Вань, я не Яга! История попаданки

Эпилог

Наша свадьба удалась на славу. Стольный град гудел три дня, мы накрыли на площади трех теремов столы. Мне в помощники на кухню Ваня собрал, кажется, всех девушек города. После этого праздника я больше никогда не пекла пироги, ватрушки, расстегаи и даже блины. Мы их столько настряпали, что накормить можно было всю землю. Теперь от одного вида этой выпечки мне становится дурно. А сколько мук натерпелся наш Васька!

Кот только-только начал осваиваться в своем новом доме, оккупировал кухню, подлизался к добрейшей кухарке и начал восстанавливать все, что было утрачено во время безумных перемещений между мирами. А тут снова орды людей, все шумят, носятся туда-сюда, того и гляди затопчут. В общем, Василий предпочел ретироваться в подвал. Где я его обнаружила совершенно случайно между полкой с салом и стенкой с крысиной норой. Нору срочно потребовала заколотить, а кота угостить свежими сливками и рыбкой! И каждый день, пока гудела свадьба, следила, чтобы слуги не забывали о моем питомце. Зря я, конечно, так переживала, откормила зверюгу на свою голову. Теперь поднять не могу!

Ваня, пока я хлопотала на кухне, сам таскал из подвалов бочки с медовым напитком. Ему, правда, тоже быстро нашлись помощники.

Я попросила один стол не занимать и лавок возле него не ставить. Ваня удивился, но, когда к нему спикировал Змей Горыныч, понял мою задумку. Люди поначалу в обморок попадали, даже царь Афанасий слегка перепугался, но лица не уронил, только ложку и кубок с хмельным медком.

Змей, заметив, что люди вокруг ушли в несознанку, забеспокоился:

— Рыжуля, а чой-то у вас тут все такие слабые да неустойчивыя, чуть шо на землю грохаются? — поинтересовался Знайка, пока две другие головы нырнули в бочки с хмелем.

— Не обращайте внимания, это в городе эпидемия падучей болезни. Сейчас поедят, выпьют, и им полегчает, — успокоила я Змея.

Надо сказать, ел Горыныч за десятерых. В три глотки у него это ладно получалось, почти синхронно.

— Какие ты вкусные пироги печешь! Тебе бы Ягусю подучить, — громко чавкая, поделился своим мнением Ворчун, пока две другие пасти засыпали в себя подносы с расстегаями.

Ягиня Берендеевна тоже явилась! Очень эффектно нарисовалась в новенькой ступе. Оказалось, Ваня для нее заказал у лучшего плотника Стольного града свежевыструганное транспортное средство. Сверкая светлыми березовыми боками и размахивая метлой, бабуся сделала почетный круг над площадью и приземлилась к столу Змея Горыныча. Я звала ее к себе:

— Ягуся, ты же мне как крестная фея. Оберегала, помогала, расколдовала! — пьяная от счастья перечисляла я.

— Мать… Крестная мать, — поправила она меня и осушила кубок. Тут я вспомнила, что здесь про Золушку слыхом не слыхивали, и тоже осушила кубок, чтобы не наговорить лишнего, а Баба-яга, довольно улыбаясь, добавила, — Я избушку к Стольному граду поближе подогнала. Так что если что, ты только войди в лес, ноги тебя сами ко мне приведут.

Я обрадовалась, да рановато, знала бы я, что в будущем мне ее выгонять из терема придется, еще на свадьбе подсунула бы этой сказочной даме несвежего мяса да прокисшего кваса… Хотя прокисший квас ей бы понравился!

Кощей не пришел. Но прислал волка, которого, после искренних извинений, нанял за большие деньги охранять сад. Волк на своем мощном хребте принес нам с Иваном два сундука с золотом.

— Эка старого торкнуло, — хохотнула Ягуся, — Вы эти деньги лучше сразу раздайте, а то мало ли что. Никто же не знает, что у этого старого колдуна на уме.

Мы последовали совету Ягини, и прямо во время праздника устроили шествие по городу с разбрасыванием монет. И несмотря на то, что некоторые монеты прилетали людям в лбы да глаза, народ остался доволен. Никто серьезно не пострадал, а фингалы и шишки быстро проходят.

Волка мы уговорили остаться и усадили рядом с Ягой. Пока они пили на брудершафт, волчонок, следовавший за отцом как тень, стащил у Ягуси метлу и весь вечер грыз ее под столом. Метла просто так не сдавалась, поэтому к концу праздника у кого-то была расцарапана серая мордочка, а у кого-то изрядно прохудилось древко.

Мы с Ваней сидели рядом и только успевали подслащивать жизнь наших гостей, а то им все горько было. На третий день, когда у нас не осталось сил ни пить, ни есть, ни целоваться, мой любимый муж взял меня на руки и на глазах у радостно орущей толпы унес в терем и не выпускал оттуда еще три дня и три ночи, как я ни упрашивала.

— А как же с Ягусей попрощаться? — с мольбой заглядывая в глаза, спрашивала я Ваню, но он мотал головой и принимался ласкать мою шею, опускаясь все ниже и ниже.

— Змей Горыныч обидится, если его не проводим! — угрожала я муженьку.

— Змей твой уже на царские запасы хмеля нацелился. Так что Афанасий его быстро выпроводит и без нашей помощи! — посмеиваясь заверял меня мой любвеобильный мужчина, и его рука скользнула туда, куда никому нельзя, кроме него.

Про волка мне даже заговорить не дали, просто запечатали мой болтливый рот страстным поцелуем.

После такой длительной первой брачной ночи, плавно перетекающей в день, затем в вечер и снова в ночь, и так по кругу три раза, не удивительно, что через девять месяцев я родила сына. Глядя на ладного крепкого бутуза, всем было понятно, что мы очень старались! Малыш был удивительно спокойным и невероятно здоровым. Назвали мы его в честь моего деда — Андреем.

Нам Андрюша всегда улыбался. А при виде жирного Васьки радостно улюлюкал. Сначала кот не осознавал опасности, но стоило сынуле научиться ползать, до Василия дошло, что рано он ощутил себя в безопасности и отъел такие бока. Убежать от шустро ползающего бутуза коту ни разу не удалось.

Когда заглядывала Ягуся и начинала его нянчить, он и вовсе заливался восторженным смехом. За первый год после рождения нашего с Ваней первенца, Ягиня Берендеевна ни дня не пропустила, навещала нас исправно. Она так прониклась к Андрюше любовью, что в один не самый прекрасный момент и вовсе перестала уезжать к себе, целую неделю гостила у нас, запугала всех слуг своим ворчанием, нас с Ваней перестала подпускать к сыну. Мы даже соскучиться успели. Пришлось выгонять ее из терема:

— Ягиня Берендеевна, а не пора ли тебе и честь знать?

— Ой, да у меня этого добра отродяся не было! — отмахнулась вредная бабуся.

— Ягиня, а у тебя домик никто не украдет? Ты зря его одного оставила. Сейчас столько лихих людей по лесам шатается! — зашла я с другого бока.

— В мою избушку как придут, так и вылетят! Она у меня боевая подруга! — хохотнула старая ведьма.

— Ягуся, мы сына три дня не видели. От нас все слуги разбежались, придется новых где-то искать. Мы всегда тебе рады, но сейчас иди уже домой! — прямо как есть сказал мой решительный супруг.

Бабуся обиделась. Ушла. Неделю от нее не было ни слуху ни духу. Нас как раз пригласили в соседнее королевство на свадьбу. Там принц после жесткого кулинарного отбора определился с выбором невесты. Гулянье обещало быть шумным, веселым, а главное, вкусным. Мы с Ваней долго думали, на кого Андрюшу оставить. Можно было бы доверить наше бесценное чадо дяде, но Афоня был среди почетных приглашенных и не пойти не мог. Для него политика всегда была на первом месте. Наши многочисленные нянюшки были бы рады окружить упитанного улыбчивого малыша заботой и любовью. Но у семи нянек дитя без глазу, как известно. Поэтому нам с мужем не пришло в голову ничего лучше, чем отдать на три дня сына Ягине Берендеевне. У нее в лесу и воздух чище, и пригляд надежнее.

Оставив мужа с сыном, я решила сходить на разведку к Ягине одна. Баба-яга не обманула, стоило мне ступить в лес, как ноги сами повели меня через бурелом напрямки к маленькой полянке на берегу лесного пруда к хорошо знакомой мне избушке. Осторожно постучав, я заглянула внутрь. Мысленно готовилась к ворчанию вредной бабуси, но никто не откликнулся на мое скромное «Добрый день, хозяева!»

Я пожала плечами и вошла, решив прибраться, пока Ягини нет. Я не была в избушке почти два года, зная бабусю, мое воображение нарисовало отменную помойку вместо уютного домика. Но к моему удивлению, все было чистенько: пол натерт до блеска, печь отмыта, посуда, сверкая боками, стоит на полке, на окошке шелестят чистенькие занавесочки в цветочек. Красота! Не успела я себе и чаю налить, как в избушку, весело напевая, влетела миловидная девушка с темно-русой косой. В ее густых волосах то тут, то там торчали черные перья, а на руках красовались настоящие куриные когти. Незнакомка, завидев меня, испуганно ахнула и, выставив вперед себя кузовок, полный грибов, тихо проговорила:

— Добрый день! А вы кто?

— Я к Ягине Берендеевне! Я ее давняя подруга! — уперев руки в бока, важно объявила я. Девушка и вовсе присмирела, голову опустила, глазки долу.

— Она улетела на день рождения Змея Горыныча… неделю назад, — рассказала незнакомка.

— Неделю назад?! — присвистнула я. А мы-то еще с Иваном переживали, как там она без нас, почему давно не заходит, обижается небось… А она просто квасит со старым приятелем!

— Может, чаю хотите? — вежливо спросила незнакомка.

— А ты кто? — опомнилась я и настороженно еще раз осмотрела девушку.

Она была стройной, как тростиночка, одета в простой ситцевый голубой сарафан и белую рубашку с изящной вышивкой по манжетам и вороту. Голубые глазки с любопытством осмотрели мой наряд жены царевича. И хоть мой муж и отказался от претензий на престол, но все ж таки мы не последние люди были в этом королевстве, поэтому мое платье было из заморской парчи с золотыми узорами, на голове серебряный кокошник, на запястьях золотые обручи. Было видно, что мой вид произвел впечатление на робкую незнакомку.

— Я Аленушка, у Бабы-яги в услужении на ближайший год… — тихо призналась она.

— Ух и вредная эта бабуся! За что она тебя к себе привязала? Давай я с ней поговорю…

— Нет, что вы, барыня. Я ей служу добровольно, она кое-что мне обещала.

— Колдовством тебя приманила, хитрая? — догадалась я

— Можно и так сказать… А вы к Ягине Берендеевне по какому делу?

— Хотела ей сына своего на три дня подкинуть. Мы с мужем на свадьбу едем в соседнее королевство. Только ей и можем доверить наше дитятко, — призналась я.

Аленка удивленно вскинула брови, сразу было видно, что девушка сомневается в нашей родительской адекватности и уж тем более не считает Бабу-ягу достойной такого высокого доверия. Но начать дискуссию на эту тему она не решилась, вернее, не успела, потому что сзади раздалось недовольное кряхтение:

— И кого это попутным ветром к нам занесло? Глянь, Аленка, какую барыню… Неужто соскучилась по мне? Сама из своего терема выгнала, а в мой явилась! Думаешь, я тебя метлой со двора не погоню? Правильно думаешь, метлу пожалею на тебя! — ворчала моя любимая бабуся.

— Ягиня Берендеевна, мы с Ваней очень соскучились по тебе, но особенно Андрюша скучает, то и дело повторяет «Ба» да «Ба». Может, посидишь с ним три денечка, пока мы в соседнее королевство на свадьбу съездим?

Услышав про Андрюшу, Ягуся вытянулась в струнку и расплылась в слащавой улыбочке, которая вызвала у меня ощущение зловещей неизбежности.

— Улечка, солнышко, когда я тебе отказывала? Привози сына, я ж завсегда рада помочь, вам молодым нужно иногда и вдвоем побыть, чтобы еще ребеночка родить…

Я благодарно закивала, заметив, что Аленка при этом смотрит на нас широко распахнутыми глазами. А уже уходя, я услышала, как девушка спросила:

— Ягуся, а ты хоть знаешь, чем детей кормят?

Но Бабуся лишь отмахнулась. Напрасно я тогда не задумалась над словами разумной Аленушки…

Мы с Ваней в карете отправились в соседнее королевство, по дороге завернули к Ягине и вручили наше годовалое счастье. Андрюша как раз научился ходить и быстро осваивал речь, уже мастерски раздавая односложные указания: «Дай», «На», «Сам», «Нет». Бережно передав единственного сыночка в старческие руки нашей няни, мы со спокойным сердцем помчали на свадьбу.

Три дня пролетели в счастливой суете и веселье. Давно мы так с Ваней не любили друг друга. Все-таки приятно было снова ощутить себя беззаботными влюбленными молодоженами. Когда мы все в той же карете заехали забрать нашего малыша, из домика Ягини вышла сильно взволнованная Аленка в компании какого-то здоровенного детины. Ваня первым вышел из кареты, подал мне руку. Почувствовав под ногами мягкую травку, я радостно улыбнулась встречающим.

— Добрый день, Аленка! А чего же это хозяйка нас не приветствует? — легкомысленно поинтересовалась я, а нужно было насторожиться!

— Так она того… улетела срочно к Змею Горынычу, у него мигрень началась. А когда три головы разом болят — это страшно… для окружающих. Может кого ненароком спалить… — запинаясь, пояснила девушка.

— Понимаем, — закивал Ваня и поинтересовался, — А где же наш Андрюша? Хорошо ли себя вел?

Тут двухметровый детина радостно возопил:

— Папа!

И полез обнимать моего Ванечку, у того аж кости затрещали от крепких объятий этого странного типа.

— Что происходит? Где Андрюша? — возмутилась я, пытаясь оттащить от мужа великана.

— Это и есть ваш сын, — выпалила Аленка, густо краснея.

— Что? — хором переспросили мы с Ванечкой.

— Мама! — радостно закричал мужик басом и, оставив в покое царевича, переключился на меня.

Я была прижата к богатырской груди с такой силой, что даже вдохнуть не могла.

— Поставь маму на землю! Немедленно! — услышала я строгий голос мужа, и меня тут же выпустили из объятий.

— Хороший мальчик, — прошептала я, пытаясь надышаться впрок. Голова шла кругом. Как?! Как такое могло произойти?! Нас же не было всего три дня. Я смотрела на здорового тридцатилетнего мужика с восторженным взглядом малыша, и мое материнское сердце не откликалось.

— Может, объяснишь? — сурово сдвинув брови, уточнил Ваня у Аленушки.

Девушка вздохнула и повинилась:

— Баба-яга просто хотела дать ему зелья, чтобы он был здоровым, никогда не болел, рос большим и сильным. Ну и немного перестаралась с ингредиентом роста. Но она сказала, что это пройдет… через неделю… максимум две…

— Зараза криворукая! — возмутилась я.

— Старая ведьма! — вторил мне Ваня.

— Баба хорошая! — радостно подпрыгивая на одном месте, делился своим мнением большой Андрюша, а вокруг все деревья дрожали, и тихо осыпалась листва. Неожиданно «малыш» потребовал, — На ручки!

Мы с Ваней переглянулись. Даже вдвоем мы вряд ли могли бы поднять нашего любимого сыночка на ручки в таком виде.

— А давай лучше покатаемся в карете? — предложил Ваня.

Сынуля не возражал. Он кое-как протиснулся в карету и радостно захлопал в ладоши. Колеса нашего транспортного средства жалобно заскрипели.

— Передай Ягине Берендеевне, что если она у нас еще хоть раз появится, ее сожгут на костре! — выпалила я Аленке и пошла к карете, бочком сумела просочиться вовнутрь и даже нашла местечко, куда сумела примостить свою аппетитную попку. Ваня устроился на козлах с кучером. В тесноте да не в обиде мы помчались домой.

Не успели мы въехать в город, как по округе разнесся восхитительный аромат крендельков с маком. Это удивительное лакомство пекли только в одной лавке города, остальные много раз пробовали повторить, но ничего у них не вышло. Магазинчик этот находился рядом с центральными воротами. Его хозяин правильно все рассчитал: у путника, утомленного длительной дорогой, уже нет сил сопротивляться искушающему запаху свежей сдобы. А попробовав местную выпечку раз, никогда ее не забудешь и станешь возвращаться в это царство сладости снова и снова. Как вы понимаете, наш гигантский малыш не смог спокойно сидеть, когда вокруг такие ароматы. Да и на игры и рост ему теперь требовалось куда больше энергии.

— Ам! — закричал детина басом, перепугав проходящих мимо нашей кареты горожан.

Кто поумней — разбежались, а кто послабее — попадали в обмороки.

— Андрюша, мы уже почти приехали домой! Там тебя обязательно накормят чем-то вкусненьким, — попыталась я успокоить сына.

— Ам! — настойчиво повторил малыш и встал во весь свой двухметровый рост. Карета затрещала и развалилась.

Ваня тут же подскочил ко мне, проверяя, все ли у меня хорошо. Я устало улыбнулась мужу и заметила:

— Мда, съездили на свадьбу…

Но упиваться свалившимися на наши головы проблемами и перемывать косточки одной старой ведьме нам не дал Андрюша. Не успели мы и глазом моргнуть, а он уже ворвался в лавку с кренделем на вывеске, вырвав при этом дверь с петлями.

Когда мы с Ваней вбежали вовнутрь, там уже творился полнейший бедлам, а нам навстречу неслись перепуганные посетители. Андрюша же крушил прилавок, присваивая себе все, что там лежало. Крендели, хлеб, сдобные булочки, пирожки — все отправлялось за румяные округлые щечки гигантского малыша. Мы с Ваней беспомощно посмотрели друг на друга, не зная, как теперь увести отсюда нашего сладкоежку. Но неожиданно из служебного помещения вышел брюнет с длинной черной бородой и густыми бровями. Смерив нашего сыночка сверху вниз пронзительным взглядом, он громко и четко гаркнул:

— А ну, положи все на место! Немедленно! Ты здесь все перевернул вверх дном, посетителей напугал! Тебя нужно наказать!

Андрюша удивленно уставился на хозяина лавки, а это был точно он, потому что на нем был фартук, перепачканный мукой. Нижняя губа малыша затряслась, глаза покраснели, и из них полились слезы.

— Нюни подбери! Меня этим не проймешь! Поворачивайся, отшлепаю тебя! — продолжал командовать грозный мужчина.

Я схватила Ваню за руку и с мольбой посмотрела. Андрюша не прав, но он же наш ребенок, значит, мы и должны отвечать. Ваня понял мою немую просьбу:

— Уважаемый, мы возместим все ваши убытки. Это наш сын… немного заколдованный. Мы сами с ним разберемся.

— Ага, разберутся они, — проворчал хозяин лавки, — Знаю я таких родителей. Сначала жалеют, балуют, а потом удивляются, почему их дети вырастают капризными, неблагодарными эгоистами!

— Ма! — проревел Андрюша и пошел на меня, растопырив руки.

Я вспомнила крепость его медвежьих объятий и попятилась.

— Стоять! — опять гаркнул брюнет, — Слушай свое наказание: сейчас идешь пешком домой. И никаких ручек!

Малыш испуганно покосился на хозяина лавки.

— Ты понял? Пешком и никаких ручек!

Андрюша кивнул и, понурив голову, пошел к выходу.

— Спасибо вам, любезный, — поблагодарил Ваня хозяина, — Как вас зовут и сколько мы вам должны?

— Я пекарь Ярополк! — представился мужчина, выглядел он собранно и сурово. У меня в голове не укладывалось, как такой строгий человек может создавать такую вкуснотищу! С другой стороны, чтобы с утра радовать горожан свежей выпечкой, нужно встать очень рано, а значит, вечером лечь рано. И так каждый день без выходных!

«Пекари самые дисциплинированные люди в мире!» — пришла я к выводу.

Рассчитавшись с Ярополком, мы кинулись догонять наше чадо. До терема мы добрались почти благополучно. Два сломанных фонаря не в счет.

Домашние были в шоке. Они только-только привыкли к Бабе-яге и ее причудам, а тут нате вам: двухметровый гигант с разумом годовалого ребенка. Это был явный перебор. Вся прислуга мигом взяла отпуска и сбежала. Только Васе некуда было деваться. Он и раньше страдал от горячей любви Андрея к себе, а тут, оценив габариты и силу, кот понял, что живым он из объятий великана не выберется, и снова нырнул в подвал, а там и в крысиную нору просочился, и его не остановили доски, которыми ее заколотили!

Мы с Ваней, засучив рукава, принялись за воспитание нашего сыночка. Прошла неделя, вторая, и вот когда мы уже готовы были вернуть Андрюшу Бабе-яге, одним прекрасным утром мы нашли в нашей постели, которую любезно уступили сыну, маленького малыша, который испуганно тер глазки и плакал. Конечно, для него это тоже было страшное приключение. Но мы так были рады его нормальному размеру, так целовали и обнимали, что он очень быстро забыл свое преображение как страшный сон.

Баба-яга долго боялась появляться в нашем тереме. Но когда через девять месяцев я родила красавицу-дочку, Ягиня Берендеевна явилась с повинной, долго оправдывалась, стараясь спихнуть вину на Аленку, Горыныча и всех людей в целом. Мы ее на радостях простили. Ведь не зря съездили на свадьбу, стоило побыть три дня вдвоем и результат можно подержать на ручках.

Теперь Ваську мучили два ребенка, и он смирился, по подвалам прятаться перестал, схуднул немного, но в целом выглядел вполне счастливым котом. Ягиня тоже светилась каждый раз, когда приходила к нам в гости и видела наших бутузов. Она снова превратилась в терпеливую нянюшку. Вечерами перед сном она рассказывала детям сказки про волшебный лес и его обитателей, историю Аленки тоже рассказала. Я сама заслушалась, очень уж переживательная сказка получилась.

В пять лет Андрюша впервые увидел Змея Горыныча, тот искал Ягиню, ему срочно понадобилось зелье для роста крыльев, он имел неосторожность влюбиться в Жар-птицу. А она посмеялась над его крохотными крылышками.

Сын минут пять молча рассматривал невиданного зверя, пока Ягиня уговаривала Горыныча отказаться от идеи покорить Жар-птицу. После жаркого спора Змей наконец-то заметил Андрея.

— Он что заколдованный? — удивился Ворчун.

— Мы тут точно ни при чем! — тут же заверил нас с Ваней Весельчак. Я обеспокоенно вглядывалась в собственного сына, а тот только глазами хлопал да на трехголовое чудо глядел.

— Крылатая лошадка! — сделал неожиданный вывод наш малыш и принялся карабкаться на обалдевшего Горыныча, так его еще никто не называл, но верхом по небу юного наглеца прокатил. Надо ли говорить, что за пять минут их полета я поседела, начала заикаться и чуть не свалилась в кому. Хорошо рядом был Ваня и держал меня крепко, так что деваться мне было некуда, я стойко стояла и наблюдала за первым полетом моего сыночка. Его радостный задорный смех был слышен даже на земле.

Горыныч с тех пор забыл про всяких вертихвосток и стал наведываться к нам чаще. Так сказочные создания оказались полностью порабощены моим сыном без особых усилий с его стороны.

Лучшим другом Андрею стал царский сын Ярослав.

— Когда я вырасту, я буду защищать Яра! — с гордостью размахивая деревянным мечом, заверял всех встречных мой сынок.

Афоня все-таки сам женился на царевне Несмеяне. Брак оказался на редкость крепким. Царевна перестала лить слезы после того, как первая брачная ночь плавно перетекла в день в третий раз.

Когда батюшка бывшей Несмеяны покинул этот бренный мир, Тридевятое и Тридесятое царства объединились под чутким руководством Афони. Он оказался действительно умным и знающим руководителем. Так что все мы жили, не тужили, добра наживали и горя не знали. Чего и вам желаем!