Глава 13. Тень


My love, leave yourself behind

Beat inside me, leave you blind

My love, you have found peace

You were searching for release

You gave it all, into the call

You took a chance and

You took a fall for us

You came thoughtfully, loved me faithfully

You taught me honor, you did it for me

Tonight you will sleep for good

You will wait for me my love

Now I am strong

You gave me all

You gave all you had and now I am home

Sia "My love"

(Любимый, останься в прошлом,

Бейся частичкой внутри меня, оставаясь слепым.

Любимый, ты нашел уголок своего мира,

Когда находился в поисках освобождения.

Ты вложил все свои силы в этот зов,

Ты использовал шанс и пал ради нас.

Ты появился задумчиво и верно любил меня,

Научил жить с честью - сделал все это ради меня.

Сегодня ты уснешь навеки,

Но будешь ждать меня, любимый...

Теперь я стала сильной,

Потому что ты сделал меня такой,

Отдав все, что было у тебя, и теперь я по-настоящему дома)


Когда первая часть моей задачи выполнена, я сосредотачиваюсь на главном. «Найди их…всех их найди», – словно шепчет сущность внутри меня, но я больше не боюсь ее. Я хочу, от всего сердца желаю, чтобы она вырвалась наружу и поглотила тот свет, что теперь выполняет несвойственную для себя функцию. Я – тьма, карающая во благо. И я точно знаю, что нужно делать для восстановления равновесия.

Рассудок затуманивается, и я скорее ощущаю всё и всех, чем осознаю, что происходит в окружении. Я становлюсь множеством молекул, разлетающихся внутри купола, образованного Грионом. Превращаюсь в воздух, которым дышат все, кто там находится. Все…кроме одного. Того, в ком я чувствую мой свет. Того, чья темнота забрала его. И ее я тоже вижу. Страшную черную дыру, поглощающую чужие способности. То, что нужно навсегда захлопнуть. Маки неправ: никакой стазис Ангелу не нужен. Смерть – единственное избавление от страданий. Наших – и его…

Я обтекаю виновника нынешней операции – он не должен знать, что сейчас три здания начнут эвакуироваться. Остальным же, кто вдыхает меня легкими и впитывает порами, я сообщаю о том, что в комплексе существует угроза пожара. Волноваться не стоит, потому что маги–синоптики уже на подходе: они способны вызвать ливень, который непременно затушит очаг возгорания снаружи. Изнутри непременно помогут стихийники, которых тоже уже вызвала служба безопасности. Так что сотрудникам остается лишь спокойно и без лишних движений выйти за пределы корпуса. Вот и все…я возвращаюсь обратно.

Грион с тревогой смотрит на меня. Он ждал этого момента, чтобы сразу же обнять.

– Все нормально, – пробую отстраниться я, и муж с неохотой отпускает. – Люди скоро покажутся.

Я знаю, что в куполе Гри оставил рамку, сквозь которую не пройдет никто. Остальная часть его творения является почти физической. Однако и тот небольшой кусочек, что мог бы служить брешью в защите, охраняется заклинанием. Оно среагирует на свет, если кое–кто вдруг решит проникнуть наружу. Да, сегодня Ангел должен попасться в наши руки окончательно…

– Засекла его? – нетерпеливо спрашивает Валькери. У нее чешутся руки, чтобы надрать задницу напавшей на нее сволочи. Я коротко отвечаю:

– Четвертый этаж. Там подсобка рядом с лестницей – ну, почти подсобка…он, почему–то, любит замкнутые помещения. Лестница с северной стороны.

– Пожелайте нам удачи, – подмигивает Кири, и они с Фредом срываются с места.

– Контролировать выходящих до конца сможешь? – на всякий случай решает удостовериться Грион, и я утвердительно киваю.

– Без проблем.

– Мне нужно договориться со стражами, чтобы они изолировали все лифты. На всякий случай.

– Конечно, – я дарю ему ободряющую улыбку, а потом сосредотачиваюсь на постепенно прибывающих из тройки зданий людей. Они идут по аллеям, не разговаривая друг с другом. Меня посещает леденящее чувство, что я сделала из людей зомби, но я тут же успокаиваю себя тем, что это во благо и для пользы дела. Рядом маячит кто–то из стражей – видимо, послан Грионом для защиты. А меня сейчас охранять не надо. Я сама как ожившее смертельное оружие. Да…кажется, я несу Ангелу смерть.

Толпа людей становится все больше. Они приближаются к тому месту, где находится брешь с заклинанием Гриона. Только преодолевая невидимую преграду, приходят в сознание – это я разрешаю сделать сразу. Их тут же подхватывают привлеченные к делу целители и стражи. Быстрый осмотр одного – и его направляют в специально отведенное для ожидания место. А потом я вижу его…

Безликая масса белых халатов оказывается идеальным прикрытием. Как же он догадался? Как?.. Его выдает жадный взгляд, который не отрывается от моего лица. И который я ощущаю сразу. Я даже вижу, как мужчина предвкушающе облизывается…черт! Он в толпе, которая вот–вот должна войти на главную аллею – последнее препятствие на пути к свободе. Только вот и Ангел замечает, что больше не скрыт многочисленным собранием коллег от посторонних глаз. Он срывается с места и бежит обратно к центральному зданию.

– Грион! – кричу я, оборачиваясь на мужа. – Он пытался выйти из–под щита!

Муж моментально оценивает обстановку и устремляется вслед за Ангелом, на ходу бросая:

– Доведи эвакуацию до конца, Ви!

– Грион! – я в последний раз надрывно зову его, но муж не останавливается. Вслед за ним под щит ныряют около тридцати стражей, но мне начинает казаться, что даже этого количества для поимки Ангела окажется мало. Не силой, так смекалкой он все равно одержит над ними победу…

Ослушаться приказа я не могу – и не только потому, что Грион суровый начальник. Нет, человеческие жизни поставлены на карту слишком в большом количестве. И я не вправе забыть обо всем и ринуться за мужем только потому, что мне его плохое предчувствие тоже передается. Только бы все было хорошо…

Когда последний целитель покидает пространство щита, я облегченно вздыхаю. Я так хочу видеть Гриона, что эта потребность выражается в желании соединиться с ним хотя бы через творимую магию. И я снова погружаю ладони в щит, только бы знать, что с мужем все хорошо. Как жаль, что провидение сегодня совсем не на моей стороне…

Кисель вокруг ладоней взрывается мириадами звезд слишком стремительно, и я не успеваю сообразить, что же такого могло произойти. Остальные разрушения щита не видят, в то время как моя сила впитывается обратно в тело. Не стало основы, на которой она держалась…

Я подскакиваю на месте и бросаюсь к зданию, в котором скрылся Грион. Сердце бьется, как ненормальное: только бы успеть! Я ума не приложу, что такое нужно сделать с мужем, чтобы он перестал держать щит. Лишить сознания? О, Боже…

На полпути к цели я вижу, как изнутри выходят Кири и Фред. На обоих нет лица, и я ускоряюсь.

– Не ходи туда, – валькирия хватает меня за руку, когда я порываюсь внутрь. – Ангел забрал Гриона.

– Что? – я со всего размаха разворачиваюсь к ней, не в силах поверить в только что услышанное.

– Виола, – спокойным тоном пытается заговорить Фред. Только пытается. Я вижу по глазам, что зрелище, свидетелями которого они стали с Валькери, обоих сильно потрясло. – Не надо…Гриона там больше нет.

Я вырываю руку из захвата Кири и продолжаю бежать к среднему зданию центра. Тот самый четвертый этаж. Лифты, отключенные благодаря стражам. Что? Что произошло с Грионом?!

Лестница выводит в просторный холл. Но меня несет из большого круглого помещения в боковой правый коридор. Тьма внутри бунтует от одного осознания, что на этаже есть это место. Отныне оно для меня проклято. На полу лужа крови…

Колени подгибаются сами собой, когда я оказываюсь рядом. Я падаю, пачкая инквизиторскую форму в красной жидкости, потому что неудачно наступаю туда коленом. Тело колотит, зубы выбивают нервную дрожь. Сил на крик не остается: это кровь Гриона… Я словно пытаюсь утешить себя, решаясь на дополнительную проверку, и обмакиваю палец в уже остывшую субстанцию. Его сила…его сила, строящая мощные и не поддающиеся воздействию щиты. Его сила, как и моя, являющаяся большим препятствием для зачатия потомства. Все потому, что организм матери не способен выдержать развитие семени отца. А мой, словно заведенный, еще и отталкивал его, не позволяя тратить силы на взращивание чужеродного организма. Не позволял…пока не получилась Бо. Пять лет…пять долгих лет мы пытались этого добиться…где теперь мои Бо и Грион?

Я заваливаюсь на бок рядом с лужей крови и, застыв в таком положении, смотрю на открывающийся из ближайшего окна кусочек неба. Безмятежного, как и всегда. Даже из этих белых стен оно выглядит нерушимым, каким и должно быть. Небо…за что мне все это?

Надежда умирает так же быстро, как и вспыхивает. Если Ангел забрал Гри, значит…значит, он для чего–то понадобился? Утробный крик становится первым вырвавшимся из тела звуком. На него прибегают Кири и Фред, очевидно, последовавшие за мной. А я сквозь пучину отчаяния и все возрастающего беспамятства, наконец, понимаю: Грион – уникальный в своем даре маг. В городе нет подобных ему защитников. И Ангелу он понадобился не просто так. Именно мой муж станет пятнадцатой жертвой…

– Когда мы их отыскали, оказалось слишком поздно, – виновато смотрит на меня Кири. Мы уже в штабе – Гард прибыл лично после новости о том, что исчез Грион, и дал общий отбой. И теперь я сижу с нервно зажатым в руке стаканом воды и пытаюсь без чьей–либо помощи опрокинуть его внутрь. Вино, которое пытался всучить Фред – для успокоения, как он тогда пояснил – оказалось в унитазе почти сразу же. Видимо, успокаиваться я точно не желала… – Мы только успели заметить, как Ангел подхватывает Гриона и исчезает вместе с ним.

– Прости, – Фред опускается передо мной на колени и берет свободную ладонь в руки. А я сижу за круглым столом, смутно осознавая, что вокруг столпилась вся группа. Руди тактично не притрагивается – он словно чувствует, что эту боль мне нужно пережить самой. Маки уже сказал, что по переговорному камню Гриона не отследить – устройство выбросили где–то в здании координационного центра, избавившись от единственной могущей навести на след улики.

– За что? – впервые с момента прибытия подаю голос я. – Он поступил очень умно. Лишиться мага, создавшего барьер, конечно, не так просто, но… дар телепортации мог сыграть с Грионом злую шутку, и Ангел просто в состоянии был оказаться рядом и отключить его до того, как Гри создаст вокруг себя защиту. Мало ли могло быть неприятностей.

– Мы хотели спокойно поговорить с ним, – объясняет Фред. – Возможно, настроить на переговорный лад.

– Я видела эту дыру – его умение отнимать чужой дар. Ничего бы у вас не получилось, – возражение выходит жалким, но супруги Фрост вздрагивают почти одновременно. – Ангела нужно убить. Он не остановится никогда.

– На работе он теперь вряд ли появится, – Куинн озвучивает и так понимаемую всеми истину. Да, кажется, мы опять зашли в тупик…Боже, что же с Грионом?

– Извините… – отнимая стакан от губ не слишком удачно – все слышат, как выдают барабанную дробь сталкивающиеся с ним зубы – я поднимаюсь со стула. – Не могу думать…надо поспать.

– Конечно, Ви, иди, – сразу соглашается Валькери. В отсутствие Гриона именно она становится руководителем группы. Хорошо – проскакивает мысль – с ней успели наладиться мосты. А сейчас нужно побыть в одиночестве с собственным горем.

Форму инквизиторов скидываю сразу же, как только захлопывается связь с внешним миром. Встаю под горячий душ, упираясь дрожащими руками в пластиковую стенку двери. Грион…как же так? Что могло произойти, что Ангел застал его врасплох? Истерики не случается – слезы катятся из глаз без единого звука с моей стороны. Я смирилась с потерей – сейчас осознаю это, как никогда. Если Ангел положил глаз на способности мужа – это…конец. От него не закрыться стеной из надежды и веры. Я дважды побывала у него в гостях. Я знаю, что это такое…

Внезапно мне становится душно и тесно в одноместной кабинке. Я с силой распахиваю дверцы, выпуская в пространство ванной комнаты скопившийся вокруг меня пар. Вылезаю, подхожу к зеркалу над раковиной, провожу рукой, стирая с него выступивший конденсат. Большие глаза, навсегда лишенные живости, под которыми залегли круги. Дрожащие совсем не от холода плечи. Я опять остаюсь одна. И теперь мне не в чем упрекать Гриона или надеяться, что когда–нибудь он все же появится. Я одна, свободна, словно ветер. Могу бросать инквизиторов к чертям, как только мы отыщем эту сволочь. Я все могу…

Почему он не выполнил своего обещания? Он ведь просил не отходить от него ни на шаг – почему унесся от меня сам? Что за героизм, Боже…а теперь я осталась без него и не знаю, что делать дальше. И руки опускаются, потому что ничего делать не хочется. Раковина, в которую я могу спрятаться ото всего мира, зовет укутаться в себя снова и снова. Не хочу жить без Гри. Не смогу жить без Гри…

Я выхожу из ванной, завернутая в одно полотенце. На то, чтобы высушить волосы, не хватает сил – я мешком падаю на кровать, утыкаясь носом в подушку, и лишь тогда позволяю себе болезненный всхлип. Это страшно – знать обо всем. Не быть в неведении, как тогда, в лечебнице. Остаться со своим горем наедине. Понимать, что дверь больше никогда не откроется для того, чтобы впустить в мою жизнь Гриона. И ощущать, как по нервам проходится болевой разряд, чтобы сковать тело на долгое мгновение осознания. А потом приходит спасительная тьма.

Что это – обморок или просто действие усталости, я не представляю. Однако когда способность мыслить логически возвращается, я понимаю, что нахожусь в постели не одна. Тот, кто сейчас делит со мной ложе, по–хозяйски устроил руку на моей талии, точнее, забрался под полотенце и положил горячую ладонь на живот. Его дыхание щекочет все еще влажные волосы. Но это не Грион…а собственнический жест заставляет меня испытать озноб и отскочить от того, кто лежит сзади, кубарем скатываясь с постели.

Когда я решаюсь поднять голову и посмотреть на незнакомца, не верю своим глазам: Ангел! Ангел в моей спальне?! Это кошмар, кошмар, кошмар…

– Не кошмар, – хрипло произносит мужчина, и я узнаю его леденящий душу голос. В тусклом свете настольной лампы его красивое лицо – сейчас я могу рассмотреть симметричность черт и гармонию облика – выглядит особенно зловеще. Он лежит на боку, подперев голову ладонью, и с интересом смотрит на меня. Словно я подопытный кролик. Словно моя судьба уже решена. – Будь ты Инквизитором со стажем, никогда бы не допустила нескольких промахов, благодаря которым я вычислил твое местонахождение, Светлячок. А так – прости, но я не смог сдержаться. Дверь закрыта, – кажется, он предугадывает любое мое желание отсюда выбраться, – твои крики никто не услышит. Поговорим?

– Что тебе нужно? – я пытаюсь справиться с приступом накатившей паники, все еще не двигаясь с места.

– Я подумал, что тебе будет интересно узнать о судьбе мужа, – мужчина натягивает на губы подобие улыбки, и мое оцепенение слетает, словно и не было.

– Где Гри? Что с ним?! – поднимаюсь с колен, запоздало обнаруживая, как распахиваются полы импровизированного наряда. От Ангела это не ускользает, но в его глазах…скорее гастрономический интерес. Его все еще не оставляет желание нарисовать на моей коже крылья.

– Гри… – словно пробуя на вкус сокращение имени мужа, он медленно перекатывает на языке каждую букву. Маньяк. Совершеннейший маньяк. – Так вот как ты ласково зовешь его, Светлячок…он жив, если тебя это интересует. Хотя о чем это я? Конечно, интересует! – Ангел поднимается на постели, садясь в позу лотоса, и скрещивает руки на груди. – Хочешь увидеть его? У тебя пять минут на сборы: там, куда мы отправимся, в твоем нынешнем виде…будет несколько прохладно.

– Так просто? – я не верю ни единому слову, но все же поднимаюсь и направляюсь к шкафу с одеждой. Почему–то комбинезон, подаренный Дайной, кажется мне сейчас очень к месту. – Чего ты хочешь?

Он возникает сзади, словно из воздуха. Я не сопротивляюсь, когда его руки вытаскивают конец полотенца, подвернутый на груди, чтобы не сползало. Когда махровая ткань падает к ногам, а я остаюсь обнаженной, вздрагиваю, снова ощущая его руки на животе. Спина чувствует трущуюся об меня рубашку, ягодицы и ноги – плотную ткань брюк, в которые одет Ангел. Он прижимает к себе почти невесомо, в его словах нет ни намека на личные привязанности. Он просто хочет завершить начатое.

– Ты знаешь, Светлячок, – а выводимые на коже узоры только подтверждают его желание.

– Ты все равно нас всех убьешь – смысл идти с тобой? – стараюсь придать голосу максимум уверенности, несмотря на то, что существо кричит о том, как хочет оказаться рядом с Грионом.

– На этот раз…я решил сделать исключение, дорогая, – он усмехается мне в волосы, и я вздрагиваю еще раз. – Переживешь нанесение крыльев – так и быть, останешься живой, и мужа твоего я тебе непременно верну, – от меня не укрывается тот факт, что Ангел не обещает, будет ли на тот момент жив Грион. Значит, мои худшие подозрения подтверждаются… – У меня должен состояться приватный разговор с Даргароном – ты же понимаешь, среди горы трупов его проводить не совсем удобно.

– Я согласна. Отойди и дай одеться.

Он подчиняется, и я натягиваю белье и комбинезон, уже не стесняясь присутствия постороннего в комнате. Что–то в эту минуту во мне умирает – вместе с мыслью о том, что даже Ангел не счел нужным говорить о Грионе как о живом человеке. Но я хотя бы смогу забрать тело…и убью эту сволочь без капли сожаления!

– Я готова, – сообщаю будущему мучителю. Он распахивает объятия, и я делаю два шага вперед, оказываясь прижатой к крепкому телу. Да…теперь я понимаю, Ангел мог бы схлестнуться с Грионом даже врукопашную. А потом я испытываю головокружение: вот, оказывается, какова на вкус телепортация.

Я, кажется, поступила очень правильно, решив надеть именно комбинезон. Там, куда переносит меня Ангел, периодически дует, пусть и несильный, но ветер, и температура на несколько градусов ниже, чем в городе. Я открываю глаза и вижу вокруг высокие сосны, расположенные по границе круглой поляны, на которой мы и оказываемся. Каменное кольцо из глыб в полтора человеческих роста, между которыми горят на высоких золоченых постаментах факелы, придавая окружающей обстановке зловещий оттенок, словно не позволяет ничему, кроме невысокой травы, произрастать внутри себя. Лес? Да еще с таким древним памятником, который явно создавали нечеловеческие руки? Это точно не в черте города…у нас такого просто не найти.

– Добро пожаловать в точку отсчета нашего мира, – торжественно объявляет Ангел, но меня не волнуют его слова: я вижу цель своего путешествия и, наплевав на все остальное, бросаюсь к ней. Грион лежит на границе круга, неестественно скорчившись и не делая ни единого вдоха. Быстро обойдя его, я замечаю в свете факела засохшие на щеке пузырьки крови изо рта и падаю рядом на колени, закрывая лицо ладонями, только бы не закричать. Легкое…Ангел пробил ему легкое…я пытаюсь дотронуться до мужа, но не позволяет щит, которым окружен Грион, и руки безуспешно обнимают пустоту.

– О, дорогой мой Светлячок, я забыл предупредить: наложенный на твоего мужа купол – это гарантия моей жизни во время ритуала, – подает голос Ангел, обходя камни с внешней стороны. – Я заметил чудесную особенность ваших способностей: они взаимопроникаемы. Надеюсь, ты понимаешь, что я не настолько люблю тебя, чтобы позволить подобную слабость? Конечно, сквозь созданный мною щит ты пройти не сможешь. Удивительно, правда? В полной мере, учитывая мой небольшой запас, я смог овладеть лишь двумя вашими дарами – ну и телепортацией, конечно. Открою тебе маленький секрет: время останавливать я могу в одной конкретной точке пространства. Как ты понимаешь, с кровью Гриона именно это произошло. Так что он живет, пока живу я. Надеюсь, ты не станешь принимать поспешных решений.

– Дай мне оказать ему первую помощь, – вместо нормальных слов с языка срываются сдавленные рыдания: я ничем не могу облегчить страдания мужа, не навредив сволочи, что сотворила с ним это. Поэтому не остается ничего, кроме как молить о снисхождении: тем, что сделал Гриону, Ангел окончательно сломал меня.

– Прости, Светлячок, но сейчас есть более насущные дела. Да не беспокойся ты: если все пойдет так, как нужно мне, ты сможешь снова быть со своим ненаглядным.

– О чем ты говоришь, сумасшедший?! – я срываюсь на крик, а потом падаю на купол, окружающий мужа, и пространство леса оглашает мой почти животный стон. Не могу…не могу так! Находиться рядом и понимать, что не в силах помочь близкому человеку, когда он на волосок от гибели – это выше моего понимания. Это за гранью добра и зла. Как раз там, куда сам себя определил Ангел…

– Скоро ты сама все увидишь, – уверенно обещает Ангел. – А пока посиди тихо в сторонке – мы оставим будущие крылья на десерт.

Меня трясет от страха и ненависти по отношению к этому существу. Это уже не человек – настолько холодный разум не присущ моим соплеменникам. Это животное – хладнокровный и непредсказуемый хищник, стремящийся к цели и не замечающий ни единого препятствия на пути к ней. Но сильнее страха во мне желание помочь Гриону. Я должна, во что бы то ни стало должна залечить его рану! Иначе больше не смогу жить. Иначе все, что я преодолела ради того, чтобы быть с ним рядом, утратит свой смысл.

Когда из глубин души поднимается знакомое непонятное ощущение, я на мгновение пугаюсь его. То же самое я испытывала, когда в отчаяние билась над Фредом в лечебнице Святого Икандрия. Но я должна…должна попробовать повторить это!

Окрестности поляны озаряются сходящим с моих рук светом. Я сама не понимаю, как это происходит, но он сменяет тьму, живущую в душе и заполнявшую меня все время, что я была лишена изначального дара. Я не уверена, что это тот самый свет, я не чувствую единства с природой, но…сила именно та, что мне нужна. Я направляю ее на преодоление барьера, отделяющего нас с Грионом друг от друга, и вкладываюсь в импульс по максимуму. Зажмуриваюсь – настолько ярким становится поток. А потом в изнеможении падаю рядом с мужем, не сразу приходя в себя. Когда силы постепенно возвращаются, а я пытаюсь подняться и открыть глаза, вся надежда на лучшее рушится почти сразу же: искорки моего света причудливыми змейками бегают по щиту, окружающему Гриона, но…ничего не делают для того, чтобы освободить его. Последним гвоздем в крышку моего гроба становится издевательский смех Ангела:

– Светлячок…какой же ты наивный, Светлячок, несмотря на все то, что успела преодолеть. Это необычное место: ты не сможешь справиться с моей магией. Оно целиком настроено на меня, поэтому и слушаться будет только моих команд. Расслабься. Тебе предстоит стать свидетелем поистине незабываемого зрелища.

Я не могу быть вдали от Гриона. Несмотря на оцепенение и боль от осознания того, что не в силах помочь, приподнимаюсь и ложусь сверху на щит, окружающий мужа. Пусть хотя бы так, но я смогу уберечь его от Ангела. Слезы безысходности высохнут. Я смогу найти выход из этой ситуации…

За действиями маньяка продолжаю наблюдать словно со стороны. Меня не слишком трогает то, что он собирается сделать. Вызвать ли Даргарона или просто

самоубиться – для меня сейчас особой разницы не существует. Я всей душой ненавижу этого человека и желаю ему смерти.

Мужчина ступает во внутренний круг и поочередно обходит все пятнадцать камней, притрагиваясь к каждому на несколько мгновений на уровне груди. В том месте, где происходит контакт с монолитом, поверхность начинает светиться в форме человеческой руки.

– Говорят, когда пятнадцать магов пришли сюда вызывать Даргарона, они не знали, как именно дать богу понять, что ждут его милости. И поэтому стали возносить молитвы к небу. Сразу пятнадцать настойчивых голосов привели демиурга в неистовство, и он обрушил на посмевших потревожить его людей молнии, обращая каждого в камень. С тех пор они стоят здесь и ждут своего часа, когда, быть может, смогут вернуть себе человеческий облик. Но Даргарон слишком зол на них, чтобы внять молчаливой просьбе, – с увлечением вещает Ангел, но до меня слова долетают, словно сквозь толщу воды. Видя, что мне не особенно интересно, маньяк прерывается, что совпадает с его последним прикосновением, и неспешно шагает к центру каменного круга. – Смотри, Светлячок, теперь я смогу выдержать гнев бога!

Словно по заказу, ожидая его последних слов, с неба из возникших за считанные секунды туч срывается яростная молния, бьющая точно в цель – мужчину, пробудившего своими действиями древнее священное место. Но щит, украденный у Гриона, не дает ей даже задеть его. Он расщепляет яростную сверкающую стрелу на несколько составляющих, каждая из которых ударяет в один из пятнадцати окружающих поляну камней. Они рушат глыбы, по возрасту соизмеримые с самим миром, взрывая камни как раз выше метки, оставленной маньяком, и я инстинктивно пытаюсь оградить Гриона, пусть он и закован в щит, от падающих сверху больших осколков. Что–то из крошки ударяет мне в поясницу, и я резко вскрикиваю, еще один булыжник чувствую где–то на уровне лодыжки. А Ангел, глядя на все это, безумно хохочет и кричит в пустоту, будто надеется, что его кто–то услышит:

– Смотри, Даргарон, что сделала твоя милость с волшебными дарами! Теперь я могу противостоять тебе! Я тебе равен! И ты будешь у меня в прислужниках! Я требую твоего появления, трусливый бог! Я требую, чтобы ты выполнил мой приказ и повернул время вспять! Верни мне мою жену, подлый и не следящий за собственным миром мерзавец! Верни мне мою Антею!

Стоит ему произнести эти слова, как молния исчезает, словно и не было. Ангел от неожиданности деактивирует щит и с вытаращенными глазами смотрит по сторонам.

– Даргарон! Даргарон, ты сволочь! Приди на мой зов и прекрати прятаться – я знаю, ты где–то здесь и слышишь все, что я тебе говорю! Подай мне знак, сбежавший позорный бог! Дай мне знак, иначе я сейчас уничтожу еще один кусочек света, которым ты в свое время наградил столь лелеемый тобою мир!

С совершенно безумным видом Ангел подходит ко мне, наклоняется и, больно ухватив за волосы, тащит в центр круга. Я кричу и упираюсь, насколько позволяют возможности. Ушибы от камней не дают сопротивляться в полную силу, и я пытаюсь расцарапать руку удерживающего меня сумасшедшего. Кажется, он совсем не испытывает боли, поскольку продолжает тащить в заданном направлении, выкрикивая по дороге проклятья в адрес Даргарона. Наконец, пытка заканчивается, и меня бросают наземь так, что я больно ударяюсь о землю лопатками. А в следующий миг оживает страшнейший из моих кошмаров: Ангел опускается сверху, и я слишком поздно понимаю, что он собирается делать. Мои запястья уже перехвачены одной его рукой, вторая судорожно расстегивает комбинезон, но полный доступ к животу нельзя получить как раз из–за заведенных за голову рук. Ангел грязно ругается, я сдавленно рычу в ответ, пытаясь сбросить его с себя. Кажется, мужчина обдумывает, как бы зафиксировать положение, когда, наконец, я чувствую, что руку маньяка сменяет…та сила, которую он украл у Гриона. Вторая рука мужчины освобождается, и он с выражением безумного торжества на глазах распахивает комбинезон на моем животе. Когда на его ладони начинает знакомо искрить родная сила, а он заносит руку для первого удара, откуда–то сбоку доносится уверенный голос с проскакивающими в нем ленивыми нотками:

– Я бы не стала этого делать.

От неожиданности Ангел отдергивает руку и с перекошенным от ярости лицом смотрит туда, откуда раздается предупреждение:

– Ты еще кто такая?!

– Твой самый страшный кошмар, – звучит насмешливый ответ.

Ангел, доведенный до крайности неудачей при вызове Даргарона, грозно рычит и поднимается с меня, не забывая, тем не менее, оставить на руках сковывающий движения кольцевой щит. Как жаль, что я не могу рассказать Гриону о том, что и его сила может быть использована во зло… Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, что за женщина решила противостоять ненормальному, как раз в тот момент, когда с рук безумца срывается белое пламя, летящее прямо на устроившуюся на одном из раздробленных камней незнакомку. За вспышкой не могу разглядеть, как она выглядит, и потому ударившая в нее с огромной силой магия заставляет жалобно застонать: сейчас, расправившись с нарушившей наше уединение магиней, он вернется и продолжит начатое… Я в ужасе от предстоящего зажмуриваюсь, но потрясенный ыопль Ангела вынуждает снова открыть глаза. Не в силах поверить в происходящее, я с удивлением и непониманием взираю на абсолютно невредимую женщину, спрыгнувшую с камня и теперь отряхивающую руки от воображаемой пыли. Ее обтягивающий черный комбинезон кажется до боли знакомым…

– Кто ты такая, демиург тебя разбери?! – вопль Ангела разрезает тишину лесной поляны, установившуюся после его атаки, и странным образом отражается от деревьев. Мне кажется, сам воздух стал настолько плотным, что смог оттолкнуть от себя порыв безумного мага.

– Аннигилятор, – спокойно взирает на него женщина с вьющимися темными волосами, и ее глаза в свете факелов кажутся мне темнее самой ночи…Боже, неужели?.. – Проводник магии в этом мире. Ну и просто соскучилась по тебе, сладкий.

Насмешливость тона не идет ни в какое сравнение с тем, что обещает Ангелу выражение лица женщины. Я–то уже догадалась, кто это, а вот убийца соображает на целую секунду дольше:

– Кловис…

Его срывающийся хрип заставляет женщину удовлетворенно улыбнуться:

– Я искренне рада, что ты еще не забыл, что сотворивший твой мир демиург был не один.

– Я не звал тебя! – восклицает Ангел, одновременно с этим падая на колени и со священным трепетом взирая на богиню. А я никак не могу увидеть Гриона, чтобы попрощаться…теперь я абсолютно уверена: после вмешательства Кловис Ангелу не жить. А значит, вместе с ним погибнет и муж…

– Даргарона ты все равно не докричишься, – пожимает плечами Кловис, мельком взглянув на меня. – Все твои жертвы, Малькольм, были напрасны. Никто не придет. Ты запятнал свое имя кровью – о каких желаниях вообще может идти речь?

Малькольм? Его зовут Малькольм. Из глаз тихо капают слезы – я стараюсь собрать последние силы для того, чтобы успеть почувствовать Гриона в последний раз. Прости меня, милый. Я не смогла…

– Я действовал из лучших побуждений! – горячо возражает Ангел, но Кловис лишь смеется в ответ. Я смотрю, как от смеха колышутся ее крупные кудри, и понимаю, что сейчас истинный убийца подписывает себе смертный приговор. – Я знаю, вы можете повернуть время вспять!

– Столько бессмысленных смертей – и ради чего? – прерывает поток готовых сорваться с его губ объяснений богиня. – Чтобы снова совершить их и вернуться назад, чтобы испытать удовольствие от лишения других жизни и вершить собственные желания, уподобившись демиургам? Кто ты вообще такой? Червь, возомнивший себя силой только потому, что все в мире пошло кувырком и тебе перепала часть силы, которая никогда не должна была достаться? Да–да, – она выставляет вперед ладонь и брезгливо машет ею, словно отгоняя от себя тлетворный запах мага–убийцы. – Избавь меня от своих глупых объяснений. И пойми, наконец, Даргарон давно покинул твой убогий мир.

– Я покончил с недостойными! – не останавливается Ангел. По–другому я вряд ли смогу его называть…

– Недостойными? – морщится Кловис. – А дети в чем провинились? – она подходит к мужчине почти вплотную. Я вижу, как от последней фразы убийца застывает, а потому не предпринимает никаких действий, чтобы освободиться, когда Кловис наклоняется и хватает его за волосы на загривке.

– К–к–какие дети? – хрипит Ангел, голова которого теперь в полной власти богини.

Она разворачивает его лицом ко мне и сообщает спокойным тоном:

– Убивая Виолу, ты сначала уничтожил живущую в ней жизнь. Ребенок должен был родиться таким же светлым элементалем, как и его мать. Александра Гард так же была беременна, когда ты напал на нее. Представляешь, что она пережила перед смертью?

Из горла Ангела доносится сдавленный хрип. Я понимаю, что он принимает на веру все слова Кловис – боги просто не умеют лгать. И что творится сейчас в душе убийцы, известно, наверное, только покинувшему нас Даргарону. Я смотрю на происходящее без интереса: это всего лишь еще один шаг на пути к смерти Гриона. А то, что Ангел умрет, мне вскоре становится ясно: Кловис отходит от него, не желая быть вовлеченной в то, что начинает твориться с мужчиной. Она подходит ко мне, опускается на колени и освобождает руки, одновременно аккуратно перекладывая голову к себе на колени:

– Ты сама не раз слышала: он был помешан на детях. Эта новость стала для него собственным приговором. Его тьма начнет поглощать свет. Свет станет бороться с тьмой. Две противоположные силы убьют сознание. Они отправят его в небытие. Прости, что тебе пришлось все это пережить.

Я понимаю, что имеет в виду богиня. Мой свет устроен таким образом, что всегда служит во благо. Я никогда не смогла бы совершить того, что шло вразрез с моими представлениями о справедливости. Пока Ангел был свято уверен в том, что творит благое дело, свет ему подчинялся. Но камнем преткновения обернулась любовь к детям: узнав, что собственными руками убил двоих, он сообщил свету о совершенном злодеянии. И сила вышла из–под контроля, перестав быть дружелюбной. Вместе с тем включился его дар поглощения…Ангелу было суждено умереть от себя самого…

Я наблюдала бесконечные минуты агонии мужчины, лежа на коленях у Кловис. Слезы продолжали катиться – я понимала, что сейчас маньяк по капле забирает и жизнь Гриона тоже. Чем Кловис сможет помочь? Она принесла в мир магию, жизнью–то его награждал другой. Другой, который навеки для нас утрачен…

– Ты все еще можешь изменить, – где–то на границе сознания и беспамятства слышу я. – У тебя будет такая возможность, Виола. Но за нее придется заплатить высокую цену.

– Какую? – безразлично и безжизненно спрашиваю я.

– Осознанием. Принятием. Прощением… – загадочно отвечает Кловис, смотря на меня большими темными глазами. Кажется, я где–то уже об этом слышала.

Чувствуя, что даже моргаю с усилием, я перевожу взгляд на затихшего Ангела. По его телу кое–где все еще проходят разряды, напоминающие электрические: это остаточные следы после борьбы тьмы и света. Мужчина глубоко мертв…

– Он сам себя наказал – сам же привел в исполнение собственный приговор, – подумав, вслух произношу я. – Мне не за что его прощать. Пусть идет с миром…

– Я знала, что не зря не сомневалась в тебе, – почему–то удовлетворенно говорит Кловис. – Потерпи. Сейчас станет легче, – а потом продолжает, обращаясь к кому–то в пустоту. – Помоги ей, пожалуйста. Она слишком много перенесла, Тео…

Ее руки сменяются другими, мужскими, и я сквозь уплывающее сознание вижу, как надо мной склоняется поистине ангельское лицо: прямые брови, большие темные глаза, красивый нос и по–детски пухлые губы. Мужчина приближается, я чувствую на лбу его сухие и теплые губы. А вместе с этим в тело возвращаются силы, и я понимаю, что могу двигать руками и ногами без опасения: поясница и нога перестают ныть. Я отталкиваю мужчину–целителя – да, это точно он – и переворачиваюсь сначала на живот, а потом, поднявшись на четвереньки, начинаю ползти к Гриону. Когда это, наконец, удается, падаю сверху на безжизненное тело и лишь тогда позволяю себе расстаться с ощущением действительности. Сейчас, как никогда, мне хочется присоединиться к мужу…



Загрузка...