Ведь они не ты (СИ)

Глава 20

Александр, вложил руки в карманы брюк. Он стоял возле панорамных окон в пол в своем кабинете и любовался на город, который был похож на огромный муравейник. Заряжался энергией, наблюдая за безумным ритмом, которым жила Москва — это был один из его любимых ритуалов.

Ослабив узел галстука, он вернулся в кожаное кресло и откинулся на его спинку, закрыв глаза. Он перечислял мысленно, что надо срочно сделать, кому позвонить. Его почта была полна сообщений.

Вздохнул глубоко. Мысли его вновь и вновь ускользали. Жаркие воспоминания о восхитительной женщине пьянили, не располагали к думам о работе.

Ему незамедлительно хотелось плюнуть на все и снова сжать ее в своих объятиях. Он желал обладать ею, чувствовать тепло и аромат ее тела, будто она была живительным источником…

Раздался звонок. Соболев нажал на телефоне зеленую кнопку.

— Александр Михайлович? — раздался мелодичный голос из динамика.

— Да, Татьяна Егоровна, — он заинтересовано посмотрел на аппарат.

— Звонит господин Старков. Он просит о встрече, сегодня во второй половине дня. Что мне ему ответить?

Александр мрачно улыбнулся. Когда господин Соболев так улыбался, его противники, даже самые сильные, начинали искать пути отхода. А подчиненные знали, что за этой улыбкой могли последовать решительные и грубые действия. Как будто улыбка, напоминающая волчий оскал, скрывала какую-то мрачную тайну.

— Закажите на два часа столик в отдельном кабинете в «Peshi». И сообщите Старкову, что там поедим и поговорим. — И Игнату Карловичу позвоните, расскажите эту новость, — присутствие главного безопасника лишним не будет.

— Хорошо, — Татьяна Егоровна разъединила связь.

Вокруг пустые стены. Пустые, как и она сейчас. Обстановка соответствовала ее внутреннему состоянию. На душе было так же тоскливо и грустно, ледяной холод сковывал душу. Она стояла у открытого окна и смотрела пустым взглядом куда-то вдаль.

Ее вещи, которые уцелели в погроме, доставили еще вчера в квартиру Алекса. Часть одежды, косметика, белье, обувь, какие-то прочие мелочи. Документы и драгоценности, дизайнерские украшения, что хранились в сейфе, тоже остались недосягаемыми для преступника. Благо и подарки для будущей семьи Ковалевых сохранились в целости. А вот мебель, посуда, техника — почти все было переломано и повреждено. Искорежено, по словам ее охранника.

Как только вошли в квартиру, Сергей пояснил, что по указанию господина Соболева из квартиры было вывезено все. Мусор на свалку, а неповрежденные вещи на склады холдинга до особого распоряжения. На днях в дверях должны заменить замки, установить современную усиленную систему безопасности. Про камеры рассказал в помещениях. Господин Ланге был уверен, что госпожа Шумова обязательно наведается в свою квартиру, поэтому Сергей был в курсе. И должен был при возникшей необходимости все рассказать Полине Дмитриевне. Что он и сделал, объясняя ей все обстоятельно.

Она попросила оставить ее одну. Сергей, деликатно кивнув, ушел в гостиную. Вадим еще раньше спустился к машине, присоединился к Никите. А госпожа Шумова осталась в спальне, или что от нее осталось. Ей необходимо было успокоиться и подумать.

Полину расстраивало, что Алекс ничего ей не сказал, не посоветовался. Решил все сам. Она же просила его, ставить в известность касательно его планов в отношении нее! Он совсем с ней не считается. От этого было грустно и холодно. Болезненная тоска разъедала душу.

Кто она для него? Лишь временное развлечение, каковых он может позволить себе бесчисленное множество. Столько, сколько его душе угодно. Ведь важным людям в своей жизни доверяют, с ними советуются. Не так ли?! Как же больно!

Как он так быстро смог проникнуть через ее защитные барьеры, которые она строила довольно длительное время? Как удалось ему расставить повсюду многочисленные ловушки для ее слишком глубоких чувств и мыслей?

Она еще сама не поняла, чего конкретно ждет от их связи. Но понимала, что испытывает к Алексу сильные чувства, и это больше, чем просто влечение. Намного больше.

Полина как никогда боялась стать зависимой. Зависимой от Алекса. Потому что боялась влюбиться. А разве с таким мужчиной может быть по-другому?

Не хочет он работать сегодня!

На документах сосредоточиться никак не получалось, строчки расплывались перед глазами, слова никак не хотели складываться в предложения, а предложения теряли смысл.

Принялся набирать номер на мобильном и остановился, нажал отбой. Успеется. Ничего горящего, требующего немедленного решения нет.

Плюнув на все, набрал Игната и распорядился, как только тот ответил на вызов:

— Зайди ко мне. Выпьем по пять грамм!

Раскинувшись на диване, нога на ногу, в позе ленивого хищника после удачной охоты, Александр Михайлович Соболев пребывал в благости и полном удовлетворении жизнью.

— Женился бы ты, Саша, на Полине Дмитриевне, — предложил Игнат на правах друга, а не подчиненного. — Благотворно она на тебя влияет. Живой ты с ней. Спокойнее стал. Человечнее. Вижу же, что любишь ее.

— Да-а-а, — довольно протянул Александр. — Потрясающая женщина. Моя! Тысячу раз моя! Женюсь обязательно. Вот влюблю ее в себя и сразу сделаю предложение.

Обязательно женится. Только на ней. И она согласится. Никуда от него не денется. И будет у них самая настоящая семья. Дети будут. Обязательно будут. Именно Полю, он видит в роли матери своих наследников. Он всегда это знал, еще тогда сопливым пацаном. Когда впервые ее увидел. Когда влюбился, бесповоротно и безнадежно. Навсегда. Столько лет потерял вдали от нее! Глупец!

Александр уже и кольцо заказал в Швейцарии, у одного авторитетного ювелирного дома. Платиновое с одним внушительным бриллиантом в центре. И множеством мелких бриллиантиков вокруг него, а также по самому кольцу в виде лучиков расходящихся от центра. Обещали исполнить заказ уже к следующей неделе. А он пока вскружит ей голову окончательно, чтобы не думала отказать на его предложение. С нее станется.

— Она в чем-то упрямая, строптивая, часто серьезная, закрытая. Но такая женственная и восхитительная, — делился Александр с другом. — С годами приобрела определенную жесткость, но все равно в ней живет внутренний, маленький ребенок, та хрупкая девочка, которую я встретил и полюбил много лет назад. Удивительно, как в ней это сочетается?! Другой такой просто нет. Да и не нужен мне никто кроме нее. Люблю ее до сумасшествия!

— Ну и славно, — кивнул удовлетворенно Игнат Ланге, переживающий не на шутку за Александра, наблюдая за его внутренней душевной маетой, за его умирающей душой без любви и ласки.

Он как никто другой, знал, что пришлось пережить его другу в жизни. И смерть близких людей, и предательство, и грязную сторону ведения бизнеса. Вряд ли, вообще, в России можно заработать большие деньги честным путем. Игнату было о чем беспокоиться. Еще совсем недавно его друг медленно, но, безусловно, превращался в чудовище. Циничное и жестокое.

Но сейчас Игнат был спокоен, Полина не даст ему упасть на дно своей маяты, вытянет. Он заметил, что сердитое поведение Саши мгновенно исчезало рядом с ней. Монстр внутри него смирел. Только с Полиной. Иногда было достаточно ее голоса. Мягкого, бархатного, обволакивающего.

Александр был опасным человеком, когда злился. Разъяренный бык, чудовище под ним, готовое вырваться на волю. Его суждения затуманивала ярость. Он был из тех, кому нельзя перечить. Когда-либо. Но был только один человек, на котором он никогда не будет вымещать свою злость. Если и был кто-то, кто никогда не почувствует жестокости его гнева, то это его Поля. Его женщина. Его будущая жена.

Как говорится… Король преклоняется только перед своей Королевой. Она дает ему так необходимую душевную близость. Настоящий он с ней. Горит! Живет!!!

Было у господина Ланге ощущение, что и Полина Дмитриевна любит Сашу. Только сама еще не приняла чувства. Сопротивляется. Но Соболев ее добьется. Обязательно. Она его жизнь и судьба. Все у них сладится. Непременно.

Что-то было не так.

В какой момент ее накрыло это ощущение, она не поняла. Но это произошло мгновенно. Остро. Что-то потревожило женщину, словно бы ощущение чужого присутствия, словно бы кто-то…

Она хотела было повернуться от окна, когда кто-то с силой зажал ей рот рукой, рванув ее назад и приставив дуло пистолета к виску.

Она подпрыгнула на месте и инстинктивно начала сопротивляться.

— Только пискни, и я пристрелю тебя, — услышала она грубый мужской голос. Холодный голос ядом заполнил помещение, отравляя воздух.

Затыкая ей рот, он крепко прижал ее к себе. Он был в перчатках, как заметила Полина. Кровь застыла у нее в жилах. Это был он. Несомненно. Тот человек, который ее преследует.

Ошарашенная, испуганная, Поля молчала, в висках быстро-быстро колотились молоточки, заставляя судорожно дышать, руки безвольными плетьми висели вдоль тела, не пытаясь больше оттолкнуть его.

— Ты можешь выбирать, — прошептал он. — Либо мы с тобой спокойно выходим вдвоем из квартиры, либо ты начинаешь шуметь, сюда вбегает твой охранник, и я тут же его убиваю. И мы все равно уходим. Слово за тобой.

Пистолет у него с глушителем — он может в любую секунду выстрелить ей в висок, и охранник даже не услышит выстрела. Госпожа Шумова подумала о Сергее, что сейчас в гостиной. Есть ли шанс, что он услышит шум сопротивления? Успеет ли спасти ее, до того как этот урод выстрелит? Или лучше, чтобы не услышал?! Господи, что делать?!

Полина Дмитриевна не готова была рисковать чужими жизнями. Только если своей. Не убил же он ее сразу, значит, есть возможность выжить. Понимая всю безысходность ситуации, Поля кивнула. Ей не хотелось умирать. Она замерла на месте. Холодный пот покрыл все ее тело.

— Ты всегда была умной.

Он подтолкнул ее к двери из спальни. Полина в последней надежде подумала о системе видеонаблюдения в коридоре. Сергей же сказал, что картинка выходит напрямую на сервер службы безопасности Соболева. Она была включена, девушка была в этом уверена. Но если это было так, то как же он ухитрился незаметно войти?

— Открывай, — сказал он.

Она повернула ручку, открыла дверь — ничего, никакого звука. Он вытолкнул ее в коридор. Двери в гостиную были закрыты. Странно, слишком тихо. Они бесшумно прошли до входной двери, которая была приоткрыта.

— А теперь потихому выходим из квартиры, — скомандовал он. — И ни звука!

Когда он выталкивал ее на площадку, Полина умудрилась повернуться к мужчине и увидела его лицо. Ужас, как желчь, поднялся у нее в горле. Застыла. Он смотрел прямо на нее.

Его темные глаза прожигали ее насквозь, словно желали вывернуть наизнанку, прочесть ее мысли, заполучить ее душу. Во рту мгновенно пересохло, Полина нервно сглотнула, не в силах пошевелиться, словно кролик перед удавом, по телу побежали мурашки, все отошло на второй план. Остались только эти глаза напротив. Знакомые глаза.

— Ты?! — он сильно изменился, но нос и рот остались теми же, так же как и жестокие глаза. — Какого черта?!

— Ну, здравствуй, мышь! — усмехнулся он зло. — Давно не виделись. Скучала?

Это был Ольховский. Марк Борисович. До недавнего времени ее коллега и родственник господина Старкова. А также подлый вор, и мошенник. Так значит это он ее преследователь! Теперь все стало понятно.

— Пошли. — Ее грубо взяли за локоть и потащили в сторону лифта. От Ольховского исходила такая агрессия, что Поля чуть умом не тронулась от страха. — Потом поговорим. У нас мало времени.

Полина испытала дикий ужас и глубокое отчаяние, которые не испытывала никогда в жизни. Теперь она знала, почему ее преследовали. И кто. Сомнений нет. Он мстил. И пойдет до конца. Он не пощадит ее. Паника мешала думать и сковывала тело. Выхода нет!

Девушка закрыла глаза, чувствуя лишь сосущую пустоту внутри. Ей не выбраться! У нее нет ни единого шанса.

Но она не хотела сдаваться — мысленно умоляла Алекса прийти ей на помощь.

Жаль, что он ее не услышит.

Александр Соболев и Геннадий Старков встретились в одном из респектабельных ресторанов столицы с видом на Кремль. А этом месте часто проводили деловые переговоры. Готовили здесь очень вкусно, и атмосфера располагала к общению.

«Peshi» — ресторан со стильным интерьером, свежая рыба со всего мира и обширная винная карта. Но не ради гастрономического удовольствия они встретились. Повод для встречи имелся весьма весомый: владельцы двух крупнейших компаний решили объединить усилия по поиску преследователя Полины.

Господин Старков не стал юлить, признался, что заметил слежку и все понял. Понял, что служба безопасности Соболева вышла на него. Он рассказал все, что знал сам.

— … Полине Дмитриевне я искренне признателен. Не представлял, какой предатель прямо под носом. А она так умело раскрыла эти махинации и нейтрализовала предателя. Конечно, тот все понял. Не сразу, но понял, кто его вычислил. Марк поклялся ей отомстить. Проект с восстановлением завода в области так удачно подвернулся. И я дал согласие госпоже Шумовой в принципе на бесперспективное дело. Но она приятно удивила, добилась-таки своего! — восхищенно улыбнулся Старков. — Полина Дмитриевна пропала с его горизонта на некоторое время. Ольховский курировал военный спецзаказ от оборонки. Мы чуть не сели тогда все: я, сестра, ключевые управленцы. Я спустил на него все спецслужбы, своих безопасников, криминал подключил… Какое-то время ему было не до мести. Тогда на уговоры сестры, согласился, и мы замяли дело. Он пошел на сделку и согласился исчезнуть. Они развелись, Регина, сестра моя, уехала в Германию, где и живет, по сей день. Марк пропал. До недавнего времени… Недавно камеры на стоянке у офиса засекли его. Почти сразу после возвращения Полины Дмитриевной из Штатов. Он выжидал. И не оставил мысли о месте. Я нанял частного детектива, из бывших полицейских, чтобы тот нашел эту мразь и установил бы слежку. Хотел сдать его кому надо. Сначала никаких зацепок не было, детектив рыл землю, но не находил. Но буквально на днях сыщик позвонил мне и сказал, что что-то нащупал и свяжется на следующий день, только проверит информацию. Больше со мной не выходил на связь, его телефон вне зоны обслуживания. Скорее всего, частник не просто так пропал.

— Госпожа Шумова в курсе, что Ольховский ей мстит? — спросил напряженно Соболев.

— Не думаю. Мы пытались оградить ее от той мерзости, что закрутилась после доклада мне о махинациях бывшего шурина. Она даже не подозревала о шпионаже. Это уже безопасники выяснили. Потом она уехала в длительную командировку. В Америку. Я планировал на следующей неделе направить ее в Париж, представлять интересы компании. Он не сможет преследовать ее во Франции. Не достанет ее там. Вы же изучили его дело, в курсе, что он теперь в международном розыске. При пересечении границы его обязательно засекут и задержат. Таков был план. Я, кстати, уже нанял другого сыщика, мои ребята из безопасности тоже ищут его. Отсутствие Полины Дмитриевны в стране даст нам время и ее обезопасит. Как, кстати вышли на его след? Что выяснили?

— Об этом позже. Господин Ланге пришлет вам информацию, если посчитает нужным, — ответил Александр, кипя от злости. Хреновые они защитники! Не могут толпой профессионалов защитить женщину и выследить одного мудака. — Дальше действуем согласованно. На счет Франции неплохая идея. Поддерживаю. Только полетит на моем самолете, под моей охраной и на моих условиях. Госпоже Шумовой об этом знать не обязательно. Это обычная деловая поездка.

— Понятно. Я так понимаю, что у вас все серьезно. Мне стоит искать нового финансового директора? — уточнил Старков с лукавой улыбкой.

— Серьезнее некуда. После Франции Полина Дмитриевна уйдет из вашей компании. Сама или вы ее уволите. Время покажет. Я не позволю ей работать на человека, который подверг опасности. Теперь на счет компенсации!

— Компенсации? — удивился Геннадий Эдуардович. И наткнулся на тяжелый, цепляющий, проникающий взгляд прямо в душу и выворачивающий ее наизнанку. Медленно кивнул. С такими людьми не спорят. — Да, конечно, компенсация. Слушаю.

Александр Михайлович привык сначала решать все спорные вопросы мирным путем. И, в общем, он мог сказать о себе, что является вполне справедливым человеком, не беспредельщиком, не бандитом, но четко знающим цену ошибкам и предательству со стороны других людей. Допустил оплошность, ответь за нее.

— Завод, который она так самоотверженно спасала, перепишите на нее, подарок за профессиональные заслуги, — мужчина не церемонился, говорил спокойно и уверенно. — Сумма выходного пособия в размере не менее миллиона евро должна поступить на банковский счет Полины Дмитриевны в день увольнения. Вы же согласны, Геннадий Эдуардович, что эта меньшее, что можете предложить госпоже Шумовой в счет компенсации за смертельную опасность, в которой она оказалась из-за вас?

— Согласен, Александр Михайлович! — Старков кивнул. — Я не поскуплюсь, можете мне поверить. Понимаю свою вину и принимаю ваши условия. Рад, что у Полины Дмитриевны появился такой достойный защитник. Берегите ее.

— Не сомневайтесь. Сберегу!

По щекам потекли слезы бессилия и страха. Он не отпустит ее. Не отпустит ее живой.

— Куда мы? — охрипшим голосом произнесла Полина. — Почему мы едем наверх?

Госпожа Шумова недоумевала, зачем Марк направил лифт на верхний этаж. Ведь там только выход на крышу. На вертолетную площадку. Неужели… О, Боже!

По спине поползли мурашки, заставляя женщину передернуть плечами. Он на нее своими ненавидящими ее глазами, не мигая, казалось, воздух в лифте сгустился. Духота не давала нормально дышать.

Ольховский нагнетал, ему нравилось, что Поля нервничает, ожидая его ответа, нравилось играть на ее нервах. Он словно впитывал ее эмоции, как будто был вампиром, пьющим чужую кровь, что дает ему жизнь.

— На крышу, — услышала, наконец, она ответ, подтвердив ее догадку.

Легче не стало. Ни разу. Ни капли. Наоборот паника набирала обороты, проникая в каждую клеточку ее тела, заставляя внутренности скрутиться жгутом.

— Посмотрим, как мышь умеет летать, — добавил, он зло усмехнувшись.

— Ты! — Полина задохнулась от страха и паники, — ты монстр!

— Так и есть, — пожал плечами Марк.

«Алекс, умоляю, помоги!» — отчаянно безмолвно звала Полина. — «Алекс!!!»

Неизвестно как Алекс ее услышал. На выходе из ресторана у господина Соболева сильно и резко заныло в груди. Словно нож воткнули и повернули несколько раз. «Поля!!!»

— Игнат, где сейчас Полина Дмитриевна? — спросил он на одном дыхании.

— В свою квартиру поехала с ребятами. Они там уже часа два. Судя по камерам, еще там. Квартиру не покидали, — отрапортовал главный безопасник.

Александр Михайлович достал телефон и нажал на вызов. Ему жизненно необходимо было услышать ее голос. Убедиться, что она в порядке. Но ответом были лишь непрекращающиеся гудки.

— Свяжись с охраной. Что-то не так. Мы едем немедленно к Полине.

Когда лифт остановился на верхнем этаже, Поля попыталась оттолкнуть Ольховского ударом в плечо и рвануть в открытые дверцы. Упрямо. Глупо. И бесполезно!

Он больно поймал ее за волосы. Намотав их на кулак, потянул на себя и запрокинул ее голову. Марк заглянул в блестящие от слез глаза Полины. Люто. Бешено.

— Я ждал тебя так долго! — возмущенно рыкнул он. — Ждал когда смогу отомстить. Тебе не сбежать от меня. Все закончится здесь и сейчас.

— Ты сам виноват в том, что случилось. Мне не за что мстить. Ты вор и мошенник и должен получить по заслугам.

— О-о-о, нет! Только ты и виновата в том, что со мной случилось. Вся моя роскошная жизнь рухнула в один момент. Из-за одной любопытной и честных правил мыши. Сегодня ты сдохнешь, как заслужила!

Сердце ее пропустило удар, ледяная волна паники пробежала по позвоночнику, охватила жидким огнем затылок, заставила все же дернуться ее неловко. Она ахнула от пронзившей боли. Ее волосы Марк крепко держал в своих руках.

— Идем уже. У нас мало времени. — Он потянул ее, все, также удерживая за волосы, по лестнице наверх к выходу на крышу. Захлопнул за собой металлическую дверь.

Ледяной ветер на открытой площадке ударил наотмашь, пробираясь под легкое платье девушки. Верхняя одежда осталась в квартире. Дождь со снегом мелкими иголками сыпался за шиворот, и превращал ее одежду в сырую тряпку.

Где-то раскричались птицы, зловеще перебивая свистящий ветер.

— Саша!!! Черт!!! Черт!!! Он достал ее!!! — крик Игната разорвал напряженную тишину салона. И уже заорал водителю: — Гони-гони!!! Что есть мочи!!!

Соболеву понадобилась всего секунда, чтобы осмыслить слова Ланге.

Главный безопасник орал в микрофон:

— Да не выбьете вы ее не хрена!!! Вниз!!! На стойке охраны есть запасной ключ от выхода на крышу. Быстро!!!

— Что?! — закричал Александр.

— Они на крыше. Он увел ее из квартиры. Сергей серьезно ранен. Остальные охранники сейчас пытаются попасть к ним. Дверь закрыта.

Кровь шибанула в голову, как кулаком! Он сразу предположил все самое страшное.

— Твою мать!!! — заорал он.

— Послушай, Ольховский, отпусти меня. Прошу! Ну, зачем меня убивать? — Полина попыталась поговорить с Марком. Убедить отступиться. — Что теперь толку от моей смерти. Тебя же посадят за это. Зачем усугублять свое положение еще и статьей за убийство.

— Нет, это ты меня послушай, дрянь!!! Из-за тебя я потерял все, чего добивался долгие годы. Ты думаешь, мне легко все далось? Военные в отставке, даже если ты супер профи во все видах ведения войны, не нужны государству. Оно их списывает со своих счетов. Мне пришлось учиться жить на гражданке. И тут случайная встреча с богатенькой глупенькой девкой, как долгожданная награда! Да, эта тупая Регина быстро пала мне в руки. Соблазнить и влюбить ее в себя не составило труда. Но вот со Старковым пришлось дольше возиться. Пришлось попотеть, чтобы заслужить его доверие. У меня все было отлажено. Деньги текли рекой. Я был царь и бог! Передо мной преклонялись, лебезили, искали расположения. Еще и иностранные заказчики объявились, готовые платить баснословные суммы за слив информации по оборонке. Перспективы сводили с ума. И тут ты со своими подозрениями. Вечно путалась под ногами. Надо было тебя сразу грохнуть, как только начала задавать вопросы. Стерва!!! Ненавижу!!! — заорал он и оттолкнул ее от себя.

Полина еле удержалась на ногах, по инерции попятилась. Вместе со словами Марка на нее накатывали волны его злобы и животной агрессии.

— Старков натравил на меня спецслужбы, даже бандитов подключил. Мне пришлось все бросить. Отступиться. Скрываться, жить впроголодь. Спасибо ребятам из нашей группы зачистки. Приютили. Поддержали. Помогли пересидеть. Помогли на ноги встать. Все из-за тебя!!! Тварь!!! Я все потерял из-за тебя!!!

«Господи, боже мой! Да, он сумасшедший!!!»

Он ненавидит ее, хочет убить только из-за того, что потерял комфортную, беззаботную жизнь с возможностью унижать и получать от этого удовольствие? Из него перло, воняя от жадности, эгоизма, презрения к людям. Выворачивала наизнанку и перла во всей красе, потребность на ком-то выместить свое унижение, свою злобу.

— Во все виновата ты!!! Сука!!! Ты ответишь за все!!! — его лицо перекосило, как от паралича, налилось кровью, глаза навыкате, с покрасневшими белками.

Она попятилась и уперлась во что-то — отступать больше было некуда! Марк сделал два шага в ее сторону, посмотрел бешено, скакнул вперед и ударил ее. Кулаком. С размаху. Сильно. В живот. Следом снова удар. В челюсть.

Полина на миг потеряла зрение, все перекрыли золотистые вспыхивающие звезды с плывущими внутри их черными пятнами. Голова лопнула взорвавшейся болью. От силы удара она отклонилась назад и с ужасом поняла, что за спиной нет опоры. И еще немного и она полетит с крыши вниз.

Полина успела схватиться за одежду Марка, уцепиться. Подняла глаза на его перекошенное лицо. Поняв всю безысходность ситуации, она бестолково, неосознанно вцепилась ногтями ему в лицо.

Он отмахнулся, но ему не удалось отбросить Полинины руки, и тогда он снова ее ударил. Полина успела отвернуться, удар пришелся по касательной, в скулу, но был сильным, удесятеренным злобным помешательством мужчины, и она выпустила его лицо.

И все это время он, нес что-то несусветное:

— Дрянь!!! Мышь долбанная!!! Тварь!!! Сдохни уже!!!

Марк влепил ей пощечину, у Полины мотнулась голова, и золотые звезды напомнили о своем существовании, быстренько побежав по кругу перед глазами.

Они мчались на машине, не останавливаясь на светофорах, не притормаживая на поворотах. И все равно Соболеву казалось, что медленно и не успевают. Выскочили из еще не остановившегося перед подъездом автомобиля, и понеслись к лифту.

В двери на крышу подскочили в тот момент, когда опередивший их на несколько секунд, запыхавшийся от стремительного бега Никита с запасным ключом-картой, взятым у консьержа, открывал кодовый замок.

Они влетели на крышу, не сбавляя скорости. Алекс первый ринулся на крики.

У Полины кончались силы, и она понимала, что не справится. Ольховский убьет ее. Или изобьет до смерти. Или сбросит с крыши. Она кусалась, царапалась, плевала ему в лицо и, когда он занес руку для очередного удара, вцепилась в его щеку с такой силой, что стало больно ногтям.

Он зарычал, сильно дернул головой, стараясь сбросить ее руку, но Полина пальцев не разжала, и три глубоких борозды, окрашиваясь, набухая кровью, остались на щеке.

— Ах, ты!!! Сука!!! — заорал он.

И замахнулся кулаком! Полина зажмурилась и отвернула голову.

Удара не последовало. Какая-то сила оторвала Марка от нее.

Двумя руками — за ворот и ремень опоясывающий комбинезон — Александр ухватил Ольховского, оторвал от Полины, развернул и с лету под челюсть ударил кулаком, как кувалдой. Силой такого убойного удара Марка приподняло, голова откинулась назад, он пролетел пару метров, врезался в стену ограждения крыши, осел.

В два стремительного шага господин Соболев оказался возле него, но не успел схватить своей широкой ручищей. Марк вскочил, увернулся от рук, пытающихся ухватить его за горло. И перепрыгнув через ограждение. Сиганул вниз. С крыши.

И все молча. Ни одного слова или звука не было издано с того момента, как они ворвались на крышу.

Игнат, с другими охранниками, достав пистолеты, стреляли по живой мишени. Сначала — несущуюся вниз, а после — резко ушедшую в сторону.

На Марке оказался надет специальный костюм, wingsuit, костюм-крыло. Уникальная конструкция этого костюма позволила Ольховскому совершить планирующий полет с жилой высотки. Крылья костюма замедлили скорость свободного падения, обеспечивая подъемную силу.

— Твою мать!!! Ушел!!! — ругался Александр. — Вот твою же мать!!!

В его глазах пылала ярость и жажда крови. Он готов был убивать. Мужчина сейчас ничего не слышал, не видел и не соображал. Это его бой. За его женщину. Он выхватил у одного из охранника оружие и стрелял. Стрелял. Стрелял!

Этот урод чуть не убил его любимую! Ее не станет и уже ничего не будет в жизни Соболева: ни смеха, ни радости, ни открытости, ни счастья, которое только у него началось! Он находился в горячке и безумии своего боя, не осознавая ничего вокруг, слыша только свой утробный рык хищника, от которого ушла добыча.

— Алекс, — позвала его Полина.

И этот зов был настолько странен, нереален. В негромком, но четком, прозвучавшем яснее взрыва голосе слились, переплелись, несовместимые интонации — и зов любимой, и требование прийти к ней, и крик о помощи, и неодобрение, и обещание, и напоминание…

Это был колдовской зов, из запределья!

И Александр услышал. И повернулся к ней. И перестал стрелять.

Она позвала его, и он услышал! Сощуренные, звериные, убийственные, плавящиеся яростным огнем глаза увидели ее! Только ее!

Она стояла завернутая в плед рядом с одним из охранником, который ее придерживал. С опухшим лицом, заплывающим глазом, с разбитой губой и засыхающей струйкой крови в уголке губы. В разорванном платье.

Она посмотрела на него своими запредельными блестящими глазами и вновь позвала:

— Алекс!

Он опустил за ненадобностью пистолет. Передал Игнату и рванул к ней. К Полине!

Он подхватил ее и прижал к себе, что есть силы. Она обвила его ногами, переплетя их у него за спиной, обняла руками, сжав в кулачки его одежду.

Переплетясь, обнявшись, они замерли. Вместе. Слились. Не здесь. А где-то там! В своем мире.

От его близости у нее перехватило дыхание. В нос ударил пряный запах с цитрусовыми нотками. В груди у Полины бешено колотилось сердце, собираясь сломать ребра в щепки. Неужели пронесло?! Улыбка озарила лицо девушки.

Она подставила лицо под его обжигающие поцелуи и прикрыла глаза. Тепло медленно, но верно обволакивало ее тело, словно невидимый кокон. Полину переполняло чувство радости настолько сильное, что хотелось закружиться и засмеяться. Она никогда бы не подумала, что будет радоваться так обычным объятиям. Проведя несколько минут на грани отчаяния, она поняла всю красоту жизни. Она наслаждалась жаром и нежностью, излучающими мужчиной.

Алекс держал ее крепко и целовал, целовал. Целовал и что-то шептал на ухо. Впрочем, Поля не слышала ни слова, она просто с силой для такой хрупкой девушки цеплялась за него, боясь, что если разожмет пальцы, он исчезнет.

Боже, как же хорошо! Полина подняла голову к небу, вдыхая холодный воздух, тело постепенно расслаблялось, уходили паника и страх. Потрясающее чувство, когда ничего не угрожает, и находишься под защитой такого мужчины. Она чувствовала защиту и нескончаемые волны поддержки. Она знала, что Алекс защитит ее от зла и укроет от всего мира.

Мужчина осторожно потрогал кончиками пальцев заплывающий глаз, распухшую, начинающую синеть скулу, стер кровь в уголке рта.

— Болит?

— Нет. Не знаю, — смотрела на него, не отрываясь, Полина. — Ты спас меня.

— Прости. Не уберег тебя. Милая…

— Ш-ш-ш-ш… — девушка остановила, приложив палец к его губам. — Ты спас меня. И спасешь снова. И снова. И снова. Всегда.

Он посмотрел на нее — глаза в глаза. И четко, выговаривая каждое слово, сказал:

— Я люблю тебя. Всегда любил. Только тебя. Только ты. Всегда ты. До смерти.

— До смерти, — повторила она словно эхо. Остолбенела, боясь дышать!

Полина поняла, что это были не пустые красивые слова. В его случае это была правда. Истинная!

— Поехали домой, Поля, — добавил тихо Алекс. — Надо врача тебе вызвать.

Господин Соболев, осторожно боясь потревожить чуткий сон любимой, лег рядом на бок, подперев голову левой рукой, и погладил пальцами ее пострадавшую щеку.

Полина заснула сразу же после осмотра врача. Ей вкололи успокоительное и обезболивающее. Лечебную мазь уже наносили на лицо, когда девушка унеслась в мир сновидений.

Полина тяжело вздохнула. Алекс убрал руку, чтобы не разбудить ее. Но она потянулась к нему. Обняв ее за талию, он притянул девушку ближе. Она охотно прижалась, ее тело было мягким и податливым к его прикосновениям.

Он чувствовал дыхание на своей шее, ее губы слегка касались его кожи. Во сне Полинина рука скользнула к его груди и остановилась там, прямо над его бьющимся сердцем.

Оно стучало ради нее.

Его пальцы сомкнулись вокруг ее руки, прижимая к груди. Она придвинулась ближе во сне, ее ноги потерлись о его, прежде чем она устроилась глубже в объятиях Александра.

Они лежали так, казалось, несколько часов, хотя он знал, что это всего лишь минуты.

Он обнимал ее, она обнимала его.

Грудь Александра сжалась от ощущения тепла, сердце забилось чуть быстрее. Поля так охотно прижимается к нему, замирает в его объятиях. Она знает, что это он. Она знает, что находится в безопасности. Рядом с Александром.

Его глаза снова нашли ее лицо, которое теперь было спрятано в изгибе его шеи. Ее светлые волосы мягкими волнами рассыпались, и пальцы Александра зудели от желания прикоснуться к ним. Ее лицо было спокойным, манящие розовые губы слегка приоткрылись, она медленно дышала во сне.

Поля была видением, от которого он не мог убежать — прекрасная богиня, созданная, чтобы соблазнять его, раз за разом. Всегда. Это было самым правильным, чем что-либо в его жизни.

Его сердце сжалось, дыхание сбилось. Трудно представить, что могло бы с ней случиться, если бы они не появились на крыше.

Ольховский убил бы ее? Несомненно. Соболев содрогнулся от таких мыслей. Он чуть не поседел за те минуты в дороге и после на крыше, от страха за девушку.

Если бы Марк не сбежал, Александр убил бы его без сожалений.

Но тот убежал, а это значит, что Поле до сих пор грозит опасность.

Черт! Черт!!! Черт!!!