Ты обязательно полюбишь клыки

Глава 16

Все мое тело болело. Везде.

Дневной свет проник сквозь жалюзи, и я отвернула лицо в другую сторону. Джош спал рядом, закинув на меня одну ногу и властно обхватывая рукой за талию. Его тело наполовину прикрывало мое собственное, из груди доносилось низкое мурлыканье.

Я с сочувствием отметила его вымотанный вид. Джош трудился над моим телом несколько часов, облизывая и кусая кожу снова и снова, пока я не почувствовала себя обработанной с ног до головы.

По его словам, некоторым людям хватало одного укуса, но Джош хотел убедиться, что я получу достаточное их количество. Ведь я не имела времени на ошибку, и он стремился меня спасти.

Поэтому тщательно кусал и зализывал, кусал и зализывал каждый дюйм моей кожи.

Когда действие эндорфинов в крови заканчивалось, и я начинала вскрикивать от боли, Джош снова занимался со мной любовью, доводя до края безумия и возвращая в мечтательную эйфорию, от которой укусы еле ощущались, а каждое прикосновение языка становилось утверждением силы его любви ко мне.

Ближе к рассвету мы оба выдохлись от усталости. Я, видимо, чудовищно вымоталась, потому как сумела некоторое время проспать.

Повернувшись под Джошем, я поморщилась от волны боли в ноющих, затекших мышцах. По телу прокатилась еще она волна, и я нахмурилась.

Вторая была сильнее предыдущей. Почему мое тело сводит судорогами? Я поежилась и попыталась потянуться.

Кожу на руках внезапно опалило жаром, будто кто-то приложил к ним щипцы для завивки. Я ахнула и попыталась вывернуться и посмотреть, чем вызвано это ощущение. К моему удивлению, кожа покрылась серовато-коричневыми волосами.

Пока я таращилась на них, тело сотрясла очередная дрожь. Кости затрещали.

И я запаниковала.

— Джош, — вскрикнула я, заерзав под ним, а когда дернула ногой, заметила, что ногти на ногах вытягиваются в когти. Я оборачиваюсь! Сработало!

Но потом, когда кости и мускулы начали менять форму, меня охватила вспышка дурманящей боли, и я закричала. Ведь изменение должно ощущаться не так?

Джош вскинулся и уставился на меня заспанными глазами. А при виде покрытой мехом руки и изогнутых когтей на пальцах его лицо осветилось от радости.

— Малышка, у нас получилось!

По мне пронеслась очередная судорога, более интенсивная, чем предыдущая. Тело свело, я услышала хруст и треск костей и вскрикнула:

— Помоги!

— Все в порядке, — он успокаивающе погладил меня по руке. — Я здесь, с тобой. Все будет хорошо.

Я свернулась клубком в центре кровати. Белье пахло кровью, сексом и потом, а когда Джош наклонился поцеловать меня, я уловила аромат его кожи, замечательный и землистый, усиленный в десятки раз.

От шквала запахов мой желудок скрутился.

Я подтянула колени ближе и в ожидании следующего приступа уставилась на свою наполовину измененную руку, стараясь не впасть в безумие.

— Всегда так больно?

— Боюсь, каждое изменение болезненно.

Я кивнула, кусая губы.

— Сколько… сколько времени занимает превращение?

Джош бросил на меня беспомощный взгляд.

— Прости, но не знаю. Я мог обращаться с рождения и не задумывался о таких вещах, — он поглаживал меня, успокаивая мягкими прикосновениями. — Наверное, первый раз самый трудный, потом привыкаешь.

Звучало не так уж плохо. Но… мое тело не изменялось дальше. Я посмотрела на руку и полуизменившуюся ногу, и вздрогнула. Судороги прекратились. Остались только запах постели, комнаты и Джоша, наблюдавшего за мной обеспокоенным взглядом.

Запахи казались слишком сильными, и их было чересчур много.

— Я… думаю, мне надо принять душ.

Джош помог мне встать, тело ощущалось слабым и хрупким. Обращение должно было помочь, но как, ни странно, я чувствовала себя хуже. В голове возникла ужасная мысль: что если я не выздоровела? Вдруг Джош разрушил свою жизнь зря?

Я едва успела добраться до ванной, как меня вырвало.

Пока меня тошнило, Джош придерживал мои волосы подальше от лица.

— Я могу для тебя что-нибудь сделать?

— Просто помоги помыться, — попросила я, опираясь на него. — От душа мне полегчает.

Только этого не случилось.

Пожалуй, стало даже хуже. По телу снова и снова прокатывалась странная вибрация, заставлявшая меня сжиматься. Каждый раз я готовила себя к боли, чтобы сдерживаться пока она не пройдет.

И каждый раз боль, казалось, усиливалась. Ногти удлинились, ноги и руки деформировались, превратившись в полулапы, предплечья и ноги покрылись мягким мехом.

А потом ничего. Долгие, ужасные часы без каких-либо изменений.

Когда настала ночь, а я совсем не приблизилась к полному изменению, Джош накрыл простыней мое потное, больное тело и погладил по щеке.

— Я оставлю тебя на несколько минут, но скоро вернусь.

— Обещаешь? — я хотела вцепиться в его руку, но знала, что это глупо.

Он кивнул, потом поцеловал меня в потный лоб.

— Я люблю тебя. Все будет хорошо. Верь мне.

Я верила. Верила ему несмотря ни на что. Он проходил через обращение вместе со мной. Когда меня встряхнула очередная пульсирующая боль, я закрыла глаза, прикусила нижнюю губу, сконцентрировалась на руках и ногах и почувствовала, как кости изменились немного больше.

Подушечки пальцев на всех конечностях словно раскалились.

Я надеялась, что такого не будет происходить при каждом изменении. Вряд ли я смогла бы выдержать подобное еще раз.

Я слышала, как Джош спускался по лестнице, и дерево поскрипывало при каждом его шаге. Слышала приглушенный разговор, а потом звук, похожий на то, как вешают трубку телефона.

Слышала, как скрипела лестница, когда Джош поднимался, а потом его восхитительный аромат известил меня о возвращении возлюбленного за мгновение до появления.

Джош держал меня за уродливую деформированную руку, пока я задыхалась от очередной пульсации превращения. Мое тело так ослабло, что я начала думать о близости смерти.

Возможно, я слишком слаба, чтобы полностью измениться. Возможно, мой уставший организм не может справиться с обращением. Джош тоже волновался. На его красивом лице, вокруг рта и глаз, залегли глубокие морщины, но ради меня он сохранял веселый настрой.

Рассказал, как в детстве они с Бью поймали самого огромного сома в своей жизни. Поведал о девушке, которую впервые поцеловал, когда ему было семь, и как за это его уложил на лопатки другой пума.

Он рассказывал разные забавные истории, поглаживая руками мою ноющую, пульсирующую плоть, не выказывая волнение, которое наверняка испытывал.

После очередного приступа режущей боли я услышала, как внизу хлопнула дверь. Джош немедленно насторожился и плотнее натянул на меня простынь.

Я услышала тихий ропот женского голоса, потом звуки двух пар ног, поднимающихся по лестнице, одна поступь звучала тяжелее второй.

Я поразилась своему новому слуху. Оборотни могли слышать все вокруг.

В дверь спальни легко постучали, и я испуганно посмотрела на Джоша. Я лежала в постели голая с мутированными деформированными руками и ногами.

— Отошли их прочь. Пожалуйста.

Он покачал головой и поцеловал меня в лоб.

— Это помощь, малышка.

Джош открыл дверь, и я увидела Сару, которая рядом с громадным Рэмси казалось совсем крошечной.

Сара посмотрела на меня, потом перевела заполыхавший от гнева взгляд на Джоша.

— Что ты сделал? Это ты нацепил на нее ошейник?

— Нет! — воскликнули мы в унисон. Меня потрясло даже само предположение.

— Разумеется, не я, — сердито глядя на гостей, добавил Джош.

Сара шагнула вперед, увидела мои искривленные руки, снова посмотрела на Джоша и потребовала объяснений:

— Что ты сделал?

— То, что должен был, — его широкие плечи напряглись.

Со стороны Рэмси донесся низкий клокочущий рык. Огромный блондин кинулся через всю комнату, схватил Джоша за ворот и прижал к стене. Джош был высоким и мускулистым, но Рэмси напоминал кирпичный дом.

Джош оскалился, глядя на противника.

— Отпусти.

— Ты ее обратил? Чертов идиот! — прорычал Рэмси и ударил Джоша кулаком в челюсть.

Я закричала, но Джош почему-то не дал отпор. Просто сверлил Рэмси взглядом, даже когда тот снова впечатал его в стену и потряс с такой силой, что фотографии посыпались на пол.

— Это ничего не решит, Медвежонок, — с усталостью в голосе сказала Сара, подошла к кровати и присела рядом. — Ты сможешь выбить ему зубы позже. Мари, ты в порядке?

Я слабо улыбнулась.

— Я бы показала тебе большой палец, но, думаю, что у меня его уже нет.

Пока двое мужчин продолжали рычать друг на друга, она обхватила мою руку-лапу ладонью.

— Ты не имел права ее обращать, — прорычал Рэмси.

Проигнорировав его, Джош взглянул на Сару.

— Она в порядке?

Сара перевела взгляд на меня и надолго задержала его на обхватывающем горло ошейнике. Потом твердо кивнула.

— У меня было хуже. Просто успокойтесь и положитесь на природу. Мари надо расслабиться, — она уперла руки в бедра и уставилась на мужчин, — но этого не произойдет, если вы двое продолжите рычать и бить друг друга.

Большой медведь отпустил Джоша, и тот легко приземлился на пол. Он потер шею, хмуро посмотрел на Рэмси и снова повернулся ко мне.

Медведь схватил его сзади за ворот.

— Мы пойдем, поговорим. Снаружи.

— Спасибо, Медвежонок. Люблю тебя. — Сара с улыбкой послала ему воздушный поцелуй и повернулась ко мне.

Джош попытался высвободиться из хватки верзилы.

— Я хочу остаться с ней. Она моя пара.

Когда Сара обратилась к нему, ее голос звучал холодно:

— Сейчас ты для нее главная проблема. Чтобы я смогла помочь Мари, тебе придется уйти. Или хочешь ее смерти?

Он вздрогнул, и его взгляд вернулся ко мне, тяжело дышащей в постели.

— Я в порядке, — нежно ответила я. — Иди с Рэмси.

Он коротко отрывисто кивнул и направился к двери. Они с Рэмси потолкались на выходе, и я заподозрила, что на улице это противостояние перерастет в драку.

Сара спокойно закрыла за ними дверь и повернулась ко мне. Я обратила внимание на ее запах, светлый и сладкий, с намеком на что-то животное, чего раньше не чувствовала.

— Теперь, — твердо сказала она, садясь на кровать рядом со мной, — я хочу узнать действительно ли с тобой все хорошо. Он причинил тебе боль?

Я смотрела на нее удивленно распахнутыми глазами.

— Причинил мне боль?

— Я никогда не думала, что Джош из тех, кто может обратить девушку против воли, но мало ли. Что случилось? — губы Сары недовольно поджались.

Я покачала головой.

— Ты неправильно поняла. Сара, это я попросила его, меня обратить. Я… я больна. Смертельно.

Ее лицо смягчилось от понимания… и огорчения.

— О, Мари. Прости. Я просто… — она выглядела немного смущенной. — Кажется, я поспешила с выводами, увидев девушку в беде. У меня сразу волосы встали дыбом, и я бросилась на защиту. Прости за обвинения в адрес Джоша.

— Все хорошо. Он справился великолепно. Действительно.

Сара щелкнула пальцами, и ее глаза осветились пониманием от пришедшей в голову мысли.

— Подожди. Не потому ли ты искала вампира?

Я горько улыбнулась.

— Забавно, да? — я рассказала об Андре и Лили, которая все еще находилась в доме Расселов. — Сначала я не позволяла Джошу меня обратить. Не могла с ним так поступать после случившегося с кланом тигров и той девушкой. Я люблю его. — Мой голос сорвался. — Но когда мы поняли, что вампир не собирался меня обращать…

— Джош вмешался, потому что у него синдром рыцаря на белом коне, — Сара погладила меня по плечу. — Все хорошо, Мари. Просто расслабься и послушай: когда я стала оборотнем, меня никто не учил. Рожденные оборотни не умеет учить. Ну, за исключением Рэмси. Он хорош в том, что касается терпения и мастерства, — я увидела, как на щеках Сары разлился румянец. — Неважно. Мы пройдем через обращение вместе, хорошо? Не борись с изменениями. Борьба — это худшее, что ты можешь сделать.

— Не бороться. Принять, — повторила я, хотя челюсти снова и снова сводило от мышечных спазмов.

Сара подождала их окончания, и когда я в очередной раз тяжело вздохнула, наклонилась и погладила меня по плечу.

— Итак, давай поговорим об кегелс[38].

— Кегелс? — повторила я, не уверенная, что правильно расслышала.

— Ага. Клянусь, они весьма полезны.

Несколько часов спустя я стала пумой. Изменение происходило не быстро, но Сара успокаивала меня и ласково объясняла ход процесса, рассказывая о своих проблемах с превращением, и как сосредоточие внутренних мышц ускоряет процесс. Кегелс, весело говорила она, точно так же, как ей объяснял другой волк.

Поэтому, когда внутренние мышцы напряглись и приготовились измениться, я погрузилась в следующую волну судорог, мысленно ободряя себя и сосредотачиваясь.

И стало гораздо лучше. Мое тело превратилось в серо-коричневую кошку с небольшой округлой головой и длинным хвостом.

Ненавистный металлический ошейник свалился в процессе преобразования, и я удивленно оглядела лапы и хвост. Органы чувств в кошачьем обличье работали совсем по-другому, ароматы почти мешали своей силой.

Запах Сары больше не казался чистым. Она пахла волком. Я зашипела и сразу смутилась.

— Тише, котенок, — усмехнулась она. — Со временем ты привыкнешь к большому плохому волку. Следующие несколько недель мы будем перекидываться вместе, пока ты не приспособишься.

Я принялась мерить шагами спальню, учась ходить на четвереньках. Я ожидала, что телу будет ощущаться странным из-за нового равновесия, но, как, ни удивительно, все имело смысл.

Даже хвост, казалось, жил собственной жизнью, хлестая и стегая стены, когда я опустила голову и понюхала половицы. Вокруг витало так много запахов разных людей. Все они просто… подавляли.

Я измученно опустилась на пол.

— Все хорошо, — Сара подошла ко мне, провела пальцами по голове и почесала за ухом. К моему удивлению, ощущения оказались прекрасными. Я и не осознавала, насколько там зудело, и прижалась к руке Сары. — Когда немного привыкнешь, мы выйдем на улицу, и ты сможешь побегать.

Я попыталась ответить, но у меня получился лишь странный кашель.

Она усмехнулась.

— Просто толкни меня носом, если поняла.

Я так и сделала.

Сара еще раз меня погладила, потом встала и потянулась.

— Я собираюсь сбегать вниз и попить воды. Ты останешься здесь и расслабишься, а когда я вернусь, мы прогуляемся вокруг дома.

Мы обошли вокруг дома, поднялись и спустились по лестнице. Я во время прогулки ловила разные запахи, а Сара их разъясняла. Старые ароматы Эверетта, Элиса и Остина. Запах немытой Лили из ее комнаты.

Но Джоша и Рэмси нигде не было.

Я хотела спросить, где они, но не могла. Кошачья форма давала много возможностей, но мешала говорить.

Когда мы закончили слоняться по дому, я позволила Саре отвести меня наверх.

— Ты, наверное, устала. Сегодня был долгий день. Ляг и поспи, ипостась оборотня забирает много сил.

Я не знала получиться ли у меня поспать, поэтому решила просто лечь и отдохнуть.

Но стоило мне опустить голову, как я сразу уснула.

Проснувшись, я с удивлением заметила, что на улице темно. Села в кровати, передвигая лапами и неуклюжим телом. Все еще в форме пумы. Одна в комнате, запах Сары стал приглушенным. Как долго я спала? Я встала и потянулась.

А в следующий миг мое тело задрожало, и мышцы взбунтовались тяжелыми судорогами. Я приготовилась к обратному изменению в человека, но потом остановилась.

В прошлый раз напряжение вызвало кучу проблем. Поэтому я вспомнила о спокойных, простых словах Сары и позволила изменению протекать сквозь меня.

На возвращение в человеческую форму не ушло много времени. Это было больно и грязно, но заняло не более нескольких минут, и я, задыхаясь, рухнула на деревянный пол в собственном теле. Коснувшись щеки, я с удивлением не обнаружила никаких следов меха или когтей пумы.

Чудесно.

Раздался тихий стук в дверь, и я уловила запах Сары за мгновение до того, как она проговорила:

— Это я. Можно войти?

Я подошла к кровати, чтобы прикрыться простыней. По каким-то причинам… кровать оказалась застеленной. Когда они успели? Я вытянула простынь и завернулась в нее.

— Входи.

Сара просунула голову и улыбнулась. Мои ноздри наполнил запах волка.

— О, отлично, ты проснулась. И, как вижу, вернулась к нормальной форме.

Я потерла мутные глаза, гадая насколько хорошо буду видеть с новым зрением. Покосилась на лицо Сары, вздохнула и потянулась за очками. Близорука в человеческой форме, и идеально вижу в облике пумы. Наверное, невозможно иметь все сразу.

— Да, это снова я. Спасибо за помощь.

Она с улыбкой вошла внутрь.

— Да, мужчины видят боль женщины и теряются. Иногда необходимо, чтобы рядом находился кто-то спокойный. А я просто была рада помочь.

Говоря о…

— Где Джош?

Ее улыбка получилась слишком широкой, чтобы выглядеть естественной.

— Скоро придет.

Я кивнула и осмотрела комнату.

— Хм, ты не видела мою одежду?

Сара щелкнула пальцами.

— О, вчера мы ее постирали. Подожди секунду.

Вчера?

Она ушла прежде, чем я успела спросить.

Я посмотрела в окно, но снаружи было темно.

Сара вернулась минуту спустя с моей аккуратно сложенной одеждой.

— Без каких-либо моющих средств, чтобы не раздражать обоняние, пока ты новичок. А со временем привыкнешь

Я взяла одежду одной рукой, другой придерживая простынь.

— Гм. Что ты имела ввиду, говоря "вчера"? Я долго спала?

Она рассмеялась.

— Долго? Девочка, ты проспала три дня подряд.

— Три… дня? — мне с трудом удавалось в это поверить. Я опустилась на край кровати. — Я проспала три дня?

— И большую часть времени храпела. Я и не подозревала, что кошки могут храпеть, но, оказывается, могут, — она выглядела довольной. — Я сомневалась, планировала ли ты спать в облике кошки, но мы не стали тебя будить, чтобы спросить об этом, и просто дали выспаться.

Целых. Три. Дня.

Я спала. Наконец-то спала. Я вытерла покатившиеся по щекам слезы.

Я свободна и больше не умираю. Я здорова и буду жить! Я рассмеялась, хотя из-за комка в горле получилось скорее сопение.

Сара встревожилась:

— Мари? Ты в порядке?

— Я спала, — зарыдала я. — Боже, я спала.

— Ну да, — озадаченно согласилась она.

Я уставилась на кровать и пробежалась рукой по смятому покрывалу.

— Можно… можно я посплю еще?

Она рассмеялась.

— Конечно, если хочешь.

О, я хотела. Хотела проверить, смогу ли сделать это снова.

Но также хотела увидеть Джоша и разделить с ним свой восторг. Я еще раз окинула кровать жаждущим взглядом, потом посмотрела на Сару.

— Разбудишь меня, когда придет Джош?

Она кивнула и закрыла дверь, оставив меня наедине с кроватью. Я разглядывала ее в течение долгой минуты. Пожалуйста, пусть это не окажется одной обширной и невероятно жестокой галлюцинацией.

Я скользнула в центр кровати, положила голову на подушки и глубоко вжалась в них. Смогу ли я опять заснуть? Тело было напряжено, будто я не совсем верила в происходящее. Что если мои надежды не оправдаются?

Но даже, несмотря на волнение, мои глаза закрылись, и я погрузилась в сон.

Проснулась я на рассвете, чувствуя себя невероятно.

Я буду жить. Слава гребанная аллилуйя, я буду жить! Я покачалась, лежа на спине в кровати, по-дурацки улыбаясь. И все благодаря Джошу. Красивому, замечательному, заботливому Джошу. Одеваясь, я плакала от радости.

От волнения у меня кружилась голова, и впервые за несколько месяцев я чувствовала себя сильной, здоровой и полной энергии. Я даже не возражала против формы пумы. Мне предстоит привыкнуть к превращению в кошку, но рядом будет Джош.

Я не радовалась изгнанию, но представив единение с Джошем в заснеженной хижине, накрылась с головой одеялом и решила, что нам будет весело. Сейчас мне все казалось веселым.

Покинув спальню, я направилась вниз, мой живот громко заурчал

Либо я слишком проголодалась, либо аппетит усилился из-за нового состояния. Вероятно, и то и другое. Я нашла Сару на кухне, ставящей на стол две тарелки рядом с огромной стопкой блинов.

При виде Сары я преисполнилась безрассудством и обняла ее.

Она напряглась от моих прикосновений, потом расслабилась.

— Я так понимаю, у нас доброе утро?

— Я себя потрясающе чувствую, — ответила я, неспособная перестать улыбаться. — Готова лопнуть от счастья. — В животе у меня снова заурчало, и я смущенно прижала к нему руку. — А еще ужасно голодна.

Сара рассмеялась и указала на стол.

— Не сомневаюсь, поэтому приготовила завтрак. Но без мяса. В следующие недели, пока не научишься контролировать изменения, тебе придется подавлять желание, есть мясо. Оно волнует хищника внутри тебя, а в голодном состоянии свою животную часть контролировать тяжелее.

Я кивнула, усваивая информацию, и села. Груда блинов выглядела настолько заманчиво, что я, схватив вилку, съела один без всякого сиропа. Сейчас мне было необходимо положить что-нибудь в желудок.

Не обращая внимания на мои плохие манеры, Сара налила две чашки кофе и вернулась к столу.

Я огляделась. Кроме наших с Сарой запахов вокруг никого не ощущалось. Ни Рэмси, ни Элиса или Эверетта. Ни Лили. И ни Джоша. Я соскучилась по нему.

— А где все? — спросила я между укусами.

— Дали нам немного пространства, — весело отозвалась Сара. — Новообращенные оборотни обычно несколько напряжены, и остальные подумали, что лучше свести риск к минимуму.

— С Лили все хорошо? Я не заметила, чтобы она охотно шла на контакт.

Сара поморщилась.

— Ну, Лили настоящая проблема. Она человек, но видела слишком много, чтобы просто отослать ее домой. Для начала, пока ты спала, она сбежала. Близнецы ее вернули и теперь держат в безопасном месте, пока Альянс не решит, что с ней делать. На этой неделе назначена встреча с вампирами, дабы обсудить сей "инцидент", — Сара изобразила в воздухе кавычки. — По-видимому, вампиры не верили в историю, пока Джош не рассказал, что Андре держал Лили в плену несколько месяцев. Теперь они лезут из кожи вон, пытаясь сгладить углы, но люди Бью в ярости и ничему не верят. И правильно делают. Кажется, это не первый инцидент с вампирами, и теперь Альянс хочет ужесточить принципы взаимодействия с ними. Прошел слух о создании стабильной связи с вампирами, а значит, брачному агентству придется с ними работать, — поморщилась она.

Я усмехнулась.

— Теперь это не моя проблема, меня же уволили. И обратили!

— Да, — согласилась она с легким смешком, — и уверена, ты быстро освоишься.

Сара тратила свое свободное время на мое обучение. Я вспомнила о ее паре, Рэмси, и как они постоянно прикасались друг к другу, поэтому сказала:

— Прости. Учить меня, наверное, непросто.

Сара покачала головой и погладила меня по руке.

— Вовсе нет. Мне некому было помочь после обращения, и я счастлива, оказаться полезной. Рэмси терпелив, он знает, что я вернусь. — Ее губы изогнулись в улыбке. — Я дала ему домашнее задание улучшить навыки в WoW[39], или в следующую игру сама возьмусь его обучать. Из него неважный игрок.

Я понятия не имела, о чем она, но звучало забавно. Пока Сара болтала о приемах боя и стрельбы, я методично поедала блинчики. Когда она встала, чтобы налить еще кофе, я увидела на ее шее огромный, темно-красный след и, хотя пыталась не таращиться на него, удержаться от вопроса не смогла:

— Что у тебя на шее?

Сара густо покраснела и коснулась рукой метки.

— Гм. Наверное, для тебя это ново. Это брачная метка, — объяснила она с оттенком гордости. — Мужчина ставит ее своей паре, когда хочет указать остальным, что она принадлежит ему.

Я округлила глаза, встала и направилась в ванную. Мне стало интересно взглянуть на свою шею.

Увидев в зеркале свое отражение, я замерла. Я выглядела усталой, но не опустошенной и потерянной, как раньше. Испуганный взгляд исчез. Я прикоснулась к волосам. Они впервые были блестящими, а не сухими и безжизненными. Ха. Мой взгляд опустился на шею, и я отвела волосы назад.

Там пониже уха виднелся красноватый след, как самая большая в мире штуковина. И почему метку видели только оборотни? Это не имело смысла… но опять же, не все оборачивались в котов. Я подумала о рте Джоша на своей шее, когда он кусал и целовал меня, и мое тело опалило жаром.

Внезапно, мне захотелось сказать ему, как сильно я его люблю, разделить с ним величайшую радость своего выздоровления. Он спас меня.

Я выскочила из ванной, едва не сбив с ног отправившуюся за мной Сару.

— А где Джош? Я хочу поговорить с ним.

Сара прикусила губу.

— Тут небольшая проблема… Он арестован за то, что обратил человека. И это не сулит ему ничего хорошего.

— Но он изменил меня, чтобы спасти жизнь, — указала я, хотя сама же ожидала подобных последствий.

— Дело не в причине, — мягко объяснила Сара. — Остальные альфы узнали, что Рассел нарушил правила, и Бью загнан в угол. Он не может оставить брата безнаказанным, а потом осуждать других отступников. Просто вы неудачно выбрали время. Все выглядит так, словно плейбой Альянса решил взять в пару человека.

— Это не так!

— К сожалению, Джош отказывается объяснять свой поступок.

Я вздохнула.

— Что ж, он не поедет в ссылку один. Я отправлюсь с ним.

Сара пристально на меня посмотрела.

— Мари, все гораздо хуже. Он сознательно нарушил установленные братом правила, что совершенно недопустимо. Наказание Джоша должно послужить примером для окружающих. Мы говорим о вечном изгнании, которое сделает его легкой добычей для остальных членов Альянса. Джош останется совершенно беззащитен, на него сможет напасть кто угодно без каких-либо последствий для себя.

Я тяжело сглотнула.