Ведь они не ты (СИ)

Глава 14

— Алекс, это невероятно! — ее щеки раскраснелись. — Спасибо тебе! Я даже в мечтах не представляла, что окажусь в этом удивительном месте.

— Это ты невероятная! — произнес он с хрипотцой в голосе.

Когда спустя час автомобиль остановился на площади соседнего небольшого городка, Полина выглянула в окно. И обомлела.

Перед ее глазами предстал гигантский булыжник правильной геометрической формы. Необычное каменное сооружение служило главным входом в пещеру. А именно в здание, большая часть которого располагается под землей. Концертный зал, который получил название…

— Konzerthaus Blaibach! — Заворожено воскликнула Полина, не сдержав эмоций. — Значит мы в Блайбахе. Это же зал по проекту Петера Хаймерля. О, Алекс… Это уникальное место!

— И что самое удивительное, здесь сегодня дают Чайковского. Ну, что идем? — Алекс одарил Полину довольной улыбкой.

Он вышел из автомобиля и, обойдя его, галантно предложил руку девушке в открытую господином Ланге дверцу.

— Спасибо Игнат. Дальше мы сами.

Главный безопасник ухмыльнулся по-доброму. И вновь подмигнув Полине Дмитриевне, вернулся в автомобиль. Алекс предложил свой локоть девушке, и они направились в один из самых необычных залов мира.

Они спустились по скрытой немного странным каменным сооружением лестнице вниз, точно в подземелье. Полина старалась не сильно крутить головой и не очень громко восхищаться внутренней отделкой.

В фойе, пройдя к гардеробу, где они оставили верхнюю одежду, Полина увидела и современный бар, удивительно гармонично вписывающийся в архитектуру. Зал встретил их наклонными поверхностями, резкими линиями, интересной подсветкой и дизайнерскими сиденьями. И если в отделке холла широко использовалась древесина, то в концертном зале они увидели лишь голый бетон.

— Алекс, эти стальные сиденья, кажется, парят в воздухе. Думаю благодаря эффекту освещения. Как необычно! — Не переставала удивляться Полина Дмитриевна.

— Согласен. Такой эффект создают светодиоды, установленные под ними, в ступенчатой зоне «амфитеатра». Обрати внимание, также там расположены и акустические панели. На самом деле, кресла зрителей поддерживают консоли, — пояснил некоторые детали Алекс, явно хорошо разбирающегося в технической стороне конструкции. Что неудивительно, ведь он тоже возводит здания, которые, Полина верила, не уступают и этому залу. — Стены сооружения отлиты на месте в Блайбахе, с помощью очень сложной по конфигурации опалубки, что позволило добиться высоких акустических качеств зала. Поэтому нас ждет потрясающее звучание известных шедевров Чайковского.

Алекс с Полиной, наконец, прошли на свои места и расположились в ожидании начала концерта.

И вот окончены последние приготовления музыкантов. Зрители замирают, дирижер взмахивает своей палочкой и зал наполняют волшебные звуки, уносящие в удивительный мир, созданный композитором и талантливыми музыкантами.

Прикрыв глаза и откинувшись на спинку металлического кресла, Полина целиком растворилась в своих ощущениях. Как-то неожиданно для себя нашла руку Алекса и не отпускала ее до окончания концерта. Целиком погрузилась, по словам самого композитора, в «…музыкальную исповедь души, на которой многое накипело…» [2].

Великолепная игра музыкантов удивительным образом создавала реалистичные картины…

Рок и судьба, душевный надлом лирического героя, грезы, воспоминания, мечты, одиночество, судьба снова настигла врасплох, надежда на победу над ней…

Вместе с музыкой накрывает сладкая грусть, легкая меланхолия о прошлом, которое было, но в нем ничего не изменить. Печаль, жизнь проходит слишком быстро…

И вот ты уже полностью забываешь вместе с героем обо всем и позволяешь себе пофантазировать о будущем… Попадаешь на карнавал жизни, хочешь заглушить собственную боль, смотря на веселье других. Грезы мало-помалу охватывают душу. Все мрачное, безотрадное позабыто. Вот оно, вот оно, счастье!

Но судьба вновь настигает героя, но никто не может помочь… Волшебные звуки, обволакивая, рождают мысль, если не можешь изменить ситуацию необходимо изменить отношение к ней, что и произошло с героем. Уже не разделяешь где чувства героя, а где твои…

О, да! Прав композитор, «…музыка имеет несравненно более могущественные средства и более тонкий язык для выражения тысячи различных моментов душевного настроения…» [2].

Зал рукоплескал. Музыкантов и дирижера долго не отпускали. На разных языках зрители кричали: «Браво! Браво!». И неважно, кто ты: русский, немец, француз, араб. Всех объединила музыка, для которой не нужен переводчик, у нее свой язык, единый, понятный душе.

— Спасибо еще раз за это чудо! — прошептала Полина. В ее голове и груди все еще звучала музыка, созданная великим композитором. Она видела и чувствовала. Образы. Остро. Ярко. Иначе.

Они стояли около автомобиля на городской площади Блайбаха. Почти вплотную. От близости этого мужчины все внутри переворачивалось как упругая пружина, будто на аттракционе.

Алекс открыл дверцу автомобиля, приглашая внутрь. Но прежде… низко наклонился к ней и несколько секунд пристально смотрел в глаза. Тонкий аромат дорогого парфюма окутал ее, кружа голову. Взгляд мужчины медленно скользнул на губы, которые защипало мелкими иголочками от желания, чтобы Алекс к ним прикоснулся.

Он был так близко, тепло его дыхания будоражило воображение… Веки сами собой стали опускаться, разум затуманился, и она подалась вперед.

— Я рад, что тебе понравилось, — прошептали такие желанные губы у самого ее уха, опалив горячим дыханием. Вкрадчивый шепот окутывал по рукам и ногам, подобно шелковым нитям, парализовал волю… затягивал на дно ее личного омута.

В груди заныло. Когда его рука легла ей на талию, он медленно потянул к себе. Полина ощутила жар, мгновенно пробежавший по телу. На миг забыла, как дышать, настолько ее захватила и близость, и касания Алекса. Это было так волнующе — каждой клеточкой своего тела ощущать эти прикосновения, электрическими разрядами приникающие под кожу. Она будто превратилась в одно сплошное чувство, ощущая его. Его руки, его тело, его дыхание и даже его запах.

Треск электрических искр прорезал пространство, стоило Алексу прижать Полину к своему телу и зарыться пальцами в ее волосы. Он прижался к губам девушки в поцелуе, рукой пробежался вниз по ее спине. В самом низу живота тягостно заныло, когда он коснулся ее бедер своими, а ее руки скользнули по его телу, поглаживая по спине и плечам.

Поцелуй был потрясающий. Распутный, медленный, сексуальный, нежный… Каким же множеством способов умел целоваться этот мужчина! Только можно ли назвать, то, что происходило между ними, лишь поцелуем…

Это было слишком пылко, сногсшибательно… Боже, пламя страсти разгоралось слишком сильно, слишком быстро… Все — слишком. Ей нужно перевести дыхание.

Словно прочитав ее мысли, Алекс отстранился. Поля облизнула губы, ощутив на них его вкус.

— Ну, что летим домой? — услышала шепот. Горячие крупные ладони обхватили ее талию и прижимали к своей груди. — Рядом с тобой я теряю любое самообладание. Твои сверкающие глаза, восхитительные губы вдребезги разбивают мое здравомыслие. Но нам пора.

Лишь спустя некоторое время до нее дошло, что она пребывала в жарких объятиях этого потрясающего мужчины посреди центральной площади баварского городка на глазах у его людей. На глазах посторонних людей.

Но ей было плевать. В этот момент отчаянно не хотелось его отпускать. Она готова была отдать многое только за одну возможность продолжать так стоять и испытывать эти кружащие голову чувства. И, правда, сумасшествие. Захотелось быть еще ближе, раствориться в нем. Стать одним целым!

Она вздрогнула. Вот, черт! Это действительно ее мысли?! Кажется, заигралась. Попала под влияние эмоций, вызванных колдовской музыкой. Уже второй раз за вечер она теряет связь с реальностью.

Она же пообещала себе, что никогда не допустит такой ситуации! Не позволит привязаться к кому либо, так сильно, что можно потерять независимость, раствориться. Всегда стремилась быть свободной и трезвой умом.

— Конечно… — пробормотала Полина, отстраняясь от Алекса. Говорить непослушными губами с прилипшим к горлу языком оказалось очень непросто.

Поспешила скрыть замешательство, поджала губы. Поежилась от налетевшего порыва ледяного ветра. Поспешно села в автомобиль.

Алекс завораживает. О, он невероятно взрывоопасно действует на нее, сминая весь контроль. Явно ей не по зубам.

Полина протестуя, напомнила себе, что она — так-то независимая, успешная, сильная женщина. Лгунья… Себе-то зачем врать? Не вывозит она Алекса.

Разговор накануне на кухне с подругой всплыл в памяти яркими деталями. Слова Яропольской набатом звучали в голове.

— …Знаешь, в чем твоя проблема? — Иришка протянула Полине бокал с вином, сделав глоток из своего, взгромоздилась на подоконник.

— Думаю, сейчас ты мне это скажешь, — проворчала Поля, сомневаясь, что хочет услышать мнение подруги. Та умела критиковать не в бровь, а в глаз.

— Ты так боишься быть уязвимой, что пытаешься контролировать буквально все. Особенно свои чувства. Тебя устраивает то, что ты одна, и даже больше — то, что ты не влюблена. Для тебя влюбиться — значит потерять контроль над собой. Только я не понимаю, что страшного в том, чтобы потерять контроль рядом с любимым человеком, отдаться чувствам. Ты и мужчин-то выбираешь, которыми можешь управлять… Ну, только если Рогозин оказался исключением. И то… Думаю, он только добавил дровишек в огонь твоей непримиримости. Да ты настоящая фанатичка контроля! О! Было бы забавно посмотреть, как ты теряешь свой хваленный самоконтроль, подружка. М-м-м… довольно занимательно…»

«Похоже, я попала!» — Полина мысленно застонала. — «Неужели Иришка так скоро увидит, как я теряю голову!».

Она ощутила, что где-то в глубине души зарождается невероятно опасное, но такое сладкое, граничащее с болью чувство.

Сможет ли она не растерять себя рядом с Алексом? Сможет ли устоять, постоянно балансируя на грани и рискуя сорваться в пропасть собственных чувств?

Поля спала. Александр Михайлович откровенно залюбовался.

Она была совершенством по всем статьям. Его идеалом. И повинуясь порыву, аккуратно вытащил все шпильки из ее прически. Платье снимать не стал, чтобы не смущать ее и не рушить хрупкое доверие.

Вспомнил, как она приревновала его к стюардессе. Какой-то дикий восторг и огромное тепло он ощутил, когда это понял. Поля его ревнует! Глупая. Зачем ему другие женщины? Ему нужна только она. Его Поля. Он хочет только ее. Все остальные меркнут.

Как же ему было приятно, когда она взяла его за руку. Сама, в порыве эмоций. И они как подростки весь концерт просидели, не разнимая рук. Рядом с ней все удивительно. Все кажется иначе.

Алекс нахмурился, вспомнив, что на обратной дороге Поля закрылась в себе, стала задумчивой. И Алекс, как ни старался, не смог вытащить ее из ледяной скорлупы. Оставил в покое. Пока…

Что же ты опять надумала, милая? Какие мысли бродят в твоей голове?

Как-то незаметно за разговором о концерте и о многом другом, Поля уснула еще в самолете. Сначала клевала носом, а потом раз — и спит.

Алекс улыбнулся. Вспомнил, как она во сне, устраиваясь удобнее на диване на котором они сидели, не открывая глаз, прижалась к груди. Вдохнула его запах и замерла до самой Москвы.

Александр не стал будить Полину, когда самолет сел во Внуково. Лишь прижал покрепче. Также прижимая свое сокровище к груди, он вынес из самолета, прошел все формальности и за себя и за нее. Всю дорогу из аэропорта до дома он держал ее на руках.

Сначала возникла сумасшедшая мысль: отвезти к себе домой. Но понял, не стоит. Итак, слишком хрупкие у них отношения. Она сама должна к нему прийти. Захотеть быть с ним. А он ей в этом поможет. Никуда она от него не денется.

Игнат нашел в Полиной сумке ключи от квартиры и помог Александру с ее вещами.

Друг дожидался его в гостиной. Устанавливал кое-какое оборудование. Конечно, Поля не будет довольна его самоуправством, но кто же ей скажет о том, что в квартире установили камеры? В гостиной и в коридоре. Это для ее же безопасности.

Светлые волосы разметались по бледно-голубым подушкам, губы чуть приоткрылись, и с них срывалось тихое, размеренное дыхание. Смотря на нее сейчас — такую открытую, беззащитную, умиротворенную, Александр ощущал, как внутри ворочается щемящая нежность.

— Моя! Никому тебя не отдам! — сипло, с невыразимым удовольствием выдохнул мужчина, не узнавая свой голос.

Во рту пересохло. У него по жилам не кровь, а расплавленная лава бежит. Пульс зашкаливает, стучит в висках от напряжения, закручивая в спираль. Его тело реагировало на Полину, хотел он того или нет. Так было с первой их встречи. Он чувствовал ее на уровне инстинктов. Подкоркой.

Да, черт побери, зацепила она его, сама того не осознавая. Было в ней нечто, настолько сбивающее его с ног, что не поддавалось анализу. Он с трудом оторвал взгляд от ее стройного, гибкого тела, которое не могло скрыть одеяло.

Грудь распирало от эмоций, от невыносимой потребности прикоснуться к женщине, что давно сводит его с ума. В которую он когда-то нырнул с головой, и как бы ни пытался избавиться от наваждения, у него ничего не получалось. Александр знал точно: Поля вернулась в его жизнь неспроста. Не отпустит он ее. Никуда. Не в этот раз. Никогда.

Каких же усилий ему стоило уйти. Оставить в постели. Одну. И просто уйти.

Он не знал, насколько его еще хватит, чтобы не сорваться. Он не помнил, чтобы когда-то в жизни столько ждал женщину, которую желал. Проклятие! Да, он вообще в жизни никого так сильно не желал!

Александр Михайлович всегда привлекал женский пол. И знал чем — приятной внешностью, подтянутым телом, деньгами, властью. Женщинам свойственно тянуться к тем, кто сможет их защитить, дать достойную обеспеченную жизнь.

Поля сопротивлялась. Даже сейчас, когда просто спала. Как же ему хотелось забраться в ее красивую головку и прочесть, что она о нем думает.

Он и дальше будет ее соблазнять. Опытно и аккуратно. Любую другую уже схватил бы за волосы, и уволок к себе в постель, не церемонясь. Но только не Полю.

Ему нравилось в ней все, начиная от пальчиков на ногах и заканчивая длинными загнутыми ресницами. Он мог часами смотреть на нее. Было бы время… а его катастрофически не хватает. Но он найдет его обязательно на ухаживания за ней. Такой женщине как Полина необходимо внимание. Много внимания.

Алекс медленно наклонился, боясь потревожить Полин сон, слегка коснулся ее сладких губ. Успокоил шепотом, когда она чуть не проснулась. И решительно покинул ее спальню, а потом и квартиру.

«Моя. Не отпущу». Пусть ей требуется время, чтобы принять это. Он подождет…

Сквозь сон она уловила момент легкого прикосновения к ее губам. Собиралась проснуться, как-то отреагировать, но услышала тихое:

— Спи, милая.

И продолжила спать дальше. Ни дум. Ни тревог. Ничего.

Тотальное ощущение защищенности и того, что все непременно будет хорошо.

Конечно, утро внесло свои коррективы в ощущения. Полина открыла глаза и сначала не поняла, где она.

В своей квартире. В спальне. В своей кровати. Одна. В вечернем платье.

Провела рукой по спутанным волосам. Слава богу, она уснула без шпилек. Кто-то избавил ее прическу от них. Алекс? Скорее всего. Кое-как привела их в порядок, пригладив, и огляделась, одновременно прислушиваясь.

Ни звука. Действительно одна.

Получается, Алекс ночью принес ее в квартиру, разобрал прическу, уложил в постель, и ушел? И она ничего не почувствовала, не услышала? А главное он ее не разбудил.

О, господи! Полина, с трудом сдерживая глупую улыбку на лице, посмотрела на часы.

Без пятнадцати одиннадцать. Что-о-о-о? Она глазам не поверила. Как же долго она спала!

Обнаружив свой телефон, рядом на прикроватной тумбочке, сняла блокировку.

От Алекса имелось голосовое сообщение:

«Поля, привет. С радостью пригласил бы пообедать, но я буду занят сегодня. Предлагаю другой вариант. Будь готова к трем часам. Ребята из твоей охраны привезут тебя ко мне. Форма одежды — удобная. Отдыхай. Набирайся сил. Поверь, вечером они тебе понадобятся».

Брови Полины взметнулись кверху. Господин Соболев, а не много ли вы на себя берете. Вот же… Алекс. Тогда почему она продолжает глупо улыбаться?

Поля некоторое время повертела в руках телефон, размышляя, что ответить Соболеву. Потом упала на подушку, раскинула руки и уставилась в потолок.

Задорно улыбнувшись, быстро напечатала ответ:

«У меня планы. Никак не могу».

Никаких у нее нет планов. Но ему не обязательно об этом знать.

Он прочитал ее сообщение почти сразу же. Ждал?

И тут же получила в ответ:

«Отмени все. Я буду ждать».

И следом прилетело:

«Спасибо за прекрасный вечер».

Воспоминания захватили ее. О волшебном путешествии, о концерте Чайковского в одном из самых необычных концертных залов мира. Об Алексе… Его поцелуях… Ее чувствах…

Мелькнувшие мысли о вчерашнем, вызвали жар, который мгновенно прилип к щекам, и, стремясь от него избавиться, она отправилась в душ.

Если она хочет общаться с Алексом, то необходимо держать сердце под контролем и не реагировать, так бурно на него.

Иначе можно и без сердца остаться. Разбив его вдребезги. Только сможет ли?

По грани ходит. Без страховки.

Сначала хотела послать Алекса с его диктаторскими замашками и приглашениями. В известном направлении. Но потом любопытство взяло вверх. Интересно же, что придумал на этот раз! А раз «… лекарства от любопытства нет» [3], то и зачем сопротивляться, мучиться?! Поэтому к обозначенному сроку Поля была готова.

Она выбрала удобные темно-коричневые брюки, белоснежный свитер с объемными рукавами реглан и рельефным вязаным узором. Волосы заплела в косы и уложила вокруг головы, слегка растрепала, придав объема и легкости. Макияж тщательный, но незаметный, почти невидимый. Ничего лишнего. Никаких украшений. Только в ушах серьги и часы на руке.

Покрутившись перед зеркалом, Полина пришла к выводу, что выглядит юной, хорошенькой и беспечной, будто влезла в первое, что попалось под руку, а не стояла битый час перед зеркалом, точно рассчитывая какое впечатление произведет.

Ровно в три часа в дверь позвонили.

— Добрый день, Полина Дмитриевна! — с улыбкой приветствовал ее один из приставленных к ней охранников. — Вы готовы? Мы можем ехать?

— Здравствуйте, Сергей. Готова.

Обула удобные полусапожки без каблуков и курточку с меховым воротником. Поспешила на выход. На лестничной площадке их ждал Никита, который ответив на приветствие Полины, уже вызвал лифт.

— И что ребята мы так и будем ходить втроем? — со смехом спросила у своих охранников.

— Александр Михайлович настаивает, чтобы добавили еще двоих вам в сопровождение. Но Игнат Карлович убедил, что мы и сами справимся, — поспешил ответить с хитрой улыбкой Сергей. Ох, не так он прост, как кажется!

— Какой молодец господин Ланге! Разумный человек! Мне и вас достаточно с лихвой, — Полина Дмитриевна ужаснулась, представив картину своего конвоя — толпа буга… богатырей. Чуть не перекрестилась.

Полина пыталась предположить, куда ее везут ребята. На все вопросы парни загадочно улыбались и отшучивались. А Вадим, водитель даже сказал, что начальник их порвет на мелкие кусочки, если хоть словом или намеком испортят сюрприз.

— Да, не переживайте, Полина Дмитриевна. Вам обязательно понравится, а как же иначе, — успокоил ее Никита.

Ну, раз Алекс не обозначил изначально пункт назначения, значит пусть, будет сюрприз. Она смотрела на здания, магазины, спешащих прохожих мимо которых они проезжали, и улыбалась. На душе было легко.

Через какое-то время они вырулили с МКАД, где-то километров двадцать еще проехали и повернули к кованным высоким воротам. Что они едут в какой-то клуб госпожа Шумова поняла еще, когда на горизонте замелькал сосновый бор и комплекс зданий среди деревьев. После предъявления пропуска охрана загородного клуба пропустила их автомобиль на территорию.

Машина остановилась у здания со сложной архитектурой, ближе всего к дворцовой. Здание оказалось огромным, растянутым не в высоту, а в ширину, на манер западных элитных особняков.

Алекса заметила она сразу. Его проигнорировать было невозможно. Он стоял у своего автомобиля рядом с Ланге и разговаривал по телефону, хмурясь.

У Полины дрогнуло сердце. Но не из-за того, что мужчина кого-то отчитывал или отдавал приказы, а оттого, что увидела Алекса.

Он был одет в темные джинсы и какой-то свитер. Спортивная куртка была распахнута. Красивый, зараза! У Полины невольно замерло все от предвкушения.

«Так, спокойно… Помним: голову не терять!»

Как только Соболев увидел их машину, завершил разговор, убрал телефон в карман и направился встречать Полину. Пальчики на ногах у нее поджались.

Что-то она сильно нервничает. И зачем вообще согласилось на это свидание?

«Вот, черт!.. Может, стоит сбежать? Пока не поздно.»

Алекс открыл дверь сам и помог ей выйти из машины.

— Привет.

«Все. Поздно».

— Привет.

[2] Слова из письма Чайковского П.И. про Четвертую симфонию, которую он посвятил своей покровительнице Надежде Филаретовне фон Мекк.

[3] Часть цитаты Дороти Паркер, урожденной Ротшильд — американской писательницы и поэтессы.