Уйди из моей жизни

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Даниэлла заметила изумленный взгляд Байрона, услышала, как он сердито зашипел, потом резко развернулся и толкнул со всей силы дверь. Через секунду его уже не было.

Даниэлла застыла как вкопанная.

— Прости, — произнес Тони. — Я услышал, как поворачивается ключ в замке, и подумал, что лучше дать тебе знать, что я здесь. Я ожидал увидеть тебя одну. Твой друг выглядел немного шокированным. Тебе бы следовало вернуть его.

— Я так не думаю. А почему снаружи нет твоей машины? — Она нахмурилась, пытаясь понять, почему все-таки Тони здесь, когда его машины нет.

— Она в ремонте, — объяснил Тони. — Сегодня утром полетело сцепление. — И вспомнив, что на нем одно полотенце, добавил: — Будет лучше, если я приведу себя в порядок.

Даниэлла из-за этой сумасшедшей гонки совершенно забыла, что у нее в доме мог быть Тони. Хотя, на самом деле, он оказал ей огромную услугу. Байрон сам убедился, что они с Тони — любовники.

Даниэлла направилась в кухню.

Байрон ушел. Она никогда его больше не увидит. Да, именно этого она и хотела, именно этого и добивалась. Это было самым лучшим выходом. Но почему же она тогда ощущает такое одиночество? Она присела на стул у кухонной стойки, уронила голову на руки и зарыдала.

Несколькими минутами позже обеспокоенный голос Тони пробился сквозь ее рыдания.

— Даниэлла, что-нибудь случилось? Почему ты плачешь? И кто был этот мужчина? Он тебя обидел? — Он присел рядом с ней и обнял за плечи.

Даниэлла подняла голову и печально на него посмотрела, вытирая глаза кухонной салфеткой.

— Это был Байрон. — Ей не нужно было ничего объяснять: Тони знал все, включая и ее самые сокровенные тайны. Все, кроме одного — как сильно она любила Байрона! До недавних пор она и сама этого не знала.

— Я и не думал, что он снова появился. Он что, опять стал частью твоей жизни?

Даниэлла заметила в его глазах боль и страдание, которые он, однако, постарался скрыть.

— Нет, это не так, — мягко сказала Даниэлла. — Он хотел бы снова войти в мою жизнь, но этого не будет.

— Ты уже рассказала ему о ребенке? И о том, что ты?..

— Нет, — резко прервала она Тони. — И никогда не скажу.

— Но если эта встреча с ним так сильно расстраивает тебя, — заметил Тони неодобрительно, — мне кажется, ты должна…

— Если бы я рассказала Байрону, он бы тоже сильно расстроился, — защищаясь, возразила Даниэлла. — Я сделала это ради него, не ради себя. — Она соскочила со стула. — Хочешь чаю?

Он кивнул и больше ничего не говорил до тех пор, пока она не поставила на кухонную стойку приготовленный чай и не присоединилась к нему.

— Мне кажется, Байрон сам должен решить…

— Тони! — в отчаянии воскликнула Даниэлла. — Это моя жизнь, и я буду делать с ней все, что захочу.

— Ты еще любишь его? — Тони задал ей этот вопрос таким печальным голосом, словно уже знал, какой ответ последует.

Даниэлла кивнула и, накрыв ладонью его руку, произнесла:

— Прости.

— Так вот почему ты продолжаешь отказываться от моего предложения, да? Где-то в глубине души ты знаешь, что…

— О Господи, нет! — резко отвергла она его поспешные выводы. — Я всегда думала, что мои чувства к Байрону умерли. — Это была совершеннейшая неправда, но ей казалось, что лучше сказать так. Тони такой замечательный человек, что Даниэлле была ненавистна сама мысль о том, что ему можно причинить боль. — Тони, ты заслуживаешь лучшего — жены, которая может родить тебе детей. Я же не смогу выйти замуж ни за кого и никогда. Ты это знаешь.

— Я думаю, что ты не права, но… — Он пожал плечами. — Сколько времени Байрон уже здесь?

— Несколько недель, — ответила Даниэлла. — Мы с ним случайно встретились, и он тут же стал появляться рядом. Хотя мы ни о чем с ним не договаривались. Сегодня я его не ждала.

— Ты думаешь, он вернется?

Даниэлла покачала головой.

— Нет, не думаю. На самом деле, я рассказала ему о тебе, Тони. Я боюсь, что мой рассказ позволит ему думать, что мы… — Она сморщилась как от боли. Как говорится, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но чувствовала себя Даниэлла после этого — хуже некуда. — Прости, если я причиняю тебе боль. Ты оказал мне огромную услугу, появившись на лестнице полуобнаженным.

— Ты должна вернуть его, Даниэлла. Ты должна сказать ему правду. То, что ты не можешь иметь детей, не является причиной для…

— Тони, — остановила его Даниэлла, положив ладонь на его руку. — Я больше не хочу обсуждать Байрона. И прости еще раз, если причинила тебе боль. Мне действительно очень жаль. Я меньше всего на свете хотела этого.

— Эй, а кто сказал, что мне причинили боль? — Он попытался казаться веселым и неунывающим, но Даниэлла видела, как сильно он страдает. — Мне кажется, я все время знал, что ты никогда не согласишься выйти за меня замуж. И если без меня тебе будет лучше, ладно. Я в свою очередь встретил в Малайзии девушку, которую, думаю, смог бы полюбить. Я с ней никогда раньше не встречался, потому что у меня была ты, но сейчас, когда мне уже не на что рассчитывать, я, возможно, предприму какие-нибудь шаги в этом направлении.

Даниэлла наконец улыбнулась.

— Это здорово! Я рада. Я очень надеюсь, что у тебя все получится.

— А я надеюсь, что все получится у тебя. — Он взял ее руки в свои. — Жизнь слишком коротка, и поэтому в ней не должно быть места несчастьям. Тебе нужно позволить Байрону составить свое собственное мнение обо всем. Обещай мне, что подумаешь над этим.

Испытывая почти физическую боль, Даниэлла кивнула, зная, что делать этого не станет. Если бы Тони видел сегодня Байрона с теми детьми, он бы понял, что все это бессмысленно.

Сон этой ночью долго не шел к Даниэлле. А когда на следующее утро она выглянула из окна своей спальни, гул самолета высоко в небе напомнил ей о том, что Байрон сегодня летел в Париж.

Он тоже без сна провел эту ночь? И убедился ли он наконец, что у них нет общего будущего? В последний ли раз она его слышала и видела? Здравый смысл подсказывал ответ «да», но сердце желало совсем другого.

— Новый магазин — открыт!

Даниэлла засмеялась, когда Мелисса перерезала желтую ленточку перед входом в магазин. Последние несколько недель были заполнены кипучей деятельностью. Даниэлла разыскала в Стратфорде подходящее для магазина помещение, арендовала его и привела в порядок. А сегодня состоялось его торжественное открытие.

Она планировала сама заняться укомплектованием штата этого магазина, чтобы не оставалось времени на посторонние мысли. Тони оставался для нее большим утешением, хотя давно уже вернулся назад, в Малайзию. Но если она сейчас посмеет прекратить работу, Байрон сразу же заполнит все ее мысли.

Хуже всего ей было по ночам. Иногда она, правда, так сильно уставала, что мгновенно засыпала, но чаще было по-другому: всю ночь она лежала без сна и не могла никак избавиться от мыслей о Байроне. Она хотела знать, вся ли ее оставшаяся жизнь будет похожа на эти ночи или все-таки со временем боль пройдет.

Когда несколькими часами позже Байрон зашел к ней в магазин, Даниэлла подумала, что ей это, наверное, кажется. Мелисса уже ушла, и Даниэлла оставалась в магазине одна, думая, как всегда, о Байроне. Она думала о нем, но видеть его была не рада.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросила она, несмотря на то, что ее сердце, как обычно при виде Байрона, бешено забилось. Он выглядел похудевшим, лицо было усталое. Она подумала, не оттого ли это, что он без отдыха трудится над новым проектом.

— Что это за манера так приветствовать потенциального клиента? — Его темные брови неодобрительно сдвинулись.

Даниэлла пожала плечами, почувствовав себя слегка виноватой.

— Если ты хочешь что-нибудь купить, тогда другое дело. Пожалуйста, можешь все посмотреть. — Она ни одной минуты не верила, что он пришел сюда с намерением сделать покупки, хотя он тем не менее основательно пересмотрел все — блузки, рубашки, платья, ремни, шарфы, пиджаки. Другие покупатели уже успели войти и выйти, а Байрон все перебирал и перебирал одежду.

— Ты не можешь найти то, что хочешь? — спросила его Даниэлла. Байрон совсем лишил ее присутствия духа.

— Это очень трудно, — ответил Байрон, нахмурившись.

— Тебя интересует что-нибудь особенное?

— Да, что-нибудь особенное для дамы.

Он встретил кого-то еще! Даниэлла быстро вдохнула. Она понимала, что ей следует радоваться этому обстоятельству, но сердце почему-то продолжало болеть. Все, что она могла, — это продолжать улыбаться.

— Какой стиль одежды предпочитает ваша дама?

— Никакой вычурности. Я подумал, может быть, что-нибудь из нижнего белья, но вижу, у тебя здесь этого нет.

— Верно, нет. — Тон Даниэллы был резким — она вряд ли будет помогать ему. Забота Байрона, который пусть даже ради развлечения задумал купить какой-то интимный предмет одежды той, которую едва ли давно знает, была Даниэлле отвратительна. Ей он никогда не покупал никакого нижнего белья. Даниэлла совсем упустила из виду тот факт, что в дни их замужества у него просто не было на это денег.

— Может быть, тогда шарф, — сказала Даниэлла, пытаясь предложить как можно менее личный предмет одежды. — Здесь у нас есть очень милые и симпатичные шелковые шарфики. Какой цвет, по-твоему, может ей понравиться?

— Нет, не шарф, — возразил Байрон. — Возможно, блузка. Мне нравится вот эта — черного цвета. У вас примерно один размер, поэтому ты не могла бы примерить ее для меня?

Даниэлла не могла прийти в себя от его наглости.

— Прости, — ледяным тоном ответила она, — но у меня нет на это времени. — В этот момент двое посетителей вошли в магазин, но, так как они хотели лишь осмотреться, Даниэлла вернулась к Байрону. — Как ты узнал, что я открыла здесь магазин?

— Очень просто. Я разговаривал с Родом по телефону о своих делах, он мне и сказал об этом.

И что, он сразу должен ехать и смотреть?

— Я подумала, что ты наконец понял то, о чем я тебя попросила. — В ее тоне прозвучала нарочитая резкость.

Мышцы на лице Байрона задергались.

— О, я все понял, поверь мне.

— Тогда почему ты сейчас здесь?

— Из-за любопытства, полагаю, — скривив губы, признался Байрон. — Это ведь только начало большого успеха, да? А Тони не возражает, как возражал Джон, против того, что ты стала работать?

— Он, по крайней мере, не имеет ничего против, — ответила ему Даниэлла.

— Это хорошо. — Байрон прищурил глаза. — Когда вы собираетесь пожениться?

— Думаю, ты не должен меня об этом спрашивать. Это совершенно не твое дело.

— Так вы еще не решили? — предположил Байрон.

— На самом деле, нет, — ответила она.

— Вы довольны своей совместной жизнью?

— Как и большинство других людей.

— Согласен. Но вот только я не думаю, что ты принадлежишь к этому большинству.

— Тогда ты, возможно, не так хорошо меня знаешь, как думал. — Ее подбородок был высоко поднят, и глаза глядели прямо в его глаза. Она не выдала своей тайны.

— Надеюсь, вы оба будете очень счастливы, — сухо проговорил он.

Помощь к Даниэлле пришла в лице двух женщин, которым нужно было помочь с примеркой одежды. Но потом Даниэлла, вместо того, чтобы вернуться к Байрону, занялась чем-то у прилавка.

Байрон через весь магазин шел к ней с выбранной блузкой. Она была из прозрачного черного кружева — очень сексуальная и провокационная и, кстати, одна из самых дорогих в магазине.

— Я возьму вот это.

Даниэлла взглянула на этикетку.

— Это 10-й размер. Все правильно?

— У тебя 10-й размер?

Она кивнула.

— Тогда подходит. Если не считать того, что ты кажешься немного похудевшей, Элли.

Мы оба похудели, подумала Элли, но вряд ли его потеря в весе была вызвана тем, что он все еще сохнет по ней. Он ведь так быстро обзавелся новой подружкой! И ему, вероятно, совсем не грустно.

— Безрассудно растрачиваешь свои силы?

— Я много работаю в магазине, если ты это имеешь в виду, — резко парировала она, складывая блузку и упаковывая ее в коробку.

От резкости ее тона брови Байрона взлетели вверх.

— Я не это имел в виду, и ты отлично знаешь. Немного усердной работы еще никого не сгубило. Но у Тони Кохрана слишком большие запросы и чрезмерные требования к тебе — это же видно.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — раздраженно произнесла Даниэлла. Вручив ему покупку и отсчитав сдачу, она добавила: — Извини. Меня ждет клиент, и ему необходимо уделить внимание.

Уже через секунду, глядя вслед уходящему Байрону, Даниэлла знала, что видела его уж точно в последний раз. Он смирился с неизбежным, он принял все как есть. И теперь, когда у него появилась новая подружка, для которой он только что купил такой щедрый и экстравагантный подарок, Даниэлла стала просто частью его прошлого.

Даниэлла не знала, что побудило его сегодня прийти сюда. Разве только он искал окончательного подтверждения тому, что они с Тони живут вместе. Что ж, сейчас он знал ответ на свой вопрос.

Даниэлла чувствовала, что почва уходит из-под ее ног. День, который обещал быть таким увлекательным и интересным, оказался на редкость долгим и грустным. Торговля шла бойко, несмотря на то, что клиенты были капризны. Когда Даниэлла вернулась домой, ей ничего не хотелось, кроме как сжаться в комок на кровати и начать жалеть себя.

Но вряд ли она могла позволить себе это, так как в Бирмингеме ей предстоял обед с матерью и Родом. У ее матери был день рождения, и Род заявил, что будет неправильно, если ее дочь не разделит с ними праздник.

Род очень подходил Эвелин. Он заставил проявиться тем качествам в ее характере, которые прятались внутри. Куда только исчезла ее вздорность! Она стала более терпимой и по временам даже занятной. Даниэлле с матерью стало намного легче, чем когда-то.

Но даже при этих благоприятных условиях она не получила удовольствия от вечера. Было ясно, что непременно возникнет разговор о галерее.

— Это начинает меня беспокоить, — сказал Род. — Вся территория должна быть оцеплена, так как здание может обвалиться в любой момент. Я на своем веку никогда не видел еще, чтобы трещина так быстро увеличивалась. Там появились уже и другие. Мы намеревались их исправить, но вчера инспекторы говорили о сносе всего здания целиком.

Даниэлла в ужасе взглянула на него.

— Это шутка?

— Ах, как бы я хотел, чтобы это была шутка! Компания, вероятно, на этом здании разорится. Мы, конечно, будем бороться. По моему личному мнению, все еще можно спасти.

— Все случилось из-за недостаточно глубокого фундамента? — с сомнением спросила Даниэлла. Было страшно подумать, что компания, которую Джон так усердно и добросовестно создавал, едва ли не на грани разорения. Это, в конце концов, могло нанести ущерб ей самой, хотя в данный момент это было не так важно.

Губы Рода плотно сжались.

— Мне кажется, шотландцы работали недобросовестно. Да, действительно, ужасная история! И чем дальше в лес, тем больше дров.

— Джон бы в гробу перевернулся, если бы узнал.

— Да, а меня это сведет в могилу раньше времени, — кивнул Род.

Эвелин прерывисто задышала.

— Ради всего святого, Род, не говори так!

Он усмехнулся, взял ее за руку и произнес:

— Обещаю, что я буду жить долго-долго.

Они уже встали, чтобы покинуть ресторан, как вдруг глаза Даниэллы наткнулись на Байрона, сидевшего за угловым столиком. Она взглянула туда снова, чтобы убедиться, что это он. Да, ошибки быть не могло — это был Байрон. А на женщине, которая сидела рядом с ним за столиком, была та самая сексуальная черная блузка!

Где-то глубоко, на уровне подсознания, в мозгу Даниэллы жила глупая мысль о том, что он купил эту блузку все-таки для нее. Ведь он интересовался ее размером и даже попросил, чтобы она ее примерила…

Даниэлла сжала губы. О Боже, какая же она глупая! Кто бы ни была эта женщина, блузка ей очень шла. Эта блондинка была красива, и она все время, не отрываясь, смотрела на Байрона. А ведь первоначально для своего подарка он хотел выбрать нижнее белье! Да, нетрудно догадаться, какого рода отношения их связывают.

Байрон тоже был явно ею увлечен, поэтому не видел покидавших ресторан Даниэллу, ее мать и Рода. Когда они все были уже почти у выхода, Род вдруг тоже заметил Байрона.

— Смотрите, кто здесь, — произнес он. — Когда мы общались в последний раз по телефону, он находился в Лондоне. Извините, я должен с ним переговорить.

Род направился к нему через зал, а Даниэлла с матерью осталась ждать у двери. Даниэлла увидела на лице Байрона удивление, а когда он взглянул в их сторону, слегка им улыбнувшись, ей показалось, что он как будто ищет кого-то глазами. Без сомнения, Тони, мрачно подумала она.

Эвелин коснулась руки дочери.

— Мне кажется, он зовет нас.

Даниэлла видела, что Байрон кивает им головой, подзывая их подойти, но последовала за матерью с большой неохотой. Ей бы бежать без оглядки, и как можно скорее!

— Эвелин, — произнес Байрон с улыбкой, с помощью которой намеревался окончательно растопить лед их непростых отношений. — И Даниэлла. Разрешите мне представить вам свою невесту — Саманту Браунли. Сэм, познакомься с Даниэллой и ее мамой.

Даниэлла почувствовала, как зал вдруг закружился перед ее глазами, и поэтому быстро схватилась за спинку стула Байрона. ЕГО НЕВЕСТА! Но это не может быть правдой! Он все выдумал. Он просто решил отомстить ей за Тони.

Ее глаза с любопытством скользили по ошеломляюще красивому лицу Саманты. Даниэлла видела огромные дымчато-серые глаза и такую безукоризненную кожу, за которую она могла бы отдать все на свете. На лице Саманты не было ни одной веснушки. Блузка смотрелась на ней потрясающе! Во взглядах, которые девушка бросала на Байрона, читалось полное обожание и поклонение.

— Как чудесно наконец познакомиться, с вами, Даниэлла, — сказала Саманта. — Байрон мне так много о вас рассказывал. Почему бы вам всем не присоединиться к нам и чего-нибудь не выпить?

— Это очень мило с вашей стороны, но я боюсь, мы не можем принять ваше приглашение.

Даниэлла все еще никак не могла прийти в себя от шока, поэтому голос Рода показался ей очень далеким. Но она была рада, что он отклонил приглашение Саманты. Байрон называл ее Сэм. Его лондонская соседка — тоже Сэм. Уж не та ли это девушка, которая ухаживает за его садом на крыше?

Род все еще говорил:

— У Эвелин день рождения, и празднованию этого события еще далеко до завершения.

Лицо Эвелин засияло при мысли о продолжении праздника.

— Может быть, Даниэлла составит нам компанию? — предложил Байрон.

Воткни свой нож глубже, что же ты, Байрон, медлишь? — с горечью подумала Даниэлла.

— О да, — тотчас же присоединилась Саманта к предложению Байрона. — Я хочу услышать о ваших лошадях. Как я поняла, вы посадили Байрона на одну из них. Да, чудеса на свете никогда не закончатся!

— Сэм — ветеринар, — сообщил Байрон с мягкой улыбкой. — Она просто без ума от всех животных.

Меньше всего на свете Даниэлле хотелось находиться в их компании, поэтому она почувствовала огромное облегчение, когда Род произнес:

— Мне и в голову бы не пришло оставить здесь Даниэллу. Байрон, мне нужно увидеться с тобой. Не мог бы ты прийти ко мне завтра в офис, скажем, часикам к десяти утра?

Когда они покидали ресторан, Даниэлла чувствовала, как взгляд Байрона жжет ей спину. Догадывается ли он о том, что ноги у нее стали совсем ватными и еле-еле идут? Сегодняшняя встреча парализовала ее. Ведь он говорил ей, что никого никогда больше не любил! Неужели он все это время лгал?

Весь остаток вечера Даниэлла была как в трансе. Она продолжала спрашивать себя, почему Байрон, придя к ней в магазин, ничего не сказал о своей помолвке. Когда он собирается жениться? И почему ей так тяжело смириться с ситуацией, которая была самым лучшим выходом на свете, как ей до этого казалось.

Эти мысли преследовали ее и ночью, не давая покоя.

А когда на следующее утро Байрон с Самантой появились у ее дома, Даниэлла решила, что все еще спит и это ей только снится.

— Сэм подумала, что, пока я буду на встрече с Родом, она могла бы взглянуть на твоих лошадей. — Байрон внимательно следил за ее реакцией, произнося это.

Даниэлла поборола свое замешательство и кивнула, улыбнувшись.

— Конечно. — А как еще она могла ответить?

— Я знаю, что это наглость с моей стороны, — прибавила Саманта, — но мне доставит такое большое удовольствие посмотреть на них. Ой, взгляните, лошади там! Ну, разве они не милые? — Саманта направилась к загону, вытаскивая из кармана пакетик с леденцами и ожидая, когда лошади подойдут.

Интересно, зачем пришел Байрон? Чтобы доказать ей, что он окончательно примирился с тем, что у них нет совместного будущего? Разве не причинила она ему боль, скрывая свои истинные чувства и заявляя о своей любви к Тони, чтобы он все, наконец, понял?

— Где же твой возлюбленный? — Байрон как будто прочитал ее мысли.

Даниэлла вскинула брови и холодно на него посмотрела.

— На работе, конечно.

— Но он хотя бы не оставляет тебя надолго одну по ночам? — Его тон был сухой и осуждающий.

— Разве тебя это касается? — ответила она вопросом на вопрос.

— Вероятно, не касается. — Он резко повернулся и крикнул Сэм, что уходит.

Этот долгий поцелуй, который он подарил другой девушке, причинил Даниэлле такую боль, словно Байрон своими собственными руками вырвал ей из груди сердце. Он почти убил ее тем, что заставил стоять и смотреть на них. Когда же он ушел, лучше себя Даниэлла не почувствовала.

— Я пыталась убедить Байрона, что нам сначала следовало бы позвонить, — сказала Саманта, входя за Даниэллой в дом. — Но он был уверен, что вы не будете возражать. Надеюсь, я не нарушила ваши планы?

— Нет, ничего страшного. — К счастью, а возможно, и к несчастью, Даниэлла попросила одну из своих помощниц присмотреть за магазином, так как знала, что все равно не в состоянии сконцентрироваться на работе. Но Байрон слишком самонадеянно полагал, что Даниэлла воспользовалась услугами кого-нибудь из помощников. Ведь он мог не застать ее дома!

— Байрон так много мне о вас рассказывал.

— Надеюсь, только хорошее? — спросила Даниэлла со слабым намеком на улыбку.

Саманта оказалась выше ростом, чем показалось Даниэлле сначала. Очень изящная, приятная и открытая, девушка эта излучала дружелюбие, и хотя Даниэлле хотелось чувствовать к ней неприязнь, она поняла, что это невозможно. На среднем пальце ее левой руки сверкал огромный бриллиант, и Даниэлла не могла отвести от него глаз. Когда она стала невестой Байрона, у нее было лишь простое колечко.

— Только хорошее, — отозвалась Саманта. — Первая любовь всегда и у всех особенная, вам так не кажется?

Так она знала, что они были когда-то раньше женаты? А знала ли она, как совсем недавно Байрон добивался ее?

— Да, ее никогда не забудешь, — согласилась Даниэлла.

— Я помню мою первую любовь. — Саманта выглядела задумчивой. — Я не вышла за него замуж, хотя очень этого хотела.

— Он не любил вас?

Саманта покачала головой.

— К несчастью, не любил.

Но сейчас она была влюблена снова. Она сияла так, как сияют обычно все влюбленные женщины — как мать Даниэллы; только Даниэлла не могла себе это позволить, так как вынуждена была эту любовь скрывать!

— Может быть, хотите чашечку чая? — Даниэлла заставила себя выбросить подобные мысли из головы.

— О да, если вас не затруднит. Прошло несколько часов с тех пор, как мы завтракали.

Даниэлла налила в чайник воды.

— Вы давно знаете Байрона?

Саманта улыбнулась, словно ей доставляло огромную радость постоянно говорить о нем.

— Три года. На самом деле мы — соседи.

— Да, я так и подумала. Так это вы ухаживаете за его садом?

Саманта опять улыбнулась.

— Он говорил обо мне? — Она выглядела очень довольной. — Да, я делаю это всякий раз, когда он уезжает, а случается это довольно часто.

— И вы не против?

— Нет, это для меня — удовольствие. У меня ведь только маленький балкончик, а я так люблю сады. Мне очень нравится находиться на свежем воздухе.

Даниэлла, задавая ей этот вопрос, имела в виду совсем другое. Она хотела знать, не возражает ли Саманта против таких долгих отлучек Байрона из дома.

— А кто ухаживает за растениями сейчас?

— Моя соседка по квартире. У меня появилось несколько свободных дней, а вчера утром позвонил Байрон и предложил мне приехать в Бирмингем и провести эти дни вместе с ним. Он — настоящий мужчина, правда? Не могу представить, почему вы когда-то разошлись.

— Такое случается, — ответила Даниэлла, надеясь, что прозвучало это небрежно.

— Как ни странно, — совершенно беззлобно произнесла Саманта, — мне всегда казалось, что он до сих пор вас любит и что никогда не будет ни с кем другим. Я жила только надеждами, потому что безумно в него влюблена, хотя никогда и не предполагала, что он ответит на мои чувства. — Все лицо ее осветилось прелестной улыбкой. — Когда он позвонил мне вчера вечером и попросил стать его женой, я едва поверила в такое счастье. О, Даниэлла, я — самая счастливая девушка в мире!