Вань, я не Яга! История попаданки

Глава 12. Спасение царевича

Мы вышли из избушки, Ягиня держала в руках метелку, я отправилась спасать Ваню налегке. Снаружи нас поприветствовал все тот же ворон, что рассказал, где искать бабусю:

— Кар!

— Чего раскаркался? Шуруй отседава! — сердито проворчала Ягиня.

— Вообще-то, если бы не он, ты бы уже по двору Акулины без головы бегала! — обиделась я за птичку.

— Да? — удивилась Ягуся и посмотрела на пернатого спасителя с теплотой в глазах.

— Кар-каррр! — подтвердил ворон.

И метла рядом заерзала.

— Ну, ладно, можешь прилетать, когда вздумается. Буду тебя подкармливать.

— Кар-кар! — откликнулся собеседник, и в его тоне было довольство.

Мы пошли по тропинке, и я начала расспросы:

— Ягиня Берендеевна, а нам далеко идти?

— Судя по твоему описанию дуба, нам нужно на границу с темным царством, но не там, где два холма и замок Кощея, а подальше. Я буду идти туда часов пять. Ты бы дошла за три. Но у нас есть метла. Я сейчас немного разомну косточки, хочется мне погулять чутка, а там сяду верхом на родимую, и будем двигаться быстрее. Возражения не принимаются! — проворчала бабуся.

— А почему ты ворона гнала? Неужели птичка тебе что-то сделала?

— Так он же шпиен Кощеев… — усмехнулась Ягуся, — Я как сбежала от муженька, он мне сразу его прислал, чтобы блюсти мою нравственность. Как какой мужчина ко мне пробовал соваться, ворон глаза ему норовил выклевать.

— Гаврилу с Варей пропустил, — вспомнила я.

— Так я ж уже старая. Глаза-то он клевал, когда было что защищать… Правда, ворон не только ревности Кощеевой служил, но и спасал меня пару раз. Помню, лет сорок назад, летом, такая жара стояла, что лес заполыхал. Пожар к избушке моей подбирался, а я и знать не знала. Так этот прислужник Кощеев предупредил, и мы на курьих ножках ускакали подальше. А еще как-то Соловей-разбойник наведался ко мне, требовал, чтобы я ему заговоренную кольчугу сделала, чтобы его богатырские стрелы и мечи не брали. Я его погнала метлой из домика прочь, так он, заноза в пятке, ежик лысый… в общем, задумал избушку мою своим свистом разрушить. Только ворон ему не позволил, подлетел и клювом зуб выбил. Соловью свистеть нечем стало, и он убежал, грозя нам страшными карами.

— Так почему ты ворона только сейчас простила?

— Потому что третий раз спас. Три — число заговоренное. Значит, должна я ему теперь…

— Если ворон прислужник Кощея, получается, это муж о тебе заботится… Может, ты ему должна? — размышляла я вслух.

— Еще чего надумаешь?! Ничего я этому мешку с костями не должна! Это он молодость мою сгубил, ведро дырявое, горшок разбитый…

— А что у вас с Кощеем вообще произошло? — не смогла удержаться от нового вопроса я.

Баба-яга смерила меня недовольным взглядом и проворчала:

— Ишь кака любопытная… Ладно, пока гуляем, расскажу тебе эту грустную историю. Давным-давно… лет сто тому назад, не меньше, встретила я его у того самого дуба, куда мы с тобой топаем. Я тогда была молодой неопытной ведьмой, хотела мудрости попросить у древа жизни. А Кощей только-только короновался в темном царстве, ему тоже мудрость нужна была. Он тогда красавцем был: стройный, высокий, с роскошными светлыми волосами до плеч. Да и мне на внешность грех жаловаться было: фигуристая, черноволосая, глаза, как угли, обжигали. Влюбились мы друг в друга без памяти, и я, наплевав на свою природу колдуньи-травницы, ушла с ним в замок жить. Страдала от безделья, но ради любимого готова была и не такое терпеть. Он меня на руках носил. Обвенчались мы у дуба, колдовские силы леса нас поприветствовали, подарили нам парные кольца малахитовые, как символ, что мы на всю жизнь связаны. И кольца эти волшебные, их по своему желанию не выкинешь, они все равно к нам возвращаются, так как связь наша не на земле скреплена, не нам ее и разрушать.

Ягуся вздохнула, а я часто-часто поморгала, восхищаясь истинной любовью этой нестандартной парочки.

— Справедливости ради хочу сказать, что мы были счастливы, хоть и недолго… — продолжила свою историю бабуся.

— Почему? — едва дыша, спросила я.

Ягиня призадумалась, а потом безапелляционно заявила:

— Потому что мне в мужья достался осел с соломой вместо мозгов!

— Ну почему же вы поссорились? — сгорая от любопытства, настаивала на признаниях я.

— Мы не ссорились. Просто у Кощея кукуха поехала, — вздохнула бабуся, и в этом вздохе был океан сожалений и только капелька желчи, — Все началось, когда к нему из Тридевятого царства прибыла целая делегация. А я всю жизнь в темном царстве жила, людей и не видывала. Поэтому с интересом со всеми перезнакомилась. Среди послов был и сам царь Горох. Он, наоборот, колдунов никогда не видывал. Мы много с ним разговаривали о наших различиях и сходствах. Мне тогда показалось, что люди в целом неплохие существа.

— Почему показалось? — удивилась я, — Так и есть. Мы хорошие.

— Ага, как мухоморы на сковородке с лисичками, — проворчала Ягуся, — Ты про Гороха слушать будешь? Или хочешь поспорить со мной про безнравственность Акулины, глупость Гаврилы и трусость Аннушки.

— Аннушка скромная, но не трусиха. Осмелилась же она к тебе за помощью прийти и к Гавриле на работу устроиться. А Гаврила не тугодум, смог же он распознать в Акулине гадюку.

Ягиня усмехнулась:

— Ладно, не будем спорить. Есть среди вас неплохие экземпляры. Горох тоже был милым, обходительным, с непристойными предложениями ко мне не лез. Но Кощей был убежден, что мы так много вместе гуляем по саду, исключительно чтобы уединиться и рогов ему наставить. Последней каплей стал гребень… — полностью погрузившись в воспоминания, поведала мне Ягуся. Она брела по тропинке, совершенно не смотря по сторонам. И это меня беспокоило, поэтому я взяла бабусю под руку, а она даже не заметила, — Горох на прощание решил сделать нам с Кощеем подарки. Ему он преподнес блюдо, в котором можно, что захочешь, увидеть, мне — гребень волшебный. Если им расчесаться, мысли в порядок приходят, спокойствия и мудрости прибавляется.

Я тут же вспомнила, как расчесала себя гребнем. Может, поэтому я стала спокойнее и рассудительнее?

— Кощей решил, что его жену одаривать может только он. По щелчку пальцев мой муж выкинул Гороха со всеми послами прочь из темного царства, а меня принялся допрашивать. О чем мы с ним разговаривали? Нравится ли он мне? Не предлагал ли он мне сбежать с ним? Я сначала отшучивалась. Мне казалась забавной и милой ревность мужа. Отнекивалась от его обвинений в измене, а Кощей только все больше и больше распалялся. В какой-то момент он просто щелкнул пальцами, и я оказалась в каменном мешке.

— Он отправил тебя в темницу? Любимую жену? — поразилась я.

Ягиня Берендеевна кивнула.

— Как тебе удалось оттуда выбраться? — начиная понимать гнев бабуси, спросила я.

— Я хоть и не такая сильная колдунья, как Кощей, но тоже кое-что могу. Поскольку я его жена и связь наша нерушима, замок принимал меня как хозяйку. Подпитываясь его энергией, я смогла сплести портал в лес. Снова оказаться в темнице я не желала, поэтому решила сбежать к людям, Кощей испортил с Горохом отношения, поэтому в Тридевятом царстве стал нежеланным гостем. Я мечтала поселиться возле какой-нибудь деревушки и лечить соседей, помогать им, чем смогу, — Ягуся с горечью хмыкнула, — Но не об этом сейчас. Пока сбегала от Кощея, попала в его капкан. Он мечтал поймать волка и сделать из него сторожевого пса. Как ты понимаешь, ему это удалось, но позже. А я тогда сломала ногу. Кое-как выбравшись из капкана, продолжила свой побег, в результате смещения кости срослись криво, и на место моей легкой девичьей походки пришло убогое ковыляние…

Баба-яга замолчала. Я не сразу осмелилась задать свой следующий вопрос:

— И больше вы с ним не виделись?

— Он как-то приходил. Я тогда уже нашла свою избушку, сделала себе летающую ступу, чтобы меньше ногу нагружать, метелкой обзавелась. Одним словом, свила гнездо. Кощей приказал мне вернуться, дескать, погуляла и хватит, мол, он меня прощает, — Ягиня коварно улыбнулась и закончила, — Его ждал очень горячий прием. Больше являться ко мне он не осмелился.

— Жаль, что вы не смогли простить друг другу обиды, — поделилась я своими чувствами от услышанной истории.

— Жаль ей... — недовольно буркнула бабуся, — Кощея тебе жаль? Он не нуждается в твоей жалости, так как богат и могущественен. И меня не жалей, я свободная и делом любимым занимаюсь!

Я замолчала, понимая, что эти двое не только могут поспорить, кто кого сильнее ненавидит, но и кто кого переупрямит.

— Ладно, нагулялась я. Погнали бегом теперь, — перехватывая поудобнее метлу, скомандовала Ягуся.

— Да вы уже прибежали, красотули мои! — грубо перебил Ягиню визгливый мужской голос, и из-за широкой сосны к нам вышел невысокий, коренастый дядечка в расстегнутой до пупка рубахе и красных шароварах. Круглые щеки и узкий лоб, плавно переходящий в лысый череп с хилым чубом на макушке, делали его похожим на репку, — Как же я давно мечтал отомстить за мой зубик. Ну, Ягиня Берендеевна, готовься к смерти!

— Соловей, и как же ты собрался меня наказывать за действия Кощеева ворона? — усмехнулась Баба-яга, нисколечко не испугавшись.

Да и я, если честно, не восприняла этого смешного человечка всерьез. У него явно был неправильный прикус, из-за выпирающих верхних зубов он был еще и на зайца похож. Репка-заяц! Непонятно только, при чем здесь соловей.

— Как-как? — возмутился разбойник, заметив, что мы не дрожим от страха и не падаем в обмороки, — Ща как свистану, ты и твоя рыжая подружка улетите в облака, а потом шмякнитесь коровьими лепешками на землю, и забудут о вас навсегда.

— Как же ты свистнешь, зуба-то у тебя переднего нет, — потешалась Ягуся над нелепым злодеем. Все-таки эти сказочные тва… создания те еще насмешники!

— Когда это не было?! Сто лет назад. А теперь снова есть! Не одна ты чудеса творить умеешь! Я кузнеца отличного нашел в столице, он мне новый зуб сделал! Золотой! — грязными пальцами задирая верхнюю губу, похвастался Соловей. Мне было хорошо видно, как маняще сияет благородная коронка.

— И давно ты снова в разбойничьем строю? — поинтересовалась Ягиня.

— Так почитай, всего год стажа из-за тебя потерял, — припомнил Соловей.

— Чутка совсем. Может, простишь бабусю. Все ж таки не я первая начала. Это ты в мой дом пришел и права качать начал, — попыталась договориться Ягиня Берендеевна.

На разбойника ее речь впечатления не произвела.

— Ничего не знаю. Ты и твой ворон членовредительством занимались, я из-за вас большие траты понес и моральный ущерб! Можно сказать, последние лет сорок только и мечтал о том, как встречу тебя и отомщу. Все скитался по лесам, даже жениться некогда было! И вот случай нас-таки свел. Прощайся с жизнью!

Ягиня подвинулась ко мне ближе, крепко взяла за руку и шепнула:

— Ничего не бойся. Держись крепче. Метла нас спасет, – и добавила уже громче, — Мил человек, ну раз ты решил нас извести, так хоть последнее желание мое исполни.

Соловей пожал плечами и милостиво позволил:

— Говори!

— Сдуй нас в северном направлении, в той стороне мух меньше. Не хочу, чтобы мои останки эти паразитки оскверняли…

Соловей расхохотался, а вот мне было не до смеха. Просьба Яги показалась мне, мягко говоря, странной. Неужели на нервной почве у старушки крыша протекла?

Пока я затравленно поглядывала на Ягусю, Соловей обошел нас по большой дуге и пояснил:

— Мне без разницы куда дуть, так что исполню я вашу просьбу. Мне несложно, может, и зачтется моя доброта где-нибудь да когда-нибудь.

Только я хотела взмолиться, чтобы Соловей хотя бы меня не сдувал, но не успела. Разбойник набрал в легкие воздуха, да как засвистит. В ушах заложило, и земля ушла из-под ног. Нас с Ягусей закрутила воронка да и разметала по разным сторонам, как ни старалась она удержать мою ладонь. Сама я была на грани обморока, поэтому не до рукопожатий было. Нас крутило и швыряло так, что все вокруг слилось в размытые силуэты. Внезапно ветер стих, на секунду я почувствовала свободу и тут же камнем полетела вниз.

— Ааа! — верещала я.

— Тормози! — верещала Ягуся.

Я видела, как она стремительно летела верхом на метле за мной, но догнать падающую меня у нее не получалось.

— Тормози, дурында! — продолжала орать на меня бабуся, видя, что я ничего не делаю, а лишь таращусь на нее перепуганными глазами.

Так я действительно не понимала, как мне тормозить. Я же не в машине, здесь нет педали тормоза. Я просто падаю!

— Звезда… — донеслось до моего слуха. И мне тут же стало все понятно. Я из комочка-эмбриона тут же превратилась в звезду, раскинув руки и ноги в разные стороны. Но не могу сказать, что мое падение как-то замедлилось. Решила перевернуться и посмотреть далеко ли земля. Я все это время падала лицом вверх. В воздухе без точки опоры, оказалось, переворачиваться не так и просто. Я чувствовала себя жуком, опрокинувшимся на спинку. Но победив потоки воздуха, я это сделала и тут же впечаталась в знакомый пружинистый бочок.

— Что с Ягиней не поделили? За что она тебя так? — тут же в поле моего зрения возник Весельчак.

Я с трудом оторвала лицо от зеленой колючей чешуи.

— Это не я, Горыныч, — откликнулась Ягуся, пристраиваясь рядом со Змеем.

Они полетели медленно и параллельно, мирно беседуя, как будто случайно столкнувшиеся соседи.

— Как дела, Ягуся? — спросил Знайка.

— Как видишь, после встречи с мужем, жива осталась! — откликнулась бабуся.

— И то хлеб, — одобрительно кивнул Ворчун.

Успокоенная этой идеалистической картиной, я нашла в себе силы заговорить:

— Мы Соловья разбойника встретили. Он как свистнет, мы и разлетелись, словно ватные палочки от вентилятора! — чуть не плача, поведала я о наболевшем. У меня от стресса всегда истерика начинается.

— Я половину не понял из твоей речи, — озадаченно признался Знайка.

— Да какая разница, что она лопочет. Она чуть не померла, вот и бредит, — вмешалась Баба-яга, — Главное, что разбойник совсем страх потерял. Мало того что людей честных грабит, так еще и на нас, магических существ нападает. Видать, хочет всех нас извести, чтобы одному в Тридевятом царстве остаться!

Ворчун нахмурился и заявил:

— Мы этого допустить не могем!

Две другие головы синхронно кивнули.

— Давай, рыжуля, слазь, — смешно подергиваясь в воздухе, потребовал Весельчак, — Нам по делам надобно!

— Куда я слезу? — с отчаянием спросила я, — Мы же в небе! А у меня крыльев нет.

— За метлу цепляйся, — подлетая ближе, предложила Ягиня Берендеевна.

Я ухватилась за древко и тут же повисла в воздухе, потому что Змей резко спикировал вниз.

— Ты его к кикиморам на болото закинь. Они будут рады такому мужичку! — крикнула ему вдогонку Ягуся, а сама начала плавно спускаться.

Я держалась из последних сил, крепко зажмурив глаза. Поэтому, когда мои ноги почувствовали что-то твердое, радости моей не было предела. Я распласталась на земле и, плача, принялась ее целовать.

— Какие вы все ж таки попаданки слабонервные, — закатив глаза, усмехнулась Ягуся.

— Будешь тут нервным! — завопила я, подскакивая на ноги, — Меня чуть не убил мужичок-репка! А ты меня даже не попыталась защитить!

— Если бы ты не разевала рот, а держалась за меня, мы бы и без Горыныча спокойно приземлились на месте, — приподняв бровь, спокойно возразила мне Ягиня.

— Что значит на месте? На каком таком месте? — окончательно утратив самообладание, взвизгнула я.

— Успокойся, Улечка, — осторожно обнимая меня за плечи, попросила бабуся мягким старческим голосом, — Ты думаешь, я этого болвана просила дуть на север просто так?

— Нет, я думала, ты умом тронулась, — честно призналась я.

Баба-яга хохотнула:

— Нет, это глупая попаданка могла сойти с ума, а я все просчитала. Мы на месте! Вон видишь там за елкой листья дубовые? Это древо жизни. Беги, ищи своего Ванечку!

Я присмотрелась и действительно увидела дуб. Он стоял на небольшой полянке, в окружении березок, и отбрасывал такую густую тень, что казалось, под ним уже ночь наступила. В этой мгле была видна болотного цвета жаба в ярких бородавках. Я кинулась к дереву-гиганту и замерла в десяти шагах от любимого. Открывшаяся мне картина пугала своими последствиями: рядом с жирной склизкой жабой возвышалась цапля, явно собирающаяся вкусно и сытно пообедать.

— Стой, зараза! — крикнула Яга, оказавшаяся рядом со мной.

Она выставила вперед единственное оружие из нашего арсенала — метлу. Я же не стала предупреждать пернатую хищницу, покусившуюся на моего жениха, и просто с диким криком бросилась на противницу.

Цапля оказалась неглупой, ретировалась быстро, я даже за ногу ее ухватить не успела, зато чуть не наступила на Ваню. Он жалобно квакнул и отскочил. Я наклонилась к нему и взяла в руки. Мне показалось, что в его грустных глазах появилась радость. Я ответила ему улыбкой. Оставалось только решиться на поцелуй…

Держать в руках холодную склизкую жабу было неприятно, что уж говорить о том, чтобы коснуться ее губами. Я жалобно посмотрела на Бабу-ягу и попросила:

— Ягиня Берендеевна, а может, ты его расколдуешь? Ты же себя расколдовала как-то…

Бабуся уселась на поваленное дерево, уложила рядом метлу и, довольно улыбаясь, с искренним сочувствием в голосе заверила меня:

— Улечка, я бы и рада помочь тебе, да ведь ты же знаешь, колдовство такое непредсказуемое. Может все пройти хорошо, и касатик твой опять станет соколом, а ведь может, и побочный эффект какой приключится: бородавки на лице останутся, или квакать он будет в самый ответственный момент… ну ты меня понимаешь. Да мало ли что еще может пойти не так.

— Да, лучше действовать старым проверенным способом через поцелуй! — радостно подтвердил Горыныч, спешно спикировав к нам на полянку перед дубом и устраиваясь рядом с Ягусей, шепотом уточнив у нее, — Я ничего не пропустил?

— Не, как раз вовремя. Неужели успел с разбойником разобраться? — так же шепотом поинтересовалась Ягиня.

— Ага, делов-то! Я по твоему совету зашвырнул его в болото. Он дурень редкостный, как свистнул на кикимор, их с ног до головы илом окатило. Они сейчас злющие, как голодные волки после неудачной охоты. Спать он теперь будет в следующем десятилетии, не раньше! — хихикал Весельчак.

Ягиня заразилась настроением приятеля и залилась скрипучим смехом, напоминающим скрежет сломанной осины на ветру.

— Слушайте, а может, вы пойдете куда-нибудь в другое место общаться? — возмутилась я, — У меня тут, между прочим, важное дело: с Вани нужно снять заклятье Кощея!

— Не-не, мы тут тихонечко посидим, — заверила меня Ягиня.

— Да, мы вообще уже молчим. Целуй, давай! — подхватил Горыныч.

«Тоже мне… развлечение нашли!» — ругалась я про себя на зрителей.

Но делать было нечего. Я поднесла Ваню поближе. Его влажные черненькие глазки смотрели на меня с укором.

— Сейчас-сейчас, милый, я тебя расколдую, — заверила я жениха, внимательно его оглядела, нашла на голове местечко гладенькое и без бородавок, выдохнула, выпятила губы и…

— Стойте-стойте! Я тоже хочу на это посмотреть лично. В блюде мелко, не тот эффект. В конце концов, спонсор этого шоу я! — завопил мне под руку Кощей, появившийся внезапно из портала. На нем не было ошейника, видимо, вечер уже наступил, а я и не заметила. В руках костлявый Злюк держал Ваську, который, увидев меня, жалобно мяукнул. Темный колдун приподнял котика и объявил торжественным голосом, — А это приз от меня тому, кто расколдует царевича!

Я недовольно пронзила виновника моих бед хмурым взглядом, Ягуся и вовсе цыкнула на муженька:

— Тссс… Раз пришел, сиди тихо, и кота этого усмири!

Кощей присел на ту же поваленную березу, что и бабуся, но на расстоянии. Опасался ее реакции, и правильно делал.

Дождавшись тишины, я снова внимательно осмотрела жениха, нашла на его голове местечко гладенькое и без бородавок, выдохнула, зажмурилась, выпятила губы и…

— Кощей, может, ты его сам расколдуешь? — взмолились я, — А я тебе помогу с Ягиней помириться…

— Еще чего! Не буду я с ним мириться, — возмутилась Баба-яга, — Он меня в курицу превратил, меня из-за него чуть в суп не покрошили! А я с ним мириться буду? Нет уж, дудки!

— Как в суп? Кто посмел? — возмутился Кощей, грозно полыхнув глазами.

— Да баба там одна вредная. Ягуся ее уже наказала, — попыталась я успокоить разбушевавшегося Злюка.

— И нечего из себя заботливого строить. Сам же превратил меня в курицу! — фыркнула бабуся.

— Потому что ты и есть безмозглая курица! — буркнул Кощей.

— А ты!.. — начала, было, Ягиня, но ее перебил Горыныч:

— Хватит ругаться. Вы мешаете спектаклю. Рыжуля, целуй уже!

Все три головы Змея уставились на меня в нетерпении и с таким упреком, будто я не давала малышу сладкого.

— Кощей, ну, расколдуй Ваню сам! — снова принялась я канючить, — Между прочим, это я Ягиню Берендеевну из-под топора спасла!

— Тебе метла и ворон помогли, — сдала меня бабуся.

— Ну, Кощей, — жалобно сложив бровки домиком, проныла я.

— Целуй! — хором ответили мне сказочные тва… создания.

Тяжко вздохнув, я снова внимательно осмотрела жениха, нашла на его голове местечко гладенькое и без бородавок, выдохнула, выпятила губы и… поцеловала склизкую холодную кожу жабы.

— Фу… гадость-то какая, — отплевываясь, простонала я.

И с замиранием сердца уставилась на земноводное в моих руках. Прошла секунда, другая, третья… и ничего не произошло!

— Может, нужно больше чувств вкладывать в поцелуй, — встрял с советом Кощей.

— Да, ты его как неродного поцеловала, — поддакнул Весельчак.

Баба-яга подозрительно молчала, крепко сжав губы.

— Что здесь вообще происходит?! — возмутилась я и топнула в сердцах.

— Ква-а-а! — был мне ответ. Посмотрев под ноги, я обнаружила еще двух жаб, похожих на ту, что была у меня в руках как две капли воды.

— Что это? — опустив в растерянности руки, спросила я. Поцелованная мной жаба упала на землю, жалобно квакнула и поспешила убраться прочь от домогательств.

— А ты думала, что в лесу только одна жаба водится, и та заколдованная? — подала голос Ягиня и заржала как конь. Ей вторил Кощей. Вот же парочка… Горыныч валялся рядом на спине и трясся так, что с дуба листочки осыпаться начали.

«Гады!» — едва сдерживая гнев, подумала я и, нацепив на лицо милую улыбку, уточнила:

— И как же мне отличить Ваню от обычных жаб? Не целовать же мне всех…

— А почему бы и нет… — давясь смехом, подал голос Ворчун.

— Сердце должно подсказать, — утирая слезы, опять дал дельный совет Кощей.

Я вздохнула и внимательно присмотрелась к болотным подружкам у своих ног. Одна жаба казалась безучастной к этому миру. Она вперила свои черные глазки вдаль и почти не реагировала на внешние раздражители. Зато вторая так и норовила запрыгнуть мне на ногу. Я наклонилась и взяла в руки именно ее. Она засуетилась, поудобнее устраиваясь у меня на ладошках, а потом внезапно попыталась допрыгнуть до моих губ. Я вернула ее на место и прошептала:

— Сейчас-сейчас, милый, я тебя расколдую…

На полянке повисла напряженная тишина, зрители наконец-то угомонились и замолчали. Я внимательно осмотрела жабу, с трудом, но нашла на ее голове местечко без бородавок, выдохнула, зажмурилась, выпятила губы и поцеловала.

Я ожидала вновь почувствовать холодную слизь, но ощутила тепло человеческой кожи и легкую щетину. Распахнув глаза, я увидела перед собой любимого. Где-то на заднем фоне послышались бурные аплодисменты зрителей. Ваня, не обращая ни на кого внимание, обнял меня и закружил. Его глаза сверкали от счастья, он радостно проговорил, не переставая улыбаться:

— Душа моя, Улечка! Мы немедленно едем в Стольный град к батюшке. Он нас благословит, мы обвенчаемся, и уже этим вечером я покажу тебе наш с тобой терем и нашу спаленку.

Внизу живота все сжалось в сладком предвкушении, а сердце замерло от страха, ведь знакомство со взбалмошным царем, который отправил троих своих сыновей на поиски волшебного ореха, ничего хорошего не обещало.