В неурочное время

Глава одиннадцатая

Сесил Уотерс позвонил Алексу в то же утро в десять часов.

В десять пятнадцать Алекс собрал сотрудников «Уикэндера».

— Нам нужно принять решение, — босс спокойно присел на угол рабочего стола Кейси, когда она вышла из-за него и присоединилась к остальным. — Оно повлияет на всех присутствующих, поэтому я хочу, чтобы все высказали свое мнение.

Маклин замолчал и взглянул на Кейси, желая убедиться: что знает, что включена в общую команду. Когда Соломинка ободряюще улыбнулась ему, он продолжил:

— Только что от Бульдога я услышал, — Алекс послал Кейси быструю усмешку, — то есть, от Сесила Уотерса, что он получил сведения о предложениях в работе для определения муниципальных отчуждений в Вест-Энде — включая отдельную собственность. Мою.

— Почему? — голос Рона прервал испуганный шепот собравшихся.

— Предполагается отдать освободившееся место для детской площадки, — на лице Алекса появилась кривая улыбка.

— На этом участке? — Мардж нахмурилась и покачала головой.

— Он совсем не подходит, — вставила Сандра.

— Главное слово, — заметила Кейси, — «предполагается». Я права, Алекс? Предполагается, что эта собственность пару-тройку лет не будет использоваться, за какое время она превратится, прошу прощения, в белого слона, который никому не нужен, а потом будет продана какому-нибудь застройщику? Джимми Доусону, например?

— Так представляет себе настоящее положение дел Бульдог, да и я тоже, — Алекс явно гордился сообразительностью Кейси. Как обычно, она выполнила домашнее задание. Девушка знала, сколько темных сделок осуществил Джимми Доусон за последнее время. А ввернуть боссу в отместку про белого слона — вполне соответствовало характеру его Соломинки.

— Что ты предлагаешь? — снова заговорил Рон.

Алекс прищурился, забавляясь тому, что его мысли даже в момент делового кризиса направлены на Кейси. Вероятно, наконец он осознал, что для него является самым главным.

— У нас есть выбор, — объяснил Маклин. — Город заплатит за собственность, так что мы можем взять деньги и обосноваться либо в Вест-Энде, либо забыть об этом районе и заняться другими газетами. Но мы могли бы и бороться.

— Черт возьми, это точно, — твердо сказала Мардж. — Мы можем хотя бы отправить делегацию с протестом.

— Хорошая мысль, — Алекса ободрила ее реакция. Но Джимми старается измучить нас, как я догадываюсь. Если мы затеем драку, то, как мне кажется, мы можем с ним потягаться. Сес сопоставил рапорт о тайных владениях Доусона, все подозрительные разрешения, которые он предоставлял, все строительные кодексы, которые он обошел. Это на многое раскрывает глаза. Если бы мы напечатали этот материал, мы могли бы захлопнуть несколько важных клеток. Но все может обернуться скверно. Джимми может обвинить нас в клевете, и даже если каждое слово — правда, он может задавить нас судебными издержками прежде, чем мы сумеем это доказать. Или он может прибегнуть к...

— Милостивый Боже, — послышался робкий голос Сандры, — ты не думаешь, что он может настолько обезуметь, что подложит бомбу или что-нибудь в этом роде, а?

Алекс улыбнулся и покачал головой.

— Джимми — не глава преступного мира, а всего лишь мелкий бандит. Но я никогда не сомневался, что он способен послать свою команду громить наш офис. Вот почему я не могу один принять такого решения. Я подчинюсь воле большинства. Если вы хотите обдумать это...

— Я за то, чтобы напечатать все, что у тебя есть на Доусона, — вставил Рон. — Сегодня среда, но если мы хорошенько постараемся, то материал может пойти в субботний номер.

— А тем временем, я поговорю с Руби и Весельчаком о том, чтобы собрать делегацию, — Мардж подняла подбородок. — Они знают всю округу лучше, чем кто-нибудь.

Наступило молчание. Алекс посмотрел на Кейси.

Она нахмурилась:

— Неужели тебе надо спрашивать мое мнение? Кажется...

— Нет, думаю, не надо, — Маклин рассмеялся.

Все взгляды обратились к Сандре.

— Ну? — подтолкнула Мардж. — Что ты скажешь, Сандра?

Женщина пожала тонкими плечами, и уголки ее дрожащих губ поднялись, когда она заявила:

— Я скажу, что мы прижмем к стене этого простофилю.

К полночи Алекс и Кейси так измучились, что, упав в кровать, и несмотря на непроизвольное притяжение их обнаженных тел даже не стали заниматься любовью.

Они писали, подбирали фотоматериалы и проверяли факты без передышки с самого утреннего собрания. Наступило напряженное время для всех, но они вдвоем приняли на себя главный удар.

— Эй, мы команда или что, Кейси Макинтайр? — прошептал Алекс и заключил девушку в свои объятия, ее голова покоилась у него на плече, ее рука лежала у него на груди, ее согнутая в колене нога удобно расположилась у него на бедре.

— Целая бригада, конечно. Но работать с тобой так легко, милая. Вещи просто делаются сами собой.

— Амиго, — Соломинка сонно хихикнула.

— Вместе, куда бы мы ни шли, — добавил Алекс, посмеиваясь.

Еще одна строчка из глупой старой песни. Рассеянно гладя бедра Кейси, мужчина чувствовал, как тело женщины становится менее напряженным, а дыхание — более глубоким: Кейси засыпала.

«Те минуты холодности между ними, которые последовали за утренней дискуссией, могли бы и не возникнуть, — подумал Алекс к своему изумлению. Соломинка нашла время среди лихорадочной послеполуденной работы, чтобы прийти к нему в кабинет и спокойно сказать, что думала об отказе принять ее предложение и взять деньги, и поняла, что на его месте могла бы чувствовать себя точно так же. Но даже если она не пришла бы к такому выводу, Алекс чувствовал, сейчас им вместе удобно, они счастливы и близки. У Кейси есть уникальный дар держать личные размолвки и трудности в стороне, не позволяя им отражаться на большом чувстве.

Алекс понял: Кейси пришла к своим отношениям с отцом и матерью тем же способом. Она не отрицала своих разочарований и неисполненных желаний, но любила свою семью, как если бы они были образцовыми родителями.

Маклин вспомнил, как однажды Соломинка рассказала о своем бывшем женихе, и ему внезапно показалось значительным то, что она говорила с искренней нежностью, словно намерение пожениться было неудачей, почти ошибкой, которая могла испортить замечательную дружбу.

«Когда Кейси любит, она не требует совершенства», — подумал Алекс, быстро погружаясь в дремоту, но все еще стараясь не заснуть, зная, что истина наконец начала открываться его сознанию. Любовь этой женщины была силой природы, такой же необсуждаемой, плодородной и неизбежной, как раскрывающиеся лепестки цветка или поток стремительной воды, низвергающейся с горной вершины.

«Когда Кейси любит...» в голове Алекса вновь всплыла эта истина.

Кейси любит его!

Мужчина чувствовал теплое дыхание женщины на своей коже, шелковистость ее бедер, ритмичные движения ее груди, спокойное биение сердца.

Все встало на свои места. Алекс сразу все понял. Он, сдерживая себя, не имея возможности предложить Кейси обеспеченную жизнь, но существовала лишь одна вещь, которую он мог дать ей и которую она могла бы оценить.

— Кейси, — прошептал мужчина, его губы прикасались к ее лбу, — Кейси, милая, я тоже тебя люблю.

Женщина повернулась, поцеловала его в грудь и вздохнула:

— Ну, хорошо!

Утреннее солнце заливало спальню. Сидя на корточках, Кейси пристально смотрела на Алекса.

— Что ты сказал?

Алекс медленно выплыл из глубокого блаженного сна. Прикрыв глаза от света рукой, он увидел силуэт прекрасной женщины с копной золотых волос. «И это моя женщина, — осознал он. — Только моя».

— Я сказал, что тоже тебя люблю, — сразу вспомнил Маклин.

— В каком смысле «тоже»? Я сказала тебе, что люблю тебя? Люблю, конечно, но разве я сказала это? — недоумение Кейси отражалось на ее лице, в голосе звучало неподдельное любопытство.

— Кейси... — Алекс потянулся к ней.

— Повтори еще раз, — потребовал Алекс, когда они шли к редакции «Уикэндера» после праздничного обеда в лучшем ресторане Вест-Энда — Розовом Зале Соммерсета. Был субботний вечер. Выпуск с разоблачениями Доусона доставили без приключений и расклеили на газетных стендах, и в голове Алекса роились другие идеи. Стоял чудесный летний вечер, Кейси была великолепна в ультраженском наряде из бирюзового газа с кружевами и открытыми плечами, и она любила Маклина.

— Скажи это, Соломинка, — настаивал он.

— Я люблю тебя, — в который раз повторила зеленоглазая блондинка.

Но взглянув на Алекса и увидев его неподдельное счастье, она не удержалась и поддразнила его:

— Я правда люблю тебя, Алекс. Как я могла не любить тебя? Ты фантастически красив. — «Тут я не лгу», — подумала Кейси, пробежавшись оценивающим взглядом по темному костюму и накрахмаленной белой рубашке, которая подчеркивала здоровый золотистый цвет его кожи. — Ты блестящий, — продолжала она, — и храбрый, честолюбивый, добрый к детям и щенкам, душа компании, честный и прямой, и...

— Но как ты думаешь, ты могла бы научиться заботиться обо мне? — перебил мужчина.

Кейси рассмеялась.

— Алекс Маклин, я всегда любила тебя и всегда буду любить. Ясно, босс? Я люблю тебя!

— Знаешь, я начинаю думать, что «босс» это не такое уж плохое слово, — улыбнулся Алекс.

— Тогда мне придется положить этому конец, — парировала женщина.

— Упрямая девчонка.

— Кабинетный тиран.

— Я люблю тебя, Соломинка.

Она лучезарно улыбнулась:

— Я знаю.

— Говоря о кабинетах, — заговорил мужчина, когда они вышли на знакомую улицу, ведущую к офису, — в старом белом слоне найдется несколько комнат подходящего размера.

— О чем ты говоришь, Алекс? — Кейси уставилась на мужчину, ее пульс бешено стучал.

Он глубоко вдохнул и приготовился повторить заранее приготовленную речь:

— Только то, что мы, кажется, составляем отличную команду. Мне очень хотелось бы...

Слова вдруг иссякли, он остановился и тихо выругался. Проследив за напряженным взглядом Алекса, Кейси замерла.

На серых ступенях редакции сидел Вик Лундстром.

Маклин тут же повернулся к девушке, собираясь сказать, чтобы она бежала, но, взглянув на лицо, обрамленное золотистыми локонами, понял: никакие слова не дадут результата. Его противник стал ее противником. Но черт возьми, что если Соломинка будет ранена?

— Вик один, — отметила Кейси. — Или так кажется. Странно... где же его команда?

Зная, что в душе Алекса происходит борьба между тем, чтобы прогнать ее или принять помощь, которую она может предложить, женщина решила упростить его решение.

— Ладно, босс. Этот — твой. Я прикрою твою спину.

Алекс не смог сдержать усмешку.

— Знаешь, у меня такое чувство, что ты больше всего подходишь для драки в салуне, мисс Макинтайр, будущая миссис Маклин.

Его улыбка поблекла, когда он осознал, что послал к черту все свои планы, выстроенные ради романтичности предложения.

Кейси сразу забыла о Вике Лундстроме, резко повернула голову и уставилась на Алекса.

— Боже мой, ты действительно любишь командовать, не правда ли?

— Предполагалось, что все произойдет не так, — поморщился Алекс. Наверху тебя ждут шампанское и розы. Но пока мы не разобрались с последним валом бурного моря нашей жизни вместе, и я не могу сделать предложение, как планировал, запомни вот что: тебе не придется даже менять монограмму.

— Я не ставлю на вещи монограмму.

— О...

— Однако, я надеюсь на шампанское и розы.

Они подошли к дому, и Вик поднялся на ноги.

— Он здоровее, чем мне казалось, — пробормотала Кейси. — А может быть, другие уже внутри, и готовы размозжить несколько голов бейсбольными битами. На случай, если мы не прорвемся мимо этого типа, босс, мне хотелось бы, что бы ты знал: ответ был бы положительным.

— Мы справимся. Ты не будешь возражать против того, чтобы переехать в столь старый чудный дом?

— Замечательная мысль. Но я надеюсь, ты позволишь придать ему жилой вид.

— Если только ты согласишься жить в нем.

— Майк, — проревел Вик. Волосы здорового, мускулистого мужчины выгорели на солнце и стали почти белыми. Лундстром напомнил Кейси викинга, осаждающего саксонский замок.

Останавливаясь у лестницы, Алекс вздохнул.

— Чем мы можем быть полезны тебе сегодня вечером, Вик?

— Твою леди не так легко испугать, — заметил Лундстром.

— Меня вообще нельзя испугать, — нашлась Соломинка.

Вик откинул голову назад и разразился хохотом.

— Маклин, я надеюсь, ты знаешь, как тебе повезло.

— Если ты говоришь о моей девушке, то знаю. Если ты говоришь о чем-то еще, может быть, ты мог бы пояснить, — осмотрительно ответил Алекс.

Викинг начал спускаться по лестнице.

— Я говорил о леди. В остальном тебе не повезло. Для остального тебе понадобится выдержка. Тебя тоже не так просто испугать, но ты создал себе небольшую проблему тем, что выпустил сегодняшнюю газету. Джимми Доусону она не понравилась. Он одним глазком взглянул на твои истории и приказал мне со своей командой прийти сюда и хорошенько все разгромить.

— Ясно, — вздохнул Алекс, словно Вик говорил обыденные вещи. Кейси продолжала оглядываться, пытаясь понять, где прячутся люди бригадира строителей.

— Я объяснил Джимми, — продолжал светловолосый геркулес, — куда он может засунуть свои приказы. Я и мои парни — строительные рабочие. Я — профессионал. Смешно, как быстро забываются эти вещи. Срежешь здесь несколько углов, немного надавишь там... И обязательно находишь себе извинения, ведь тебе нравятся чеки с кругленькими суммами. Но вдруг ты заходишь слишком далеко и начинаешь думать о том, что, например, неплохо гордиться своим делом. Так что я решил сделать что-нибудь, чем можно было бы гордиться. Я пришел сказать тебе, чтобы ты нанял охрану на ближайшее время. Пока тебя не было, я околачивался поблизости на случай, если Джимми нашел еще кого-нибудь для своей грязной работы. Мои ребята не станут этим заниматься, я гарантирую. Мы едем к одному моему старому приятелю. Ему нужны надежные ребята.

Алекс уставился на Вика, потом на Кейси, потом опять на Вика.

— Значит, ты явился сюда, чтобы защищать нас?

Лундстром снова громогласно расхохотался.

— Нет, черт возьми. Вы вдвоем можете друг о друге позаботиться. Я просто... последил за хозяйством, мужчина посмотрел на Кейси. — Между прочим, мисс, Марти чувствовал себя довольно глупо.

— Надеюсь, он больше не станет много пить, — улыбнулась Кейси. — В этом его проблема. Скажите ему, что он разобьет свой «Корвет», если не бросит пить.

— Он уже об этом подумывает, но я передам ему ваши пожелания, — губы Вика кривила озорная усмешка. Он протянул руку Алексу. — Я бы не рассчитывал на официальное расследование делишек Доусона и тех, кому он платил, Маклин.

— Почему? — Алекс пожал руку викингу и не был уверен, стоит ли доверять перемене в мировоззрении бригадира. Вик пожал плечами.

— Джимми всегда старательно скрывал свои делишки. Даже если бы я свидетельствовал против него, — а я стал бы, — его адвокаты могли бы перевернуть все мои слова с ног на голову. Но неприятности у Джимми начались еще до тебя. Ты просто довел его до ручки. Я догадываюсь, что Джимми будет распродавать свое имущество, закроет «Газетт» и смоется из города так быстро, что не успеет прочитать письма к редактору на следующей неделе. Черт возьми, он уже начал уничтожать бумаги, когда я от него уходил.

Алекс кивнул, наконец начиная допускать, что Вик говорил искренне.

— Мне, конечно, не нравится, что Доусон начинает по новой где-нибудь еще, но если лучшее, что мы можем сделать, это выгнать его из нашего города, то это лучше, чем ничего.

— Джимми долго не придется что-нибудь начинать, — заметил Лундстром, — ему хорошо здесь досталось.

Ухмыльнувшись и небрежно взмахнув рукой, викинг ушел.

Алекс повернулся к Кейси.

— Думаю, нужно попросить Бульдога последить за моим домом, пока мы не убедимся, что он в безопасности.

— Разумеется, — согласилась Соломинка. — В конце концов, мне не хотелось бы, чтобы меня оторвали от роз и шампанского мародерствующие охотники за газетчиками, — она посмотрела, как уходит Вик, потом покачала головой. — Кажется, наше приключение закончилось так просто!

Смеясь, Алекс сказал с притворной заботой:

— Ты разочарована, любимая! Ты чувствуешь, что тебя надули, не предоставив скандала, на который ты надеялась?

— Ты что, издеваешься? Только сумасшедший свяжется с громилой-Виком, — улыбнулась Кейси, подходя к Алексу и обвивая его шею руками. — Я подозреваю, что буду наслаждаться не только этой долей скандалов в течение нескольких следующих десятилетий. Это будет одной из наград за жизнь с тобой... — ее глаза сверкнули озорством, и она добавила:

— Босс.