, то буду пить и пить, пока ничего не останется.

Толчки Августа становились неистовыми, сбиваясь с ритма. Он трахал меня короткими, грубыми толчками и прижимал мой рот к своей шее, не позволяя мне кончить. Я почувствовала, как дрожь пробежала по всему его телу, когда он кончил с неистовым ревом. Я немедленно последовала за ним, кончая на него всем телом, глотая то, что еще могла вытянуть из его вены.

Когда он замедлился до остановки и, наконец, отпустил меня, я переступила через собственные ноги и упала прямо на пол в лужу крови. Не заботясь ни о чем в данный момент, позволила себе лечь на спину, чувствуя липкость под собой, когда она пропитала мои волосы и обнаженную кожу. Карсон навис надо мной, и под прерывистым дыханием Августа было слышно, как капает его кровь.

Несколько теней нависли надо мной, и я подняла глаза, чтобы увидеть Фауста, Атласа, Меррика и Бастиана, уставившихся на меня сверху вниз. Я лениво улыбнулась им. Затем Бастиан опустился на колени, нежно поцеловав меня в губы, прежде чем медленно провести ладонями вверх по моим бедрам. Его магия покалывала мою кожу, светясь фиолетовым в тусклом свете. Энергия хлынула через меня, прогоняя усталость. Он как будто впрыснул в меня дозу адреналина.

Я прищурила глаза, глядя на чернокнижника, и мое сердце ускорило ритм, но он просто ухмыльнулся в ответ и лукаво подмигнул мне. Он отступил, и трое моих вампиров сомкнулись вокруг меня — Фауст, стоящий на коленях у моих ног, Меррик позади меня, обхвативший мою голову, и Атлас, который припал ртом к моей груди.

Он пососал мой сосок, обводя языком сморщенный бугорок, и я закрыла глаза от блаженства, чувствуя, как его волосы на лице царапают мою кожу. Я почувствовала, как Меррик запустил пальцы в мои волосы, массируя кожу головы. Затем он наклонил свое лицо к моему, пока мои глаза все еще были закрыты. Его язык чувственно медленно скользил по моему, и на вкус он был сладким, как мед. Я схватила его за длинные волосы и вытащила их из беспорядочного пучка, наслаждаясь тем, как они густо просачиваются сквозь мои пальцы.

Я застонала, когда почувствовала язык Фауста на своем клиторе. Он застал меня врасплох, скользнув своим проколотым языком внутрь меня. Мои бедра оторвались от земли, поднимаясь навстречу его рту. Я почувствовала, как он улыбнулся напротив моей киски, когда он высунул язык и провел им вверх. Повторяя это движение, он довел меня до отчаянного исступления. Теперь я практически трахала его рот, и ему пришлось обхватить своими сильными руками мои бедра, чтобы удержать меня на месте.

Руки Меррика оставили мои волосы, и я почувствовала, как он переместился мне за голову. Открыв глаза, я наблюдала, как он встал на колени, сжимая в кулаках свою толстую длину и потихоньку приближался к моему лицу. Инстинктивно я запрокинула голову и открыла для него рот, даже зайдя так далеко, что облизала его языком, скользя по его влажному кончику.

Выругавшись себе под нос, Меррик засунул свой член мне в рот, и я расслабила горло, позволяя ему проникать дальше. Он двигался медленно, крепко зажмурив глаза, чтобы насладиться каждым движением. Пока он входил и выходил, я позволила своему языку кружиться вокруг него, медленно облизывая нижнюю часть его члена.

В этот момент меня больше не волновало, истекает ли Карсон кровью, висит ли на стене и страдает ли. Если бы его сердце перестало биться прямо в эту секунду, я бы даже не стала утруждать себя остановкой. Ощущение стольких рук на моем теле было самым близким к блаженству, которое я могла себе представить. Я чувствовала, как Август и Бастиан наблюдают за нами четверыми, и благодаря нашей связи знала, что моя пара безмерно наслаждается шоу. Чувствовала его удовлетворение и желание, которое уже снова нарастало. Чувствовала его удовлетворение от моего удовольствия и моего счастья.

Язык Фауста оторвался от моей кожи, и на секунду я была готова запротестовать. Но затем почувствовала, как он раздвинул мои бедра и скользнул под них, схватив мои бедра, потянув их вверх. Его большой палец несколько раз погладил мой клитор взад-вперед. Я уже насквозь промокла для него и была готова.

Он медленно скользнул в меня, шипя, когда достиг точки. На мгновение он замер, наслаждаясь тугим сжатием моих стенок. Атлас отпустил мой сосок и поднялся на колени. На мгновение отпустив Меррика, я подняла голову и наблюдала, как Атлас подошел к Фаусту, положил ладонь ему на щеку и провел большим пальцем по пухлым губам. С широко раскрытыми глазами я не могла отвести взгляд, когда Фауст наклонился вперед, взял член Атласа в рот и начал глубоко сосать его.

Я застонала от этого зрелища. Я никогда не видела ничего более чертовски эротичного. Затем Фауст начал жестко трахать меня. Он вонзился в мою киску, высоко держа мои бедра, ни в малейшей степени не колеблясь. Он вонзился в меня, и я запрокинула голову назад, только для того, чтобы Меррик схватил меня за волосы и засунул свой член обратно мне в горло.

Кто-то начал тереть мой клитор, вызывая спазмы в моей киске, и я была уверена, что это был Атлас, поскольку он был единственным, кто мог дотянуться в данный момент. Мои бедра вращались, встречая каждый толчок Фауста. В этот момент мы были покрыты кровью и потом, и если бы кто-нибудь спустился в подвал прямо в эту секунду, не сомневаюсь, что это было бы похоже на кошмар. Моя кожа была липкой, и сперма все еще капала с моих бедер. Я никогда в жизни не чувствовала себя так. Никогда не чувствовала себя такой… бесчеловечной.

Мы были сплетением конечностей, стонущих, трущихся, сосущих и трахающихся до исступления. Мы были существами, лишенными рассудка, и я хотела большего. Не успела я опомниться, как уже вонзила зубы в член Меррика. Не знаю, что именно заставило меня это сделать, но в тот момент, когда я почувствовала вкус его крови, хлынувшей мне в рот, Меррик застонал так громко, что это сравнялось с ревом Августа. Затем он жестко кончил мне в рот, тепло скользнуло по моему горлу. Он схватил меня за волосы, повторяя:

— Блядь, блядь, блядь! — снова и снова, пока его не затрясло.

Это вывело меня из себя. Жар взорвался в моем животе, и моя киска дернулась вокруг члена Фауста. Он застонал вокруг члена Атласа, заставив того выругаться. Подняв голову, я уперлась руками в пол позади себя, покачивая бедрами навстречу толчкам Фауста, кончая сильнее, чем когда-либо. Это было почти чересчур, почти болезненно, но я наслаждалась каждой секундой этого.

И Фауст, и Атлас упали за край одновременно, Атлас высвободился изо рта Фауста и пролил свою сперму на мой живот и грудь. Толчки Фауста стали неистовыми и беспорядочными, когда он наполнил меня теплом. Оно выплеснулось из меня в кровь, которая собралась вокруг нас. Тем не менее, он оставался внутри меня, крепко сжимая руками мои бедра. Его черные глаза встретились с моими, и хотя его лицо было маской порочной похоти, я чувствовала, как все, что он чувствовал ко мне, изливается из него.

Я попыталась отдышаться, опустив голову обратно на пол. Меррик теперь тоже лежал, грудь вздымалась от напряжения. Атлас склонился надо мной, мягко завладев моими губами. Он быстро поцеловал меня, раз, другой, прежде чем поцеловать более нежно сбоку мою шею, плечо и грудь.

Закрыв глаза, я слегка замурлыкала, чувствуя, что еще немного расслабляюсь, когда Фауст медленно вышел из меня.

Мы все молчали несколько долгих мгновений, тихо и неподвижно в темном подвале, достаточно долго, чтобы понять, что сердце Карсона больше не бьется. Открыв глаза, я посмотрела на мужчину, который висел на стене, и увидела, что его голубые глаза остекленели и не двигались. Его грудь была неподвижна, и он больше не истекал кровью.

Не уверена, что ожидала почувствовать: счастье, головокружение, сожаление… Но я не почувствовала ничего из этого. Глядя на мужчину, из-за которого я так долго чувствовала себя такой ничтожной, все, что я, казалось, могла чувствовать, было… облегчением, как будто физический груз был снят с моих плеч. Карсон Бэйджли никогда больше не причинит мне вреда. Ни он, ни Райан, ни кто-либо другой. Никто и никогда больше не будет иметь надо мной такой власти.

Должно быть, я сказала это вслух, а не про себя, потому что Атлас схватил меня за руку и сжал, тихо сказав:

— Никогда больше, красавица. — Я посмотрела ему в глаза, и они были такими серьезными, полными решимости и обещания, что у меня не было выбора, кроме как верить каждому его слову. Никогда больше… Он был прав — никогда, никогда больше.

Он протянул другую руку и убрал волосы с моего лица.

— Я люблю тебя, Сиренити.

Его голос был ровным, слова убедительными. В тот момент, когда они были произнесены, что-то в моей груди, казалось, открылось.

Атлас наклонился и снова поцеловал меня, на этот раз чуть крепче, чем раньше.

— У меня никогда не было настоящей семьи. Никогда не знал, кто я и откуда. Единственной семьей, которая у меня была, были эти ребята и Локсли. — Его глаза потемнели. — Я думал, что потерял свою сестру, и это почти сломило меня.

Хотя Локсли не была его кровной сестрой, я знала, что у них с Атласом был один и тот же отец, вампир, который произвел на свет горстку новых вампиров. Локсли была дампиром, единственным биологическим ребенком вампира, и Атлас нашел ее и взял к себе, воспитывая в своем ковене после того, как ее отец тоже бросил ее, исчезнув без следа. Он так и не нашел этого ублюдка, но все еще любил свою сестру.

— Ты вернула ее мне, — тихо сказал он, его глаза сияли благодарностью. — Теперь ты моя семья, Сиренити. И я убью любого, кто попытается причинить вред моей семье.

— Я люблю тебя, — прошептала я во время очередного поцелуя, а затем почувствовала, как он улыбается мне. Я так долго ждала, чтобы сказать ему эти слова, и теперь, когда они прозвучали, не знала, чего ожидать. — Черт возьми, мне кажется, я люблю тебя гораздо дольше, чем следовало, — призналась я.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с Бастианом и Августом. Я почувствовала, как Меррик позади меня протянул руку и лениво провел пальцами по моим волосам.

— Вы должны знать, что я чувствую это ко всем вам, — сказала я, и щеки у меня покраснели, несмотря на то, что мы только что сделали. — Я решила, что никогда не буду выбирать ни между кем из вас. Вы все мои, и мне насрать, что кто-то скажет по этому поводу. Так что, если кто не хочет делиться мной, предлагаю уйти прямо сейчас.

Мы никогда раньше официально не говорили об этом вслух, и я избегала этого. Боялась мысли о том, что кто-то из моих парней уйдет, но это нужно было сказать, и прямо сейчас, казалось, было подходящее время. Сегодняшний вечер был решающим для всех нас.

Но никто не двинулся с места.

Затем Меррик сказал:

— Ну, я, блядь, никуда не собираюсь. Я не позволял себе заботиться о женщине с тех пор, как умерла моя Шивон. — Мое сердце сжалось от боли в его голосе. Я ненавидела то, как сильно он был вынужден страдать. — Но встреча с тобой напомнила мне, каково это. Когда я с тобой, то чувствую себя таким сентиментальным и все такое прочее дерьмо. Думаю, я полюбил тебя с той самой секунды, как ты закатила на меня свои прелестные глазки у себя на кухне и велела пинать камни.

— Этот ублюдок не мог заткнуться из-за тебя, — простонал Фауст, и я увидела, как он закатил глаза, глядя на Меррика. — Думал, он наконец-то сорвался. Клянусь, я был в нескольких секундах от того, чтобы самому избавить тебя от страданий.

Я фыркнула, вспомнив, как впервые встретила Фауста и как он смотрел на меня, как на что-то, найденное в сточной канаве.

Я собиралась сказать что-нибудь язвительное, но раздался резкий стук в дверь подвала, от которого мы все вздрогнули. Я заметила, как Август натягивает джинсы, прежде чем направиться в ту сторону, передавая что-то Бастиану.

— Сейчас поднимусь! — крикнул он, как я догадалась, Кейт, которая, вероятно, пришла сказать нам, что мы опаздываем на церемонию. Я внутренне съежилась, страшась неизбежного, зная, что Кейт устроит мне столько дерьма, когда останется со мной наедине.

Август снова столкнулся с нами у подножия лестницы.

— Для альфы неестественно делить свою пару с другими, — сказал он, и мое сердце упало. Прежде чем я успела наброситься на него, он добавил: — Но я полагаю, что ты не просто Луна, и если я должен играть по-хорошему, то лучше с этими ублюдками.

— Черт возьми, чувак, ты доводишь меня до слез, — протянул Фауст, скрещивая руки на своей все еще очень обнаженной груди.

Затем Август смерил меня серьезным взглядом.

— Но клянусь Селеной, Сиренити, если у другого мужчины в моем присутствии из-за тебя встанет член, я вырву ему задницу и засуну в его гребаное горло.

Мне потребовались все мои усилия, чтобы не рассмеяться, но Август сейчас был предельно серьезен. Поэтому вместо этого я позволила ему выиграть и просто дерзко отсалютовала.

Бастиан развернул платье, которое передал ему Август, — мое белое платье, прозрачное и слишком нежное для такого окровавленного месива, как я. Атлас и Фауст помогли мне встать, а потом Меррик протянул мне рубашку.

Я приподняла бровь, а он только усмехнулся и сказал:

— Ты вся испачкана спермой, lass. Хотя я определенно не возражаю против этого зрелища, есть некоторые вещи, которые Луна должна пока держать при себе.

Я шлепнула его по твердой груди, но с благодарностью взяла рубашку. Я вытерла грудь, насколько смогла, затем перешла к бедрам. Ребята тоже начали одеваться, и было чертовски обидно, что мы не могли просто просидеть взаперти в этой комнате остаток ночи, отгородившись от остального мира так долго, как только могли.

Фауст качал головой, ошеломленно наблюдая, как я пытаюсь привести себя в порядок, но все, что мне действительно удалось сделать, это измазаться кровью. Я смыла их… телесные жидкости, но у меня было предчувствие, что моя кожа будет окрашиваться в багровый цвет в течение нескольких дней.

— Ты выглядишь нелепо, — сказал он, когда больше не мог сдерживаться.

— Уф… — Я застонала, роняя окровавленную рубашку. — У меня есть время на самый быстрый в мире душ? — Я уже знала ответ, и мне не следовало даже утруждать себя расспросами.

— Прости, любимая, — сказал Бастиан. Он протянул мне длинное белое платье, и я съежилась от того беспорядка, в который собиралась его превратить. — Стая уже ждет больше часа. Луна высоко, и мы не можем больше откладывать.

— Я думаю, ты выглядишь восхитительно, — сказал Август низким голосом. Его глаза пробежались по мне, когда я стянула платье через голову и позволила ему упасть на мои изгибы. Он ухмыльнулся мне, сверкнув несколькими своими острыми зубами. — Ты выглядишь идеально.

— Она выглядит так, словно могла бы оторвать мне голову, а потом станцевать на моем трупе, — размышлял Меррик. Мы все посмотрели на него с удивлением, когда он пожал плечами и добавил: — Что лично я нахожу чертовски сексуальным.

Я тяжело вздохнула, нервы начали копиться у меня в животе, как маленькие жужжащие пчелы. По иронии судьбы, я чувствовала себя совершенно непринужденно, пытая своего врага, а затем трахаясь в луже его крови, но от мысли о том, чтобы предстать перед всей стаей, у меня подгибались колени.

Они терпеливо ждали меня, пока я собиралась с мыслями, но после слишком долгого промедления бросила последний взгляд на труп Карсона, напоминая себе, на что именно я была способна. Затем, расправив плечи, направилась к лестнице, парни следовали за мной по пятам, решив покончить с этим и ответить за свои поступки.

Мы прошли через пустой дом. Ни один свет не горел, и все было тихо, до жути. Ребята последовали за мной, когда я схватила свечу на столбе с высокого столика, расположенного рядом с широко открытой входной дверью. Пламя уже разгорелось, и я решила, что в очередной раз должна поблагодарить за это Кейт.

Выйдя на улицу, под легкий ветерок и сияющий белый лунный свет, мое платье закрутилось вокруг лодыжек. Мои волосы уже почти высохли, и я знала, что, вероятно, выгляжу как ходячий кошмар, но, несмотря на это, поймала себя на том, что улыбаюсь.

Впереди, сквозь деревья, я могла видеть мягко мерцающий свет. Он был золотистым и мерцал сквозь густые заросли, как маяк. Мое сердце бешено заколотилось в груди, но через мгновение заметила, что это было возбуждение, а не страх.

По лесу разносился гипнотический грохот барабанов, который чувствовала глубоко в своих костях, когда мы приближались к золотому свету. Все в этой ночи казалось тяжелым, священным. Хотя я все еще не могла назвать себя истинно верующей в Селену, Богиню Луны, должна признать, что глубоко внутри меня что-то шевельнулось, что-то неземное, чего не могла объяснить. Все, что знала, это то, что это казалось правильным.

Я могла чувствовать присутствие моей пары позади меня и присутствие моих избранных партнеров рядом с ним, как одно целое. В этот момент я поняла, что отныне так и будет — они были моими, а я — их, всегда.

Под моими ногами были разбросаны лепестки красных роз, образуя дорожку, освещенную луной. Мы взобрались на небольшой холм, и, оказавшись на самой вершине, я увидела простор озера, сияющего, как черное стекло, насколько хватало глаз. Луна красиво отражалась на его поверхности, не было видно ни ряби, ни волны, и даже ветер, казалось, стих, когда я остановилась.

Всего минуту назад мне казалось, что мое сердце вот-вот вырвется из груди, в тот момент, когда я остановилась и увидела толпу людей, собравшихся у подножия холма, все, что могла чувствовать, было спокойствие. Сегодня вечером здесь были не только оборотни Кровавой Луны. При виде вампиров Ноктюрн, одетых в свои лучшие наряды, мои глаза защипало от слез, которые я изо всех сил пыталась сдержать.

Я почувствовала, как парни ухмыляются. Понятия не имела, что сегодня здесь будет весь ковен. У озера собралось, должно быть, сотня или больше вампиров, некоторые из них даже стояли по щиколотку в теплой воде. К ковену примыкали знакомые лица Стаи Кровавой Луны, они лучезарно улыбались мне, такие совершенно открытые и приветливые, когда Август гордо подошел ко мне.

— Не хочу показаться задницей или что-то в этом роде, — сказал Меррик, нарушая тишину. Я посмотрела на него через плечо, когда он драматическим жестом указал на все, что находилось перед нами. — Но теперь все это принадлежит тебе.

Я фыркнула, когда Фауст ударил Меррика по затылку. Бастиан закатил глаза, а Атлас только ухмыльнулся.

Обернувшись, я наконец-то увидела ведьм и колдунов. Их было, должно быть, около двадцати человек, включая патриарха Аллистера, который, к моему удивлению, лучезарно улыбался мне. Их глаза сияли драгоценными камнями на фоне темного озера, и вместо свечей в виде столбов, которые держали все остальные, каждый из Найтингейл держал в своих ладонях маленькие шарики яркого света и энергии. Результат был великолепен. Ленты света танцевали на темных деревьях, и в воздухе потрескивала магия.

Я никогда в жизни не была свидетелем зрелища столь абсолютной, опустошающе красивой красоты. Как раз в тот момент, когда я подумала, что больше не смогу сдерживать эмоции, из толпы вышли две фигуры. Одна темноволосая, а другая ярко-белая. Они улыбнулись мне, когда толпа незаметно расступилась ровно настолько, чтобы образовалась небольшая тропинка к озеру.

Шон и Трикс ждали меня со свечами в руках. Слезы, которые я сдерживала, потекли по моим щекам, и я не потрудилась их вытереть. Все, что могла сделать, это улыбнуться сквозь них, мое сердце впервые в жизни было полно чувств.

Вот и все. Пути назад нет. Никуда не убежишь.

Прежде чем я сделаю этот следующий шаг, шаг, который приведет меня к моей новой семье, к моей новообретенной свободе, я подняла голову к луне и улыбнулась, на всякий случай мысленно помолившись. Это была молитва, но также и пожелание, благодарность и обещание.

Я обещала, что буду жить. Я буду жить, несмотря ни на что. Несмотря на травму, ненависть, потерю и горе.

Я буду жить, потому что стала сильнее, чем когда-либо, и с людьми, которых любила, за моей спиной, меня, наконец, было невозможно остановить.