Туманная радуга

Безумные умозаключения

В субботу в гости к Веронике снова пришел Коля Бобарыкин, чтобы провести для нее последний урок химии. Он был готов заниматься с ней сколько понадобится, но она не хотела злоупотреблять его добротой.

Сначала они планировали позаниматься пару часов, но, оценив уровень знаний своей ученицы, Коля сам настоял на более продолжительном занятии. Когда они наконец закончили, на часах было около семи вечера. Уставшие, но очень довольные проделанной работой, они сидели на кухне и пили чай с яблочным пирогом.

Сегодняшний день наконец-то расставил все по своим местам. Во-первых, Вероника окончательно укоренилась во мнении, что никогда не свяжет с химией свою жизнь и, соответственно, не пойдет по стопам родителей. Эта новость может их расстроить, но уж лучше быть плохой дочерью, чем никудышным врачом или ученым. Во-вторых, несмотря на то, что Коле так и не удалось привить ей любовь к химии, он таки сумел втолковать ей школьную программу с восьмого по десятый класс. Хаос из обрывков знаний превратился в некое подобие порядка в ее голове. Теперь в ее арсенале имелись все необходимые теоретические знания, чтобы получать положительные оценки на уроках. О большем она и мечтать не могла.

— Ты даже не представляешь, как меня выручил. — Глаза Вероники слегка увлажнились от переполнявшей ее благодарности. Заметив, что Коля почти доел свою порцию пирога, она тут же подложила ему в тарелку еще кусочек. — Теперь я смогу делать домашку самостоятельно, не списывая с решебника или у Зины. Меня, конечно, не ждет блестящее будущее химика, но мне действительно все понятно! Ты прекрасный друг и замечательный учитель. Спасибо тебе, Коль. — Почему-то после этих слов Коля заметно сник. Он даже отставил от себя тарелку с пирогом. Вероника не поняла, в чем дело, но на всякий случай добавила: — Это не просто слова, я действительно так думаю. Мне очень повезло, что у меня есть такой друг, как ты.

— Никудышный из меня друг, Вероник. — Коля вздохнул и опустил глаза. — Я не очень честно с тобой поступил. Хотел, как лучше, но теперь понимаю, что мне вообще не надо было вмешиваться. Теперь чувствую себя каким-то подлецом.

Вероника молча пододвинула к нему тарелку с пирогом. Что бы он там ни сделал, он не мог причинить ей вреда. Поэтому она не стала просить его перейти к сути и рассказать, в чем конкретно дело. Но, откусив добрую половину своей порции, он заметно приободрился и заговорил сам.

— Я обманул тебя. На самом деле, Ханин не говорил о тебе ничего плохого. Я просто учусь с ним в одном классе и вижу, как он относится к девушкам. Он играет с ними, будто они его игрушки. Как куклы, понимаешь? И вроде он их не обижает, но очень часто манипулирует. Может запрятать одну из них в самый дальний угол, потому что у него появилась другая, а старая ему уже надоела. А еще он может сталкивать своих кукол лбами и заставлять их драться между собой, если ему вдруг станет скучно. Я видел подобные примеры своими глазами и не хотел, чтобы когда-нибудь он поступил с тобой так же. Я ведь не слепой и понимаю, как ты к нему относишься. Тем более, что в последнее время ему как раз стало скучно, и он стал активно тобой интересоваться. Но потом я понял, что у меня не было права врать. Этого не заслужил ни сам Ханин, который не сделал мне ничего плохого, ни тем более ты. Мне следовало просто предупредить тебя, а не придумывать то, чего не было. Так что твоя фраза о том, что я прекрасный друг, не соответствует действительности. Извини меня, Вероник.

Коля снова опустил глаза и слегка покраснел. Он и представить не мог, как его слова обрадовали Веронику. Она была на седьмом небе от счастья, ведь те несуществующие слова Тимура про ее скудный интеллект были единственной причиной, по которой она не могла до конца поверить в его искреннюю симпатию к ней. Он не переставал быть манипулятором и действительно вряд ли когда-либо станет довольствоваться лишь одной-единственной девушкой, но это не означает, что он не способен однажды влюбиться. И, скорее всего, в данный момент Вероника была той самой девушкой, которой посчастливилось увидеть влюбленность в его глазах. Да, это у него ненадолго. На этот счет она не питала никаких иллюзий. Но пускай даже его влюбленность продлится всего две недели, зато все это время она будет по-настоящему счастлива.

— Коль, ты действительно прекрасный друг, правда. — Вероника улыбнулась растерянному Бобарыкину, который недоверчиво смотрел на нее, пытаясь понять, издевается она или говорит серьезно. — Ты только что это доказал. Будь ты плохим, ты бы не старался меня защитить и уж тем более никогда бы не признался в обмане.

Поняв, что девушка говорит искренне, Коля улыбнулся ей своей милой щербатой улыбкой и слегка пригладил растрепанные кудряшки на затылке. Они доели пирог, обсудили школьные новости, и даже пару раз упомянули о Вите из десятого «А», который оказался вовсе не таким гениальным, как все изначально думали.

Проводив Колю, Вероника включила компьютер и сразу полезла на страницу Тимура. Она ожидала от него какого-нибудь сообщения, но их короткая переписка так и закончилась на смеющейся ярко-желтой рожице. Сам Тимур был оффлайн, поэтому девушка негромко включила музыку и завалилась с книгой на кровать. С каждой новой строчкой все глубже погружаясь в удивительный мир героев, девушка представляла себя и Тимура на месте главных героев. Она еще не закончила всю серию книг об искателе Истины, но точно знала, что Ричард и Келен всегда будут вместе. Было бы здорово, если бы и в реальной жизни существовала такая же сильная любовь.

Из мечтаний ее вырвал телефонный звонок. Это был Селоустьев. Сначала Вероника не хотела брать трубку, но, вспомнив, что теперь она под защитой Тимура, решила все же отбросить страхи.

— Да.

— Ве-ро-нич-ка, — в своей привычной манере пропел Костя. — Только что стали известны результаты олимпиады. Не думаю, что это тебя удивит, но я на первом месте.

— Поздравляю.

В трубке раздался смешок.

— Понимаю. Ты наверняка сердишься из-за того, что нам с тобой вчера помешала эта обезьяна в спортивных штанах. Я тоже всерьез разозлился и еле сдержался, чтобы не вырубить его на месте. Он напомнил мне Моську из басни Крылова. Тявкал на меня, пытаясь привлечь твое внимание. А ты заметила его присутствие только потому, что он прервал наше с тобой общение. Возможно, он бы мог соображать немного быстрее, если бы футбол не сделал из него идиота. Но увы. — Костя сделал паузу и картинно вздохнул. Вероника молчала. Она ждала, пока он наговорится. — Согласен, — продолжал он, — мне следовало тщательнее выбирать место для нашей беседы. Я должен учитывать даже такие мелочи. Но с твоей стороны было бы глупо продолжать на меня злиться. Ты должна осознавать, что я не могу контролировать умственные способности твоих обожателей. Интеллект футболистика — проблема его родителей, а не моя. Ну? Что скажешь?

— Забудь этот номер, вот что. И не приближайся ко мне ближе, чем на метр. Всего хорошего.

Вероника кинула телефон на подушку. Лоб ее покрылся испариной. Она все равно продолжала бояться Селоустьева, хоть и пыталась подавить страх. Телефон зазвонил снова. А потом еще и еще, пока она его не отключила. Но это ничуть не успокоило девушку. Тишина начала казаться ей зловещей, она словно сулила неприятности. Страх нарастал, вызывая неприятные спазмы в районе живота. У Вероники было стойкое ощущение, что Селоустьев сейчас в припадке бешенства швыряет вещи по комнате. Его слепое безумие, ярость и агрессия каким-то невероятным образом передавались и ей. Она попыталась успокоить себя, мысленно проговаривая, что он все равно ничего ей не сделает, а значит, у нее нет поводов для беспокойства. Его номер телефона можно просто внести в черный список, и он больше не сможет ей дозвониться. Поняв, что ничего ему не светит, даже такой психопат как он со временем придет в себя и забудет о своих больных фантазиях.

Немного успокоившись, Вероника продолжила чтение, но все равно не могла сосредоточиться и вздрагивала от любого шороха. Книгу пришлось отложить в сторону. Сев за компьютер, девушка отключила колонки и надела наушники. Если что и могло помочь ей прийти в себя, так это любимая музыка.

***

Костя был вне себя от гнева. Пользуясь тем, что никого нет дома, он со всей силы врезал кулаком по стене, чтобы спустить пар. А для пущего эффекта на месте стены можно представить дебильную физиономию Ханина и хорошенько наподдать ему.

— Ну, как тебе такое, а? — обратился Костя к стене. — Что, уже не так смел, как раньше?

Стена хранила молчание. Вообразив валяющегося в нокауте соперника, Костя удовлетворенно хмыкнул. В комнату заглянула собака и, поглядев на него, тихонько заскулила. «Проклятая шавка. Собаки еще тупее мух, и зачем только отец позволил матери ее завести?»

— Пошла отсюда! Сегодня не твоя очередь, а Ханина!

Он пнул собаку ногой, а когда она, скуля, выбежала в коридор, захлопнул за ней дверь.

Вероника. Так хороша собой и так глупа. Да как она смеет разговаривать с ним в таком тоне, а потом бросать трубку?? Он даже не успел завести с ней полноценные отношения, а она уже устраивает ему подобные сцены. Ну уж нет, такое он терпеть не станет. Отец всегда учил его не церемониться с бабами. «Если вздумаешь начать носить одну из них на руках, то не удивляйся, что со временем она перелезет тебе на шею. И оттуда ты ее уже никогда не скинешь», — любил повторять он.

В семье Селоустьевых отец был главным, и последнее слово всегда было за ним. Мать занималась чисто женскими делами и никогда не перечила мужу. Костя с детства уяснил для себя, что если в семье каждый занят своим делом и не лезет туда, куда не следует, то по итогу все остаются довольны. Именно так жили его родители. Мать была мудрой и от того счастливой женщиной. Мужу она предоставляла полную свободу действий, но сама при этом четко следовала его указаниям. Костя никогда не видел, чтобы она хоть раз жаловалась отцу на жизнь или повышала на него голос. И что бы тот ни сказал, она всегда с ним соглашалась, поскольку понимала, что мужчина не может быть неправ. Их брак был эталонным, а их счастливой семье все завидовали.

Будущий брак Кости тоже должен соответствовать этому идеалу. Поэтому Веронику следует сразу поставить на место. И в данный момент он как раз старался придумать, как это сделать. Проблема заключалась в том, что до вступления в брак он не имел на нее никаких официальных прав. Он не может диктовать ей свои условия, он вправе лишь задавать ей нужное направление. Если вдруг он переусердствует, она может взбрыкнуть и выпустить свои коготки. Именно это произошло во время их сегодняшнего телефонного разговора. Поэтому Косте следовало найти наиболее эффективный, но при этом мягкий метод воздействия на эту строптивую суку. Хорошо, что это не было какой-то невыполнимой задачей, ведь Костя с детства обладал аналитическим складом ума. Прямо как его отец.

Юноша начал ходить по комнате, напряженно размышляя. Время от времени он выходил в коридор и пинал собаку, потому что та своим скулежом мешала ему сосредоточиться. Спустя некоторое время, Костя пришел к выводу, что в неподобающем поведении Вероники частично есть его вина. Дело оказалась в том, что чертова олимпиада выжала из него все соки, и он не мог думать ни о чем, кроме победы. Потеряв контроль над остальными аспектами своей жизни, в частности, над некоторыми физиологическими потребностями, он позволил себе пару вольностей в сторону Веронички. Это были минутные порывы. Несмотря на всю свою исключительность, он, Костя Селоустьев, в первую очередь, мужчина. И он не железный. Иногда ему просто необходима разрядка. Особенно перед важной олимпиадой. А разрядки лучше Вероники Каспранской в этом мире для него не существовало. Хорошо, что у него хватило рассудка не доводить свои игры до совсем уж неприемлемых для школьных стен вещей! Да, он слегка перегнул палку, но при этом все же сумел сохранить лицо.

Но если в целом все в порядке, то почему она позволяет себе бросать трубку? Ответ лежал на поверхности, и Костя даже рассмеялся от того, насколько простой оказалась разгадка. Все было предельно ясно: если девушка вдруг начинает краситься и надевать короткие юбки вместо джинсов, значит, она пытается форсировать события. Ей надоело ждать, пока в их отношениях начнется какое-то развитие, и она решила взять ситуацию в свои руки. Впрочем, Костя сомневался, что это был осознанный шаг с ее стороны. Скорее всего, она даже себе самой не признавалась в том, что ведет свою игру. А, получив, что хотела, она испугалась собственных фантазий. Возможно, ей даже стало стыдно за свою опрометчивость. Но ведь она девушка, а, значит, не способна взять всю ответственность на себя. Поэтому у нее не было другого выхода, кроме как перенаправить свою досаду на мужчину. Она заняла самую выгодную позицию — позицию жертвы — и теперь ждет извинений. Получив их, она сможет переложить всю ответственность на Костю и тем самым избавиться от чувства вины. Хитро, но с ним такое не пройдет.

Извиняться перед ней — означало признать поражение, продемонстрировать свою слабость. Нет, Костя не собирался во всем ей потакать. Нужно показать ей, кто здесь хозяин.

«Ты вовсе не управляешь ситуацией, как ты это себе вообразила, — с усмешкой подумал он. — Но ничего. Я научу тебя манерам, сука».