Ужасная саба и ее хозяин

Глава 16

Рабочее совещание выдалось не столько напряженным, сколько муторным, и Роул томился. Впрочем, не он один. Кажется, оно успело порядком надоесть даже мистеру Дейну, который явился на эти переговоры между скрипторским и инженерным отделом, чтобы вносить в них конструктив. Но вноситься он категорически отказывался. Троица скрипторов, возглавляемая толстяком Ро, категорически настаивала, что мультифункциональный домашний артефакт — отличная идея, к тому же уникальная. Ему активно поддакивал его приятель Мо, длинный и тощий. Третий скриптор, девица по имени Орна, изображала группу поддержки и, по большей части, активно кивала. В то время как они с мистером Ингеном Флэттом, главным инженером, категорически настаивали на том, что практическая реализация "в железе" тех магических финтифлюшек, которые им тут скрипторы понарисовали, выйдет настолько затратной, что не покроет никаких расходов на саму себя.

Мистер Дейн периодически стучал ладонью по столу и рявкал, когда они начинали слишком громко орать и сильно махать руками, и только благодаря этому удавалось хоть до чего-то договориться. Хотя Роул всерьез опасался, что скоро президент начнет злобно швыряться в них канцтоварами. По крайней мере, вид у него был именно такой, хотя они прекратили спорить и начали торговаться, какие функции в артефакте все же будет осмысленным оставить. Все это тянулось бесконечно, мистер Флэтт десять раз все уточнял и переуточнял, по своей привычке, и не будь здесь мистера Дейна с суровым лицом, Роул бы, пожалуй, уснул прямо на столе. Но ровно в тот момент, когда он окончательно затосковал, произошло нечто совершенно неожиданное, причем к работе никакого отношения не имеющее. В кабинет впорхнула девица совершенно потрясающего вида: с розовым левым хвостиком и черным правым, в розовой строгой кофточке под горло, которая обтягивала немаленькие буфера, и черных брюках, подчеркивающих прочие прелести фигуры.

— Добрый день всем, — сказала она и улыбнулась. — Добрый день, Дени.

— Мистер Дейн, вы просили мисс Рейдон пускать сразу, — высунувшись из-за плеча девицы, проворковала помощница президента Дейдре, широко улыбаясь.

Роул разом позабыл про совещание и артефакт: тут явно творилось что-то поинтереснее. Дени. Это она мистеру Дейну вот?.. На памяти Роула, к нему так даже мистер Флэтт не обращался, а они лучшие друзья, между прочим. Очень любопытно было узнать, кто это такая, мисс Рейдон, которая вот так на важные совещания врывается. И не только ему: Орна вытаращилась на нее во все глаза, а Ро и Мо принялись выразительно переглядываться и перешептываться. В переговорной, между тем, продолжало твориться невообразимое. Мистеру Дейну суровость с лица как пятновыводителем стерли, он расплылся в улыбке, подошел к девице и прямо сразу обнял ее за талию.

— Здравствуй, милая. Очень рад тебя видеть, — поздоровался мистер Дейн тоном доброй воспитательницы детского садика, которого Роул ожидал от него в последнюю очередь. А потом поцеловал мисс Рейдон прямо при всех собравшихся. — Извини, у меня тут работа, но я постараюсь поскорее закончить. Посиди пока тут. Хочешь чаю?

"И конфет, и плюшевого медведя" — подумал Роул, которого умиленный ласковый тон мистера Дейна поразил в самое сердце. С привычным ему строгим и деловитым президентом "Дейн Дефеншен" все это совмещаться отказывалось — и, тем не менее, происходило прямо у Роула на глазах. Вот и лезли в голову всякие глупости от изумления. Хотя, по правде, ассоциации девица вызывала вовсе не детские. И своими выдающимися сиськами, и своими отношениями с мистером Дейном. Президентская саба, ух ты. Теперь-то Роул заметил ошейник и невольно представлял, что с ней мистер Дейн вытворяет, когда на них полдюжины сотрудников не смотрит, если он уже сейчас ее за задницу очень даже выразительно лапает.

— Ну что ты. Я совсем не хотела тебе мешать работать. Посижу, конечно же, и подожду. И ничего мне не надо, — скромница из мисс Рейдон выходила плохо, учитывая, как она при том выгнулась в руках мистера Дейна.

— Хорошо, милая, — все тем же упоительным тоном согласился президент, а потом представил ее всем присутствующим: — Это мисс Лейтис Рейдон, будущая миссис Дейн, — будто кто-то еще не понял, и у всех не успели уже отвиснуть челюсти до пола, а глаза вылезти на лоб. Один мистер Флэтт сидел с невозмутимой физиономией. Ну так он знал раньше, наверное. А вот Роул не мог перестать таращиться на жениха с невестой. Феерическая парочка, будто из комедийного голофильма: мистер Дейн в своем сюртуке и она вся такая черно-розовая, как только что из ночного клуба. Им еще какой-нибудь безумной собачки не хватает с модной стрижкой и навязанными везде бантиками, будет отличная семья.

— Все, давайте заканчивать побыстрее, — буквально за секунды вернув себе суровый вид, сказал мистер Дейн, усадив свою сабу в кресло возле стены и вернувшись за стол. — У меня срочные дела, а мы и так тут долго сидим. Инген, ты на чем остановился? Продолжай с этого же места.

Вот сейчас, подумал Роул, Ро и Мо, похоже, согласятся на всех их инженерские предложения, просто потому, что им тоже пофиг на артефакт, как и Роулу: они на мисс Рейдон таращились, выразительно что-то показывая друг другу руками. Та при этом действительно спокойно сидела в стороне с невозмутимым видом и тихонько ждала.

— Вам особое приглашение к совещанию нужно? — холодно спросил мистер Дейн у Ро и Мо, не вынеся такого непорядка.

Роул тихонько вздохнул: жаль, что добродушие мистера Дейна распространялось лишь на его сабу. Еще было жаль, что Ро и Мо снова активно включились, принявшись возражать мистеру Флэтту с прежней прытью. Но тут уж вернувшийся в свое обычное состояние президент пришелся как нельзя кстати.

— В общем так, — решительно объявил мистер Дейн потерев пальцами лоб. — Мы в таком темпе будем все до завтра согласовывать. Поэтому вы сейчас отдаете Ингену документы по проекту. А ты, дорогой, вносишь в них все правки, которые посчитаешь нужным, с подробным обоснованием. Отдаешь их обратно, а скрипторы пишут мне длинное жалобное письмо, почему они не согласны. Только аргументированное. Чтобы к вечеру документы были у меня на столе. Все, совещание окончено. Лейтис, милая, идем, — тон у мистера Дейна поменялся моментально, когда он встал из-за стола и подошел к своей сабе.

Остальные расходиться не спешили, очень неторопливо возясь с бумажками и планшетами: всем было любопытно подольше посмотреть на явленное им чудо преображения президента компании. Впрочем, устраивать им долгое представление мистер Дейн, само собой, не собирался, и вскоре утащил мисс Рейдон из переговорной, обнимая за талию. "Надо ее всегда звать, когда совещания затягиваются, очень эффективно" — подумал Роул. И веселее намного сразу, опять же.

В "Дейн Дефеншен" Лейтис пустили не сразу. Возможно, если бы она прилетела с Тэвишем, все было бы иначе, но она хотела показать, что уже справляется с флаером сама, и добиралась на своем подарке, заранее выяснив у дворецкого, на каком кольце опоясывающих "Банан" площадок ей следует садиться, чтобы оказаться поближе к кабинету Эйдана. А там ей пришлось вступить в перепалку с охранником, на предмет того, имеет ли она право сажать свой флаер на этаже правления компании. Лейтис настойчиво заставила его отсканировать свой ошейник, и когда там высветилось, кто ее хозяин, победно сказала, что она имеет право находится тут побольше, чем сам охранник. А внутри уже было проще: помощница Эйдана оказалась очень милой особой, которая сама проводила Лейтис куда нужно. Все это не могло ее не взволновать, но она все равно напустила на себя достойный вид пред его сотрудниками, терпеливо дожидаясь, когда Эйдан уделит ей время. Она выстаивала на королевских приемах, уж наверно сидеть в компании Эйдана и любоваться тем, как он ведет дела, было проще и веселее. Тем более, что он и впрямь закончил быстро, как и обещал, практически моментально построив сотрудников похлеще, чем в армии. А потом, обняв Лейтис за талию, потащил к себе в кабинет, который она так мечтала увидеть. И не только увидеть.

— Заезжай почаще, ты хорошо влияешь на рабочий процесс: мы без тебя битый час это совещание закончить не могли, — довольно сказал Эйдан, когда они вышли за дверь под любопытными взглядами его подчиненных. Впрочем, снаружи этих любопытных взглядов было еще больше. Как ей успела рассказать Дейдре, рядом с кабинетом Эйдана сидел скрипторский отдел, так что под потолком тут то и дело летали причудливые обрывки заклинаний, вскоре поглощаемые системой безопасности. — Как ты добралась, моя хорошая? И как у тебя настроение? Сильно волнуешься перед собеседованием? — тут же принялся заботливо беспокоиться Эйдан, не обращая на пялящихся сотрудников никакого внимания. Ну, или умело делая вид, что не обращает.

— Волнуюсь, — жалобно согласилась Лейтис. — Прилетела вот к тебе храбрости набраться. Спасибо, что нашел для меня время, я правда не подумала, что ты можешь быть сильно занят.

— Я на работе всегда сильно занят. И для тебя у меня всегда есть время, — улыбнувшись, ответил Эйдан. — Сколько угодно времени, столько, сколько тебе нужно.

Он распахнул перед ней дверь кабинета — и Лейтис будто моментально попала в другой мир. Из футуристичных округлых прозрачно-хромовых интерьеров снаружи — прямо в гвитирианскую эпоху. Она предполагала, что кабинет Эйдана будет таким, конечно, и все же контраст оказался резким и впечатляющим. Тут имелся даже камин, с голографическим пламенем, знамо дело, но очень убедительный. И напольные часы с маятником. И действительно внушительных размеров стол темного дерева, дубовый, по всему, за которым возвышалось еще более внушительное черное кожаное кресло. На полке позади, помимо книг, бумаг, сувениров и каких-то запчастей от разработок "Дейн дефеншен", стоял непременный портрет королевы Гвитир. А голофото Лейтис расположилось на столе, в тонкой серебристой рамке — оно стояло вполоборота, и она видела краем глаза собственную розовую макушку.

— Ты не изменяешь себе, Дени, милый, — широко улыбнулась Лейтис. — Мне очень нравится этот кабинет, такой… твой.

— Спасибо, девочка моя. Хорошо, что тебе нравится — значит, будешь заезжать почаще. Ужасно рад, что ты приехала, я не ждал. Ты — лучший сюрприз, который можно себе представить, — он захлопнул дверь и тут же притянул ее к себе за талию, решительно и крепко обняв, погладил пальцами по лицу, по подбородку и по губам, а потом попросил, или велел, только очень ласково: — Рассказывай. Жалуйся, а я буду тебя утешать… всеми доступными мне способами. Бедная моя Лейтис, у тебя трудный и важный день, конечно, ты волнуешься, — он уверенно поднял ее на руки, нежно поцеловал в губы и понес к столу, чтобы усесться с ней на руках в свое огромное президентское кресло.

— Ну понятно, что эта поездка бессмысленна, кто ж возьмет такую глупую сабу, как я, в Оксен? Просто… не могу же я быть необязательной? Придется ехать, но это так неприятно, — Лейтис вздохнула, она говорила об этом Эйднану, наверное, раз пять. Или двадцать пять. В любом случае ничего, от этих слов не менялось, ни ее переживания, ни его утешения.

Эйдан поцеловал ее в нос и придвинул к себе по столу какой-то лист бумаги, а потом серьезно сообщил:

— Вне зависимости от результата, я буду тобой гордиться. Уже горжусь. Потому что далеко не все на собеседование в Оксен попадают, будь они сабы, или стабильные маги. И вне зависимости от результата, я тебе куплю огромный торт. Намного больше того, шоколадного. Ты у меня очень обязательная, ответственная и огромная молодец. И если с Оксеном не выйдет — вот список тех, кого я обзвоню, чтобы поговорить лично и попросить взять тебя учиться. Я велел Дейдре его составить, собирался им тебя утешать, когда ты позвонишь перед собеседованием и будешь переживать. Но ты приехала сама — и так еще лучше. А еще я в тебя верю, и даже если все остальные откажутся в тебя верить, я буду все равно, — он коснулся губами ее губ, крепко прижал к себе, и добавил: — И еще — собираюсь тебе очень наглядно и ощутимо продемонстрировать, как горжусь своей сабой и как ее ценю. Вот прямо на этом столе. Чтобы ты об этом помнила на собеседовании и меньше волновалась, — он выразительно кивнул на стол, не менее выразительно вздернул бровь и совсем уж выразительно положил руку Лейтис на попку.

— А это ты мной так гордишься? — хихикнула Лейтис. — Я думала, ты так любишь, — она приподняла брови и округлила рот, изображая безмерное удивление.

— И то, и другое, — невозмутимо ответил Эйдан. — Я тебя очень сильно люблю, потому что ты замечательная. И как можно тобой не гордиться, когда ты такая замечательная? У меня самая чудесная невеста, женщина и саба в Луденвике. Поэтому я тебя люблю и горжусь тобой одновременно. Еще восхищаюсь. Очень-очень сильно, — последнее он сказал полушепотом, зарывшись лицом ей в шею и оставив на ней жадный горячий поцелуй.

Отвечать Лейтис не стала, просто принялась целовать его, зарываясь руками в рыжие кудряшки на голове и придерживая Эйдана за затылок, будто он пытался куда-то от нее убежать. И он тоже еще крепче прижал ее к себе, целуя страстно и настойчиво, а потом сгреб со стола в сторону все, что на нем лежало, и усадил туда Лейтис, поглаживая ей бедра, расстегнул кофточку и поцеловал в живот.

— Ты же видела, какой я строгий начальник, моя хорошая? — спросил Эйдан, глядя на нее снизу вверх, но от этого ни на каплю не становясь менее доминантом. Кто тут дом, было видно. В его взгляде, в том, как он крепко держал ее за попку, в самой его позе, в голосе, во всем. — И, хоть ты не моя подчиненная, но мы у меня на работе. И я собираюсь быть с тобой очень-очень строгим. Чтобы сподвигнуть… на свершения, — он снова приник губами к ее животу, принялся кружить языком вокруг пупка — и одновременно шлепнул ее по бедру. Легко, но очень выразительно.

Это звучало как самый горячие и пылкие обещания, и Лейтис завелась бы даже от одних его слов, но Эйдан сопровождал их действиями, от которых у нее мигом погоярчело внизу живота и начали сжиматься соски.

— О, разве я могу возражать такому неумолимо строгому хозяину, — ответила она.

— Не стоит возражать хозяину, Лейтис, — строго сказал Эйдан и шлепнул ее по другому бедру, а потом стащил кофточку с плеч и принялся стягивать с рук, не переставая при этом целовать ей живот. А потом продолжил, сокрушенным и все таким же строгим тоном: — А ты ему возражала. Много раз, девочка моя. Хозяин тобой гордится, а ты ему не веришь, совсем не веришь в то, какая ты чудесная и замечательная… И мне придется тебя повоспитывать как следует.

Лейтис невольно улыбнулась тому, как ее любимый властный хозяин Эйдан обставлял утешения, ведь то, что он собирался с ней сделать — утешало, и она пришла отчасти в надежде, что он сделает что-то подобное тому, что и собрался. Хотя она пока и не знала в точности, что именно.

Управившись с кофточкой, Эйдан быстро расстегнул застежку бюстгальтера, сдернул его с Лейтис в одно движение и сжал обеими руками ее грудь, сильно, крепко, от чего она выгнулась ему навстречу, а потом жалобно ответила:

— Простите, хозяин Эйдан. Ваша саба совсем распустилась и нуждается в вашей твердой руке.

— И в дисциплине, суровой, как на работе, — согласился он, расстегнув застежку на ее брючках и ненадолго забравшись пальцами в трусики, что выглядело скорее дразнящей пыткой, чем лаской. Эйдан тут же убрал руку и принялся расстегивать ремень на своих брюках. — Связать как следует и повоспитывать. Раз уж мы в офисе — не так, как дома. Руки перед собой, Лейтис. Моя саба плохо себя вела, моя саба перечила хозяину, моя саба заслужила свое воспитание… — он потянулся к лежащим сбоку грудой бумагам и канцтоварам, чтобы взять оттуда два самых обычных карандаша и блокнот, хотя скорее — ежедневник в кожаной обложке, положив их поближе. И Лейтис, глядя на эти приготовления, только гадать могла, что он с ней будет делать такое… офисное. Но с ремнем для рук было вполне понятно.

— Саба, наверное, будет громко кричать, хозяин Эйдан, — довольно предупредила Лейтис, — У вас тут кабинет хоть звукоизолированный?

— Ну конечно, будет, — не менее довольно согласился Эйдан в ответ и принялся быстро и ловко связывать ей руки ремнем перед грудью. — И когда хозяин ее накажет, и когда потом трахнет как следует, чтобы почувствовала, как сильно хозяин ей гордится. И я желаю, чтобы все вокруг знали, как хозяин тобой гордится, моя строптивая саба. Первая часть — только для нас с тобой, а вот вторая… Звукоизоляция здесь включается и выключается. Как часть магической защиты.

Он нажал кнопку на маленьком пульте, вмонтированном прямо в стол, и довольно оглядел ее, полуголую, сидящую перед ним. Связанные руки Лейтис, опущенные между ног, сжимали и приподнимали грудь, на которую Эйдан смотрел особенно выразительно. А потом взял сразу оба карандаша, сжав в руке парой, и принялся водить ими вокруг ее сосков. Хорошо наточенными грифелями, ощущение от которых было не болезненным, но острым, обещающим боль, очень сладкую.

Лейтис сделала большие испуганные глаза:

— Хозяин Эйдан, но ведь вы не сделаете вашей сабе больно?

— Ты ужасно себя вела. И воспитание должно быть по-настоящему строгим, — неумолимо заявил Эйдан, перехватил карандаши на манер пинцета — и сжал между ними сосок Лейтис. — Вот так, даже лучше, чем зажим. Когда я в любой момент контролирую, сжать сильнее или слабее, сколько тебе отмерить по заслугам. Ты ведь заслужила наказание, моя саба. Заслужила? — после своего вопроса он сжал сосок чуть сильнее и повернул концы карандашей по кругу, выкручивая. Пока было не больно, не как с зажимом, но чувствительно, ареолу сразу закололо иголочками, которые сделались сильнее, острее, ярче, когда Эйдан потеребил кончик соска двумя пальцами.

Хотя боль была приятной, Лейтис вскрикнула и запричитала:

— Простите, хозяин Эйдан. Ваша саба, конечно, виновата, но она исправится.

И как же ей это все нравилось. Когда она сопротивлялась и упиралась, все было слаще, и возбуждало сильнее.

— Конечно, исправится. Получит, что заслужила — и впредь не будет зарываться и нарываться. Правда ведь, моя безобразница? — он выкрутил сосок сильнее и тут же обхватил второй губами, легонько стиснув в зубах. Ощущения были острыми везде, и притом совершенно разными, отчего у Лейтис по позвоночнику пробежали мурашки. — Хотя тебя стоит еще и отшлепать, негодница. Но пока — вот так. Вот так ты будешь слушать, что говорит тебе хозяин, — он оттянул сосок, зажатый карандашами, и потом выкрутил снова, грудь от этого закололо иголками, кажется, везде, не только там, где Эйдан ее сжимал. Лейтис ахнула, и между ног у нее стало совсем горячо, невозможно же не реагировать на вот это все.

— Ваша саба очень постарается не нарываться, но если вдруг случайно выйдет — неужели вы будете снова ее мучить?

— Моя саба нуждается в строгом воспитании. Моя саба нуждается, чтобы ей то и дело напоминали, как себя следует вести. То и дело напоминали, за что хозяин ее выбрал. Почему на ней его ошейник. Я тебе напомню как следует, негодница. А будешь нарываться снова — повторю напоминание, да посильнее.

Пока Эйдан говорил все это, он взялся карандашами за второй сосок, только теперь иначе: один — жестко зафиксировал обеими руками снизу, а второй принялся перекатывать по ее груди, надавливая довольно сильно. Ребристая поверхность карандаша сама по себе вызывала очень причудливые ощущения, а когда, добравшись до конца, Эйдан сжимал сосок, покручивая из стороны в сторону — ощущения и вовсе были удивительными, потом карандаш соскальзывал, чувствительно ущипнув, и все повторялось. Одновременно Эйдан то и дело охватывал губами и ласкал языком второй сосок, снова вызывая у Лейтис гамму самых разнообразных ощущений. Потом карандаши вернулись к первой груди — и эта изобретательная пытка повторилась зеркально.

По-настоящему больно это не было, зажимы были куда острее по ощущениям, Лейтис помнила, хотя много времени утекло с тех пор, когда она развлеклась с ними, зато разнообразия и неожиданности в том, что творил Эйдан, было куда больше. Он вызывал у нее настоящий восторг: надо же, ведь это всего лишь карандаши. И она выразила свои чувства:

— Не надо сильнее, куда уж сильнее, хозяин Эйдан. Все, что сейчас — и так слишком.

— Отшлепаю, — сурово буркнул Эйдан и тут же сжал ее сосок карандашами крепко, сильно, действительно болезненно и выкрутил, тоже сильно, тут же осторожно и нежно пощекотав языком. И принялся повторять то же самое со вторым. — За то, что снова возражаешь хозяину. Меру и силу воспитания отсчитываю для тебя я. И не перечь мне.

Это было головокружительно. То, о чем она столько мечтала, и не могла нарадоваться, получив. И строгость, и порка, и вот теперь еще — изысканные эротические пытки. Эйдан был не просто мужчиной ее мечты, он был лучше, чем она могла вообразить.

Он положил карандаши, отодвинулся в кресле чуть назад, ссадил Лейтис со стола, уверенно подхватив за талию и бедра, взял ежедневник и, отодвинувшись еще чуть дальше, окинул ее пристальным пронзительным взглядом, похлопывая книжечкой, зажатой в одной руке, по ладони другой.

— Разворачивайся и нагибайся. Быстро, — совсем сурово велел ей Эйдан, показав рукой на стол. — Поставляй мне свою попку, строптивая саба. Непокорная саба. Сейчас хозяин научит тебя хорошему поведению и послушанию как следует.

— Простите хозяи-и-ин, — заныла Лейтис, но, став в позу, попку отставила с преогромным удовольствием.

— Выдеру как следует — и прощу, — пообещал Эйдан, встал с кресла, с наслаждением погладил Лейтис по заднице, а потом в одно резкое движение сдернул с нее брючки и трусы вместе, сразу до колена. И она ощутила на своей голой теперь попке пару поцелуев, а следом за ними — два несильных, но горячих шлепка рукой. — Вот теперь ты уже начинаешь хорошо себя вести, выставляешь попку как следует. Она прямо так и напрашивается на воспитание.

За этим последовало еще два поцелуя, а потом — еще два шлепка, Эйдан выпутал ее из брюк окончательно, отбросил их в сторону, выпрямился и привычным уже, родным даже жестом с силой ухватил Лейтис за волосы, за оба разноцветных хвостика. Ее попки коснулась немного прохладная и бархатистая мягкая кожаная обложка ежедневника, и Эйдан спросил:

— Будешь меня слушаться, строптивая саба? — а потом шлепнул, сильнее, чем рукой, с необычным ощущением, похожим на слегка гибкую кожаную лопатку для шлепанья, только мягче и весомее. Приятно. Горячо. До звона в ушах. И второй симметричный шлепок был так же хорош.

— Бу-уду, хозяин Эйдан, как не слушаться? Когда вы так сурово наказываете? — ответила Лейтис, не могла же она молчать на вопрос, но ей хотелось только стонать, ахать и выгибаться, вскрикивать на шлепках и растворятся в этих невероятно приятных ощущениях, в которых боли было гораздо меньше, чем острого, сносящего голову желания: чтобы он продолжал, а потом хорошенько отымел.

— Слушайся хозяина. Слушай хозяина. Не перечь хозяину. Доставляй удовольствие хозяину, — приговаривал Эйдан, отвешивая ей новые шлепки ежедневником, которые усиливались и ускорялись, и Лейтис чувствовала знакомый, неповторимый ритм настоящей порки, хотя удары были совсем мягкими, у нее наверняка не останется следов уже через полчаса. Но ощущения — были самыми что ни на есть сильными. Он оттягивал ей голову назад, заставляя выгибаться еще сильнее, крепко и больно сжимая волосы, и от этого все становилось еще оглушительнее. — Хозяин тебя выбрал. Хозяин гордится своей сабой. Хозяин выдерет свою сабу так сильно. Как она ему нравится. От души. Вот так. Чтобы чувствовала.

Последние два удара были особенно сильными, горячими и звонкими, а потом Эйдан ткнул ее головой в собственные руки, лбом в кожаный ремень, и Лейтис услышала, как он расстегивает брюки, почувствовала, как поглаживает ее по отшлепанной попке и снова легонько шлепает, напоминая, чтобы эти горячие ощущения не пропадали, пока он готовится в нее войти. Едва покончив с брюками, Эйдан крепко ухватил ее за бедро и вошел, сильно и властно.

— Стони, девочка моя. Моя развратная саба. Стони, как последняя шлюшка. Пускай все знают, как сильно ты нравишься хозяину, — велел он, снова потянув ее за волосы назад, нажал на кнопку, отключающую звукоизоляцию — и принялся двигаться в ней, быстро, резко и страстно.

Она не могла не стонать и не вскрикивать даже и без его приказа. Ощущения в сосках после того, что Эйдан с ними сделал, не прошли — такое вообще не проходило быстро, и Лейтис знала, что будет их ощущать еще и в Оксене — и это было прекрасно. Ощущения на попке были совсем свежими и остро жгучими. И она жаждала Эйдана невероятно, так что, стоило ему войти в нее, тем более так неслабо, как она начала вскрикивать, наслаждаясь всей гаммой ощущений. Между криками она время от времени выговаривала: "О, хозяин Эйдан" — срываясь на стоны, выражая все восхищением им.

— Ты моя строптивая. Ты моя чудесная. Ты моя развратная саба. Самая замечательная. Восхитительная. Вот так хозяин тобой гордится. Вот так тебя любит. Вот так. Еще, моя милая. Стони еще. Еще. Вот так. Вот так хозяин тобой восхищается, — приговаривал Эйдан, все ускоряясь, трахая ее со все большей страстью, крепче стискивая руку у нее на заднице, то и дело тиская грудь, оттягивая ее голову за волосы, а потом крепко обхватил рукой, прижался к ней сзади и сжал зубы у нее на плече. Не больно, но крепко, будто хотел и так тоже показать, что Лейтис — его. Что он ее хозяин. Эйдан хрипло застонал и ускорился еще, входя в нее глубоко, на всю длину.

— И я. Вас. Люблю. Хозяин Эйдан, — она выкрикнула это, не думая уже ни о чем. Не думая, просто ощущая потребность ответить ему, чтобы он знал, что она не просто так тут стонет и ахает, подаваясь за его движениями, чтобы он знал, что она его любит вот такого, и нежного тоже, разного, всякого, ее замечательного хозяина Эйдана. Просто Эйдана. Дени. Мистера Дейна. Всего вместе взятого. Казалось, ее чувств сейчас столько, что от них можно было взорваться или кричать о них, кричать, чтобы Эйдан знал, какой он необходимый для нее.

— Де-е-евочка моя, — ласково протянул он, целуя только что прикушенное плечо, замедлив свои движения, проникая в нее так же глубоко, но теперь — томительно-неторопливо, раз, другой, третий, а потом вошел с силой, насадив ее на себя, выдохнув со стоном: — Единственная. Любимая. Лейтис, — на каждом слове толкаясь в нее так же сильно, жестко и страстно. А потом снова, снова, снова, продолжив трахать ее в том же бешеном ритме.

Лейтис в ответ на это могла только с наслаждением вскрикивать, так часто, что это сливалось в один единый восторженный крик, и взлетать, уноситься куда-то вдаль от этого невероятного чувства единения с Эйданом. Выше, выше — до самого пика удовольствия, которое накрыло их одновременно и завершилось общим криком и стоном наслаждения, и сладкими судорогами, которые продолжались долго, пока Эйдан продолжал прижимать ее к себе, беспорядочно и торопливо целуя в плечо.

А потом он развязал ремень и буквально упал в свое большое черное кресло, потянув Лейтис за собой, к себе на колени, и, устроив в своих объятьях поудобнее, нежно поцеловал.

— Самая чудесная, моя Лейтис, — сказал он полушепотом, неторопливо поглаживая ее по боку. — Люблю тебя.

— И я тебя люблю, Дени, — тихо ответила Лейтис, положив голову на его грудь. С ним было уютно. После того, как они устраивали такие буйства, на нее нисходило умиротворение, и сейчас Лейтис думала о том, что ее любимый все-таки совершенно удивительный человек, такой многогранный и разный, и хотя она понимала, что такое "Дейн Дефеншен", даже немного посмотреть вблизи на созданную Эйданом компанию очень впечатляло. И он действительно сможет помочь ей получить образование — с его-то возможностями, так что не стоит так переживать, когда Эйдан ее всячески поддерживает.

Главные корпуса Оксенского магического университета выглядели, как старинный замок, и это сразу настраивало на определенный лад, стоило войти на его территорию. Лейтис доводилось бывать здесь несколько раз и раньше, но теперь все было совсем иначе: она пришла на собеседование, простой абитуриенткой, а не с "официальным торжественным визитом". И столетия славы, заслуг и традиций Оксена прямо-таки давили на нее своими масштабами. На ее приглашении значился вовсе не тот корпус, где располагался ректорат, а тот, где находился непосредственно факультет алхимии. Третий этаж, дверь, ничем не выделяющаяся из ряда старинных деревянных дверей, кроме таблички с надписью: "Профессор М. Хиггис". Лейтис вежливо постучала и открыла дверь, ожидая увидеть там что-то вроде такой же комиссии, как в Королевском медицинском колледже, но за дверью обнаружился только небольшой уютный кабинет, где за письменным столом сидел благообразный пожилой мужчина в рубашке и свитере в веселенький узорчик с оленями. Он сдвинул на нос очки в тонкой золотистой оправе и с интересом уставился на нее.

— Добрый день. Вы мисс Рейдон? — поинтересовался мужчина, очевидно, тот самый "профессор М. Хиггис".

— Добрый день, да, это я, — немногословно согласилась Лейтис. Ужасно не хотелось ляпнуть что-то особенно глупое в этих стенах.

— Проходите, присаживайтесь, — профессор указал ей на кирпичного цвета кресло перед столом. — Меня зовут Морган Хиггис, я доктор алхимии и преподаватель магической фармацевтики здесь, в Оксене. Ваше резюме меня очень заинтересовало, мисс Рейдон, очень. У вас определенно есть талант, причем нестандартный, как это водится у сабов. Так что я безмерно рад, что вы выбрали для обучения именно мою специализацию. И был бы еще больше рад вас учить.

— Для меня большая честь, профессор Хиггис, что вы заинтересовались моим резюме, и уж тем большей честью было бы учиться в подобном заведении, — с привычной вежливостью ответила Лейтис.

Способности у сабов и впрямь отличались от того, что могли стабильные маги, в самые неожиданные стороны. Что и не удивительно, когда два разных дара смешиваются в одном человеке. Обычно ребенок наследовал способности либо от одного, либо от другого родителя, а вот сабам доставались оба дара сразу. И смешивались они самым причудливым образом — так получалась нестабильная, зато способная на неожиданные вещи магия. "Толку, правда, с этих возможностей, когда ты ими одно мороженое делать можешь", — тоскливо подумала Лейтис.

Впрочем, профессор продолжил этим самым возможностях очень активно радоваться:

— Я ваши документы подробно изучил, все, что вы о себе писали — и про особенности вашего дара, и про домашнее обучение, и про самостоятельные эксперименты, весьма интересные, должен заметить. Но у меня есть вопрос. Мисс Рейдон, почему вы именно сейчас решили поступать в высшее учебное заведение? А не продолжили самообучение?

— А я не так давно заключила помолвку, — довольно сообщила Лейтис. — И моему жениху нужно было время, чтобы понять, могу ли я заниматься магией без его присмотра. Вот недавно он пришел к выводу, что достаточно меня стабилизирует, и выдал мне почти все права. И я сразу подала документы.

Рассказала она все это очень гордо, потому что для нее это было большим достижением. Может быть, первым достижением в жизни, которым она могла похвастать, как саба.

— Прекрасно, мисс Рейдон. Из того, что я знаю о вас, я мог предположить, что вы отлично справляетесь со стабилизацией своей магии — у вас почти не бывает осечек при целенаправленных воздействиях. И рад услышать подтверждение из первых уст, что все даже лучше, чем я предполагал. А еще — очень одобряю вашего жениха, за то, что он поддерживает ваше стремление к знаниям, это одна из самых больших ценностей, которые есть у человека, — тут профессор Хиггис хлопнул в ладоши, потер руки и деловито сообщил: — Ну-с, поскольку вы взрослый ответственный человек, и это подтверждено юридически, давайте обсудим дальнейшее как взрослые люди. С вашим поступлением по квоте есть одна важная проблема…

"Ну, вот и началось главное", — печально подумала Лейтис. Конечно, квота выделялась специально для сабов и стабильных магов с поздно открывшимся даром — чтобы они могли начать обучение сразу, как будут готовы, не дожидаясь поступления на общих основаниях. Но ее не взяли в Королевский медицинский, и Лейтис была по-прежнему уверена, что есть специальности, на которых сабов предпочитают не видеть. И она выбрала именно такую.

— Я понимаю, что саба на таком факультете, где нужна высокая ответственность — это немного слишком, — тут она запнулась, так как, на самом деле, ей следовало дослушать профессора, прежде чем уходить.

— Да будет вам, при чем здесь это, мисс Рейдон?.. — неожиданно ответил профессор, махнув рукой. — У нас некоторые стабильные маги на половину лекций не ходят и пересдают по три раза — и ничего, учатся. Подозреваю, вы, с вашим искренним желанием учиться, будете от них отличаться в лучшую сторону… Но вам все равно поначалу будет непросто, потому что вы почти два месяца пропустили от начала учебного года. Придется наверстывать, и вот это проблема. Так что я предлагаю нам с вами, помимо расписания основных занятий, составить и расписание дополнительной нагрузки и ему следовать. Чтобы до Равноденствия и каникул вы успешно сравнялись с остальными студентами.

— Благодарю, профессор, это будет значительная помощь, если вы посоветуете мне, как правильно разобраться с нагрузкой, — кивнула Лейтис, думая о том, что если профессор будет занят, то ей и Эйдан поможет, уж он-то в организации процессов разбирается.

— Помогу, чем смогу, — заверил Хиггис и добавил: — И, разумеется, я бы вам советовал приступить к занятиям прямо завтра, чтобы не пропускать еще больше. В канцелярии сидят ужасные бюрократы, понятия не имею, сколько они с вашими документами провозятся, три дня или неделю. Приказ на ваше зачисление у ректора я подпишу сам, завтра просто зайдете и заберете — и подадите его уже сами, вместе с остальными документами.

Только сейчас до Лейтис начала доходить мысль, что все это совершенно серьезно и ее берут на обучение. Просто берут, даже без экзаменов, чего она уж точно не ждала.

— Так что, меня приняли? Вот так сразу? — изумилась Лейтис вслух.

— Разумеется, приняли, мисс Рейдон, и с удовольствием, — улыбнулся Хиггис. — У вас исключительный дар, которым вы прекрасно владеете, так что вы полностью заслуживаете места по квоте. И я бы расстроился, если бы вас у нас кто-то перехватил. Так что будете украшать собой старейший университет Нортумбрии.

В этот момент раздался стук в дверь, а следом в кабинет вошла девица, похожая на воробья, с короткострижеными каштановыми волосами, торчащими во все стороны.

— Добрый день, профессор. Вот, я принесла все, что обещала, — она уверенно прошла в кабинет и положила на стол папку, которую до этого прижимала к груди.

— О, Тира, ты очень кстати. Знакомься, это Лейтис Рейдон, твоя новая, можно сказать, коллега, поступила к нам по квоте, — он повернулся к Лейтис, чтобы представить девицу ей: — Это Тира Мей, моя студентка с третьего курса. Тира, я был бы очень рад, если бы ты провела Лейтис небольшую экскурсию, все ей показала и объяснила, помогла сориентироваться на новом месте.

— Я с удовольствием. И рада познакомиться, — воодушевленно ответила Тира и уставилась на Лейтис откровенно заинтересованным и любопытным взглядом.

— Спасибо, — Лейтис неожиданно для себя смутилась, хотя вообще смущалась она нечасто, — Если это только не затруднит.

— Да мне не сложно, я с удовольствием, — повторила Тира, улыбаясь.

— Вот и замечательно, — обрадовался профессор. — Тогда до завтра, Лейтис, жду на занятиях и у себя в кабинете с приказом ректора.

Очень вежливо распрощавшись с профессором, они вышли из кабинета, и, едва оказались в коридоре, Тира слегка смущенно поинтересовалась:

— А можно спросить?.. Какой у тебя дар? Мне очень любопытно. У сабов всегда магия необычная…

— Я вещества преобразую. Вот смотри, — охотно ответила Лейтис, достала заранее приготовленную для демонстрации бутылку минералки, которая ей так и не понадобилась, и, направив на нее ток магии, превратила минералку в шоколадный шейк. — Держи, надеюсь, тебе нравится шоколадный.

— Ух ты, — Тира восхищенно вытаращилась на бутылку с бывшей минералкой. — Прям вот так, без алхимических манипуляций и заклинаний? Очень круто. Не удивительно, что профессор тебя к себе взял, он у нас фанатичный практик, мы из лабы вообще не вылезаем. Я, кажется, лекарства от простуды могу уже с закрытыми глазами приготовить. А тебя, подозреваю, с твоими талантами он решил научить это делать даже не просыпаясь, — она весело улыбнулась.

Лейтис снова подумала, как ей это было бы полезно, пока она на улице жила и сказала:

— Ни за что не откажусь, — и тут же захихикала: — Представляю, как Эйдан обрадуется, когда его ночью зальет сиропом от кашля.

Тира захихикала следом, прикрыв рот ладонью.

— Или засыплет разноцветными пилюлями. Красиво, как конфетти. Эйдан — это твой доминант, да?

— Да, это он мне учиться предложил, — гордо сообщила Лейтис. — Мы недавно помолвлены, а то я, может, раньше бы поступила.

Она все еще не могла нахвастаться тем, что Эйдан признал ее таланты.

— И правильно предложил. Он у тебя молодец, — немедленно одобрила Тира. — Когда ты такие клевые штуки можешь, грех вообще их к делу не применять. Моментальная трансмутация, обалдеть. Будешь быстрее всех с лабораторными справляться, я так чувствую, хотя ты, конечно, много больше этого можешь… Кстати, лабораторию тебе тоже надо показать.

И они пошли смотреть лабораторию, прямо первым делом, потому что Лейтис было любопытно. А потом — остальные аудитории, в которых ей предстояло заниматься. После Тира показала ей, где находится канцелярия, куда Лейтис завтра будет нужно отнести документы, и еще — библиотека и столовая. Впрочем, Тира тут же сообщила, что, хотя в столовой кормят хорошо, тут поблизости есть еще хорошее кафе, где можно посидеть, если хочется поесть и пообщаться без толпы студентов вокруг. Так что, закончив экскурсию по Оксену, они отправились туда, потому что Лейтис и впрямь проголодалась, да и поболтать с Тирой подольше хотелось очень. Они говорили не только про учебу в Оксене: новая знакомая продолжила расспрашивать Лейтис о ее жизни, а в ответ рассказала о себе, своих родителях и двух старших братьях, которым, в отличие от нее, достался целительский дар от отца, а не алхимический от мамы. Потом они выясняли общие вкусы в книгах, музыке и голофильмах — и расстались уже не просто знакомыми, а вполне себе приятельницами, обменявшись координатами медальонов и адресами интернет-почты.

Денек сегодня на работе выдался тот еще, по совокупности факторов: то трудные совещания и споры двух отделов, то внезапное появление невесты мистера Дейна. Хотя это было событие радостное, но очень громкое и внезапное. И ошеломляющее. Словом, Дейдре поняла, что, помимо обеда, ей необходим еще и кофе и, вернувшись из столовой, отправилась к кофейному автомату, по пути размышляя о том, что она все же недооценивала начальство. То есть, когда мистер Дейн включил магическую защиту кабинета со звукоизоляцией, Дейдре сразу совершенно правильно поняла, зачем. Чего уж тут не понять, когда у них с Ингеном тоже помолвка не так давно случилась, и они поначалу друг от друга не отлипали.

Но увидев, что защита выключилась, Дейдре решила, что уединенное общение Эйдана с Лейтис подошло к концу. И очень зря. Оно было в самом разгаре и, судя по всему, происходило прямо на столе, а кнопку выключения звукоизоляции они нажали случайно, слишком увлекшись процессом. Который протекал так бурно, что услышала не только она, но и добрая половина скрипторского отдела. И пока Дейдре стояла у кофейного автомата, сотрудники вокруг активно делились друг с другом впечатлениями. Видимо, обеденного перерыва им для этого не хватило. "Да уж, моя личная жизнь таких обсуждений не вызывала" — подумала Дейдре. Сейчас она была прямо-таки рада, что у Ингена темперамент далеко не такой… решительный. Он, конечно, отношения с ней завести собирался долго, и без помощи Эйдана так и не завел бы, наверное, зато и вот этого всего не было.

— Такая страстная девушка, — сказал Финтан и, обрисовав в области груди нечто шарообразное, восхитился главным: — И вообще человек весьма выдающихся и заметных достоинств.

— А тебе бы все про сиськи, — вовсе не иносказательно фыркнул Кеннет.

— Вообще-то стоны могут ничего и не значить, делаными быть. Чего бы не постонать, когда у тебя жених миллиардер, чтобы ему приятно было и жениться не передумал, — возразила Гислин.

— Нет, ну вполне реалистичные были стоны, — не согласился Финтан. — Или она актриса прекрасная. А что, говоришь, такому в элитных школах юных аристократок учат?

Дейдре сдержала фырканье. В скрипторском отделе все — сплошные аристократы, мать их растак. Светские беседы вот ведут. Она принялась сосредоточенно тыкать в кнопки, чтобы сделать себе большой капуччино. И сахара тоже побольше. Тем временем, может, чтобы прервать перепалку этой парочки, Гислин и Финтана, в разговор вступила Атара:

— И она ему еще такая: "Хозяин" Да еще томно. Вот же, как люди могут друг с другом в самые интимные минуты.

— Интересно, это у сабов с домами в принципе так принято? — задумчиво изрек Кеннет. — Или конкретно наш президент отличился?

— Может, он теперь нами командовать меньше будет, раз у него саба есть? — хихикнула Атара.

— Даже не рассчитывай, — это был Роул, явившийся из инженерного с пресловутыми правками в проект мультифункционального артефакта, из-за которого был весь сыр-бор на совещании. — Он нас сегодня еще сильнее, чем обычно, построил. Вон, видишь, с правками за час буквально разобрались. Сказал — чтоб сегодня у него на столе было все. И убежал, с сабой своей общаться, не терпелось ему, — Роул выразительно потряс в воздухе папкой.

— О да, слышали мы, как они общаются, — фыркнула Гислин. — Небось, полкабинета разнесли.

— Ой, ой, что я пропустил? — сразу заинтересовался Роул, и ему радостно ответил Финтан: еще бы, снова посплетничать и обсудить своего начальника хотели все:

— О-о-о-о, ты такое пропустил. Прямую трансляцию личной жизни президента. Так что аж через закрытую дверь было слышно, как он и его саба друг друга любят.

— "Я люблю вас, хозя-а-аин" — томным голосом с придыханием передразнила Гислин, и Финтан посмотрел на нее с большим интересом, так что Дейдре подумала, что их снова придется разнимать, но ничего подобного.

Остальные скрипторы захихикали, а Роул изумился:

— Вот как, а при нас она его "Дени" звала. Подумать только — Дени.

— Да уж, обалдеть, — поддержал его Кеннет. — Уж что-то, а "Дени" с мистером Дейном в последнюю очередь сочетается.

— Как раз-таки когда мистер Дейн с ней, то очень даже сочетается, — хихикнул Роул. — Он там весь вокруг нее уж так хлопотал, так хлопотал. Как ты себя чувствуешь, милая, хочешь ли чаю, милая, удобно ли тебе сидеть, милая, подожди, я скоро закончу, милая.

"Ну и дураки", — подумала Дейдре. Она уже почти забыла, как недавно радовалась, что ее собственные отношения не удостоились обсуждений, и собиралась подойти и объявить, что называет Ингена наедине "котиком", а он ей каждый вечер одеяло перед сном подтыкает. То-то бы они обалдели, не меньше, чем от мистера Дейна.

— Вот и поди пойми, что у них из этого на самом деле, а что — для виду или на публику, перед нами показаться, — вздохнула Гислин.

Дейдре немедленно подумала, что ласковое прозвище всегда настоящее, даже если оно звучит как "хозяин", а Гислин просто ничего не понимает в отношениях.

— Да что так, что так завидно, — вздохнул Роул, — в любом случае. Мне бы кто такое посреди рабочего дня прямо в офисе устроил.

— Мужчины, — фыркнула Атара.

Тут кофе Дейдре доварился, и она сердито сказала:

— Ну, хватит уже начальству кости мыть, небось, оно такому не обрадуется, если узнает.

— Да уж, Ро и Мо сегодня уже влетело, — согласился Роул. — Пойду к себе, держи все документы, их мистер Дейн требовал, и передай ему срочно.

И, вручив папку Дейдре, быстро покинул кухонный уголок. Так что пришлось Дейрдре не выпив кофе сразу отправится в кабинет к начальнику. Но, едва взглянув на мистера Дейна, она тут же подумала, что от него сейчас впору артефакты подзаряжать, так он весь светится — и, очень может статься, Дейдре тоже подзарядится. Не хуже, чем от кофе.

— Дейдре, чтобы у тебя там ни было, положи его вон там, я потом посмотрю, — велел мистер Дейн, махнув рукой на другой край стола. А потом торжественным тоном объявил: — Лейтис поступила в Оксенский магический по квоте. Без экзаменов, — и засиял в два раза сильнее.

— Ой, какая она у вас молодец, — слегка удивленно отозвалась Дейдре, так как это для нее было совсем неожиданно. — А на кого учиться будет?

— На магфармацевтику поступила, — продолжая радостно и гордо сиять, сообщил Эйдан. — У нее дар органической трансмутации, это я рассказывал. Но ты представляешь, она умудрилась на основе кофе сделать стимулятор, вообще аналогов не имеющий. И это без образования. А она не верила, что поступит. Переживала очень. Боялась, что сабу на такую ответственную специальность не возьмут, — на этом месте рассказа мистер Дейн совершенно определенно превратился в "Дени", потому что вид у него сделался очень умиленно-лирический.

— Передайте ей, пожалуйста, мои искренние поздравления. Мисс Рейдон большая молодец, и прием без экзаменов — признание настоящих заслуг, — сказала Дейрдре, продолжая умиляться сияющему мистеру Дейну.

— Спасибо, Дейдре. Непременно передам. Она и впрямь молодец. Я ей обещал купить огромный торт, поступит она или нет. Но теперь мы, конечно, тортом ограничиваться не будем. Устроим праздничный ужин и праздничный вечер, — принялся делиться мистер Дейн. Кажется, он просто не мог держать это в себе. И так искренне радовался, что Дейдре тоже невольно настраивалась на романтический лад, вспоминая, как они с Ингеном отмечали разные праздники и события, и думая, не устроить ли что-нибудь вне очереди и без повода. Тут ее вырвал из собственных мыслей мистер Дейн, который спросил: — Как ты считаешь, флайборд — это хороший подарок в честь поступления? Вообще-то, я ей собирался на осенний праздник подарить, но придумаю что-нибудь другое… А флайборд ей сейчас пригодится, Оксен большой, там все по территории на досках и самокатах гоняют…

— Отличный подарок, подобранный с заботой и вниманием, — ответила Дейрдре и подумала, что не зря они в свое время начали производить силовые крепления для этих самых флайбордов, с ними хоть можно не волноваться, что упадешь с высоты головой вниз. Иначе мистер Дейн ни за чтобы не купил такую вещь своей любимой. А так — будто предполагал, что понадобится.

— Спасибо, Дейдре, — снова поблагодарил мистер Дейн, а потом, кажется, прямо на месте осенившись идеей, сказал: — И закажи два билета в "Кристальную пирамиду", прямо на завтра. Я, между прочим, в аквапарке так ни разу и не был с тех пор, как он открылся, вот хотя бы с Лейтис схожу.

"Пирамида" была новеньким, открывшимся полгода назад, очень крутым развлекательным центром с аквапарком, кинотеатром, флайдромом, скалодромом и кучей всяких прочих аттракционов и развлечений. И не удивительно, что мистер Дейн решил билеты заранее взять: в пятницу вечером и выходные народу там битком, даже очереди, бывает, стоят.

— Конечно, мистер Дейн, все закажу. И хорошо вам отпраздновать сегодня и вечер провести.

Про себя Дейдре подумала, что наверняка вечер будет очень громким и не мешало бы ей сегодня провести свой с Ингеном не хуже.