Верни мою дочь

Глава 26

Когда я вернулась домой, то обнаружила, что Марка не было. Тщетно я ждала его весь день, и весь вечер, и всю ночь. Слезы высохли, а на душе была точно выжженная зноем пустыня. Я ждала его, чтобы объясниться, хотя бы попытаться. Но он не возвращался.

Его не было и на следующий день. И через день тоже.

Все это время я была похожа на бледную тень самой себя. Перед Машей силилась улыбнуться, держала голос максимально бодрым, но стоило остаться наедине с собой, как силы иссякали. Я падала лицом в кровать и выла, зарывшись в подушки, чтобы приглушить звук.

Маша спрашивала каждый день где ее папа, и я не знала, что ответить. Обещала, что скоро она его увидит. Я ломала голову, где он сейчас, гадала, возьмет ли трубку в этот раз. Марк Вольский исчез из моей жизни на несколько дней. И я отчаянно надеялась, что не насовсем.

Через пару дней мне позвонили юристы. Как обычно, деньги решают все. Полученная премия от моего супруга — и все процессы проходят под совершенно иной скоростью. Развод случился слишком быстро, я не успела и глазом моргнуть. И даже то, что я была категорически против — не сыграло никакой роли.

Суд постановил, что дочь будет проживать со мной. Марк не стал оспаривать. По нашему письменному соглашению юристы составили график общения отца с ребенком. Дом, машину и еще кое-какое имущество он оставил мне, отказавшись делить и брать половину. Хотя, какая половина? Все это было оформлено на него еще до нашего с ним брака. Но он все оставил нам…

Я по-прежнему не имела возможности поговорить с ним, могла только задавать вопросы юристам. Меня они, впрочем, мало интересовали. На последнем судебном заседании он подписал все документы, на меня даже не глядя. К тому времени я настолько устала плакать, что сидела точно застывшее восковое изваяние. Мою попытку поговорить с ним он пресек на корню. Было горько и больно осознавать все, но мне пришлось это сделать.

Марк Вольский освободил меня от себя, как я и хотела. Маша со мной, как я и мечтала.

Но теперь все воспринимается иначе. Я потеряла любимого человека. Я даже до конца не могу принять тот факт, что теперь жизнь будет складываться иначе. Без него.

С собой он забрал всех слуг в доме, великодушно предложив выбрать других. Все это входило в сумму выплачиваемого мне ежемесячного содержания. Я отказалась, но в скором времени в доме появился Виктор, его помощник, который настоятельно порекомендовал оставить хотя бы охранников, экономку и пару горничных. Сказал, что в его обязанности входит на первых порах помогать мне обустраивать свою новую жизнь.

На мои слова, что мне не нужна новая жизнь, он никак не реагировал. На лице его было извечно равнодушное каменное лицо. Наверное, Марк такое учит держать при найме на работу, невесело думалось мне.

По графику за Машей приезжал его водитель или сам же Виктор, и увозил в неизвестное мне место, где она проводила время со своим папой. После встреч с ним Маша какое-то время грустила, постоянно говорила мне, что хочет его увидеть. Мне было больно и обидно за нее, я продолжала винить себя. Из-за нашего с ним конфликта пострадала, в первую очередь, она, наша дочь.

Вначале я обрадовалась тому, что за нами приглядывает помощник Марка. Я воображала себе, что это связующая нас ниточка, которую возможно удастся укрепить. Если бы Марку было плевать, то он бы не заботился обо мне, верно? И, к тому же, он признался в чувствах… Разве сильные могут так быстро угаснуть?

Но время шло, и теневое участие Марка в моей жизни никоим образом не влияло на наше сближение. Месяц шел один за другим, но ничего не менялось. Пора было признавать свое поражение, но я не хотела мириться. Я задалась целью возродить нашу семью из пепла.

3 месяца спустя

— Вы уверены? — засомневалась я. — По документам, что вы прислали, учредителем является другой человек.

— Это типичное прикрытие, — заверил детектив. — Ваш супруг скрывал это три месяца назад в процессе банкротства основной компании. Сейчас он особо и не скрывает. Но юридически все верно, не подкопаешься.

— Вы же знаете, меня юридические стороны мало волнуют. Мне важно, чтобы Вольский был там.

— Не волнуйтесь. Он там практически круглосуточно. Это его проект.

— Спасибо.

Поговорив с детективом, я приободрилась. Стоило больших трудов разузнать какая же компания относится к моему мужу. Он не светил свою фамилию. Для меня это было важным, потому что я… собиралась устроиться к нему на работу. Вряд ли он самолично проверял тех, кто к нему устраивается работать, скорее всего, этим занимается рекрутинговое агентство, как и положено, в случаях с крупными компаниями. А значит шанс просочится в его святая святых был, хоть и ничтожный.

Полтора месяца назад этот же детектив выяснил новый адрес моего теперь уже бывшего мужа. Деликатно не задавал вопросов, такая уж у него работа.

К новому дому Вольского я не смогла приблизиться. И если шлагбаум и охранника у входа в поселок мне удалось пересечь, то во двор попасть было попросту невозможным. Территория была настолько закрытой, что я не обнаружила ни одной кнопки звонка. Гостей тут не ждали.

Я околачивалась у ворот целый день, пока не вышел шкафоподобный охранник и не прогнал меня, как какую-то попрошайку. На все мои доводы, что я бывшая жена и ищу встречи с его хозяином, он отреагировал весьма ожидаемо: пригрозил применить силу и вышвырнуть меня вон, если не уйду сама.

Встретиться с Марком шансов практически не было. Светские мероприятия он не посещал, в общественные места не захаживал. Поэтому я решилась устроиться к нему на работу и потихоньку приблизиться к нему.

Я не была готова отказываться от него. Пусть поздно, но я полюбила этого человека, и поэтому хотела вернуть в семью. Он был нужен мне, Маше. Я решила во что бы то ни стало добиться Марка Вольского.

Мое резюме сплошь наглая липа и вранье, купленные сертификаты и такие же рекомендации, но только так я могла попасть к нему на работу. Марк нанимал лучших.

В тот же день я просмотрела все свободные вакансии на сайте компании. Выбрав секретариат, подогнала резюме подходящим образом и отправила в рекрутинговое агентство. На следующий день мне позвонили и пригласили пройти конкурс. Я немедленно согласилась.