Третье правило возврата

Глава 10. Восход

Another star has fallen without a sound

Another spark has burned out in the cold

Another door to barrens standing open

And who is there to tell me not to give and not to go

How could I know? How could I know?

That I'll get lost in space to roam forever

How could I know? How could I see?

Feeling like lost in space to roam forever

Avantasia "Lost in space"

(Еще одна звезда упала беззвучно

Еще одна вспышка померкла в холоде

Еще одна дверь в пустоту открыта

И кто теперь скажет мне не сдаваться и не уходить?

Как мог я знать, как мог я знать,

Что затеряюсь в космосе, чтобы вечно скитаться

Как мог я знать, как мог я видеть,

Чувствую, что затерялся в космосе, чтобы скитаться вечно)

- А ты красивый Светлячок, - размышляет над моим ухом Ангел. - И сильная - снова. Жаль, что второй раз забрать у тебя дар уже не получится.

И слава Богу, что не получится. Потому что я планирую как минимум покалечить эту сволочь, как максимум - не оставить на нем живого места...только бы Кири выдержала! Я никак не могу сориентироваться в пространстве - стены слишком странные. Воздух слишком напитан чужими страхами. Куда он нас затащил?

- Ну, ничего, - притворно разочаровавшись, вздыхает Ангел. - Смерть под храмом Кловис - это очень символично, ты не находишь?

- Где? - я правда не понимаю, о чем говорит этот безумец.

- О, милая, ты стольких тайн еще не знаешь... - тихо смеется мужчина, но, кажется, любопытство мое решает удовлетворить. Дело в том, что ты сама сегодня решила свою судьбу, решив посоветоваться с богиней. Ну а я просто не мог не воспользоваться случаем. Тем более что ты одну на целый город валькирию за собой привела. Это помещение действительно находится под храмом Кловис. Его в свое время использовали для укрытия во время набегов времен Смуты. Ты же помнишь, что это такое?

Еще бы не помнить. То время, когда более сильные нападали на более слабых. Темная ветка истории мира...тогда, пожалуй, храм Кловис являлся лучшей защитой для тех, кто отразить атаки бунтующих был не в состоянии.

- Вижу, что помнишь, - удовлетворенно замечает Ангел. - До чего ж ты все-таки красива, Светлячок. Жаль расставаться с такой прелестью.

Хорошо, что это не взаимно: я убью этого гада, не моргнув. Если он говорит об убежище, скорее всего, и вид помещение имеет схожий с тем, что нам показывали на уроках истории в школе. А значит...это конец. Здесь должен быть маленький выход наружу, куда-то, возможно, в стены храма, но внутри нет ничего стоящего. Ни деревянных полок на стенах, ни кухонной утвари: убежища использовались именно для того, чтобы переждать волну сметающих все на своем пути заклинаний. В это время любая мелочь, висящая на шее в качестве украшения, могла послужить причиной смерти. Любая вилка или ложка, прихваченная из дома с целью уберечь имущество могла, в конечном итоге, оказаться торчащей у кого-то в горле. Пустое помещение. Ничего...ничего, кроме стен и воздуха. Даже мы с Кири сейчас лежим на каменном полу в ожидании разрешения собственной участи. А Ангел размышляет, как бы поизвращенней прекратить наше существование...черт!

- Знаешь, моя жена тоже была красавицей. Светлячок, - внезапно говорит Ангел, гладя меня по волосам. Его близкое присутствие, то, что он наверняка на коленях стоит передо мной, внушает дикое сочетание страха, брезгливости и ненависти. Если бы одними эмоциями можно было убивать... Но внезапное признание заставляет отвлечься от собственных мыслей и прислушаться. - Я так ее любил...ты же догадалась уже, что я целитель, правда ведь, Светлячок? - спрашивает он вроде бы меня, но вопрос задает, тем не менее, в пустоту. - В тот вечер я был на дежурстве. А моя Антея попала под мобиль, представляешь? Множественные переломы, а они не захотели толком просмотреть и не заметили, что сломанное ребро пробило легкое...

- Она умерла? - почему-то исполнившись жалости к бедной женщине - то ли оттого, что ее судьба сложилась таким образом, то ли оттого, что муж ей достался с маниакальными наклонностями - спрашиваю я.

- Конечно, Светлячок! - ревет Ангел, и я вздрагиваю, когда его кулак с глухим стуком опускается на пол справа от моего виска. Он защемляет волосы, но я не подаю вида: сейчас не тот момент, чтобы привлекать лишнее внимание. - А знаешь, почему? Потому что бригада, занимавшаяся ею, предпочла перво-наперво заняться женой твоего ненаглядного Гарда, у которой случилась внематочная и она своими криками будила весь этаж. А я в это время работал в другой лечебнице, и мне сообщили, когда Антеи уже не было в живых. Ну, еще бы: ничем не примечательная девушка - и жена политика! Конечно, спасем Александру Гард первой! А потом я узнал... - его голос дрожит от испытываемых эмоций. - Узнал, что она, помимо своего высокого положения, обладала еще и необыкновенным даром. Уникальным. Могла с помощью одного только взгляда определить, какая магия под силу человеку. Поэтому ее я решил оставить на десерт. Как видишь, десерт удался. Зато основное блюдо подкачало, - он снова положил руку мне на живот, заставляя ежиться от холода. - Но сегодня мы это исправим, Светлячок, это я тебе обещаю.

- Зачем...демиург?

- Чтобы увидел, как стали относиться к тем, кто обладает необычным даром, - последние слова Ангел буквально выплевывает, - как берегут их и лелеют, забывая, что все остальные - такие же люди, как и эти, избранные Богом. А я просто показал ему, что ничего особенного в твоих сородичах не было - ни-че-го! Такие же беспомощные и никому не нужные, как и остальные! Ты, конечно, Светлячок, - он поворачивает голову ко мне, и сквозь туман сознания кажется, будто ненавистный мужчина улыбается, - как глоток свежего воздуха. Ты и правда была настолько светлой, что жаль было прикасаться к такому сокровищу. Но ведь не всем же мужьям постоянно быть счастливыми, правда? - гадко хихикает он, а у меня в голове крутится фраза насчет свежего воздуха. Что я могу сделать с этим? - После вас двоих мне останется последний участник процессии, и я смогу призвать вашего дурацкого демиурга, чтобы показать, что мир, в котором убивают невинных - это не мир, а сплошная насмешка!

- После того, как невинных убивал сам? Ты точно сумасшедший.

- А у меня будет одно желание, - загадочно сообщает маньяк, - которое Даргарон не сможет не выполнить!

Внезапно Ангел поднимается с колен, покидает меня, а через несколько мгновений вместе со сменившими стоны Кири криками я вижу, как с его рук вновь срывается мой свет.

- Не трогай Валькери! - хрипло кричу я, но в ответ доносится только очередная порция смеха. Как бы я хотела навсегда заткнуть эту глотку...

Мысль приходит неожиданно вместе с воспоминанием о свежем воздухе. Напрямую навредить Ангелу я не смогу - да. Но вот устроить ему мучительное ожидание смерти - это запросто! Поворачивая голову туда, откуда доносятся звуки борьбы, я выделяю расплывающуюся перед глазами фигуру и мысленно заключаю ее в плотный кокон. А потом начинаю выкачивать оттуда воздух. Вот так...непрямая, но очень действенная угроза.

- Светлячо-о-ок... - хрипит мужчина, все больше и больше теряя контроль над движениями. Свет с его ладоней сходит неровными толчками, а Кири кричит уже не так громко. Но я не отвлекаюсь: мне нужно, чтобы перекрытый кислород напрочь лишил его возможности обращаться ко всем дарам, которые убийца успел впитать. Я продолжаю следить за плотностью кокона, насколько позволяют собственные проснувшиеся силы. Этого кое-кто не учел - разной величины резерва. За что и поплатится.

Наконец Ангел со стоном отрывается от Валькери. Он заваливается набок, но успевает телепортироваться прежде, чем я завершаю задуманное. Не в силах сдержать злого стона, я, тем не менее, пытаюсь начать шевелить руками и ногами. Бечевки сильно мешают.

- Кири! - сдавленно кричу я. - Ты жива?

- Почти, - со слезами в голосе отзывается девушка. - Кровищи понапускал и ноги мне переломал, чтобы не мешала. Он меня дара лишил, Виола! - не стесняясь, рыдает она.

- Знаю. Сволочь... - с чувством выдыхаю я, и Кири поддерживает меня несколькими крепкими выражениями. - Надо уходить отсюда: Ангел может вернуться в любую минуту!

- Иди одна... - безжизненно отвечает девушка. - Я не ходок сейчас. Позови на помощь.

- Без тебя не уйду, - и возражения не принимаются, понимаю я в то же самое мгновение, как чувствую, что веревка поддается влиянию и развязывается. Когда руки становятся свободными, я пытаюсь хоть немного привести в порядок расслабленное настойкой тело, но в итоге получается только перевернуться на живот. До Кири сил должно хватит. А там я...привлеку внимание.

- Ты что творишь? - голос валькирии раздается совсем близко, и я уже вижу ее расплывающийся силуэт.

- Спасаю нас. Молчи, - пресекаю я дальнейшие попытки сопротивления, после чего накрываю обеих щитом, на который только способна, уплотняя воздух вокруг. А затем сверху начинают сыпаться камни - я не придумываю ничего другого, кроме как привлечь внимание разрушением части храма богини Тьмы. Кловис, я надеюсь, ты простишь меня за это.

Щит трещит по швам - я ощущаю это после каждого удара груды камней по нему. Обрушающийся потолок, на который уходит большая часть моей силы, постепенно сводит на нет попытки оградить нас с Валькери от обвала.

- Прости, Кири... - тихо шепчу я перед тем, как ощутить сильный удар в голову и потерять сознание.

Я просыпаюсь от собственного полустона-полувыдоха и почти сразу же чувствую держащую меня за руку ладонь Гриона. То, что это муж, я не сомневаюсь: он почти сразу же прижимается к коже губами. Я открываю глаза и вижу склонившего голову Инквизитора и нервно начинаю ожидать того момента, когда он, наконец, посмотрит на меня. Почему-то мне важно услышать от него именно первые слова. Он заставляет меня ждать совсем немного: будто убедившись, что я лежу именно здесь, именно с ним и это не странное видение, он отстраняется от меня и смотрит с болью в глазах, но голос его, напротив, звучит воодушевленно:

- Значит, вот как ты решила меня дождаться...

Быстро оценив обстановку, я тихо прошу его:

- Сними ботинки, Грион.

Повторять дважды не приходится: муж сразу понимает, к чему я клоню, и мне остается только подвинуться на широкой кровати, чтобы уступить ему место. А потом я исполняю свое самое заветное желание: обхватываю его лицо руками и притягиваю к себе, целуя. Именно так я должна была проснуться после первого нападения Ангела. Именно после этого уверенность никогда бы не покинула меня.

- Ты здесь... - словно пытаясь удостовериться, вслух произношу я.

- И ни одному твоему слову верить больше не стану, - уверенно шепчет в ответ муж. - Уехать на полчаса, чтобы в следующий раз увидеть жену переломанной - это, знаешь ли, не очень хорошее испытание для психики, Ви.

- Я правда не собиралась делать ничего такого... - пытаюсь оправдаться я. - Только съездить в храм Кловис и прочитать книгу.

- Храм не пострадал, - со смешком замечает Грион, обводя пальцем линию моих бровей. - Хотя ты и пыталась учинить обрушение памятника культуры.

- А Кири? - вскидываюсь я. - Кири - что с ней? И где мы? - обводя взглядом помещение, добавляю я.

Светлые стены. Больничная обстановка. Меня куда-то перевезли после обрушения подвала в храме богини Тьмы. Тусклая лампочка над входом, скорее всего, не выключается всю ночь. И я лежу на койке, переодетая в форменную сорочку.

- Мы в лечебнице Святого Икандрия, - сообщает Грион. - Кири тоже здесь, но ее...поломало сильнее.

- Ангел...ее ноги, - вспоминаю с горечью я, и Гри кивает:

- Она будет восстанавливаться чуть дольше, хоть с ней и работают лучшие целители. Против твоих ушибов ее повреждения выглядят несколько серьезнее. Но не смертельны. Она просила передать, что признательна за свое спасение и никогда этого не забудет.

- Ну да...после того, как я сама и привела носительницу уникального дара в руки маньяка.

- Не думай об этом. Никто не мог бы догадаться, что будет ждать вас на святой земле, - говорит Грион и обнимает меня. Как же важно сейчас его тепло.

- Мы хотели заехать сюда к Фреду после того, как вернемся из храма, - почему-то вспоминаю я, вдыхая запах кожи мужа. Грион отвечает смешком:

- То есть, встречаться со мной ты даже после молитвы богине не планировала, - и я крепче сжимаю свои руки вокруг него. Эта шутка почему-то сейчас будит во мне дикий ужас. Никогда больше не увидеть Гриона...в угоду свершения собственной мести?

- Гри, - я отстраняюсь от мужа, продолжая держаться за его плечи. - Это еще не конец. Ангелу нужна последняя, пятнадцатая жертва.

- Пятнадцатая? Почему именно столько? - хмурится муж.

- Это отсылка к мифологии нашего мира, Гри. Помнишь ту легенду, когда пятнадцать магов пришли просить Даргарона о милости? - видя понимание в глазах мужа, продолжаю уже более уверенно. - Ангел сказал, что хочет показать ему, как стали относиться в наше время к уникальным способностям - и насколько занижать все остальные. Он собирается соединить в своем теле все дары и вызвать демиурга, чтобы загадать какое-то желание.

- Желание? - Грион на мгновение зажмуривается. - Но для этого не нужны жертвы - маги могли быть живы!

- Он спятил, - я мотаю головой, - из-за спасения более выгодной Александры Гард с уникальным даром в свое время погибла его жена. С тех пор он и решил собрать коллекцию необычных способностей.

Меня еще сильнее сжимают в объятиях.

- От меня ни на шаг, - шепчет на ухо Грион.

- Постараюсь, - честно обещаю я, не забывая об одном деле, которое планировала провернуть в лечебнице. Муж, как есть - обнимая меня - засыпает. Видимо, сказывается пережитое напряжение. А я не могу думать ни о чем другом, кроме Фредерика и Кири. Я должна пойти к нему.

Я осторожно укладываю Гриона на спину, невесомо пройдясь рукой по его волосам и поправляя волнистые пряди, а потом свешиваю ноги с кровати, обнаруживая неподалеку больничные тапочки. Крадучись, покидаю палату, чтобы снаружи вздохнуть спокойно. И пусть номинально я нисколько ожиданий мужа не обманула (я же сказала, постараюсь), но на душе все равно неприятный осадок своеволия.

- И куда это ты собралась? - раздается сзади знакомый суровый голос, когда я уже прикрываю дверь и ищу направление, в котором стала бы осуществлять поиски. Дайна. Дайна здесь!

Я оборачиваюсь, чувствуя, как за спиной раскрываются крылья надежды, но тут же осекаюсь:

- По делам. Я ненадолго. А ты как здесь оказалась?

- А меня мистер Траст перевел сюда на то время, что одна новоиспеченная инквизиторша должна тут пролежать, - с хитрым прищуром сообщает моя сиделка, будто догадываясь, что готова к любой выходке с моей стороны.

- А я храм Кловис разрушила, - почему-то признаюсь я.

- Разрушила - это ты себе польстила, - хмыкает, однако, расслабляясь Дайна. - Так, пару подвальных помещений в негодность привела.

- Меня теперь ждет страшный суд? - будто женщина должна быть в курсе планов богини!

- Страшный суд ждет того, кто все это допустил, - качая головой, озабоченно смотрит на меня Дайна.

- Ангела? - у меня никаких других вариантов.

- Даргарона, - снова не соглашается сиделка. - Пойми, Виола: мир, в котором убивают светлых элементалей - это мир, покинутый творцом.

- И что же нам теперь делать? - как-то сразу поверив в слова мудрого человека, расстраиваюсь я.

- Тебе - продолжать движение в том же направлении, - загадочно отвечают мне. - Возвращайся к свету, Виола. В нужный момент именно он, а не наполняющая тебя сейчас тьма, принесет спасение.

- Как? - хрипло шепчу я, почему-то поднимая вверх ладони и смотря на них со слезами на глазах. - Я больше его не чувствую, Дайна...

- Ты помнишь первый шаг? - напоминаю вдруг мне о недавнем разговоре. - Осознание. Не забывай, что он только первый, - напутствует меня сиделка.

Ее слова отрезвляют разум и мысли, находящиеся в сумбуре, и я поднимаю на Дайну сосредоточенный взгляд:

- Ты можешь показать мне, где находится палата Фредерика Фроста?

- Мудрое решение, - едва заметно уголки губ Дайны приподнимаются. - Пойдем.

- Только бы Грион не проснулся... - опасаюсь я новой порции укоров от мужа.

- Не беспокойся - время у тебя будет, - уверяют меня со знанием дела, после чего берут за руку и ведут по коридору налево.

Мы сворачиваем два или три раза перед тем, как выйти на лестницу между этажами, потом поднимаемся наверх, и я замечаю горящую табличку с цифрой "4" там, откуда изначально вышли. Дайна уверенно шагает на пятый этаж, а затем подводит меня к третьей двери после поворота направо.

- Постарайся не повторить хулиганства в храме, - напутствует меня она со смешком, после чего приглашает меня в палату. - Я подожду снаружи.

Я ступаю внутрь, ожидая натолкнуться на непроглядную тьму помещения. Но нет: здесь, как и в моей палате, сразу над дверью горит неяркий светлячок. Фред лежит на койке у зашторенного окна. Думаю, для него специально разделяют ночь и день, чтобы даже сквозь закрытые веки организм примерно чувствовал, где и в каком состоянии находится. Даже голову повернули так, чтобы спектр излучения был доступен по максимуму. Подхожу ближе и замечаю продольные и поперечные нити стабилизирующего плетения, опоясывающие всю фигуру мужчины. Они тускло поблескивают даже на фоне освещения за моей спиной, поддерживая организм мага в состоянии комы. Только благодаря Гриону его не отключили до сих пор. Если положить руку поверх созданной целителями искусственной сетки, можно ощутить отклик спящего пациента.

Для этого не нужно обладать каким-либо специфическим даром. Жизненные показатели сами подскажут, как в ваше личное пространство вторгается посторонний: отреагирует пульс, возможно, подскочит температура тела. Именно это и почувствует маг, вступивший с сетью в контакт. В случае наличия сознания, конечно. Отклик - вещь сугубо индивидуальная. Но только для тех, кто находится в этом мире.

Фред молчит. Я могу хоть волны создавать на поверхности его стазиса - бесполезно. Его здесь нет, и ничто не контролирует рефлексы организма. Растение. Пусть и поддерживаемое в идеальной форме: его даже стригут регулярно, настолько ухоженной выглядит прическа. А вот кожные покровы бледные. В свете искусственного фонаря они выглядят особенно жутко. И ввалившиеся, несмотря на поддерживающую терапию, глаза - тоже. Темные круги под ними лучше всякого доктора скажут: этот человек умер, вы зря тревожите его тело. Но я ведь не констатировать смерть пришла. Мне нужно вернуть этого залежавшегося пациента...

- Фредерик? - тихо зову его я, обхватывая ладонь и безбожно нарушая стазис, реагирующий на внешнее вмешательство жалобным подрагиванием нитей, которые спустя несколько минут начинают обтекать уже мою руку. - Здравствуй, Фредди...давно не виделись. Как твои дела?

Конечно, он не ответит. Конечно, он ни единым жестом не покажет, что ему есть хоть какое-то дело до моих слов, но...

- Фред, Валькери серьезно ранили. Сломали ноги по моей вине. Ты знаешь, я переродилась, я больше не целитель и даже не элементаль. Теперь я поликинетик - и все равно не смогла уберечь твою жену от беды. Фред, ее дар выпили, она больше не может провожать души умерших. Но ты ведь не поэтому с ней оставался, правда? Ты ведь всегда по-настоящему любил ее больше жизни. Ты поэтому являлся ей в кошмарах - чтобы она тебя не забывала. Ты ведь не ушел вслед за Ангелом, как только он сделал Кири пустышкой - ты остался с женой. Я почти в этом уверена. А значит, твоя душа обитает где-то рядом с ней... Фред? - я пытливо смотрю на него, пусть и знаю, что не дождусь ответа. - Вернись, пожалуйста. Я не смогу ее защитить так, как это умеешь делать ты.

Это можно считать некоторой платой за действия, которые я собираюсь совершить дальше. Грион бы не одобрил подобного вмешательства - именно поэтому я и пошла одна. Душа, не до конца отделившаяся от тела, как в случае с Фредом, еще способна получать от него сигналы бедствия. Именно такой я и начинаю посылать - сначала с небольшого электрического разряда, которым прошиваю все тело мага-переговорщика. Чувствуя себя последней дрянью, продолжаю процедуру, но мощность увеличиваю. Тело должно испытать вредное воздействие на максимально-доступном для тканей уровне, чтобы душа наконец-то смогла его почувствовать. На максимально-доступном - чтобы потом оно смогло восстановиться - в случае, конечно, если сознание вернется. А я верю. Я, как последняя дура, верю, что Фред очнется. Я не хочу, чтобы он по моей вине оставался овощем.

Десять сильных разрядов заставляют меня яростно зашептать, наклонившись к самому уху Фроста:

- Если ты сейчас не откроешь глаза, клянусь, я испепелю твой мозг настолько, что все усилия Гриона окажутся напрасными. Ты меня знаешь, Фред - я не бросаю слов на ветер.

Промедление сейчас подобно смерти, и я действительно хватаюсь за виски мужчины, начиная сдавливать мозг изнутри. Нет, другие иллюзии сейчас попросту могут его сломать. Или я не выдержу накала и сотворю что-нибудь грандиозное, о чем потом серьезно пожалею. Когда же он не реагирует снова, я в отчаянии начинаю стучать кулаками по его груди, почти выкрикивая проклятья сквозь катящиеся из глаз слезы:

- Фред! Как ты не поймешь - она погибнет без тебя теперь! Все ее существование сузилось до размеров одной-единственной задачи: сохранения твоей жалкой жизни! А ты лежишь и не шевелишься, с каждым днем приближая ее к сумасшествию! - я со всей силы упираюсь руками в грудь мужчины, и тут мне начинает казаться, что с ладоней исходит свет. Тот самый свет, который я уже не надеялась увидеть...

Пораженная тем, что воспринимают глаза, и одновременно удрученная молчанием Фреда, я чувствую, как все эмоции внутри перемешиваются, рождая в груди комок холодной ярости, подстегивающий силу и сосредотачивающий ее в руках. Из меня уходит львиная доля резерва, почти с шипением впитываясь в грудь лежащего на койке мага, а я, в свою очередь, не верю своим глазам, ибо палату заливает свет, который я раньше черпала из природы. Мой свет элементаля.

За разглядыванием собственных сияющих рук я не замечаю, что вокруг начинает твориться что-то непонятное. Окутывающее нас с Фредом сияние не дает толком разглядеть, что творится с мужчиной, но вот уходит туман из головы, и я отчетливо слышу его непрекращающиеся крики. В ужасе я отскакиваю в сторону, почти одновременно с этим ощущая, как отлетает, ударяясь о стену, дверь палаты, и внутрь почти впрыгивает Грион. Он один, без Дайны. Странно...

- Ви? - муж ошеломленно смотрит на меня, я - на свои руки, а потом на Фредерика. - Что ты сделала, Ви?

Я оставляю вопрос без ответа, снова приближаясь к кровати больного мужчины. На груди отчетливо видны следы прожженной сорочки - в тех местах, куда я упирала обе своих руки. Кожа обожжена, но до пузырей, скорее всего, не дойдет. А вот выше...

Над губой Фреда выступили капельки пота. Рот судорожно открывается и закрывается, словно в поисках кислорода. Стазис я изорвала к чертям. И на нас с Грионом смотрят ничего не понимающие темно-коричневые глаза.

- Ви-о-ла?.. - медленно и с усилием произносит он, и я понимаю: получилось. Ободряюще улыбнувшись мужчине, я делаю глубокий выдох. А дальше сознание охватывает привычная тьма.

- Тише, тише, милая, - снова слышу я голос Гриона, когда прихожу в сознание. Мне тепло и хорошо оттого, что муж постоянно рядом. Интересно, Гард по этому поводу не сильно зверствует? - А ты все продолжаешь геройствовать в одиночку, да? - я чувствую теплые губы на лбу и открываю глаза, чтобы встретиться с облегчением на лице мужа. Темные круги, которые я совсем недавно видела у Фреда, наводят на невеселые мысли. Ну а то, что нахожусь в уже знакомых стенах лечебницы...

- Сколько...меня с тобой не было, Гри?

- Четыре дня, - морщится Грион. - Целители сказали, что ты полностью истощила резерв после того, как пошла к Фреду.

- А Фред? Как...Фред? - выхватывая из его слов то самое, знакомое, жизненно необходимое знание, я тут же впиваюсь в него, подобно пиявке.

Грион ласково улыбается:

- А о собственном самочувствии ничего узнать не хочешь?

- Я вряд ли переродилась обратно, - пожимаю плечами, вызывая смешок мужа. - В остальном, кажется, жива.

- Жива... - к моим губам прижимаются его - теплые, сухие, родные, пахнущие кофе и корицей. Сводящие с ума и вместе с тем возвращающие в реальность лучше всякого катализатора. - И Фредерик жив. Хочешь на него посмотреть?

Я даже приподнимаюсь на локтях, отделяясь от подушки и чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться.

- Хочу!

Грион с улыбкой качает головой, словно именно такого ответа и ожидал, а потом снимает со спинки кровати больничный халат.

- Мне будет бесконечно приятно наблюдать твою плохо скрытую...часть тела плохо скрытой, - объясняет он свои действия, - но ревновать в случае, если кто-то еще решит присоединиться к зрелищу, все же придется сильнее, - и я понимаю, что сейчас на мне ночная сорочка с завязками сзади, а слова Гриона имеют под собой железобетонную основу. Молча киваю, пытаясь подняться с постели, и тут же ощущаю его помощь:

- С ориентацией в пространстве могут быть проблемы. Будешь использовать меня в качестве трости.

Смысл слов становится понятным, когда я резко свешиваю ноги с кровати, накинув халат на плечи. Голова резко начинает кружиться, картинка с Грионом уходит куда-то влево, и я выбрасываю вперед руку в надежде ухватиться за мужа.

- Может, посидим еще? - тихо предлагает он, сразу же приближаясь и заключая меня в объятия.

- Н-нет, Грион, - я мотаю головой. - Давай к Фреду. Хочу его видеть.

Он на удивление не спорит со мной. Неужели думает, что меня сейчас не сдвинуть с места? Или сам, как и я, не может поверить в то, что чудо все-таки произошло? Нетерпение охватывает меня, стоит Гриону приподнять за подмышки и осторожно прижать к себе. Я держусь за мужа, пока он оправляет халат, а потом мы неспешно покидаем палату.

Идти приходится недолго: после первого же поворота Грион останавливается и предупреждает:

- Они сейчас в зале отдыха. Предлагаю посмотреть со стороны и не отвлекать. Ты сама все увидишь и поймешь.

Я несмело киваю. Дальнейший путь пытаюсь преодолеть, не опираясь на мужа, а идя с ним за руку. Каждый новый шаг дается намного легче предыдущего. Не знаю, откуда наполняется мой странный резерв, но чувствую, как силы постепенно прибывают.

...Залитая солнцем комната, приспособленная в качестве гостиной. Она широка настолько, что позволяет оборудовать себя еще и под своеобразную столовую, поскольку я отмечаю с десяток столов, установленных здесь же. Свет из окон кажется ненастоящим из-за бежевого тюля, придающего сиянию оттенок сказочности. Рядом с одним из таких окон я вижу Кири и Фреда на инвалидных колясках. От того, в каком положении они находятся, у меня перехватывает дыхание и замирает сердце.

Коляски сдвинуты так, что соприкасаются колесами, а сидящие в них люди в больничных пижамах повернуты друг к другу лицами. Кири осторожно гладит мужа по щекам, мокрым от слез, и сама не в силах сопротивляться эмоциям. Она тихо плачет, с каждым своим движением заново узнавая Фреда. Она массирует его голову, зарывается пальцами в жесткие волосы, и все это происходит в полном молчании. Кажется, она так и не может поверить, что супруг жив и снова может быть рядом. Фредерик боится столь откровенных движений. Но его глаза всякий раз закрываются от удовольствия, стоит Кири снова до него дотронуться. А потом она просто кладет его голову себе на плечо и начинает медленно проводить ладонью по волосам. Я больше не в силах смотреть на трепетное воссоединение семьи. Я ныряю за угол, из-за которого все это время наблюдала встречу обоих Фростов, и зажмуриваюсь, прислоняясь к стене и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, распределяющее кровь по организму неровными толчками.

- Когда Кири встанет на ноги, а Фреда окончательно обследуют, они выпишутся и приступят к обязанностям инквизиторов в штатном режиме, - слышу я голос Гриона сквозь шум в ушах.

Открываю глаза, когда чувствую, как большими пальцами он стирает с моих щек набежавшую влагу. Черт, это что же, я тоже воду развела? Или это еще одно свойство возвращения к старой версии меня?

- Не плачь, - шепчет Грион, приближаясь так, что теперь наши лбы касаются друг друга. - Все хорошо. Они живы. Кири не потеряла Фреда. Они скоро вернутся домой.

- Гри? - я некрасиво всхлипываю, снова слыша знакомое слово в общем потоке речи.

- Да, милая? - он отзывается усталой улыбкой, а рука в это время ласково гладит мои волосы.

- Я хочу домой. Отвези меня домой.

Без слов меня тут же поднимают на руки.

- Запахни халат посильнее, - велит Грион и, не раздумывая, направляется к...неужели к лифту?

Навстречу попадается обомлевший медбрат. Видя уверенное выражение на лице мужа, он неуверенно лепечет:

- Бумаги...нужно заполнить бумаги...

Грион останавливает нечленораздельное бормотание решительным взглядом. В это мгновение я в тысячный раз влюбляюсь в мужа. Кажется, я не устану делать это снова и снова. Подумать только, еще совсем недавно я воспринимала его обычным человеческим магом.

Когда меня определяют спереди, а сам Инквизитор, быстро обойдя его и присаживаясь на водительское сиденье, заводит двигатель, звучит неуверенный вопрос:

- Подождешь, пока я сбегаю в магазин, Ви?

Кажется, меня действительно собираются везти домой. Не в штаб инквизиторов, не в какое-то непонятное место, а в квартиру с потолком в спальне, смотрящим в открытое небо. Я перегибаюсь через сиденье, ловлю губы мужа и тихо отвечаю:

- Люблю тебя.

Мы трогаемся с места лишь спустя несколько минут. Глаза Гриона при этом лихорадочно блестят, волосы всклокочены - мы увлеклись и забыли об основной цели путешествия. Я прячу улыбку в уголках губ: вид потрепанного и обескураженного мужа приводит меня в восторг. Эти просыпающиеся чувства вроде бы и давно известны, и в то же время словно испытываются в первый раз. Но я бесконечно уверена в том, что мое место рядом именно с этим мужчиной. Мы словно две половинки единого целого.

Кажется, Грион отсутствует в магазине даже меньше, чем мы на стоянке ранее. Он возвращается с большим пакетом в руках и подмигивает, словно прося не портить приготовленный сюрприз. Признавая его право быть наконец-то счастливым, я делаю невинное лицо, и дальнейший путь до дома мы почти не разговариваем. Сегодня не будет ни слова о делах. Сегодня, возможно, получится сделать первый шаг в новое совместное будущее. А мысли об очнувшемся Фреде только подкрепляют эту уверенность, с ними она становится поистине несокрушимой.

Из мобиля меня тоже выносят на руках. Не очень-то удобно ходить по земле в больничных тапочках. Улица Возрождения, 95 - это тот самый адрес, по которому находится дом с нашей двухэтажной квартирой. Грион привел меня в место исполнения наших самых сокровенных желаний. Последний этаж уходящего ввысь небоскреба. Стойка ресепшена и неизменный мистер Гудвиш будят во мне светлые воспоминания, а его неожиданное подтрунивание "долго же вы ее искали, мистер Траст!" заставляет смущенно спрятать голову на груди мужа. Грион смеется. Кажется, он счастлив подобному стечению обстоятельств. Кажется, мы все-таки становимся единым целым снова.