Умри для меня

Глава 29

Мы сидели на полу, прижавшись к друг другу, лицом к огню.

— Ты голодна? — спросил он.

— Вообще-то да, — призналась я, удивляясь самой себе.

У меня особо не было аппетита на протяжении трёх недель.

Пока он ушёл на кухню, я позвонила своей бабушке.

— Мами, не возражаешь, если я пропущу ужин? Я собираюсь поесть вне дома.

— По твоему голосу, правильно ли я предполагаю, что это из-за некоего мальчика?

— Да, я в доме Винсента.

— Что ж, рада за тебя.

Я надеюсь, что ты сможешь всё прояснить и присоединиться к нам, в стране живых.

Я вздрогнула.

Если бы она только знала.

— Нам о многом нужно поговорить, — сказала я.

— Я может буду поздно.

— Кат, милая, не беспокойся.

Но помни, что тебе завтра в школу.

— Мами, не вопрос.

Моя бабушка надолго замолчала, что я у было подумала, что она повесила трубку.

— Мами? — спросила я спустя несколько секунд.

— Катя, — медленно проговорила она, будто что-то обдумывая.

А затем продолжила уверенным голосом, — Дорогая, забудь, что я только что сказала.

Я думаю, что лучше хорошенько во всём разобраться, чем быть благоразумным и хорошенько выспаться ночью.

Винсент живет с родителями?

— Со своей семьей.

— Это хорошо.

— Ладно, если ты решишь остаться там на ночь, дай мне знать, чтобы я не волновалась.

— Что? — воскликнула я.

Если есть необходимость сказаться на день больной, то всё в порядке.

У тебя есть моё разрешение остаться в доме его семьи.

.

.

в твоей собственной пастели, разумеется.

— Между нами ничего не произойдёт, — начала возражать я.

— Я знаю.

Я могла услышать, как она улыбнулась в телефонную трубку.

— Тебе почти семнадцать, но ты разумна не по годам.

Кейт, я тебе доверяю.

Так что разберись со всем и не заботься о том, чтобы попасть домой ради меня.

— Это очень.

.

.

прогрессивно с твоей стороны, Мами, — сказала я, застывшая от удивления.

— Мне нравится думать, что я иду в ногу со временем, — пошутила она, а затем горячо добавила: — Живи, Катя.

Будь счастлива.

Рискуй.

Веселись.

И она повесила трубку.

Моя бабушка только что разрешила мне переночевать у своего парня.

Я решила, что нужен торт с надписью странность дня.

Тем более что Винсент дал обещание не умирать вместо меня.

Он вернулся с огромным подносом.

— Жанна снова вернулась ради нас, — сказал Винсент, ставя поднос на стол.

Он был завален тонко нарезанной мясной закуской, французскими колбасками, сырами, багетами, и пятью или шестью различными видами маслин.

Здесь были бутылки с водой, соком и чайник с чаем.

Экзотические фрукты лежали в миске, а крошечные миндальное печенья разных цветов были сложены в пирамиду на тарелки с высокой ножной для тортов.

Я засунула в свой рот кусочек козьего сыра и заела его ломтиком залитого маслом высушенного на солнце помидором.

— Чувствую себя такой избалованной, — сказала я мечтательно, преклоняя свою голову к плечу Винсента.

Было так хорошо прикасаться к нему, после трех недель обниманий только с подушкой.

— Хорошо.

это именно то, что хотелось бы мне, чтобы ты чувствовала.

Только таким способом я могу скомпенсировать эту неординарную ситуации, который заключается в том, чтобы сделать всё для тебя необычайным образом.

— Винсент, потрясающе просто быть здесь с тобой.

Мне ничего больше не нужно.

Он улыбнулся и сказал, — Ну, это мы еще посмотрим.

Пока мы ели, кое-что всплыло в моей голове из того, о чем говорил Жан-Батист днём ранее.

— Винсент, что случилось с Чарльзом?

Он немного помолчал.

— Что тебе сказал Жан-Батист?

— Что Чарльз бросил нож в свой портрет и сбежал.

— да.

— ну, это был конец истории.

Всё началось с аварии на лодке и только усугубилось.

— Что случилось?

— Ну, на следующий день после спасения, когда его разум проснулся, Чарльз с Шарлоттой, которая помогла помогала ему, разыскали мать девушки, которая погибла.

Он начал следить за ней будучи парящим, виня себя за то, что не спас её ребенка.

Спустя пару дней, после того как он ожил, он начал преследовать её.

Оставлять подарки у её двери.

Отправлять цветы в похоронное бюро.

Он даже присутствовал на похоронах девчушки.

— Очень странно.

Винсент кивнул.

— Шарлотта очень переживала и всё рассказала о этом Жан-Батисту.

Он посадил Чарльза вниз и запрещал видеться с этой женщиной.

Он даже упомянул об отправки близнецов в один из своих домов на юге. Дистанцироваться Чарльзу от всего этого, пока голова не встанет на место.

— И тогда Чарльз взбрыкнул.

Он вышел из-под контроля, разглагольствовал как все это было несправедливо.

О том, что он не хочет быть ревенетом вечность, что заставляет приносить себя в жертву ради людей, которых он даже не знает, и быть сосланным, когда он пытается вмешиваться в их жизнь.

Он вменил в вину Жан-Батисту, что тот кормил и заботился о нём, после того, как тот очнулся, а не дал ему умереть, как предназначено природой, после того, как его застрелили.

И вот тогда он бросил нож.

— По крайней мере он не бросил его в Жан-Батиста!

— Он вполне мог бы, сделать больно ЖБ.

Когда он ушел из дома, у Шарлотты случился нервный срыв.

Винсент замолчал.

— Мы были уверены, что он вернется, как только он уберет это из своей системы.

у него кажется был какой-то чип на плече перед аварией с лодкой, — сказала я.

— Ага.

Он всегда был самым экзистенциально настроенным из всех нас.

Не то, чтобы я не думал о нашей цели прибывания здесь.

Ему просто труднее пришлось её принять.

— Это могло бы многое объяснить, подумала я, чувствуя, небольшую жалось к Чарльзу.

— Когда он ушел?

— Два дня назад.

— Как раз я его тогда и видела, — сказала я.

— Ночью в пятницу, чуть за полночь.

— Тоже самое сказал и Жан-Батист.

— Итак.

.

.

ходила без меня по клубам? — поддразнива улыбнулся он.

Я могла поспорить, что он пытался разрядить обстановку, меняя тему.

— Я хотела разогнать танцами свою грусть.

— Сработало?

— Нет.

— Может быть помогло, если бы я был там, — сказал он самодовольно.

— Может нам следует сходить как-нибудь ночью потанцевать?

— Я не знаю.

Я никогда не видела мертвого парня танцующем.

Думаю, ты можешь держаться меня? — пошутила я, в ответ Винсент схватил меня за плечи и наклонившись прижал свои губы к моим.

Мои ощущения мгновенно усилились в тех нескольких крошечных миллиметрах нашей кожи, которые соприкасались.

А затем он прервал связь, оставив мое сердце колотилось в горле, как будто поцелуй выдернул его из моей груди.

— Полагаю, что это да? — сказала я задыхаясь.

— я скучал по тебе, — сказал он наклонившись еще больше.

— Уже поздно.

Тебе нужно возвращаться, — сказал Винсент, после пары часов валяний на диване и обниаясь и наверстывания упущенного.

— вообще-то у меня есть особое разрешение от Мами, остаться на ночь в доме твоей семьи, если мне нужно время, чтобы всё уладить с тобой.

Я почувствовала как на моем лице расползлась озорная улыбка.

— Что? — казалось он выглядел удивленным. Наконец-то я сказал ему что-то шокирующее, а не как обычно бывает наоборот.

— Я заполучил твою бабушку на свою сторону? Неужели чудеса никогда не кончаться?

— Я не уверена, что она точно на твоей стороне, она больше на моей стороне.

или может даже на своей.

Она не хочет, чтобы я зачахла от горя под её собственной крышей.

Винсент рассмеялся.

— ну, мне бы не хотелось злоупотреблять доверием Мами.

Ты можешь воспользоваться моей кроватью.

Мне она всё равно не нужна.

Он подмигнул.

Все что угодно, чтобы проводить побольше времени с ma belle Кейт.

Я внутри растаяла.

Пока он сосредоточился на том, чтобы снова разжечь камин, я встала и начала бродить по его комнате, осматривая его вещи, в поисках большего количества подсказок кем же был на самом деле этот загадочный парень.

Когда я подошла к его столику, я замерла.

На том месте, где была моя фотография, стоял горшок с цветами.

— я отдал твою фотографию Шарлотте, — сказал Винсент, вставая позади меня.

— Было слишком тяжело смотреть на твою фотографию каждый день, когда я понял, что не смогу тебя увидеть в живую.

Я прикоснулась к его руке, чтобы показать, что я не расстроилась.

— я дам тебе другую.

Должна сказать, это был не самый лучший из мои портретов.

— Хорошая мысль, — сказал Винсент и, откапывая на своем столике рядом с кроватью фотоаппарат, поднял его, как трофей.

— Прямо сейчас? — поморщилась я, интересно я выгляжу такой же уставшей, как себя чувствую.

— Почему нет? — спросил он, вставая рядом, обнимая меня за плечи и держа камеру перед нами.

— Не шевелись.

Лучше без вспышки, — сказал он, нажимая на кнопку.

Он повернул камеру, чтобы мы могли посмотреть снимок.

моё сердце замерло, когда я увидела своё изображение рядом с этим богоподобным мальчиком.

Его глаза были прикрыты, и в тусклом свете комнаты круги под ними, на самом деле делали его более красивым, чем когда-либо, — но с намеком тьмы.

А меня.

.

.

ну, я светилась от счастья.

Рядом с ним, я смотрелась так, что я там, где должна была быть.

И я это чувствовала.

Мы сидели на пастели Винсента и разговаривали до глубокой ночи.

Наконец мои глаза сами начали закрываться и он спросил не хочу ли я поспать.

— Хочу, нет.

— Нужно, может быть.

Очень плохо, что бессонница ревенентов не может передастся мне.

я улыбнулась, подавляя зевоту.

Он вытащил из шкафа светло голубую с зелёным футболку и бросил её мне через всю комнату.

— подходит к твоим глазам, — сказал он.

Я закатила глаза на его эффектное замечание, но в глубине души мне было приятно, что он точно знал цвет моих глаз.

футболка была достаточно большой, чтобы прикрыть наполовину мои бедра.

— Отлично, — сказала я, и подняв глаза увидела, что Винсент уже повернулся лицом к стене.

— Валяй, — сказал он шутливым голосом.

— Что ты делаешь? — спросила я его, смеясь.

— Если мне придется смотреть как Кейт Мерсье раздевается до нижнего белья в моей собственной спальне, я боюсь, что не смогу ответить пере Мами, что могло случиться.

Хрипотца в его голосе, заставила меня на секунду захотеть, чтобы он последовал своей угрозе.

Натянув футболку через голову, я сказала, — ладно, я в приличном виде.

Он повернулся и посмотрел на меня, присвистнув.

— Более, чем в приличном! Ты выглядишь фактически съедобной.

— Я думала, что ревененты не питаются человечиной, — подразнила я, сама краснея.

— Я не утверждал, что мы не изменяем нашим принципам, когда нас припрёт, — возражал Винсент.

интересно все ли наши разговоры будут такими же причудливыми, я с улыбкой помотала головой и выудила свой телефон из сумки.

Напечатала сообщение Джорджии, чтобы та сказала в школе, что я осталась дома по личным причинам и во вторник принесу записку от бабушки.

А вскоре после того, как сидя на кровати я облокотилась на стену, а голову положила на плечо Винсенту, я заснула.

Когда я проснулась утро. я была укрыта одеялом, а головой на мягкой пуховой подушке.

Винсента не было, но он оставил на столе записку.

Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, какая ты милая, когда спишь? Желание разбудить тебя и сказать об этом было слишком заманчивым, поэтому я оставил тебя, не рискуя нарваться на той гнев от недосыпа.

У Жанны на кухне есть для тебя завтрак.

Накинув на себя одежду, в которой была накануне, я прошла словно пьяная по коридору на кухню.

Когда Жанна увидела как я вхожу, она вскрикнула и подбежав ко мне, зажала мою голову между своими пухлыми руками и сильно расцеловала меня в обе щеки.

— О, моя маленькая Кейт.

Хорошо, что ты здесь.

Я была так рада, когда Винсент мне сказал, что ты осталась на ночь.

И он даже поел этим утром для разнообразия! Я думала, что он был на голодовке, но он так страдал, когда потерял тебя.

.

.

.

Она перестала говорить, закрыв рот руками.

— Только послушай меня, всё болтаю, а ведь ты только что проснулась.

Садись, садись.

Я принесу тебе чего-нибудь к завтраку.

Кофе или чай?

— Кофе, — сказала я, польщенная её вниманием.

Мы с Жанной болтали, пока я ела.

Она хотела знать всё о моей семье, откуда я, и как это жить в Нью-Йорке.

Я осталась еще на какое-то время, когда покончила с едой, но не могла дождаться увидеть Винсента.

Жанна могла знать.

Убирая со стола ми пустые чашку с тарелкой, она выставила меня из кухни.

— Я уверена, что у тебя нет желания провести весь день здесь со мной.

Иди найди Винсента.

Он тренируется в спортивном зале.

— А где спортзал? — спросила я с любопытством, эту сторону жизни Винсента я еще не знала.

— Ну и дурочка же я; я то уверена, что ты тут всё знаешь, в то время как ты тут была всего пару раз.

Он находится в подвале.

Как выйдешь из кухни, дверь налево.

Я услышала их прежде, чем увидела.

Лязг стали.

Тяжелое дыхание, стоны и крики.

Всё звучало как спецэффекты звуковой дорожки к фильму про боевые искусства, которая включена на полную громкость в эхо камеру.

Я спустилась к подножию лестницы и открыла рот от удивления, когда осмотрелась вокруг.

Комната растянулась по всей длине дома.

Каменный потолок был изогнут в бочарный свод.

Крошечные окна были вырублены в верхней части стены вдоль всей длины, должны быть они выходили наружу на уровне земли.

Солнечные лучи, падающие в комнату под углом, превращали падающие пылинки в зловеще выглядевшие столбы дыма.

Стены были увешаны оружием и броней, всем от средневековых арбалетов, щитов до мечей, с боевыми топорами и пиками.

Вперемешку с более современными мечами и набором охотничьих ружей и старых армейских винтовок.

середине комнаты, Винсент замахнулся массивным, двуручным мечом на другого человека, черные волосы которого были стянуты на затылке в короткий хвостик.

Он парировал, держа в руках также опасно выглядевшее лезвие, чтобы отразить удар.

Их скорость и сила изумляла.

Винсент был одет в мешковатые черные штаны для каратэ, но был босиком и без рубашки.

Когда он обернулся с мечом, его очень твердые брюшные мускулы и широкая грудная клетка вздымались, пока он поднимал и опускал свое оружие.

Он был рельефный, но не перекаченный как Амброуз.

Его тело было совершенным.

После нескольких минут откровенной слежки, я ступила в комнату, и другой человек взглянул на меня и кивнул.

— Кейт! — позвал Винсент, подбегая ко мне.

Он взял моё лицо в свои руки и, потный, поцеловал меня в губы.

— доброе утро, mon ange, — сказал он.

— Мы с Гаспаром тут тренеруемся.

Мы закончим через несколько минут.

— Гаспар! — воскликнула я.

— Я даже не узнала тебя!

с его растрепанными волосами вокруг лица, он выглядел почти.

.

.

нормальным.

а в пылу борьбы у него исчезли вся его неловкость и замешательство.

— Пусть внешность Гаспара, безумного поэта, не обманывает тебя, — заявил Винсент, как будто прочитав мои мысли.

— Он последние сто пятьдесят с лишним лет изучал оружие, и соблаговолил служить инструктор боевых искусств для нас, молодежи.

Гаспар вложил меч в ножны.

Он приблизился и, сделав небольшой поклон, сказал, — Mademoiselle Кейт.

Должен сказать, что это удовольствие видеть Вас снова здесь.

Без меча в руке, он сразу утратил свою спокойную манеру и превратился в нервного человека, с которым уже однажды встречалась.

— Я хочу сказать.

.

.

при тех обстоятельствах.

.

.

то есть, когда Винсент был так безутешен.

.

.

— Если ты сейчас остановишься, — рассмеялась я, — я все еще буду в состоянии принять это за комплимент.

— Да, да.

конечно

Он нервно улыбнулся и кивнул в сторону, где на полу лежал меч Винсента.

— Кейт, не хотели бы попробовать?

— А у Вас жизнь застрахована? — рассмеялась я.

— Поскольку я вполне возможно могу убить троих из нас, если вы дадите в руки смертельно опасное оружие.

— Возможно ты захочешь снять свитер, — сказал Винсент.

Я, смущаясь, сняла свитер и осталась только в майке, которая была под ним.

Он одобрительно присвистнул.

— А ну прекрати! — прошептала я, краснея.

Гаспар поднял свой меч и его лицо стало спокойным.

Он приглашал меня мягким движением подбородка.

Винсент встал позади меня, крепко сжимая мои руки в своих.

Меч выглядел так, будто был украден из набора, который прилагался к Эскалибуру — вроде такого, под огромной тяжестью которого пошатывается рыцарь одетый в полную амуницию.

Рукоять была сделана в форме креста и была такой длинной, что туда могли уместиться обе руки одна над другой и по-прежнему оставалось более, чем достаточно, места.

вместе, Винсент и я подняли меч от земли.

затем Винсент отпустил и меч упал на пол.

— Ёлки-палки, сколько весит эта штуковина? — спросила я.

Винсент рассмеялся.

— Мы тренируемся с тяжелыми мечами, так что когда мы перейдем к чему-нибудь маленькому и более послушному, нам будет казаться, что у нас в руках перышко.

Попробуй вместо этого, — сказал он, срывая со стены более рапиру, которая была меньше меча.

— Ладно, я смогу с ним справиться, — рассмеялась я, проверяя его вес в своей руке.

Гаспар стоял наготове, и я подошла, а за мной встал Винсент, взяв в свою руку мою.

Почувствовав его обнаженный торс, плотно прижатый к моей спине и теплую кожу, соприкасающуюся с моими руками, я на мгновение забыла, что я собиралась делать и меч осел на пол.

Заставляя себя сосредоточится, я подняла его вертикально.

Сосредоточься, подумала я.

Мне хотелось, по крайней мере, избежать полноценного унижения.

Они показали мне несколько основных фехтовальных движений в замедленном темпе, а потом перешли на более динамичным, движения в стиле боевых искусств налета-и-вращения.

Уже после пяти минут я начала задыхаться.

Я смущенно поблагодарила Гаспара, сказав, что я лучше посижу оставшиеся время занятия, и начну с нуля в другой раз.

Забирая меч из моих рук, Винсент игриво прижал меня к себе и отпустил.

Последующие полчаса я наблюдала со стороны, как они сменяли оружие одно за другим и оба демонстрировали потрясающее мастерство.

Наконец я услышала шаги на лестнице и в комнату вошел Амброуз.

— Ну, Гаспар, ты наигрался со слабаком и готов сразиться с настоящим мужчиной? — с издевкой сказал он, а потом, заметив меня, продемонстрировал широченную улыбку.

— Ну, скажу я вам, Кейти-Лу.

Итак нам не удалось прогнать тебя по хорошему?

я улыбнулась и покачала головой.

— Нет, не судьба.

Похоже вы увязли со мной.

Он обнял меня, а затем отстранившись ласково посмотрел на меня.

— Я и не возражаю.

Ты будешь услаждать наш взор.

Тусоваться в доме полным мужчин было бы хорошо для моего самолюбия, подумала я, так или иначе эти люди были формально живыми.

— Ладно, Амброуз, отвали.

Возможно ты крупнее меня, но у меня в руках меч, — сказал Винсент.

— Да не ужели? — рассмеялся Амброуз, хватая со стены одной рукой боевой топор, который висел на стене на уровне его роста.

— Давай посмотрим, на что ты способен, Ромео! И после этого, мужчины начали трехстороннюю борьбу, которая превзошла всё, что я когда-либо видел в кино — и без всяких голливудских спецэффектов.

Наконец Винсент попросил перерыва.

— Не то чтобы я не мог драться с тобой весь день, Амброуз, но у меня свидание, а это плохие манеры, заставлять даму ждать.

— Удобно, как раз тогда, когда ты начал уставать, — усмехнулся Амброуз.

Развернувшись к своему учителю, он замедлил темп до более устойчивого.

Винсент взял полотенце со стула и вытер им пот с лица.

— Я в душ, — сказал он.

— Буду через минуту.

Он завернул за угол комнаты и вошел в сауну величиной с сосновый ящик, с большим душем, торчавшем на открытом верху.

Амброуз и Гаспар продолжили свою тренировку, тот что был старше, выглядел так, что он может продолжать в течение часов без перерыва.

Я смотрела, потрясенная, как они остановились и сменили оружие, а затем начали тренироваться в каком-то активном стиле фехтования, пока Гаспар не призвал следовать инструкций.

Пока я сама не подняла двуручный меч, я и не представляла себе, насколько тяжелыми могут быть боевые искусства.

В кино всё выглядело так просто, все эти взлёты на стены и акробатические фехтования.

Но здесь, с потея и кряхтя и теряя силу с каждым движением, я поняла, что я была свидетелем поистине захватывающего мастерства.

Эти люди были смертельно опасны.

Шум воды в душевой прекратился и Винсент вышел из неё в одном полотенце обернутом вокруг его пояса.

Он был похож на божество прямо с картины эпохи Возрождения, его коричневая кожа плотно обтягивала мускулистый торс, а темные волосы ниспадали волнами на его лицо.

У меня было такое чувство, будто это сон.

А потом этот сон подошел и взял меня за руку.

— Давай поднимемся? — спросил он.

я безмолвно кивнула.