Творожная кнопка или зовите Ханну

Глава 6

Ханна

Быстро поднялась в комнату переодеться, чтобы не смущать маму следователя, хотя, что тут такого… я же не голая. Дети, естественно, пошли со мной, не хотели оставаться наедине с женщиной, которая махала перед ними кочергой.

Влетев на кухню, чуть не сбила госпожу Макгрегор, стоявшую на пороге. Неловко разминувшись, кое-как все вошли. Мама следователя села за стол с края, весь ее вид говорил, что она не привыкла бывать на кухне. Боялась положить руки на стол в своем шикарном платье, села на кончик стула, чтобы не облокачиваться на спинку.

— Мила, расставляй кружки. Адриан, на тебе тарелки и приборы.

— На всех? И на эту? — спросил он меня, махнув головой в сторону госпожи Макгрегор.

— Да, на госпожу Макгрегор тоже, и господин следователь придет с Кайлом, — сама ставила на стол сырники и подогретый чай, — садитесь, начинайте есть.

— Я подожду Кайла, — сказала Мила, Адриану пришлось отложить вилку.

— И я.

— Не переживайте, Кайл не расстроится, что вы начали без него. Мы же с госпожой Макгрегор не ждем следователя, а начинаем есть, потому что в этом нет ничего плохого.

Показательно откусила сырник и замычала от удовольствия. Посмотрела на госпожу, которая всем видом говорила, что никогда не притронется к еде в этом доме. Но, встретив мой взгляд, поняла, что лучше съесть этот несчастный сырник.

— Я не голодна, но попробую сырник, — она отрезала кусочек ножом, наколола на вилку и с опаской положила в рот. Прожевав, расслабилась и отрезала еще кусочек, — это вы приготовили? Очень вкусно.

— Это приготовили мы, дети помогали мне.

— Тебя зовут Мила, да? — девочка закивала, но не спешила отвечать, — ты тоже помогала? Сколько тебе лет?

— Четыре, но скоро будет пять, — она смешно загибала и разгибала пальцы.

— Уже и считать умеешь? — добродушно улыбнулась мама следователя.

— Да, меня научил Кайл. Я умею считать до десяти и знаю весь алфавит. А еще Кайл обещал научить меня читать, как только нам позволят иметь книгу.

— Кто позволит? — на лице читалось непонимание.

— Тот дядя, что держал нас в подвале.

— Мила! — пришла очередь Адриана одергивать маленькую девочку. Несмотря на то, что жилось ей мягко сказать плохо, она выросла очень добрым и открытым ребенком, и в этом я видела заслугу Кайла.

— А тебя как зовут? — госпожа Макгрегор переключилась на мальчика.

— Адриан, мне 7 лет, — он тоже попытался показать семь пальцев, но ошибся. Понимая это, убрал руки со стола, на щеках выступили красные пятна.

Создательница Мирра, ему стыдно за то, что он не знает счет… Чтобы спрятать слезы, я пошла за баночкой джема.

— Попробуйте с джемом, госпожа Макгрегор.

— Вот так? Из банки? — она растерянно искала чистую ложку, чтоб хотя бы так примирить себя с погружением в нарушение всех норм и правил приличий высшего общества.

Видя ее реакцию, дети засмеялись и расслабились. Нужно отдать должное, госпожа Макгрегор подхватила их смех, проявляя чудеса актерской игры, набралась смелости и залезла своей вилкой в баночку джема. А потом с диким ужасом размазывала его по тарелке, и это уже было не игрой.

Напряжение спало, и дети начали есть, показывая, как надо работать вилкой.

— Нам что-нибудь осталось? — в кухню вошли Дориан и Кайл.

— Конечно! Есть еще мясо и овощи, вы, наверное, опять не обедали? — спохватилась я.

— Когда он на работе, то забывает обо всем. Я давно говорю, что ему не хватает женской заботы.

— Мама!

— Опять мама… Кто, если не я?

— Сырники, Ханна. Целый день только о них и думал, — с улыбкой сказал он, усаживаясь за стол.

Вечер прошел не так плохо, как начался. Госпожа Макгрегор оказалась очень даже ничего, быстро пришла в себя и смотрела на нас по-доброму, не выгоняла и пыталась разговорить малышей. Мила охотно шла на контакт, а вот парни засели рассматривать игры, которые принес следователь. Они разместились в зале, я же осталась на кухне прибирать после ужина.

— Ханна, хочу с вами кое-что обсудить и посоветоваться? — на пороге стоял хозяин дома.

— Ничего себе, господин следователь! Попахивает новым пунктом в договоре, — я улыбалась, мне нравилось подначивать его. Он каждый раз невольно закатывал глаза. Должна признать, мне было комфортно в обществе Макгрегора, я его не смущалась и совершенно не боялась.

— Это итак прописано, — отмахнулся он.

— Знать бы, что там вообще прописано. Кстати, вы бы не могли сообщить моим родителям, что со мной все в порядке? А то они, наверное, очень беспокоятся.

— Заеду к ним перед работой, а вам принесу копию договора.

— Спасибо. Так о чем вы хотели поговорить?

— Кайл кое-что рассказал, и мне нужно подумать. А думается мне лучше, когда я говорю, а кто-нибудь слушает.

— Давайте, я пока посуду помою.

— Хорошо, — он сел за стол и следил за мной некоторое время, прежде чем заговорить, — Наш преступник — чокнутый Ученый, который грабит тех, кто ему насолил, и крадет то, что очень значимо для владельца. Все совершенные кражи несли больше смысла, чем просто воровство. Если речь вести о вчерашнем деле, которое не произошло, потому что вы спасли инструмент для достижения цели, то, что хотели выкрасть и у кого? Вероятно, что-то значимое для общественности и очень дорогое для рынка сбыта.

— Если все так, как вы говорите, то мне кажется, этот Ученый обижен на весь мир и хочет доказать, что он умнее, чем все остальные.

— Обижен на весь мир… Вчера в город привезли «Панно мира», наверняка слышали, это подарок в честь заключения мира между нашим государством и соседним Борливаном пятидесятилетней давности. По описанию эта картина выложена драгоценными камнями, ее стоимость больше 500 тысяч золотых.

— …!!! — стук по дну раковины от выскользнувшей тарелки из рук заглушил язык эмоций, на котором я резко заговорила.

— Полностью согласен, — с улыбкой сказал следователь.

— И где это панно хранится?

— В королевском хранилище, а через два дня будет представлено на ежегодном балу, в этот раз он пройдет в масках.

— О, интересно было бы посмотреть на панно, — я уже вытирала влажные руки о полотенце.

— Надеюсь, наш Ученый думает также, — предвкушающе сказал Макгрегор и добавил с широкой улыбкой, — мы идем на бал, Ханна.

— Нет, это без меня, господин следователь, — со смешком добавила я, этого еще не хватало.

— Ханна, это прописано в договоре, — тут же нашелся мой работодатель.

— Так я вам и поверила!

Закончился вечер еще лучше. Мама следователя покинула дом, обещая привезти на днях книги и прописи и угрожая научить всех читать и писать, чего бы то ей ни стоило. Загнала детей купаться и переодела в чистые пижамы, а после мы снова все улеглись на одну кровать. Мила и Адриан уснули первыми. А Кайл никак не мог уснуть и ворочался в постели.

— Кайл, как ты? — не выдержала я.

— Нормально, — через некоторое время он спросил, — а ты бы хотела вылечиться?

— От чего? Я здорова, — с улыбкой ответила, не понимая, к чему он клонит.

— Господин следователь сказал, что, возможно, лекари вылечат нас от способности превращаться в животных.

— Ах, ну если господин следователь так сказал, то, конечно, все возможно, — пыталась замаскировать свою злость, поднявшуюся из-за слов Макгрегора, — хотя я не считаю, что мы больны. Быть метаморфом — это не болезнь. Это наша возможность. Да, мы не такие, как все, но это не значит, что мы больны или заразны.

— Но люди боятся нас… видела, как госпожа Макгрегор выхватила кочергу? Я не хочу так жить.

— Она просто испугалась, а страх толкает людей на самые разные поступки. Кто-то бежит, а кто-то защищается. Мы ведь тоже испугались ее, с кочергой она выглядела весьма устрашающе.

— Это точно, — со смешком сказал Кайл, — доброй ночи, Ханна. Спасибо.

— Доброй ночи, Кайл.

Я слышала, как размеренно он начал дышать, все дети теперь сопели в унисон. А я не могла уснуть в обиде на господина Макгрегора. Настолько, что понимала, если не выскажу сейчас, то останусь без сна до утра.

Вышла из комнаты, накинув халат, чтобы ничего не помешало мне договорить. Постучала в дверь, та снова отворилась без каких-либо усилий. Решительно вошла, господин следователь уже привычно сидел у камина, но без стакана в руках, что я тут же отметила. Он поспешил встать с кресла.

— Вы сказали Кайлу, что превращаться в животного — это болезнь? — мне не нужны были эти церемонии.

— Что? Нет, конечно, — Макгрегор выглядел растерянным.

— Тогда почему он думает, что его вылечат? Как и Милу с Адрианом? — подошла ближе, чтобы он лучше слышал мой ор, ведь я не сдерживалась.

— Я сказал, что их осмотрят лекари и, если это возможно, то вернут им прежнюю жизнь.

— Лисья норка, — и из меня поперли манеры, — вы забыли, что они дети? Теперь они мечтают о том, чтобы стать нормальными людьми. Зачем вы вселили ложную надежду? Как им дальше жить, если не получится?

— Ханна, успокойтесь, будем решать это после осмотра лекарями.

— Знаете, сколько раз меня осматривали лекари? Каждый год, начиная с первого превращения, и до восьми лет. И каждый раз я видела эту брезгливость в глазах врача, рассыпавшиеся надежды мамы, уставшего отца. Все считают это болезнью, уродством. Но вы заблуждаетесь! Это сверхспособности, другой уровень возможностей! Летать, чувствовать вибрации земли, дышать под водой, скакать по веткам. — Подошла ближе к Макгрегору, чтобы сказать прямо в лицо, и для убедительности ткнула пальцем в его грудь. — И именно это вы должны были донести ребенку, чтобы он не чувствовал себя ущербным, больным или с изъяном.

Серые глаза смотрели на меня с сожалением, а вот губы плотно сжаты. Молчит, за что я ему очень благодарна.

— Сейчас вы для них пример больше, чем кто-либо другой. Вы не замечали, какими глазами на вас смотрит Кайл? Адриан невольно копирует ваши жесты, а Мила тянется за вашим вниманием. Да что там, даже я смотрю на вас как на мужчину, иногда забывая, что в детстве вы ходили на золотой горшок. За эти несколько дней для детей вы сделали больше, чем кто-либо за всю их жизнь. Так что… прошу вас, не разочаровывайте хотя бы детей.

Последнее сказала тихо, уверена, что Дориан слушает.

Вышла из комнаты, плотно прикрыла дверь. Выплеснув эмоции и проведя воспитательную беседу со следователем, стало легче. Уснула безмятежным сном в объятьях малышей.

Дориан Макгрегор

Почему каждый день в компании госпожи Лорин заканчивается конфликтом? Такая несдержанная, говорит, что думает, и делает, что хочет. Ни одна женщина не пришла бы в комнату к холостому мужчине в ночи, а эта ходит каждый день. То в рубашке, то в халате, который облепливает ее фигуру. С ней невозможно говорить в моей спальне, видимо, в этом проблема. Вчера пришла скандалить, выставила меня каким-то бесчувственным, безнравственным, гнусным. Ведь я не считал, что метаморфы — это люди с изъяном. Просто не успел сказать. И это ее «не разочаруйте хотя бы детей». Почему только от одной мысли, что я подвел Ханну, так паршиво? Чувство вины, что грузом лежит теперь в солнечном сплетении, не дает вздохнуть. А все потому, что она права. Я подарил ложную надежду ребенку. В свое оправдание могу сказать, что это был первый опыт общения с их представителем. Так долго и наедине. Я растерялся, Тель меня раздери!

Экипаж остановился у кафе семьи Лорин. Уже было открыто, поэтому я вошел и сразу встретился в зале с мамой Ханны.

— Душегуб! — с порога заявила она, — где моя дочь?

Похоже, эмоциональна Ханна в мать.

— Здравствуйте, госпожа Лорин, я как раз пришел вам сообщить, что с ней все в порядке, и она выполняет очень важное задание.

— И какое же? — уперла она руки в боки.

— Не стоит об этом говорить в зале, в любой момент могут прийти посетители. Проходите на кухню, господин следователь, — а вот вспышки здравомыслия у нее от отца.

— Спасибо, господин Лорин, — сказал я, как только оказался в небольшом помещении, — с Ханной все в порядке, она помогает в расследовании. Больше сказать не могу.

— Где моя дочь, господин аристократ? — спросила мама Ханны, закрывая собой весь входной проход. Судя по выражению ее лица, без ответа я не уйду, ее бы к нам в комнату для допросов.

— Она в моем доме, следит за важными свидетелями. Это все тайна следствия, поэтому прошу в интересах вашей дочери никому об этом не говорить.

— Как вы ловко! Забрали дочь из-под крыла родителей, а чтобы слухи не пошли, прикрываетесь тайной следствия. Да после такого вы обязаны жениться! — уже кричала на меня госпожа Лорин, никакого уважения.

— Роза, прекрати! Если господин следователь так говорит, значит, так и есть. Как долго Ханна будет работать у вас? Посетители требуют сырники, а только дочь готовит их так вкусно. Мы терпим убытки.

— Я что-нибудь придумаю с этим, — опять звучит как обещание. Да что со мной не так? Со встречи с Ханной я только и делаю, что обещаю.

— У нее все хорошо? Есть все необходимое для пребывания в вашем доме? — спросила госпожа Лорин, кажется, ее взгляд немного потеплел, по крайней мере, она говорила тише.

— Да, не переживайте.

— Вы без завтрака, наверное? Вот, возьмите, — отец Ханны быстро сложил в посуду еще скворчащую яичницу с беконом, ломоть хлеба и завернул какую-то булочку.

— Большое спасибо. До свидания.

С этими словами я вышел из кухни, слыша, как за моей спиной негромко переругивалась семья Лорин.

В полицейском участке было, как всегда, спокойно, начиная со второго этажа. Войдя в свой кабинет, решил, что завтрак мне действительно не помешает. Да и поесть что-то кроме сырников тоже нужно. Опять эта Ханна со своими сырниками!

— Серж, подними записи по краже макаки из зоопарка и все странные кражи со взломом или без, жалобы на проникновение, в которых ничего не украли. И приходи ко мне.

Через некоторое время пришел помощник с небольшой папкой.

— Что мы ищем? — спросил Серж.

— Пока не знаю, — сказал я и начал просматривать каждую папку. Пытался увидеть любое несоответствие или совпадение, хоть что-то, за что можно зацепиться.

При беглом просмотре я выделил для себя три дела со взломом. В одном из них были переставлены все ценники, во втором — смешали крупу, а в обувной лавке поменяли местами парную обувь. Также нашел ювелирный магазин, в котором, со слов хозяина, сняли охранный контур, раскрыли все сейфы и оставили двери открытыми. Повезло, что тот рано приходит на рабочее место, и никто не успел его обворовать. А вот по зоопарку никаких зацепок. Из известного, работник зоопарка при кормлении обнаружил пустую открытую клетку, без единого следа. По-хорошему нужно самому разузнать больше, но пока основные зацепки — это магазины, в которых предположительно видели Ученого и вспомнят его.

— Серж, отправь кого-нибудь разузнать в эти магазины, были ли конфликты с клиентами незадолго до краж. Пусть припомнят, как выглядел клиент и саму ситуацию.

— Могу сам?

— Если на сегодня нет срочных дел, можешь. И подготовь мне экипаж.

— Вы уходите?

— Да, будем на связи.

— Хорошо, господин Макгрегор.

Через несколько минут я уже сидел в экипаже, раздумывая над тем, как на бал-маскараде выявить Ученого среди всех гостей, с учетом того, что все будут в масках. А еще я хотел бы минимизировать круг лиц, которые бы знали, что я буду на мероприятии. И вообще, все это дело хотелось хранить в тайне, было ощущение, что противник нас опережает.

— Здравствуйте, — послышался голос стражника на охранном пункте при въезде на территорию дворца, — ваши документы.

Дверца экипажа открылась, и в нее заглянул стражник, посмотрев внутрь, поздоровался и пропустил нас. В холле замка меня встретил дворецкий и предложил пройти в один из залов для ожидания аудиенции с Королем. Согласившись на чай, сел в кресло.

— Дориан! Привет, друг. Почему не предупредил, что придешь?

— Привет, Рей, — я пожал руку и похлопал по плечу своего друга и Короля Волрейна III, — знаю, что у тебя гости из Борливана на пороге, не хотел отвлекать, но хочу обсудить кое-что.

— Для тебя всегда найдется время. Что-то серьезное?

— Я по делу кражи из музея. Наверняка ты слышал, что в результате расследования мы вышли на заброшенный коллектор, который обжила преступная группировка. У меня есть сведения, которыми я не хочу делиться с коллегами.

— Думаешь, кто-то сливает информацию? — напрягся он, одна бровь невольно приподнялась.

— Думаю, коллектор был взорван не просто так. Я выяснил, что глава банды некий Ученый, он ставит опыты над детьми, научился превращать их в метаморфов. Так он и осуществил кражу, используя детей-метаморфов, а также спланировал новое дело.

— Есть какое-то «но»? — сразу спросил он.

— Дети сейчас в безопасности, я не знаю, есть ли у него еще подопытные. При этом есть предположение, что он хочет выкрасть «Панно мира».

— Невозможно, мое хранилище защищено так, что мышь не проскочит.

— А комар? — с улыбкой спросил, наблюдая, как мой вопрос запустил толику сомнения.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что дети могут превратиться в любого зверя или насекомого. И войти или влететь вместе со стражником им будет не трудно.

— За это я ненавижу метаморфов. Их невозможно контролировать, — устало потирал виски Рей. — Но как комар вынесет панно? Оно огромное.

— Не знаю. Завтра на бал-маскараде будет представлено панно. Думаю, что Ученый придет на него посмотреть.

— Сетка охранного контура будет натянута со всех сторон.

— А я и не говорю, что завтра он придет его красть.

— Тогда непонятно, к чему ты клонишь.

— Завтра я тоже приду на бал-маскарад со своей помощницей.

— Это которая госпожа Макгрегор? — просиял Волрейн.

— А ты-то откуда знаешь? — спросил немного устало. «Тайна следствия» стала совершенно не тайной.

— У меня хорошо работает разведка, — видя большие сомнения на моем лице, добавил, — Натали была в ателье, и ей все разболтала Каталина.

— Создательница, — застонал я, — уже весь город в курсе?

— Только те, кто виделся с Натали, — с улыбкой добавил Рей.

— Значит, новость вышла далеко за пределы столицы.

Рей взорвался хохотом. Просмеявшись, тот спросил:

— Так что за помощница? Натали сказала, что она не из благородных, а еще что-то про детей… погоди, дети-метаморфы… они у тебя дома?

— Вообще-то, это очень большая тайна, потому как им угрожает опасность, — немного подумав, принял решение поддерживать легенду до конца, — Могу попросить тебя сказать Натали, так, между прочим, что это действительно мои жена и дети?

— Не беспокойся, ты уже давно глубоко женат и имеешь чудо-детей, о которых бережно хранил секрет, чтобы не вводить их в аристократический круг. Все знают, что ты не от мира сего, поэтому не видят в этом ничего удивительного.

— Завтра мне удастся скрыть свое присутствие?

— Я не буду освещать и ничем не выдам.

— Хорошо. И еще кое-что… Знаю, что сейчас на рассмотрении закон о запрете жестокого обращения с животными. И просвещение по нему хотел бы начать с аристократов…

Попрощавшись с другом, опять думал о Ханне. Она так своенравна, что откажется идти на бал. Еще и поругались вчера, нужно загладить вину. Что там любят девушки? Украшения, платья, цветы? Подумаю об этом позже.

Сев в экипаж, вернулся мыслями к делу. Почему именно эти магазины? Почему именно эта картина? Кажется, я просто теряю время. Нужно поскорее попасть домой, расспросить еще раз обо всем Кайла и поговорить с Ханной. Да, я спешу домой только ради дела.

Отпустив экипаж, решил сам пройтись по магазинам и выбрать подарок для Ханны, что-то такое, что ей понравится.

Зайдя в ювелирный магазин, начал припоминать, на ней нет украшений. Это очень неудобно для метаморфа. В цветочном все букеты были огромными, яркими, неуместными. Ханна другая, она порывистая, но нежная. Вышел, так ничего и не выбрав. Проходя мимо булочной, увидел котенка, который пил из блюдца, заботливо поставленного кем-то у входа. И все сложилось. Спросил в булочной чей котенок, только для приличия. Я бы выкупил его, выкрал, забрал себе, чего бы мне это ни стоило!

— Ну что, дружок? Пойдешь в свой новый дом?

Тот, конечно, не ответил. Засунул его за пазуху и, придерживая полы пиджака, пошел в магазин для животных, где скупил все необходимое: лоток, специальное наполнение для туалета, пушистые игрушки и мячик, тарелочку для еды и воды. Шел домой совершенно счастливым. Котенок успел наделать на мою рубашку, но я даже не разозлился. Ханне точно не устоять, она увидит меня, пожалеет и простит.

Вошел в дом, привычно ожидая услышать смех детей и Ханны.

— Я дома! — сказал громко. И поймал себя на мысли, что это вырвалось само собой.

Из зала послышался топот маленьких ножек, и ко мне навстречу вылетела Мила, перепачканная красками и с некогда белым листом в руках.

— А я вам нарисовала!

За ней шли Ханна, в домашнем платье с краской на щеке, и мальчики, чистые, но взъерошенные.

— Здравствуйте, господин следователь, — строго сказала Ханна, из чего я сделал вывод, что она еще злится.

— Здравствуйте, а я тоже не с пустыми руками, — отодвинув полу пиджака, явил на свет голову котенка, который сонно разлеплял глаза. Проследил за лицом Ханны, оно просветлело.

— Ханна, это котик? — робко спросила Мила.

— Да, котенок, — она аккуратно отцепила от рубашки маленькие когти, взяла животное в руки и протянула его Миле.

— Он такой хорошенький! — девочка снова перешла на писк.

— Еще одно рыло кормить, — буркнул Адриан, но тут же пригладил котенку шерстку. Этот малый иногда вводил меня в ступор своими высказываниями.

— Кайл, Адриан, помогайте. В пакетах лоток, наполнение для туалета… разберетесь, — сказал я мальчикам, которые вмиг подхватили пакеты. Все дети тут же унеслись на кухню расставлять посуду и кормить котенка.

— Молоко в холодильнике! — крикнула им Ханна, оставаясь со мной в холле. Она сверлила меня взглядом, скрестила руки на груди, вся ее поза говорила: «Я все еще сержусь на вас, господин наиглупейший следователь». Спустя минуту ее молчаливого укора, выложила, — хороший ход.

— Ханна, я хотел бы извиниться перед вами и сказать, что должен был еще вчера. Я никогда не испытывал к метаморфам неприязни, особенно к вам и детям. И я не считаю, что отсутствие дара или же способность оборачиваться в животного — болезнь, — замолчал, ожидая, что она скажет мне. Ханна громко выдохнула.

— За меня уже все сказал котенок, — напряжение между нами сошло на нет, я почувствовал это. — Идите переодеваться и будем ужинать, вы, наверное, опять не обедали?

— Не обедал, — улыбнулся, радуясь легкой заботе, что скрывалась за ее простым вопросом.

— Идите, мы пока на стол накроем, — сказала она и первая направилась в кухню.