Три дня без Веры

2

Никогда раньше Лиза не была в баре. А это был бар.

Вера объяснила охраннику, что они идут на день рождения, а Лиза сделала сердитое лицо — ей казалось, это ее взрослит. Их пропустили.

Лиза чувствовала себя странно в толпе взрослых людей, которые пили вино и, перекрикивая музыку, громко разговаривали по-английски; некоторые сидели у стойки, другие, двигаясь в такт музыке, перемещались по залу.

Никто не обратил на них внимания и им было немного неловко. Наконец Вера отыскала в толпе Джулию и представила ей Лизу, которая не говорила по-английски, а Джулия не говорила по-русски.

Крупная, с красным лицом и короткой стрижкой, Джулия была похожа на заправского английского моряка, и ей только трубки не хватало. В то же время она была обаятельной.

Джулия много пила — Лиза сразу это заметила.

— Ирландцы любят выпить, — объяснила Вера.

— Она из Ирландии?

Лиза забыла, как связаны между собой Англия и Ирландия, но какая-то связь была — это она помнила.

— Она из Лондона, — сказала Вера, — но ее отец — ирландец.

В баре по специальным купонам, которые раздала гостям Джулия, давали спиртное, но для них она раздобыла сок и пирожные. Вера спросила ее, как она себя чувствует, — это Лиза поняла, и Джулия сказала:

— Ай эм коллапст!

И засмеялась. Она что-то долго говорила, а потом снова сказала: «Ай эм коллапст!» И снова засмеялась.

— Что она говорит? — не поняла Лиза.

— Она чувствует себя разбитой, — объяснила Вера. — Много выпила. У нее никогда не было такого шумного дня рождения.

— Еще бы, — согласилась Лиза. — Столько народа.

— Я хочу познакомить вас с Алексом, — сказала Джулия.

Она отыскала в толпе Алекса.

— Алекс — сын Наташи, — объяснила Джулия. Это моя подруга, у которой я снимаю квартиру.

Вера вежливо улыбнулась, и Лиза взяла это на заметку: когда нечего сказать, нужно улыбаться.

— Не скучайте, — сказала Джулия и оставила их втроем.

Алекс отпил пива из бутылки и, чтобы начать разговор, спросил, откуда они знают Джулию. Вера сказала, что в Англии училась у ее двоюродного брата. — Ты была в Англии?

— Да, этим летом.

Оказалось, Алекс в этом году закончил школу, выходит, ему было семнадцать. Некоторая неопрятность в одежде придавала ему мужественный вид. Внешне он был похож на корейца и напоминал Виктора Цоя: высокий брюнет с широкими скулами и непроницаемым взглядом — настоящий Мужчина.

Вера спросила Алекса, чем он занимается, — завязался разговор. Алекс редко улыбался, но с ним было интересно. Он рассказывал про клубы, в которые ходит, и про музыку, которую слушает.

Вера кое-что знала про клубы — в Интернете было о клубах все: там, куда ходил Алекс, собиралась модная молодежь. Там были модные тусовки. И модная музыка. И наркотики.

— Все танцуют! — крикнул кто-то по-английски.

Джулия отплясывала так, как будто танцевала последний раз в жизни. Кто-то на спор поднял ее на руки, и они вдвоем повалились на пол.

— Вот дают! — сказала Лиза.

В половине девятого Вера, Лиза и Алекс простились с Джулией и вышли на улицу.

— Голова раскалывается, — сказала Лиза.

В спину дул ледяной ветер. Шел мелкий дождь.

В темноте Вера наступила в лужу и промочила ноги.

Наконец, повернув за угол, они спустились в метро и, проехав одну остановку, вышли на «Пушкинской». На улице было темно.

— Ну и погода, — Алекс надел капюшон и стал похож на инопланетянина.

— Только недолго, — попросила Лиза. — Нам надо домой.

— Это рядом, — объяснил Алекс.

— А, — сказала Лиза.

Алекс пригласил их в чайный клуб. Что такое чайный клуб, Лиза не знала, но по его рассказам выходило, что это хорошо. Алекс работал там по выходным — готовил чай и рассказывал новым посетителям про китайский чай, про инь и янь. Лиза никогда не слышала про инь и янь, а из объяснений Алекса ничего не поняла.

— Я сейчас, — сказал Алекс, — куплю сигарет.

— Странный он, правда? — осторожно спросила Лиза, когда он ушел.

— Странный, — согласилась Вера. — Думаю, он колется.

— Колется?! Почему?

— Там, куда он ходит, это делают все.

— Не может быть. Вера…

— Может. Чтобы помочь человеку освободиться от наркотической зависимости, врачи иногда прибегают к помощи восточной медицины — я читала об этом в Интернете. Медитация, восточные благовония, музыка и все такое. Но главное — чай. Это успокаивает нервную систему.

— Может, уйдем? — предложила Лиза. — Пока он не вернулся.

— Зачем? — не поняла Вера. — Он же не предлагает нам колоться. Я думаю, он бросил, и ему просто скучно.

— А это не опасно? — спросила Лиза.

— Опасно? Почему? Выпьем чаю и пойдем. По-моему, он симпатичный.

— Мне тоже кажется, — Лиза немного успокоилась. — В смысле как человек.

— И только в этом смысле, — сказала Вера и улыбнулась. — Смотри, — она погрозила ей пальцем.

Но Лиза сказала правду: с ним было интересно, но влюбиться в Алекса она бы не могла. Это казалось странным, потому что именно сейчас Лиза так хотела влюбиться.

Алекс скоро вернулся. у кинотеатра они свернули налево. Огни казино, белая церковь, темнота и они — ночью, одни, на улице — все это было странно. Странно и удивительно. Алекс рассказывал про инь и янь.

— Это сад Эрмитаж, — прокомментировал он. — Вы тут были?

— Я была тут в театре, — сказала Лиза, — с папой.

Все трое вошли в полуподвальное помещение, прошли мимо охранника и оказались в узком коридоре. Они сняли верхнюю одежду и обувь. Навстречу вышла босая женщина и спросила, заказано ли у них место, но увидела Алекса и поняла, что девочки с ним.

— Проходите.

Тут было мало света и пахло благовониями. На стенах висели красные китайские фонари, а у входа была стойка, но на полках вместо бутылок стояли банки с разными сортами чая и ароматическими добавками. Люди сидели на полу вокруг низких столиков, у каждого из которых стоял большой железный термос или горелка. Алекс выбрал место в углу у стеллажа с книгами. Он ушел и через минуту вернулся с термосом и пузатой стеклянной банкой.

— Это — кипяток, — сказал Алекс и поставил термос на пол. — А это чай.

Он открыл банку и дал им понюхать. — Ну как?

— Какой хороший запах, — сказала Вера. — Вкусно.

— Очень, — подтвердила Лиза.

«А зачем ты снял носки?» — хотела спросить она.

Но не решилась.

Алекс принес три чашки, каждая размером не больше наперстка, и такой же маленький чайник. Он взял деревянной лопаткой немного заварки и, положив ее в чайник, залил кипятком.

— Это зеленый чай, — сказал Алекс. — Он называется «Си Ху». Вы когда-нибудь пили китайский чай?

— Нет, — честно сказала Лиза. — Только индийский.

Вера поставила на место книгу, которую взяла с полки, и заметила, что наверху стоят шахматы.

— А зачем шахматы? — спросила она.

— Просто, — пожал плечами Алекс. — Можно пить чай и играть в шахматы. Тут каждый делает то, что ему нравится, — некоторым нравится играть в шахматы.

Тихие голоса и китайская музыка убаюкивали.

Вере казалось, что она никогда не чувствовала себя так уютно. Ей хотелось вечно сидеть вот так, поджав под себя ноги, иногда подливая кипяток в чайник, как это делали другие, и вести неторопливый разговор или просто разглядывать гобелены на стенах.

От крепкого зеленого чая Вера почувствовала бодрость и в то же время успокоилась. Алекс сказал, что рисует картины. И снова завязался разговор — где-то далеко играла музыка, плавно текла неторопливая беседа. Вера слушала его с интересом — кивала в ответ и задавала вопросы. Алекс рассказывал о своих картинах, а девочки хвалили чай, рассказывали о себе и слушали.

— Который час? — наконец спросила Лиза. Алекс посмотрел на часы:

— Без двадцати. В одиннадцать чайная закрывается.

— Тогда пошли?

За это время на улице не стало теплее — скорее наоборот, но после горячего чая и душного помещения, где слишком сильно пахло благовониями, на свежем воздухе было хорошо.

Лиза позвонила родителям, и ей здорово влетело. Но возвращаться домой не хотелось, и они решили пройтись пешком до «Белорусской». Они шли переулками. На улице было темно, и, заметив странную троицу, редкие прохожие на всякий случай переходили на другую сторону.

— Это мой телефон, — сказал Алекс, когда они вошли в метро, и протянул Вере мятый листок.

— А это мой. — Вера взяла у него огрызок карандаша и написала свой номер.

— И мой, — Лиза на всякий случай записала и свой.

Внизу они простились, И Алекс перешел на другую ветку, а Вера и Лиза остались ждать поезда. Часы показывали двенадцать.