Умри для меня

Глава 31

Вернуться домой в тот вечер было похоже на пробуждение от долгого сна.

Когда я была с Винсентом, я подчас забывала о всех странностях, связанных с ревенентами, но меня не покидало ощущение, будто я бродила по фантасмагорическим ландшафтам Сальвадора Дали.

Мир Мами и Папи стал замечательным утешением, после двадцати часового прибывания в сюрреализме.

— И? — спросила Джорджия, когда мы сели ужинать.

— Каков теперь статус "отношений" с Винсентом? Вам хватило времени на вашей маленькой пижамной вечеринки, чтобы разобраться во всех проблемах? — Она ухмыльнулась мне и положила кусочек хлеба себе в рот.

Мами с укором похлопала её по руке и сказала, — Катя сама скажет нам то, что пожелает нужным, чтобы мы знали и когда пожелает.

— Мами, всё в порядке, — сказала я.

— Джорджия просто не может не влезать в чужую жизнь, например, в мою. Так как у неё нет своей собственной, о которой она могла бы поговорить.

— Ха! — сказала Джорджия.

Папи закатил глаза, очевидно от удивления, когда это его мирный дом успел превратиться в университетский женский клуб.

— Итак? — спросила она, уже более обходительно.

— Похоже, мы всё выяснили, — сказала я, и, повернувшись к Мами, спросила, — Не возражаешь, если он придет к нам завтра вечером на ужин?

— Конечно нет, — ответила она, широко улыбаясь.

— Э-хей! — крикнула Джорджия.

— Кейт больше не чахнет у себя в спальне.

Мне следует сходить к нему домой и лично выразить ему свою благодарность.

— Всё, Джорджия, довольно, — сказал Папи.

— Ты можешь поблагодарить его завтра вечером, — сказала я, быстро сменив тему.

Следующим вечером в семь тридцать я получила сообщение от Винсента: Добрый вечер, ma belle.

Пожалуйста, дай мне ваш код?

Я отправила ему четыре цифры с двумя буквами и через минуту в нашу дверь раздался звонок.

Я нажала на переговорное устройство, раздался гул открывающейся двери в подъезд.

— Третий этаж, налево, — сказала я по громкой связи.

Мой пульс участился, когда я открыла дверь и стала ждать его в прихожей.

Он очень быстро поднялся по лестнице, держа в одной руке огромный букет, а в другой сумку.

— Это для твоей Мами, — сказал он, затем наклонился и чмокнул меня в губы.

Моё сердце заколотилось как бешеное.

Винсент, как бы, намекая, приподнял бровь.

— Ты собираешь разрешить мне войти или проверяешь, смогу ли я переступить порог твоего дома без приглашения? — а потом прошептал, — я ревенент, а не вампир, cherie.

Его подначивания заставили меня забыть о моих переживаниях и, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я взяла его за руку и повела внутрь.

— А вот и Мами, — сказала я, когда она вышла к нам из кухни.

В это утро она сходила в салон красоты и выглядела потрясающе элегантно в шерстяном черно-белом платье и на четырех дюймовых каблуках.

— Ты, должно быть, Винсент, — сказала она, наклоняясь, чтобы расцеловать его в обе щеки, и её духи, обволокли нас запахом гардении, словно нежным объятьем.

Она сделала шаг назад, чтобы взглянуть на него.

Казалось она оценивала его, и по выражению её лица стало понятно, что это был высший бал.

— Это для Вас, — сказал он, вручая ей массивный букет.

— О, от Кристиана Торту, — сказала она, заметив карточку флориста.

— Как мило.

— Я возьму твое пальто, — сказала я, и Винсент снял свой пиджак, под которым была хлопковая рубашка голубого цвета, заправленная в темные вельветовые брюки.

Мне так и не верилось, что этот потрясающе красивый парень специально приоделся и принес цветы, чтобы произвести впечатление на мою семью.

Все это он сделал ради меня.

— Папи, я бы хотела тебе представить Винсента Делакруа, — сказала, когда мой дедушка вышел из своего кабинета.

— Сэр, очень рад нашему знакомству, = сказал Винсент и они пожали друг другу руки.

Он поднял сумку и сказал, — Это для Вас.

Взяв её, Папи извлек оттуда бутылку и изумился, когда рассмотрел этикетку.

— Шато Марго 1947 года? Где ты её раздобыл?

— Это подарок от моего дяди, который сказал, что уже имел удовольствие познакомиться с вами, сударыня, — сказал Винсент, обращаясь к Мами.

— О? — она выглядела озадаченной.

— Он недавно привез Вам полотно для реставрации.

Господин Гримод де ла Ренье.

Глаза Мами расширились.

— Твой дядя Жан-Батист Гримод де ла Ренье?

Винсент утвердительно кивнул.

— Я живу с ним с тех пор, как погибли мои родители.

— Ох, — сказала Мами, а глаза её потеплели.

— Жаль слышать, что тебя я нашей Катей есть такое общее горе.

Опасаясь, что последуют вопросы в том же направлении, я взяла Винсента за руку и быстро повела его в сторону гостиной.

— Что-нибудь выпьешь? Может шампанского? — спросил Папи, когда мы сели рядом с камином.

— Это было бы чудесно.

— Спасибо, — сказал Винсент.

— Да, пожалуйста, — сказала я кивая Папи, и когда он вышел из комнаты в неё вошла Джорджия.

Она выглядела просто сногсшибательно в своем зеленом шелковом платье, а я, в сравнение с ней, в своем простом черном платье выглядела серо.

Винсент проявил вежливость и поднялся.

— Джорджия, — начал он, — Я знаю, что Кейт извинилась за меня за то, что мы оставили тебя одну в том ресторане.

Но я хотел бы сказать тебе лично.

Мне очень жаль.

Я никогда бы так не поступил, не будь Амброуз в таком плохом состояние.

И даже в этом случае, я поступил непростительно.

— Я считаю себя понимающим человеком, — сказала она, с оттенком поддельного южного акцента.

— Если бы ты не был, таким, чертовки, симпатичным, я не уверена, что всё бы так оставила.

Однако, при данных обстоятельствах.

.

.

она замолчала и медленно расцеловала его в щеки.

— Джорджия, ради Бога! Не могла бы ты хоть бы попытаться оставить немного его для меня? — воскликнула я, качая головой не веря в недоумение.

— Я расцениваю это как моё прощение, — сказал Винсент, смеясь.

Приём пищи во Франции может длиться часами.

И когда приглашают гостей, обычно так и происходит.

К счастью, как как сегодня был будний день, мы отвели всего полчаса на каждое блюдо.

Мне не хотелось, чтобы у дедушки с бабушкой было достаточно времени, чтобы они могли зайти дальше вежливой беседы и углубиться в личную информацию о моем загадочном госте.

— Итак, Винсент, смею предположить, что ты студент? — спросил Папи, где-то на полпути поедания закусок.

Винсент ответил, что он изучал право.

— В столь юном возрасте? я не желаю тебя поддеть, но сколько тебе лет?

.

.

Для того, чтобы моему дедушке избавиться от всякого рода предположений, обязательно задаст прямой вопрос.

— Мне девятнадцать.

Но мой дядя нанимал мне преподавателей, чтобы я учился на дому, поэтому я на пару лет опережаю учебную программу.

— Счастливец! — Папи одобрительно кивнул.

После этого, Винсент стал уклоняться от более личных вопросов, задавая свои собственные.

Папи с восторгом подробно рассказывал ему о своем бизнесе и путешествиях, в которых он побывал, чтобы забрать особые объекты, которыми он занимался. Благодаря этому он объездил весь Ближний Восток и Северную Африку.

Винсент упомянул о своем интересе к античному и древнему оружию, и наш разговор плавно перетек от главного блюда, как по маслу, в сторону говядины.

Мами расспрашивала его о дядиной коллекции картин и, кажется, была поражена его обширными знаниями художников и стилистических периодов.

К тому времени, когда мы добрались до десерта, Винсент и моя семья вместе болтали и смеялись так, как будто знали друг друга много лет.

Он с Джорджией подкалывали друг друга и меня. Я заметила, что Мами поглядывала на меня и на Винсента и была довольно тем, что видела.

Наконец, когда мы все расселись по удобным креслам в гостиной с чашками кофе без кофеина и тарелками шоколадных трюфелей, Мами спросила Винсента, не хочет ли он присоединиться к нам за ужином через две недели.

— Девятого декабря будет семнадцатый день рождения Кейт, а так как она отказалась от того, чтобы мы устроили ей вечеринку, мы подумали, что поужинаем дома в неформальной обстановке.

Да, это очень интересная информация, — сказал Винсент, широко мне улыбаясь.

Я положила голову на руки и покачала ей.

— Я не люблю делать большое событие из своих дней рождений, — простонала я.

Винсент указал на, сидящих рядом, и сказал, — Как жаль что остальные из нас наоборот любят!

— Значит решено? — спросила Мами, глядя на меня в поисках одобрения с моей стороны.

Я поморщилась, но кивнула.

— И теперь, когда мы раздаем приглашения налево и направо, Винсент, как насчет того, чтобы пойти со мной и Кейт в пятницу вечером? — спросила Джорджия.

— Я бы с радостью, но у меня уже планы на этот вечер.

Он мне подмигнул.

— Ну, уж точно не с Кейт! — сказала Джорджия.

— Она пообещала моему другу Люсьену пойти на вечеринку в его клуб.

— А из-за того, что я слышала, ты возможно захочешь её сопровождать, потому что он пообещал предоставить массу обалденных парней для всех одиноких дам, — Джорджия остановилась на полу слове, увидев, как помрачнело лицо Винсента.

— Ты говоришь о Люсьене Пуату?" — спросил он.

Джорджия кивнула.

— Ты его знаешь?

Лицо Винсента за секунду покраснело.

Он выглядел так, будто может в любую минуту взорваться.

— Я знаю его.

И честно говоря, даже, если у меня не было планов, я всё равно вынужден был бы отказаться.

Я могла с уверенностью сказать, что ему приходилось очень сдерживаться, чтобы выглядеть спокойным.

— Винсент! — прошептала я.

— Что — . Он прервал меня, взяв за руку и сжав её не преднамеренно (я на это надеюсь) так сильно, что мне стало больно.

Я подумало, что это не сулит ничего хорошего.

— Кто такой этот Люсьен Пуату? — спросил Папи сурово, глядя на Джорджию

— Он очень хороший друг! — парировала она, глядя на Винсента.

В комнате стало тихо.

Наконец Винсент подался вперед к ней и заговорил самым дипломатичным тоном, — Я бы не стал говорить, если бы не был на сто процентов уверен, но Люсьен Пуату, Джорджия, не заслуживает даже находиться с тобой в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы быть в числе твоих друзей.

От этих слов у всех отвисла челюсть.

Джорджия, казалось, потеряла дар речи.

Она выглядела так, будто получила пощечину.

А потом ей на спину перевернули ведерко со льдом.

Мами с Папи переглянулись, что ясно дало понять, они сильно обеспокоены ночной деятельностью Джорджии.

Джорджия зло взглянула на нас с Винсентом, а потом резко встала и вышла из комнаты.

Мами первая нарушила тишину.

— Винсент не мог бы ты пояснить, почему Джорджии не стоит связываться с этим человеком?

Винсент уставился на журнальный столик.

— Извините, что такой прекрасный ужин закончился на неприятной ноте.

Просто я знаю этого человека и не хочу, чтобы кто-нибудь, кто мне не безразличен имел с ним какие-нибудь дела.

Но я уже достаточно сказал.

Еще раз примите мои извинения, что расстроил Вашу внучку в вашем же собственном доме.

Папи помотал головой, подняв руки, как бы говоря, что с этим нет никаких проблем, а Мами встала и начала убирать чашки.

Когда я встала, чтобы помочь ей, она сказала, — Винсент не переживай по этому поводу.

Мы стараемся сохранить определенную степень открытости и честности в этом доме, поэтому твои замечания вполне уместны.

я уверена, что при следующей вашей встрече Джорджия извиниться за свое поведение.

— Я бы не была в этом так уверена, — сказала я себе под нос.

Услышав меня, Винсент мрачно кивнул.

— Я должен идти, — сказал он.

— Я уверен, впереди всех завтра ждёт напряженный день.

— Я провожу тебя, — сказала я, намереваясь допросить его, как только мы выберемся наружу.

Папи встал, чтобы подуть Винсенту пальто.

После того, как Винсент поблагодарил моих бабушку с дедушкой за этот вечер, он вышел в коридор.

Я последовала за ним, беря свою куртку и закрывая за нами дверь.

— Что — начала было я.

Винсент приложил палец к своим губам и мы продолжали сохранять напряженною тишину, пока не вышли на улицу.

Как только за нами захлопнулась дверь, он схватил меня за плечи и пристально посмотрел на меня.

— Твоя сестра в серьезной опасности.

Моё замешательство переросло в беспокойство.

— О чём ты говоришь? Что не так с Люсьеном?

— Он мой заклятый враг.

Он глава парижских нума.

У меня возникло такое ощущение, будто кто-то приподнял меня и ударил о кирпичную стену.

— Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке? — спросила я, отказываясь верить в то, что сказал Винсент.

— Потому что, когда я встретилась с ним —

— Ты встречалась с ним? — задыхаясь от эмоций, спросил он.

— Где?

— В клубе, куда мы с Джорджией ходили потанцевать.

— И там же ты видела Чарльза?

— Да, и по правде говоря, Чарльз говорил с ним, когда я уезжала.

Я не понимаю —

— Нет.

Это ужасно, — сказал Винсент, закрывая свои глаза.

Винсент.

— Расскажи мне, что происходит, — сказала я, и моё горло болезненно сжалось.

Если Люсьен чудовище, то что это может означать для моей сестры? Я вздрогнула, когда вспомнила как о том поцелуи Джорджии с Люсьеном в его клубе.

Она точно не знала о его темной стороне.

Джорджия не могла видеть дальше собственного носа, когда нужно было проявить хоть какую-нибудь проницаемость.

Как-то раз мама очень сокрушалась, когда парня Джорджии арестовали за ограбление, — Она даже не может разглядеть что-то плохое в людях.

Твоя сестра не дура, у неё просто нет и капли интуиции.

На этот раз подобный недостаток, может обернуться смертельной опасность, подумала я.

Винсент достал сотовый из своего кармана.

— Жан-Батист? Люсьен забрал Чарльза.

Я уверен.

Да.

.

.

буду там через минуту.

— Пожалуйста! Поговори со мной! — умоляла я.

— Я должен вернуться домой.

Можешь пойти со мной?

— Нет.

Я помотала головой.

Я должна вернуться домой и уладить всю ту неразбериху, которую оставил после себя Ураган-Винсент.

— Я должен идти, — сказал он.

— Тогда я провожу тебя до дома, — настаивала я.

и ты можешь мне все рассказать по дороге.

— Ладно, — сказал он, беря меня за руку, когда мы пошли, по освещенной фонарями улице, в направлении его дома.

— Итак, Кейт.

Как ты знаешь, в любой истории есть плохой парень.

— Наверное.

— Ну, в моей истории — Люсьен плохой парень.

— Что ты подразумеваешь под словами: твоя история? — осмелилась я спросить, мне было неспокойно.

— Я хочу сказать, это же касается того, что вы оба находитесь по разные стороны баррикад — добро против зла?

Винсент покачал головой.

— Нет.

Я против него.

Нас ним связывает давняя история.

— Постой, — сказала я, собирая все части головоломки во едино у себя в голове.

— Он один из тех, кого вы ребята постоянно преследуете? Человек или как там его? — я замолчала, размышляя.

Это Люсьена ты видел в деревне Сент-Поль.

.

.

и его Жюль видел поблизости, когда Амброуза ткнули ножом?

Винсент кивнул.

— Кто он? — спросила я.

— Как человек, во время второй мировой войны он был частью французского ополчения или la Milice, вооруженных сил, созданных под немецким контролем, французским правительством, чтобы бороться с Сопротивлением.

— Режим Виши?

Винсент кивнул.

— Помимо поимки и расстрел членов Сопротивления, Milice устраивала облавы на евреев для их депортации.

Они известны своими методами пыток: они могли добыть информацию и признания из кого угодно.

— Если быть до конца честными, они были даже более опасными, чем Гестапо или СС, поскольку они были одними из нас: они знали язык, местность, они были друзьями и соседями людей, которых они предали.

Винсент посмотрел мне в глаза.

— Это было мрачное время для нашей страны.

Я кивнула и промолчала.

Мы пересекли улицу, усаженную деревьями, и продолжили путь в направлении его дома.

Люсьен предал сотни, или даже, косвенно, тысячи своих соотечественников, что привело к их смерти, пыткам и убийствам. Вот его путь в рядах этой организации.

Он очень быстро выбился в лидеры в министерстве информации и пропаганды при режими Виши.

— В июне 1944, группа бойцов Сопротивления, переодетых в членов милиции, ворвались в здание Министерства информации, куда Люсьена и его жену поместили ради их безопасности.

Это было поздней ночью.

Они нашли их в своей кровати и убили их.

У меня отвисла челюсть.

Было похоже на то, что он рассказывает мне случай из собственной биографии.

— Ты был одним из них? — рискнула я.

Винсент кивнул.

— Вместе с парой других ревенентов.

Остальные были людьми, которые не знали кем мы на самом деле были.

— Но Люсьен тогда был всё еще человеком.

Ты говорил, что ревененты стараются не убивать людей.

— Нашим приказом был изловить и взять Люсьена под стражу, пока его не смогут судить власти за его преступления.

Но Люсьен убил лично семью одного из нашей группы, поэтому этот человек не смог сдержать себя.

Он застрелил их обоих.

Я вздрогнула, когда представила себе эту кровавую сцену.

В подобных историях всегда хочется, чтобы от плохих парней избавились.

Но думать о том, что расстреляли его жену.

.

.

в собственной постели.

Такое было даже страшно себе представить.

— Люсьен вспомнил наши лица, которые увидел той ночью, и когда он вернулся в качестве ревенента, он выследил нас.

Ум удалось убить большинство людей принимавших участие в том расстреле, в конечном итоге он убил и тех двух ревенентов.

Остался только я.

Нам уже несколько раз приходилось сталкиваться друг с другом, но ему еще ни разу не удалось убить меня.

Ни мне ему.

— Тогда почему Чарльз пришел поговорить именно к нему? — спросила я.

— Есть то, что ты должна понять про Чарльза.

Он не плохой парень.

Он просто запутался.

Я уже говорил, что у него ушло много времени, чтобы принять наше предназначение.

Это трудное существование, постоянные жизнь и смерть.

Когда кого-то спасаешь и видишь, как хорошо сложилась их жизнь, то, понимаешь, что оно того стоило.

Но иногда обстоятельства складываются не так, как бы нам хотелось.

— Человек, которого ты спас от самоубийства, пытается снова и преуспевает.

Ребенок, которого ты спасаешь от передозировки наркотиков, не видит причин лечиться и возвращается к прежнему занятию.

Это одна из причин, почему Жан-Батист не хочет, чтобы мы слишком приближались к спасенным нами людям.

— Одно из самых ужасных ощущение, когда ты пытался, но потерпел поражение.

Чарльз не смог спасти маленькую девочку.

Он спас другого ребенка, но не может сосредоточится на этом успехе.

Он одержим своей неудачей.

И последствиями, с которыми столкнулась мать ребенка.

— У него доброе сердце, — тихо продолжил он.

— Может даже слишком.

Но это стало для него последней каплей.

Я думаю, что есть только одна причина, по которой Чарльз пошел к Люсьену, потому что он больше не может мириться с нашим образом жизни.

Он хочет умереть.

Если он он полностью передает себя в их руки то, всё что им нужно сделать — это убить его и сжечь его тело.

А они будут очень счастливы взяться за это.

— Он покончит собой? — я остановилась, придя в ужас от того, что Чарльз сам идет в руки смерти.

— Очень похоже на то.

Винсент взял меня за руку и потянул вперед.

Мы были уже почти на месте.

Если Люсьен кровожадный убийца, тогда.

.

.

как быть с Джорджией? История про Чарльза была просто ужасной, но всё о чем я могла думать в тот момент так, это об опасности, которая могла ей грозить.

— В каких они отношениях? — спросил Винсент.

— Выглядело так, будто они встречаются.

— Думаешь это серьезно?

— Но не со стороны Джорджии.

Винсент поразмышлял над услышанным.

— Люсьен всегда окружен женщинами, и у него нет оснований кого-нибудь убивать, например, такую как Джорджия.

Если она не позволит втянуть себя в его клан и их деятельность, тогда худшие, что может с ней случиться: он использует и бросит её.

Ну, подумала я, такое утешение, нисколько не утешает.

Она может сколько угодно целоваться с этим маньяком, но пока не попадет под его влияние, с ней всё будет в порядке.

Не смотря на то, что я была всё еще напугана, слова Винсента заставили меня немного успокоиться.

И верно то, что Джорджию никогда никем не была так увлечена, как собой.

Мы добрались до ворот Жан-Батиста.

Винсент взял меня за руку.

— Слушай.

Мне жаль, что из-за меня сегодня вечером между твоими сестрой и бабушкой с дедушкой вышла такая неразбериха.

Но я не мог просто сидеть и ничего не сказать, когда услышал упоминание об этом

.

.

чудовище.

— Да, ты был прав.

И совсем не важно, как-ты это сказал, при всех или сглазу-на-глаз: реакция Джорджии была бы в любом случае точно такой же.

— Ты должна поговорить с ней, — настаивал он.

— Даже, если с Люсьеном всё зашло не слишком далеко, она обащется с опасными людьми.

Я ему кивнула.

— Сделаю, что смогу.

Опасность, постоянно скрывалась в тени для Винсента и его близких.

Но теперь, когда опасность грозила одному из членов моей семьи, она казалась стала еще более реальной.

Это заставляло меня чувствовать себя ближе к нему.

Теперь у нас был общий враг.

Но я надеюсь, что Джорджия всё-таки послушается меня и избавит себя от этой опасности.

— что ты сейчас собираешься делать? — спросила я.

— Я собираюсь забрать остальных и начать выслеживать Люсьена.

Голос Винсента стал на октаву ниже, а глаза вспыхнули гневом.

Он выглядел смертельно опасным.

— Ты же будешь осторожным, ведь так? — спросила я, страх сжал меня в свои тиски, когда я поняла, что это могло означать.

— Я бы уничтожил его сегодня же, если бы мог.

Но есть причина, по которой я пока не могу его убить.

Если он не хочет быть найденным, мы его не найдем.

Козыри у него в руках.

Когда он увидел моё выражение лица, он смягчился.

— Кейт, не переживай.

Попытайся прийти завтра после школы.

— А ты завтра всё еще будешь жив, после школы?

— Да, — сказал н одними губами.

Но глаза говорили совсем другое.

Он сделает всё возможное, чтобы уничтожить врага.

выло предельно ясно, что его собственная безопасность явно не на первом месте.

— Прости, что мне приходиться вот так оставлять тебя, — сказал Винсент, привлекая к себе и прижавшись своими губами к моим.

Казалось, что в каждой точек нашего соприкосновения во мне загорались огненные искры.

Я задумалась, неужели опасность так возбуждает?

Я бы предпочла, чтобы он был в целости и сохранности, нежели чувствовать своими нервными окончаниями празднование четвертого июля.

Но поскольку мне нечего было сказать, я ухватила его покрепче и ответила на его поцелуй.

Слишком скоро он отстранился.

— Я должен идти.

— Я знаю.

Спокойной ночи, Винсент.

Пожалуйста будь осторожен.

— Доброй ночи, mon ange.

Я тихо постучалась в дверь в спальню Джорджии.

Через секунду дверь распахнулась настежь, а моя сестра стояла на пороге и выглядела как фурия.

— Что, черт возьми, это было? — сердилась он, захлопнув за мной дверь.

Я присела на край ее кровати, а она легла животом вниз на белый пушистый ковер, лежавший посреди комнаты, и уставилась на меня.

— Мне жаль, что Винсент поставил тебя в неудобное положение перед Папи с Мами.

Но из того, что он мне рассказал о Люсьене — это действительно плохие новости.

Джорджия чуть ли не плюнула мне в ответ.

— Да неужели? И что же он сказал?

— Он сказал, что у Люсьена что-то вроде.

.

.

организация мафиозного типа.

— Я попыталась вспомнить, как Винсент описал нума тем вечером в ресторане Марэ.

А все его коллеги вовлечены во все виды незаконной деятельности.

— В какую, например?

— Проституция, наркотики —

— О, дай мне передохнуть! — Джорджия закатила глаза.

— Ты же видела Люсьена.

Он предприниматель.

У него бары и клубы по всей Франции.

С чего бы ему нужно было заниматься подобными вещами? — Джорджия посмотрела на меня с неприязнью.

— я правде не думаю, что Винсент стал бы такое выдумывать, — ответила я.

— Да ну? — едко спросила она.

— Так он его знает?

— Нет, не знает, — соврала я.

Последнее, что мне было нужно, это влезать в разборки между Винсентом и Люсьеном, еще и Джорджию в них втянуть.

— Он просто знает о его репутации.

Я замолчала, соображая, как далеко я могу зайти.

— Он сказал, что даже поговаривают, что компаньоны Люсьена участвуют в убийствах.

Секунду Джорджия выглядела потрясенной, а потом она покачала головой.

— Уверена, что в мире, в котором вращается Люсьен, обязательно творятся какие-нибудь темные делишки.

Но это всё в теории.

Но предположить, что он имеет дело с убийцами.

.

.

— Извини, но мне в это не верится.

— Это нормально, — сказала я.

— Ты не обязана этому верить.

Но ты будешь снова с ним видеться?

— Кейт, мы всего пару раз встречались.

Это несерьезно.

Мы только виделись-то только на публике.

Я уверена что он встречается с другими, и я так делаю.

Ничего страшного!

— Ну, раз ничего страшного, и есть пусть и маленький, но шанс, что он не тот за кого себя выдает то, почему бы тебе просто.

.

.

ну знаешь.

.

.

бросить его? Джорджия, прошу тебя.

Я не хочу за тебя переживать.

На долю секунды, после того, как услышала мой умоляющий голос, она выглядела неуверенной, но потом на её прелестном личике появилось упрямое выражение.

— Я не должна с ним снова встречаться.

Но я собираюсь с ним еще раз увидеться.

Я не верю ни единому слову, которые вы с Винсентом сказали про него.

И почему это ты со своим новым парнем решили проявить участие к моей личной жизни?

Я не знала, что еще я могу сказать, чтобы заставить её передумать.

В любом случае, что я могла ответить? Причина, по которой мой парень ненавидит твоего в том, что Винсент хороший зомби, а Люсьен зомби плохой. Я могла только надеяться, что у неё пропадет интерес к Люсьену прежде, чем случиться что-нибудь плохое.

Сейчас она точно была не в себе.

Её светлые веснушки превратились в красные пятна.

Я знала свою сестру, и когда она выглядела вот так, как сейчас, разговаривать с ней дальше было просто бесполезно.

Я начала вставать, но она вскочила и подтолкнула меня к двери.

Открыв её, она указала в коридор.

— Иди.