Верхняя земля для дроу

Глава 8

Глава 8.

Там, где корни тянутся к свету

Верхняя земля встречала лёгким, но упругим ветром, от которого трава ложилась волнами, как шелк под рукой. Два солнца перекликались лучами — сиреневое мягко подсвечивало камень и воду, голубое играло на кристаллах, вкрапленных в скалы, так что вся поляна казалась нарядной без всяких усилий. Вдали водопад шумел ровно, как большой кот, убаюкивающий дом. Даг, наш живой коттедж, тихо покачивал ветвями балкона, словно примерялся: «Гостей ждём?»

Гостей ждали.

Первой на горизонте показалась пара теней — высокая фигура в длинном плаще песочного цвета и её спутник-носильщик. Когда они приблизились, я поняла, что спутник — человек её дома: изящный, но с крепкими плечами, в ошейнике, который в Подземье означал «прислуга, а не трофей». И да, это была Иллена — моя… свекровь, если применять земную терминологию. Высокая, с серебристой кожей, в глазах — стальной прищур, от которого самые самоуверенные леди начинали подбирать слова.

— Лана, — сказала она, даже не кивнув. — Я вижу, ты выбрала себе место.

— Оно само выбрало нас, — ответила я, нарочно расслабленно облокотившись на перила. — Даг, поприветствуй гостью.

Дом мурлыкнул, ветви качнулись, из кроны сорвался лепесток и мягко опустился Иллене на плечо. Она взяла его пальцами — и в уголках губ мелькнуло что-то похожее на улыбку.

Мы прошли в дом. Я наблюдала, как она взглядом отмечает каждую мелочь: расположение кристаллов, чистоту пола, свежесть воды в кувшине, даже то, как мои мужчины двигаются — свободно, но с готовностью в любой момент встать между мной и посторонними.

— Каэль, — сказала она, и в её голосе впервые прозвучало тепло. — Ты окреп.

— Здесь хороший воздух, — спокойно ответил он.

На веранде уже был накрыт стол: свежие лепёшки, ягоды из леса, настой из трав, которые я с утра собирала сама. Феликус, этот крылатый кот с характером кулинарного критика, устроился на перилах и внимательно следил, чтобы подача была идеальной.

— Ты слишком быстро стала самостоятельной, — заметила Иллена, наливая себе настой. — Для тех, кто хотел бы видеть тебя зависимой, это раздражающе. Особенно для Сарайн.

Я чуть двинула плечом, как будто стряхивая чужое имя с кожи.

— Пусть раздражается, — сказала я. — Может, это полезно для её кровообращения.

Риан сдержал смешок, прикрывшись кружкой. Иллена это заметила — и, кажется, оценила, что мужчины рядом со мной позволяют себе такие мелочи. Для матриархата — почти революция.

— Я привезла тебе кое-что, — сказала она и извлекла из сумки свёрток. — Семена Дага.

Я замерла. То, что у нас росло как дом, можно было вырастить и как хранилище, и как мастерскую. Эти семена стоили состояния.

— Считай это инвестицией, — продолжила Иллена. — Я вижу, ты намерена остаться здесь надолго. Значит, тебе нужно укрепляться.

— А вы… — я чуть прищурилась, — вы ведь тоже хотите, чтобы кто-то из достойных дроу оказался наверху, да?

Она улыбнулась так, что стало ясно — в яблочко.

— Здесь могут расти только те корни, что тянутся к свету, — сказала она. — И ты одна из них. Но тени будут пытаться тебя подрезать.

Мы пили настой и говорили о делах. Иллена рассказала, что Совет обсуждает новые ограничения на выходы на Верхнюю землю. Я слушала и чувствовала, как у меня под лопатками начинает шевелиться упрямство. Ограничения? Да я только начала дышать этим воздухом.

В какой-то момент Каэль тихо склонился ко мне и шепнул:

— Твоя мать говорит как стратег. Но смотрит на тебя как на дочь.

Я усмехнулась.

— Значит, есть шанс, что мы с ней не перегрыземся.

Там, где корни тянутся к свету

После трапезы Иллена, к моему удивлению, задержалась. Обычно дроу не любят долго сидеть на одном месте на Верхней земле — слишком много света, слишком мало контроля. Но она вела себя так, словно дом ей… нравится. Даже погладила перила, когда Даг, довольный вниманием, пропел в древесных прожилках короткий, тёплый аккорд.

— Он к тебе привязан, — заметила она. — Это редко. Обычно Даги признают только тех, кто посадил их семя.

— Возможно, у него хорошее чувство вкуса, — пожала я плечами.

— Или — наглости, — тихо поддакнул Ардан, и мы едва не синхронно рассмеялись.

Смех смягчил обстановку. Иллена, кажется, решила, что пора посмотреть окрестности, и мы вышли к озеру.

Верхняя земля вела себя как щедрая хозяйка: на воде скользили фиолетовые зеркальные карпы, над травой парили крылатые зайцы с перламутровыми ушами, а у берега, вытянув длинную шею, стояло существо, похожее на смесь цапли и единорога. Оно глянуло на нас одним золотистым глазом и неторопливо шагнуло в воду, оставив за собой рябь, похожую на кольца от кидания камешков.

— И они не боятся людей? — удивилась я.

— Они боятся тех, кто боится их, — пояснил Риан. — Если держать равновесие, они примут.

— А если не держать? — уточнила я.

— Тогда утащат в глубину и вернут только к весне, — невозмутимо сказал он, и я не сразу поняла, шутит он или нет.

Иллена слушала нас с выражением лица «я, возможно, зря пришла пешком, надо было взять летающего зверя». Но, к моему удивлению, она вдруг присела у кромки воды и протянула ладонь. Крылатый заяц, настороженно поводя ушами, подошёл и ткнулся ей в пальцы. Её глаза смягчились — редкая, почти интимная сцена.

— Верхняя земля странная, — сказала она тихо. — Здесь нельзя командовать, можно только договариваться.

— И это вас не пугает? — спросила я.

— Пугает. Но ещё — привлекает, — ответила она, и я впервые почувствовала, что, возможно, в этой женщине больше союзника, чем врага.

Возвращаясь к дому, мы заметили, что Сфинкс стоит на краю поляны и пристально смотрит в сторону леса.

— Что там? — спросила я.

— Две метки, — ответил он без обиняков. — Старые. Их оставили ещё до того, как ты посадила Даг. Но кто-то обновил одну прошлой ночью.

Мы с Рианом переглянулись. Иллена не стала делать вид, что не слышала.

— Сарайн, — произнесла она с такой уверенностью, будто видела, как та своими руками вырезала символ. — И если метки старые, значит, она давно присматривалась к этому месту. Ты просто оказалась быстрее.

Я почувствовала лёгкий холод в груди. Не потому, что боялась — а потому, что вдруг поняла: всё, что мы строим, кто-то уже считал своим.

— Значит, нужно укрепляться, — сказала я. — Не только стенами, но и союзами.

— И ты рассчитываешь на меня? — уточнила Иллена.

— На вас и на всех, кто понимает, что тень без света — просто тьма, — ответила я.

Она посмотрела на меня долго. Потом кивнула — коротко, как заключают сделку.

Вечером мы разложили на веранде карты — магические, они светились линиями рек, троп и энергий, как ночные города с высоты. Мужчины спорили, где лучше расположить новые защитные кристаллы, Сфинкс ворчал, что мы недооцениваем ветер, а феликус, развалившись на столе, изредка хлопал крыльями, чтобы сдуть фишки Каэля в сторону Риана (и, кажется, получал от этого удовольствие).

— Света, — вдруг сказал Каэль, глядя на карту, — а если Сарайн не просто хочет землю? Если она хочет кого-то из нас?

Я задержала взгляд на нём. У него были те самые глаза, в которых можно утонуть, если не держать дистанцию.

— Тогда ей придётся сначала пройти через меня, — сказала я ровно. — И, поверь, этот путь будет… сложным.

Мужчины улыбнулись. Иллена — нет. Она просто тихо добавила:

— В таком случае, я, пожалуй, задержусь здесь дольше, чем планировала.

После ужина мужчины взялись за ограду.

Казалось бы, что сложного: поставить пару новых секций и закрепить кристаллы. Но Верхняя земля любит сюрпризы — даже доски здесь иногда решают, что им больше нравится форма лодки или скрипки. Пришлось уговаривать их артефактами, а Даг, кажется, хмыкал в стенах, как старый мастер, наблюдающий за неопытными учениками.

Я стояла у столба, в который Каэль вставлял синий защитный кристалл. Он светился изнутри, а когда мои пальцы случайно коснулись его руки, свет стал чуть ярче.

— Это нормально? — спросила я.

— Это вы, — ответил он, не убирая ладони. — Ваше тепло… усиливает заряд.

— Ну да, я же теперь батарейка, — фыркнула я, но руку не убрала.

Где-то сбоку Риан тихо кашлянул, а Ардан, проходя мимо с балкой на плече, ухмыльнулся:

— Осторожнее, а то заряженная батарейка может дать током.

— А вы проверите? — отозвалась я, и Ардан замер на секунду, как будто представил проверку во всех подробностях, потом покачал головой и ушёл к забору.

Пока мужчины работали, я решила заняться внутренними артефактами. Вставила кухонный кристалл в нишу над печью — и сразу пошёл запах корицы, ванили и чего-то, отчётливо напоминающего бабушкины пироги. Кристалл явно решил, что сегодня у нас «уютный вечер».

В ванной артефакт нагрева воды заурчал так, что мне пришлось приложить ухо, чтобы убедиться, что это не утечка, а довольное мурчание.

— Я всё-таки живу в доме с характером, — пробормотала я.

— И не только с характером, — отозвался Риан, появляясь в дверях. — Он ревнует.

— Дом? Ко мне?

— Дом — к нам, — серьёзно сказал он, и на секунду я увидела в его глазах то, что обычно скрыто за бронёй стража: тихое, но очень тёплое чувство.

Позднее, когда кристаллы уже горели ровным светом, а Сфинкс обошёл весь периметр, мы собрались на веранде. Иллена устроилась в кресле, закутавшись в лёгкий плед (да, даже дроу иногда мёрзнут), мужчины расположились полукругом, а я — с бокалом вина, ноги под себя, волосы распущены.

— Ты понимаешь, что Сарайн не отступит? — спросила Иллена.

— Понимаю. Поэтому мы укрепляемся, — ответила я.

— Стены не всегда спасают, — тихо добавил Риан. — Иногда спасают только люди.

— Тогда нам нужны люди, — сказала я и, улыбнувшись, добавила: — И чтобы они умели стрелять, колдовать и варить кофе.

— В таком порядке? — уточнил Каэль, и его глаза сверкнули в свете кристаллов.

— Иногда — да, — ответила я, и мы рассмеялись.

Разговор постепенно перешёл в более лёгкий. Ардан рассказал, как однажды на аукционе сбежала партия летающих коз, и они два дня ловили их по потолку зала. Я в ответ вспомнила, как в моём мире один сосед пытался разводить индюков на балконе.

— А что такое «балкон»? — спросил Каэль.

— Это когда ты можешь выйти из дома и упасть, — пояснила я.

— Не вижу смысла, — серьёзно сказал он. — В Верхней земле для этого есть скалы.

К ночи вино кончилось, но оставалась теплая, почти домашняя атмосфера. Я поймала себя на том, что смотрю на своих мужчин (да, мысленно я уже так их называю) и чувствую не только влечение, но и странную, глубокую уверенность: с ними я смогу не просто выжить, а жить.

Сфинкс, уловив моё настроение, подошёл и сказал:

— Когда корни тянутся к свету, дерево становится крепче. Но помни: свет иногда ослепляет.

Я кивнула. Потому что уже знала: впереди — время, когда нам придётся смотреть в этот свет, не зажмурившись.

Ночь в Верхней земле всегда была особенной.

Два солнца ушли за горизонт, и небо, вместо того чтобы погрузиться в темноту, распустило над нами медленно переливающийся шёлковый купол. Сиреневые и голубые отблески теперь стекали с верхушек деревьев, как жидкое стекло, а звёзды выглядели так близко, что хотелось дотянуться рукой.

Дом дышал ровно, но в его стенах гулял тихий ток — как будто он прислушивался к каждому шороху.

Я вышла на веранду в тонком, почти прозрачном халате, который явно не предназначался для прогулок — скорее, для того, чтобы проверять мужскую выдержку. Волосы падали на плечи мягкими прядями, босые ноги касались тёплого дерева.

Риан был первым, кто заметил. Он поднял глаза от заточки клинка и замер. Клинок завис в его руках, как будто металл вдруг вспомнил, что он тоже может дышать.

— Ты… замёрзнешь, — тихо сказал он, но голос его был хриплым.

— Нет, — ответила я, подходя ближе. — Здесь тепло.

Его взгляд скользнул по моим ключицам, плечам, чуть задержался там, где ткань халата едва держалась на поясе. Но он не двинулся. Стражи редко делают первый шаг.

Каэль появился следом. Он нёс поднос с травяным настоем, но, увидев меня, едва не поставил его на перила.

— Вы… — начал он и осёкся.

— Я, — подсказала я. — И сегодня без «госпожа». Просто Света.

Он улыбнулся — медленно, будто учился этому прямо сейчас. И в этой улыбке было что-то обезоруживающее, не дроусское: искреннее тепло.

Ардан подошёл последним. Он всегда двигался так, что его шаги чувствовались кожей — тяжёлые, уверенные, будто каждый оставлял отпечаток в земле. Окинул меня взглядом — без спешки, с той прямотой, от которой сердце пропускает удар.

— Это вызов? — спросил он.

— Возможно, — ответила я. — Возможно, просто напоминание, что я тоже человек.

Он хмыкнул, но в его взгляде мелькнуло уважение, перемешанное с чем-то глубже.

Мы сидели втроём на веранде, дом под нас подстраивался: подушки стали мягче, свет кристаллов — теплее. Сфинкс, не желая мешать, ушёл патрулировать ограду, феникс устроился на крыше, а феликус улёгся у моих ног, согревая лодыжки.

— Знаете, — сказала я, глядя на них, — в моём мире есть такое слово: «дружба». Это когда рядом с тобой люди, которые могут трогать твоё сердце, но не ломают его.

— У нас такого слова нет, — тихо сказал Каэль. — Но… может, нам стоит его выучить.

— Вы уже учите, — ответила я.

Разговор растворился в ночи, и я почувствовала, что напряжение, висевшее над нами с визита Сарайн, стало тоньше. Но в глубине дома, где хранились наши новые кристаллы, что-то едва заметно щёлкнуло.

Я поднялась.

— Вы это слышали?

— Да, — Риан встал сразу, его рука легла на меч. — Это был… замок.

Мы втроём пошли внутрь. Даг провёл нас светом по коридору — мягким, но направленным, как будто он точно знал, куда мы должны идти. В кладовой, на нижней полке, лежал кристалл, который я точно не покупала. Чёрный, с тонкой трещиной, от которой шёл холодный дымок.

— Следящая метка, — сказал Риан. — Кто-то проник внутрь.

Каэль взял его в ладонь, и кристалл зашипел, будто от прикосновения живого. Ардан, не раздумывая, бросил его в огонь камина. Пламя взметнулось выше, дым на секунду стал чёрным, потом исчез.

— Она играется с нами, — произнёс Каэль.

— Пусть, — ответила я, глядя на троих. — Только в эту игру мы тоже умеем играть.

И в этот момент я поняла: ночь может быть тёплой не только от кристаллов и вина, но и от того, что рядом с тобой те, кто пойдут за тобой — и в свет, и в тень.

Утро началось с того, что кто-то постучал в мою дверь… костяшками пальцев, но ритм был слишком ровный, чтобы это был Ардан, и слишком уверенный, чтобы Каэль.

— Входи, Риан, — сказала я, не открывая глаз.

Дверь приоткрылась, и в щёлку просочился запах утреннего леса, мокрого камня и… чьего-то терпкого мужского настоя.

— Проверяю, всё ли в порядке, — сказал он, опираясь на косяк. — И напомнить, что у нас сегодня поход в город.

— А я напомню тебе, что есть вещи, которые лучше проверять не с порога, — ответила я, потянувшись так, что тонкий халат съехал с плеча.

Он моргнул. Один раз. Медленно. Потом, как ни в чём не бывало, сказал:

— Я поставлю завтрак.

На кухне было оживлённо: Ардан жарил мясо, Каэль натирал сыр травами, феликус крутился вокруг, вымаливая кусочки. На столе уже стояла корзина с хлебом и несколько запаянных контейнеров — я заметила, что один из них помечен моим именем.

— Это что? — спросила я.

— На дорогу, — ответил Ардан. — Не хочу, чтобы ты голодала, если задержишься в городе.

Каэль добавил:

— И я составил список лавок, где лучше покупать кристаллы. Есть одно место, хозяин там… ну, не любит дроу, но к женщинам из Верхней земли относится уважительно.

— Полезно, — кивнула я. — А ещё полезно, чтобы в этот поход кто-то присматривал за домом.

— Я останусь, — сказал Ардан. — И… если Сарайн решит вернуться, встречу её у ворот.

Я улыбнулась. Приятно, когда твой дом охраняют так, будто он — сердце.

Собирались мы быстро: кристаллы для портального рюкзака, пару артефактов на обмен, и, конечно, мой личный кулон-хранилище. Риан проверил мечи, Каэль — сумки с продуктами.

Перед тем как выйти, я провела ладонью по стене Дага.

— Береги себя.

Дерево под пальцами стало теплее — будто он обещал.

По пути к порталу мы миновали озеро. Вивернолань поднял голову и тихо проревел, провожая нас, феникс пролетел над головой, бросив на нас золотую пыль. Сфинкс, как всегда, высказал своё мнение:

— В городе меньше улыбайся, Лана. Там улыбки читают как договоры.

— А если я подмигну? — спросила я.

— Тогда это уже аванс, — мрачно ответил он, и Каэль едва сдержал смех.

Перед самым порталом я обернулась. Два солнца вставали одновременно, окрашивая землю в сиренево-голубые полосы. На мгновение мне показалось, что где-то на границе леса мелькнула тень в плаще. Но когда я прищурилась, там уже никого не было.

— Пора, — сказал Риан, вставая рядом. — Сегодня мы узнаем, насколько далеко готова зайти Сарайн.

— И насколько близко мы готовы подпустить её, — ответила я.

Мы вошли в портал. Дом остался за спиной, но его дыхание я всё ещё чувствовала в груди.