Трах!

18 Джонатан

— Давай-ка разберемся, — начал я. — Джеки уже прыгнула было к тебе в кровать, но потом смоталась. Это похоже на какое-то жуткое извращение. Как называют блюющих извращенцев? «Рвотофилами»? Или может быть «тошноманами»?

— Да ладно тебе, ладно! — перебил его Дино.

— Это совсем не то, чего ты от нее ожидал, — хихикнул Бен.

— Да, я-то думал что у тебя было достойное завершение тусовки: с трахом и порванными в клочья трусами! Может быть, ты просто не хочешь нам рассказать всей правды, например, про неудачную попытку заняться с ней оральным сексом?

— Я был в отчаянии! — резко оборвал мои шутки Дино.

— Если она тебе не отсосала и решила сбежать, я ее понимаю… Она, наверное, думала, что…

— Заткнись, черт тебя подери! — прошипел Дино. И так посмотрел на меня! Все-таки, это не честно! Мне надо было бы ответить ему так, чтобы не повадно было затыкать мне рот, но когда он на меня посмотрел, у меня мороз пробежал по коже!

— Ладно, прости, Дино, — промямлил я, но было поздно. Я просто перестал существовать.

Бен ткнул Дино пальцем и загадочно улыбнулся.

— Но ты говорил, что это был ее последний шанс!

Дино скорчил рожу.

— Невозможно заставить кого-либо заниматься с тобой сексом, — заметил я, но он пропустил мои слова мимо ушей.

— Так как? — поинтересовался Бен.

— Не знаю, действительно ли она меня любит, — заныл Дино.

— Не думаю, что у тебя есть основания сомневаться в том, что она в отчаянии от всего, что произошло, — сказал я. Дино скривился в кислой улыбке. Да, Леденец любил лесть.

Я так его называл про себя — «Леденец». Не помню уже почему. Просто он мне напоминал леденец от кашля.

— Джонатан прав, — подхватил Бен.

Дино был уже на седьмом небе от счастья. Мы с Беном обменялись довольными взглядами. Ну разве это не смешно: мы были рады просто из-за того, что этот придурок Дино был счастлив!

— Вам не кажется, что будет слабостью с моей стороны снова с ней встречаться? — нахмурился он. — После всего, что произошло?

— Все зависит от того, как сильно тебе она нравится, — ответил Бен. Дино посмотрел на него так, словно тот молол несусветную чушь.

— Как ты к ней относишься? — поинтересовался я.

Дино смутился и залился краской. Ага! Я угадал!

— Я как-то не задумывался об этом, — робко заметил он.

Ну разве это возможно? Он нам все уши прожужжал про свою Джеки, а теперь говорит, что никогда не думал, какие чувства он к ней испытывает!

— Что, вообще никогда не задумывался? — удивился я.

— Ну, конечно, мне приходили в голову разные мысли… — пробубнил Дино, все больше краснея. — Но…

— Ага, думаю, — перебил его Бен, — старине Дино она нравится больше, чем он готов себе признаться!

Дино скромно улыбнулся и кивнул.

— Что правда, то правда! — согласился он, и кровь снова прилила к его липу. — Она замечательная.

Ну разве он не клевый? Хотя, конечно, порядочный негодяй при этом!

— Ну, тогда тебе надо продолжать с ней встречаться, пока не найдешь кого-нибудь получше, — посоветовал я. Это была всего лишь шутка, чтобы снять напряжение и он перестал бы смущаться, но он так на меня посмотрел, словно я произнес что-то ужасное.

— Нет, ты что! — рявкнул он, и я опять оказался утоптан в дерьмо, даже не понимая за что. И в этот самый момент, когда я не знал, куда деться от стыда, я поднял глаза и увидел ее.

Де-бо-ра-а-а!

Она болтала со Сью и Лесли. Пока я на нее смотрел, она обернулась, улыбнулась и помахала мне рукой. Я отвернулся и притворился, что не заметил ее, но было поздно. Ох, должно быть, это ее задело! Бедняжка Дебора! Краем глаза я видел, как она повернулась обратно к своим подругам.

— Хочешь поговорить об этом? — спросил Бен. Я посмотрел на него. Тот кивнул в сторону Деборы.

— Нет-нет-нет, — затараторил я и тут понял, что слишком рьяно отнекиваюсь. — О чем тут говорить? Это был всего лишь поцелуй, больше ничего!

— Спорим, они так не думают. — Бен указал в сторону столпившихся в кучку девчонок.

Дино нагнулся ко мне.

— Соски твоей женщины трепещут от желания, — прошептал он.

Я слабо улыбнулся, но на самом деле я был в ужасе. Да, это мой недостаток: я боюсь, что кто-то скажет мне такие же мерзкие вещи, какие я говорю другим!

Все дело было в том, что Дебора всегда была мишенью для насмешек, и в основном смеялся над ней я. Конечно, она этого никогда не слышала. Никто, особенно я, и подумать не мог, чтобы ее обидеть. Ее все любили. Просто она такая, что над ней можно поприкалываться, понимаете? А я больше остальных люблю всякие шутки!

Ну, вот например Дебора может обмотаться сиськами так, чтобы соски были на спине! У нее больше кожи, чем у слона! У нее столько жировых складок и впадин, что без карты невозможно ориентироваться где что! Если растопить Дебору, а потом жидкость выпарить и наполнить ею воздушный шар, то можно слетать в Лондон и обратно, не заправляясь горючим! И конечно, она не виновата, что у нее серьезные проблемы с печенью.

— Да-да, — кивал я. — Она слишком много ест пирожков с печенкой!

Вот видите, я действительно ужасен и достоин вашего презрения! Я бы покончил жизнь самоубийством, если бы только она услышала хотя бы одну из этих шуток, но за ее спиной я разливался соловьем.

— Ну что, каково это — быть погребенным заживо под ее тушкой? — поинтересовался Бен. Слышите — это тоже моя шутка!

— Проехали.

— Ты уже оттер пятна жира с одежды? — подхватил Дино. Он повысил голос ровно настолько, чтобы она ничего не услышала, но при этом казалось, что она все-таки может разобрать, что он говорит. Мерзавец! И это тоже была моя собственная шутка! Если она что-нибудь услышит, я умру со стыда!

И так продолжалось все утро. Потом это продолжалось в школе. Меня это развлекало. В действительности же меня выводит из себя то, как некоторые люди относятся к толстым девушкам! Понимаете, я — ладно, я беспардонно груб, я осознаю, но это все ради веселья и смеха! Я бессердечный, бесчувственный и так далее. Но это все — шутки! А тут — вы только подумайте! Кое-кто из ребят на самом деле думает именно так! Я всегда считал, что поржать над толстушкой можно только ради смеха и веселья. Мне и в голову не приходило, что кто-то считает, что быть толстой — преступление и с этим человеком не все в порядке.

— Иметь дело с жирдяйкой — это все равно что трахаться со свиньей, честное слово! — пыхтел Снупс.

— Не пори ерунды! — отрезал я.

Снупс — тот еще негодяй. Но даже нормальные парни вроде Фейзила, похоже, съехали с катушек.

— Извини, Джонатан, но я не могу понять таких вещей, — пожал он плечами. «Таких вещей»! Каких, интересно, вещей? Даже Бен, самый клевый парень из нашего класса, — и тот туда же!

— Нет, это не в моем вкусе, — поморщился он. — И что ты в ней нашел!

— Да, ты влип, — заметил Дино.

— И похоже, противостоять такой туше сложно! — пошутил я.

Ну, «толстушка Дебора — тяжеленная как слон» — это такие вот шутки, понятно вам? Мы все вели себя как мерзавцы. И я вместе с ними. Мы от души потешались над тем, в какой ситуации я оказался.

Я был таким же негодяем, как и все они. Я всегда считал, что неважно, какого девушка размера и какая у нее фигура, главное — личность. Так почему же теперь я так себя вел? Мне она нравилась. И каждая клеточка моего тела кричала о том, что она — восхитительная. Когда я вспоминаю те двадцать минут, проведенные с ней возле гаража, когда мой член обдувал ветер, а ее блузка была расстегнута и из нее торчали груди — да мои штаны разрываются изнутри! Так что же я? Или я просто все это время сам себя обманываю и не хочу признаваться, что мне просто стыдно показываться с ней на людях?

Потому что — давайте смотреть правде в глаза — унижениям не будет конца. Народ будет болтать, дразниться и хохотать. Это так глупо. Ведь она на самом деле не такая уж толстая. Она пухленькая. Ей просто когда-то не повезло, и она вытащила штрафной билет, и теперь вот считается самой жирной девчонкой в школе.

И еще — мне всегда это нравилось. Я имею в виду, мне всегда нравились девчонки. Я умею найти с ними общий язык. И мне нравится секс. Не то чтобы у меня было много опыта, по крайней мере с кем-то реальным я еще не трахался… Просто я не могу соединить вместе эти два понятия: секс и девчонок. Я могу прекрасно общаться с девчонкой, но как только я понимаю, что между нами что-то может произойти, я впадаю в ступор. Это ужасно! Ведь секс, понимаете, это что-то грубое. Я не думаю, что девчонкам может нравиться секс. Мне кажется, это для них слишком грубо. Заниматься сексом с девочкой — это все равно что положить им на спину лягушку, напугать их мертвой мышью или бросить в них червяка. Они ведь такие чувствительные и такие взрослые. Но при этом им нравится, когда ты им впендюриваешь, когда открываешь свое самое низменное, самое животное естество и заставляешь их тоже превратиться в животное. Я не могу этого понять, это все как-то очень нелогично.

Дело в том, что я не могу соединить то, что я чувствую, когда, например, дрочу, с удовольствием, которое получаю от какой-нибудь душевной беседы. У меня просто не получается это как-то совместить. И вот, пожалуйста, — Дебора. Я действительно с ней в прекрасных отношениях, и теперь, похоже, она хочет, чтобы я занялся с ней всеми этими грязными делами. Это слишком здорово, чтобы быть правдой! И — что еще лучше! — она сама горит желанием и будет проделывать все эти развратные штучки со мной! В общем, надо быть настоящим дураком, чтобы отказаться от такого.

Может быть, я просто боюсь. Мне надо на что-то решиться, и тогда мне станет легче.

Кара за все мои грехи настигла меня на следующий день. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким униженным и раздавленным.

Я болтал о сложившейся ситуации с Беном и Дино, ну еще с парочкой таких же негодяев. Бен меня отчитывал.

— Тебе не надо было вселять в нее надежду, — вещал он.

— Да, она сама ненавидит то, что она толстая, — заметил Фейзил. — Ты думаешь, ей это нравится? Ты сам заверил ее, что для тебя это неважно.

— Да мне это на самом деле неважно! — настаивал я. — Некоторым даже нравятся толстые девчонки!

— Ага, я так и знал, — обрадовался Снупс. — Это означает, что она тебе нравится. Отлично!

— Да нет же! Мне она не нравится! Я говорил о других!

— Мне показалось, что ты был очень даже не прочь с ней потусоваться и отлично провел время, — заметил Дино.

Мне надо было тогда обратить внимание на то, что все они смотрят куда-то мне за спину. Позже Бен сказал, что старался подать мне знак, чтобы я понял, что происходит, и строил какие-то рожи. Я ему не верю, это все отмазка! Он мог бы просто сказать: «О, приветик, Сью, Дженни и Джеки, как дела?» Вместо этого он корчил странные гримасы. Итак, эти три гарпии появились за моей спиной как раз в тот момент, когда из моего рта вылетела эта идиотская фраза…

— Да я просто делал ей одолжение! — сказал я.

Вообще-то, я это не имел в виду. Это была шутка. Как же, попробуй это растолкуй этим истеричкам!

— Подлец! — крикнула Дженни прямо мне в ухо.

Я подпрыгнул и повернулся. Мне даже показалось, что я в какой-то момент повис в воздухе!

— Ты отвратителен! — прошипела Сью. — Если хочешь знать, это она сделала тебе одолжение!

— Да нет, я не то имел в виду! Вы не поняли! Это был всего лишь поцелуй! Если бы я поцеловал кого-то другого, никто бы так не шумел!

— Ага, это всего лишь животные инстинкты, — заметил Снупс.

— Заткнись! — огрызнулся я.

— Не затыкай ему рот, ты абсолютно такой же мерзавец, как и он! — выпалила Сью.

— У вас у всех какие-то предрассудки! — Я перешел в наступление. — Если бы я целовался со стройной красивой девушкой, никто этого и не заметил бы!

— Да просто ты заставил ее поверить, что у нее есть шанс, что это не просто поцелуй, вот в чем вся штука, — лицемерно заявил Фейзил.

— Меня тошнит от вас всех! — взорвалась Сью. — «У нее есть шанс»! Да у нее миллион претендентов! Если хотите знать, у нее совсем недавно был парень, которого она сама бросила!

— Вот видите! — кивнул я.

— Она очень расстроена, — заметила Джеки серьезным голосом. Она кивнула в сторону школьного холла. Я посмотрел туда. Дебора сидела за столом в пол-оборота к нам. Она наверняка догадывалась, что мы говорим о ней. Как она могла это все стерпеть? Неужели она знала, что единственное, о чем мы говорим, это о ее весе?

— Я всего лишь пошутил, когда сказал, что сделал ей одолжение, — повторил я.

— Тебе надо поговорить с ней. Ты должен это сделать.

— Ладно, хорошо. Я поговорю с ней, вы довольны? — пообещал я.

— Когда? — хором спросили все три стервы.

Я — избранный среди людей. Знаю, в это трудно поверить: на вид я такой же, как большинство моих сверстников. Но не смейтесь! Это просто для того, чтобы сбить вас с толку! На самом деле у меня есть невидимые волшебные слуги, которые могут исполнять мои желания.

Это может показаться бредом, и вы решите, что я свихнулся. Но — вы только подумайте на минуту, что это правда. Вы ведь не знаете, вы не сможете ничего доказать — это вопрос веры. Как со всеми этими штучками типа Бога. Он непонятно какой, вы не можете его увидеть, вы не можете знать, здесь он или его нет. Боги и волшебные слуги — у них у всех есть один большой недостаток — они действуют каким-то непонятным мистическим образом, незаметно и невидимо.

Они все подчиняются определенным правилам. Так, например, они такие моралисты, что половину своих желаний я сразу же отложил в сторону. И еще — они такие щепетильные! Вот например, попросишь их принести тебе Тадж-Махал, или сделать тебе член в двенадцать дюймов, или превратить тебя в миллионера — одним словом, что-нибудь такое на самом деле волшебное и полезное, — и никогда этого не получишь, хотя они запросто могут это сделать, если захотят. Просто для них это — пара пустяков. Такая просьба просто будет означать, что ты хочешь, чтобы они доказали тебе свое существование, а это значит — ты в них не веришь. Если они заподозрят, что ты в них сомневаешься, то придут в ярость. Так что ты должен быть осторожен и просить их сделать то, что могло бы случиться на самом деле. Что-нибудь такое, что не понятно почему происходит — то ли по воле случая, то ли по волшебству. Например, можно попросить вот что: «Пожалуйста, сделайте так, чтобы я больше не нравился Деборе!»

Это как раз то, с чем мне запросто могут помочь мои волшебные слуги. Все, что мне теперь надо, — это понять, как именно сформулировать свою просьбу.

Просто пожелать, чтобы Дебора меня разлюбила, нельзя: тогда духи должны были бы вторгнуться в чувства другого человека, а этого делать нельзя. Это было бы против морали. Тогда — как на счет такого варианта: «Пожалуйста, пожалуйста, пусть Дебора будет худой…» Но с большими сиськами, чтобы я мог их тискать и держать в руках и чтобы никто не дразнил меня и не смеялся бы надо мной за то, что я встречаюсь с толстушкой!

Отличная идея, но так тоже не годится. Нельзя заставлять кого-то меняться просто потому, что тебе это не нравится. Просить изменить чье-то тело — это то же самое, что просить изменить чьи-то чувства. Такая просьба наверняка рассердит моих волшебных слуг, и они не станут мне помогать. Даже если бы она сама тоже хотела стать стройной и с большой грудью (а я думаю, что она об этом просто мечтает!) — все равно это было бы жульничество. Мои волшебные слуги просто посоветовали бы ей сесть на диету, как они делают это со всеми, кто обращается к ним с подобными просьбами.

А как на счет такого варианта: «Сделайте так, чтобы она мне нравилась?» А, что скажете? А может быть, они уже исполнили это желание. И эрекция — тому живое подтверждение! Но тогда почему же любая мысль о том, чтобы заняться с ней сексом, наводит на меня ужас? Когда это происходит — это потрясающе, это просто волшебно, но стоит мне подумать об этом — и я чувствую себя отвратительно! В чем же дело? Думаю, эта просьба тоже аморальна. Как только начнешь думать о таких вещах более сосредоточенно, то понимаешь, что они все как-то не вяжутся с моралью. Ведь нельзя меняться самому, чтобы угодить кому-то, точно так же как запрещается просить изменить кого-то ради тебя. Да уж…

А что, если вот так?

«Пожалуйста, дайте мне храбрости признаться ей, что она мне очень-очень нравится, но я ее не люблю!»

Но мои волшебные слуги даже слушать меня не будут, потому что это как раз то, что я могу сделать сам и без них. Волшебники занимаются только теми вещами, которые ты не можешь сделать сам. Но сам-то я не буду так поступать, и знаете почему? Потому что я подлец и слабак, я не могу этого сделать!

Вы спросите: какой вообще толк от твоих волшебных слуг, если они ничего не хотят для тебя сделать и утирают руки, предоставляя тебе самому разобраться с тем, на что ты никак не можешь решиться?

Я ни за что на свете не хочу ранить ее чувства! Честно, я просто не способен на это!

Самым простым выходом из ситуации будет просто согласиться с ней встречаться. А почему бы и нет? С одной стороны, мне она на самом деле очень даже нравится. С этого можно начать, правда? С другой стороны — она все-таки женщина, а это очень важно, у нее есть и грудь, и задница, и все остальное. Конечно, такие рассуждения довольно-таки поверхностны, но это тоже важно. Для меня очень важно, чтобы у моей девушки была большая грудь и отличная задница. Наверно, это даже самое важное. Мне даже во сне это снится. И наяву мысли об этом постоянно лезут в голову. Я могу часами разглядывать на своем компьютере всякие фотографии с сиськами и попками. И у Деборы, надо отдать ей должное, все это есть в избытке! У нее самые потрясающие сиськи, которые ты только можешь себе представить! Большие, женские, тяжелые сиськи с большими темными твердыми сосками! М-м-м…

Наверное, мне просто надо принять то, что мне дает жизнь. Я — бедняга, у которого нет особого выбора. Ведь если я буду думать только о красотках, то рискую надолго остаться девственником. Я заметил: симпатичные девчонки почему-то не очень-то обращают на меня внимание. Меня нельзя назвать красавцем. А ей я нравлюсь. И мы дружим.

Она может стать моим лучшим другом, который к тому же еще и позволит заниматься сексом! Нет, не только позволит, а сама этого хочет — думаю, это многого стоит! Я и Дебора. Почему бы и нет? Она умная и веселая. Ей нравится то же, что и мне. У нас одинаковое чувство юмора. Мы сто лет знаем друг друга и можем говорить обо всем на свете. Она талантливая. Конечно, я несколько преувеличиваю ее достоинства… Но она может рисовать отличные шаржи на людей. Это занимает всего несколько минут: она садится перед тобой, внимательно смотрит, а потом рисует несколько линий — и пожалуйста, готова веселая карикатура! На нее приятно смотреть. Она смеется моим шуткам, и ей важно мое мнение. Знаете что? Мне кажется, я делаю ее счастливой. Это ведь что-то значит! Когда под конец тусовки мы сидели на диване, держась за руки, она улыбалась-улыбалась-улыбалась мне и была такой счастливой! Ведь это стоит того!

И — опять же, у нее есть сиськи и задница!

Думаю, наш роман продлится недолго. Как только она меня узнает получше, то сразу же исчезнет из моей жизни. Просто я довольно странный парень, честно. Я отношусь хорошо к людям только тогда, когда захочу, чтобы они тоже ко мне хорошо относились. Примитивно, правда? Я слишком много думаю о себе. У меня неплохо подвешен язык, вот и все. В учебе я не очень-то успеваю.

Людей я стесняюсь. С девчонками болтать не умею. Не знаю, когда пора остановиться и замолчать. И это еще не весь список моих недостатков! Главное — моя голова, вы не поверите, какие только мысли в нее не приходят! И как я могу вообще с кем-либо иметь отношения, когда у меня у самого столько секретов? Например, я дрочу. Постоянно, как обезьяна! И еще — эти мои волшебные слуги. Ребячество? Ну и все остальное. Мысли, которые теснятся в моей башке… Иногда я часами лежу в постели и размышляю о самых ужасных вещах, какие только могу придумать. О самых скверных поступках, жестокостях, отвратительных извращениях… Да вы бы и не поверили, если бы я вам рассказал!

Но — факт остается фактом: я ей нравлюсь. Она умная, и милая, и внимательная — и я ей нравлюсь.

Но — это же Дебора! Она может быть просто отличным другом, но девушка из нее никудышная, просто насмешка над словом «девушка»! Так что же заставляет мои волосы вставать дыбом? То, что она слишком толстая? Я знаю, что я негодяй, но такой ответ даже мне кажется низостью! Так в чем же дело? Мой член стоит на нее, мне она нравится, но что-то внутри меня дрожит от страха и умирает со стыда от одной мысли заняться с ней сексом!

Когда в семь часов вечера этого же дня Джонатан приехал в Скотфилд Парк, он все еще не знал, как же поступить.

Ее еще не было. Он послонялся возле стеллы Победы, у которой они договорились встретиться, надеясь и молясь, чтобы она не пришла. Когда загадываешь желания, главное — правильно выбрать, что загадать. Если ты не ошибешься, то все просто сложится именно так, чтобы оно исполнилось. Что же надо было загадать сейчас?

Он кружил вокруг скамейки, что-то бурча себе под нос, как вдруг появилась она. От неожиданности он даже подпрыгнул. Она нервно улыбнулась.

— Я боялась, что ты не придешь! — произнесла она.

— Но я же сказал, что приду!

Они смотрели друг на друга и улыбались.

— Прогуляемся? — спросила она.

— Давай.

И они медленно пошли по дорожке вдоль клумб с розами. Она взяла его за руку. Кружа по маленькому парку, они болтали о школе, о Дино, о том, почему же Бен ни с кем не встречается, хотя девчонки выстраиваются в очереди, лишь бы он только обратил на них внимание. Ни Джонатан, ни Дебора ни слова не упомянули о том, что произошло между ними. Когда они снова оказались возле стеллы, Дебора облокотилась на нее и тихо сказала:

— Поцелуй меня.

Джонатан обнял ее и поцеловал. Поцелуй оказался вкуса пряностей и леденцов, так что он едва сдержал смех — забавно: толстая девочка пахнет конфетами! Он навалился на нее всем своим весом, чувствуя ее всю, с головы до ног, и целовал ее прямо в губы. Она крепко его обнимала, прижимаясь к нему своей пышной грудью. Его член встал, и она слегка надавила на него низом живота. Но тут Джонатан отпрянул.

— Нам так хорошо вместе.

— Да…

— Так в чем же дело?

Что он мог на это ответить? Да, ты мне очень нравишься, и я действительно влюблен в тебя, но я не могу сносить насмешки и потому не решаюсь появляться с тобой на людях, потому что ты толстая… Он тряхнул головой и промямлил:

— Я не знаю… я не знаю… Мне надо подумать обо всем этом…

Дебора посмотрела в сторону, потом опять на него.

— Все дело в моем весе? — в лоб спросила она.

— Боже, да нет конечно! Для меня это неважно!

Она нахмурилась.

— Так что тогда?

— Я не знаю, — повторил Джонатан.

— Слушай, — перебила она. — Я знаю, в чем дело.

— В чем? — Земля ушла у него из-под ног.

— Тебе вовсе не обязательно быть в меня по уши влюбленным: я знаю, что я толстая.

— Ты не толстая! — горячо затараторил Джонатан. — Не позволяй себе так думать!

Дебора засмеялась над его суетой.

— Ты вовсе не толстая, и ты сама это знаешь! Толстые люди в три раза больше тебя!

— Ну хорошо, я полная.

— Нет, скорее — пухленькая.

— Хорошо, пухленькая, — улыбнулась она.

— Тебе разве не нравится быть пухленькой?

Она пожала плечами.

— Да нет, ведь все остальные девчонки, — она обвела рукой парк, город, весь мир, — все они так хотят быть стройными, все беспокоятся, переживают, правильная ли у них грудь или задница, или все остальное. А мне вот не надо волноваться на этот счет. Я бы очень хотела быть стройной, но на самом деле это так глупо. Это всего лишь мода, разве не так? А я не слежу за модой. Я чувствую, что гораздо выше их всех. Так что я решила смириться с тем, что я пухленькая, вот и все.

— Это так здорово! Я просто поражен, ты совершенно правильно ко всему относишься! — затараторил он с лихорадочным энтузиазмом. Ну кто еще мог так думать? Она совершенно особенная! И она хотела отдаться ему. Она улыбнулась и слегка повела животом из стороны в сторону, поглаживая его член.

— А тебе разве не важно, что думают другие? — спросил он ее.

— Конечно важно! Я ненавижу это, конечно же, ненавижу! Аты думал, что я в восторге оттого, что толстая?!

— Нет-нет, я не об этом. Просто мне всегда казалось, что ты привыкла ко всему…

— К тому, как на меня смотрят? Ко всем этим шуточкам?

Он вспыхнул. Неужели она все знала?

— К тому, что никто не хочет танцевать со мной на школьных дискотеках?

— Я танцевал с тобой!

— Ты — совсем другой.

— И еще Бен с тобой танцевал.

— Он просто добрый.

— Ты всем нравишься! — напомнил он ей.

— Да что толку быть миленькой толстушкой? — пожала плечами Дебора. — Я всем нравлюсь, но никто меня не любит. Хотя, — помедлила она, — это не совсем правда. Вне школы в меня влюблено очень даже много ребят. Но мне нравишься ты. — Она посмотрела Джонатану прямо в глаза. — Мне наплевать на них на всех. Мне важно, что думаешь ты. Потому что ты мне очень нравишься.

Джонатан смущенно улыбнулся.

— Ты мне тоже нравишься, — выдохнул он. Он был рад, что наконец-то не пришлось врать, а можно было с чистой совестью сказать правду.

— Так что ты решил?

Он продолжал стоять напротив нее. Он не понимал, что же надо сказать, все чувства перепутались. Единственное, что он знал наверняка, — это то, что сейчас он чувствует страх и смятение.

— Тебе необязательно прямо сейчас принимать решение, — тихо произнесла она, взяла его за руку и грустно посмотрела ему в глаза.

— Это не страшно?

— Да нет, нормально. Просто было бы лучше, если бы ты сказал мне все сейчас. Но ты можешь несколько дней подумать, — улыбнулась она. — Пошли, я угощу тебя мороженым.

Они прошли через парк к фургончику с мороженым, который стоял в тени деревьев. Джонатан хотел заплатить за мороженое, но она ему не разрешила. Пока продавец их обслуживал, она улыбалась ему. Продавец положил шарики мороженого в вафельные рожки и протянул им.

— Выглядит, как собачьи какашки, — заметил Джонатан.

— Как ты можешь! — с наигранным возмущением ответила она. Это было прекрасно: ей нравились даже его дурацкие шутки!

Они вернулись в парк и сели рядышком на скамейку, облизывая шарики мороженого. Когда с ним было покончено, Дебора встала и поправила джинсы.

— Скажи мне, что ты решил, до выходных, — попросила она.

— Хорошо.

— Поцелуй меня еще раз! — велела она.

Джонатан покорно подошел и поцеловал ее. Он чувствовал себя таким беспомощным. И снова перец у него встал. Дебора просунула руку ему в штаны и обняла его член ладонью. Она отстранилась и посмотрела ему в лицо. Он с трудом мог фокусировать свой взгляд, он так ее хотел… И тут он услышал слова, которые, казалось, приснились ему в каком-то волшебном сне.

— Ты меня сводишь с ума, — прошептала она.

— Что?

— Я хочу быть твоей любовницей. Я хочу трахаться с тобой, хочу вытворять с тобой все, что только можно вообразить! — повторяла она. Потом она его отпустила. И пошла прочь, то и дело оборачиваясь и смотря на него через плечо. Она не улыбалась.

Джонатан был так возбужден, что чувствовал себя крайне не комфортно. Казалось, что его член кто-то залил бетоном — таким твердым он вдруг стал. Он пошагал взад-вперед перед скамейкой, чувствуя себя довольно глупо.

— Ах ты негодяй! — обратился он к своему перцу. Ему так хотелось помочь себе руками, что надо было срочно идти домой. Дома он знал, как снять напряжение. Ну разве могла девушка, которую он не любит, так его завести? Разве такое возможно? Он был целиком во власти гормонов. Он чувствовал, как они, словно пузырики газа, текут по его крови вверх-вниз, заставляя его мучиться от желания. Дома он дрочил три раза подряд. В конце концов, обессиленный, он повалился на кровать.

— Вот уж и вправду, вечно все это не во время! — обратился он к своему перцу. Тот кивнул.

— Да какая разница, ты слышал, что она сказала?

— Она сказала, что хочет вытворять со мной все, что угодно!

— А ты знаешь, что говорят люди?

— Что толстые девчонки в этом деле — просто золото! Толстые девчонки могут сделать такое!

— Да это уникальный случай! Смотри, не проворонь его! — подмигнул Джонатану член.