Удача для Евы [СИ]

— 20 —

Дорога от палатки до арены оказалась поистине длинной. Олан недовольно бухтел по правую руку о том, что ему приходится наигранно улыбаться, а я мечтала, когда же его заставят заткнуться и сражаться против неизвестного мага.

Люди провожали нас взглядами полными любопытства и зависти.

Знали бы, глупцы, чему завидуете!

Эх, кто бы что ни говорил, а вот люди из разных миров ведут себя практически одинаково.

Наконец дорога довела нас до деревянных ступеней, ведущих вверх. Я уже говорила, что ненавижу лестницы? Так вот, я ненавижу лестницы! Ребята, ну у вас же тут полным-полно магов, ну придумайте что-нибудь повеселее!

Шакхард встретил нас наверху, передал меня в руки какому-то симпатичному мальчику, а Олана увёл дальше по узкому коридорчику.

— Пойдёмте, я покажу вам ваше место, — учтиво улыбнулся мне парнишка.

Пожелав остроухому чародею удачи, я направилась вслед за провожатым, который вёл меня странными петляющими коридорами, а потом вывел под открытое голубое небо.

Арена напоминала обычный футбольный стадион. «Поле», возможно, было поменьше тех, которые я видела, а вот все остальное такое же. Мне досталось место в VIP-зоне, в первом ряду. Если ряды, находящиеся выше, состояли из деревянных, прибитых к полу, сидений, то тут стояли глубокие тёмные кресла с высокими спинками и удобными подлокотниками.

Заняв выделенное мне место, я благодарно улыбнулась мальчишке.

— Не переживайте, — шепнул он, наклонившись ко мне. — Ваш возлюбленный обязательно победит.

— Я верю в него, — поддержала я легенду, выдуманную Шакхардом.

Провожатый лишь кивнул мне в ответ и умчался по своим делам.

Судя по всему, мы с Оланом пришли раньше всех. Всё-таки придворному чародею уж сильно не сиделось в выделенном нам шатре. Он хотел разобраться со всем как можно скорее, а не отгонять любопытных дамочек подтверждениями легенды. Прямо-таки не знаю, что они ожидали подслушать, но хотя бы не вламывались в палатку. Хоть на этом спасибо.

Зрители постепенно занимали свои места, говорили, спорили, делали ставки. Некоторые даже обсуждали нашу с Оланом «внеземную любовь». А потом этих девушек перебила дама постарше и сказала, что Фэатурнд обязательно разобьёт счастье влюблённых, если, конечно, полуэльф станет Героем.

— Это ещё почему? — я не видела говоривших, но по тону поняла, что дева обиженно надула губы.

— А потому, — отвечала ей наставительно незнакомка, — что испокон веков между Фэатурнд и Героем либо война, либо большая любовь.

— Фэатурнд уже не было много веков, — вмешался мужской голос. — Ещё не известно, появится ли она в этот раз.

— Война закончилась, — ответила ему женщина, — наверняка созидательные уже избрали новую представительницу Тартелии.

— Но это будет нечестно, если из-за какой-то фейки или дриадки разобьётся такая прелестная пара, — обиженным голосом протянула девушка.

Они ещё о чем-то спорили, что-то обсуждали, но я уже витала в своих мыслях.

Истории и Фэатурнд и Эросе. Я уже не в первый раз слышала о том, что эти две личности все время были связаны какими-то странными узами. Даже не знаю, что и думать. С одной стороны, я скоро вернусь домой, передав звание Избранной той дриаде, что по какой-то причине оставила браслет в моём мире, и меня уже не будут волновать проблемы Олана с новой Фэатурнд. А с другой… А с другой, мне очень не хотелось, чтобы какая-то зеленокожая древобаба портила жизнь придворному магу.

Я себя одёрнула. Олан еще не победил. Ещё не несёт звание Героя, не принёс клятву защиты своему богу и народу, а значит — я рано начинаю переживать.

Но он не проиграет! Просто этот остроухий маг не может проиграть! Я ведь пообещала ему победу. И от этой победы зависит моё возвращение домой.

Кажется, я очень сильно запуталась.

Мысли о доме я старалась отодвинуть на задний план. Эмоции сейчас могли все испортить. Но в ближайшее время я обязательно наведаюсь к ним в форме духа, чтобы убедиться в том, что моё прошлое видение было ошибкой. Мои родители не могли просто так вычеркнуть меня из своей жизни! Я в это не верю!

— Настал тот день, когда Марбат сможет наделить своей силой одного из нас. Тот день, когда Герой будет выбран, — прогремел голос Шакхарда, хотя его самого нигде видно не было. — Турнир был сложным и опасным, многие не прошли даже первый этап. Именно потому я в открытую заявляю, нынешний Герой будет сильнее всех предыдущих в разы.

— Надеюсь, победит тот эльф, — пробурчал кто-то сбоку от меня. — А то какой Герой может быть из человека, который прятался от мантикоры, пока её не забили другие.

Я усмехнулась. А чародей ещё переживал о том, что его будут жалеть или ненавидеть. Его уже любят.

— Встречайте. Олан Эренгод, придворный чародей, ученик самого Лифна и укротитель мантикоры!

Последняя фраза вызвала у меня улыбку. Но почему-то только у меня. Видимо, остальные эту заслугу возвышали чуть ли не дальше звания Героя.

— Его противник — Юрим Двали, путешественник и маг великой силы, человек, который боится котов.

А вот после этой фразы трибуны разразились выкриками и смехом. Интересно, Шакхард не вышел показаться людям потому, что так принято, или чтобы поприкаловаться над участниками и не получить по лицу? Хотя до лица «Халка» ещё попробуй допрыгни.

Первым на арену вышел знакомый мне не понаслышке остроухий чародей. Надо сказать, что его вычистили, приодели и причесали. Потому что таким лощёным я его ещё ни разу не видела. Хотя одежда и была не сверх вычурной, но подчёркивала все те немногие достоинства, которые были у этого субъекта.

Хотя чего это я ядом плююсь, мне ему ещё лучи удачи посылать. Надеюсь, он после такой лучевой терапии не полысеет.

Олан поправил рукава тёмно-синей рубашки, закатив их до локтей, отряхнул пыль с серых штанов и с интересом обвёл взглядом трибуны. Поймав его взгляд, я ободряюще улыбнулась. Он ответил мне не менее широкой улыбкой.

Какое-то странное чувство прострелило от макушки до копчика, ведь эта улыбка не была игрой на публику, она была искренней.

На арену, заросшую невысокой травой, вышел противник полуэльфа. Мужчина был на целую голову ниже Олана, но шире в плечах. И в отличие от моего должника он был чистокровным человеком. По крайней мере я не заметила никаких отклонений от нормы.

Противник моего мага поправил засаленные светлые волосы и выкрикнул:

— Героем не может быть эльф! Вали в свои леса и болота, нечисть, и занимайся выращиваем травок!

В повисшей тишине было слышно, как Олан скрипнул зубами, но, стоит отдать ему должное, промолчал.

Вот же!.. Я сдержала свои нелестные и непечатные мысли и усмехнулась, зная, как буду действовать.

Незаметно щёлкнув пальцами, я пошептала:

— Твоя удача превращается в лошадь, Юрим. Скачки начались.

Полностью забрать я у него удачу по какой-то неизвестной мне причине не могла. Просто что-то не позволяло. А потом в ушах зазвенел женский смех.

Тартелия! Ух, сколько бы я отдала, чтобы просто отметелить эту несносную богиньку.

Откинув мысли о виновнице моего положения, я обратила своё внимание на Олана, который так же недвижимо стоял на арене и отражал одно за другим заклинания, которыми плевался в него противник.

Смотря на то, как отрикошечивают от остроухого чародея сферы жидкого огня и фиолетовые сгустки непонятной субстанции, я задалась вопросом: «А защищены ли зрители от снаряда, внезапно полетевшего не туда?». А то будет как-то не очень радужно, если вместо противника маг угодит своим фаерболом в ничем не повинного человека.

Но узнать ответ на этот вопрос было не у кого.

— Как только ты сдашься, я обрежу твои уши и оставлю себе в качестве трофея, — выкрикнул Юрим, выпуская очередное заклинание, которое даже не попало в щит Олана.

Я усмехнулась, значит, теперь удача всё-таки время от времени начнёт его подводить. Уже хорошо. А теперь давай, атакуй его, Олан!

Но маг моего желания не почувствовал. Он продолжал стоять столбом, лишь иногда взмахивая рукой и отводя от себя опасные шипящие заклинания одно за другим. По трибунам прошёлся шум. Им не нравилось бездействие второго участника, оно и понятно. Но полуэльф чего-то ждал. Чего?

Мужчина прикрыл яркие синие глаза, а потом резко выкинул руку вперёд. С кончиков пальцев сорвалась яркая белая молния. Именно такими он играл в дартс в своём кабинете.

— Ты попадёшь в цель, — прошептала я, скрещивая пальцы.

Молния угодила в землю, аккурат у ботинок Юрима.

— У тебя есть шанс сдаться сейчас, — наконец заговорил Олан. — Если откажешься от него, я не пощажу.

— Да кому нужны подачки от грязного полукровки, — сплюнул маг.

Придворный чародей усмехнулся. Настолько непривычной и хищной была эта усмешка, что мне стало немного не по себе. Но противник не показал никаких эмоций, он был уверен в своей победе, словно не слышал недовольных выкриков с трибун.

Олан лишь выкрикнул несколько слов, а почва под ногами Юрима разошлась, поглощая человека в себя по пояс.

— Это и все? — фыркнул маг. — Только грязью управлять можешь, эльф?

Я чувствовала желание придворного чародея. Он не хотел убивать. Не хотел калечить, но слова, выкрикиваемые противником, подводили его к черте.

Поймав его взгляд, я увидела всю ту неуверенность в себе и собственных действиях. А потом кто-то закричал.

Я успела увидеть только то, как Юрим выставил руки вперёд. А в моего мага уже летела ярко-зелёная вспышка света. И веяло от неё таким холодом, что у меня, сидящей в десятке метров от арены, кожа покрылась мурашками.

Кричать не было смысла. Он бы не успел. И тогда я направила всю свою удачу к Олану. Представила, как она поднимается высокой океанской волной из меня и мчится в сторону моего мага.

Кресло подо мной накренилось, ломая все четыре ножки.

Обзор закрыли перила трибуны, отгораживающие зрителей от арены. Уже кричали практически все. И в этой какофонии звуков было сложно что-то разобрать.

Кто-то подал мне руку, помогая встать с обломков кресла, которое по какому-то странному невезению сломалось в самый неподходящий момент.

И только я знала, что пожертвовала всеми своими силами, чтобы спасти придворного чародея.

Было до безумия страшно. Секунды, пока я вставала и пыталась взглядом найти Олана, превратились в часы. В ушах звучал непонятный шум.

А на арене, покрытой травяным ковром, стоял мужчина в синей рубашке с закатанными до локтей рукавами. Ветер шевелил его короткие чёрные волосы. А взгляд его был направлен на поверженного противника, лежащего в трёх метрах от него. Юрим раскинул руки в сторону и, кажется, не дышал.

— Вы видели! — завизжала дама позади меня. — Он отразил заклятие! Оно ударило в собственного хозяина!

И только тогда я поняла, что все это время не дышала. Воздух ворвался в лёгкие отрезвляющим потоком. Я умудрилась даже не закашляться, хоть на глазах и выступили слезы.

— Не плачьте, — девушка, сидящая по левую руку, протянула мне белоснежный батистовый платочек. — Ваш возлюбленный победил. Поздравляю.

И только после того, как её слова достигли моего слуха, прогремел голос Шакхарда, и казалось, что слышно его по всему городу:

— Настал тот день, когда мы можем с гордостью сказать о том, что у нас появился Герой. Герой, который станет защитной стеной за свой народ. И имя этого Героя — Олан Эренгод.

Трибуны взорвались гвалтом и овациями. Кто-то кричал о том, что никогда не сомневался в полуэльфе, кто-то вопил о том, что напьётся этим вечером до свинячьего визга, а кто-то просто орал.

Перила, заграждающие трибуны от арены, медленно опустились вниз, позволяя людям выйти на покрытую травой лужайку и подойти к своему Герою.

Я сорвалась с места первая, чудом не запнулась о перила, которые ещё не до конца скрылись в земле, и, добежав до чародея, повисла у него на шее.

— Переигрываешь, — прошептал он мне на ухо, обвивая руками вокруг талии. — И спасибо. Ты спасла меня.

— А ты меня напугал, — отозвалась я, зная, что сейчас слышит меня только маг. — Какого черта ты подставлялся под удар?

Он не ответил, словно боялся произнести какие-то слова. А потом мне на плечо приземлилась огромная ладонь, а над головой загремел голос «Халка»:

— Герою пора приносить клятву, прошу всех сделать три шага назад.

Я разжала руки, выполняя просьбу судьи.

Шакхард, вложив в руки Олана кинжал с изогнутым лезвием и длинной украшенной рубинами рукоятью, тоже отошёл.

Мужчина поднял оружие, зажатое в правой ладони, к небу и прокричал:

— Марбат, Покровитель, услышь меня! Я прошёл проверку и готов принять твою силу, оберегать свой народ и быть для них стеной и опорой. И пусть я не чист по крови, зато чист помыслами и желаниями. И пусть я ношу клятву своего учителя, данную созидательному народу. Я все равно готов стать твоим представителем среди людей, если только ты согласишься, Марбат.

Что-то этот бог будет посерьезнее Тартелии. Богиня-покровительница созидательного народа даже не поинтересовалась у меня моими желаниями, наделяя силой, а тут Марбату чуть ли не в ноги падать приходится, чтобы тот соблаговолил снизойти.

Хотя с другой стороны, что Турнир, что объединение семидесяти пяти представителей с артефактами — не самые простые занятия для призыва божеств. И блин, они ведь им отвечают!

Кинжал в руке Олана задрожал. Мужчина усмехнулся и полосонул себя лезвием по левой ладони:

— Прими мою жертву, как доказательство моих слов. Я никогда не предам свой народ.

Кровь алыми каплями падала на траву, впитывалась в землю, а потом поднялась белоснежной струйкой дыма вверх и растаяла в небе.

— Жертва принята и одобрена! — проревел голос Шакхарда. — Да здравствует новый Герой.

— Да здравствует Герой! — толпа подхватила эти слова.

А я смотрела на довольное лицо Олана и понимала, что это конец наших с ним нормальных отношений. Теперь что-то определённо должно было произойти. И так горько стало на душе, словно рухнуло все то, что я строила на протяжении целой жизни.