Только ты

Глава четвертая

Стефания вскрикнула от боли — заноза так глубоко вонзилась в кожу на коленке, что выступили капельки крови.

— Дай я посмотрю, — сказал Гарри и внимательно ощупал поврежденное место. Они сидели в его укрытии на дереве, поблизости, как обычно, никого не было. — Попробую вытащить ее. Но будет больно. Ты сможешь потерпеть?

Она молча кивнула. Ей и так уже было очень больно, но, если она покажет ему свою слабость, вдруг в следующий раз он не захочет взять ее с собой. И никогда больше не позволит наблюдать в бинокль за птицами и кроликами. И не покажет, как рисовать фломастерами деревья и цветы.

Он раскрыл старую жестяную коробку из-под печенья, которая всегда казалась ей настоящей сокровищницей — ведь там лежали компас, бинокль, фломастеры, карандаши, потрясающий ножик, со множеством лезвий и пинцет.

Гарри ловко и быстро извлек занозу. Она не проронила ни звука, но ее глаза наполнились слезами. Он посмотрел на нее, его тонкое лицо смягчилось:

— Ты так храбро держалась. Молодец!

Губы Стефании затрепетали в улыбке.

— И все-таки надо промыть ранку и смазать ее йодом. — Он достал из кармана джинсов чистый носовой платок и перевязал ее колено. — Отправляйся лучше домой и покажи ранку маме. — Увидев ее разочарование, Гарри добавил: — И не смотри на меня так, словно я тебя обидел. Ты можешь прийти сюда в другой раз. Вместе со мной. — Он ласково прикоснулся к ее щеке.

— Боже мой! — прошептала Стефания, ощупывая подлокотник кресла. — Я, кажется, задремала. — Она оглядела гостиную мутными глазами. Как странно, что эти воспоминания всплыли в ее памяти именно сейчас!

Вот именно «всплыли», подумала она и тряхнула головой, чтобы прийти в себя. Потом медленно приподняла полу юбки и посмотрела на едва заметный шрам на коленке. Он так давно присутствовал на ее теле, что она перестала замечать его. И вот память вынесла на поверхность тот день, когда он появился.

Я знаю, почему забыла обо всем этом, подумала она. Потому что, когда я в следующий раз пришла в Корнуэлл-Хаус, там был Армандо. И все изменилось. Убежище на дереве превратилось из сказочного тайника в ночной кошмар. А Гарри не только перестал быть моим другом, а превратился из героя во врага. Боль от занозы впоследствии покажется пустяком по сравнению с той болью, которую ей причинит Гарри. Но и теперь, с горечью подумала она, еще не все наши счета, оказывается, сведены.

Она встала, поежившись, и почувствовала, что нетвердо стоит на ногах. Было холодно и темно. Может, я простудилась? — подумала она. Вот меня и лихорадит.

Двигаясь на ощупь, она зажгла лампы и собралась задернуть занавески на окнах. В это мгновение у входной двери раздался мелодичный звук колокольчика. Она замерла, во рту у нее пересохло, сердце бешено застучало.

Если бы, она не включила этот чертов свет, можно было сделать вид, что никого нет дома. А теперь она вынуждена спуститься в холл и открыть дверь.

— Добрый вечер, — сказал Гарри. — Я получил твое сообщение. Можно войти?

— Чего ты хочешь? — Она поежилась, обхватив плечи руками.

— Я сам думал задать тебе этот вопрос. Ведь это ты мне звонила…

— Да-да. — Стефания с трудом сглотнула. — Я действительно тебе звонила. А ты, я вижу, не теряешь времени даром. — Она прислонилась к дверному косяку.

— Ты не очень-то гостеприимна, дорогая. — Гарри изучающе посмотрел на нее. — Ты что, еще не пришла к решению?

Несмотря, на чувство полной беспомощности и незащищенности, она приняла надменный вид.

— Я принимаю твое предложение.

— В этом я не сомневался.

— Это очень низко с твоей стороны — демонстрировать, мне свою победу надо мной же, — почти прошипела она, ненавидя его всей душой.

— Ну, до полной победы еще далеко, — иронично улыбнулся он. — Похоже, ты собираешься дать мне интервью, стоя на пороге?

Она молча развернулась и пошла, пошатываясь, в гостиную. Чтобы удержать равновесие, ей пришлось прислониться несколько раз к стене. Гарри заметил это и протянул ей руку:

— Давай, я помогу тебе.

Она резко отшатнулась от протянутой руки.

— Оставь меня. Я способна самостоятельно передвигаться по собственному дому. — Стефания огляделась и увидела бутылку вина. — Не хочешь ли выпить стаканчик? — спросила она и налила себе полный бокал. — О, похоже, здесь почти ничего не осталось…

Гарри пристально смотрел на нее:

— Когда ты ела в последний раз? Она нахмурилась.

— Не помню, а тебе что за дело?

— Я всего лишь беспокоюсь о тебе, Стеффи.

— Беспокоишься? Это на тебя не похоже. Он рассмеялся.

— Просто пекусь о своих интересах в твоем лице, дорогая. Я совершенно не заинтересован в том, чтобы ты умерла голодной смертью прежде, чем мы совершим нашу сделку. — Гарри немного помолчал. — Скажи, пожалуйста, ты звонила в отель именно в этом состоянии?

— Не знаю, на что ты намекаешь. Я в совершенно нормальном состоянии.

— Ну что ж, — улыбнулся Гарри. — А не продолжить ли нам нашу дружескую беседу за чашечкой кофе? Я полагаю, кухня здесь рядом?

Стефания поплелась за ним следом, молча, наблюдая, как он включает плиту и насыпает растворимый кофе в чашки. Потом запоздало произнесла издевательским тоном:

— Распоряжайся по-хозяйски, будь как дома.

— Спасибо. — Он слегка улыбнулся, бросив взгляд в ее сторону.

— Что тебе, собственно, здесь нужно? — решительно потребовала ясности Стефания.

— Я понял, что нам нужно обсудить кое-какие важные детали. Но это станет возможным, когда ты придешь в нормальное состояние.

— Я не пьяна, — запротестовала она.

— Нет-нет. Только немного спотыкаешься на ровном месте. Я бы предпочел, чтобы ты ходила прямо.

— И твое желание, конечно, превыше всего!

— Рад, что ты с этим уже примирилась. — Он протянул ей чашку с дымящимся кофе. — А у тебя есть в доме яйца?

— Нет, — ответила она. — Ты забыл, что я жила в Корнуэлл-Хаусе?

— Как же я мог забыть! — протянул Гарри. — Ну, ничего, я сейчас позвоню во французский ресторан на Маркет-стрит, они пришлют нам чего-нибудь перекусить.

— Если ты имеешь в виду ресторан Мейсона, то там не дают еду на вынос, — сказала Стефания.

— Не волнуйся, я с ними договорюсь. Первый глоток крепкого кофе сразу освежил ее голову, а второй окончательно привел в чувство. Она приободрилась.

— Тебе не пришла в голову мысль, что я могу не захотеть с тобой ужинать?

— Приходила. Но я решил проигнорировать этот вариант. Ведь нам надо когда-то сделать первый шаг. А чем скорее, тем лучше.

Она поставила чашку на стол.

— Ты сказал «первый шаг». Что это значит?

— Я имею в виду ужин, — ответил он. — И больше ничего. В других обстоятельствах это можно было бы назвать свиданием.

Стефания гордо вздернула подбородок.

— Если не считать, что я, ни за что не согласилась бы пойти на свидание с тобой ни при каких обстоятельствах.

— Именно поэтому я никогда не приглашал тебя. — Он усмехнулся. — Чтобы не нанести ущерб своей гордости.

Она вскипела.

— А та роль, которую ты мне отвел, то, что ты покупаешь меня, зная, что я люблю другого, это не оскорбляет твою гордость?

— Ты думаешь, что я сейчас посыплю голову пеплом и молча исчезну? — Гарри широко улыбнулся. — Можешь не надеяться, дорогая.

— Неужели ты не чувствуешь никаких угрызений совести?

Он неопределенно пожал плечами.

— До сих пор я прекрасно обходился без них. Кстати, не думаю, что твой несостоявшийся жених сейчас предается душевным страданиям.

— Не смей так говорить об Армандо! По крайней мере, он-то не насильник.

— Значит, по-твоему, я — насильник? — В его глазах мелькнула насмешка. — Перестань говорить глупости. Лучше давай закажем ужин. Как насчет курицы в лимонном соусе? Я слышал, это у них фирменное блюдо.

— Не хочу никакой курицы.

— Может быть, ты предпочитаешь рыбу?

— Нет! — почти прокричала она. — Неужели тебя не волнует, что я все еще люблю Армандо?

— Что говорит всего лишь о слабости твоего критического мышления. Впрочем, это скорее похоже на детскую болезнь, вроде кори. Ничего, скоро пройдет.

— А может, я не хочу, чтобы эта «болезнь» проходила? — возмущенно бросила она, пытаясь собрать последние силы для сопротивления.

— Не будь смешной! Он довел тебя до крайнего состояния. Впрочем, если ты на самом деле чувствуешь то, о чем говоришь, зачем тогда позвала меня?

— Ты не оставил мне другого выбора. — Она пожала плечами. — Я не готова потерять все, что создала. И, кроме того, от меня зависят другие люди, которые доверились мне. Впрочем, все это не означает, что мне нравится выход из западни, так любезно предоставленный тобою.

— «Нравится» — слишком бледное словечко. Я бы предпочел слово «наслаждаться». — Гарри улыбнулся.

— Никогда! — вырвалось у нее. — Ни за что на свете!

Он спокойно посмотрел на нее.

— Я советую тебе всего лишь попробовать. Тогда тебе станет значительно легче выполнить все, что ты взяла на себя. — Он немного помолчал. — Как бы там ни было, я не уверен, что ты сама знаешь, чего хочешь.

Сердце Стефании бешено заколотилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, пока ты не сможешь этого понять, — сухим тоном ответил он. — Давай, надевай пальто. Будет лучше, если мы поужинаем в ресторане.

— Не хочу никуда идти, — вызывающе сказала она.

Ледяной взгляд словно просверлил ее насквозь.

— Потребность, поскорее уложить тебя в постель и дать несколько совершенно необходимых тебе уроков, становится для меня воистину неодолимой. — Он удовлетворенно понаблюдал, как ее щеки заливает алая краска смущения, и добавил: — К тому же, в твоих обстоятельствах очень полезно показаться со мной на публике. Кредиторы сразу же посмотрят на тебя по-другому.

Стефания дрожала всем телом и ненавидела себя за слабость. Но, ей ничего не оставалось, кроме как согласиться. С усилием, проглотив глоток кофе, она спросила:

— Мы обязательно должны пойти в ресторан Мейсона?

— А тебе там не нравится?

— Я слишком часто там бывала. Он тяжело вздохнул.

— С Армандо?

— Ну да, естественно.

— А теперь ты пойдешь туда со мной. В этом нет ничего особенного.

— На площади есть неплохой итальянский ресторанчик…

— Стеффи, — жестко сказал Гарри, — я не собираюсь терять время, избегая мест, где ты бывала со своим экс-любовником. Жизнь слишком коротка. Одевайся поскорее.

— Слушаюсь и подчиняюсь, ваше превосходительство, — с горечью ответила Стефания.

— Наконец до тебя дошло, как надо себя вести. — Он рассмеялся. — Пожалуйста, поторопись.

Она, оглядела свои помятые юбку и блузку:

— Мне надо переодеться.

— Я подожду тебя здесь.

— Ты хочешь сказать, что не собираешься наблюдать за этим интимным процессом? — В ее взгляде сквозили неприкрытое презрение и вызов.

— Почему бы и нет. — Он зевнул. — Но только тогда, когда сочту это нужным. Не забывай, здесь я заказываю сценарий. Поэтому не заставляй меня ждать слишком долго, а то ты об этом можешь серьезно пожалеть.

— Я уже и так пожалела обо всем, о чем только можно пожалеть.

Она решительно пошла наверх, в спальню. Сначала она попыталась хоть как-то подпереть дверь стулом, но потом, осознав смехотворность своих намерений, махнула на все рукой, Если Гарри захочет войти сюда, это в любом случае не составит для него труда. Перевес в физической силе явно на его стороне. И никакая дверь его не остановит.

Посмотрев на себя в зеркало, Стефания грустно вздохнула: бледное лицо и погасшие глаза… Она чувствовала себя беспомощной игрушкой в руках этого человека. Но ведь это ненадолго. Скоро, она освободится и будет жить своей жизнью.

Она вздрогнула — если сейчас Гарри поднимется сюда и застанет ее раздетой, бессмысленно уставившейся в пустоту, ей не поздоровится. Она решительно распахнула дверцу шкафа. Большая часть вещей, которые она носила, были предназначены для работы, и лишь несколько нарядов она приобрела специально для Армандо. Ей нравилось слушать его комплименты, когда они вместе отправлялись куда-нибудь. Только одно платье она еще ни разу не надевала. Она купила его специально к его возвращению.

Это было серебристо-серое платье до колен с глубокими вырезами на спине и груди, которые требовали специального бюстгальтера. Она торопливо принялась искать его на полке с бельем, но безуспешно.

К черту бюстгальтер, подумала она и натянула платье на голое тело. Осмотрела себя в зеркале, и осталась довольна своим видом. Платье удачно подчеркивало стройность ее фигуры. Быстро подкрасившись, Стефания причесалась, повязала на обнаженную шею черный шарф и накинула жакет из такого же легкого шелка.

Когда она спустилась вниз, Гарри стоял в проеме двери гостиной, прислонившись к дверному косяку.

— Я уже начал терять терпение… — Тут его брови резко взлетели вверх. — Да ты просто неотразимо выглядишь!

— Спасибо, — сухо откликнулась Стефания. — Слухи о моем банкротстве наверняка уже начали распространяться, а я не хочу выглядеть проигравшей.

— Ты что, не веришь, что наша сделка может привести к взаимному удовлетворению? — Дразнящий тон его голоса больно ударил ее по нервам.

— Для взаимного удовлетворения нужно обоюдное согласие. У меня особый взгляд на наш договор.

— Конечно, ты имеешь на это право, — покладисто согласился Гарри. — Ну что, можем мы, наконец идти?

Ресторан Мейсона был небольшим и уютным. Его интимная обстановка и вкусная еда привлекали к нему множество посетителей. Стефания в глубине души надеялась, что в зале не найдется свободных мест и им вежливо предложат прийти в следующий раз. Будет очень славно полюбоваться на разочарованное лицо Гарри, когда он получит отказ, мстительно подумала она.

Но, вопреки ее ожиданиям, их встретили сияющими гостеприимством улыбками и провели к самому лучшему столику зала, огороженному легкой ширмой из бамбуковых палочек. На столе уже красовались шампанское во льду и два хрустальных бокала.

Усевшись на удобный мягкий стул, Стефания посмотрела на своего спутника через стол.

— Когда ты успел заказать столик? — спросила она, почти не разжимая губ.

— Сразу после твоего поспешного отъезда из поместья. Рад, что не ошибся в своих расчетах, — доверительно сообщил Гарри.

— Боже, как же ты самоуверен! — презрительно бросила она.

— Вовсе нет. Просто я умею просчитывать варианты развития событий. Именно поэтому я процветаю, а Армандо торчит в Италии рядом с женщиной, которая ему скоро наскучит, хотя она и беременна от него.

Стефания опустила глаза на безукоризненно белую салфетку и прошептала:

— Я не хочу ничего слышать об этом.

— Ну, хорошо, не будем. — Он протянул ей меню. — Что ты будешь есть? Только не говори мне, что не голодна, — добавил он. — Тебе надо заесть бутылку вина, которую ты выпила в одиночку.

Стефания положила меню на стол, не заглянув в него.

— Стейк и зеленый салат.

— Как тебе будет угодно, — ровным голосом произнес Гарри. — Тебе же хуже. Но замечу: если уж ты пришла сюда, разумнее вести себя более естественно.

Немного помолчав, Стефания все же потянулась за меню.

Он был прав. Стоило ей бросить взгляд по сторонам, как стало очевидно: всеобщее внимание присутствующих привлечено к ним. Хотя она понимала, что главный интерес вызывает Гарри. Несколько женщин за соседними столиками бросали на него неприкрыто заинтересованные взгляды.

Если бы они только знали! — мелькнула у нее мысль. А что бы я подумала, увидев его в первый раз в жизни? С некоторой неохотой ей пришлось признать, что он обладает какой-то необъяснимой притягательной силой. Тихий, даже робкий мальчик остался в далеком прошлом. В серых насмешливых глазах этого мужчины сквозило неуловимое превосходство, которое, по-видимому, привлекало к нему внимание женщин. Конечно, не это. Всем ведь известно, что он очень богат. И все-таки самое главное — сексуальная привлекательность, которая сквозит в каждом его жесте. Осознав это, она почувствовала грозящую ей опасность.

— Ну что, ты сделала выбор?

— Кажется да, — прошептала она хрипло. К счастью, в этот момент он взял у нее из рук меню и стал изучать его, не обратив внимания на выражение ее глаз.

Они остановились на жульене из шампиньонов и курице в лимонном соусе. Она даже пригубила бокал с шампанским, поддерживая легкую непринужденную беседу с Гарри, хотя каждое слово давалось ей с огромным трудом.

Несколько человек подошли к ней поздороваться. Двое были старыми клиентами, а с остальными она была едва знакома. И каждый хотел быть представленным Гарри.

С ничего не выражающим лицом Стефания объясняла, что он — новый владелец Корнуэлл-Хауса. Представляю, что они вообразят, узнав, что я переехала туда жить, подумала она. Какое счастье, что помолвка с Армандо не была объявлена официально! Конечно, многие, судачили об их отношениях, но лишь Анжела знала, что он сделал ей официальное предложение.

Она с грустью подумала о том, что слухи, о ее банкротстве, которые уже начали распространяться по городу, вскоре затмят куда более сногсшибательные сплетни. О ее связи с этим мужчиной, который сейчас сидит с ней за одним столиком и, кажется, не имеет вообще никаких забот в этой жизни.

Официант подал им основные блюда, разлил вино и удалился, оставив их наедине.

— Я хочу устроить в Корнуэлл-Хаусе большую вечеринку с кучей гостей, — сказал Гарри. — Но об этом потом, сначала обсудим детали нашей сделки.

— Конечно, — согласилась она, с трудом проглатывая нежнейший кусочек курятины. — Сегодня утром ты сказал, что оплатишь счета всех моих кредиторов и позволишь закончить работы в Корнуэлл-Хаусе, а я, в свою очередь, должна буду выполнять любые твои требования, даже самые интимные. Я тебя правильно поняла?

— Да. — Отблеск свечи демонически блеснул в его глазах.

— И как долго это может продлиться?

— Не расслышал. О чем ты спросила? — Его голос прозвучал очень тихо.

Она взмахнула вилкой.

— Я имею в виду срок — недели, месяц, год? Когда ты сочтешь, что мой долг оплачен, и я смогу уйти?

— Это трудно заранее определить. Кстати, сколько денег тебе потребуется? — после паузы спросил он.

Стефания опустила голову и назвала примерную цифру. Ей самой она казалась огромной. Может быть, теперь Гарри сочтет, что ее услуги не стоят таких деньжищ? Но он согласно кивнул головой, ничуть, казалось, не озадаченный.

— Пожалуйста, подготовь полный список твоих кредиторов с указанием сумм долга. Я распоряжусь, чтобы деньги были перечислены на твою кредитную карточку.

— Когда?

— Как только ты выполнишь свою часть соглашения, к моему полному удовлетворению. — Он улыбнулся. — Сроки выплат кредиторам полностью зависят от тебя.

— Это меня не устраивает. Откуда я знаю, что означает твое «полное удовлетворение»?

— Продолжай, дорогая, — дразнящим голосом сказал он. — Не рассказывай мне, что огонь, горящий в твоих прекрасных глазах, говорит только о вспыльчивости и дурном характере. Армандо, наверняка хорошо осведомлен о других деталях.

Она гневно выпрямилась.

— То было совсем другое! Я любила Армандо.

— И ненавидишь меня. Ты это хочешь сказать? — Его губы скривились в усмешке. — Стеффи, любовь и ненависть — разные стороны одной медали. В постели, поверь мне, разница может быть практически незаметна. — Немного помолчав, он продолжил: — Я всегда отличался терпением. Подожду и на этот раз, пока ты свыкнешься с ситуацией.

— Год, — сказала она. — Что бы ни случилось, через год ты должен будешь дать мне уйти. Это предельный срок для меня. Согласен?

Гарри пожал плечами.

— Думаю, что год — слишком большой срок. И полгода с тебя достаточно. Да и я обычно быстро начинаю скучать. Так что твое избавление может наступить гораздо раньше, чем ты думаешь.

Стефания хрипло прошептала:

— По мне, что шесть месяцев, что шесть минут — одинаково слишком долго. Я хочу иметь собственную комнату. Место, где я буду полностью принадлежать только самой себе.

— Можешь делать что угодно в мое отсутствие. Но когда я нахожусь в Корнуэлл-Хаусе, ты должна разделять со мной мои дела и мою постель. Понятно? — Она молча кивнула. — Итак, все решено. А теперь ешь своего цыпленка, пока он окончательно не остыл.

— От нашего разговора мне кусок в горло не лезет.

Он ухмыльнулся.

— Как хочешь. — Его тон вновь обрел деловые нотки: — Мою мебель привезут в течение недели. Я бы хотел, чтобы ты распорядилась ее разгрузкой и расстановкой. И пора продолжить работы по завершению реконструкции дома. Там не так уж много осталось доделать.

— Ты упомянул как-то о прислуге в доме…

— Моя экономка скоро переселится туда. А тебя я попрошу нанять людей для уборки территории и на постоянную работу — садовника. Если у тебя будут возникать какие-либо проблемы, обращайся к моему секретарю. Ее зовут Барбара Чэпмэн. — Он протянул ей через стол свою визитную карточку. — До конца недели я пробуду в Брюсселе, — добавил Гарри, — и вернусь в Корнуэлл-Хаус в пятницу вечером. — Он сделал паузу. — Надеюсь найти тебя там, Стеффи. Приветливую, гостеприимную, и не склонную к эксцессам.

Она ответила безжизненным голосом:

— Я там буду. Обещаю.

— Предпочел бы услышать в твоем голосе поменьше обреченности и осуждения. Но ничего, я подожду. А теперь не пожать ли нам друг другу руки в знак успешного завершения сделки?

Она отрешенно наблюдала, как его пальцы захватывают ее руку, и с ужасом увидела, что он склоняет голову и целует ее безжизненную ладонь. На мгновение кожу опалило прикосновение его языка, и тело содрогнулось от интимности этого ощущения.

Он выпрямился, и его глаза с вожделением скользнули по ее сжатым губам и ниже — к выпуклостям грудей.

— У твоей кожи райский вкус. Как жаль, что до пятницы еще далеко.

— А мне — нисколько, — едва слышно выдавила она.

Гарри помог ей подняться со стула, подал сумочку и жакет. Стефания четким и как можно более спокойным голосом, рассчитанным на окружающих, произнесла:

— Спокойной ночи, мистер Блейк. Благодарю вас за чудесный вечер. С нетерпением буду ждать возможности работать с вами. Удачной поездки! — С высоко поднятой головой она продефилировала по залу и вышла в холодную темноту ночи.