Вань, я не Яга! История попаданки

Глава 10. Действуем!

Мы оказались с Ваней в чистенькой палате. В нос ударил запах лекарств. Мое тело спокойно лежало на узкой койке, казалось, что рыжеволосая девушка просто прилегла отдохнуть. А то, что бледная, так ведь это нормально, все рыжие — белокожие.

— Хватай меня, и возвращаемся! — скомандовала я, с трудом справившись со слезами, все-таки я оказалась дома, в родном мире. Вдохнув привычный воздух, я уже не была так уверена в своем желании всю оставшуюся жизнь прожить в сказке с царевичем.

Ваня будто почувствовал мои колебания. Улыбнулся мне ободряюще и решительно шагнул к кровати.

За нашими спинами на белоснежной стене мерцал портал, и сквозь его туман едва-едва проглядывал мрачный тронный зал Кощея. Жалюзи на больничных окнах были закрыты, чтобы ничто не мешало пациентке находиться в ее странном долгом сне, на улице явно набежали тучи, и в палате царил полумрак, так что магический портал между мирами скорее напоминал причудливую тень. Возможно, это нас и спасло. Стоило Ване водрузить мое тело на свое широкое плечо, в комнату впорхнула мама.

Как же она прекрасно выглядела! Пшеничного цвета волосы с рыжинкой волнами рассыпались по хрупким плечам, натуральный макияж освежал, делал кожу сияющей, прятал мимические морщинки, глаза сверкали, выдавая свою хозяйку, — она была счастлива, несмотря на то, что ее дочь лежала в больнице в непонятном состоянии. Все-таки лучший косметолог — это любвеобильный муж!

— Ульяна! — испуганно воскликнула мама и бросилась к незнакомцу в диковинном наряде, готовясь отбить у него свою дочь, — Кто вы?! Положите ее на место! Я вызову охрану, — строго выговорила она и поудобнее перехватила сумку, готовясь побить ею ничего не подозревающего Ваню. О! Женская сумка с ее бездонным запасом всего чего угодно — страшное, а главное, тяжелое оружие. Я не желала проверять на прочность череп любимого, меня устраивали его умственные способности, поэтому я кинулась наперерез, и полная чушь сама сорвалась с моего старческого языка:

— Татьяна Петровна! Стойте! Только мы можем пробудить вашу дочь!

Мама тут же замерла и посмотрела на меня с сомнением. Она явно прикидывала в уме: на сколько можно довериться старой бабке в причудливом сарафане.

— И как же?

— Вы читали сказку про спящую красавицу?

Мама кивнула, в ее взгляде мелькнуло понимание, что она беседует с сумасшедшими. Она собралась и выдавила из себя улыбку.

— Вашу дочь можно привести в чувство только в другом мире, и только если ее поцелует суженый.

— И кто же у нее суженый? — не смогла скрыть иронии мама.

— Он! — решительно ткнула я пальцем в Ваню.

— Извращенцы! — заверещала обычно интеллигентная и милая Татьяна Петровна и стукнула-таки царевича сумочкой по голове, и еще раз, и еще…

— Ай! Ой! Больно! Вы поаккуратней, Улю заденете, — верещал мой царевич, даже не пытаясь увернуться от увесистых ударов, но старательно прикрывая мое тело руками.

Несмотря на предупреждения Ванюши, мама даже не думала успокаиваться и угомониться не пожелала. И тогда парень сделал то, что сделал бы любой нормальный герой — попытался сбежать! Он нырнул в портал, мама, уже замахнувшаяся на него, потеряла равновесие и кубарем закатилась за похитителем девичьих тел. И что мне оставалось делать? Я, как послушная дочка, поковыляла следом за родительницей.

Стоило мне оказаться снова в замке Кощея, как меня удивленно хором спросили мама и Злюк:

— Кто это?

— Это Татьяна Петровна — моя мама, — представила я Кощею его новую гостью, — А это Кощей, — пояснила я очевидное своей родительнице, — Разве не похож?

— Похож… — выдохнула бедная женщина и осела на пол.

Я тоже устроилась рядом.

— Что происходит? Я сошла с ума? — как маленькая всхлипнула Танюша.

— Нет. Просто ты оказалась в другом мире… — вздохнула я.

— А ты Баба-Яга? — уточнила она, и мне не понравился ее взгляд, в нем появилась обреченность.

— Я Баба-Яга, — встрял в наш разговор кот. Он присел рядом со мной, прикрыл лапки пушистым хвостом и подмигнул маме. Ее лицо вмиг стало белее сливочного мороженого.

— А я Ульяна, — призналась я.

— А в Ульяне — кот, — добил свою будущую тещу Ваня. Очень хитрый ход, между прочим. Не ожидала от царевича такого!

Мама не выдержала нашего представления, глаза ее закатились, и она шмякнулась на пол. Хорошо, что уже сидела, а то пол каменный, могла себе и голову разбить…

— Ладно, пока она в отключке, давайте действовать, — хлопнув в ладоши, объявил Кощей.

— Ты всегда был бессердечной скотиной, — заметила Ягиня.

— А ты — распутной с…

— Хватит! — прервала я обмен любезностями между супругами.

— Не встревай! — осадили меня оба.

Не зря говорят, что муж и жена — два сапога, перепачканные в одном болоте!

— Если я что и распутывала, так это твои дурацкие логические цепочки: ты на него посмотрела, значит, он тебе понравился! — заскрипела Ягиня, гениально пародируя Кощея, — А то, что у меня есть глаза, и я ими смотрю, для тебя не аргумент!

— На меня ты так не смотрела! — огрызнулся Злюк.

— Как?! — взвизгнула жена.

— С интересом!

— Конечно, с интересом. Я до того дня простых людей и не видела никогда. Только лесную нечисть: кикимор, водяных, русалок да тебя остолопа!

— Вот именно поэтому он тебе и понравился, — не унимался Кощей.

Кот-яга застонал и прошипел, нервно подергивая хвостом:

— Ревнивый осел, дубина стоеросовая, пень трухлявый, бублик дырявый, кисель протухший…

Ваня, пока кое-кто ругался, подложил под голову моей мамы свой кафтан, может, совесть замучила, но заговорил он решительно:

— Давайте побыстрее наведем порядок с душами и телами. Вдруг портал закроется, и Татьяна Петровна не успеет вернуться в свой мир.

— Что, не хочешь с тещей в одном мире жить? — насмешливо поинтересовалась Ягиня, перестав бормотать оскорбления мужу.

— А ты не боишься, что она дочь с собой заберет? — с усмешкой подхватил Кощей.

Царевич посмотрел на меня с тревогой, я очень хотела подарить моему любимому поцелуй, чтобы подбодрить, добавить уверенности. Но я же пока Баба-яга!

— Где орех? — строго посмотрела я на идеальную парочку.

Кот бросил насмешливый взгляд на Кощея, и тот, с неохотой достав из кармана брюк волшебный плод, протянул мне.

— Вы его хоть помыли? — спросила я, не торопясь хватать заветный артефакт.

Тут уж кот не сдержался — захихикал, а Злюк болезненно сморщился и кивнул.

Я выхватила орех, встала рядом с собственным телом, тут же у моих ног оказалась Ягиня. Мы замерли, внутренне готовясь к долгожданному чуду.

— И что теперь делать? — почему-то шепотом спросила я у кота.

— Раздави орех, загадай желание и съешь, — пояснила бабуся, посмотрев на меня как на безнадежную.

— Ты его уже глотала, но это не помогла, — заметила я.

— Так ведь он в скорлупе был, бестолочь! — шепотом прикрикнула на меня Ягуся.

— Долго мне еще ждать, когда вы все уберетесь из моего замка? — прорычал с трона Злюк.

Мы вместе с котом-ягой одарили его сердитыми взглядами. Хорошо, что Ваня умный и не встревал, терпеливо ждал развязки. Я не стала его томить, с сомнением в своих силах глянула на золотую скорлупу. Орешек больше напоминал грецкий, а у того бока твердые, голыми руками не сломаешь, но я все-таки решилась, покрепче сжала пальцы, и в тот же миг по скорлупе пошли трещины. Кощей болезненно сморщился и пробормотал себе под нос:

— На какую-то ерунду добро перевожу… следующий теперь только лет через десять народится…

Чужое ворчание меня не отвлекло от главного: я очистила сердцевину в виде капельки и засунула ее в рот, предварительно тихо, но четко произнеся:

— Хочу, чтобы наши три души каждая заняла свое место!

На вкус волшебное лакомство оказалось горькое, я всерьез испугалась, не ядовитое ли оно, и не наплел ли нам Кощей каких ловушек! Но стоило мне проглотить неприятную кашицу во рту, как вокруг меня, моего тела и кота заклубился розовый туман. Он покалывал кожу холодными иголками, пробирался под одежду ледяными щупальцами, застилал глаза. В какой-то момент я и вовсе перестала видеть, в мире потемнело и стало пусто, будто я вдруг оказалась на орбите, за пределами действия силы притяжения, в безвоздушном пространстве, где, кроме меня, нет совершенно ничего. Абсолютное ничто. Это было так страшно, что я всхлипнула и открыла глаза.

На меня смотрел Ваня, как на новогоднюю елку, под которой спрятаны подарки, и Кощей, как на лабораторную мышь. Я попробовала сесть, голова закружилась, тело плохо слушалось и болело. Неужели не получилось? Тут рядом раздался истошный вопль, и рыжий кот с распушенным хвостом подскочил на месте и драпанул со всех лап прочь. Он забился в угол зала и продолжал шипеть, бешено сверкая глазами.

— Васька?! — позвала я и вздрогнула. Потому что услышала свой голос. Глянула на руки — молодые! Ощупала крепкую грудь, шлепнула себя по округлым бедрам и радостно улыбнулась Ване.

— Я вернулась!

Он тут же подхватил меня на руки и закружил. Где-то рядом закряхтела Баба-яга:

— Ну наконец-то я чувствую все суставы и могу врезать своему наиумнейшему благоверному!

Раздался звук пощечины. Мы с Ваней удивленно обернулись на пожилую, но не поумневшую парочку. Кощей стоял ошарашенный, правда, быстро взял себя в руки и, наклонившись к носу Ягини, на котором все еще красовался мухомор, спасибо мне, прорычал:

— Старая карга, ты совсем офонарела на темного царя руки поднимать! В темницу захотела?

— Я там уже была! И если помнишь, сбежала.

— Тебе Горох помог! А сейчас он где? В этом мире его уже нет! — ехидно заметил Злюк.

— Ты что ль постарался? — нахмурилась бабуся.

— От старости он того… — с недовольной физиономией сообщил Кощей, ему явно хотелось быть причастным к процессу перехода Гороха в иной мир.

Ягиня собиралась высказать все, что она думает о глупой ревности мужа, но тут застонала моя мама. Я спохватилась, что стою босая и в одной коротенькой больничной рубахе. Подбежала к бабусе и принялась стаскивать с нее фартук. Яга не стала сопротивляться и пожертвовала мне часть своего туалета.

Фартук хоть и был застиранным, но мою хрупкую фигурку опоясал словно юбка. Один из его кармашков неудобно оттягивало что-то тяжелое. Я засунула в него руку и нащупала ошейник.

«Пригодится», — решила я и бросилась к маме.

С трудом сев, она осмотрелась и всхлипнула. Может, надеялась, что ей приснился этот кошмар со странной бабкой, утверждающей, что она и есть Ульяна. Заметив меня, мама радостно воскликнула:

— Улечка! Ты пришла в себя?

— Я же говорила, что только мы можем привести ее в чувство, — проворчала Баба-яга.

— А еще ты говорила, что Ульяна, — с упреком напомнила мама.

— Это она пошутила, — нашелся Ваня.

Я же не стала ничего объяснять и не дала маме углубляться в тему, кто кем был, просто бросилась к ней, обняла и затараторила:

— Мамулечка, тебе пора уходить, пока портал не закрылся.

— Улечка, ты пришла в себя?! Радость-то какая! Девочка моя, солнышко! — мама обнимала меня, ощупывала, целовала лицо и причитала, — Пойдем отсюда вместе, милая.

Услышав последнюю фразу, рядом тут же появился Ваня, сел со мной и с мамой и с жаром влюбленного и молодого юноши заговорил:

— Татьяна Петровна, я люблю вашу дочь. Хочу, чтобы она стала моей женой. Благословите нас!

Мама почти с ужасом посмотрела на парня, одетого в красные штаны и белую рубаху с вышитым воротом, перевела взгляд на меня и повторила:

— Уленька, доченька, пошли со мной домой!

Ваня бросил на меня быстрый взгляд и опустил очи долу. Я не стала мучать любимого, крепко взяла его за руку и ответила маме как можно более уверенно:

— Я остаюсь. Представь, что я вышла замуж за иностранца и переехала на другой конец света. Обещаю, что буду навещать тебя. Не волнуйся за меня. Ваня царевич, хоть и младший, но обещал позаботиться обо мне.

Жених от моих слов засиял будто одинокая свеча в темноте и радостно подтвердил мои слова:

— Обязательно позабочусь, Татьяна Петровна. Улечка будет жить в большом и светлом тереме, у меня слуг целая дюжина, все в ее распоряжении будут. В шелках да парче ходить будет. Любой каприз ее исполню.

— Это ты зря. Избалуешь, сам потом взвоешь, — дала дельный совет теща, посмотрела на меня и улыбнулась, — Ладно, будьте счастливы, дети.

Мы все трое крепко обнялись. Поплакали, желая друг другу счастья, и мама, постоянно оборачиваясь, зашла-таки в портал.

— Фух! — радостно выдохнул Кощей, — Наконец-то этот балаган закончился.

Он щелкнул пальцами, портал схлопнулся, а Ваня с Ягиней исчезли. Злюк довольно потер руки и с наглой ухмылкой уставился на меня.