Вдова и Черный герцог (СИ)

Глава 11. Алая тайна

— Скарлет, вам нездоровится? — услышала я позади себя, стоя у двери кабинета.

— С чего такие мысли, лорд Бладблек? — не оборачиваясь, протянула я.

— Ваше лицо показалось мне слегка бледным, — медленно проговорил он, и у меня возникло такое чувство, будто я даже затылком вижу, как он изучает меня взглядом.

Итак, решил прийти к двери кабинета пораньше, чтоб не дать мне самостоятельно просмотреть записанные на оставшихся камнях воспоминания?

— Просто я этой ночью плохо спала, не обращайте внимания, — торопливо пробормотала, быстро заходя в кабинет.

Ох, черт! Теперь, после того, КАК ИМЕННО я этой ночью «плохо спала», находиться с этим мужчиной наедине становилось просто невозможно! Кажется, еще немного, и я рехнусь. Ума не приложу, как вообще до такого дошло? Почему случилось так, что я в принципе допустила подобное во сне? А теперь…

Теперь уже наяву Дориан Бладблек стоял в паре шагов от меня, при этом не сводя с меня сосредоточенных глаз цвета красного вина. Причем мое поведение может показаться ему странным. И с учетом его желания доказать мою вину в смерти мужа, это может послужить почвой для новых подозрений в мой адрес.

— Вот как? — нахмурил брови мужчина, и, обойдя, встал напротив меня. Буквально заставляя посмотреть себе в глаза. — Скажите, Скарлет… возможно вы, все же, передумали? Касательно того, чтобы продолжать просмотр записей вместе со мной.

— А с какой стати я должна была бы передумать?

— Бросьте, у вас буквально на лбу написано, что вы этого не хотите, — напряженно проговорил Черный герцог. — На вашем бледном как мел лбу. Вы и без меня понимаете, насколько травмирующими для вас могут быть остальные записи. И вполне вероятно, что после их просмотра ваш сегодняшний сон будет еще хуже вчерашнего.

— Тем не менее, когда речь идет об убийстве моего супруга, и угрозе моей собственной жизни, а так же жизни нашего с Браяном сына, плохой сон — из категории тех вещей, которые можно потерпеть, — выпалила я, открывая нишу с Мнемозисом.

— Воля ваша, — обреченно вздохнул Дориан, подходя к прибору.

И… это выглядело странным. То, как легко он согласился и уступил. Мне казалось, эти уговоры должны были бы быть куда более настойчивыми. Я ожидала хитростей, уловок, попыток затянуть или отложить просмотр в надежде дождаться условий, при которых можно будет просмотреть записи без моего присутствия.

Тем не менее, Дориан в самом деле просто согласился продолжить просмотр. Что-то здесь было явно не так…

И эти подозрения усилились в следующую минуту. Когда вместо первого слева сапфира, лежавшего во втором после бриллиантов ряду, и просмотр которого «по порядку» казался мне изначально закономерно логичным… его рука спустилась слегка вниз и ухватилась за единственный рубин с записью в третьем ряду драгоценных каменьев.

Занятно. Не значит ли это, что глава королевской полиции подозревает что-то? Догадывается, что в отличие от сапфиров, на рубине может быть записано нечто, менее опасное для дела в плане раскрытия этой информации лично мне. Но при этом, возможно, даже что-то, более…

Травматичное, болезненное для меня. Какое-то одно воспоминание, стоящее особняком от пяти других, не имеющее прямого записанного здесь продолжения или предыстории. А значит, после просмотра этой записи больше шансов на то, что я дам слабину и отступлю.

Если так, то мне следует за следующие несколько секунд до начала воспроизведения записи максимально подготовиться морально, чтобы этого не случилось. И надеяться, что я ошибаюсь в своих предположениях. Потому что это — один из тех случаев, когда ты просто не хочешь быть права.

Вот только интересно, а если я не ошибаюсь… То откуда Дориан мог об этом узнать? Имел какие-нибудь сведения? Получил новую информацию неведомым мне путем? Или же, подумав несколько часов, сопоставил то, что уже знал ранее, с тем, что увидел, посчитав камни с записями воспоминаний, и за ночь размышлений пришел к неким выводам? В результате решил, что как минимум безопаснее всего лично для него будет, для начала, поставить в Мнемозис на воспроизведение именно этот один единственный рубин?

Впрочем, ответа долго ждать не придется! Потому что цепкие пальцы главы королевской внутренней полиции уже ухватились за драгоценный камень, вставляя его в слот Мнемозиса. Хрустальный шар заполнил алый туман, в котором проступило окрашенное красным изображение.

И тем, на кого смотрел Браян из прошлого, был…

Мой отец!

Причем находились они как раз в отцовском кабинете.

— Верно, лорд Рейнер, — кивнул отец, протягивая Браяну золотую цепочку с маленьким кулоном в виде розы из граната. — Теперь единственным способом вернуть Скарлет воспоминания будет надеть ей на шею этот кулон, в котором они были запечатаны во время ритуала извлечения. Спрячьте его понадежнее, и она точно никогда более этого не вспомнит. Маг, которого я нанял, чисто выполнил свою работу. Ну а бедняжка, узнав правду о том мерзавце, который так бессовестно поиграл с ее сердцем, послушно отдала все эти воспоминания, до единого.

— И она… теперь на все согласна? — уточнил Браян, пряча кулон во внутренний карман камзола.

— Да, — кивнул отец. — Скарлет очнулась сегодня утром, и когда ей сообщили о грядущей помолвке, послушно приняла этот факт, как и положено правильно воспитанной порядочной благородной девушке. Сегодня за ужином я вас представлю, и уже в ближайшие дни брак будет заключен.

— Отлично, — напряженно проговорил Браян. — Чем меньше мы будем затягивать с церемонией, тем меньшим будет разрыв реального срока ее беременности с датой нашей свадьбы. И тогда мы просто сделаем вид, что роды начались немного раньше, но при этом прошли успешно и ребенок полностью здоров.

— Никаких задержек не будет, уверяю вас, — вежливо улыбнулся отец. — Вы ведь понимаете, что какими бы ни были интересы мужчины, намеренно берущего в жены уже беременную девушку, чтоб выдать ее бастарда за своего наследника… Но отец этой девушки заинтересован в таком браке, как минимум, не меньше жениха.

— Понимаю, — нервно хмыкнул Браян. — И со своей стороны готов выполнить свою часть сделки. Во-первых, вы получите от меня щедрый свадебный подарок. Во-вторых, я позабочусь, чтобы тот неприятный вопрос был решен при дворе в вашу пользу, и спорные земли были закреплены за вами, позволив вам, наконец, заняться разработкой местных алмазных шахт. В-третьих, ребенок, которого родит Скарлет, будет назван моим наследником, и после моей смерти я оставлю завещание, по которому ему перейдет мой титул, вместе со всеми землями, родовым замком и имуществом, хозяевами которого станут лишь он и его мать. Без малейшей возможности других моих родственников предъявить претензии на это наследство. Соответственно, ваш дом фактически получит в прямое пользование все, что есть у меня и моего дома. Ну и в-четвертых, пока я жив, то не позволю на пушечный выстрел подойти к вашей дочери тому подонку, который ради забавы заморочил ей голову и обесчестил ее. С вашей же стороны, кроме «подготовки» невесты, полагается лишь выдать Скарлет за меня замуж и молчать о нашей сделке. Естественно, держа на коротком поводке того мага, который извлек у нее воспоминания и использовал заклинание для восстановления девственности.

— На счет последнего не беспокойтесь. Этот маг не первый раз выполняет разные… деликатные поручения. И сразу же после выполнения работы такого рода стирает память сам себе, чтобы даже самому не знать имени заказчика и той работы, которую для него выполнял. Закончив со Скарлет, он сел в экипаж, на полпути извлек собственные воспоминания, перенес их в аналогичный кулон и передал его мне. Сам же лишился чувств после обряда, и придет в себя уже достаточно далеко от моих владений, чтобы не знать, где был, на кого работал и кто же тот заказчик, отсыпавший ему столь щедрую плату.

— Рад, что вы нашли для такой важной работы настоящего профессионала, хорошо знающего свое дело. И со своей стороны я так же обещаю сделать все гладко.

— Приятно иметь с вами дело, лорд Рейнер, — кивнул отец, пожимая Браяну руку.

— Взаимно.

— К слову… я понимаю, что нет смысла спрашивать у вас, почему вы решили взять в жены обесчещенную девушку, забеременевшую от другого. Пусть даже по определенным кругам… ходят слухи о том, что у вас проблемы с рождением законного наследника… Разве не логичнее в таком случае назвать своим наследником кого-нибудь из своих кузенов?..

— Ваша правда, вам в самом деле нет смысла это спрашивать, — мрачно бросил Браян, обрывая отца на полуслове.

— Это да. Но вот могу ли я поинтересоваться, откуда вы… в принципе узнали о том положении, в котором оказалась моя дочь? Все же, моя семья, и сама Скарлет, держали это в строгом секрете. И о том, что она забеременела, не знал даже тот мерзавец, который заделал ей этого ребенка. Так каким же образом столь деликатный момент стал известен вам?

— Могу сказать лишь то, что у того подлеца, что обесчестил вашу дочь, есть друзья, которым он зря когда-то доверял, — с ухмылкой бросил Браян.

И как раз в этот момент запись закончилась!

Оцепенев, я стояла на месте. Ни живая ни мертвая. Перед глазами все плыло…

И я не сразу поняла, что упала в обморок. Лишь в какой-то момент осознала, что лежу на руках Дориана, опустившегося вместе со мной на пол.

— Мне только что… приснился совершенно безумный дурной сон, — пробормотала я, тяжело дыша.

— Это был не сон, Скарлет.

Я задрожала. Сильно. И, наверное, просто разрыдалась бы, не сожми Дориан так крепко мою руку.

— Похоже, дело принимает неожиданный оборот, — проговорил он, глядя на меня. — Признаюсь, до этой записи я… Искренне был уверен, что своего ребенка вы родили не от лорда Рейнера. Вот только даже не предполагал, что сами вы об этом в самом деле ничего не знали. Думал, вы просто всем врете, выгораживая себя…

Мои губы задрожали.

— Но, похоже, вы во всей этой истории такая же жертва.

— «Жертва», которая отдалась до брака непонятно кому, еще и забеременела от этого мужчины! — всхлипнула я, снова задрожав.

— Во-первых, когда такое случается, «виновных», как правило, двое, — строго протянул Дориан, не сводя с меня глаз. — Во-вторых, лично я всегда считал, что подобные морально-этические нормы по отношении к женщинам слишком суровы. И главная причина их существования заключается как раз в том, что женщину наше общество рассматривает не как личность, а как «племенную кобылу», ценность которой сводится лишь к тому, чтоб она гарантированно дала своему «владельцу» качественное потомство, причем стопроцентно — именно от него. Поэтому ее и воспитывают так, чтоб она «была целомудренной, благочестивой, блюла себя, и только с мужем после свадьбы, чтоб сделать с ним детей, и стыдливо молилась после каждого исполнения супружеского долга». Вот только, как мне кажется, подобное отношение, как минимум, несправедливо и лицемерно. Потому что у женщин тоже есть право на чувства, Скарлет.

— Это все демагогия, — слабо прошептала я, прикрыв глаза. — А факт заключается в том, что я, похоже, клюнула на какого-то мерзавца, отдалась ему, забеременела. После чего мне, с моего же согласия, стерли память, восстановили девственность тем заклинанием, о котором вы тогда говорили. И я, искренне считая себя благочестивой невестой, вышла замуж, чтобы продолжать врать, изображая порядочную жену, просто уже не зная о собственной лжи.

— Хочу вам напомнить, что ваш покойный супруг не просто знал обо всей этой лжи, но еще и, похоже, был очень и очень сильно в ней заинтересован, — проговорил Дориан, немного приподнимая меня. — Только вот главный вопрос: ЗАЧЕМ ему было все это? Если, как подмечал ваш отец, в самом деле казалось куда логичнее передать титул и владения побочной семейной ветке вместо того, чтобы заморачиваться бастардом, которого можно выдать за своего наследника, тем самым передавая все, чем владеешь, вообще непонятно кому, не имеющему к тебе никакого отношения и лишенного с тобой любого кровного родства.

— Вы правы, это выглядит очень странно, — пробормотала я, ощущая себя, словно в тумане.

— Такое чувство, что у лорда Рейнера… были веские причины не подпускать к собственному наследию этих своих кузенов, — нахмурился Черный герцог. — И что-то мне подсказывает: эти причины могут быть связаны с его убийством.

— И каким же образом в таком случае я могу быть коварной интриганкой, которая за этим убийством и стоит, если супруг втянул меня в это все, приведя в свой дом с промытыми мозгами, когда этот его план уже несся полным ходом? — ехидно фыркнула я…

Как вдруг недомогание немного отпустило и я поднялась на ноги, опираясь рукой на столешницу рабочего стола.

— Выходит, вся эта история с «женой, которая — первая подозреваемая в деле об убийстве ее мужа», было не более чем способом запудрить мне мозги и отвлечь от чего-то реально важного, верно, лорд Бладблек?

— Ваша проницательность все больше меня поражает, — вздохнул он, и сам поднявшись на ноги.

— И какая же роль тогда отведена мне в этом вашем плане, лорд Бладблек? — строго выпалила я, хоть в действительности у меня до сих пор все перед глазами ходуном ходило. Даже больше… рискну предположить, что как раз из-за пережитого шока меня теперь несло, и просто не удавалось притормозить!

Голову заволокло сплошным туманом, в котором хотелось отчаянно кричать. Поэтому я не подбирала слов, не была осторожной, не говорила завуалированными полунамеками — что было бы вполне логично и благоразумно. Нет, я выплевывала каждое слово прямым текстом! Резко, жестко, остервенело. Понимая, что еще пожалею о каждой сказанной букве, но все равно не в силах остановиться и не творить всех этих опасных для меня глупостей.

— Кто я? Наживка, которую удобнее использовать, пока она в роли слепого котенка? Или слишком мешающая мебель, которую вы понадеялись отодвинуть в сторону, если запугаете — в надежде на то, что боясь навлечь на себя еще большие подозрения, я спрячусь под кровать, заткнусь и не буду путаться под ногами?

— Уверяю вас, все совершенно не так, — проговорил Дориан, не сводя с меня своих чертовых темно-красных глаз.

— Да неужели?! — выдохнула я. — Что тогда, по вашему мнению, на этих записях такого, что я увидеть не должна?!

— Только то, что может окончательно сорвать вас! — закричал он, подступив ко мне на шаг. — И судя по тому, в каком вы состоянии после одной единственной из этих записей, я не так уж и ошибаюсь, не так ли?

— И только? — прошипела я, сжав кулаки. — Очень прошу не держать меня за дуру, лорд Бладблек. Я уже устала от этой мерзкой игры, в которой все, кому не лень, как я вижу, используют меня в качестве слепого инструмента! Поэтому будьте добры, раз уж у нас с вами завязался откровенный разговор: вы так не хотели, чтобы я видела остальные записи, только из-за того, что так печетесь о моем душевном здоровье? Или, может, есть еще кое-что?

— Еще, возможно, есть некие детали, которые могут подставить вас под удар и навлечь на вас опасность, если вы их узнаете, — напряженно выдохнул мужчина, подойдя ко мне практически вплотную. Так близко, что мое сердце панически застучало от воспоминаний о прошлом сне.

— Что же это за детали, лорд Бладблек?

— Если бы я уже все знал, мне не было бы необходимости эти записи просматривать, — отчеканил Дориан, напряженно дыша.

— Прекрасно! В таком случае, пусть лучше на меня навлекает опасность то, что я о чем-то узнаю, чем то, что я не знаю ничего и хожу над пропастью с выколотыми глазами, — прорычала я, и резко развернувшись, отошла от него на несколько шагов.

Дышать стало немного легче.

— Хорошо, Скарлет, мы продолжим просмотр записей вдвоем, как вы того и желаете, — наконец проговорил Дориан, выдержав паузу. — Но ТОЛЬКО после того, как вы успокоитесь и придете в себя после просмотра воспоминания с рубина. Надеюсь, хотя бы с этим вы согласитесь?

— С этим я соглашусь, — медленно выдохнула я, все еще ощущая, что мир вокруг меня разлетается на осколки и летит в пропасть.

— Отлично. В таком случае, предлагаю покинуть этот кабинет, пока я не увижу, что вы в самом деле чувствуете себя лучше.

— Не имею ничего против, — резко заявила я, быстрым движением закрывая тайник с Мнемозисом, и буквально вылетела из кабинета! Желая лишь одного: поскорее остаться наедине возле ближайшего окна, выводящего в сад, и глубоко подышать.