Укрощение невесты

Глава 12

Алекс чувствовал себя совершенно несчастным.

Он закрыл глаза и обхватил голову руками, стараясь унять боль, которая лишь обострилась из-за громких споров в его комнате. Он заткнул уши, чтобы не слышать голосов. Не помогло. После того как Каллен вышел из комнаты, чтобы поговорить со своей женой, набежало множество людей. Первой явилась Мерри, которой наступали на пятки Герхард и Годфри, затем Эвелинда, ее служанка Милдред, за ними служанка Мерри Уна и даже совершенно незнакомая женщина, которую ему представили как Бидди, тетю Каллена.

Сначала все было хорошо. Женщины болтали, и Алекс с удовольствием прислушивался к живой беседе его сестры и жены. Герхард и Годфри молча слушали рассказ Эвелинды обо всем, что происходило здесь в течение трех лет, пока он был в крестовых походах, о ее жизни в Доннехэде. Она была так откровенно счастлива, что у Алекса потеплело на сердце. Он заметил, что сестра с большим теплом относится к тете Бидди, что, в общем, было неудивительно. Ее обаяние, веселые огоньки в глазах и живые рассказы о детстве Каллена в Доннехэде не могли не привлечь к ней внимание.

Но больше всего Алексу понравилось, когда Мерри начала рассказывать всякие забавные истории из своего детства. Это помогало ему лучше узнать свою жену, и чем больше он ее узнавал, тем больше влюблялся.

Когда подошло время ужина, Алекс попытался встать, но его тут же опять уложили в постель, и Мерри заявила, что принесет ему еду. Она сказала, что сама тоже поужинает с ним, и, конечно, Эвелинда тут же захотела составить им компанию. В конце концов, к ним присоединился и Каллен. Служанки принялись сновать взад-вперед с подносами, нагруженными разнообразной едой. За ужином беседа продолжилась, и лишь несколько минут назад Мерри, заметив, что Алекс начал зевать, предложила всем разойтись, чтобы дать ему отдохнуть.

Герхард заявил, что останется и будет спать на тюфяке у дверей. Только так он может быть уверен в безопасности Алекса. При этом солдат упорно сверлил злым взглядом Мерри и ее служанку. А в следующее мгновение начался сущий ад. Все кричали, осыпая друг друга обвинениями и оскорблениями.

Поскольку, даже зажав уши, Алекс все равно слышал голоса, он опустил руки и хмуро оглядел собравшихся. Герхард с неприкрытым сарказмом выкрикнул:

— Извините, конечно, миледи, но подмешивание зелья в пищу и нападения начались только с вашим приездом в д'Омсбери.

— Как это все неприятно, — вздохнула Эвелинда.

— Значит, ты тоже считаешь, что я хотела причинить вред Алексу? — оскорбленно воскликнула Мерри.

— Нет, что ты, — спохватилась Эвелинда. — Но может быть, твоя служанка, думая, что ты несчастна, потому что вышла замуж за пьяницу, решила…

Мерри возмущенно всплеснула руками:

— Уна никогда не сделала бы ничего подобного. Тем более, когда поняла, что я начинаю привязываться к нему.

— А ты привязалась ко мне? — встрепенулся Алекс.

Мерри залилась краской и пробормотала:

— Помолчи.

— И все же, — повысил голос Герхард, указав пальцем на Мерри, — никаких нападений не было, пока вы не приехали, и вы единственная, кто, в конечном счете, выигрывает от смерти лорда.

— Посмейте еще раз ткнуть в меня пальцем, Герхард, — холодно сказала Мерри, — и я отхвачу его кинжалом. Вы, должно быть, забыли, что именно я доставила бесчувственное тело моего мужа от водопада в лагерь, а на следующую ночь испугала похитителей и помогла Алексу вернуться? По-вашему, я стукнула его по голове, чтобы иметь удовольствие потаскать по лесу его тело?

— Может быть, вы все это затеяли, чтобы отвести от себя подозрения, когда он в следующий раз все-таки погибнет, — разъярился Герхард. — Да и кто поверит, что такая хрупкая женщина может испугать нападавших? Любой мужчина мог бы прихлопнуть вас одним пальцем! Почему же мифические нападавшие этого не сделали?

— Понятия не имею, — твердо сказала Мерри. — Но я знаю одно: я никогда не причиняла зла Алексу. А вот вы слишком уж старательно тычете в меня пальцем. Не для того ли, чтобы отвести подозрения от себя?

— Я? — взвизгнул Герхард. — Но, помилуйте, какого черта мне причинять Алексу зло? И у меня уж точно не было никаких причин подмешивать ему зелье… в отличие от вас.

— А вот это вы как раз могли сделать, чтобы указать на меня. Что же касается причин… — Ее злые глаза сузились. — Я хорошо помню день, когда моя семья прибыла в д'Омсбери. Вы тогда первым вышли из замка, чтобы представиться, какое-то время колебались и только потом назвались его человеком. Согласитесь, это выглядело странным.

Алекс с откровенным удивлением взглянул на Герхарда:

— Ты же после меня первый человек, Герхард. Почему ты так не сказал?

Солдат явно почувствовал себя не в своей тарелке. Он поморщился и уже тише сказал:

— Я не был уверен, что все еще первый.

— Что? — потрясенно воскликнул Алекс.

— Ну да. Как первый помощник я должен был остаться в замке на время путешествия. А если вы начали обучать другого человека, чтобы оставить его в ваше отсутствие в качестве смотрителя замка, значит, вы считаете меня уже слишком старым и решили заменить.

Алекс от досады цокнул языком.

— Но почему ты напрямую не спросил меня об этом? Я оставил в замке другого человека, потому что там сейчас практически безопасно, замку ничего не угрожает. А что нас ждет здесь, я не знал. Если Эвелинда несчастна и ее обижают, я же не мог не попытаться что-то сделать. Поэтому я взял с собой самых надежных, самых доверенных людей, включая тебя — на тот случай, если нам придется воевать за нее.

— Алекс, — расплылась в широкой улыбке Эвелинда, — как это мило с твоей стороны!

Каллен выглядел менее довольным и сухо заметил:

— Тебе понадобилось бы намного больше людей, чтобы справиться со мной, братец.

Алекс поморщился:

— Скорее всего, я попытался бы каким-то образом тайно увезти ее отсюда. Ты и твои люди могли подождать, пока я вернусь со своей армией.

— Я понял, — вздохнул Каллен. — В общем, подозрения не сняты ни с кого.

И хотя его тон был суров, Алекс заметил, что Дьявол бросил извиняющийся взгляд на Мерри. Он, конечно, не думал, что за всей этой чертовщиной стоит Мерри, и Алекс был ему очень благодарен за это.

— Так, — начал Каллен, отвлекая Алекса от размышлений, — тебе нужен отдых. Я бы тоже хотел отдохнуть. Но Эвелинда мне не даст спать, если будет всю ночь беспокоиться о своем дорогом брате, который остался один. Мерри, мы приготовили тебе прекрасную комнату внизу, — с улыбкой сообщил он, потом устремил строгий взгляд на Герхарда и Годфри. — Вы двое можете убираться к остальным вашим людям. Я уже поставил двух своих солдат у дверей, и они останутся здесь на всю ночь. А теперь все вон отсюда.

Алекс видел, что Мерри заколебалась, но потом кивнула и направилась к дверям. Остановилась, дождалась, пока все, кроме Каллена и Эвелинды, вышли, пожелала им спокойной ночи и удалилась.

— Боюсь, она обиделась, — пробормотала Эвелинда, провожая ее взглядом.

— Ничего, она справится, — заверил Каллен, обнял жену за плечи и повел ее к дверям. — Она знает, что это делается ради твоего брата.

— Понимаю, — Эвелинда прижалась к мужу, — но все равно чувствую себя неловко. Мне нравится Мерри, и я не сомневаюсь, что она не виновата в несчастьях Алекса. Но с другой стороны, все это действительно началось только после свадьбы. Я чувствую, это что-то значит, но никак не могу понять, что именно. Все как-то бессмысленно. Зачем сначала так возбуждать Алекса, а потом пытаться убить? Если его действительно пытались убить, — добавила она.

Каллен погладил жену по спине.

— Пойдем. Сегодня ты все равно ничего не придумаешь, только будешь всю ночь ворочаться. А в постели время можно провести намного приятнее.

— Каллен, как я тебя люблю! — воскликнула Эвелинда и проскользнула в дверь спальни, которая с громким стуком захлопнулась за ними.

Алекс лежал и бездумно смотрел на закрытую дверь. Теперь его окружала благословенная тишина. Он потряс головой и сморщился от боли. Интересно, почему люди считают, что если тебя стукнули по голове, то вышибли все мозги. Похоже, никто не замечал, что он тоже способен думать и чувствовать. На него вообще не обращали никакого внимания. Они орали друг на друга, а жена вообще дошла до того, что велела ему заткнуться, когда он заговорил. А Каллен даже не поинтересовался, как он собирается провести сегодняшнюю ночь. Конечно, этот человек был лэрдом и его должны слушаться беспрекословно, но только не Алекс с его людьми. Только он, лорд д'Омсбери, отвечает за них, но, очевидно, Дьявол из Доннехэда так не думает. Алекс подозревал, что его сбросили со счетов и записали в инвалиды, потому что он весь день провел в постели.

Алекс сомневался, что завтра сумеет развеять это впечатление. Он рано утром выберется из этой чертовой кровати и разберется со всеми проблемами. Он непременно выяснит, что происходит и кто за всем этим стоит, твердо решил для себя Алекс, задул все еще горевшую свечу и закрыл глаза.

Но только ему не спалось. В комнате было очень тихо, а кровать без Мерри казалась пустой и холодной. Он долго ворочался и наконец, не придумав ничего лучшего, встал. Оказалось, что он уже не так слаб, как в тот момент, когда он сделал первую попытку встать, и это не могло не радовать. Алекс сел на стул у камина и погрузился в размышления. Только перед рассветом он, наконец, сдался и снова скользнул в огромную постель. Засыпая, он отметил, что ему не нравится, когда рядом нет Мерри, и он больше не будет спать в одиночестве… Даже если для этого ему придется покинуть Доннехэд.

— Мне действительно очень жаль, Мерри, — третий раз за последние полчаса повторила Эвелинда, после того как гостья присоединилась к ней за завтраком. — Ты мне очень нравишься, и я вовсе не думаю, что ты стоишь за всеми этими приключениями с Алексом, но…

— Все в порядке, — спокойно перебила Мерри, — я все понимаю. Ты любишь своего брата и действуешь в его интересах.

— Да, но мне все равно неприятно. Вчера ты пошла спать, думая, что я тебя подозреваю. А я только…

— Да, я была слегка задета, — призналась Мерри. — Но я понимаю твою правоту. Нет никакой необходимости все время извиняться передо мной. — Она похлопала Эвелинду по руке и с улыбкой добавила: — Кстати, ведь это Каллен распорядился вчера, кто где будет спать, и его подозрения были обоснованными. Он удалил Герхарда от Алекса, и уже за одно это я ему крайне признательна.

— Да, но……

Мерри заметила озабоченное выражение лица новой подруги и удивленно спросила:

— Ты о чем?

— Понимаешь, мне кажется, Герхард был в д'Омсбери всегда. Я его помню всю свою жизнь и считала, что хорошо его знаю, но теперь…

— Что теперь?

— После крестовых походов он изменился. В чем-то он стал жестче, а в чем-то мягче. — Эвелинда нахмурилась, старательно подбирая слова, — но потом быстро заговорила: — Знаешь, когда я утром спустилась к столу, он как раз говорил Каллену, что не считает Эдду виновницей всего происходящего. Что она была не так плоха, как все думают, ничего не выиграет от смерти Алекса и вообще является просто-напросто несчастной женщиной, которую никто не понимает.

Мерри удивленно приподняла брови и оглядела зал в поисках Герхарда.

— Он рано утром был вместе с Калленом у Алекса, а потом зачем-то ушел во двор, — уныло пробормотала Эвелинда и бросила взгляд куда-то в направлении лестницы. — Я не могу поверить, что он принял ее сторону. Он же видел, как вела себя Эдда все годы, после свадьбы с моим отцом. Правда, он отправился в крестовые походы с Алексом, когда отец был еще жив, но она и тогда была холодна и враждебна ко всем. А теперь он рассказывает, как она несчастна и будто раскаивается и сожалеет о том, что творила прежде. Ну хорошо, этому можешь поверить ты, потому что не знала ее раньше. Но Герхард… — Очевидно, осознав, что слишком увлеклась, Эвелинда замолчала и виновато взглянула на Мерри: — Извини, ты пытаешься завтракать, а из-за моей гневной тирады у тебя может начаться несварение.

Мерри слабо улыбнулась и, немного подумав, спросила:

— А ты не допускаешь, что она действительно могла измениться?

Эвелинда надолго задумалась, потом нехотя кивнула:

— В этой жизни возможно все. Как бы то ни было, всего несколько лет назад она устроила мою свадьбу с Калленом.

— Да, и с этим все вышло хорошо, — заметила Мерри.

— Пусть так, но она вовсе не стремилась сделать меня счастливой, когда обратилась к королю с просьбой устроить мой брак, — заявила Эвелинда. — Репутация Каллена всем известна. Не зря его называют Дьявол из Доннехэда.

Мерри пришлось спрятать улыбку. Репутация была заслуженной. Каллен завоевал ее в жестоких боях, когда действительно был сущим Дьяволом и со смертоносной силой и точностью поражал своих врагов. Такого воина нельзя было не уважать. Но с теми, кого он любил, Дьявол был совсем другим человеком.

— Нет, — уверенно подтвердила Эвелинда. — Эдда вовсе не имела намерения сделать меня счастливой. Тут мне просто повезло. Кстати, если хочешь увидеть истинную сущность Эдды, сообщи ей по возвращении в д'Омсбери, что я счастлива. Сомневаюсь, что ей удастся сохранить радостное выражение лица.

— Эдда просто взбесится, — хмуро добавила служанка Эвелинды Милдред. Она была хорошо осведомлена обо всех делах хозяйки. Мерри опустила глаза. Она не могла себе представить, что все они говорят о той приветливой женщине, которая любезно встретила ее в д'Омсбери, помогла освоиться. Мерри не видела от нее ничего, кроме добра.

— Я вижу, что наше мнение не согласуется с твоим представлением об Эдде, — вздохнула Эвелинда. — Но ты хотя бы представь, что можешь ошибаться, и постарайся быть осторожной. Ради Алекса.

— Хорошо, — согласилась Мерри.

Конечно, она будет крайне осторожной и сделает все для того, чтобы только сохранить жизнь мужу. Ее чувство к этому еще недавно совершенно незнакомому человеку росло и крепло. Теперь она точно знала, что он не пьяница. Узнав мужа поближе, Мерри пришла к выводу, что может быть так же счастлива с Алексом, как Эвелинда с Калленом, а это уже о многом говорит. В тот день, когда Мерри прибыла в д'Омсбери, ей показалось, что она попала в ад. Теперь же будущее начинало ей казаться раем.

Если бы только муж тоже смог ее полюбить, подумала Мерри, и ей стало грустью. Будущее может оказаться не таким уж радужным, если он ее не полюбит. Плохо, когда любовь безответна. Но ей все же казалось, что она ему нравится. Он был заботлив, внимателен, и Мерри надеялась, что со временем эти чувства перерастут в любовь.

Но эти мысли были не очень своевременными. Сейчас надо было думать о нападениях на Алекса и о том зелье, которое ему подмешивали в пищу. Она опасалась потерять мужа раньше, чем успеет насладиться своим семейным счастьем. Кроме того, ее беспокоило то, что Алекс может поверить обвинениям Герхарда и заподозрит ее в злом умысле. Любви без доверия не бывает, поэтому ей следовало позаботиться о том, чтобы сохранить доверие и завоевать любовь мужа.

— Что ты предлагаешь? — спросила она, исполненная решимости действовать именно в этом направлении.

— Просто будь осторожна, а вернувшись в д'Омсбери, предложи Алексу отослать Эдду из замка.

Мерри грустно кивнула. Неужели для того, чтобы завоевать любовь и доверие мужа, нужно обижать женщину, от которой она не видела ничего плохого.

— Не навсегда! — воскликнула Эвелинда, обратив внимание на замешательство Мерри. — В конце концов, она действительно могла измениться к лучшему.

Мерри не могла не рассмеяться, услышав в голосе Эвелинды сомнение, которое та не смогла скрыть. Сморщив нос, Эвелинда поспешила закончить:

— Ведь ей можно предложить поехать в гости к сестре, леди Хелен. Лет двадцать назад — в общем, задолго до того, как моему отцу и Эдде было приказано пожениться, она вышла замуж за лорда Альфреда Дуке. По-моему, сестры не очень ладят. По крайней мере, леди Дуке никогда не приезжала в д'Омсбери, а Эдда не навещала ее. Должна сказать, — сухо добавила Эвелинда, — что Эдда вообще никогда никуда не выезжала с тех пор, как поселилась в нашем замке. Подозреваю, что у нее просто нет друзей. Я всегда приписывала это ее отвратительному характеру.

Мерри пробормотала, что все поняла, удивившись про себя, почему Эдда никогда не вспоминала свою сестру. Три недели, которые Мерри прожила в замке, они много разговаривали. Мачеха Алекса много рассказывала о своем детстве и о жизни при дворе, но ни разу словом не обмолвилась, что является не единственным ребенком в семье. «Странно», — подумала Мерри, но потом отбросила мысли о родственниках мачехи Алекса. Из слов Эвелинды следовало, что сестры были не очень близки. Видимо, причина именно в этом.

— Если ей предложить поехать к сестре, это ее не обидит. Только, конечно, надо правильно сформулировать предложение, — продолжала Эвелинда. — А пока ее не будет, ты и Алекс разберетесь с происходящим и вычислите ее подельника — я имею в виду, того, кто, собственно, является непосредственным исполнителем ее планов. — Она пожала плечами. — Если выяснится, что она ни в чем не виновата, ее всегда можно вернуть.

— Да, — согласилась Мерри, снова озадачившись тем, почему Эдда никогда не упоминала о сестре. Женщина все время подчеркивала, что она одна на белом свете и, кроме Алекса и Мерри, у нее никого нет. «Очень странно», — в очередной раз подумала Мерри, оглянулась и увидела Годфри с выражением тревоги на лице.

— Что случилось, Годфри? — нахмурилась она.

— Милорд Алекс встал, — заговорил он с отчаянием в голосе. — Я сказал ему, что вы будете недовольны, но он настоял, чтобы я помог ему одеться. Я подчинился, но сразу прибежал сказать об этом вам…

Договорить он не успел, потому что со стороны лестницы донесся громкий шум и треск.

Мерри вскочила, резко повернулась и увидела, как ее несчастный муж катится вниз по лестнице. Она тут же поспешила на помощь.

Алекс скатился вниз с громкими проклятиями и застонал. Он чувствовал острую боль не только в области головы, но и в других частях тела. Он благодарил свою счастливую звезду за то, что у него хватило сообразительности ухватиться за перила. Тем самым он подстраховал себя на тот случай, если подкосятся ноги. Вероятно, если бы он не держался за перила, то просто сломал бы себе шею. Он поскользнулся на чем-то лежащем на ступеньке, и если бы не схватился за перила, то полетел бы головой вниз. А так он съехал по лестнице на заду, заработав еще несколько ушибов и ссадин, но сохранил невредимой шею.

— Алекс! — в один голос закричали Мерри и Эвелинда.

Он снова выругался, только на этот раз тихо, услышав тревогу в голосах жены и сестры, которые бежали к нему через большой зал. Годфри и служанки не отставали. Конечно, все они стали свидетелями его неловкости. Никаких сомнений, своим падением он лишний раз убедил их в своей беспомощности, а этого он уж точно никак не хотел. Утром Алекс решил встать и одеться, чтобы выглядеть вполне здоровым и способным выполнять свои обязанности лорда д'Омсбери. Он не хотел и следующую ночь спать в одиночестве и понимал, что должен проявить силу и уверенность в себе, чтобы его не посмели ослушаться. Но начало оказалось не очень удачным.

— Муж мой!

— Со мной все в порядке, — сообщил Алекс, заставив себя сесть. Как раз в это время Мерри и Эвелинда присели на колени рядом с ним. — Правда, все хорошо. Я просто поскользнулся. Что-то лежало на ступеньке. Такое с каждым может случиться.

— Твои ноги еще слишком слабы и не держат тебя, — спокойно предположила Эвелинда. — Мы вернем тебя в постель еще на денек-другой и…

— Нет, — резко перебил он, после чего виновато улыбнулся, чтобы немного сгладить грубый тон. С трудом поднявшись на ноги, он спокойно добавил: — Нет, я должен быть на ногах и заниматься делами. Я не инвалид, Эви.

Она улыбнулась, услышав забытое имя — в замке мужа ее так не называли, и попыталась подставить плечо под правую руку брата. Мерри делала то же самое, только с левой стороны. Алекс мысленно взмолился, чтобы его оставили в покое, и сделал шаг назад.

— С моими ногами все в порядке, — заверил он женщин, — я просто неловок. — Хотя это было не совсем так. После падения его ноги довольно сильно дрожали, но он скорее умер бы, чем признался в этом. Он не желал, чтобы его снова препроводили в постель. — Позвольте мне проводить вас к столу, дамы.

Он согнул обе руки, отставив локти в стороны, чтобы жена и сестра могли взять его под руки. После короткого колебания они это сделали, и Алекс торжественно проводил их к столу, где они обе сидели до того, как он с таким шумом появился.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Мерри, когда они остановились у стола и начали рассаживаться.

— Нормально, — ответил Алекс, усаживаясь на краю скамьи между своей женой и Эвелиндой, сидевшей на стуле. — У меня немного болит голова, а так все хорошо.

— Я дам тебе тонизирующий отвар, — сказала Мерри и собралась встать, но Алекс удержал ее за руку.

— Я не хочу никаких отваров, — твердо заявил он, заметив, что его слова ее задели.

Но он даже не подозревал насколько, пока не услышал, каким тоном она сообщила:

— Тогда, может быть, Эвелинда или тетя Бидди будут настолько добры, что приготовят тебе отвар?

Только тогда Алекс понял, что она восприняла его отказ как недоверие. У него не было никакого желания объясняться с женой в присутствии стольких свидетелей, поэтому пояснил:

— Я вообще не хочу никаких отваров. Головная боль со временем пройдет, а я хочу сохранить ясный ум для путешествия.

— Путешествия? — хором спросили Мерри и Эвелинда.

Алекс поймал на себе недоуменные взгляды обеих женщин, устремленные на него с разных сторон, но не стал объясняться с ними. Вместо этого он улыбнулся служанке, которая принесла ему завтрак — хлеб, сыр и медовуху, — и сказал:

— Да, сейчас Герхард собирает людей, чтобы мы могли отправиться обратно в д'Омсбери.

Он искоса взглянул на Мерри, желая понять, как она отнеслась к такой новости. Она сначала явно удивилась, но потом, сдвинув брови, сосредоточилась. Наверное, старалась понять, что бы это значило. Зато Эвелинда громко запротестовала:

— Но вы же только что приехали!

— Да, — согласился Алекс, взглянув на сестру извиняющимся взглядом. — И мне бы очень хотелось побыть с тобой как можно дольше. Но я убедился в том, что с тобой все в порядке, ты довольна и счастлива, так что я могу быть за тебя спокоен. Но тут выяснилось, что у меня самого есть серьезные проблемы, которые мне следует решить как можно скорее, пока тот, кто стоит за всем этим, не закончил свое черное дело. А поскольку все началось еще в д'Омсбери, мне, чтобы докопаться до истины, необходимо вернуться туда.

Судя по расстроенной физиономии Эвелинды, она хотела ему возразить, но воздержалась, за что Алекс был ей благодарен. Он знал, что сестра разочарована, но опасался, что, задержавшись здесь еще на какое-то время, лишь отложит решение проблемы на потом. А пока проблема не будет решена, Герхард будет обвинять Мерри и ее служанку, а Мерри — Герхарда и его людей. Алекс знал, что не сможет сосредоточиться на отношениях с женой, пока не разберется в том, что происходит вокруг.

Он искоса взглянул на Мерри, которая глубоко задумалась и выглядела очень несчастной. Прежде чем он успел спросить, о чем она думает, вмешалась Эвелинда:

— Когда вы собираетесь ехать?

Алекс глубоко вздохнул, понимая, что ответ на этот вопрос огорчит сестру еще больше, и пробормотал:

— Как только придет Герхард и сообщит, что люди готовы.

Мерри воззрилась на мужа с немым укором. Алекс внимательно посмотрел на ее расстроенное лицо и поинтересовался:

— Ты хочешь что-нибудь сделать, прежде чем мы уедем?

— Нет, — пробормотала Мерри и уставилась в стол. Алекс уже рот открыл, чтобы спросить, все ли с ней в порядке, но в это время открылась дверь. Первым вошел в зал Каллен, за ним — Герхард. Солдат всячески выказывал уважение лэрду Доннехэда. К столу они подошли вместе, но если Каллен просто кивнул в качестве приветствия, сел и сразу потянулся к жене, чтобы ее поцеловать, Герхард помедлил, ожидая реакции хозяина.

— Все готово? — спросил Алекс.

— Да. Вещи сложены в повозку, лошади оседланы, люди ждут.

— Иди, скажи, что мы выезжаем немедленно. Мы присоединимся к вам через минуту.

Алекс дождался, пока солдат скроется за дверью, потом протянул жене руку, чтобы помочь ей подняться. И только после этого взглянул на сестру. Эвелинда уже давно была на ногах. Мгновение поколебавшись, она бросилась в объятия брата.

— Вы должны еще раз приехать, — твердила она, чуть не плача, — когда все утрясется. А пока пиши мне как можно чаще. Я должна быть уверена в том, что с тобой все в порядке.

— Конечно, не беспокойся, — пробормотал Алекс и крепко прижал к себе сестру. Но как только он отпустил ее, Каллен немедленно обхватил жену своей громадной ручищей, а вторую руку протянул Алексу.

— Удачного путешествия. Желаю поскорее разобраться с чертовщиной, творящейся вокруг тебя. Мне было бы очень интересно узнать, чем дело кончится.

— Мне тоже, — добавил Алекс, и мужчины рассмеялись.

Алекс уже хотел высвободить руку и уйти, но Каллен не выпустил ее, удержав своего нового родственника на месте.

— Эвелинда и я будем с нетерпением ждать вашего следующего визита, который, надеюсь, станет более продолжительным.

Тон Каллена был необычайно торжественным, и Алексу это польстило. Судя по всему, таким образом Каллен выразил ему свое признание. Алекс был ему явно симпатичен. — И поскольку чувство было взаимным, Алекс счел нужным тоже пригласить их в гости.

— Мы будем рады приветствовать вас в д'Омсбери в любое время. Мне бы очень хотелось узнать тебя лучше.

Каллен ухмыльнулся, выпустил руку зятя и с улыбкой сверху вниз посмотрел на свою жену.

— В вашем семействе определенно присутствует шотландская кровь. Два таких превосходных образца не могли быть произведены на свет хилыми англичанами.

— Ах, Каллен! — Эвелинда рассмеялась и на секунду крепко прижалась к мужу, прежде чем покачать головой. — Не обращай внимания, — сказала она брату, — он непоколебимо убежден в том, что все англичане слабы и глупы.

— Да, это так, — заулыбался Каллен. — И я знаю, что вы двое не чистокровные англичане.

Эвелинда цокнула языком, демонстрируя притворное раздражение, а Алекс неожиданно для самого себя обнаружил, что смотрит на влюбленную пару, улыбаясь во весь рот. Тут Эвелинда высвободилась из объятий супруга, пробежала мимо брата и крепко обняла Мерри, которая тоже обняла ее с удовольствием. Алекс заметил, что Эвелинда что-то шепнула Мерри на ухо, та с серьезным видом кивнула, и обе женщины, взявшись за руки, направились к двери.

— Они понравились друг другу, — заметил Каллен, когда мужчины двинулись следом.

— Да, — согласился Алекс, провожая взглядом очаровательную пару: миниатюрную блондинку и хрупкую брюнетку чуть повыше ростом, с роскошной копной каштановых волос. Он всегда считал, что его сестра обладает самыми красивыми волосами, но только теперь понял, что ничего красивее каштановых волос своей жены он в жизни не видел. В общем, волосы обеих женщин были длинными и пышными, сияли здоровьем и ловили солнечные лучи, которые поблескивали в них красными и золотистыми искорками.

— А сейчас ты не чувствуешь себя пьяным? — неожиданно спросил Каллен. — Язык не заплетается?

— Нет, — ответил Алекс, крайне удивленный вопросом, — а что?

— Ты смотрел на Мерри с таким вожделением, что я поневоле снова подумал о зелье, — поддел его Каллен.

Алекс нахмурился, но, сообразив, что его дразнят, рассмеялся:

— Поверь, мне не надо никакого зелья, чтобы так смотреть на нее.

Каллен кивнул и очень серьезно сказал:

— Думаю, тебе следует уверить в этом Мерри, причем в самом ближайшем будущем. Женщины — очень странные существа, и что им придет в голову, предугадать невозможно. Я не удивлюсь, если она решит, что ты был так страстен в постели только потому, что выпил зелья.

— Об этом я не подумал. Спасибо тебе, Каллен, — обескуражено пробормотал Алекс и внимательно посмотрел на жену.

Она наверняка опасается, что он подозревает ее, это он хорошо понимал. Но ему и в голову не приходило, что она может усомниться в его истинном влечении к ней. Тут следует принять самые срочные меры. Мерри ни в коем случае не должна думать, что только зелье пробуждает в нем сильную страсть.

Придя к этому выводу, он поздравил себя с решением немедленно покинуть Доннехэд.