Услуга за услугу

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Все это надо пережить, через это надо пройти. Безусловно, это было нелегко, однако другого выхода Джулия не видела. Казалось, бесчисленные кусочки сложной головоломки встали на место, пока она лежала на кровати и рыдала.

В последующие дни слезы душили ее всякий раз, стоило только подумать о Райане, и Джулия поняла, что должна сделать все возможное и не дать тоске и жалости сломить ее. Она буквально вцепилась в работу, словно от этого зависела ее жизнь. Изобретала новые, немыслимые рецепты, пока у нее не начинало ломить спину и сводить пальцы судорогой оттого, что она долгие часы стояла, натирая овощи или вымешивая тесто. Привела в порядок всю бухгалтерию «Золотой ленты» и подключила усовершенствованную программу учета заказов. Разработала новый вариант рекламы и разослала клиентам листовки. До сих пор у Джулии не хватало на все это ни времени, ни терпения.

Возвращение к безумному ритму работы помогало ей сохранить рассудок и не думать о синеглазом красавце с каштановыми волосами, который не только взял в плен ее сердце, но лишь чудом не подчинил себе ее тело.

Да, если задуматься, физически она не уступила Райану, чего никак не скажешь о душе. Мысль о том, что Райан завладел ее душой, то и дело приходила ей в голову. Он словно похитил у нее что-то очень важное, какую-то частичку ее самой, а она и не заметила, как это произошло.

Первое время после того неожиданного и горького объяснения Джулия всякий раз внутренне напрягалась, подъезжая к дому Шарлотты, — опасалась столкнуться с Райаном. Однако ее опасения были напрасны. От Шарлотты Джулия узнала, что он снял квартиру и занимался теперь перевозкой мебели и основной части вещей, которые до сих пор находились на хранении в Дувре. Шарлотта также сообщила, что Райан нанял секретаршу и клиентов у него появилось столько, что он подумывает, не пригласить ли ему еще и помощника-консультанта.

Джулия искренне радовалась за Райана, не испытывая к нему никакой неприязни. В конце концов, только она виновата в том, что позволила себе увлечься, запуталась в их чисто деловом сотрудничестве. Раз так, значит, именно она должна расплачиваться и страдать оттого, что чувствует себя брошенной и преданной. И виновник этого предательства вовсе не Райан. Нет, это собственное сердце предало ее.

Райан всего-навсего мужчина. Мужчина, который был готов принять как должное все, что она ему предлагала. Бог свидетель, это не преступление, и Джулии было горько лишь оттого, что она чуть не повторила ошибку своей далекой юности.

Наверное, как Райан не подозревал о том, какой безмерной властью обладал над ней, так не догадывался он и о том, что помог ей найти и сложить вместе все недостающие фрагменты в сложной головоломке ее жизни. В тот ужасный вечер Джулия впервые поняла, чего не хватает в ее отношениях с Келли. Теперь благодаря Райану она знала, почему они с Келли то и дело спорили и ссорились из-за свиданий с мальчиками.

Услышав, как за Райаном тихо закрылась дверь ее дома, Джулия долго и безутешно плакала. Наверное, она оплакивала доверчивую девочку-подростка, преданную парнем, которого та всем сердцем полюбила. Оплакивала одинокую девушку, у которой не было иного выбора, как сбежать из родного дома. Оплакивала женщину, совершившую ужасную ошибку и влюбившуюся в мужчину, которому было лишь приятно быть с ней. Джулия плакала и плакала, пока слезы не иссякли. Наконец она почувствовала себя совсем опустошенной и долго еще лежала и размышляла о своей жизни, обо всем, что рассказала Райану.

Воспоминания о жизни с отцом были окрашены горечью от эмоциональной отчужденности и холода, царивших в доме, где росла Джулия. Отец никогда и ни в чем не уступал ей, никогда не соглашался ни на какие компромиссы, и Джулия знала, что обязана подчиняться раз и навсегда заведенному порядку. Она помнила, как страстно ненавидела такую жизнь. И своего отца. Так неужели же она хочет, чтобы и Келли испытывала нечто подобное?

Стоило ей задуматься об этом, и головоломка решилась сама собой. Джулия понимала, что должна обязательно поговорить с Келли, что ей придется снова пережить кошмар и боль воспоминаний и рассказать дочери о своем прошлом. Другого способа втолковать Келли, почему она тревожится за нее, Джулия не видела. Да, она, безусловно, должна откровенно поведать Келли о своей юности, о том, какой одинокой и несчастной она была, чувствуя, что никому не нужна.

Когда Келли была еще малышкой и только училась ходить, Джулия объяснила дочке, как важно держаться подальше от плиты. Она не ограничилась запрещением, не пожалела времени и растолковала девчушке, как опасен может быть ожог от горячих кастрюлек и сковородок. Келли без труда усваивала все уроки своего превращения в самостоятельного человечка лишь потому, что Джулия всегда охотно рассказывала ей, к каким неприятным последствиям может привести несоблюдение правил. Выходит, вопрос о свиданках и тусовках — это очередной урок жизни, и все.

До сих пор Джулия пыталась подавить вполне естественное любопытство Келли запретами. Она ничего не объясняла, ничего не рассказывала, ничего не втолковывала. Так разве вправе она ожидать от Келли послушания, отказываясь даже начинать разговор на щекотливую тему? Джулия не говорила дочке, чем вызван ее страх, не предлагала подумать о возможных последствиях. Неудивительно, что девочка взбунтовалась против столь бесцеремонного вмешательства в свою жизнь.

— Мам?

Джулия подняла голову от бумаг, разбросанных на письменном столе. Келли стояла в дверях кабинета.

— Привет, милая, — обрадовалась она. — Заходи. Я как раз собиралась тебя позвать.

— Нам надо поговорить. — Келли несмело шагнула через порог.

Джулия поняла, что разговор будет непростым. Голос Келли был необычно взволнованным, а в темных глазах застыла тревога, словно девочка приготовилась к бою.

— Да, — согласилась Джулия, — нам надо поговорить.

Во взгляде Келли мелькнуло любопытство, однако стремление обсудить с матерью что-то важное одержало верх.

— Садись, — пригласила ее Джулия.

Келли не шевелясь стояла у двери. Нервно заправив за ухо выбившуюся прядку волос, она неожиданно выпалила:

— У Шейлы будет вечеринка. Самая настоящая, с кучей гостей. И мальчики там тоже будут. В субботу вечером. И я хочу пойти.

Джулия удивилась собственному спокойствию. Всего пару недель назад она взвилась бы от одной мысли об этом и, несомненно, без долгих рассуждений отослала бы Келли в ее комнату.

Но теперь она знала, что должна делать. Келли пора понять, почему мама так волнуется, зная, что дочка, ее девочка превращается в девушку.

— Келли, пожалуйста, — попросила она, — присядь, и мы поговорим.

Склонив голову набок, девочка округлившимися от изумления глазами уставилась на мать, словно не веря своим ушам. Она готова была услышать резкий отказ и начать ожесточенный спор.

Келли подошла ближе и осторожно присела на краешек стула.

— Прежде чем мы поговорим о вечеринке у Шейлы, — сказала Джулия, — я хочу тебе кое-что рассказать.

Джулия начала с того, что объяснила дочери, как они похожи — их объединяют и сильная воля, и уверенность в себе, и готовность отстаивать собственное мнение, и стремление к независимости.

— Все это очень хорошие качества, — закончила она, — вернее, хорошие в большинстве случаев. Иногда же очень важно уметь понять, что чувствует другой человек, особенно если этот человек знает жизнь немного лучше тебя.

Вид у Келли был ошарашенный — кажется, она не догадывалась, к чему клонит мать, но Джулия спокойно продолжала.

— Я хочу предложить тебе одну историю, сказала она и помолчала. — И очень надеюсь, что она поможет тебе понять, что я чувствую, видя, как ты становишься взрослой. Я расскажу тебе о моей юности, Келли.

Джулия без утайки поведала дочери о том, как восстала против деспотизма отца. Говорила она тихо, почти шепотом, и голос ее даже не дрогнул, когда она упомянула красивого парня, который стал отцом Келли. Разумеется, Джулия предпочла не останавливаться на подробностях, хотя не преминула поведать Келли о том, какой одинокой и беспомощной она была, когда узнала, что беременна, и поняла, что ей некуда идти и не на кого положиться.

— Мой отец, — тихо пояснила она, — был слишком болен, чтобы заботиться о нас с тобой. И я сбежала из дома.

Джулия не решилась сказать Келли о страшном выборе, перед которым поставила ее судьба: аборт или отказ от ребенка, а в случае, если она отвергала и то и другое, — ребенок без отца и всеобщее презрение. Все эти пятнадцать лет, вспоминая о своем отце или об отце Келли, она чувствовала, как горечь наполняет ее сердце и отравляет жизнь. Она не желала того же для своей дочери.

— Господи, мама, — заговорила потрясенная Келли, — неудивительно, что ты никогда не говорила со мной ни об отце, ни о дедушке.

— Что? — не поняла Джулия. — О чем ты?

— Помнишь, когда я была в первом классе? — спросила дочка. — У нас был утренник «Я и мой папа». А ты повезла меня за покупками. Тогда мы еще зашли в шикарный ресторан, и я впервые попробовала омара. Я-то до сих пор помню! А потом в третьем классе, — улыбнулась Келли, — когда был чай и угощение для дедушек и бабушек, ты вообще не пустила меня в школу. Мы с тобой ходили в кино, а после объелись мороженым. Было так здорово!

Джулия давно забыла об этом. В те дни она пыталась лишь защитить Келли, уберечь от ненужных потрясений, но малышка, оказывается, все отлично поняла. Теперь она с нежностью улыбалась, глядя в глаза матери.

— Похоже, мой отец был не слишком-то порядочным.

— Знаешь, милая, по-своему он был неплохим человеком, — ответила Джулия. — Все дело в том, что он был еще… — внезапно ей вспомнилась формулировка Райана, — незрелым юнцом. Самую главную ошибку в своей жизни он совершил, когда отвернулся от меня.

Так будет лучше, подумала Джулия. Не хватало еще, чтобы и Келли страдала оттого, что оказалась кому-то не нужна.

— Ну, судя по всему, и я была ему не особенно нужна, — заметила Келли.

Зная, что изменить прошлое она не властна, Джулия решила говорить только о хорошем.

— Ты была нужна мне. С того самого момента, как я узнала, что ношу тебя под сердцем, ты была мне желанна и я любила тебя.

Вроде бы ее слова немного утешили Келли, но девочка тут же нахмурилась снова.

— Должно быть, я и дедушке была не нужна, — задумчиво проговорила она. — Мама, я же тебя знаю — ты точно что-то недоговариваешь. Ни за что не поверю, что ты просто так ушла от своего отца, когда он был болен. Раз ты так поступила — значит, у тебя не было другого выхода.

Рассудительность Келли изумила Джулию. Что же делать? — лихорадочно соображала она. Солгать? Нет, решила она. Лгать ни в коем случае нельзя. И все же излишние детали тоже ни к чему.

— Келли, я могу лишь сказать, что жизнь ставит нас перед выбором. Иногда от этого выбора зависит наша судьба. Вот, пожалуй, и конец моей истории.

Настал самый ответственный момент в разговоре, и было крайне важно, чтобы дочка как следует поняла все, что она хотела ей сказать.

— Когда я была чуть старше тебя, Келли, я сделала свой выбор, — начала Джулия. — И жизнь моя изменилась. Ты — самое дорогое, что у меня есть, и я ни за что на свете не избрала бы себе другую судьбу. Но, Келли, моя жизнь была очень нелегкой. Мне хочется, чтобы тебе не пришлось страдать, чтобы у тебя все было иначе.

Келли недоверчиво поморгала, а потом, внезапно что-то сообразив, прищурилась.

— Ты имеешь в виду секс, верно? — спросила она. — Ты не хочешь, чтобы я встречалась с мальчиками?

Джулия замерла, она никак не ожидала, что Келли так быстро доберется до самой сути их беседы.

— Ох, мама, — протянула Келли, — я, честно говоря, очень надеюсь, что Тайлер наберется смелости и поцелует меня. Но если он меня хоть пальцем тронет, я так ему врежу, что мало не покажется.

Джулия сжала губы, стараясь сдержать улыбку. Пожалуй, стоит поговорить с ней еще раз и намекнуть, что не все в мире решает грубая сила. С другой стороны, если дочка окажется в двусмысленной ситуации, хорошая оплеуха сразу поставит обидчика на место.

Джулия покачала головой, с нежностью глядя на девочку.

— Ты уже совсем взрослая, Келли, — сказала она и добавила: — Ты, оказывается, уже знаешь, как себя вести в тех или иных обстоятельствах. А я и не догадывалась.

— Мы же никогда раньше ни о чем таком не говорили, — пожала плечами Келли.

— Верно, — согласилась Джулия. — Это моя ошибка. Ну, что мне сказать в свое оправдание? Можешь списать все на психические завихрения любящей матери. — Она помолчала и заговорила уже серьезнее: — А теперь что касается вечеринки у Шейлы…

Глаза дочери тут же вспыхнули настороженным огнем, но Джулия заметила, что теперь Келли смотрела на нее по-новому, явно понимая тревогу матери.

— Не сомневаюсь, что прошлые ошибки тебя многому научили. Ты пришла ко мне и сама заговорила об этой вечеринке. Ты даже сказала мне самое страшное.

— Это ты о том, что там будут мальчики? — Келли озорно улыбнулась.

— Вот-вот. — Джулия расхохоталась. — И я рада. Рада, потому что вижу, как ты становишься самостоятельной и ответственной за свои поступки молодой леди.

— Ох, мама!

Джулия не рассмеялась в ответ, хотя ей и было смешно.

— Нет, Келли, честное слово, я горжусь тобой. И чувствую, что могу тебе доверять. Так что, пожалуй, ты можешь повеселиться у Шейлы в субботу вечером. Кстати, а ее родители тоже будут?

— Будут, будут, — ответила Келли, закатив глаза.

Пожав плечами, Джулия взяла со стола карандаш.

— Что ты хочешь? Я же твоя мама и всегда буду пытаться защитить тебя.

— Я знаю, — прошептала Келли. — И я так счастлива, когда думаю об этом. — Вдруг на лице ее появилось испуганное выражение, словно она только сейчас поняла, что сказала. — Но если ты хоть словечком обмолвишься Шейле о нашем разговоре, я откажусь от своих слов и заявлю, что ничего такого в жизни никогда не говорила.

Джулия вздохнула, чувствуя, как любовь к дочери переполняет сердце.

— Келли, ты же знаешь, — ответила она, — ты — самое дорогое, что у меня есть, ты мое благословение. И я так благодарна Райану за то, что он помог мне вспомнить об этом.

Келли встала и, подойдя к столу, положила руку на плечо Джулии.

— Я не знаю, что там произошло между вами, — сказала она. — Знаю только, что он уже несколько дней как не показывается. И не звонит. И знаю, что это не мое дело, если вы с ним решили расстаться. Только все же скажу, что он, по-моему, очень даже тебе подходит. — Она крепко обняла мать, и Джулия чуть не расплакалась, хотя и промолчала в ответ.

Она была искренне счастлива, что так хорошо поговорила с Келли. И особенно радовала ее мысль о том, что юная женщина, которая до сих пор была для нее лишь дочерью, становится ей настоящим другом.

Однако было отчаянно грустно оттого, что она не сможет поделиться с Райаном этой радостью. И еще Джулия грустила, потому что она была согласна с Келли: Райан на самом деле очень ей подходил. Благодаря ему она испытала истинное наслаждение, чего никогда раньше с ней не бывало.

Но для того чтобы чувство можно было назвать настоящей любовью, его должны чувствовать двое, а не она одна.

Поздним вечером в субботу Джулия припарковала машину возле своего дома. Высоко в небе стояла полная луна, заливая темный асфальт ярким голубоватым светом. Джулия смертельно устала, и сердце саднило от разлуки с Райаном. Банкет, который они сегодня вечером обслуживали с Шарлоттой, был самым значительным из всех заказов «Золотой ленты». Прибыль, которую они получили, придется очень кстати обеим компаньонкам. Но почему-то даже мысль о хорошей выручке не радовала Джулию.

Что, черт побери, с ней творится, снова и снова спрашивала она себя, вслушиваясь в тишину. Фирма процветает. Отношения с Келли наладились и стали дружески-ровными, как никогда. Почему же она так несчастна?

Ответ подсказало сердце, и, покачав головой, Джулия сразу поняла, что это правда.

Райан.

Она скучает по нему. Ужасно скучает. Ей не хватает разговоров с ним, не хватает фантазий о том, как они пойдут по жизни вместе, как будут делить все радости и огорчения.

Несмотря на то что отношения их были сплошным притворством, с тех пор как Джулия познакомилась с Райаном, она была счастлива. Он заставил ее переживать и волноваться, сердиться и смеяться. Она радовалась вместе с ним, спорила, флиртовала. Райан помог ей почувствовать себя живой. А это, оказывается, так чудесно!

Она вздохнула и провела рукой по волосам. Вокруг царил безмятежный покой. Как тихо! О, если бы эта умиротворенная тишина сошла в ее душу! Хоть бы что-нибудь помогло ей избавиться от щемящей пустоты!

Почему, почему она позволила чувствам к Райану взять над собой верх?

Немало вопросов, которым, похоже, суждено остаться без ответа, вертелось в ее голове. Почему в реальной жизни никогда не бывает счастливой концовки, как в сказках: «И они жили долго и счастливо»? Почему все переживания и волнения завершаются счастливо только на страницах книг?

Джулия вышла из машины и, бросив взгляд на темные окна дома, посмотрела на часы. Она договорилась с Келли, что заедет к Шейле и заберет дочь после вечеринки. Еще целый час… Как раз хватит времени, чтобы принять горячую ванну с ароматической солью. Джулия насмешливо улыбнулась, вспомнив, что собиралась достать сегодня из кладовки один из романов, которые ей так нравились. Да, сейчас ей хотелось погрузиться в неспешное, захватывающее описание отношений неотразимого, хотя и несуществующего красавца и страстной, живущей велениями своего сердца женщины. По крайней мере тут можно будет не сомневаться в том, что все кончится ко всеобщему удовольствию.

Джулия поднялась на крыльцо и принялась перебирать ключи.

— Джулия…

От неожиданности она так резко вздрогнула, что чуть не соскользнула с высокой ступеньки.

— Райан… — сразу узнала она его голос. Стук сердца громом отзывался в ее ушах. — Господи, как же ты меня напугал! — По правде говоря, она слукавила. Да, разумеется, сердце колотилось, как пойманная птица, и дыхание перехватило, однако страх отпустил, как только она узнала дорогой голос. Сердцебиение было реакцией на нежность, с которой он произнес ее имя, и кровь бросилась ей в голову лишь потому, что она различила в темноте очертания его фигуры.

Он сидел на узком плетеном диванчике в самом темном углу крыльца.

— Прости, — извинился он. — Я старался не делать резких движений, так как знал, что ты все равно испугаешься.

У него был такой виноватый вид, что Джулии стало его жаль.

— Все в порядке. — Она помолчала. — Райан, а что ты тут делаешь?

— Сегодня я звонил Шарлотте.

— И что же? Она наверняка сказала тебе, что сегодня вечером мы обслуживаем банкет.

— Да, она сказала, что ты, скорее всего, задержишься допоздна. — Он пожал плечами. — Но она сказала еще кое-что, и мне захотелось повидаться с тобой.

— Ага… — протянула Джулия и разозлилась на себя, что не смогла придумать ничего лучше.

— Шарлотта сказала, что ваш банкет должен стать для «Золотой ленты» настоящим триумфом, и я решил тебя поздравить.

— Ах да, верно! Ну, спасибо! — неуверенно пробормотала Джулия, удивляясь, до чего же фальшиво и неискренне звучат слова. Все дело в смущении, которое охватило ее. И все же, похоже, Райан приехал не только для того, чтобы поздравить ее с удачно выполненной работой.

Она стояла, смотрела на него и гадала, что же на самом деле заставило его сидеть в темноте на неудобном диванчике и ждать ее. Однако ей было до того приятно видеть его, что все эти беспокойные мысли как-то незаметно рассеялись.

Она смотрела и не могла насмотреться на его рыжевато-каштановые волосы, правильные черты лица, на синие, казавшиеся теперь почти черными глаза.

Очарование теплого вечера нарушил лай собаки на соседней улице, и Джулия, вздрогнув, заморгала, словно выходя из гипнотического транса. Райан, наверное, считает ее круглой дурой — надо же, застыла и молча таращится на него.

— Хочешь чашечку кофе?

— Нет-нет, спасибо. По правде говоря, я бы остался тут, если ты не против. Вечер такой хороший… Посиди со мной.

Джулию охватила паника — хватит ли у нее сил и выдержки быть с ним поздно вечером наедине?.. Нет, она не хочет снова выглядеть в его глазах полной кретинкой.

— Пожалуйста, — попросил он, — посиди со мной.

Мягкий голос был едва слышен, однако Джулия вновь оказалась во власти его очарования. Она медленно подошла к диванчику и присела рядом с Райаном.

Не в силах устоять перед искушением, она зажмурилась и с наслаждением вдохнула теплый, слегка пряный аромат, исходивший от волос и одежды Райана. Так, наверное, голодающий впитывает в себя каждую крошку пищи. Помедлив немного, Джулия открыла глаза и попыталась собраться с мыслями, стараясь не выглядеть чувствительной дурочкой.

— Шарлотта сказала, — начал Райан, нарушая молчание, — что вы с Келли заключили перемирие. Если не ошибаюсь, сегодня она отправилась на вечеринку со своим Тревором?

— С Тайлером, — поправила Джулия. Плечи ее непроизвольно напряглись. — Келли поехала на вечеринку, где присутствуют взрослые.

Райан улыбнулся, и сердце Джулии бешено забилось.

— Выходит, ты все-таки согласилась на компромисс, — заметил он. Взгляд его смягчился, и он добавил: — Однако ты, кажется, беспокоишься из-за этого?

— А какая мать будет спокойна, зная, что ее единственная дочь проводит время с незнакомыми парнями?

Тихий смех Райана был для слуха Джулии бальзамом. Силы небесные, этот неожиданный приезд Райана превратился для нее в настоящую пытку, но какой сладкой была она!

— Я ведь все распланировала для Келли, — сказала Джулия. — В том числе и то, когда ей следует начать встречаться с мальчиками. Знаешь, я думала об этом практически со дня ее рождения.

— И неудивительно, если вспомнить все, что тебе самой пришлось пережить.

— Я думала, что разрешу ей бегать на свидания в шестнадцать лет, — Джулия пожала плечами. — Наверное, я упустила из виду, что дети теперь взрослеют куда быстрее. Акселерация, или как там это называется?.. Я поняла, что не могу запретить ей стать взрослой, а потом в один прекрасный день дать полную волю, — сказала она и добавила уже тише: — Это было бы чистое безумие.

— Ты права, — кивнул Райан.

— Вот и я передумала. Понимаешь, мне пришло в голову, что раз ее интерес к противоположному полу нарастает постепенно, то и справляться с ним тоже надо постепенно. — Она подняла голову, чувствуя, что должна быть с Райаном совершенно откровенна. — И передумала из-за тебя.

Он удивленно поднял брови.

— Да-да, ты заставил меня вспоминать. Благодаря тебе я смогла заново пережить прошлое и таким образом заглянуть в будущее. Я не хочу становиться врагом собственной дочери. Не хочу терять ее. Именно поэтому я решила пойти на некоторые уступки. Мне кажется, это вполне разумный компромисс.

— Мне тоже так кажется.

Пару минут они сидели молча, наслаждаясь вечерней тишиной.

Райан глубоко вздохнул, словно собираясь с духом, и Джулия насторожилась.

— Мне очень хотелось повидать тебя, — начал он и умолк. — В прошлый раз, когда мы были вместе…

Лицо Джулии запылало, и она торопливо отвернулась.

— Джулия, — он нежно коснулся ее подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза, — ты тогда сказала кое-что, что очень встревожило меня, и мне захотелось разобраться.

Она всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, что он имеет в виду. Он медленно опустил руку.

— Я не мог приехать раньше, потому что… Ну, понимаешь, я был занят с переездом и работой.

— Шарлотта мне говорила.

— Черт побери, Джулия, это все отговорки!

Услыхав его взволнованный голос, Джулия чуть отодвинулась.

— А правда вот в чем: я не приезжал потому, что считал — тебе нужно побыть одной. — Он сосредоточенно нахмурился. — Джулия я вел себя как настоящий осел и даже не знаю, сможешь ли ты простить меня.

Простить его? Джулия недоверчиво покусала губы. Но за что? За то, что он готов был воспользоваться тем, что она по доброй воле предлагала ему?

Не успела она задать хоть один из этих вопросов, как он заговорил снова:

— Я понимаю, что тебе, наверное, потребуется гораздо больше времени, но я не мог больше ждать. Мне обязательно нужно было поговорить с тобой, иначе я просто сошел бы с ума.

— О чем? — спросила Джулия, изнемогая от напряжения. — И что такого я сказала?

Райан взъерошил волосы и откинулся на спинку дивана.

— Ты сказала, что из-за тебя у твоего отца случился удар. Но ведь не может быть, чтобы ты на самом деле так думала! С таким ощущением вины, должно быть, страшно тяжело жить.

— Его… разбил паралич, — медленно отозвалась Джулия и удивилась, как испуганно и беспомощно прозвучал ее голос. Она никак не ожидала, что Райан заведет разговор об этом ужасном событии, и потрясение оказалось слишком сильным. — Я все это видела собственными глазами. Мы спорили, и вдруг…

— Нет! — Райан затряс головой. — Я звонил врачу-невропатологу, которого хорошо знаю. Он сказал, что у твоего отца наверняка была определенная предрасположенность к этому. Возможно, он много курил. Или у него было повышенное давление. Или что-нибудь еще в этом роде. Даже если предположить, что ему стало известно о твоих тайных вылазках из дома, это не могло вызвать удар. Понимаешь, неприятные новости могут спровоцировать, но не вызвать инсульт. — Райан улыбнулся, несмотря на печальную тему разговора. — Врач сказал, что такое случается только в кино.

Джулия никак не могла поверить, что Райан принял ее слова так близко к сердцу. Подумать только, он так беспокоился, что даже позвонил врачу и расспросил о причинах, вызывающих удар!

— Знаешь, я не хочу, чтобы ты и дальше жила с ощущением собственной вины, — заговорил Райан. — Может быть, тебе на самом деле не следовало тайком сбегать из дома. Но ты была всего лишь подростком, и иного выхода у тебя не было. Я допускаю, ссора с отцом была крайне болезненной, однако это не могло стать единственной причиной его болезни. — Райан поднял руку и захватил пальцами короткий вьющийся локон Джулии. — Для меня очень важно, чтобы ты это знала.

Но почему, спрашивала себя Джулия, не смея поверить искре надежды, что затеплилась в глубине ее души, почему же это так важно для него?

Палец Райана нежно коснулся ее щеки, и Джулия задрожала от этого мимолетного прикосновения. Ей пришлось собрать всю силу воли, чтобы не прильнуть к руке Райана.

Почему, Господи, почему она так беззаветно, безответно, безнадежно влюбилась в него? Сидеть рядом с ним, смотреть на него, чувствовать его рядом было для Джулии настоящей пыткой. Пыткой, которую она бы ни на что на свете не променяла!

— Меня беспокоило и еще кое-что.

Его голос кружил ей голову, как благородное, выдержанное вино, и Джулии отчаянно хотелось наслаждаться им еще и еще, чтобы окончательно утонуть в его звуках.

— И что же именно? — поинтересовалась она, недоверчиво вслушиваясь в незнакомое, чувственно-хрипловатое звучание собственного голоса.

Да что же это с ней? Нет, так продолжаться не может, ей надо разорвать паутину этих чар!

— В тот вечер, — начал он, — мы с тобой… Мы чуть было не…

Джулия почувствовала, как запылало лицо, и поспешила отвернуться.

— Все в порядке, Райан. Нам вовсе не обязательно говорить об этом. Все кончено и никогда больше не повторится.

Он положил руку на ее плечо, и она ощутила тепло сквозь легкую ткань блузки.

— Я боялся, что ты это скажешь, — с глубоким сожалением произнес он.

Джулия, не ожидавшая такого ответа, в упор посмотрела на него.

— Я совершил ужасную ошибку, Джулия. Ты сможешь простить меня?

Синие глаза серьезно смотрели на нее, а его вопрос окончательно поставил Джулию в тупик.

— Райан…

— Нет, — прервал он ее. — Выслушай меня. — Его пальцы настойчивее сжали ее плечо. — Пожалуйста.

Джулия облизнула губы, приготовившись слушать.

— Когда ты рассказала мне о своем прошлом, — начал он, — я понял, какую боль тебе пришлось испытать. Понял, ты считаешь, что тебя все предали — и твой отец, и отец Келли. Я видел, чувствовал твою боль, и мне захотелось избавить тебя от нее. Именно поэтому я поцеловал тебя. Поэтому посмел… прикоснуться к тебе. Я надеялся, что мне удастся, хоть на несколько минут, увлечь тебя туда, где не будет страданий, где я смогу защитить тебя.

Сердце Джулии билось с такой силой, что она испугалась. Что он хочет ей сказать? С какой вдруг стати ему захотелось защищать ее? Господи, хоть бы он ответил на эти невысказанные вопросы!

— И моя ошибка в том, — продолжал Райан, — что я попросил тебя довериться мне, не объяснив свои намерения. — Он чуть заметно покачал головой. — Ведь я с самого начала понял, что ты изо всех сил стараешься защитить свой внутренний мир, свою душу, свое сердце. И виной всему то, что случилось с тобой в юности. Отношения между мужчиной и женщиной, безусловно, прекрасная вещь, однако без чего-то большего они теряют всякий смысл, опускаясь на уровень примитивного секса. Черт, я, кажется, только все запутал. Извини, я сам не знаю, что говорю.

Горло Джулии сжималось от волнения, но она заставила себя заговорить:

— Райан, что ты хочешь мне сказать? Что-то я никак тебя не пойму.

Его ладонь скользнула вниз по ее плечу, лаская шелковистую кожу под коротким рукавом блузки.

— Я хочу, чтобы ты знала — мои намерения чисты. Я вовсе не собирался лишь приятно провести с тобой время. Я хотел… хотел… — Он с силой выдохнул. — Не важно, чего я хотел, потому что я все испортил. И не сумел воспользоваться единственным шансом, который у нас был.

— У нас? — переспросила она. — Нет, Райан, все совсем не так. Нас просто не было. Мы только притворялись влюбленной парочкой. Между нами ничего не было.

— Вернее, ничего не должно было быть, я знаю. — Он снова покачал головой. — И мне страшно жаль, что я… — Он тихонько выругался. — Я знаю, что не должен был этого допускать, но я… я не справился со своими чувствами.

— Что? — Кровь бросилась ей в лицо, и голова закружилась. — Что ты такое говоришь?

— Прости, Джулия, — тихо произнес он. — Я полюбил тебя.

— Нет, не извиняйся.

Похоже, он не понял, что она имела в виду.

— Я ничего не могу с собой поделать, — сбивчиво объяснял он. — Мне кажется, если бы в тот вечер я признался тебе, если бы не стал ничего скрывать, может быть, тогда бы…

Джулия вспомнила, как тогда ей пришло в голову, будто в их отношениях не хватает чего-то очень важного, без чего их близость казалась поверхностной, так что ей отчаянно хотелось убежать и спрятаться. И вот теперь наконец она сообразила, в чем было дело. Ведь Райан тогда ни словечком не обмолвился о своих чувствах, не пояснил свои намерения. Ну что же, теперь он исправил свою ошибку.

Джулия рассмеялась негромко, но так весело, что Райан, прищурившись, недоуменно взглянул на нее.

— Поверить не могу, — проговорила Джулия, не в силах скрыть улыбку. В бездонной глубине синих глаз Райана ясно читался вопрос. — Райан… — Она рассмеялась снова, чувствуя, что не хочет утаивать свою радость. — Понимаешь, я ведь тоже не справилась со своими чувствами.

В его взгляде отразилось изумление, словно он не решался поверить тому, что только что услышал. Она медленно кивнула.

— Я тоже люблю тебя, Райан. Люблю тебя…

Крепко обняв ее, он прошептал ее имя и принялся осыпать горячими поцелуями. Внезапно он отстранился, с тревогой глядя на нее.

— А как же Келли? — спросил он. — Что она обо всем этом подумает?

— Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Уверена, она обрадуется, когда увидит, как мы с тобой счастливы. Вот увидишь.

Обхватив ладонью его гладкий подбородок, она поцеловала его, с безмерной нежностью доказывая ему всю глубину своих чувств, и с трепетом ощутила, как он отвечает ей, как стремится доказать свою любовь. Счастье переполняло сердце Джулии, и она поняла, что с этой минуты никогда больше не будет страдать от одиночества.