В объятиях Элиты

Глава 20

— Я не понимаю, почему я должен продолжать стараться, — растягивает слова Крид, небрежно указывая в мою сторону, когда он раскладывает своё бескостное тело на одном из кожаных кресел в библиотеке. — Меня уже приняли в университет. Какое значение теперь имеют мои оценки?

Я скрещиваю руки на груди и бросаю на него свой самый суровый взгляд.

— Во-первых, неужели ты совсем не гордишься своей академической работой? И, во-вторых, это действительно имеет значение. Университет рассмотрит твои оценки за последний семестр и твой рейтинг в классе. Миранда уже пообещала мне, что ты поедешь в Борнстед. Не разочаровывай меня сейчас, Кэбот.

— О, властная, властная, властная, — растягивает он слова, перекидывая одну ногу через подлокотник кресла и глядя на меня из-под полуприкрытых век. Его взгляд скользит по мне в моей полностью чёрной униформе, отмечая каждый изгиб. Когда я сажусь на другой подлокотник кресла, моя юбка задирается, и Крид успевает мельком взглянуть на мои подвязки под ней. — И настолько же сексуальная, насколько властная. — Его пальцы танцуют по верхней части моего бедра, щёлкая одним из ремешков на моей бледной плоти. Я дрожу, но мне удаётся сохранять твёрдость.

— Тебе нужно подготовиться к этому тесту по математике.

— Я бы предпочёл изучить тебя, — мурлычет Крид, усаживая меня к себе на колени. Запах его чистого белья и мыла опьяняет, и я ловлю себя на том, что мои руки играют с пуговицами на его рубашке, хотя я знаю, что должна была бы побудить его взглянуть на задание, которое раздала мисс Данебо.

— Почему? Что ты хочешь узнать?

— Почему тебе так нравятся эти комиксы «мальчик на мальчике»? У тебя есть тайные фантазии, о которых ты мне не рассказывала?

— Да, я бы хотела, посмотреть на тебя под Тристаном Вандербильтом, но этого не произойдёт. А вот что произойдёт, если ты не будешь учиться, так это то, что я поеду в колледж с твоей сестрой, а ты отправишься домой, чтобы отсыпаться на год в Хэмптоне.

— Ты поедешь без меня? — спрашивает он, вздыхая и скользя пальцами вниз по ряду пуговиц на моей блузке, расстёгивая несколько из них. Просвечивает кружево моего темно-синего лифчика, и я резко втягиваю воздух, когда Крид проводит кончиком ногтя по зубчатым краям. Его льдисто-голубые глаза поднимаются на мои, и в них танцует изысканная жестокость. Он знает, как сильно это меня цепляет, и ему это нравится. Я непроизвольно ёрзаю у него на коленях, и Крид хмуро смотрит на меня. — И ты по опыту точно знаешь, что такого рода движения делают с моим членом.

— Так чертовски грубо, — бормочу я, заставляя себя встать и увеличить расстояние между нами. Если я этого не сделаю, то закончу тем, что буду заниматься в библиотеке вещами, которые наверняка попали бы в моё постоянное досье, если бы меня поймали. — Но мне это нравится, — бросаю я через плечо, неторопливо удаляясь и наслаждаясь разочарованным стоном Крида, когда он заставляет себя подняться и следовать за мной.

— Куда ты направляешься? — спрашивает он, когда я выхожу из дверей библиотеки и иду по каменному коридору.

— Если ты не хочешь учиться, у меня сегодня есть другие дела. — Я лезу в карман и достаю свой изменённый список. Илеана, похоже, не собирается возвращаться в академию, и не из-за всей этой истории с лопнувшей грудью. Почти уверена, что между ней и Бекки есть трещина, которая никогда не заживёт.

Месть Голубокровным из Бёрберри

Список Марни Рид

Гарпии: Харпер Дюпон, Бекки Платтер и Илеана Тайттингер

Компания: Эбигейл Фаннинг, Валентина Питт, Мэйлин Чжан, Джален Доннер и Киара Сяо

Ебучая четвёрка — Харпер, Бекки, Эбигейл и Валентина — оказалась самой тяжёлой. Я имею в виду, просто подумайте, например, об Эбигейл: Тристан уничтожил её в казино, я предоставила её парню доказательства её неверности, и она узнала, что Харпер всё это время трахалась с Грегом за её спиной. И всё же она по-прежнему стоит. Этого недостаточно, ни в коем случае.

Конечно, лишение девушек их статуса Голубокровных было впечатляющим, но это ещё не всё.

На данный момент я перешла к более лёгким целям: в частности, к Мэйлин Чжан.

Она всегда гордилась своими школьными успехами, как и мы с Тристаном. На самом деле, она часто входит в пятёрку лучших во всей академии. И всё же теперь у меня есть доказательства того, что она использовала так называемый мозаичный плагиат при написании многих своих эссе, включая то, за которое она получила награду в прошлом году.

Мозаичный плагиат — это когда человек использует общую идею или структуру сюжета и просто находит синонимы или альтернативные фразы для оригинальной работы автора, сохраняя при этом тот же смысл и структуру произведения, из которого он ворует.

Доказать это сложнее, чем прямой плагиат, то есть прямое копирование и вставку. Но это возможно, и я собираюсь это сделать. Извините, но одно дело использовать общие темы или тропы в произведении, и совсем другое — буквально создавать новое произведение по образцу существующего.

Чёртова Мэйлин пойдёт ко дну.

— Ты что-то задумала, не так ли? Я практически чувствую этот запах. — Крид складывает руки за головой, наблюдая за мной с любопытством и немалой долей ликования. Он любит убивать, как и все остальные. — Могу я спросить, на ком именно ты сегодня сосредоточил своё око мести?

— Мэйлин, — отвечаю я, зная, что её родители здесь, чтобы прогуляться по кампусу с младшей сестрой Мэйлин. Из-за предыдущих проблем с издевательствами здесь, в академии, они всерьёз рассматривают возможность отправить свою младшую дочь в Подготовительную Школу Ковентри. Директор Коллинз тоже будет с ними. Должно получиться хорошо.

— Превосходно. Ещё один безликий лакей валяется в пыли. Но когда мы узнаем громкие имена? Это то, чего я с нетерпением жду.

— Я держу Харпер под контролем, — говорю я, понимая, насколько нелепо это звучит, учитывая её недавнюю атаку на мои заявления в колледж. — Бекки… В ней я не уверена.

— Я думаю, Зейд работает над Бекки. Знаешь, ему кажется, что Виндзор слишком легко отпустил Илеану с крючка. И я думаю, что он ревнует к принцу.

— Зейд ревнует? — спрашиваю я, бросая взгляд на Крида. — Зейд — бог рока — ревнует? — Крид пожимает плечами, и я прищуриваю глаза. — Только Зейд, да? Больше никто.

— Нет, определённо нет, — отвечает он, приподнимая брови, а затем мило улыбается, когда мы проходим мимо миссис Коллинз. — Добрый день, госпожа директор.

— Мистер Кэбот, — отвечает она, искоса поглядывая на нас с немалой долей подозрения. Не могу сказать, что я виню её, учитывая послужной список Крида.

Чжаны медленно катят коляску по дорожке и обсуждают с директором достоинства академии Бёрберри. Я притворяюсь, что роняю ручку, пригибаюсь, а затем засовываю пачку бумаг в отделение для хранения под ней, прямо рядом с пакетом для подгузников. Сейчас, когда я стою здесь, это кажется немного разочаровывающим, но мне пришлось потратить на это часы исследований, выявляя сходство между эссе Мэйлин и всеми теми, из которых она что-то украла.

Если бы она не украла одно из моих эссе, я бы, возможно, никогда не узнала.

Я уже сунула конверт из плотной бумаги с теми же бумагами в почтовый ящик для сотрудников миссис Коллинз.

Нет ничего, что академия ненавидит больше, чем академические скандалы. Помните, что чуть не случилось со мной? Я уверена, что об этом позаботятся незаметно.

— Это было тонко, совсем на тебя не похоже, — говорит Крид, когда я снова смотрю на него.

— Я приберегаю всю пышность и обстоятельства для бывшей королевы Идолов, — отвечаю я, выдыхая и проводя пальцами по волосам. Они так сильно отрасли. Я пытаюсь решить, хочу ли я снова все это отрезать, или действительно пришло время их отрастить. Я бросаю взгляд на Крида и замечаю, что его глаза сверкают. — И ещё я просто надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы окончить школу.

Крид и я оба останавливаемся, оглядываемся и видим Харпер, проводящую свой тёмный суд в одной из беседок. Она оглядывается на нас, сидя на коленях у какого-то крупного парня, которого я не узнаю. Я думаю, он учится на втором курсе. Она выставляет мне средний палец на показ, и мы продолжаем идти вместе, поворачивая назад, чтобы направиться к дверям часовни.

— Мы так близки, Марни, — шепчет Крид, но, несмотря на то, что я рада наконец-то выбраться отсюда, сбежать от дрянных девчонок, начать новую жизнь в университете Борнстеда, я всё же боюсь этого. Потому что с каждым днём Чарли становится всё хуже. С каждым днём я становлюсь всё ближе к принятию решения, которое не хочу принимать.

Выбрать между подлыми богатенькими парнями.

Я бы предпочла сражаться с Гарпиями до конца вечности.

— Если ты настаиваешь на том, чтобы учить меня математике, я соглашусь — при условии, конечно, что ты будешь сидеть у меня на коленях, пока я учусь. Так я лучше всего учусь, с гигантским стояком, засунутым в мои брюки.

Я прижимаю ладонь к лицу и качаю головой, но его грубость каким-то образом освежает. Это лучше, чем букет лжи, не так ли?

— Давай, извращенец, и я научу тебя нескольким формулам. — Я беру его за руку и тяну обратно в здание до того, как начинают падать первые хлопья зимнего снега.

Приятно быть в школе, учиться как сумасшедшая и работать, чтобы поддерживать свои оценки на высоком уровне, чтобы я могла претендовать на как можно больше стипендий. А также надрать задницу Тристану и стать лучшей в классе.

Кстати, о Тристане, мы должны были вместе работать над экономическим проектом, но последние несколько недель он был таким чертовски раздражительным, что я едва успеваю вставить слово, прежде чем он уходит. Это чертовски неприятно — пытаться работать с кем-то, кто не хочет со мной разговаривать.

Ещё больше расстраивает, когда я пытаюсь встречаться с тем же самым, упомянутым человеком.

Я сижу в столовой с Зейдом, исподтишка наблюдая, как он пишет тексты песен на салфетке яркой красной ручкой, когда входит Изабелла Кармайкл, одетая в красную юбку и чёрный блейзер первокурсницы. Она подходит прямо к высокому столу и останавливается рядом со мной.

— Мы могли бы поговорить наедине на минутку? — спрашивает она Зейда, мило хлопая ресницами и заправляя несколько выбившихся прядей каштановых волос за ухо. Зейд смотрит на меня в поисках подтверждения, вопросительно приподнимая проколотую бровь.

— Да, конечно, — отвечаю я, думая о словах, сказанных шёпотом папой. «Я не знал, что она моя, иначе я бы… Я бы не позволил Дженнифер разлучить нас». Думая о том, что он сказал, и о том пари, которое Харпер бросила мне в лицо, я чувствую тошноту в животе. — Может быть, просто посидишь минутку за другим столиком?

— Ах, я понимаю, как это бывает, — говорит Зейд, вставая, а затем делает паузу, чтобы повернуться и схватить меня за лицо, обрушиваюсь на меня наказывающим поцелуем, от которого я вижу звёзды. Изабелла хмуро смотрит на нас, подтыкает юбку под бёдра и садится, ожидая, пока Зейд отойдёт на несколько столиков, прежде чем повернуться ко мне и улыбнуться.

Это не очень красивая улыбка, я вам точно скажу.

— Кстати, как поживает твой парень? Или мне следует сказать… парни? Я имею в виду, я слышала от членов Королевской семьи, что тебя не просто так называли Работяжкой, но, наверное, я не хотела признавать, что делила одно чрево со шлюхой.

— Во-первых, ваши «члены королевской семьи» — не более чем смещённые деспоты. Во-вторых, позор шлюхи никому не идёт на пользу. Не делай этого. Это выставляет тебя лицемерной засранкой. — Я наклоняюсь, кладу локоть на край стола. — В-третьих… Забудь о Клубе, Изабелла. Там для тебя нет ничего, кроме неприятностей.

— Как будто ты это знаешь. Это не так, как будто бы ты была или когда-либо могла стать членом клуба.

— Виндзор Йорк сделал мне предложение. Более чем единожды. Тебе не кажется, что если бы я стала невестой принца и внезапно обнаружила, что купаюсь в миллиардах, меня бы приняли с распростёртыми объятиями?

— Так почему бы тебе этого не сделать? — спрашивает Изабелла, хлопая ладонью по столу так, что стаканы с водой дрожат. Она смотрит на меня очень знакомыми карими глазами, её губы кривятся в недовольной гримасе. — Почему, когда ты могла бы стать гораздо большим, чем это, ты настаиваешь на том, чтобы пробиваться сквозь это дерьмо?

— Брак с принцем поднял бы мой статус в твоих глазах, но надрываться изо всех сил, чтобы поступить в лучший университет, ничего не значит? — спрашиваю я, и Изабелла хмуро смотрит на меня.

— Может, у нас и общая кровь, но ты мне не сестра и никогда ею не будешь. Не испытывай на мне всё это убейте их своей добротой дерьмо. Оно не работает. — Она вздёргивает подбородок и откидывает назад волосы. — Я совсем не такая, как ты. Я… Кармайкл.

— Простой тест ДНК доказал бы обратное, — говорю я ей, и она встаёт, раздувая ноздри.

— Ты знаешь, я пришла сюда только потому, что мне стало жаль тебя. — Она отбрасывает свои волосы блестящей волной. — Вчера мы с подругами собирались на учёбу, и по пути мимо туалета женской часовни Шэрон объявила, что ей нужно пописать. Мы все сделали крюк, и ну. Это выглядит как нечто не очень хорошее для тебя.

— Просто выкладывай, — бормочу я, откидываясь на спинку стула и потирая висок. Разговаривая с Изабеллой, я чувствую тошноту, как будто смотрю на разрушенную иллюзию, которая теперь исказилась в зеркале «дома смеха».

— Тристан был там, ну знаешь. Он и эта девчонка Лиззи. — Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда я обнаружила Тристана и Киару в той же ванной, и волна тошноты захлёстывает меня. — Мы вошли и застали его трахающимся с твоей подругой. Тебя это не беспокоит?

— Убирайся. — Я поднимаюсь на ноги и смотрю ей прямо в глаза. — Это моя школа, моя столовая. Вон.

— Извини, что сообщаю плохие новости, но…

— Вон. Сейчас же.

Изабелла ухмыляется, и, хотя я знаю, что она делает это, чтобы подразнить меня… это работает. Она поднимается на ноги, поворачивается и неторопливо выходит из этого беспорядка, оставляя за собой дерьмо и ложь. Сестрёнка, что, чёрт возьми, мне с тобой делать?

Её слова пронзают меня, как нож, и я чувствую, как мои эмоции растекаются по всему полу.

— Ты в порядке? — спрашивает Зейд, запрыгивая обратно на возвышение и наклоняясь, чтобы заглянуть мне в лицо.

Мне требуется несколько вдохов, чтобы взять себя в руки, но я справляюсь с этим. Едва-едва, но я это делаю, поднимая взгляд и заглядывая в прекрасные глаза Зейда. Даже если Тристан выберет Лиззи, со мной всё будет в порядке, не так ли? У меня есть Зак и Крид, Виндзор и Зейд. Это просто облегчит мой выбор на двадцать процентов, верно?

Так почему, чёрт возьми, это так больно?

— Я в порядке, — отвечаю я ему, беря его испачканные чернилами пальцы и сжимая их. Это просто слухи и сплетни, вот и всё. Секреты, подобные этому — вот что причинило столько вреда бывшим Голубокровным. Ложь и бред.

Я не могу воспринимать это всерьёз, пока не поговорю об этом с Тристаном.

— Ты уверена? — спрашивает Зейд, опускаясь на колени, чтобы заглянуть мне в лицо. — Потому что, если мне придётся надрать задницу этой маленькой девочке, чтобы ты была счастлива, я это сделаю.

— Я знаю, что ты бы так и сделал, — говорю я со смехом, пиная стул, на котором сидела Изабелла, и указывая на него. — А теперь садись, и давай поговорим о Бекки Платтер.