Творожная кнопка или зовите Ханну

Эпилог

4 года спустя…

Дориан Макгрегор

К дому подъехал уже в сумерках. Опять задержался на работе, хотя и старался уйти вовремя. Каникулы в Академии стражников для меня стали самым любимым временем года, неважно, зима то или лето. Главное тишина и возможность спокойно поработать с бумагами, чем я собственно и занимался. Ханне повезло больше, она как куратор метаморфов и преподаватель трансформаций могла позволить устроить себе небольшой отпуск. Я же не знал, на что подписывался, когда Волрейн определил меня деканом нового направления. Четвёртый год служения Телю, не иначе.

В первый год обучения набралась всего одна группа метаморфов в возрасте от 18 лет. Для остальных организовали обучающие курсы, а в столице — школу для метаморфов. Ханне пришлось объездить очень много городов, чтобы помочь с открытием и началом учебы. Спустя всего четыре года в Академии стражников обучается уже более 150 метаморфов, и в этом году был первый выпуск. Метаморфы, закончившие обучение, распределяются в полицейские участки, а лучших с курса сразу забирают в секретные службы королевства.

Теперь же мы принимаем одаренных со всего мира, чему Волрейн рад больше всего. Налажены не только торговые отношения, но и обмен опытом и знаниями. За этим всем стоит огромный пласт работы, моей, Ханны и Мориса.

Последний теперь богаче Короля. Мало того, что он заключил контракт на изготовление костюмов-метаморфов для Академии и полиции, Морис закрепил за собой идею создания ткани из чистой магии и теперь получает отчисления от всех, кто использует его разработки. Недавно он и модный дом Лалуш представили коллекцию платьев и костюмов, что принесло ему не только славу, но и деньги. Очень большие деньги. Одеться в ткань из чистой магии захотели все модницы королевства.

— Я дома! — крикнул привычно, и мой возглас потонул в обыденном и таком родном шуме.

Мимо меня пробежали четыре собаки: Кайл, его друзья из школы и Грегор, наш постоянно-четвероногий член семьи. Навстречу уже неслась Мила и повисла на моей шее. Я покружил ее и аккуратно поставил на пол. Не могу припомнить и дня, чтобы мы пропустили наш ритуал.

— Опять задержался, — с укором сказала она, помогая снять пиджак. — Мама почти все приготовила, сейчас будем ужинать.

— Да, много работы, — сказал я, поцеловал Милу в макушку и отправился на кухню.

Задержался у входа, чтобы понаблюдать за любимой женщиной. Ханна стоит у плиты. Об ее ноги трется Мак, она же все время перешагивает его или аккуратно отодвигает, чтобы пройти. Ее непослушные кудряшки торчат во все стороны, выбиваясь из-под косынки, которую она повязала вокруг головы. Из кармана фартука свисает край полотенца. Верхние пуговицы домашнего платья расстегнуты, а щеки раскраснелись от жара плиты.

— Помочь? — спросил, подходя ближе.

— Лисья норка… — выругалась она, — что за привычка подкрадываться?

Она ворчала на меня, но глаза смотрели с нежностью. Обнял ее и поцеловал в розовые губы, всего секунда, чтобы передать, как я скучал.

— Доставай птицу из духовки.

— Ты опять полдня у плиты? — обвел взглядом кухню, чтобы понять, сколько она наготовила.

— У нас гости: друзья Кайла и подруга Милы, еще и Морис.

— Он не уезжал? — спросил, зная ответ. Как только мы отдали чердак Адриану, Морис приложил колоссальные усилия и покинул свою лабораторию, но только для того, чтобы оборудовать другую. С тех пор он почти поселился у нас.

— Нет, вообще не выходили сегодня. Нужно разогнать их, пока Адриан еще помнит жизнь вне лаборатории, не то, что твой друг.

— Тебе нужна помощь в домашних делах, — сказал я, переводя тему разговора. Надел жаропрочные перчатки, открыл духовку и вынул огромного поджаристого гуся. — Мы могли бы нанять прислугу.

— Ты же знаешь, я не люблю чужих в доме. — Не успела ответить она, как в кухню вошел отряд метаморфов, возглавляемый Кайлом.

— Ханна, чем помогать? — спросил он.

— Вот видишь, у меня полно помощников, — с улыбкой сказала она и начала раздавать указания, — ребята, накрывайте в столовой, есть будем там.

Поужинав, мы снова переместились на кухню. Во всем доме я любил это место больше всего, именно здесь все время крутились Ханна, дети, Мак и Грегор. Все тянулись к исходившему теплу, то ли от плиты, то ли от Ханны. Здесь принимались самые сложные решения, обсуждались вопросы, строились планы и мечты.

Как только дети сгрудили грязную посуду в мойку и выбежали снова по своим делам, я позвал Мориса.

— Ты даже не представляешь, что мы придумали с Адрианом! — сказал он, светясь от счастья.

— Морис, сколько раз я говорила, что у вас должно быть ограничено время в лаборатории. Адриану нужен свежий воздух, правильное питание и сон. В принципе, как и тебе. — Снова завела свое Ханна.

— Как же ты не понимаешь!? Адриан гениальный ученый, в таком возрасте он переплюнул уже именитых алхимиков. Перед ним открыты двери любого учебного заведения во всем мире, его ждут невероятные открытия, его имя …

— Сегодня на своем рабочем столе я обнаружил конверт, — прервал я друга. Ханна и Морис, затаив дыхание, сели напротив меня. В их глазах уже заплясали огоньки интереса. — Когда я открыл его и достал письмо, то через несколько секунд оно загорелось в моих руках.

— Ты поранился? Ты успел прочесть? — тут же полетели вопросы.

— Нет и да, — ответил я с улыбкой, — в письме было всего два слова: «Грядут перемены».

— А от кого письмо? А конверт? — снова задали вопросы одновременно.

— Конверт без обратного адреса, — начал выкладывать на стол свои находки из бумажного пакета.

Конверт был обычным, на первый взгляд, он не был даже заклеен или скреплен сургучной печатью. Без подписи и каких-либо записей. Я старался почти не трогать его, чтобы не стереть следы, если же они там были, а также сохранить запах. Так же из пакета выпало перышко, найденное рядом с конвертом. Не думаю, что его оставили случайно.

Ханна и Морис резко наклонились над ними и стукнулись лбами.

— Морис! Где твои манеры, раздери тебя Тель?! — терла свой лоб Ханна.

— Я специалист, и первым должен рассмотреть находки, — начал было Морис, но замолчал, уставившись на конверт. Ханна салфеткой пододвинула перо поближе.

— Ханна, узнаешь? Что можешь сказать? — спросил ее.

— Похоже на перо попугая с островов Шормуч, только там водятся с такой ярко-красной расцветкой и затемнением к центру. Очень красивые создания, я таких видела только в книге, — сказала Ханна и частично превратилась в собаку, чтобы обнюхать находки. — Письмо пахнет кофе и парфюмом, его не узнаю. А вот кофе с шоколадными и ореховыми нотками.

Морис тем временем начал говорить о конверте:

— Любопытно, никогда не видел такого плетения и пока не могу сказать, какая у него функция. Другие следы я хочу рассмотреть в лаборатории.

— Острова Шормуч? Море, песчаный берег, фрукты… — задумчиво проговорил я и тут же выдал, — Ханна, мы едем в отпуск!

— Спасибо, Создательница! Только ты и я… — мечтательно начала Ханна.

— И Морис, — добавил я.

— Мы так давно нигде не были, что я готова ехать даже с Морисом. — Ханна была счастлива и мысленно собирала чемоданы.

— Нет, нет и еще раз нет. Это ведь даже не пределы дома и города, а страны! — возмутился Морис.

— Неужели тебе не интересно, что это за магическое плетение? Кто оставил послание? Как сгорело письмо, оказавшись в моих руках? И о каких переменах идет речь? — спросил я.

Мы замерли, наблюдая, как на лице Мориса отражалась борьба любопытства и нежелания выходить за пределы стен, которые он выстроил вокруг себя. Он снова взглянул на письмо и выкрикнул решительно:

— Ваша взяла! Едем!