Ведьма ищет фамильяра (Срочно!) (СИ)

Глава 23. Кто бы мог подумать

Я узнала его по голосу и по золотистому сиянию магии — это он вывалился вчера из ведьминого круга. Что ж, теперь есть возможность рассмотреть того, кого Странник и Ехидна послали нам в помощь, чтобы закрыть круг. Или это просто случайность, и хранителям миров нет до нас дела?

Он был стар, хотя нет — это с первого взгляда так показалось, потому что он был седым, не полностью, но про такую седину говорят «соль с перцем».

Глаза у него были синие, пронзительные, словно тебя насквозь видят — такой взгляд часто в Академии у преподавателей встретишь и у стражников, кто статусом повыше, что-то близкое к нашему корд-командиру, и у храмовиков, что защищают Лес.

А еще меня удивила фигура. Мужчина вроде бы не был мощным, мускулистым, как корд-командир, например, но в каждом его движении, взмахе руки, неторопливом шаге ощущалась скрытая физическая сила. Я была уверена, что с чудовищами из круга он мог бы не только с мечами в руках разобраться в одиночку, но и просто голыми руками, без магии.

— Не беспокойся, девочка, — проговорил мужчина таким теплым приятным мелодичным голосом, что я даже опешила сначала — разве такие голоса бывают? С таким голосом на площадях петь да толпу народа созывать, а он храмовиком стал. Или у них в том мире, откуда круг открылся, он и не храмовик вовсе?

А мужчина продолжал удерживать Ариса магией, а меня успокаивать.

— Ты не переживай, этот тебя больше не потревожит, сейчас сюда корд ваш явится со стражами со своими — я им весточку отправил.

Арис бешено завращал глазами и принялся что-то мычать, но золотистая магия, что оплетала его тело, перекрыла ему еще и рот.

— Может, не стоит корда звать? — на всякий случай спросила я, хотя сама бы была не прочь посмотреть него…или лучше не сейчас? — Арис под проклятьем, а еще у него навязчивая тяга к зелью. Он полежит денек-другой и все само пройдет.

Мысленно добавила только «надеюсь».

Мужчина нахмурился, запустил еще один ручеек золотистой магии в сторону Ариса, а я залюбовалась — какая красивая все же у него сила, голос приятный, да и сам мужчина красив очень — присмотрелась и осознала, что его можно даже идеалом назвать… Но корд Саже все же красивее будет.

— Не вижу я на нем проклятья никакого, девочка, и тяги к зелью нет, а вот мысли относительно тебя у него самые обыденные — жениться на тебе собрался. Только кто ж замуж зовет силой?

— Так то и есть проклятье, — я наконец-то смогла подняться, достала с полки, где у Ямиры соль и перец стоят, зелье, снимающее боль — старушка моя всегда его под рукой держала, а теперь мне пригодится. — Меня Гриммочка Перровна прокляла на нервах, а я все снять не могу.

— За то, что ты ее Гриммочкой Перровной зовешь? — усмехнулся этот непонятный «храмовик», роняя Ариса на пол. — И что ж в том проклятье было?

Похоже, я встретила еще одного старого знакомого своего преподавателя, и он тоже не на моей стороне. И почему всех потешает, что я называю Гриммочку Перровну Гриммочкой Перровной? Кстати, давно я не вспоминала, какое ограничение должно снять проклятье.

— «Что б тебе все свободные сердцем юноши и мужчины предложение делали, пока женихом одного не назовешь», — процитировала преподавательницу и готова была уже ко второй части переходить, а мужчина засмеялся громко — заржал в общем-то как конь.

— Во, дает, ведьма, ну и фантазия — с размахом. Это ж надо придумать — все свободные сердцем. И много тебе таких попалось?

— В последнее время все несвободные да с иммунитетом к проклятьям, — пробурчала я и недобро уставилась на мужчину — что это он тут смеется надомной. Он вообще кто? — А у вас сердце не свободное или иммунитет?

— Не свободно — это ты верно подметила, девочка, — мужчина уже который раз осмотрел кухню, провел несколько раз по столу так любовно и бережно, словно старого друга встретил. — А где же хозяйка лавки, Агата? Ведь эту лавку всегда она держала, правда раньше она звалась «Ведьмин котел». Она с дочкой, Мрыся, кажется.

— А вы с ними знакомы, стало быть? — от меня не укрылось, что за напускным безразличием скрывается жгучий, просто разрывающий на части, интерес.

— Знаком, правда лет восемнадцать никого из них не видел.

Я еще раз посмотрела на мужчину. Красив какой-то особенной мужской красотой, хотя если рассматривать каждую черту отдельно — ничего примечательного. Голос опять же обволакивающий, завораживающий. Магия золотая как у храмовиков.

— А у вас магия такая, особенная — вы ведь при храме служите? В каком городе?

— Служил, раньше, вот в Ля-Гуше и служил, пока не отказался…

Ох, ты ж, хвост скунса, не может быть!