Тот первый поцелуй

Глава 5

Шли часы, а Морган все еще оставался в кабинете, погруженный в невеселые раздумья.

Ну и глупец же он!

Черт бы все побрал, все, все на свете. Он проклинал Элизабет последними словами, а заодно и себя. Какая же он тряпка, если она сумела его разжалобить. Он почти ненавидел ее за то, что она разбудила воспоминания, которые он мечтал похоронить.

Господи, терзался Морган. Если бы она только знала… Неужели она так слепа? Нэтаниель был начисто лишен благородства, но он умел очаровывать, особенно женщин.

Морган почувствовал укор совести. «Я никогда не лгал», — напомнил он себе…

И все же на этот раз он не был честным до конца. Правда, Морган действительно не знал, где сейчас находится Натаниель, наверное, пребывает в объятиях очередной шлюхи, но разве мог он сказать об этом благородной леди Элизабет Стентон?

Она возникла перед его мысленным взором такой, какой он ее видел всего несколько часов назад. Умоляющей и беспомощной, с глазами, полными слез, отчего они казались блестящими изумрудами. Слезы, которые, как он догадался, ранили ее самолюбие.

Он не должен был поддаваться. Да он и не хотел. Но дело сделано, он дал обещание и не нарушит своего слова.

На следующее утро, не откладывая, Морган заручился услугами сыщика по имени Эванс, и тот немедленно отбыл на поиски Натаниеля.

Морган очень надеялся, что поиски не увенчаются успехом.

Что же касается Элизабет, то он выбросит ее из головы… Невыполнимая задача, как он очень скоро обнаружил.

Один день сменялся другим, миновала одна неделя, за ней другая, а потом и целый месяц.

Морган не ожидал, что присутствие Элизабет в доме и в его жизни станет так важно для него. Он постоянно помнил о ней, что бесило его и выводило из себя. Отчего каждый вечер он все позже и позже задерживался в конторе, хотя их пути пересекались очень редко. И чем тверже он приказывал себе выбросить ее из головы, тем упорнее были воспоминания: непривычный шелест платья, тихий вздох, легкий запах духов. Все это вновь возвращалось к нему, стоило Моргану переступить порог своего дома. И потом ее глаза, огромные глубокие ярко-зеленые озера, в которых он читал страх при каждой их встрече, что, кстати, еще больше его раздражало. Если же они обменивались несколькими словами, то оба были подчеркнуто учтивы.

И где только Нат сумел ее отыскать?

Морган подозревал, что Элизабет тоже его избегает: она ужинала одна в своей комнате или уходила к себе наверх еще до его возвращения. Но уже всюду в доме чувствовались следы ее присутствия. Еда стала вкусной и разнообразной, и все блюда подавались горячими. Если прежде внимательный взгляд мог заметить на мебели следы пыли, то теперь все сияло чистотой. К счастью, Симмонс с благодарностью принимал ее помощь. Более того, Элизабет определенно завоевала его симпатию.

Именно от Симмонса Морган узнал, что Стивен стал их частым вечерним гостем. Оказалось, что парочка проводит в обществе друг друга немало времени, и это вызвало у Моргана очередной приступ раздражения. Хотя он, как ни пытался, не мог докопаться до его истинной причины.

И все это время он продолжал надеяться, что Эванс не отыщет Натаниеля.

К несчастью, его надежды не оправдались.

В один весенний солнечный день Эванс появился в конторе на верфях. К этому времени Морган почти уверился, что поиски Натаниеля окончательно зашли в тупик.

Эванс был крепким, плотно сложенным человеком, который скорее походил на старого морского волка, чем на сыщика.

— Прошу прощения, что заранее не известил вас о своем визите, мистер О'Коннор, но я решил, что надо без промедления познакомить вас с новостями, — сразу перешел он к делу.

— Совершенно с вами согласен. — Морган показал на стул напротив и опять занял место за сто лом. — Так что же, мистер Эванс, удалось вам найти моего брата?

Эванс несколько раз энергично кивнул.

— Да, сэр, я его нашел. Сначала он некоторое время жил в Питсбурге, а затем перебрался в Филадельфию. — Эванс несколько смущенно улыбнулся. — Похоже, именно там он и познакомился с этой красоткой-вдовушкой из Нью-Йорка. Морган приподнял бровь.

— Понятно. И где же теперь обитает Натаниель? Наверное, в Нью-Йорке?

Улыбка исчезла с лица Эванса, и на лице его отразилось беспокойство.

— Значит, вам давно все известно?

— Нет. Но мне известно, как ведет себя мой брат в подобной ситуации. — Морган натянуто улыбнулся. — И вдова, конечно, богата?

Эванс поднял глаза к небу.

— Еще как!

— И, конечно, мой брат значительно облегчил ее кошелек?

Понимающая усмешка вновь появилась на лице Эванса.

— Судя по одежде мистера Натаниеля, он заставил портных здорово потрудиться. А на прошлой неделе он приобрел пару чистокровных лошадей. Отдал за них столько, сколько другие не заработают за всю жизнь.

Еще бы, согласился про себя Морган, Натаниель любит только самое лучшее, особенно если кто-то другой платит за него.

Лукавый блеск появился в глазах Эванса.

— Я подружился с одной из горничных. Она мне кое-что порассказала о том, как ваш брат не дает вдовушке особенно горевать о покойном муже. Ну, сами понимаете…

Разумеется, Натаниель своего не упустит, но в конце концов и жертвам Натаниеля, и ему, Моргану, приходится одинаково туго.

Он опять мысленно вернулся к Элизабет. Внезапная догадка заставила его вздрогнуть. Интересно, как часто они с Натаниелем сливались в любовных объятиях. Нет, он не должен винить Элизабет за то, что она поддалась такому ловкачу, как его брат. Ведь она виновата лишь в том, успокаивал он себя, хотя все в нем восставало, что искренне поверила в добрые намерения Натаниеля.

Морган снова вернулся к действительности.

— Надеюсь, мистер Эванс, мой брат не подозревал о вашем присутствии? Или о цели вашего пребывания в Нью-Йорке?

— Никоим образом, — уверенно произнес сыщик. — Я никому не обмолвился ни словом и сразу же возвратился в Бостон, чтобы доложить вам о результатах, как мы и договаривались.

— Прекрасно. — Как бы в нерешительности Морган постучал кончиками пальцев по столу, затем поднялся и протянул сыщику руку. — Благодарю вас за помощь, мистер Эванс. Чек будет ждать вас в банке.

Эванс потянулся за шляпой.

— Может быть, вы хотите, чтобы я вернулся в Нью-Йорк и привез сюда вашего брата?

На какой-то миг Морган заколебался.

— Нет, мистер Эванс, не надо.

Он проводил Эванса до двери и медленно затворил ее за ним. А что, если он допустил ошибку? Может быть, следовало согласиться и поручить Эвансу привезти сюда Натаниеля? Какое ему дело, если Натаниель тепленьким перекочует из объятий очередной шлюхи в объятия Элизабет? Он, Морган, за нее не в ответе.

Но он не мог совершить такую низость по отношению к Элизабет или любому другому человеку. Пусть она никогда не узнает, где пребывает Натаниель и тем более чем он занят.

Да, решил он, это наилучший и единственный выход из положения, другого нет. Чем скорее Элизабет покинет его дом, тем лучше для всех троих. Оставалось только убедить ее сесть на корабль, следующий в Англию. Именно эта мысль занимала Моргана по пути домой.

Симмонс взял у него пальто и шляпу, и как раз в этот момент до него донеслись звуки мужского и женского смеха.

— Это Стивен? — спросил он.

— Да, сэр, — кивнул Симмонс. — Он и леди Элизабет в гостиной.

Морган без промедления направился туда. Парочка сидела на диване, очень близко, но не касаясь друг друга. Они склонили головы над небольшой картой, лежащей между ними, и Стивен что-то на ней показывал. Морган остановился в дверях, чувствуя себя незваным гостем и злясь из-за этого. Они не замечали его присутствия.

— Прошу прощения, — наконец подал он голос.

Оба дружно подняли головы. Морган мог поклясться, что нечто похожее на панику мелькнуло во взоре Элизабет и тут же исчезло.

Стивен был совершенно невозмутим.

— Здравствуй, Морган! — сердечно приветствовал он друга. — Что-то ты сегодня рано?

Ответ Моргана был нарочито прохладным:

— Не всякий может себе позволить бездельничать каждый день, Стивен.

— Похоже, мне грозит нравоучение, — рассмеялся тот. — Признаюсь, я сегодня немного разленился, но у меня есть хорошее оправдание: я знакомлю Элизабет с нашей историей, рассказываю ей местные легенды о пиратах, ворах и грабителях с большой дороги, которых вешали на городской площади. А так как она совсем не выходила из дома, я ей предложил проехаться в экипаже и познакомиться с достопримечательностями.

— Не сейчас, Стивен. — Морган перевел взгляд на Элизабет. — Я вас прошу подождать меня в кабинете, Элизабет. Мне необходимо с вами поговорить.

— Конечно, — согласилась она. — Благодарю вас, Стивен, я прекрасно провела время.

Элизабет одарила Стивена улыбкой, подхватила шуршащие юбки, и в один миг ее стройная фигура исчезла за дверью.

— Так, так, — произнес Стивен, когда они остались вдвоем. — Можно подумать, ты лорд, а она твоя леди.

У Моргана на скулах появились желваки.

— Не знаю, что ты хочешь этим сказать. — Его голос звучал отрывисто. — Хотя, пожалуй, ты нуждаешься в напоминании. Повторяю: она уже занята, Стивен.

На лице Стивена появилось недоумение.

— Ты меня удивляешь, Морган.

— Неужели? Чем же я тебя удивил?

— Откровенно говоря, меня удивляет, что ты защищаешь интересы брата. Очень удивляет.

Морган чуть не заскрежетал зубами. Вот уж в чем его нельзя было обвинить. Но если Стивену так кажется, то почему? Он не знал ответа и не решался его искать.

— Между прочим, — притворно шутливо продолжал Стивен, — я иногда себя спрашиваю, уж не заинтересовался ли ею ты сам?

Губы Моргана сжались в узкую жесткую полоску. Он не произнес ни слова в ответ.

— Что ж, я тебя понимаю. От нее невозможно отвести глаз. Ты согласен?

— Абсолютно, — процедил Морган сквозь зубы. Стивен вздохнул.

— Но, боюсь, ни у тебя, ни у меня нет на нее прав. — Он помолчал и затем продолжил:

— Честно говоря, мне трудно вообразить, что она снизойдет до меня, но еще труднее представить ее в обществе Натаниеля. Только подумай: твой брат и настоящая английская леди! — Стивен от души наслаждался шуткой. — Ну, а ты с ней… Что может быть нелепей, а с другой стороны, смешней?

Морган готов был броситься на него. — Вижу, ты не согласен, хорошо, беру свои слова обратно. — Стивен встал с кресла и потянулся. — Кстати, совсем забыл тебе сказать, — ведь мы так редко встречаемся, — послезавтра у меня бал. Наверное, Элизабет было бы неплохо проветриться. И, видимо, пришло время представить нашу даму местному обществу. Да ты не беспокойся, никто не узнает, что она живет у тебя в доме. Я мог бы сказать, что она моя дальняя родственница. Можно также устроить, чтобы Элизабет приехала раньше других гостей, а уехала позже.

Моргану не удалось вставить ни слова в этот монолог.

— А теперь мне пора уходить. Не зови Симмонса, я сам найду выход.

Не успела еще за Стивеном закрыться парадная дверь, а Морган уже был у кабинета и осторожно заглянул внутрь. Элизабет сидела спиной к нему на стуле перед письменным столом. Она низко склонила голову и сложила руки на коленях, неподвижная, как статуя. Несколько прядей выпали из собранных высоко на затылке волос и трогательными завитками лежали на шее.

Непонятная сила удерживала Моргана на пороге. Он не мог отвести взгляда от нежной, беззащитной шеи. Мысленно прикасался к мягкой, покрытой пушком коже… Внезапно Морган пришел в себя. Как смеет он даже мечтать о суженой брата? Это все Стивен со своими пустыми выдумками. Нет, она ему даже нисколько не нравится.

Наконец Морган вошел в кабинет и сел за стол. Элизабет подняла голову и устремила на него умоляющий взгляд.

— Вы хотите поговорить со мной о Натаниеле, правда? — У нее от волнения перехватило дыхание. — У вас есть о нем новости?

Морган сомневался, надо ли открывать ей всю правду.

— Сыщик, которого я нанял, ничего не узнал, — начал он. — Он обшарил каждый уголок на восточном побережье, и все впустую. Очень возможно, Натаниель находится где-нибудь на другом конце страны.

Ее взгляд погас, это было полное крушение надежд. Морган чувствовал себя настоящим негодяем.

— Не могли бы вы продолжить поиски? Нет, я слишком многого требую. — Она печально вздохнула. — Простите меня, но я так надеялась. Помните, вы сказали, что в конце концов он все равно вернется…

— Возможно, через год. А то и через десять лет. Она отвела взгляд. Он видел, что она пытается

Сдержать слезы.

— Я вам очень благодарна за то, что вы сделали, мистер О'Коннор. Искренне благодарна.

«Морган, — поправил он ее про себя, — меня зовут Морган».

Вместо этого он сказал:

— Вы понимаете, что теперь вам нет необходимости оставаться здесь. Возвращайтесь к отцу, Элизабет. Возвращайтесь и…

— Я не могу вернуться. — Она ломала руки и почти рыдала. — Как вы не можете понять? Я не могу!

— Честно говоря, я не вижу…

— Он умер. Мой отец умер. Его похоронили за две недели до моего отъезда в Бостон.

Морган невольно отвел глаза. Глубокая боль, прозвучавшая в ее голосе, заставила его устыдиться.

— Простите меня, я не хотел вас обидеть.

— Ну, конечно, вы же ничего не знали. Я вам никогда ничего не говорила.

Морган озабоченно нахмурился.

— Вы немного бледны. Не хотите ли выпить капельку бренди?

— Да, пожалуйста.

Морган почти до половины наполнил хрустальный бокал и подал его Элизабет. Их пальцы соприкоснулись, ее были холоднее снега.

Элизабет сделала большой глоток и закашлялась, на глазах выступили слезы.

Морган не мог сдержать улыбку.

— Пейте понемножку, — предупредил он. — Иначе обожжете горло.

Морган присел на край стола, скрестив руки на груди и вытянув длинные ноги. Он наблюдал, как она, следуя его совету, вновь и вновь подносила бокал к губам, пока щеки ее не порозовели. Он ждал, когда она успокоится, чтобы продолжить разговор.

— Я чего-то не понимаю, Элизабет. Вы еще прежде сказали, что вас лишили наследства. Почему ваш отец решился на такой шаг?

— Это не он, а его жена, — немедленно отозвалась Элизабет.

— Его жена… Значит, ваша мать? Кончики полных губ грустно опустились вниз.

— Нет, что вы! Моя мать умерла, когда я была совсем ребенком. Это мачеха лишила меня наследства. По завещанию она имеет право распоряжаться почти всем состоянием. Но Хейден-Парк, наше загородное имение в Кенте, должно было перейти ко мне после замужества. До сих пор не могу понять, почему папа поручил Клариссе подыскать мне мужа.

Морган нахмурился.

— А при чем тут Натаниель? Глаза Элизабет потемнели.

— Случилось так, что я не успела сказать папе о предложении Натаниеля. Папа уже тяжело болел, а потом умер. Кларисса никогда меня не любила, и Натаниель ей тоже не нравился. Когда папа умер, она решила выдать меня за лорда Гарри Карлтона. — Элизабет невольно содрогнулась. — Это ужасный человек! Вы не представляете, как он на меня странно смотрел! Будто хотел меня съесть! Одними глазами.

Морган посмотрел на ее рот, затем его взгляд спустился ниже до стройной нежной шеи, затем снова вернулся к ее губам. Что же тут странного, он прекрасно понимал лорда Гарри. Он внимательно слушал, хотя ясно представлял себе весь ход событий.

— Я не нуждалась в Клариссе, чтобы найти себе мужа, — тем временем продолжала Элизабет. — Я его уже нашла! Но Кларисса отвергла мой выбор. А когда я отказалась выйти замуж за лорда Гарри, она попросту лишила меня наследства!

Выражая обиду, Элизабет надула и без того пухлую нижнюю губку. Морган с трудом удержался от смеха. Она так походила на ребенка, который сердится и бунтует, если ему перечат.

К тому времени она уже допила бренди и с некоторым изумлением смотрела на пустой бокал. Затем взяла его в руки и протянула Моргану. — Налейте мне еще немного, пожалуйста.

Морган с готовностью выполнил просьбу. Но когда он вернул ей бокал, она опять нахмурилась. Он поднял бровь в немом вопросе.

— А вы разве не присоединитесь ко мне? Он вежливо отказался:

— Я очень редко что-либо пью.

— Папа говорил, что отыскать трезвенника — это все равно, что найти иголку в стоге сена.

Морган позволил себе небольшую улыбку.

— Боюсь, вы совершенно правы. Между прочим, мой отец слишком часто прикладывался к бутылке, вот почему я в самом раннем возрасте принял решение не повторять его ошибки. — Он сделал паузу. — Разве Натаниель не говорил вам об этом?

Она покачала головой.

— В основном он рассказывал о том, где побывал и что там делал. И еще о своем доме в Бостоне и о верфях. — Она вдруг смолкла, осознав ошибку. — Я хотела сказать, о вашем доме и о ваших верфях. Если вы помните, я ведь даже не знала, что у него есть брат.

Морган промолчал. Что он мог сказать? Стоило ли удивляться, что Натаниель чрезмерно приукрасил свои достоинства? Он секунду колебался и затем, словно против своей воли, не выдержал и спросил:

— Откройте мне, как вам удалось познакомиться?

— Мы встретились на балу, который устроила дочь отцовского приятеля. — Элизабет вздохнула. — Натаниель был совершенно неотразим. Должна признаться, что я уже раньше о нем слыхала. Его имя было у всех на устах — красивый, обходительный и настоящий франт. Я не ошибусь, если скажу, что половина девушек в Лондоне были от него без ума.

Морган помрачнел. Он не желал слушать об успехах брата у слабой половины рода человеческого. Но Элизабет не замечала его неудовольствия.

— Сначала я не поверила, что он обратил на меня внимание, — продолжала она. — Представляете, какая честь? Ведь я всегда была скорее застенчивой провинциалкой, чем столичной дебютанткой.

Морган не верил своим ушам. Разве эта девушка не знает, как она красива? Своей особой красотой, но все равно красива.

Она вдруг замолчала и в растерянности посмотрела на свой бокал.

— Бог мой, — пробормотала она, — пожалуй, я бы выпила еще бренди.

И она снова протянула Моргану бокал.

На этот раз он не сдвинулся с места, внимательно наблюдая за ней. Ее голос несколько изменился. Неужели она… Если он не ошибается, он бы подумал…

— Что-то вы сегодня ленивы. Что ж, я налью

Себе сама.

Она попыталась встать, но зашаталась и упала бы, если бы Морган быстро не подхватил ее под мышки.

Он еще раз изучающе посмотрел на Элизабет: он не ошибся, она была пьяна! Он готов был расхохотаться, если бы не ее тело в его объятиях, теплое и мягкое, и ее высокая грудь, прижавшаяся к его груди.

Как только Элизабет обрела равновесие, он тут же отпустил ее и отступил назад.

— Господи, я чувствую себя как-то странно. — Она улыбнулась Моргану. — А где же мой бокал?

— Бренди больше не будет, — твердо произнес он. — На сегодня довольно, Элизабет.

Ее улыбка потухла, она сжалась в комок, и вдруг у нее задрожали губы.

— Ты меня тоже ненавидишь, правда? — спросила она.

Совершенно потрясенный, Морган в изумлении развел руками.

— Да нет же…

— Нет да. Как меня ненавидит Натаниель.

— Успокойтесь, Элизабет. Натаниель не может вас ненавидеть.

Она вдруг расплакалась.

— Нет, я знаю, он меня ненавидит. И он никогда не приедет, верно? Негодяй, а я-то ему верила! Верила, что он хочет на мне жениться! Что же мне теперь делать?

Как обычно, при виде женских слез Морган окончательно растерялся и принялся успокаивать Элизабет:

— Вас обманули, Элизабет. И вы не первая, и, к сожалению, видимо, не последняя.

Она не обращала внимания на его слова и, закрыв лицо руками, рыдала еще сильнее.

Морган нервно сжимал и разжимал кулаки.

Он-то думал, что уже не может испытывать подобные чувства. Но далекий голос напоминал ему, что когда-то, в былые времена, он был способен на такие переживания. Способен на нежность, на сострадание. И все это он потерял из-за Амелии. Никогда больше он никому не доверится, и в первую очередь женщине.

Но всхлипывания Элизабет раздирали ему душу, и это положило конец его колебаниям.

Медленно, очень медленно, словно сомневаясь, его руки обняли Элизабет. Она будто только этого и ждала: ее голова легла ему на грудь, а руки вцепились в лацканы сюртука. Вопреки всякой логике она искала утешения именно у него. И Морган не мог не удивляться. А также не испытывать жалости.

Наверное, оттого, что они оба стали жертвой обмана Натаниеля.

Он гладил ее по спине равномерным успокаивающим движением.

— Ну хватит, Элизабет, довольно плакать. Вот увидите, утром все покажется не таким мрачным.

Она уткнулась лицом ему в плечо и продолжала плакать; от теплых слез намок его сюртук. Морган принял решение: он подхватил ее на руки и понес на второй этаж.

В ее комнате он осторожно опустил ее на пол. Она больше не плакала, а только жалобно вздыхала.

— Так-то будет лучше, — шепнул он. — Тебе давно пора спать.

Элизабет не двигалась с места и не делала никаких попыток раздеться. Она словно не чувствовала, что Морган начал расстегивать многочисленные крючки у нее на спине. В любой момент он ждал взрыва возмущения, вызванного его смелыми действиями, но она только послушно поворачивалась, когда он снимал с нее части одежды.

Затаив дыхание, он стянул с ее плеч платье, и оно горкой легло на пол. Затем освободил ее от нижних юбок, чулок и туфель. Потом вытащил шпильки из прически. Одно последнее усилие — и масса тяжелых золотых волос упала ей на плечи и ему на руки.

Он почувствовал, как быстрее застучало его сердце, но попытался не обращать внимания. Она осталась в одной сорочке и панталонах, Морган отвернул покрывало и молча, жестом, пригласил ее ложиться. Она так же молча послушно подчинилась.

Но она не отрывала от его лица широко открытых вопрошающих глаз, в которых все еще блестели слезы.

Морган потушил свечу и сел рядом с ней на краешек кровати, очень близко, но не касаясь Элизабет.

— Ну что еще? — тихо спросил он. Ее взгляд скользил по его лицу.

— Вы… Знаете, вы совсем не похожи на Натаниеля. Он часто улыбается. Вы никогда.

Он невольно вздрогнул, когда она подняла руку и пальцами обвела контур его рта. Морган не двигался.

— Прошу вас, не надо, — чуть слышно проговорил он.

Ее пальцы остановились.

— Почему?

Свет луны упал на ее волосы, и они заблестели серебром и золотом. Морган задержал дыхание.

— Потому что для вас это может плохо кончиться.

— Чем же?

— Вот чем.

Еще не договорив, он уже склонил голову, и его рот прижался к ее губам. Он почувствовал, как она изумленно вздохнула, но продолжал поцелуй. Бог мой, он не в силах был остановиться. Радость переполняла Моргана, он не мог оторваться от Элизабет. Она сама была его искусительницей. Под тонким полотном он угадывал очертания ее ног, длинных и удивительно стройных. Как бы он хотел, чтобы она обвила его ими, а он бы раз за разом погружался в ее глубину.

Теперь Морган знал, почему не расстался с ней в тот первый день. Он больше не мог себя обманывать. Стивен был прав, она влекла его к себе своей молодой прелестью.

И он угадывал в ней страсть. В том, как ее бедра с готовностью прижимались к нему. Но та же страсть жила и в Амелии, а в Элизабет его притягивали еще и стойкость души, и радостное восприятие мира.

Морган быстро и тяжело дышал, и вдруг его осенило… Он хотел ее, леди Элизабет Стентон. Он не мог припомнить, когда так сильно хотел женщину.

По крайней мере с тех пор, как расстался с Амелией.

Чем же она влекла его? Чем, спрашивал он себя. Тем, что принадлежала Натаниелю? Тем, что он бессознательно стремился отомстить брату? Нет, тут было нечто большее. Желание переполняло и давило Моргана, искало выхода, но он боялся его. Боялся, потому что это была Элизабет, и она принадлежала Натаниелю, снова напомнил он себе. Она собственность брата.

Но в битве с самим собой он уже потерпел поражение. И это было опасно, это было безумием. Бог накажет его за то, что он покусился на невесту брата…

Ну и пусть, пропади все пропадом. Все исчезло, осталась лишь одна неутоленная жажда, обратившая в огонь его кровь. Он мучился желанием погасить этот огонь внутри ее тела.

Он целовал ее рот и не мог насытиться поцелуями. Она прижималась к нему так крепко, словно они с ней были единым целым. Не в силах сдерживаться, Морган пробежал пальцами по кружеву ворота ее рубашки, затем сунул руку внутрь, коснулся теплого обнаженного тела. Он почувствовал под ладонью полную твердую грудь и принялся ласкать ее, пока Элизабет не задрожала и не вскрикнула.

Низкий стон вырвался из его груди, он прервал поцелуй, но лишь для того, чтобы лечь рядом и прижаться к ней всем своим телом. Чуть улыбаясь, она обняла его за шею.

— Натаниель, — выдохнула она. — Натаниель… Словно ледяная морская волна окатила Моргана.

Через секунду он уже был на ногах.

Элизабет открыла сонные непонимающие глаза.

— Спите, — отрывисто приказал Морган. — Спите, Элизабет.

Ее ресницы затрепетали, веки закрылись, дыхание стало ровным и спокойным.

Но Морган знал, что к нему сон не придет так быстро. Он стоял у кровати, опустив руки и сжав кулаки.

Все-таки он был прав: чем скорее Элизабет покинет его дом, чем скорее уйдет из его жизни, тем лучше для него.