Услуга за услугу

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джулия вернулась домой в приподнятом настроении: вечер удался на славу.

Угощение, которое они с Шарлоттой приготовили, пользовалось бешеным успехом. Когда хозяйка дома зашла в кухню попробовать различные блюда, она долго охала и ахала, с восторгом облизывая ложки, и пообещала «Золотой ленте» солидную премию при оплате счета.

Джулия посмотрела на часы — четверть десятого. Вот и хорошо, сегодня она пришла пораньше.

Доставив заказ, они с Шарлоттой решили посидеть в кафе с бутербродами и молочными коктейлями, болтая о разных пустяках. Им не часто удавалось вот так отдохнуть, и Джулия была рада возможности поговорить с подругой. Вернее, она радовалась любому предлогу оттянуть очередную стычку с Келли.

Джулия позвонила домой — хотела предупредить дочку, что задержится и поужинает с Шарлоттой, однако Келли не взяла трубку. Нельзя сказать, что Джулии это было приятно. Догадываясь, что Келли стоит рядом с телефоном, Джулия оставила послание на автоответчике, напомнив дочери об ужине.

Шарлотта терпеливо выслушала жалобы Джулии на то, что Келли открыла для себя существование мальчиков. Сейчас Джулия поняла, как невежливо оборвала подругу, когда та попыталась тактично намекнуть, что подобную фазу безумств переживает каждый подросток. Пусть так, но Джулия отказывалась об этом слышать.

Со дня рождения дочери Джулия пообещала себе никогда не походить на своего отца, однако ей не хотелось, чтобы Келли повторила ее собственную судьбу. Последствия ошибок, совершенных в юности, могут преследовать годами, и Джулия знала, что прошлое не должно повториться. По крайней мере она обязана уберечь дочь от страданий.

Со второго этажа доносился приглушенный грохот рок-музыки — Келли, судя по всему, заперлась у себя. Устало вздохнув, Джулия поднялась по лестнице, на ходу расстегивая блузку. Сейчас ей хотелось забраться в горячую ванну и ни о чем не думать.

В коридоре она остановилась перед дверью в комнату Келли. На уровне глаз был приколот листок бумаги, на котором неровными буквами было крупно выведено: «ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ». Джулии показалось, что даже буквы кривятся от злости.

Она отвернулась. Если бы можно было так же отвернуться от глухого раздражения и полной невозможности общаться и понимать друг друга! У себя в комнате Джулия сбросила блузку, разулась и сняла брюки. Прихватив с вешалки махровый халат, а с ночного столика недочитанный роман, она вышла и, стараясь не смотреть на дверь Келли, направилась в ванную.

Она повернула краны, отрегулировала температуру воды и достала с полки чистое полотенце. Затем забралась в ванну и, прислонив голову к прохладному краю, зажмурилась, ощущая, как теплая вода ласкает тело.

Наконец ванна наполнилась, и Джулия выключила воду. Из крана сорвалось несколько капель, и все стихло. Вернее, наступила относительная тишина. Приглушенный рев музыки из комнаты Келли проникал даже сквозь плотно закрытую дверь ванной, однако Джулия ничего не замечала. В конце концов она — мать девочки, которая, как и все подростки, помешана на рок-музыке, а потому давно приучилась терпимо относиться ко вкусам молодежи.

В седьмой главе романа, который читала Джулия, герой и героиня флиртовали, наслаждаясь любовной игрой. Джулия с удовольствием погрузилась в игривую болтовню, которой персонажи романа соблазняли друг друга.

Постепенно тон повествования изменился, веселье отошло на второй план, уступив место откровенно чувственным описаниям. Образы, рожденные воображением писателя, становились все более убедительными и реальными.

«Его губы скользнули вниз по ее шее, обжигая шелковистую кожу, — читала Джулия, — и слабый стон сорвался с ее полных, прекрасно очерченных губ. Поймав ее грудь в ладонь, он…»

Джулия отложила книгу на край ванны и погрузилась глубже в воду. Прикрыв глаза, она медленно провела кончиками пальцев от подбородка вниз. Неожиданно перед глазами как живой возник Райан Шейн. Сейчас его сапфировые глаза смотрели на нее совсем иначе, чем днем… Взор его был полон неподдельной страсти. Страсти, обращенной к ней.

Долгий вздох вырвался из груди Джулии. Она легла в ванне чуть поудобнее. Вода заплескалась на уровне груди, и от показавшегося ей прохладным воздуха соски тут же напряглись.

Интересно, что чувствует женщина, когда ее целует мужчина, похожий на Райана Шейна, размышляла Джулия. Какими твердыми — как камень! — покажутся его мускулы, если коснуться их кончиками пальцев… Нет, так нельзя. Она не должна думать о подобных вещах. Однако от горячей воды тело расслабилось, охваченное усталостью и неясной истомой, а любовный роман пробудил в ней поистине первобытную яркость воображения.

Да и кому какое дело, если она позволит себе немного пофантазировать? Джулия отлично понимала, что в ее жизни мужчине нет места. Но это же не означает, что все человеческое ей чуждо! Она ведь женщина… Что плохого, если она помечтает — совсем чуть-чуть?

Подняв руку из воды, Джулия провела горячим и мокрым указательным пальцем по нижней губе и дала волю фантазии.

Губы Райана скользнули вниз по ее шее, обжигая шелковистую кожу. Руки его, лаская, обвились вокруг ее тела. Джулия почувствовала, как сердце застучало быстрее, а грудь внезапно заныла. Низко склонившись над ней, он взглянул на нее, и она заметила, каким голодным огнем пылает его взор…

Джулия открыла глаза и резко села, так что вода выплеснулась через край ванны. Сердце неистово билось, а дыхание стало прерывистым.

Видение оказалось настолько похожим на реальность, настолько явным, что Джулия даже испугалась. Она могла бы поклясться, что чувствовала поцелуи Райана на своих губах, ощущала его руки на своем теле, наслаждалась прикосновениями его языка к своей коже.

Джулия тряхнула головой, стараясь прогнать навязчивое видение.

Музыка все еще доносилась из комнаты Келли, и Джулия начала напряженно вслушиваться в мелодию, надеясь хоть так обрести ясность мыслей. Внезапно она нахмурилась. Кажется, она уже слышала эту песню.

Джулия встала и тщательно вытерлась. Накинув махровый халат, вышла в коридор. Она вообще-то намеревалась после купания забраться в постель, однако теперь ей расхотелось лежать, глядя в темноту. Дверь Келли с кривящейся запиской притягивала, как магнит.

Выйдет еще один бесполезный спор, вот и все, устало подумала Джулия.

— Спокойствие, — прошептала она и тихо постучала в дверь.

Джулия была уверена, что, если она будет вести себя разумно, как и подобает взрослому человеку, дочь непременно поймет причину ее беспокойства. Дверь оставалась закрытой, и Джулия негромко позвала:

— Келли!

Из комнаты доносились лишь хриплые вопли певца, который жаловался на несовершенство мира.

— Не упрямься, Келл, — твердо проговорила Джулия. — Открой мне. Я хочу поговорить.

Она попробовала повернуть дверную ручку и не удивилась, обнаружив, что дверь заперта.

— Келли… — Голос Джулии стал мягче. — Я знаю, ты сердишься из-за того, что я не позволила тебе пойти в кино, но, милая, нам с тобой надо объясниться.

Общение — великая вещь, думала Джулия. Когда-то отец лишил ее этой роскоши, поэтому она всегда мечтала о том, чтобы между ней и Келли не вставала стена непонимания.

— Пожалуйста, Келл, — попросила она. — Открой мне.

Из комнаты слышны были только завывания гитары да грохот барабанов.

Упрямство Келли начинало действовать Джулии на нервы.

— Только не думай, — сказала она, — что я поверю, будто ты спишь. Я тебя знаю. Ты же ни за что не пропустишь песню «Почтальон». — Она снова постучала. — Келли, солнышко, отопри.

Скрестив на груди руки, Джулия прислонилась к двери. Келли упряма, но она по крайней мере не хитрит. Ладно, Джулия тоже умеет быть упрямой. Она сняла с гвоздика ключ и вставила его в крошечное отверстие в дверной ручке.

— Я захожу, — предупредила она, поворачивая ключ.

Дверь открылась. Лунный свет лился в комнату сквозь легкие полупрозрачные шторы, и Джулия заметила лежащую на кровати Келли. Однако не успела она протянуть руку к кровати, как шторы заколыхались от теплого летнего ветерка.

— Келли, — привычно пожурила Джулия. — Ты что же, забыла, что нельзя открывать окно при включенном кондиционере? — Чувствуя, как ее охватывает раздражение, Джулия подошла к окну. — А что, юная леди, если я предложу вам оплатить следующий счет за электричество? — поинтересовалась она, собираясь закрыть окно.

Что-то тут не так, подумала Джулия. Рука ее должна была коснуться москитной сетки, но этого почему-то не произошло.

— Послушай, Келл!

Джулия замолчала, увидев, что сетка снята с окна и аккуратно сложена на подоконнике. Она быстро раздвинула шторы и выглянула на улицу.

Лестница! Раздвижная лестница приставлена к стене дома! Сердце Джулии чуть не выпрыгнуло из груди, когда она подбежала к кровати и откинула одеяло.

Три подушки были старательно уложены на кровать, а сверху накрыты одеялом. Келли сбежала! Сбежала из дома после того, как Джулия запретила ей пойти в кино.

Музыка смолкла, однако спустя мгновение взвыла снова. Судя по всему, Келли запрограммировала проигрыватель на бесконечный повтор компакт-диска. Но Джулия будто и не слышала ничего: все ее существо охватила тревога за Келли.

Джулия с ужасом подумала о том, что ее отношения с дочерью никогда уже не будут прежними.

Джулия просидела в темноте более часа. Деревянный стул с прямой спинкой был невероятно жестким, однако она была рада, что неудобная поза мешает ей забыться тревожной дремотой. Она представляла себе, как Келли в полном одиночестве бродит по пустынным улицам города.

Однако все говорило о том, что дочь намеревалась вернуться, причем сегодня же. Джулия была на работе, так что Келли незачем было выбираться через окно. Скорее всего, она вышла через дверь, заранее прислонив лестницу к стене дома и заперев дверь своей комнаты. Ничего, сегодня кое-кто узнает, что даже самые хитроумные и тщательно продуманные планы иногда терпят фиаско.

Больше всего Джулию потрясло то, что Келли обманула ее. Мало того, побег был осуществлен тайком. Именно поэтому Джулии было сейчас так горько.

С улицы послышался тихий шорох. Край лестницы заерзал по подоконнику, и Джулия с трудом удержалась, чтобы не вскочить со стула.

В проеме окна медленно возникла темная фигурка. Джулия не отрываясь смотрела, как Келли перебросила ногу через подоконник.

— Ой! — прошептала Келли и, теряя равновесие, свободной рукой попыталась ухватиться за что-нибудь. Пальцы ее запутались в шторе, и она неуклюже скатилась в комнату с приглушенным «Ах ты черт!». Келли тихонько заскулила от боли, и Джулия догадалась, что при падении она, вероятно, ободрала себе локти и колени.

Ничего страшного, подумала Джулия. За свой проступок дочь заслуживает и не такого наказания.

Келли встала, встряхнулась и присела на кровать.

Джулия включила настольную лампу.

— Мама! — Келли побледнела. — Ты уже дома?!

Несколько секунд Джулия молчала, а затем спросила:

— Значит, ты слышала, что я говорила по телефону?

— Ясное дело, слышала. — Голос Келли дрожал, как натянутая струна. — Ты сказала, что вернешься в десять.

— Я сказала, что вернусь до десяти, — поправила ее Джулия.

Келли упорно глядела в угол комнаты.

— Посмотри на меня, Келли, — сказала Джулия. Когда наконец темные глаза дочери обратились к ней, она поинтересовалась: — Где ты была?

— Ну, в общем… — девочка наклонила голову, лихорадочно переводя взгляд с комода на пол, а затем на картины на стенах. — Я знаю, ты запретила мне выходить из дома, но, понимаешь… У Шейлы неприятности, и я… — И вдруг с вызовом взглянула на мать. — А ты-то сама где была?

Джулии казалось, что от гнева сердце вот-вот разорвется, и она инстинктивно скрестила руки на груди.

— Вот что, юная леди. Вопросы тут задаю я.

— Но, мама…

— Молчи! — Джулия чувствовала, что внутри у нее все дрожит. — Ведь я строго-настрого запретила тебе уходить из дома. Я хочу знать, где ты была.

В комнате повисла напряженная тишина. Келли нервно сглотнула.

— Я же сказала, — пробурчала она. — Я ходила к Шейле.

Эта ложь поразила Джулию. Если Келли действительно ходила навестить свою ближайшую подругу, зачем тогда прислонять к стене лестницу, зачем укладывать под одеяло подушки, запирать дверь и включать музыку? Она в упор посмотрела на дочь.

— Шейле надо было выговориться, — зачастила Келли. — Понимаешь, она сегодня разругалась со своим мальчиком, и… В общем, ей хотелось поговорить со мной.

Джулия молчала, и Келли продолжала вдохновенно врать.

— Дело в том, что… — Девочка округлила глаза. — Я говорила с Шейлой после твоего звонка. Она все плакала, говорила, не знает, что делать. Вот я и решила, что ты не будешь против, если я забегу к ней… — Келли поморгала. — Мы немного поболтали, и она, похоже, успокоилась.

Было ясно, что дочь говорит неправду. Что же делать, напряженно размышляла Джулия.

Память словно озарила фотовспышка, и Джулия перенеслась в прошлое, снова и снова переживая горечь и унижение от несправедливых обвинений. «Ты только подливаешь масла в огонь и навлекаешь проклятие на свою душу», — услышала она голос отца, и его покрасневшее, искаженное гневом лицо возникло перед глазами.

— Подливаю масла в огонь и… что?

Услышав недоуменный вопрос Келли, Джулия очнулась. Господи, а она-то полагала, что вычеркнула из памяти все случившееся в юности! Неужели она произнесла эти слова вслух? Силы небесные, надо держать себя в руках! Нельзя допустить, чтобы в гневе у нее вырвалось то, о чем придется позднее жалеть. Нельзя, чтобы дочь возненавидела ее…

— Послушай, Келли… — заметив, что голос дрожит, Джулия откашлялась. — Послушай, я знаю, что ты лжешь. Я — твоя мама и всегда сумею понять, когда ты говоришь неправду. Кроме того, — она покачала головой, — у тебя это не очень складно получается. — Джулия постаралась расслабиться. — Я знаю, что ты не ходила к Шейле. Разумеется, я могу слушать твои объяснения и дальше, но мне кажется, будет лучше, если ты сама мне все расскажешь. — Джулия на мгновение прикрыла глаза и вздохнула, а затем пристально посмотрела на дочь. — Хотя я и так догадываюсь.

На испуганном лице Келли появилось упрямое выражение.

— Если ты знаешь, где я была, значит, мне нечего тебе рассказывать, так? — тихо спросила она.

И она еще смеет дерзить? Наглый ответ Келли стал последней каплей, и больше у Джулии не было сил сдерживать себя.

— Мне необходимо знать имя этого парня, — заявила она. — Я хочу узнать, что думают его родители о том, что их сын помог четырнадцатилетней девочке тайком выбраться из дома.

— Ниоткуда я тайком не выбиралась! — возмущенно воскликнула Келли. — Я только тайком вернулась.

— Келли, я не собираюсь спорить. Будь любезна, скажи мне, как зовут этого парня. Я сейчас же позвоню его родителям.

— Нет! — Глаза дочери стали совсем круглыми от страха.

— Обязательно позвоню! — пообещала Джулия.

— Но, мама… — Даже брызнувшие из глаз дочери слезы не смягчили Джулию. — Он же всем расскажет! Надо мной будут смеяться!

— Ты об этом даже не узнаешь, — ответила Джулия, — поскольку отныне ты будешь все вечера проводить дома.

— Ну и пожалуйста, запирай! Мне все равно, только не звони родителям Тайлера! — Темные глаза Келли с мольбой уставились на мать.

Джулия сжала губы. Ее трясло как в ознобе.

— Стыдись! Подумать только, моя дочь возвращается домой посреди ночи, тайком, как самая обыкновенная уличная…

Сквозь багровый туман, застилавший глаза, Джулия вдруг поняла, что это не ее слова, да и говорит их не она… Это он! Это его слова, которыми он хотел оскорбить и унизить ее. Нет, как бы обижена она ни была сейчас, нельзя, чтобы Келли испытала то, от чего довелось когда-то страдать ей самой.

Джулия провела рукой по лицу и порывисто вздохнула.

— Прости, — голос прозвучал так хрипло, словно в горле была наждачная бумага. — Наверное, будет лучше, если… если мы поговорим завтра утром. Нам обеим надо успокоиться. — Она направилась к двери.

— Нет!

Джулия изумилась, услышав непривычно резкий голос Келли, и, повернувшись, взглянула в залитое слезами лицо дочери.

— Я хочу поговорить сейчас! — сказала Келли. — Прямо сейчас. Что я такого сделала?

Вопрос девочки был исполнен неподдельной боли, однако Джулия была так сердита, что не сразу нашлась, что ответить.

— Я сходила в кино! — воскликнула Келли. — Только и всего. Я даже выбрала самый ранний сеанс, чтобы успеть вернуться домой до тебя.

— Ты сбежала в кино с тем парнем, — ровным голосом произнесла Джулия. — Сбежала после того, как я запретила тебе выходить. Ты нарушила правила, Келли. — Помолчала и повторила совсем тихо: — Ты нарушила правила.

— Чего ты от меня хочешь? — Слезы струились по щекам Келли.

— Я хочу, чтобы ты была честной. Хочу знать, что, если я попрошу тебя остаться дома, ты никуда не сбежишь. Хочу быть уверенной, что могу тебе доверять. Хочу, чтобы ты следовала правилам.

— Правила, правила, правила!!! — выкрикнула Келли с раздражением. — Ты просто хочешь, чтобы я стала такой же, как ты!

— О чем ты? — Джулия нахмурилась.

— Ты работаешь по двенадцать часов семь дней в неделю! — воскликнула Келли. — Если ты не готовишь для кого-нибудь еду, то носишься по магазинам и закупаешь провизию или названиваешь в газеты по поводу рекламы. Ты никуда не ходишь, никогда не развлекаешься! Мы с тобой никогда ничего не делаем вместе!

— Да как ты можешь так говорить? — Джулия недоуменно покачала головой. — Мы много чего делаем вместе.

— И что же, например? — с вызовом поинтересовалась Келли, не замечая, что от волнения повысила на мать голос. — Готовим? Ну да, конечно! Печем пирожки и печенье с самыми невероятными начинками. Придумываем новые гарниры из всем надоевших овощей. И все это — для чужих людей. По-твоему, все именно так и развлекаются?

Джулии действительно нравилось и готовить, и ходить по магазинам. Нравилось заниматься делами «Золотой ленты», и она получала настоящее удовлетворение оттого, что дела фирмы шли хорошо. Неужели Келли это непонятно?

— И ты еще выдумала какие-то правила! Ты же просто не умеешь развлекаться! У тебя нет друзей. Ты никуда не ходишь. Разве ты можешь решать, как мне жить, когда у тебя самой нет никакой жизни? Твоя «Золотая лента» — это не жизнь! И я не хочу становиться похожей на тебя! Ты только и делаешь, что работаешь, работаешь, работаешь! Ты не живешь! И я не буду следовать твоим дурацким правилам. Не хочу и не буду! Не буду, пока ты сама… то есть если ты сама не… — Келли задохнулась, не в силах выразить свои мысли. — Просто не буду, и все, черт бы все побрал!

Глядя в глаза дочери, Джулия вдруг поняла, что Келли представляет ее жизнь как безрадостный и никому не нужный труд.

Тут только Джулия сообразила, что с ней. Она оскорблена. Обижена до глубины души. Практически унижена. И кем? Собственной дочерью!

Глаза оставались совершенно сухими, но сердце терзала такая мучительная боль, что терпеть не было сил. Джулия молча вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

— Послушай, Райан, — заговорила Шарлотта, когда они пили кофе в четверг утром, — что тебе действительно нужно, так это женщина.

Вот уже четыре дня Райан жил в состоянии постоянного страха и паники, однако сейчас это не помешало ему изумленно взглянуть на кузину.

— Ты что, смеешься? — недоверчиво поинтересовался он. — Я же как раз и пытаюсь отделаться от женщины.

— Мне ли не знать! — пробормотала Шарлотта. — Сколько я тебя помню, ты только и бегаешь от них!

— Как ты можешь меня обвинять, если почти половина всех браков заканчивается у нас в стране разводом?

— Ты говоришь, как заматеревший адвокат, специализирующийся на разводах, — вздохнула Шарлотта.

— Вот именно, я и есть такой адвокат, — подтвердил Райан, прихлебывая кофе.

— Ну если хочешь знать мое мнение, — продолжила Шарлотта, — мне кажется, ты зря вбил себе в голову, что проживешь всю жизнь бобылем.

— Я вовсе не одинок, — возразил Райан. — У меня есть родственники. И друзья.

— Что возвращает нас к твоему другу Джиму Ричардсу, — нахмурилась Шарлотта. — И его…

— …помешанной на замужестве дочурке Черри, — закончил за нее Райан. Он со стуком поставил чашку на блюдце, так как от одного упоминания о рыжеволосой охотнице за мужчинами его снова охватила паника. — Шарлотта, Джим — отличный парень. С тех пор как умер папа, Джим практически заменил мне отца. Именно благодаря ему я решил перебраться в Вилмингтон и открыть свою адвокатскую контору. Мне бы не хотелось, чтобы нашу дружбу что-либо омрачало.

— Но ведь ясно, что Черри имеет на тебя виды, — возразила Шарлотта. — Она названивает тебе и днем, и ночью.

— Верно… А я полагал, что она хочет по-дружески помочь мне…

Шарлотта фыркнула, услыхав столь наивное заявление.

— Именно из-за женщин вроде Черри Ричардс в стране такая печальная статистика разводов. Не Черри ли бросила мужа пару месяцев назад?

— Угу, — мрачно подтвердил Райан. — Это был ее третий муж.

— Похоже, Черри задумала присвоить тебе номер четыре, — улыбнулась Шарлотта.

— Ну уж нет, этому не бывать. — Райан раздраженно взъерошил волосы. Ему совершенно не хотелось связываться с Черри Ричардс. Она, разумеется, красотка, но добра от нее не жди. Однако и Джима нельзя обижать… — Никак не придумаю, что делать завтра вечером. Не пойти я не могу — ведь Джим устраивает вечеринку специально, чтобы познакомить меня с самыми видными людьми в городе.

— Меня бы он тоже пригласил, — чуть слышно вздохнула сестра, — если бы я все еще была замужем за Гарри. — В ответ на полный сочувствия взгляд Райана Шарлотта звонко расхохоталась. — Даже и не думай меня жалеть! Развод с этим болваном — лучшее, что я сделала в своей жизни. Теперь я счастлива как никогда. Честное слово.

Райан улыбнулся в ответ.

— Мне просто жаль, что Черри не связалась с «Золотой лентой» по поводу обслуживания вечеринки, — лукаво посмотрела на него Шарлотта.

— Ты неисправимая оптимистка! — воскликнул Райан.

— Ладно, давай лучше подумаем, как тебе поступить. Пятница уже завтра. Полагаешь, Черри замышляет выкинуть какой-нибудь фортель?

— Это было бы как раз в ее стиле. — Райан покачал головой. — Прости, Шарлотта. Я все утро донимаю тебя моими дурацкими проблемами, и не только сегодня, а вот уже почти неделю.

— Не смей извиняться. Я очень хочу помочь тебе. — Шарлотта вздернула подбородок. — Именно поэтому я и говорю, что тебе нужна женщина.

— Ты опять за свое? — Райан громко застонал, обхватив голову руками.

— Нет, погоди, дай договорить. — Шарлотта подергала брата за рукав, пытаясь привлечь его внимание. — Если ты явишься на вечеринку не один…

— Шарлотта! — Райан расхохотался. И почему только он сам об этом не додумался? Если он придет на вечеринку с подружкой, Черри непременно сообразит, что никаких отношений между ними не может быть. — Ты просто гений! Вот только… кого пригласить?

— Послушай, может, я и гений, — ответила Шарлотта, — но даже гениям не все подвластно.

Райан тут же подумал о Джулии Джонс. Собственно говоря, все эти дни она постоянно присутствовала в его мыслях. Шарлотта каждый день перезванивалась с ней, однако Райан так и не набрался смелости и не расспросил сестру о ее подруге. Ему не хотелось признаваться, что она его… скажем, заинтересовала. Но сейчас, когда проклятая вечеринка в доме Ричардсов нависла над ним как дамоклов меч, ему отчаянно нужна женщина. Подружка на один день, вернее, на несколько часов. Может, если он заговорит о Джулии, Шарлотта ничего не заподозрит? Неожиданно разволновавшись, Райан облизал губы.

— А как насчет твоей подруги, Джулии Джонс?

На лице Шарлотты появилось выражение неподдельного изумления.

— Ну, что скажешь? Думаешь, она не согласится? Или она замужем?

— Нет, — ответила Шарлотта, помолчав, — не замужем. Надо полагать, ты вполне можешь пригласить ее развлечься в пятницу вечером. Вот только… — Она прищурилась и покачала головой.

— Только что? — реакция Шарлотты Райану совсем не понравилась.

— Да нет, ничего особенного. Просто мы с ней работаем вместе уже не первый месяц, и за все это время она ни разу не упомянула, встречается ли с кем-нибудь. Судя по всему, о своей частной жизни Джулия предпочитает не распространяться. — Неожиданно лицо Шарлотты просветлело. — С другой стороны, я совсем недавно закончила канитель с разводом — может, Джулия решила, что меня надо щадить, и принципиально не заговаривает о мужчинах?

Райан рассеянно потер виски, не желая признаваться, что Шарлотте удалось по-настоящему заинтриговать его. Без сомнения, она ответила бы на любые его вопросы, однако ему почему-то хотелось разузнать о черноглазой красавице самому. Вечеринка в пятницу могла бы стать отличным предлогом…

Но ведь тебя интересует лишь, свободна ли эта женщина и сможет ли она спасти тебя от наманикюренных коготков Черри, твердила ему совесть.

Отодвинув чашку с остывшим кофе, он поднялся.

— Я позвоню Джулии, — сказал он, — как только приеду в офис. Может, она согласится выручить меня… — И добавил рассудительно: — Всего один раз.