Устрицы и белое вино

Глава 4, в которой я расположилась за столиком на улице

Мои наручные часы и часы на столбе показывали без двадцати двух минут девять. Через большие окна кафе мне было видно, что Шарля внутри нет. Значит, вот-вот появится на той стороне площади, обогнет ее и, свернув за угол, сразу заметит меня. А вдруг молча пройдет мимо? Или резко повернет обратно? Кошмар... Надо, наверное, сесть как-нибудь иначе, чтобы я сразу увидела его, а он меня – не сразу. Я пересела на другой стул – вполоборота по отношению к площади. Но если он уже позавтракал и ушел? Спросить у официантов, не позавтракал ли уже интересный высокий брюнет с серыми глазами и волнистыми волосами и еще в компании маленького ньюфаундленда? Нет, это уж совсем глупо, особенно про ньюфаундленда...

А если Шарль зайдет в любое другое кафе на площади? Ведь «Четверть девятого» рядом с моим домом, а не с его, и в тот день, когда мы познакомились, он оказался здесь случайно. Допустим, я сижу так, что увижу, куда он войдет, но если он все-таки уже успел позавтракать? Я посмотрела на свои часы, потом опять на часы на столбе. Без двадцати девять. Конечно, сегодня выходной, и Шарль не меньше меня любит поспать, и еще нет девяти, но кто ж его знает? Теперь у него щенок, со щенком нужно гулять. Он погулял и сейчас завтракает в каком-нибудь другом кафе. А их в округе с десяток! Боже, что мне делать?

– Доброе утро! – раздался за моей спиной знакомый голос, только вовсе не голос Шарля.

Наверное, официант, догадалась я, медленно поворачиваясь к подошедшему: для незаметного наблюдения за площадью я приняла настолько неудобную позу, что резкое движение грозило падением.

– Доброе, – вежливо согласилась я с официантом, подняла глаза и онемела: передо мной стоял хозяин кота!

Он тут же уселся на соседний стул, принялся фонтанировать извинениями и интересоваться, не помирилась ли я со своим кавалером.

– Не ваше дело, – выдавила я из пересохшего горла.

Мне хотелось убить его! Ведь в любую секунду мог появиться Шарль и опять застать меня в обществе этого несносного парня!

– Я чувствую себя ужасно виноватым, мадемуазель. – С мученическим видом он прижал руки к тому самому кусту на вчерашней линялой футболке. – Но может быть, я сумею как-то помочь? Что мне сделать, чтобы заслужить ваше прощение?

– Оставить меня в покое! – прошипела я, чувствуя, как мое лицо покрывается горящими пятнами.

– Нет, правда, мадемуазель. – Он заглянул мне в глаза. – Я говорю вполне серьезно. Ваш жених, ведь правда он ваш жених?

Я машинально кивнула, понимая, что еще мгновение, и я разревусь от беспомощности: ноги внезапно обмякли – я была не в силах сдвинуться с места. Я оперлась локтями о столик, может быть, так мне удастся поднять себя. Нет, все бесполезно, я могу лишь по-страусиному спрятать в ладонях лицо на случай появления Шарля.

– Ваш жених очень симпатичен мне, – ласково продолжал мой мучитель. – Да, забыл представиться, меня зовут Жерар Монте. И, поскольку у вашего жениха есть четвероногий питомец, я вполне могу быть полезен, ведь я, собственно говоря...

И тут вдруг загремело гневное женское контральто:

– А! Я так и знала, что ты сбежал на свидание с этой особой! «Дорогая, я встречаюсь с пациентом!» – явно передразнила моего визави разъяренная дама, которая возникла словно из-под земли рядом с нашим столиком. – Ха! Интересно, с каких это пор принято встречается с пациентами в кафе? Новая форма обслуживания? Только кто обслуживает кого? Ты ее или тебя эта проходимка?

– Мама! Мама, пожалуйста, успокойся! На нас все смотрят! Это вовсе не Аманда! – наконец-то заговорил Жерар.

– Ну конечно, – не поверило контральто. – Чьи же еще рыжие патлы? Эй, милочка! От кого это вы прячетесь? Что молчите? Кажется, я с вами разговариваю! Потрудитесь отвечать, когда к вам обращаются!

И только сейчас до меня дошло, что ярость контральто изливается в мой адрес, а я как последняя дурочка зачем-то прикрываю лицо руками!

– Да, мадам, я не Аманда, – отрезала я, убирая руки и решительно оборачиваясь. Гневное контральто принадлежало даме, вполне элегантной, между прочим, только разъяренной совсем не по-дамски. – И у меня каштановые волосы, а не рыжие патлы!

Дама побледнела.

– Боже мой, – прошептала она, пятясь к улице. – Простите, извините, пожалуйста, да, простите, я обозналась... Извинись за меня, Жерар... – И, ступая боком, завернула за угол.

Жерар невесело хмыкнул.

– Со своей опекой мама вечно ставит меня в идиотское положение. Просто ужас какой-то! Да еще завела себе нового кота, совершенно невозможного, к тому же он вечно убегает, а потом его надо мыть! Думаете, у нас без Казимира их было мало? Восемь кошек, четыре собаки, два попугая, курица и двенадцать канареек! Еще черепаха в специальном аквариуме. Я говорю: мама, зачем нам столько? Особенно курица и морская черепаха в городе? А она уверяет, что поскольку у нас свой дом, то без свежего яичка на завтрак...

– Послушайте! – взорвалась я, радостно ощущая, что ноги вновь сделались послушными, и встала из-за стола. – Мне все это неинтересно! Абсолютно!

– Что будете заказывать, господа? – спросил официант.

Я плюхнулась обратно и затрясла головой. Откуда он взялся? Почему они все сегодня вылезают из-под земли? Этот несносный Жерар, его дикая мамаша, теперь официант! Кто угодно, только не мой Шарль!

– Да, что мы закажем, дорогая? – поинтересовался Жерар.

– Что? – Мне показалось, что я ослышалась. – Как вы меня назвали? Вы еще смеете флиртовать со мной?

– Может быть, я оставлю вам меню? – вместо Жерара отозвался официант, кокетливо играя глазами. – И навещу позже?

– Как хотите, мсье, но только без меня. Я ухожу.

Я предприняла новую попытку улизнуть из компрометирующего общества, но тут – фррр! – возле столика, я же, придя в кафе, выбрала ближайший к проезжей части, – резко тормознул мотоцикл, и я увидела мотоциклиста!

– Да, да, оставьте меню, – вне всякой логики пролепетала я, не в силах отвести взгляда от мотоциклиста такой красоты и стати, что...

Ох, не знаю я, что! Просто удар молнии, вот что! Да где там какой-то молнии! Тайфун, цунами, извержение Везувия и Этны вместе с Ниагарским водопадом и метеоритным дождем посреди нашей площади, пожалуй, не смогли бы ошеломить меня сильнее...