То, что мы оставили позади

Глава 9. Миловаться с дьяволом

Слоан

Офисы «Роллинс Консалтинг» занимали весь четырнадцатый этаж дорогого с виду здания с шикарным видом из окон. Всё, начиная от мраморного пола в приёмной и заканчивая тёмными деревянными панелями на стенах, говорило о богатстве и власти.

На стенах висели причудливые картины и живые растения в золотых горшках.

— Мне нужно увидеть ваши удостоверения личности, — сказала женщина за стойкой регистрации.

На вид ей было где-то 55–60 лет, и она имела осанку профессиональной военной. Она смотрела на нас с Наоми так, словно думала, что мы попытаемся украсть картину со стены или набьём наши сумочки капсулами эспрессо. На табличке с именем было указано, что её зовут Петула.

Она показалась мне одновременно пугающей и завораживающей.

— Они мои друзья и друзья Люсьена, — настаивала Лина.

Что ж, это была откровенная ложь.

Петулу, похоже, это не впечатлило.

— То, что они друзья сейчас, не означает, что они не станут врагами позже, — сказала она. — Я приму водительские права, военный билет или паспорт.

Наоми поспешила подчиниться, роясь в сумочке, как будто это квест по поиску предметов.

Я достала из бумажника свои водительские права и как раз собиралась отдать их, когда в вестибюль через двери из дымчатого стекла вошёл бывший федеральный маршал Нолан Грэхэм.

— Блонди!

— Нолан!

Он выглядел хорошо. Здоровым и счастливым. И это делало счастливой меня.

Я раскрыла руки, чтобы обнять его. Он подхватил меня и оторвал от пола, так что мои ноги болтались в воздухе. Мы встречались. Едва-едва. Успели обменяться одним-двумя очень милыми поцелуями, прежде чем его героическая травма изменила траекторию его карьеры и личной жизни.

Люсьен, по причинам, которые так и остались окутанными тайной, предложил Нолану работу в своей фирме. Должность, которая позволила вернуть его бывшую жену Калли.

Может, я в итоге лишилась горячего парня-маршала, но, по крайней мере, в результате у меня появился новый друг.

— Как там дырка от пули? — мой вопрос закончился сдавленным смешком, когда он крепко сжал меня, прежде чем снова поставить на ноги.

Его ответ был прерван звуками нескольких покашливаний. Я огляделась и заметила Лину, Наоми и даже Петулу, которые смотрели на меня такими же широко раскрытыми глазами, как зрители в первом ряду на концерте Тейлор Свифт.

— О, привет, босс, — сказал Нолан, не торопясь выпускать меня из объятий.

Дерьмо.

Знакомая волна жара прокатилась по моей спине с головы до пят. Это всегда заставляло меня задуматься, не обладает ли этот мужчина настоящей властью над адским пламенем.

— Ну, как у тебя дела? — ещё раз спросила я у Нолана, решив не обращать внимания на угрозу позади меня.

— Всё зажило, — сказал он.

— Не слушай его. Буквально в пятницу этот большой малыш ныл, что из-за зимнего ветра у него болит дырка от пули, — вставила Лина.

— Я герой. Героям позволено ныть, — с ухмылкой настаивал Нолан.

— Как поживает будущая жена? Я слышала, вы собираетесь пожениться втайне, — сказала я, игнорируя тот факт, что моя спина была охвачена пламенем.

Нолан расплылся в улыбке, показав все свои зубы.

— Она великолепно поживает. У нас всё замечательно. Через несколько недель мы едем в Сент-Круа, чтобы официально оформить отношения… снова.

Его счастье было осязаемым.

Я сжала его руку.

— Поздравляю. Я так рада за вас обоих.

Я правда радовалась. Все вокруг меня влюблялись, женились и создавали — или растили — семьи. Это заставило меня остро осознать свой нынешний статус незамужней женщины.

— Дамы.

От низкого рокота голоса Люсьена у меня по спине пробежали мурашки.

Я медленно повернулась и насладилась божественной привлекательностью самого Люцифера. Её было невозможно не почувствовать. Это всё равно что стоять в комнате перед великим произведением искусства и пытаться не запоминать каждый мастерский мазок кисти.

Люсьен был раздражающе привлекателен в очередном безупречном тёмном костюме, отутюженной рубашке и галстуке в серо-голубую полоску. Мне хотелось схватить этот галстук и дёргать его до тех пор, пока этот идеальный фасад не треснет. Его густые тёмные волосы были уложены от лица в слишком идеальном стиле, который так и напрашивался на то, чтобы кто-нибудь их растрепал. Он был слишком безупречным. Это неестественно.

Он, как всегда, внимательно оглядел меня. И на этот раз мне стало интересно, что же он видел. В отличие от его безупречной внешности, на мне были облегающие брюки-карго цвета хаки и лёгкая фиолетовая водолазка. Мои волосы были собраны в высокий хвост, а губы накрашены убийственно красной помадой.

Мне показалось, или его взгляд действительно задержался на моих губах чуть дольше, чем это было необходимо?

Почему, чёрт возьми, я чувствовала себя такой живой, когда мы встречались взглядами? И кто-нибудь что-нибудь скажет, или мы так и будем швырять друг в друга пламя из глаз?

— Надеюсь, ты не возражаешь, что мы здесь, — сказала Наоми, прерывая наше состязание в гляделки своей вежливой манерой угождать людям.

Я отвела взгляд, когда она по-дружески обняла его. Я заметила, что Петула наблюдает за мной с расчётливым выражением лица.

— Лина сообщила нам хорошие новости, и мы захотели прийти посмотреть, где она будет официально работать, — продолжила Наоми, как будто её работа заключалась в том, чтобы сгладить неловкость, которая возникала всякий раз, когда мы с Люсьеном имели несчастье оказаться в одной комнате.

Лина прищурилась.

— Я думала, ты должен отсутствовать во второй половине дня, — сказала она своему новому начальнику.

— Должен был, — резко оборвал её Люсьен. — Моё расписание изменилось из-за непредвиденных обстоятельств.

Эти глубокие, стерлингово-серые глаза вернулись ко мне.

Охрана наверняка предупредила его, как только я вошла в здание. И он вернулся… Зачем? Чтобы убедиться, что я не подожгла его офис?

— Вы должны предупреждать меня о любых изменениях в расписании, когда они происходят, — напомнила ему Петула.

Я ухмыльнулась, забавляясь тем, как серьёзный администратор отчитывает большого, властного эгоманьяка.

— Я постараюсь запомнить это на будущее, Петула, — сухо сказал он.

Люсьен всё ещё наблюдал за мной, и я чувствовала, что могу только смотреть в ответ.

Лина щёлкнула пальцами и покачала головой.

— Так вооот…

Похоже, между нами снова возникла неловкость.

— Нашла платье? — спросил её Нолан.

Лина чуть не вывихнула локоть, доставая телефон.

— Я нашла. И платья подружек невесты. Что Калли наденет на вашу пляжную церемонию?

Нолан потянулся за телефоном, и они вдвоём склонили головы над свадебными платьями.

— Вы заставляете меня сожалеть о том, что я нанял вас обоих, — раздражённо сказал Люсьен.

Лина посмотрела на Нолана.

— Я думаю, он чувствует себя обделённым.

— Ты права, — согласился Нолан.

Они зажали своего сварливого босса между собой и начали просматривать фотографии, объясняя каждую в мучительных подробностях.

— Вы уволены, — сказал он, выбираясь из этой кучи. — Приятной экскурсии, — сказал он Наоми, а затем направился к стеклянным дверям, не удостоив меня ни единым взглядом.

Лина удовлетворённо вздохнула.

— Это было весело.

— Ваши гости допущены к посещению, — сказала Петула, возвращая наши удостоверения. Она выглядела разочарованной, как будто надеялась на взлом системы безопасности.

— Она что, только что проверила нашу биографию? — прошептала я Нолану.

— Ага. И кредитную историю.

— Вау.

— Наслаждайтесь визитом. Мне нужно встретиться с анонимным источником по совершенно секретному делу, — сказал он.

Я не могла понять, шутит он или нет. Зная о теневых деловых связях Люсьена, всё возможно.

— Рада была тебя видеть, Нолан.

— Взаимно, Блонди. Не пропадай.

Лина впустила нас в двойные стеклянные двери с помощью ключ-карты. Я удивлённо моргнула.

Я провела годы, фантазируя о том, что Люсьен управляет своей империей зла из похожего на подземелье логова с отпотевшими каменными стенами и туманом, пахнущим серой. Но всё оказалось не так. Целый акр модного офисного пространства занимали десятки сотрудников, и никто из них не выглядел так, будто оказался здесь против своей воли. Сотрудники всех возрастов, рас и стилей в одежде собирались за общими столами и в конференц-залах со стеклянными стенами.

Было оживлённо, но не хаотично. Некоторые люди даже смеялись.

— Ого! — воскликнула Наоми.

— Где все орудия пыток? — спросила я.

— Он хранит их в отдельном месте. Пятна крови на ковре и всё такое, — беззаботно сказала Лина.

— Подожди, Лина, — рыжеволосая девушка с веснушками, которая выглядела так, будто испытывала идеальное сочетание счастья и ошеломления, резко остановилась перед нами. — Петула прислала меня узнать, не хотите ли вы кофе, воды или чая.

Её волосы были зачёсаны назад и уложены в замысловатую причёску. На ногтях у неё были наклейки. Под клетчатым блейзером надета футболка с Селеной Гомес.

— Это Холли. Она такая же новенькая, как и я, — сказала Лина, представляя женщину.

На щеках Холли выступили два розовых пятнышка, и она выглядела так, словно вот-вот расплачется или запоёт.

— Эта работа — воплощение мечты. Мистер Роллинс нанял меня помощником по административным вопросам. Это моя первая настоящая работа. Мои дети так гордятся мной, что каждое утро упаковывают мне ланч, и мне приходится ждать, пока они уйдут в школу и детский сад, прежде чем я смогу упаковать что-нибудь, кроме крекеров в виде животных и сырной нарезки, — торопливо объяснила она нам.

— Это так мило с их стороны, — сказала Наоми.

— Поздравляю, — сказала я, надеясь, что Люсьен не обратит свой драконий огонь на бедную девушку и не обратит её в пепел.

— Ты что-то говорила о кофе? — с надеждой спросила Наоми. — Потому что я бы с удовольствием выпила его.

Прошло почти полчаса с тех пор, как она в последний раз пила кофе.

— Как ты предпочитаешь? — спросила Холли с услужливой улыбкой.

— Любым возможным способом, — пошутила Наоми.

— Тогда я принесу тебе свой фирменный. Тебе тоже принести? — спросила Холли, поворачиваясь ко мне.

— Мне ничего не нужно, спасибо, — с моей-то удачей я разолью целую кружку кофе по всему шикарному офису Люсьена, и он подаст на меня в суд за причинённый ущерб.

— Я догоню вас во время вашей экскурсии, — пообещала она и умчалась прочь.

— Она милая, — сказала я.

— Она действительно такая. Две недели назад она и двое её детей остались без крова. Они сбежали из дома, где оказались жертвами домашнего насилия, и угодили в приют. Ходят слухи, что Люсьен сразу же нанял её. Она приступила к работе на следующий день и переехала в квартиру на прошлой неделе.

— Это потрясающе, — сказала Наоми, прижимая руки к груди.

— Почему он вообще оказался там, чтобы нанять её?

— Очевидно, твой заклятый враг является главным спонсором программы, — объяснила Лина.

— Да, ну, я думаю, даже людоеды могут сделать что-то хорошее для снижения налогов, — пробормотала я.

Мне не понравилось натыкаться на свидетельства, которые противоречили всему, что я знала об этом мужчине. Мне нравилось чётко держать его в рамках одной категории. В течение многих лет, даже десятилетий, он был ничем иным, как двухмерной карикатурой на злодея. Однако теперь я начала задаваться вопросом, какие ещё признаки человечности я пропустила под этими сшитыми на заказ костюмами и скулами сердцееда.

Если где-то в этой широкой, богатой груди билось гипотетическое сердце, что тогда значил тот факт, что он до сих пор меня ненавидел?

Лина продолжила нашу экскурсию, показывая нам впечатляющее количество комнат отдыха, конференц-залов и офисов.

Её кабинет представлял собой светлое помещение в стиле минимализма с письменным столом, диваном и прекрасным видом. На её столе стояла фотография, на которой она и Нэш были пристёгнуты к парашюту.

— Так чем именно вы здесь занимаетесь? — спросила я, присев на диван.

— Основная цель фирмы — оказывать поддержку кандидатам, когда они баллотируются и занимают свои должности.

— Значит, вы собираете компромат на политических соперников, шантажируете их, а если это не срабатывает, они «исчезают»? — предположила я. — Ты сама прячешь тела или уже занимаешь должность повыше?

— Слоан, — прошипела Наоми.

— Дальше по коридору есть целый чулан, предназначенный для утилизации трупов, — пошутила Лина, поворачиваясь в своём эргономичном рабочем кресле.

— Все здесь кажутся такими счастливыми, — сказала Наоми, пытаясь переключиться на более позитивную тему.

— Трудно не быть таким, — сказала Лина. — Зарплата намного выше справедливой. Льготы щедрые. А начальник — прекрасный мужчина, которого никто не хочет разочаровывать.

Я фыркнула.

— Наверное, если им нравится вся эта история с огнём и серой.

Обе женщины уставились на меня.

— Даже ты должна признать, что Люсьен неестественно красив, — подтолкнула её Наоми.

— Красив? — Лина фыркнула. — Этот мужчина выглядит так, словно самые горячие боги во вселенной собрались вместе и произвели на свет самого горячего ребёнка во Вселенной. Я не уверена, что он смертный. Кто-нибудь когда-нибудь видел его спящим?

Я видела.

Эти чернильные ресницы на фоне бронзовой кожи. Медленный и ровный ритм дыхания, от которого вздымалась и опускалась его грудь. Но даже сон не мог снять напряжение с его мраморного подбородка.

Я ненавидела, что эти воспоминания всплывали в моей голове, готовые подкрасться и ударить меня по лицу. Чувство вины. Страх. Пламенный, праведный гнев.

— Вампирам не нужен сон, — сказала я. — В какой стороне туалет?

Ванная комната оказалась такой же, как и весь офис — величественной и по-дурацки роскошной. На гранитных туалетных столиках с подсветкой стояли корзиночки с высококачественными лосьонами для рук, средствами для протирания очков и разнообразными женскими товарами.

В нише имелось даже зеркало для макияжа и стойка.

Я намочила полотенце (такое мягкое, что оно должно было быть кашемировым) и приложила его к щекам.

Последние несколько недель заставили меня усомниться во всём, в чём я была так уверена. Во что я верила, как в непреложные законы природы.

Я всегда могла положиться на своих родителей.

Нет никаких причин для спешки с созданием собственной семьи.

Люсьен Роллинс был ужасным троллем, а не человеком.

Теперь я чувствовала себя… потерянной. Как будто я каким-то образом попала в другое измерение, где верх был низом, а низ — фиолетовым. В данный момент я больше не могла выносить перемены.

Я вытерла лицо. Затем, поскольку всё необходимое было под рукой, я протёрла очки.

— Это всего лишь часть процесса переживания скорби, — сказала я своему отражению. — На самом деле тебе всё равно, человек Люсьен или нет. Твой мозг просто пытается найти что-то ещё, на чём можно было бы зациклиться. Всё наладится. В конце концов. Возможно.

Закончив напутственную речь, я вышла из туалета и врезалась в чью-то горячую, твёрдую грудь.

Моя сумка с глухим стуком упала на пол, когда большие тёплые руки поддержали меня.

Я знала, кто это, даже не глядя ему в лицо. Я поняла это по электрическому разряду, который пробежал по моему телу.

— Разве смотреть, куда ты идёшь — это так сложно? — хрипло спросил Люсьен.

— Это ты несёшься мимо женского туалета со скоростью сто миль в час, — заметила я, толкнув его. Он не сдвинулся с места, и это меня разозлило.

Я сама сдалась и отступила на шаг. Я потянулась к лямкам своей сумки, но он успел первым.

— Господи, что ты там носишь с собой? Расчленённый труп?

— Почему мужчины всегда считают нужным комментировать вес и содержимое женской сумочки? — спросила я, потянувшись к ремешкам.

Он держал сумку так, чтобы я не могла дотянуться.

— Любопытство. Мы можем носить с собой только то, что поместится в бумажнике или портфеле. Это похоже на целую энциклопедию.

— Если хочешь знать, это папины документы. Я нашла их сегодня утром и собиралась отдать Лине, чтобы она передала их тебе.

— Ты собиралась отдать их Лине, — повторил он угрожающе спокойным голосом.

— Да, — подтвердила я.

— А не мне.

Что-то кольнуло меня сзади в шею. «Опасность. Остерегайся. Действуй осторожно».

Я проигнорировала предупреждение.

— Да.

— Почему?

— Почему? — видимо, настала моя очередь изображать попугая. — Ты знаешь почему.

— Поясни, — настаивал он.

— Нет.

Люсьен смерил меня свирепым взглядом, затем развернулся на каблуках своих очень дорогих лоферов и зашагал по коридору с моей сумкой в руках.

— Эй, — мне пришлось бежать трусцой, чтобы не отставать от его длинных, хорошо одетых ног. В этой сумке были не только папки. В ней было всё самое необходимое: ключи от машины, губная помада, планшет, перцовый баллончик и перекусы.

Он шагнул в дверной проём, и я последовала за ним внутрь. Пока он не закрыл за мной стеклянную дверь, я даже не осознавала, что только что добровольно вошла в логово дьявола.

Кабинет Люсьена.

Конечно же, это был угловой офис. И, конечно же, он был огромным, с захватывающими дух видами. Здесь было холодно, официально, внушительно. Я подумала о своём уютном кабинете, в котором царил хаос.

— Странно. Я ожидала, что здесь будет пахнуть серой, но я чувствую запах… рыбы, — сказала я, принюхиваясь.

Люсьен выругался себе под нос.

— Ладно. В чём твоя проблема, Люцифер? — потребовала я.

— Ты. И снова это ты.

— Верни мне мою сумку.

Вместо того, чтобы передать её мне как взрослый человек, Люсьен поставил её на очень дорогой журнальный столик перед дорогим белым диваном. Этот парень что, никогда не слышал об Икее? Он указал на мою сумку.

— Дай мне документы.

Я раздражённо опустилась на шёлковую обивку и подтащила сумку по мраморной поверхности журнального столика.

— Я не понимаю, почему ты так злишься, когда доказываешь мою правоту. Именно по этой причине я и собиралась изначально отдать файлы Лине, — проворчала я.

— Ты думаешь, я хочу, чтобы ты мне не нравилась?

Я подняла глаза, поражённая резкостью его тона. Он провёл одной рукой по своим тёмным блестящим волосам, а другой похлопал себя по карманам.

— Если ты только подумаешь о том, чтобы закурить здесь сигарету…

— Даже не притворяйся, что ты не угостилась последней сигаретой, которую я курил в твоем присутствии, — парировал Люсьен.

Я почувствовала, как краска заливает мои щёки.

— Ой, заткнись, — я вытащила из папки две библиотечные книги, свою косметичку и половину запасов перекусов. — И да. Я действительно думаю, ты хочешь, чтобы я тебе не нравилась. Я думаю, ты обожаешь меня ненавидеть.

Он стоял, расставив ноги и уперев руки в бока, словно готовился к битве. Я притворилась, что не замечаю, как сжались его и без того чётко очерченные челюсти под безупречной бородкой.

Этот парень был великолепным подростком, и Лина права. Он вырос и стал настоящим богом. Иногда жизнь просто несправедлива.

— Вот эти чёртовы документы, которые ты можешь отдать чёртову адвокату, чтобы и дальше выглядеть чёртовым героем в глазах моей матери.

Я подвинула к нему стопку бумаг, затем заметила в стопке газетные вырезки Мэри Луизы Апшоу и выхватила их обратно.

Я быстро сложила вырезки и всё остальное в сумку и встала. Перекинув лямки через плечо, я направилась к двери.

— Мне не нравится ненавидеть тебя.

Эти тихо произнесённые слова заставили меня остановиться.

Я повернулась к нему лицом, а затем, поскольку была слишком вспыльчивой, сократила расстояние между нами.

— Чего ты хочешь, Люсьен? — потребовала я ответа, глядя на него снизу вверх.

Он ничего не сказал. Я знала, что под этой красивой внешностью скрываются чувства, идеи и чертовски сильная личность, но он отрезал меня от всего этого.

— Ты обращаешься со мной так, будто я худший человек на планете, а потом тайком делаешь хорошие вещи для моих родителей. Ты нанимаешь бездомных матерей-одиночек. Ты затеваешь со мной ссоры, а потом заказываешь доставку моего любимого буррито. Откуда, чёрт возьми, ты знаешь, какой мой любимый буррито?

Он шагнул ко мне. Но я подняла руку, прежде чем он успел ответить.

— Знаешь что? Неважно. Я не хочу этого знать. Единственное, что я хочу знать — это чего ты хочешь от меня?

На одно короткое, ослепительное мгновение мужчина, нависший надо мной словно разъярённый и готовый укусить вампир, выглядел таким же несчастным, какой я чувствовала себя.

— Я хочу, чтобы ты не имела никакого значения, — произнёс Люсьен. Его тон был спокойным, но в серых глазах светился жар, серебристый огонь.

Это было грубо, надо отдать ему должное. Но это походило на чёртову победу. Опьяняющую. Я устала быть такой темпераментной. Устала чувствовать, что только меня сводят с ума наши подлые перебранки.

Я имела для него значение, и он ненавидел это.

— Взаимно, здоровяк.

— Тебе следует уйти, — внезапно сказал он.

— Почему? Тебе не нравится, что я здесь, в этом очень милом офисе? — я подошла к его столу. Это была огромная стеклянная панель с острыми углами, пустая, если не считать клавиатуры, мыши и двух мониторов.

Мне стало интересно, любит ли он порядок или просто ненавидит хаос.

Я провела пальцами по скошенному краю, прекрасно понимая, что оставляю пятна.

— Ты выглядишь расстроенным, — сказала я, останавливаясь и встречаясь с ним взглядом. — Хочешь поговорить об этом? — предложила я, затем запрыгнула на стеклянную поверхность.

Его взгляд опасно потемнел, и Люсьен сделал несколько шагов в мою сторону, прежде чем остановиться. Моё сердце забилось чаще.

— Мне не нравится, кем мы становимся, когда мы вместе, — сказал он.

Я усмехнулась.

— Ты думаешь, мне это нравится?

— Я думаю, ты это обожаешь.

Он придвинулся ближе? Или это я наклонилась к нему? Мои колени были так близко, что почти касались острых стрелок на его брюках. Нас словно притягивало. Враги, которых снова и снова влечёт друг к другу.

Я так чертовски устала от этого.

В пространстве между нами нарастало электрическое напряжение. Совсем как волосы на руках встают дыбом перед ударом молнии.

— Неправда, — раздражённо настаивала я.

Затем мои колени коснулись его ног, и Люсьен встал между ними, раздвигая мои бёдра, а я выгнула шею, чтобы посмотреть на него.

У меня перехватило дыхание.

Его пальцы сжались по бокам, а затем пробежались по верхней части моих бёдер, после чего он положил руки по обе стороны от моих ног. Боже. От него даже пахло потрясающе.

Люсьен завладел моими чувствами. Тонкие серые полоски на его галстуке в точности соответствовали цвету его глаз. От его тела исходил жар, как будто я попала в сауну. Его запах был свежим, чистым, смертоносным. Я слышала, как бьётся его сердце, и звук был достаточно громким, чтобы подумать, что он исходит от нас обоих.

— Нет, правда. Ты думаешь, что в один прекрасный день нанесёшь мне нужное оскорбление и сможешь увидеть сквозь мои трещины.

Его голос был едва громче угрожающего шёпота. Его взгляд оставался прикованным к моему. Это создавало странную гравитацию. Как будто я не могла отвести взгляд, иначе каким-то образом просто уплыву прочь без этого якоря.

Я не понимала, что здесь происходит. Но я точно знала, что не хочу, чтобы он прекращал говорить. Я не хотела, чтобы он отступал.

— И что бы я увидела за этими трещинами? — спросила я.

Люсьен закрыл глаза и потряс головой, пытаясь развеять чары. Но я не собиралась ему этого позволять. Не в этот раз. Я протянула руку и сделала то, о чём мечтала годами. Я схватила его за идеальный галстук и притянула к себе.

— Не играй со мной, Пикси, — прорычал он. Его слова были предупреждением, но теперь эти глаза открылись, и я увидела в них кое-что ещё. Кое-что огненное.

Мои биологические инстинкты пребывали в хаосе. Вместо того чтобы бороться или бежать, моё тело, казалось, добавило третий вариант: трахаться.

— Не называй меня так, — выдохнула я.

— Тогда перестань на меня так смотреть.

— Как — так? — прошептала я. Его большие пальцы одновременно коснулись внешнего изгиба моей задницы там, где она соприкасалась с его столом, и я чуть не потеряла сознание.

Это не похоже на ненависть. Это нечто гораздо более опасное.

— Как будто ты хочешь, чтобы я… — невозмутимый Люсьен Роллинс потерял нить своих мыслей, когда посмотрел на мои губы. Суровость, которую я увидела на этом великолепном лице, одновременно пугала и очаровывала меня.

Я на мгновение задумалась, не заразно ли сердечное заболевание Лины, потому что моё сердце, казалось, перестало биться, словно забыло, как правильно работать.

— Это ужасная идея, — сказала я почти шёпотом.

— Худшая, что когда-либо приходила мне в голову, — согласился он.

Ни один из нас не пошевелился. Ни один из нас не пришёл в себя.

— Я устала от нас, — призналась я.

— Я ненавижу нас, — возразил он.

Мои пальцы начали болеть, и я поняла, что всё ещё сжимаю его галстук.

Его губы замерли над моими, почти касаясь. Мы дышали одним воздухом, наши тела охватил огонь. У меня кружилась голова, отбрасывая всякую логику, и я цеплялась за то единственное, что казалось правильным. За него. Я хотела этого. Я хотела его.

— Извините, сэр.

Люсьен не двинулся с места. Но я, чёрт возьми, совершенно точно сдвинулась.

— Пора отпустить библиотекаря. Её друзья ждут, а у вас на линии срочный вызов из Бостона, — бодро объявила Петула откуда-то из-за широкой груди Люсьена.

Взвизгнув, я рванулась вперёд в панической попытке соскользнуть со стола. Но вместо того, чтобы слезть, мне удалось лишь врезаться промежностью в Люсьена.

Я оказалась зажата, подвешена в узком пространстве между краем его стола и тем, что можно было описать только как мега-эрекцию. Мои ноги были закинуты на его бёдра в позе, которая была бы идеальной для жёсткого секса.

— О Боже, — пискнула я.

Если я почувствовала, какой он твёрдый, значит ли это, что и он почувствовал, какая я влажная? Такие познания друг о друге ни один из нас не хотел получать.

Ноздри Люсьена раздулись, и его руки обхватили меня за бёдра. С силой.

— Вон, — рявкнул он, не отводя от меня взгляда.

— Нет, — заявила Петула. — Вы платите мне за поддержание порядка, а не за то, чтобы я терпела ваше вопиющее пренебрежение своим расписанием. У вас нет времени на то, чтобы миловаться с мисс Уолтон. С этим придётся подождать.

— Миловаться? — в моём тоне послышались истерические нотки, и на одно мимолетное мгновение мне показалось, что я заметила проблеск веселья на лице Люсьена, но это так же быстро исчезло.

— Мисс Уолтон как раз собиралась уходить, — холодно сказал Люсьен.

Он схватил меня за бёдра сильными пальцами и твёрдо поставил на пол. Он стиснул зубы и отступил на шаг. Шёлк его галстука — единственное, что ещё связывало нас друг с другом — выскользнул из моих пальцев.

Чувствуя себя мелочно стервозной, я схватила кончик его галстука и дерзко перекинула ему через плечо.

— Увидимся, Люцифер.