Веселая вдовушка

8.

С нелёгким сердцем Элизабет наблюдала за тем, как виконт подписывает брачный договор. Пока они оба сопротивлялись этому браку, у неё ещё оставался проблеск надежды, но теперь… С саркастическим упрёком в голосе она произнесла:

— Итак, наш храбрый полковник подписывает безоговорочную капитуляцию.

Увы, Крейтон в ответ ухмыльнулся ещё шире и украсил свою подпись замысловатой завитушкой. Потом он поклонился принцу:

— Покорный слуга вашего высочества. — И протянул перо Элизабет. — Полагаю, миледи также не откажет его высочеству в любезности.

Ловушка захлопнулась!

Элизабет тупо смотрела на злосчастное перо. Убежать? Но ведь её сразу же догонят и приволокут к этому столу силой. Господи, что же ей делать?

Если бы она отказала Анне в просьбе, если бы не осталась здесь сегодня, чтобы встретить принца и передать ему письмо…

«Если бы» — слова для слабаков!» — прозвучал у неё в ушах ворчливый голос отца из далёкого прошлого. «Не прячься от жизни, делай своё дело и не скули. Привилегии и обязанности идут рука об руку. Никогда не забывай об этом».

Она впилась взглядом в виконта. Будь прокляты эти мужчины, они так легко сдаются! Крейтон явно желает этого брака не больше, чем сама Элизабет, — сопротивляться ему не под силу, и он подписал-таки договор. Теперь у неё нет выбора, она не может упорствовать, оставшись в одиночестве. Дрожащей рукой Элизабет взяла перо, погрузила его в чернильницу и замерла, поражённая ужасной мыслью: как будет с ней обращаться Крейтон, когда узнает о её бесплодии?

Элизабет положила перо на стол.

— Прежде чем я подпишу этот договор, мне необходимо обсудить с его высочеством одну вещь. Без посторонних, — прибавила она, враждебно глянув на Крейтона.

У принца вырвался разочарованный вздох.

— Ну, хорошо. Крейтон, оставь нас.

— Как всегда, повинуюсь вашему высочеству.

Крейтон коротко поклонился принцу и с чрезмерной галантностью, под которой крылась издёвка, — графине.

Как только за ним закрылась дверь, Элизабет повернулась к Карлу. Несмотря на молодость, в нём проглядывали черты зрелого государственного мужа, но — одновременно — жестокость и непреклонность. Впрочем, Элизабет уже никого и ничего не боялась.

«Господь Вседержитель и вы, святые угодники, сделайте так, чтобы моё бесплодие сослужило мне наконец службу и помешало этому браку!»

Лицо графини покрылось краской стыда, поскольку ей приходилось говорить вслух о самых интимных вещах, причём — мужчине.

— Ваше высочество, этот брак будет не только неравным, но также и несправедливым по отношению к виконту Крейтону. Дело в том, милорд, что я… страдаю бесплодием.

Лицо принца при этих словах даже не дрогнуло. Надменно выгнув бровь, он бесцеремонно заявил:

— Сочувствую, мадам, но уверяю вас, в данном случае это не имеет никакого значения.

— Не имеет значения? — Элизабет не верила собственным ушам. — Но это же крайне важно. Виконту Крейтону понадобится наследник.

— В этом случае он может подать прошение о признании законным наследником одного из своих бастардов. Говорят, у него их немало.

— Незаконнорождённые дети? — Элизабет отшатнулась. — Надеюсь, вы не думаете, что после этого я…

И без того невеликое, терпение принца иссякло.

— Ни слова больше, графиня!

Он поднялся и наклонился над столом, его длинный тонкий палец упёрся в единственную пустующую графу в нижней части брачного договора.

— Я полагаю, мадам, вы всё-таки подпишете этот договор, выйдете замуж за Крейтона и отправитесь в Англию сегодня же вечером. Если же вы откажетесь, я буду вынужден посадить вас в темницу. Поверьте, несколько часов в обществе крыс заставят вас изменить решение.

Принц не шутил! Холодная, безжалостная улыбка лучше всяких слов говорила Элизабет, что ему, возможно, даже доставит удовольствие заточить её в темницу.

У женщины подкосились ноги, и она, напрочь забыв о правилах этикета, опустилась в кресло. Перед ней во всей своей наготе предстала неприглядная правда: так или иначе, а выйти замуж за Крейтона придётся. Это нужно принцу Карлу — и он добьётся своего любой ценой.

Принц выпрямился во весь свой немалый рост.

— После бракосочетания вы поедете с Крейтоном в Лондон и не станете чинить ему препятствий в исполнении моего поручения.

Он жестоко, в упор глянул на Элизабет и вернулся за стол.

— Теперь вам дозволяется произнести одно слово, и только одно. Если это «да», вы подписываете договор. Если это «нет», я вызываю стражу, которая проводит вас в темницу. Выбор за вами, мадам.

Понимая, что она проиграла, но не желая признавать поражения, Элизабет с минуту молча смотрела на принца и лишь потом едва слышно выдавила из себя:

— Да, согласна…

Принц Карл взорвался:

— Это — два слова. Я же сказал — только одно!

Он вскочил на ноги, и Элизабет волей-неволей также пришлось подняться.

— Одно слово! Одно! Почему вы, женщины, не в состоянии сделать, как должно, даже простейшей вещи?

И принялся вышагивать вдоль стола взад и вперёд, в запале размахивая руками.

— Клянусь, я уже почти готов упечь вас в темницу в любом случае! Боже, помоги Крейтону! Какое упрямое, противоречивое создание приходится ему брать в жёны! Похоже, он никогда не простит этого ни мне, ни Ормонду.

Элизабет торопливо схватила перо, обмакнула его в чернильницу и нацарапала своё имя под именем Крейтона. Затем швырнула документ принцу.

— Вот! — Внезапно силы оставили её — словно она сию минуту подписала свой смертный приговор.

Принц тотчас сделался сама любезность.

— Вот и славно. Я знал, что вы рано или поздно прислушаетесь к доводам рассудка.

Он свернул документ и засунул его в ящик стола.

— Ну а теперь зовите Крейтона! Пора приступать к венчанию.

Ормонд вернулся в сопровождении Калпепера и седовласого толстяка — английского епископа. Маркиз направился прямиком к Крейтону и пожал ему руку.

— Поздравляю, виконт! Я всегда гадал, когда же наконец и тебя возьмут в оборот.

Крейтон одарил его угрюмым взглядом и промолчал.

— Благодарю, что смогли прийти, ваше преподобие, — обратился принц к епископу, даже не подумав привстать.

Упитанный священнослужитель озадаченно воззрился на него.

— Простите, что вы сказали, ваше высочество?

— Спасибо, что смогли прийти! — прокричал Карл.

Епископ важно кивнул:

— Не благодарите, сын мой. Это мой долг.

Принц Карл вручил брачный договор священнику и рыкнул так, что в покоях задрожали стёкла:

— Мы желаем, чтобы венчание состоялось немедленно! Вы согласны отказаться от оглашения имён новобрачных?

Епископ быстро пробежал взглядом договор.

— Кажется, все составлено по форме. При сём отказываемся от оглашения имён.

Элизабет в ужасе наблюдала за происходящим. Значит, мессы по католическому обряду не будет? И венчать их станет этот… еретик? Ей и в голову не могло прийти, что принц Карл не пригласит католического священника! Забыв, что принц велел ей не сходить с места и помалкивать, она стремглав бросилась к Карлу.

— Сэр, я — католичка! Надеюсь, ваше высочество не допустит, чтобы нас сочетал узами брака этот… этот… — Элизабет едва не ляпнула «еретик», но вовремя сдержалась. — Ведь я буду отлучена!

Карл криво усмехнулся:

— Успокойтесь, мадам. В нашем окружении не нашлось католического священника. Поскольку венчание спешное, а Крейтон — протестант, мы решили, что бракосочетание должно провести по англиканскому обряду. Ну да не волнуйтесь, отлучение вам не грозит.

— Но я не могу венчаться в чёрном! — почти простонала Элизабет. — И у меня нет подружек, нет свадебного пирога, и… и…

Она смолкла, задыхаясь от отчаяния.

— У нас есть брачный договор, невеста, жених, епископ и свидетели. Этого вполне достаточно, — решительно сказал принц и поднялся из-за стола. — Так что начинайте — и поскорее.

— Как, прямо здесь? — ужаснулась Элизабет. — Неужели в замке нет хотя бы часовни? — Она порывисто обернулась к епископу.

— Во имя нашего милосердного спасителя, позвольте мне вступить в брак в божьем храме!

Епископ искоса глянул на принца:

— Её просьба не лишена смысла. Сдаётся мне, по пути сюда я проходил мимо небольшой часовни.

Карл глубоко вздохнул.

— Ну хорошо, мы перейдём в часовню. Но только при одном условии. — Он устремил взгляд на Элизабет. — Вы должны дать мне торжественное обещание, что без дальнейших проволочек завершите обряд венчания.

Элизабет кивнула.

— Обещайте мне это! — настаивал принц.

— Хорошо, ваше высочество. — Она перекрестилась, хмуро поглядывая на принца. — Перед всевышним и под страхом вечного проклятия обещаю, что исполню весь обряд до конца и без всяких проволочек.

В часовне англиканский епископ неодобрительно нахмурился при виде скульптурных изображений и затейливых витражей, но промолчал и подошёл к алтарю.

Принц Карл крикнул:

— Покороче, ваше преподобие! По возможности сократите службу!

Раздражённый подобной бесцеремонностью, пухлый епископ пролистал страницы своего еретического молитвенника и, отыскав нужные строчки, повернулся к присутствующим.

— Невеста пусть встанет справа от меня. Жених — слева.

Крейтон подчинился сразу, но Элизабет замешкалась, и тогда маркиз Ормонд легонько подтолкнул её вперёд.

Элизабет казалось, что ей снится странный сон — только вот все это творилось наяву. Еретический священник произносил знакомые с детства слова, правда, не на божественной латыни, а на греховном английском языке.

— Во имя отца, и сына, и святого духа! — провозгласил он и разразился было традиционной речью… но тут Карл бесцеремонно дёрнул его за рукав и знаком велел поторапливаться.

Епископ вспыхнул, но перешёл к сути обряда:

— Спрашиваю и призываю вас обоих ответить — как ответите вы в день Страшного суда, когда тайны всех сердец должны быть раскрыты, — ведает ли кто из вас о препятствии, по причине которого вы не можете сочетаться перед господом узами законного брака? Если знаете, то признайтесь в этом теперь же, ибо те, кто соединяются, не облегчив душу, не соединены богом, и супружество их незаконно.

На миг воцарилась тишина, и Элизабет всем сердцем пожелала, чтобы нашлось хоть какое-нибудь законное препятствие к этому браку — ведь каждому ясно, что бог всемогущий не может одобрить такого союза! Никто, однако, не произнёс ни слова.

— Назови своё имя, сын мой, — обратился епископ к Крейтону.

— Эдуард Гэррэт, виконт Крейтон.

— Эдуард Гэррэт, желаешь ли ты взять в жёны эту женщину, чтобы жить с ней вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить её, утешать её, почитать и беречь её в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для неё… — при этих словах Элизабет презрительно фыркнула, -…всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?

Крейтон нагло улыбнулся невесте:

— Да!

Епископ обратился к Элизабет:

— Назови своё имя, дитя моё.

— Вирджиния Элизабет Кэтрин, — сдавленно проговорила она.

— Что, что? — Епископ приложил к уху ладонь. — Извини, дочь моя, но я тебя не расслышал.

— Вирджиния Элизабет Кэтрин, графиня Рейвенволд! — сердито выкрикнула женщина.

— А-а!

Епископ нашёл нужное место в молитвеннике и продолжил:

— Вирджиния Элизабет Кэтрин, желаешь ли ты взять в мужья этого мужчину, чтобы жить с ним вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить его, утешать его, почитать его в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для него всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?

Вот уж действительно, повинуйся и служи! Все внутри Элизабет отчаянно кричало «нет!», но ведь она перед богом поклялась принцу пройти этот фарс до конца… И всё же, до чего трудно произнести одно-единственное слово, которое отдаст её во власть этого негодяя Крей-тона!…

— Да, — в гнетущей тишине шепнула Элизабет.

Старик опять её не расслышал, и тогда она яростно крикнула:

— Да!

Да поразит проказа принца и Крейтона!

Епископ с облегчением вздохнул и обратился к присутствующим:

— Кто выдаёт эту женщину замуж?

Опять возникла неловкая пауза, но потом вперёд шагнул принц Карл.

— Мы её выдаём. — Он взял холодную руку Элизабет и вложил её в огромную жаркую ладонь Крейтона.

Священник обратился к жениху:

— Повторяй за мной, сын мой: «Я, Эдуард Гэррэт…»

Ироническая усмешка на лице Крейтона увяла.

— Я, Эдуард Гэррэт.

— …беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны…

— Беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны.

— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…

— Чтобы жить с тобой отныне и впредь.

— …в радости и печали, в богатстве и бедности…

— В радости и печали, в богатстве и бедности.

— …в болезни и здравии, в любви и заботе…

— В болезни и здравии, любви и заботе, — повторил Крейтон, саркастически кривя губы.

— …пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.

— Пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.

Какое издевательство, думала Элизабет. Хорошо, хоть Крейтон перестал усмехаться, произнося такую чудовищную ложь.

Епископ обратился к Элизабет.

— Повторяй за мной, дочь моя: «Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин…»

Жаркая волна гнева окатила Элизабет. Она выпрямилась во весь рост, вскинула голову и громко, звенящим голосом произнесла:

— Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин.

— …беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья…

— Беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья!

— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…

— Чтобы жить с тобой отныне и впредь! — Странно, но от собственного крика ей стало легче.

— …в радости и печали, в богатстве и бедности…

— В радости и печали, в богатстве и бедности!

— …в болезни и здравии…

— В болезни и здравии!

— …чтобы любить, беречь и повиноваться, пока смерть не разлучит нас…

Элизабет вызывающе посмотрела на Крейтона и повторила слова епископа, но на сей раз тише:

— Чтобы любить и беречь, пока смерть не разлучит нас.

Крейтон удивлённо вскинул бровь, а епископ нахмурился, явно гадая, произнесла ли она «повиноваться». Элизабет одарила старика молящим и совершенно невинным взглядом.

Епископ отёр платком вспотевший лоб и продолжил:

— Принесли ли вы кольцо?

И тут Крейтон молниеносно сунул в карман левую руку, на которой вызывающе сверкал золотой перстень.

— У меня нет кольца для леди.

Этот выскочка пожалел для неё даже такой малости!

Как и раньше, на помощь пришёл принц.

— Вот. — Он снял с мизинца великолепный, оправленный в золото сапфир и положил его на раскрытый молитвенник епископа. Ухмыльнувшись, принц Карл повернулся к Крейтону:

— Считай это подарком.

— Ваше высочество сама щедрость, — лукаво улыбнулся в ответ Крейтон и надел кольцо на палец Элизабет.

— Ого. В самую пору. — В его огромной руке изящная ладошка Элизабет казалась совсем крохотной. На длинных, крепких пальцах бледнели шрамы. Один палец, очевидно, был сломан и неправильно сросся.

Проказливо блестя глазами, Крейтон повторял за епископом:

— С этим кольцом я беру тебя в жёны и буду верно служить тебе своим телом…

Вот уж действительно! Губы Элизабет сжались в тонкую, твёрдую линию.

— …и всею своею собственностью я тебя одарю…

— И всею своею собственностью я тебя одарю…

— …во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!

— Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!

Элизабет вырвала руку из ладони Крейтона.

Святой отец набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы продолжать службу, но тут принц Карл бесцеремонно прервал его, подняв руку:

— Благодарим, ваше преподобие. Превосходная служба.

— Но, милорд, — возразил изумлённый епископ, — я ведь не закончил. Не прочитано ещё несколько молитв благословения, отрывки из Священного Писания…

— Они женаты, не так ли? — стоял на своём упрямый принц.

— О да, они муж и жена, — подтвердил епископ, — но осталось ещё много молитв — о ниспослании детей и прочая, и наказ мужу и жене…

Калпепер громким голосом обратился к епископу:

— Мне сообщили, что свадебный стол уже накрыт.

Он взял священника под руку и повёл его к двери.

— Его высочество в честь праздника заказал тончайшие вина и изысканные яства. Вам ведь не хочется, ваше преподобие, чтобы горячее простыло, не правда ли?

Занятый мыслями о предстоящей трапезе за свадебным столом, епископ обернулся к новобрачным, торопливо осенил их крёстным знамением и скороговоркой пробубнил:

— Во имя отца, и сына, и святого духа объявляю вас мужем и женой.

И поспешил добавить:

— Не забудьте при первой же возможности принять святое причастие. И да благословит вас обоих господь!

Калпепер уже почти вытолкал его из часовни, когда епископ кивнул Гэррэту:

— Чуть не забыл! Сын мой, теперь ты можешь поцеловать невесту.

Ну уж нет. Целоваться с ним Элизабет не станет! Она зло покосилась на своего новоявленного супруга. Пусть только попробует к ней подступиться! Элизабет не намерена допустить подобную вольность в присутствии маркиза Ормонда и принца.

— Поцеловать невесту? — Крейтон взглянул на негодующее лицо новобрачной и громко рассмеялся:

— Нет, что-то не хочется!

Элизабет вовсе не желала, чтобы Крейтон её целовал, но с какой стати он её оскорбил?!

Между тем виконт, помрачнев, повернулся к Ормонду:

— Что касается тебя, даже не знаю, что и сказать. Я-то думал, что ты мне друг.

Ормонд протянул виконту руку:

— Я по-прежнему твой друг, Гэррэт, хотя сегодня ты вправе думать иначе.

Крейтон кисло усмехнулся, но тем не менее пожал протянутую руку.

— С такими друзьями… Ты заплатишь мне за это, Ормонд.

— Согласен, милорд, я задолжал тебе, — ухмыльнулся маркиз. — Но не слишком. Рано или поздно тебе пришлось бы жениться, и твой выбор мог оказаться куда хуже.

Он проводил Гэррэта до выхода из часовни.

— Давай подождём год или два. И если тогда у тебя не пропадёт желание вызвать меня на дуэль — я буду к твоим услугам.

Элизабет осталась в одиночестве стоять у алтаря.

Нет, сегодня она предостаточно хлебнула унижений!

— Господа, неужели у вас принято вести себя так, будто все леди в вашем окружении туговаты на ухо или простолюдинки?

Похоже, маркизу Ормонду и впрямь стало стыдно за допущенную бестактность. Он поклонился графине:

— Тысяча извинений, миледи!

Крейтон же и не подумал извиняться.

В этот момент к ним подошёл принц.

— Идёмте, Ормонд. Нас ждёт свадебный пир.

Крейтон направился вслед за ними, но принц Карл остановил его:

— А вам, новобрачные голубки, не доведётся принять участия в празднестве, которое мы устраиваем в вашу честь. Карета ждёт, и она доставит вас прямо в порт.

— Как, уже сейчас? — откровенно изумился Крейтон. — Я надеялся, — он озорно глянул на Элизабет, — отдохнуть хоть одну ночь…

Принц расхохотался:

— Придётся вам потерпеть с приятным завершением брачного обряда! Разве только устроитесь, как то должно новобрачным, в дорожной карете. Прощайте!

И принц, развеселившись, вышел из часовни, а за ним последовала свита, на ходу обмениваясь солёными шутками. Элизабет сгорала от унижения и злости. Какая грубость! Эти люди обходятся с ней, точно с уличной девкой! Ну нет, такого она больше не позволит!

— Пойдём, Бесс. — Низкий голос Крейтона эхом прокатился под сводами крошечной часовни. — Не время показывать характер. Пора ехать.

— Бесс? — Не веря своим ушам, Элизабет недоверчиво оглянулась на своего свежеиспечённого супруга. — Моё имя — Элизабет, сэр, и я не буду отзываться ни на какое другое!

— «Элизабет» звучит слишком официально. Я буду звать тебя Бесс.

Господи, как же она ненавидит эту дерзкую, самоуверенную ухмылку!

— Нравится тебе это или нет, ты — моя жена перед лицом господа и закона.

— Господа? — взвилась Элизабет. — Так вы и впрямь решили, будто меня касается лепет вашего епископа-еретика?! Нет и нет, сэр! В глазах истинной веры у вас нет никаких прав — ни на меня, ни на моё имя!

— Ошибаешься, Бесс, — почти ласково заверил Крейтон. В гневе женщина размахнулась, чтобы влепить наглецу пощёчину, но виконт ловко увернулся от удара и без лишних церемоний сгрёб в свои медвежьи объятия непокорную супругу.