Ведьма и её тень

Проклятое дитя

Всякий раз оглядываясь на минувшие события, Полина пыталась понять, когда в ее жизни все пошло наперекосяк. Поначалу она была уверена, что проблемы начались с того дня, как Алекс заявился к ней на работу. Быть может, если бы она не проникла в ту комнату в его квартире, встреча бы не состоялась, и тогда…

На этом все рассуждения заходили в тупик.

Конечно, ни она, ни, тем более, Алекс не были виноваты в том, что ее муж переспал с другой женщиной в командировке, да и ребенок к моменту их встречи был уже давным-давно зачат. Но Полине отчаянно хотелось найти во всем этом хоть небольшую зону собственной ответственности, чтобы перестать ощущать себя беспомощным листочком, гонимым по ветру в неизвестном направлении. Усталость и беспомощность — вот два чувства, которые стали неизменными ее спутниками в последние дни.

Полина с трудом дотянула до вечера пятницы и готова была проспать не меньше суток подряд. Только об этом она мечтала всю дорогу с работы домой. Однако реальность не собиралась так просто отпускать ее. Едва она переступила порог квартиры, как в кармане зазвонил телефон. Увидев на экране имя брата, Полина тихо застонала — от этого разговора можно было не ждать ничего хорошего.

— Привет, — чересчур бодро поздоровалась она, бросив рабочую сумку на пол и скинув босоножки. Антон ответил на приветствие, и Полина решила действовать на опережение: — Проверяешь, жива ли я?

— А что, у меня должны быть сомнения? — после паузы произнес он. — Что-то стряслось?

— Э-э, нет.

Собственный голос едва не подвел Полину, она неловко рассмеялась и умолкла. Она бы не рискнула рассказывать Антону, что у нее угнали машину, даже под пытками.

— Ты все еще в деревне? Я звоню по поводу маминого дня рождения. Сможешь купить подарок от нас обоих? У меня вообще нет времени.

— Я чуть не забыла. Хорошо, что ты напомнил, — вздохнула она, мысленно посчитав сколько дней осталось до праздника. — Я в городе, на выходных могу подыскать подарок…

— Тогда скину тебе деньги.

Телефон в руке Полины коротко провибрировал, и она мельком глянула на экран. В оповещении от банка высветилась кругленькая сумма, при виде которой Полина опять лишилась дара речи. Она каждый год покупала подарок от них двоих, но никогда еще Антон не был таким неприлично щедрым.

— Ты хочешь, чтобы я купила ей теплоход?

— Какой теплоход, Полин… — раздраженно проговорил он. — Потрать сколько надо, а что останется — возьми себе.

— Зачем? — тупо спросила она. В щедрость Антона верилось с трудом.

— Что «зачем»? На что ты сейчас живешь? Вернулась к Максу на шею или нашла кого-то другого?

Слова ударили ее как пощечина. Конечно, брат считал ее никчемной, но так откровенно сообщал об этом не часто. На пару мгновений Полина будто бы вернулась в детство — в те времена, когда Антон и его друзья измывались над ней при любом удобном случае. Как по щелчку пальцев она снова превратилась в одиннадцатилетнюю девочку, чей портфель возят в грязи в отместку за то, что мать поручила проводить ее из школы домой.

— Мне не нужны деньги.

— Бери, пока дают, не прикидывайся бедной родственницей. У меня нет желания уговаривать…

— Мне ничего не нужно, — повторила Полина. Говорить вдруг стало неимоверно сложно, и так случалось всякий раз, когда у них с братом назревал конфликт. — Я тороплюсь, прости.

Выдавив эти три слова, она поспешно завершила вызов и отложила телефон. Сердце трепыхалось, словно зверек, утопающий в вязком болоте. Полина проскользнула на кухню и налила себе стакан воды. Вскоре телефон снова зазвонил, но на этот раз это был не брат.

Если бы еще в начале недели кто-нибудь сказал ей, что они с Алексом на пару поедут забирать вещи из старой квартиры, Полина бы долго смеялась. Однако вечером субботы она действительно оказалась на пассажирском сидении его машины.

Все вышло спонтанно и исключительно по вине Полины, которая напрочь забыла о своей договоренности с Максимом. Вспомнила она об этом, только когда Алекс по телефону спросил ее о планах на выходные. Этот вопрос поначалу поставил Полину в тупик. Она даже хотела ответить что-нибудь резкое, но в следующую секунду осознала, какие важные дела у нее были запланированы на субботу, и слова сами вырвались наружу. Так она предстала перед сложным выбором — остаться еще на неделю без своих вещей, либо в очередной раз принять помощь от человека, который потенциально составил ее подробную натальную карту и знает о каждом чихе на ближайшие пять лет вперед. Как вариант, Полина могла нанять грузчиков, но даже примерно не представляла, во сколько ей обойдется такой переезд. «Зачем тебе тратиться, если я и моя просторная тойота совершенно свободны завтра вечером?» — спросил Алекс в разговоре по телефону. Полина не сразу согласилась, а предусмотрительно взяла время на размышление. Нужно было взвесить все «за» и «против» прежде, чем сообщать Алексу свой новый адрес.

Потратив все утро на поиски бюджетного решения, Полина сдалась. Любые лишние траты могли пошатнуть и без того неустойчивое финансовое положение, а этого она боялась не меньше, чем сталкерства.

Когда Алекс приехал в назначенное время к ее дому, она уже ждала на улице. Дневная жара спала, свежий вечерний ветер осторожно колыхал утомленные цветы в клумбах у подъезда, но сама Полина ощущала только удушливую нервозность. За час до этого ей пришлось созвониться с Максимом, и он убитым голосом признался, что и ребенок, и его мать все еще находятся в квартире. Полина уже была готова отменять все договоренности, но Максим пообещал, что на сборах будет присутствовать только он. Она нехотя согласилась на такие условия. Непонятно, что в ее ситуации было унизительнее — собирать вещи, словно воровка, пока новая хозяйка дома ожидает за стенкой, или вовсе не иметь возможности забрать свое, потому что квартира «занята».

Забравшись в салон черной тойоты, Полина разволновалась еще больше. Было одно негласное правило, которому она следовала с самого начала отношений с Максимом, — не садиться в машины к другим мужчинам. Полина приняла его самостоятельно — так было спокойнее (разного рода недопонимания с противоположным полом преследовали ее всю жизнь) и честнее по отношению к мужу. От осознания, что разрушаются даже такие незыблемые устои ее жизни, Полину охватила тревога.

Алекс поприветствовал ее совершенно буднично, как будто возил ее по делам уже не один десяток раз, и она ухватилась за это ощущение абсолютного спокойствия, что исходило от него, как за спасательный круг. Все в порядке, не было никаких поводов для переживания, она просто должна забрать из дома кое-какие вещи.

— Машина и правда огромная, — пробормотала она, пока Алекс осторожно лавировал по узким проулкам между домами.

— Да, — улыбнулся он, не отрывая взгляда от дороги, — с детства люблю большие машинки.

В этих словах было что-то совершенно мальчишеское, и Полина даже невольно усмехнулась его внезапному откровению. Всю дорогу они ехали молча. По всей видимости, Алекс решил исполнить роль хорошего таксиста, и она была ему за это благодарна.

Максим распахнул дверь их квартиры, едва Полина вышла из лифтового холла. Он выглядел уставшим и осунувшимся. Одного взгляда на мужа, одетого в привычную домашнюю одежду, было достаточно, чтобы у Полины защемило сердце. Оно бешено рвалось к нему, в привычные объятия, но от неосмотрительного шага ее удерживал детский плач, доносящийся из дальней комнаты. Это была та пропасть, которую Полина преодолеть не могла.

Они поздоровались так, будто встретились на поминках, — тихо и скорбно. Полина проследовала в гардеробную и безо всяких предисловий принялась укладывать свою обувь в чемодан, который обычно брала в отпуск. Туда же отправился фен и плойка. Торопливо рассовывая вещи по сумкам и пакетам, она пресекала любые попытки Максима завести разговор. Один раз она попросила отнести слишком тяжелую сумку к лифту, а затем снова вернулась к своим молчаливым сборам.

— Зимнюю одежду я заберу где-нибудь через месяц, — произнесла Полина, осматривая опустевшие полки в шкафу гардеробной. К ее собственному удивлению, вещей, которые нужно было забрать сегодня, оказалось не так много.

Максим ничего не ответил, но она заметила промелькнувшее в его глазах отчаяние. В этот момент Полина испытывала то же самое — иррациональный страх от неизбежного расставания заставлял ее внутренности сворачиваться узлом.

— Я помогу тебе загрузить все, — проговорил Максим, выйдя следом к лифтовому холлу.

Полина обернулась и жестом остановила его недалеко от двери. Детский плач здесь был едва различим, и она всерьез опасалась, что без этого своеобразного предохранителя, может наделать спонтанных глупостей.

— Не надо, я приехала не одна, — выговорила Полина, стараясь придать своему голосу несуществующей уверенности. В дверном окне она заметила Алекса, который заносил пакеты и сумки в лифт, и мысленно поблагодарила его за помощь. Чем быстрее закончатся ее сборы, тем лучше.

— Кто это?

Простой вопрос привел Полину в состояние полной растерянности. Объяснить, кем является Алекс, она не могла даже самой себе. Ее коллега по колдовским делам? Друг? Поклонник?..

— Помнишь, я говорила тебе про сталкера? — медленно произнесла она. Максим напряженно кивнул. — Вот, это он. Мы подружились.

— Ты подружилась с человеком, который тебя преследовал? Полин, тебе что-то угрожает? Ты в опасности? — Внезапно в голосе Максима зазвучало волнение. Он сделал один единственный шаг в ее направлении, и Полину окутал аромат знакомого парфюма, к которому примешивался едва уловимый запах сигарет.

— Ты снова куришь? — спросила она, вскинув на мужа удивленный взгляд.

Мгновение спустя Полина осознала свою ошибку — в карих глазах Максима плескалось столько невысказанных чувств, что ее собственные моментально вышли из-под контроля. Сейчас их не разделяло ничего, нужно было только протянуть руку и забрать то, что и так принадлежало ей.

— Полин… — прошептал он умоляюще.

Его шепот разлил по телу лихорадочный жар, она вздрогнула и потянулась мужу навстречу. Если бы не жалобный плач, донёсшийся с порога квартиры, их воссоединение наверняка бы состоялось. Вместо этого Максим резко обернулся и сделал пару торопливых шагов к девушке, появившейся в дверях. Он даже нелепо растопырил руки, будто бы пытался укрыть Полину от неожиданного зрелища, но это было бесполезно.

Та самая блондинка, которую она встретила, когда нагрянула домой без предупреждения, таращила на Полину огромные глаза. Громкий плач словно сирена разносился по узкому коридору, заставляя Полину чувствовать себя преступницей, застигнутой на краже.

— Забери его, у меня руки просто отваливаются уже, — расслышала она.

Ей стоило сразу убежать или хотя бы отвернуться, но Полина не успела отреагировать вовремя и вынуждена была наблюдать, как девушка пытается передать кричащий сверток растерявшемуся Максиму. Тот сначала отпрянул, но его руки все равно подхватили ребенка в нужный момент. Плач начал стихать, а Полину сковало зыбкое чувство нереальности происходящего. До нее доносилась тихая ругань, но слов было почти не разобрать.

— Так значит, ребенок все же твой, — собственный голос прозвучал на удивление твердо. Полина переступила с ноги на ногу и застыла, стараясь как следует запечатлеть в памяти эту сцену. Пусть ей будет очень больно, может быть, так она быстрее задушит в себе последние ростки надежды.

Максим ответил не сразу, хоть по его реакции все и так было ясно. Они обе — и Полина, и другая девушка — ждали его признания, им обеим оно было жизненно необходимо.

— Мой, — устало выдохнул он. — Судя по тесту, мой.

Максим так и не развернулся к ней лицом, он напряженно замер в пол оборота, держа на руках притихшего ребенка. Наверно, ему было стыдно. Его спутница тоже была встревожена, но Полина заметила в ее взгляде блеск отчаянной решимости.

— Наш, — поправила его девушка, а затем еле слышно добавила: — Максим, ты еще долго будешь тут? Она уже собрала вещи?

Полина удивленно вскинула брови и уставилась на своего мужа. Эта сцена становилась все более абсурдной и унизительной, но покидать ее после услышанного было унизительнее вдвойне. Максим, судя по всему, был ошарашен поведением своей новой спутницы не меньше.

— Умолкни… — процедил он ожесточенно.

— Нам уже пора укладываться, — девушка продолжала бессовестно делать вид, что Полины просто не существует, но исподволь все же бросала на нее короткие колючие взгляды.

Именно в этот момент дверь лифтового холла тихо открылась. Краем глаза Полина заметила, как высокая черная фигура шагнула в коридор и замерла за ее левым плечом. Появление Алекса уже было сложно игнорировать. По правде говоря, Полина сама до сих пор иногда пугалась, когда он возникал в поле зрения. И вот, наконец, это оружие сработало на пользу — ее соперница и муж застыли, как два каменных изваяния.

— Я загрузил все вещи в машину, — произнес Алекс.

Полина поблагодарила его и в знак прощания кивнула потерявшему дар речи Максиму, а затем перевела взгляд на девушку, которая спряталась чуть позади.

— Я смотрю, вы, наконец-то, обзавелись одеждой, — произнесла Полина и с мрачным удовлетворением отметила, как та дернулась. — Это хорошо. Хотя бы одежда теперь будет своя.

Казалось, наступил идеальный момент, чтобы уйти с высоко поднятой головой, но внезапно Алекс шагнул вперед и почти деловым тоном сообщил:

— Вы должны знать, что этот ребенок проклят. Если вам понадобится помощь, позвоните мне…

Полина в ужасе наблюдала, как он протягивает Максиму, побелевшему от шока и ярости, свою визитку. В самый последний момент она дернула Алекса за рукав кожаной куртки и потащила к выходу. Затолкав его в лифт, Полина первым делом отошла на пару шагов назад — желание придушить этого человека было слишком сильным.

— Ты спятил? — прошипела она. — Что за идиотские шутки?!

— Я никогда не шучу такими вещами, — пробормотал он обиженно. — Ты разве ничего не заметила? Это по твоей части.

Алекс выглядел до глубины души оскорбленным, и это поумерило ее пыл. Полине и в голову не приходило, что о проклятьях можно говорить серьезно, однако никаких признаков лукавства она не видела. Несколько секунд она сверлила его подозрительным взглядом, а затем призналась:

— Я вообще не смотрела на этого ребенка. Я просто не могу.

— Даже моих способностей хватило, чтобы это понять.

Лифт мягко остановился, и приятный женский голос сообщил о прибытии на первый этаж. Внутри Полины царил сумбур из невысказанных чувств, хотелось злиться и огрызаться, но она крепко сжала зубы и принялась считать до десяти. То, что произошло в самом конце, конечно, выглядело издевательством чистой воды, но с чего бы ей заботиться о чувствах Максима и его новой женщины? Тем более, если Алекс действительно что-то увидел.

— Все равно нельзя говорить такое людям внезапно, — проворчала Полина, следуя за ним на улицу. — Тебя неправильно поймут.

В ответ он только неопределенно хмыкнул.

Салон автомобиля встретил их уютной прохладой, Полина откинулась на сидении и, наконец, вдохнула полной грудью. Когда она садилась в эту машину впервые, ее сковывал страх неизвестности, сейчас же появилось странное ощущение, будто она вернулась на безопасную территорию. Если бы еще удалось выбросить из головы чертово проклятие…

— Это… могла сделать я? — спросила Полина, едва Алекс занял свое место в водительском кресле.

— Проклясть? — переспросил тот, замерев с ремнем безопасности в руке. Полина кивнула. — Сомневаюсь. Нужно очень сильно желать объекту смерти и еще иметь с ним устойчивую связь.

Ответ ничуть ее не успокоил. Смерти ребенку Полина не желала, но, положа руку на сердце, жизни не желала тоже. Для нее это маленькое существо было реальной помехой. На языке вдруг появился горьковатый привкус отвращения.

— Возможно, я хотела бы, чтобы он не родился, — выдавила она, бросив на Алекса затравленный взгляд. — Возможно, для меня так было бы лучше.

Давящая тишина будто захватила Полину в невидимые тиски. Зачем она произнесла это вслух? Чтобы он убедил ее в обратном? Полина принялась крутить обручальное кольцо на безымянном пальце, пытаясь придумать как завершить бессмысленный разговор, который сама же начала.

— Этого не хватит даже, чтобы вызвать у ребенка колики, — услышала она вкрадчивый голос. Затем Алекс развернулся к ней и добавил, опасно расширив глаза: — Я, может быть, хотел бы, чтобы твой муж никогда не рождался. И что?

От удивления у Полины приоткрылся рот, а мысли, занимающие ее разум еще несколько секунд назад, покатились как шахматные фигуры по наклоненной доске. Лишь один вопрос — «и что?» — эхом отдавался в голове. Тем временем пугающе серьезное выражение лица Алекса быстро сменилось улыбкой. Он пристегнулся и завел двигатель, а Полина по-прежнему пребывала в растерянности. Как ей следовало реагировать на такое заявление? Нужно ли было высказывать возмущение или осуждение? Поразмыслив, Полина решила промолчать. К собственному стыду, это признание произвело на нее успокаивающий эффект.

Они проехали чуть больше половины пути, когда за окном начало стремительно темнеть. Город зажигал вечерние иллюминации, а небо окрасилось в тоскливый грязно-синий цвет. Одно радовало — дорога была практически пустой. Только сейчас Полина осознала, как много времени отняли сборы, и это при том, что Алекс сам загрузил все ее вещи в машину.

— Спасибо большое, — проговорила она, бросив на своего спутника быстрый, но полный искренней признательности взгляд. — Ты очень выручил меня.

— Ерунда, — отозвался Алекс.

Этот короткий ответ почему-то смутил Полину. Возможно, Алекс не любил разговаривать за рулем, а, может, и правда не считал свой поступок чем-то особенным, но Полина просто не могла продолжать принимать его помощь безвозмездно. Она и так была обязана за спасение из деревни.

— Я могу что-то сделать для тебя? — пробормотала она неуверенно. На секунду их взгляды пересеклись, и Полина поспешила заполнить повисшее в воздухе неловкое молчание: — Может, помочь с клиентом? Или проверить кого-нибудь на встроенном детекторе лжи?

Он продолжал молчать, и Полина уже успела пожалеть, что заговорила об этом в такой неудачный момент. Стоило сначала доехать до дома и выгрузить вещи, а потом рассыпаться в благодарностях и предлагать ответную услугу.

— Ты можешь сходить со мной… на вечеринку? — так же неуверенно спросил Алекс спустя пару минут.

— Конечно, — с энтузиазмом отреагировала Полина. Она пребывала в таком взбудораженном состоянии, что готова была согласиться на что угодно.

— В понедельник будет праздник по случаю летнего равноденствия. Обычно я хожу один, но, честно говоря, не отказался бы от дружеского сопровождения.

— Сопровождение — это как раз по моей части! Я много ездила с шефом по переговорам и… — Полина осеклась, потому что перед глазами всплыла сцена их последней с Сергеем Борисовичем встречи, но затем все же заставила себя закончить мысль: — В общем, все проходило довольно гладко.

— Так работает ведьмовской магнетизм, — усмехнулся Алекс. — Этому сложно противостоять.

— Вот как? А я все списывала на свое природное обаяние…

— По сути, это оно есть. Ведьмам нужно нравиться людям, это своеобразный защитный механизм, — произнес он, не сводя глаз с дороги. — Раньше помогал спасаться от расправы, а сейчас — просто приятный бонус.

Услышав эти незамысловатые объяснения, Полина отвела взгляд в зеркало бокового вида, туда, где смутно отражались черты ее лица. Она не была красивой в общепринятом смысле, однако никогда не страдала от недостатка внимания. Ей не составляло труда добиться симпатии понравившегося человека, будь то мужчина или женщина. Именно так Полина сблизилась с Максимом. Увидев его впервые на спортивных соревнованиях в институте, она просто взяла его на прицел и с легкостью организовала знакомство. Уже через несколько дней они переписывались так, будто были друзьями всю жизнь. А еще через месяц состоялось первое свидание.

Тогда ей казалось, что все складывалось так гладко, потому что это — судьба. Однако, реальность оказалась прозаичнее. Что, если их брак развалился именно потому, что держался исключительно на ее чарах? Любил ли Максим ее так же, как она его? Ответил бы он взаимностью, не будь Полина ведьмой?

От тягостных мыслей ей стало совсем горько, в голове будто разверзлась бездонная пропасть, которая по кусочку затягивала в себя все, что было так дорого Полине. Алекс свернул на слабоосвещенную улочку, и отражение в боковом зеркале померкло. До новой квартиры было уже рукой подать, а Полина совсем не хотела возвращаться туда. Сейчас в целом мире не было ни одного места, где она могла бы снова почувствовать себя как дома.