Украденный миг

Глава 25

Проснувшись, Джулия сама умылась и оделась: эта девчонка Пу, служанка, каждое утро топтавшаяся под дверью в ожидании распоряжений белой леди, только и выглядывает, что бы стащить… В том, что Пу — воровка, Джулия не сомневалась.

Закончив туалет, Джулия закрыла комнату на ключ и, положив его в карман, отправилась на разведку.

В доме было тихо.

Дверь в спальню Мириам и Джекоба была приоткрыта. Джулия заглянула туда. Неужели никого нет?

Джулия скользнула за дверь и плотно прикрыла ее за собой.

Постель была в беспорядке.

Джулия усмехнулась. Ишь, как измяты простыни… Похоже, муженек не оставляет свою женушку без внимания и ласки. Седина, говорят, в бороду, а бес в ребро…

Джекоб обыкновенно вставал часа в три утра и отправлялся на пастбища.

Мириам, должно быть, уехала совсем недавно: слабый запах жасмина, которым она всегда украшала волосы, еще витал в воздухе, смешиваясь с запахом сандалового дерева.

Джулия внимательно оглядывала комнату. Взгляд ее упал на пестрый лоскутный коврик, постеленный перед небольшим комодом. Сердце Джулии сжалось: точно такие коврики из разных тряпочек плела ее мать.

Кружевные занавески колыхались под легким ветерком. Возле умывальника стояли китайский фарфоровый тазик и точно такой же расписной кувшин, здесь же были и бритвенные принадлежности. В хрустальной чаше лежали запонки.

На столе, покрытом кружевной скатертью, — Библия в кожаном переплете…

Ничего ценного!

Ох, эти постники-миссионеры! И посмотреть-то не на что.

Все в комнате было изящно, все свидетельствовало о хорошем вкусе и скромном образе жизни.

Джекоб Кейн не признавал бессмысленной роскоши. Он любил добротность, надежность во всем. Но у него были глаза и руки художника: он сам вырезал и отполировал раму для огромного раздвижного зеркала на шарнирах — свадебного подарка молодым. Это было настоящее произведение искусства. Джекоб был по-особому щедр, не скупился на новые дома для рабочих, выстроил на свои деньги школу в долине… Джулии он нравился, но она побаивалась того, что природный ум и наблюдательность рано или поздно должны были навести Джекоба Кейна, обожающего невестку, на мысль о том, что должно же быть у нее какое-то прошлое… Тогда все будет кончено.

Она должна опередить их. План Джеки Джордана ее почти устраивал.

Джулия рылась в комоде, выдвигая ящик за ящиком. Как же выглядит эта чертова бумага? Внизу листа должна стоять подпись Джеки. Это было все, что она знала.

В комоде ничего подходящего не было.

Ее взгляд упал на туалетный столик.

Джулия вынула шкатулку, лежавшую под стопкой ночных сорочек.

Может быть, бумага здесь? Шпилькой она открыла миниатюрный замок.

Вот завещание Джекоба Кейна… Интересно, но это мы почитаем потом… Вот свидетельство о браке с Мириам…

Вот, кажется, то, что ей нужно.

Подпись Джордана… Джекоба Кейна… Кимо Пакеле…

Какое-то деловое соглашение:

«Я, Джек Джордан, беглый заключенный из колонии Ботэни Бэй в Новом Южном Уэльсе в Австралии, перевезенный из Англии как приговоренный к двадцати одному году исправительных работ Высочайшим Королевским Судом за преступления, которые я, Джек Джордан…»

— Что вы тут делаете, миссис Кейн?

Она вздрогнула и чуть не выронила из рук пожелтевший от времени листок бумаги.

В дверях спальни стоял Кимо Пакеле. На лице его застыло выражение крайнего изумления.

Что ей нужно в спальне Кейнов?

— А-а, мистер Пакеле! — мгновенно среагировала она. — Вот вы-то мне и нужны! Посмотрите, который час, а в комнате беспорядок! Постель не убрана, вода из таза не вылита!

Отвлекая внимание Пакеле, Джулия незаметно опустила бумагу в шкатулку и мягким движением плавно закрыла ее. Пакеле не услышал, как тихо щелкнул замочек.

Не переставая быстро говорить, Джулия нагнулась, будто проверяя что-то, и сунула шкатулку на место.

— Уже девять утра, мистер Пакеле, де-вять! А в комнате духота, повсюду горы пыли… Входите же, входите, будьте моим свидетелем! Эти ленивые девчонки только зря болтаются по дому и ничего не делают… Я должна сообщить миссис Кейн! Пу, бездельница! Где ты бродишь?

— Миссис Кейн, Пу просит простить ее…

— Поздно, душенька, поздно… Ну, не реви… Я не стану жаловаться на тебя. Но если еще раз…

Джулия с достоинством покинула спальню Кейнов-старших.

Кимо вышел вслед за ней.

— Что вам еще нужно, мистер Пакеле?

— Я только хотел спросить, миссис Кейн… зачем вам понадобилось рыться в бельевых ящиках моей хозяйки, мэм?

Джулия явно нервничала. Ее глаза буквально побелели от страха.

— Что бы я ни делала в комнатах этого дома, вас это не должно касаться, мистер Пакеле! Вам надо отказаться от вредной привычки всюду совать свой нос! Я вам уже, кажется, говорила об этом.

— Вы намекаете на свою встречу с Джеком Джорданом? Простите, мэм, но в мои обязанности входит знать все, что творится на этой земле и в этом доме.

— Ах так? И вы присматриваете также и за мисс Джордан?

— Вы говорите об Эмме Калейлани?

— Да, мой заботливый, да! Хотя раз вы приходитесь ей дядей… то делаете вид, что ничего не знаете, правда. Почему вы так покраснели? Так вот, передайте этой вертихвостке, чтобы она держалась подальше от моего мужа. Сделайте это незамедлительно, оставьте все другие дела, прошу вас, дядя Кимо…

Очаровательно улыбнувшись, Джулия подобрала юбки и удалилась.

В тот раз она побоялась на глазах у Кимо стянуть нужную ей бумагу, но следующий день сулил ей удачу.

Мириам с благотворительной миссией уехала в Вайми; Гидеон уехал засветло в клинику в Лаупахоехое проведать нескольких стариков гавайцев, лечившихся там; Кимо Пакеле, проклятый Пакеле, отправился на дальнее северное пастбище.

«Отличный денек, — твердила Джулия про себя, — во всем доме только я да милашка Джекоб Кейн… Ничего, старина Джеки, мы добудем тебе твою бумаженцию, а потом возьмемся и за старика».

Итак, она знала главное — где лежит документ. Взять его из шкатулки было для нее делом одной минуты.

С беззаботным видом, ощущая приятное похрустывание вчетверо сложенного листа бумаги, надежно спрятанного за корсажем, Джулия вошла в гостиную.

— Заходи, заходи, дорогая, я рад видеть тебя! Вид у тебя сегодня прямо-таки сияющий. — Джекоб Кейн с некоторым трудом поднялся ей навстречу из-за стола.

Она подставила ему щеку для поцелуя.

— Да-да, папа Кейн, я чувствую себя неплохо и, если бы не одно обстоятельство, могла бы сказать, что все прекрасно, но… Я хотела бы сказать вам кое-что, но не решаюсь… Дело такого рода…

— Может быть, дело такого рода, что тебе лучше обратиться к Мириам, малышка? — Голубые глаза Джекоба пристально глянули ей в лицо.

— Нет, ни за что! Я не хочу огорчать ее, она так тонко чувствует, так переживает за все… Мне нужен ваш совет, папа, совет мужчины. Дело касается Гидеона… Мне так стыдно… — Глаза ее увлажнились, она достала из кармашка платочек и промокнула веки, делая вид, что скрывает непрошеные слезы. — Дело в том, что вчера вечером Гидеон сказал нам, что едет в клинику в Лаупахоехое, но у меня есть все основания думать, что это ложь.

Кейн смотрел на нее во все глаза:

— Ложь? Но к чему Гидеону лгать, да еще по таким пустякам?

— Я подозреваю… Нет, я знаю, что у него есть другая женщина, любовница-островитянка. Он уехал на свидание к ней. Что же мне делать, папа Кейн? Ведь я так люблю его…

Лицо Джекоба Кейна налилось кровью.

— Я уверен, что это ошибка. У тебя есть доказательства, Джулия?

— О, если бы это могло быть ошибкой! — Джулия залилась слезами и бросилась на грудь Джекоба Кейна. — Тогда, помните, после скандала на празднестве, после этого ужасного, непристойного танца в ночь нашей свадьбы… Он думал, что я ушла спать, незаметно выскользнул в сад и отправился к ней. А через несколько часов вернулся… От него пахло ее духами! И с тех пор я постоянно слышу этот чужой запах, запах этой женщины… В моем положении все чувства так обострены… Боже, какой стыд! Я унизилась до того, что стала следить за ним. Я видела их! Я знаю, где они встречаются. В джунглях возле святилища, там есть пещера… О, и это тогда, когда я ношу его дитя в своем чреве… Вы все еще не верите мне, папа Кейн? О, как это ужасно!

Кейн обнял невестку, успокаивающе поглаживая ее содрогающиеся от рыданий плечи:

— Не волнуйся, дитя мое, тебе нельзя волноваться, думай о ребенке, прежде всего о ребенке. Я должен сам все выяснить. Я уверен, что Гидеон не посмеет мне солгать. Если ты права, я сам положу этому конец.

— Но умоляю, не говорите никому. Здесь замешан еще один человек… Я сгорю со стыда, если он…

— Кто же?

Джулия закрыла лицо руками.

— Ах, это неважно… Но если вы настаиваете, я скажу. Это ваш управляющий, Кимо Пакеле. Женщина, с которой встречается Гидеон, его племянница.

— Эмма Джордан?

— Да!

— Не волнуйся, Джулия, я никому ничего не скажу. О бедная девочка, — бормотал он, выходя из гостиной.

Глядя ему вслед, Джулия ощутила нечто вроде укола совести. На Кейна было жалко смотреть. Он шел сгорбившись, приволакивая больную ногу.

Что она наделала! Конечно же, он сейчас отправится в джунгли к разрушенному храму. Он надеется встретить там сына, а встретит Джека Джордана. Что с ним будет, когда он попадет в лапы к этому мерзавцу? Джеки поклялся ей, что не причинит Кейну никакого вреда, что всего лишь свяжет его, спрячет в развалинах и потребует у Гидеона выкуп за старика отца. Джордану нужны деньги. Он обещал… Но дорого ли стоят его обещания?

Джулия с трудом подавила в себе желание броситься вслед за Кейном, остановить его, сказать, что она все придумала, что это было капризом, розыгрышем…

Нет уж! Дело сделано. Обратного хода нет. Свои обязательства перед Джорданом она выполнила до конца: документ надежно спрятан, Джекоб Кейн попадет в ловушку, Гидеон, ее дорогой муженек, выложит денежки — и они с Джеки Джорданом благополучно улизнут в Америку. Что ж, совесть совестью, а деньги ей сейчас дороже всех Кейнов на свете.

И все же, ей было жаль человека, который с отцовской нежностью и тревогой только что обнимал и успокаивал ее.