В моём сердце ты...

Глава 15

Легко отделался – была первая мысль, когда Андрей покинул кабинет директора. Только вот на душе почему-то лёгкости никакой не было. Наоборот, непонятно откуда взялось ноющее чувство, определить которое он не мог. И отогнать тоже.

– Ну что, живы? – спросил Арсений, когда Андрей вернулся в свой отдел.

– Сильно досталось от Старухи? – спросила Дина, со смешанным выражением сочувствия и любопытства.

Андрей в первый миг непонимающе взглянул на неё, потом мотнул головой.

– Да она меня по другому поводу вызывала. В командировку отправляет на какой-то форум.

– О! – присвистнул Арсений. – А почему тебя? Я тоже хочу! Люблю командировки! Считай, всё бесплатно – проезд в СВ, гостиница, питание в ресторане… Ну и просто интересно другой город посмотреть, прошвырнуться. А главное, командировочные тут шикарные.

– Не знаю, – покачала головой Дина, – меня вот не тянет никуда…

– А я бы с удовольствием съездила. Сменила бы обстановку хоть на несколько дней, – подала голос Люба. – Дело даже не в командировочных, хотя они тоже не лишние, но я бы вот с радостью от свекрови отдохнула… да и от Вадика тоже.

– Слушай, – загорелся Арсений, – а она тебя одного отправляет? Форум, вообще-то, знаковое событие, а ты у нас тут недавно, не всё ведь ещё знаешь. Нужен кто-то…

– Да она сама туда едет, а меня решила взять в компанию.

На мгновение в кабинете повисло молчание, затем Дина издала сдавленный восклик, а Арсений, сморгнув, хмыкнул:

– Не, тогда не хочу. И тебе не завидую.

– Да уж, – скривилась Люба. – Ехать куда-то со Старухой вдвоём сомнительное удовольствие.

Коллеги, все, кроме безмолвной Кати, ещё долго обсуждали новость, сочувствовали Андрею, шутили, строили предположения, каково это – провести с ней пусть даже пару дней бок о бок. И единодушно соглашались, что это сущяя пытка. Ну и радовались, конечно, что Старуха уезжает. А значит, хоть несколько дней можно будет жить спокойно и дышать полной грудью.

Ближе к концу рабочего дня Елена Эдуардовна вновь вызвала Андрея. На этот раз строгая секретарша оповещать её не стала, сразу дозволила:

– Проходите. Директор вас ждёт.

Она действительно ждала. Андрей, едва вошёл, сразу наткнулся на её взгляд, чуть прищуренный и пристальный. И нервы тотчас натянулись струной, звеня, словно на неё уже и впрямь выработался условный рефлекс.

На этот раз она не предложила ему пройти, наоборот, сама поднялась из-за стола.

– Андрей Викторович, приказ отменять я не стану и от командировки освободить вас не могу. Но, учитывая, что всю минувшую неделю… ну и вчерашний день вы значительно перерабатывали, я решила дать вам отгул. Сможете завтра отдохнуть, ну и провести время с вашей дорогой гостьей.

Она, медленно и грациозно ступая, подошла к нему, всё так же не сводя с него глаз. Подошла совсем близко, он даже ощутил её аромат, в котором преобладал, конечно, какой-то дорогой парфюм, но слабо улавливался и более волнующий запах – её запах, хапах женщины. Невольно Андрей вдохнул глубже. И чёртовы струны внутри завибрировали уже иначе.

– Билеты на самолёт забронированы на воскресенье. Людмила Михайловна завтра утром их выкупит, – она выговаривала слова неспешно, тихо и с таким выражением, будто вовсе не о работе говорила, будто завлекала и провоцировала, будто желала пробудить в нём совсем другие мысли…

Ну и конечно, пробудила. Как тут устоять?

Андрей, словно под гипнозом, уставился на её губы, не в силах оторвать взгляд. Сердце билось тяжело, быстро, гулко. В голове всё спуталось так, что когда он вышел наконец из её кабинета, то мог вспомнить лишь отдельные обрывки её фраз, прорвавшихся сквозь грохот пульса в ушах: отгул… вылетаем в воскресенье…

Хотелось окунуть голову в ледяную воду, чтобы сбросить это наваждение и навести в мыслях порядок. Ну и успокоиться, унять вдруг не на шутку разошедшееся сердце.

Сердце-то постепенно угомонилось, а вот мысли… они буквально разрывали голову.

Это какой-то нонсенс, твердил он сам себе. Просто абсурд. Как можно ненавидеть человека и так его желать? Не должно быть так.

«Может, просто нужно спустить пары и всё пройдёт?», – понадеялся он.

Вечером, уже дома, Андрей огорошил Нику предложением:

– Давай-ка завтра забуримся в какой-нибудь клуб? Тряхнём стариной? Мне отгул дали.

– Да тебе-то чем трясти? – потом догадалась: – А-а, подснять кого-нибудь хочешь?

– Ну и это тоже, – с не стал юлить Андрей.

Как словом – так и делом. Следующим же вечером рванули большой компанией в «Дикую лошадь», где лютовал особый фейсконтроль. Помимо всяких «гашеных» и крепко перебравших, в клуб не пускали и тех, кому не исполнился двадцать один год. Паспорт, конечно, предъявить не просили, но с виду совсем юных сразу бескомпромиссно разворачивали.

Какое-то время они, оккупировав длинный стол на крытой террасе, сидели все вместе – его друзья и Никины. Знакомились, общались, шутили, провозглашали тосты. Всё было хорошо, даже замечательно, только вот женского общества не хватало. Две дамы на всю компанию, одна из которых родная сестра, вторая – совсем мимо.

Ника, заметив, что Андрей скользит ищущим взглядом по толпе, пихнула его в бок и, подмигнув, спросила:

– Что? Ищешь, на кого бы глаз положить?

Но «искать» даже и не пришлось. Она нашлась сама, просто случайно оказалась рядом, да так и осталась. Молчаливая, улыбающаяся, малоприметная девушка. Имени её Андрей даже не запомнил. Не запомнил и лица. Только душные объятья на заднем сиденье чужого тесноватого «фокуса», липкие поцелуи, сладкий парфюм. Затем – такое же сумбурное продолжение на даче у какого-то Никиного дружка, прощание-бегство и неловкое «Я позвоню, если что...».

А утром Андрей мчался на работу, проклиная пробки, лихачей-маршрутчиков, подрезающих тут и там, только успевая лавировать, и, конечно, себя. Себя – не очень, себя он всё-таки любил, но на дачу определённо поехал зря. И вообще всё зря. В итоге – спал от силы пару часов, голова гудит и на душе отчего-то очень гадко. Хотел ведь просто отвлечься, избавиться от навязчивого томления и дурных мыслей – и ни черта не избавился, только в придачу ко всему тошно стало, а за грудиной ещё назойливее свербит…

Как ни мчался Андрей, а всё-таки снова опоздал. Не настолько круто, как в понедельник, но тем не менее факт есть факт.

– Аж завидую твоей отваге, – прокомментировал его пятнадцатиминутную задержку Арсений.

– С огнём играете, Андрей, – вздохнула Дина Шигибаева.

– А мне кажется, – вкрадчиво молвила Люба, – ничего ему Старуха не сделает. Видать, кое-кому можно и опаздывать, и вообще…

– Люба, – резко перебил её Андрей, – вы что-то знаете, чего не знаю я?

– Ну что я могу знать? – Люба картинно опустила глаза, но на губах по-прежнему играла потаённая улыбка. – Просто делюсь кое-какими соображения.

– Свои соображения оставьте при себе. Делиться надо проверенными фактами, и то, когда вас об этом спросят.

Любина улыбка мгновенно сползла. На белой шее проступили алые пятна. Она обиженно поджала губы и, метнув короткий сердитый взгляд на Андрея, уткнулась в монитор.

В отделе повисло гробовое молчание, которое, спустя четверть часа, взорвал резкий звонок внутреннего телефона. Дина Шигибаева вздрогнула, да и остальные встрепенулись.

– Да… да… хорошо, сейчас сделаю, Елена Эдуардовна, – лепетала Дина, бледнея. – Батурин? Да, здесь. Хорошо, передам.

Дина положила трубку, облегчённо выдохнула, перевела взгляд на Андрея и сделала страшные глаза:

– Старуха требует вас к себе. Срочно.