Ты моя надежда (ЛП)

Глава 27

Мейсон

Дверь уже открыта, когда я врываюсь в дом. Внутри меня бушует ураган. Я ехал сюда так быстро, как мог. Но недостаточно быстро. Я никогда в жизни так много не молился, как по дороге к ней домой.

Бах! Клянусь, я слышал выстрел, и мне никогда в жизни не было так страшно. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы умереть внутри, когда я мчусь по первому этажу ее дома, — это ее плач. Значит, что она все еще жива.

— Джулс! — я выкрикиваю ее имя, как только добираюсь до гостиной, расположенной в задней части дома.

Мой мир вращается, когда я резко останавливаюсь в комнате. Руки моего отца на плечах Джулс, а Лиам лежит мертвый на полу.

— Это был несчастный случай, — хнычет она снова и снова, и ее руки дрожат, когда пистолет падает на пол.

— Все в порядке, — шепчет мой отец ей на ухо. — Я все видел, — говорит он и смотрит на меня. — Это был несчастный случай.

Он произносит это твердо. Так же, как его хватка на ней. Он кивает, и я уже вижу, как вращаются колеса. Он все это подстроил. Это концовка, которую он написал. Лиам — злодей, и он становится героем. Жена Лиама получит его собственность, а потом мой отец сможет ее купить. У нас с Джулс есть наш злодей, и он на свободе.

Все встает на свои места. Каждое событие, все, что он сделал, и как он разыграл каждую пьесу.

Я делаю осторожный шаг вперед, осознавая, как близко он находится к ней и пистолету. Слишком близко.

— Мейсон, — кричит Джулс.

Боже, я хочу подойти к ней, хочу отчаянно обнять, но, когда я делаю еще один шаг, моя единственная цель — встать между ними двумя. Чтобы держать его подальше от нее.

Все это закончится сегодня вечером. Я не позволю ему жить и дышать тем же воздухом, что и мы. Его жадность смертельна. Если он сделал это однажды, то сделает это снова.

— Держись позади меня, — говорю я, отрывая Джулс от моего отца, хватая ее за руку и заставляя встать позади меня.

Я отбрасываю пистолет за спину и продолжаю смотреть на него. Его холодные серые глаза темнеют и он их сужает, глядя на меня.

— Ты не можешь повесить это на меня, — фыркает он.

Естественно, он подумал бы, что я пытаюсь спасти ее и уничтожить его. Это все, о чем он когда-либо думал. Все всегда стремятся заполучить его. На этот раз так и есть.

— Держись от нее подальше, — я сглатываю и произношу. — Это был ты.

Взгляд моего отца метнулся к пистолету позади меня, и я делаю шаг вправо, держа руки вытянутыми, когда Джулс хватает меня.

— Мейсон, — отчаянно шепчет она, когда понимает, что все еще есть причина бояться. Что это еще не конец.

— Джулс, — говорю я, хотя смотрю прямо перед собой, удерживая глаза там, где им и положено быть. — Он тот, кто написал записку. Тот, кто свел меня с твоим мужем. Он подставил Лиама и использовал всех нас. И все ради денег.

Все из-за участка собственности в Нью-Йорке, который Андерсон выкупил у него из-под носа. Один коррумпированный человек поднял ставку в игре, которую он не мог себе позволить.

— Ну-ну, давай не будем забегать вперед, — спокойно говорит мой отец. — Все должно было быть не так, Мейсон.

Джулс отпускает меня, испуская вздох позади. Я не чувствую ее, не вижу, но не могу обернуться. Я должен не спускать с него глаз. На лжеца, убийцу и грешника, от которого я родился.

Он поднимает руки, словно защищаясь, как будто отказывается от борьбы.

— Клянусь тебе, это не должно было так закончиться.

Все ложь, плетение тонкой паутины, сотканной из манипуляций и обмана.

— Я тебе не верю, — говорю я ему. — Думаю, тебе было все равно, сколькими людьми придется пожертвовать.

Уголки его губ изгибаются в кривой улыбке.

— Я, конечно, не собирался этого делать, Мейсон. — Он качает головой и добавляет. — Никогда.

— А мама? — спрашиваю я, чувствуя, как ко мне возвращается гнев. Зная, что это не в первый раз. Я не знаю, сколько лжи он сказал или сколько людей убил. –

— Ты хотел, чтобы она умерла, или она была просто жертвой твоих игр?

Упоминание о моей матери вызывает у него возбуждение, его глаза загораются, а на лице появляется хищное выражение.

— Твоя мать была шлюхой, — усмехается он. Я едва могу это вынести.

Я делаю глубокий вдох, едва осознавая, что метнулся к нему. Никаких ударов. Я обхватываю его горло обеими руками. Вес моего тела заставляет нас опрокинуться, мы оба падаем на пол, мои пальцы впиваются в тонкую кожу на его шее. Я вцепляюсь в него всем, что есть во мне. Мои зубы сжимаются, и каждый мускул в моем теле напрягается, когда я выжимаю из него жизнь.

Сначала он пытается ударить меня кулаком, но он уже не тот молодой человек, которым был когда-то. Я наклоняюсь вперед, балансируя своим весом, пока он пытается сбросить меня. Я его прижал.

Наконец, он тянется к своему горлу, отчаянно пытаясь разжать мои пальцы. Его ногти царапают мою кожу, но я не собираюсь отпускать его. Все мое желание сосредотачивается на том, чтобы навалиться всем весом на его горло. Но победа украдена у меня.

Бах! Бах!

Мое тело напрягается от шока и страха. Выпущено две пули. Звук выстрела звенит у меня в ушах, когда мой отец застывает подо мной. Его глаза широко раскрыты и безжизненны, они смотрят в никуда. Его ногти больше не впиваются в мои руки.

Джулс застрелила его. Одна дырка во лбу, другая- всего в дюйме от носа на левой щеке.

Я смотрю на его лицо, черты искажены кровью, капающей из пулевых отверстий по его обветренному лицу на ковер. Даже зная, что он мертв, я не могу ослабить хватку на его горле.

«Ну, давай, скажи», — мысленно кричу я у себя в голове, когда слезы наворачиваются на глаза. Я просто хочу услышать его признание. Желаю, чтобы он сказал мне в лицо, как спланировал смерть моей матери. Как он кого-то нанял, чтобы все выглядело как самоубийство.

Меня трясет, когда понимаю, что теперь я этого никогда не узнаю. Его секреты будут похоронены вместе с ним. Я ослабляю хватку и делаю прерывистый вдох.

Мне требуется много времени, чтобы собраться и взглянуть на Джулс, которая не произносит ни слова. Я вижу, что она все еще держит его на прицеле.

— Он мертв. Все кончено, Джулс.

Что-то в ней, кажется, обрывается от моих слов, и она роняет пистолет, как будто он обжег ей руки. Она пятится, дрожа и прикрывая рукой рот от ужаса. Кровь отливает от ее лица, когда приходит осознание.

— Не кричи, — говорю я ей. — Посмотри на меня.

И она делает, как я приказываю.

— Все хорошо.

Я стараюсь не показывать неуверенность. Ради нее я буду сильным. Я позабочусь обо всем.

— Все в порядке, — говорю я, удерживая ее взгляд, пока она не кивает мне в ответ, хотя все еще находится на грани и в глазах отражается ужас.

Я вытираю пистолет о рубашку, избавляясь от ее отпечатков и пытаясь мыслить здраво. Копы скоро будут здесь. У меня нет никаких сомнений. Ей нужно алиби.

— Уходи, Джулс.

Я кладу пистолет обратно туда, куда он упал, и поднимаюсь, чтобы сделать шаг к ней. Она все еще дрожит и не может отвести глаз от тел на полу. Я протягиваю руку, хватаю ее за плечи и слегка встряхиваю, чтобы привлечь ее внимание.

— Иди в Westin.

Я киваю, когда говорю, как бы успокаивая себя и ее. Я точно знаю, что владелец был на крючке у моего отца, а теперь у меня, так как маленькая черная книжка моего отца находится у меня.

— Владелец сделает все, что я ему скажу. Ты зарегистрировалась прошлым вечером и провела там всю ночь.

Джулс в отрицании качает головой, когда до нее доходит смысл того, что я сказал.

— Мейсон, — говорит она и втягивает воздух. — Нет. Ты не можешь.

— Еще как могу, — произношу я, глядя ей в глаза.

Моя прекрасная Джулс, моя возлюбленная. Мне следовало знать, что так все и закончится. Именно так все и должно было начаться. Когда я убиваю своего отца и забываю обо всем остальном.

— Я люблю тебя, — говорю я ей, — даже если ты не можешь быть со мной. Я люблю тебя.

Она пристально смотрит мне в глаза, и я вижу, как сильно это ее мучает. Нам никогда не суждено было быть вместе. Это была моя ошибка. Я заслужил эту боль. Она приоткрывает губы. Я непременно ей объясню, так как хорошо ее знаю, и уверен, что так и будет. Но мне это не нужно. Ей не нужно мне ничего объяснять, я и так знаю. Я прижимаю палец к ее губам, заставляя ее замолчать, а затем целую на прощание.

Она наклоняется ко мне, когда я отстраняюсь, и от этого боль в моей груди становится еще сильнее. Я смотрю на нее сверху вниз и вижу слезы на ее ресницах, пока она, наконец, не поднимает на меня взгляд.

Мы обмениваемся взглядами, но это только заставляет ее плакать еще сильнее. Мы оба знаем, что все кончено.

Я обнимаю ее, прижимаю к себе и целую в волосы, пока она не успокаивается. Часы тикают, и время, которое у нас было, почти истекло.

Она одаривает меня самой грустной улыбкой, когда я снова отстраняюсь в последний раз.

— Ты всегда подчищаешь за мной, не так ли?

— Это тебя не должно касаться, Джулс.

Слезы льются из ее глаз и текут по лицу.

— Мне так чертовски жаль, — продолжаю я, отпуская ее руку и делая шаг назад, когда она закрывает лицо руками. — Знай, что я сожалею. Знай, что я тебя люблю.

Она кивает, смахивая слезы, когда я говорю ей идти, слушая, как сирены становятся все громче и громче.

Я смотрю, как она исчезает, но не жалею об этом.

Ей нужно было, чтобы я отпустил ее. Теперь я это знаю. Я способен только уничтожить ее. Она заслуживает гораздо большего.