Властелин воды

Глава 17

Инстинкт привел Клауса прямо к Боскаслскому водопаду. И хотя надеяться на это было нелепо, да и вообще это было маловероятно, он все же искренне уповал на то, что Бэкка в поисках его свернула сюда. Конечно, решительно все было против этого. Она бежала не только от Смэдли, но и от него. Но даже если она и заехала на водопад, искать ее здесь сейчас было по меньшей мере нелогично – слишком много времени прошло. Но Клаус был движим отнюдь не логикой. Ему не нужно было ничего, кроме как отыскать ее.

Остальные поехали в другую сторону. Когда он съехал с главной дороги на извилистую тропку, ведущую к водопаду, их уже не было. Он увидел лошадь, привязанную к деревцу, через минуту после того, как повернул за угол. Он соскочил с жеребца и бросился туда, как одержимый выкрикивая ее имя. Звук, усиленный туманом над водой, ударил ему в уши. Отражаясь от скал, крик перекрыл грохот воды, каскадом обрушивающейся с уступа. Он звал снова и снова, но ответа не было.

Клаус отбросил волосы со лба и перевел дух. Она бы услышала, если бы была поблизости. Но куда она могла деться? Может, она спряталась от него? Неужели она так сильно его боится? Ему не хотелось в это верить, но он прекрасно понимал, что это не исключено. Она была невинна, а он пробудил в ней незнакомое чувство страсти, которое едва не накрыло ее с головой. Она была уверена, что спит, иначе никогда не позволила бы так с собой обращаться. Там, у истоков мироздания, он проклял свое наследие – проклял неистовый брачный призыв, от которого у него настолько помутился рассудок, что он едва не лишил ее невинности прямо в этой реке.

Он взглянул на лошадь. Возможно, это был не ее конь. Он почти убедил себя в этом, благополучно забыв о том, что животное откликнулось на призывное ржание его жеребца, словно они знали друг друга. А как может быть иначе, если их держат в одной конюшне? Его уверенность дала трещину. Он в два прыжка добежал до лошади и снял чемодан с вещами, привязанный к седлу. Дрожащими пальцами он открыл застежку и принялся перебирать содержимое. И застонал, когда наткнулся на знакомое расшитое платье из муслина. Он тут же захлопнул чемодан. Он узнал бы это платье даже с закрытыми глазами. Но где же она сама?

Он уставился на бурлящий водоворот, на кружевную пену, вскипающую на поверхности воды и доходящую до излучины реки. Он снова похолодел от страха, уже второй раз за последний час. Могло ли ее унести потоком? Умела ли она вообще плавать? Он хлопнул себя по лбу, сожалея, что был так невнимателен. Она вроде не боялась воды, но это еще ни о чем не говорит. Он всегда поддерживал ее, к тому же она думала, что спит. Затем он увидел валяющийся у самой кромки воды скомканный плащ. Он поднял его, поднес к лицу и вдохнул ее аромат… Он глухо застонал и отбросил плащ.

Не тратя времени на раздевание, Клаус ограничился тем, что стащил с себя сапоги, сорвал сюртук и жилет и нырнул в реку. Его снова вел инстинкт. Он управлял водой. Он почувствовал бы, если бы она утонула. Эта мысль была невыносима, но все же такую вероятность нельзя было сбрасывать со счетов. Ныряя и выныривая, он плавал, влекомый кремообразной пеной, вниз по реке и назад к водопаду. Там, у водопада, он и учуял ее запах. Практически туда он перенес ее перед этим из бального зала, а потом с этого же места вернул обратно. Возможно ли, что запах сохранился еще с тех пор?

Или он появился здесь недавно? Он снова погрузился под воду. Ее присутствие ощущалось довольно отчетливо. Он хрипло застонал и штопором вошел в другое измерение.

Когда он вынырнул на поверхность, Илия безмятежно загорала на скале над рекой, играя с шарфом Бэкки. При виде его она вскочила на ноги и, накинув шарф на плечи, наблюдала, как он ринулся к ней, вспарывая водную гладь. Если могло в глазах отражаться чувство вины, то именно это он наблюдал перед собой. Вместе с тем они лучились, как стразы. Было ли это из-за его внезапного появления или на то были свои причины, более зловещие? Он знал русалку слишком долго, поэтому заподозрил второе. Судя по всему, не застань он ее врасплох, она бы уже умчалась, как пугливая лань.

– Вы напугали меня! – деланно взволнованно воскликнула она, держась в отдалении. – Почему вы здесь, да еще и в таком виде?

Она, ощупывая его взглядом, кивнула на его мокрую рубашку и бриджи.

– Что-то случилось?

– Я не обязан отчитываться перед тобой за приходы и отходы, – буркнул он. – Но если ты и дальше будешь меня провоцировать, я начну следить за каждым твоим шагом.

Она приблизилась.

– Неужели вы пришли в себя? – проворковала она. – Я ждала этого, ваше высочество.

– Ни шагу больше! – предостерег он. – Между нами все кончено.

– Между нами никогда не будет все кончено. Он сделал резкий выпад и схватил шарф.

– Я же говорил, чтобы ты это сняла! – крикнул он, пытаясь вырвать шарф из ее цепких рук. – Раньше твоя непокорность распаляла во мне желание. Теперь она меня раздражает. Ты ищешь неприятностей? Ты их получишь. А теперь отдай это мне.

Следующий рывок оказался удачным. И снова запах Бэкки ударил ему в ноздри. Его переполнял сладкий аромат трав и полевых цветов, смешанный с неповторимым запахом ее тела. Он был повсюду, причем гораздо более сильный, чем могло испускать пятнышко крови на шарфе. Она была здесь совсем недавно! Он был в этом уверен. Ее запах возбуждал его, дразнил ноздри, распалял плоть. Каждая клеточка его тела, каждый нерв остро чувствовали ее. Это было настоящей пыткой – быть так близко от нее и не иметь возможности коснуться ее, прижать к себе, почувствовать ее мягкую, податливую, манящую плоть. Где она могла находиться?

– Что ты с ней сделала? – рявкнул он, отбрасывая шарф в сторону, и рванулся было к русалке, но его руки схватили лишь воздух. Издевательский смех Илии шлейфом тянулся к водопаду, растворяясь в его грохоте.

Клаус взревел. Туда, куда она ушла, путь ему был заказан – как и любому другому мужчине. Даже старейшины не вправе были нарушать покой морских жриц в их вотчине, только боги могли сделать это. Острова, окаймлявшие астральные воды, были священным местом. Их постоянно окутывала дымка, которая клубилась у краев моря Иного мира. Скрытые от глаз серебристым туманом, который никогда не таял, они большей частью были невидимы. Из мужчин сюда допускались только водяные, да и тем запрещено было покидать астральный архипелаг. Туда еще никогда не ступала нога мужчины – будь то человек или астрал. Никто из мужчин даже не видел островов или таинственных пещер над ними, где обитали водные стихии. Смельчаки, отважившиеся проникнуть туда, исчезали бесследно. Ходили слухи, что их сожрали кельпи-людоеды[9], живущие в астральных водах. Правда это или нет, но подобные рассказы напрочь отбили у астральных юношей желание туда соваться.

Эти места таили загадку и представляли собой опасность даже для принца Фоссгримов, который не мог уходить далеко от своего водопада. Эти острова были связаны с параллельным физическим измерением, с такими человеческими островами, как легендарный Авалон, Энгл Си, Гресхолм, Блеет и Мэн.

Здесь обитали такие зловредные создания, как Никсен и скитающиеся водяные женщины, ловко маскирующиеся под водоросли и лохматые растения, произрастающие на речном или океаническом дне. Здесь жили все виды морских существ, в том числе и ужасные корнуэллские кельпи, которые звались Сйофн, – кровожадные существа, всегда готовые сожрать русалочий улов, людей, которых те выманивали с кораблей. Всем этим правила морская сирена Лорелея, сестра русалок, главной среди которых была Илия. Илия. И как он только мог связаться с таким вероломным созданием? Ему уже казалось, что все это было не с ним.

С ужасающей ясностью Клаус начал осознавать, что теряет связь с астральным миром. В былые времена он опередил бы русалку, не дал ей ускользнуть. А потом, в своей вотчине, мог бы ей приказывать. Теперь его инстинкты обострялись и физическом измерении и угасали в астральном, где они так отчаянно необходимы. «Всюду не успеть». Слова Генрика больно ранили его. Действительно не успеть, и вот его уже стали понемногу отлучать. Ведь стали же?

Клаус встряхнулся, как мокрый пес, и убрал прилипшие на лбу пряди. Всему свой черед. Он нагнулся за шелковым шарфом и сунул его себе в карман. Он должен был найти Бэкку. В том, что она пропала, была его вина. Если он сам не мог отправиться на астральный архипелаг, нужно было найти кого-то, кто смог бы это сделать, и заручиться его поддержкой. Нельзя было терять время: он догадывался, что могло грозить девушке, оказавшейся в руках мстительной русалки.

Словно прочитав его мысли, в воздухе возникли блуждающие огоньки и начали шнырять вокруг, как преданные собаки. Бесполые магические светлячки могли беспрепятственно проникать в любые уголки астрального мира. Они были неуловимы и абсолютно безобидны, но при этом обладали способностью заманивать последующего за ними в бездну. Люди считали их крошечными беззаботными эльфами или фонариками с волшебной праздничной гирлянды. Некоторые принимали их за блуждающие души умерших и думали, что увидеть их означало самому в скором времени умереть. Много диковинных историй рассказывали об этом рое призрачных светлячков, но Клаус знал, чем они являются на самом деле – Иррблосс, как их называли шведы, стражи астрального мира. Игривые создания, обладающие невинным детским любопытством и собачьей преданностью. Он наклонился к ним. Но прежде чем он заговорил, сзади его окликнул знакомый голос. Обернувшись, он увидел группу, выходящую из тумана. Впереди шел Генрик.

– Вас предупреждали, – сказал старейшина, печально склонив седую голову. – Настало время держать ответ.

– Я должен сначала найти ее! – выкрикнул Клаус.

– У вас нет выбора, – отчеканил старейшина, сопровождая свои слова постукиванием ритуального посоха о землю. По спине Клауса бежали мурашки. Он уже забыл, когда в последний раз видел этот посох в руках у старейшин, и никогда еще он не был поднят на него.

Вперед вышел другой, гораздо старше и с окладистой бородой. Он был одет в мантию и держал в руках скипетр, увенчанный магическим кристаллом. Это был Верховный Инквизитор. Его глаза полыхали зеленым пламенем. Когда он заговорил, все живое на земле и в воде застыло. Только шум водопада дерзко пытался заглушить его голос.

– Ваши братья-подданные, все до одного, выполнили свой священный долг, – сказал он. – А вы, их принц, пример для подражания, пренебрегли им. Не нужно оправдываться. Мы прекрасно знаем, что у вас на уме…

– В таком случае, вы знаете куда больше, чем я сам! – процедил Клаус.

– Молчать! – прогремел Инквизитор. – Яблоко от яблони недалеко падает, отец мог бы вами гордиться! Какая наглость! Какая безответственность! Готовы ли вы разделить его участь так же легко, как приняли его полномочия, юный лорд? Нет, не торопитесь с ответом, потому что сейчас вы решаете судьбы близких вам людей – Генрика, девушки и наши, ваших повелителей и хранителей. Сможете ли вы обойтись без нас? – Он обвел рукой вокруг. – Всего этого вы больше никогда не увидите. Вход сюда будет вам заказан. Вы состаритесь, как и все смертные. Вы умрете, как и все смертные, дряхлый и немощный, и будете погребены в мире смертных. Время обретет для вас новый смысл. Оно будет неумолимо отсчитывать ваши дни, а век ваш будет так же короток, как и у любого другого смертного. А когда вы умрете, от вас останется только воспоминание. Смотрите, луна снова набирает силу. Возьмите эту девушку или найдите другую и выполните свой долг, пока не поздно. Забудьте о мире смертных и действуйте! Или готовьтесь понести наказание.

– Я не могу просто так оставить ее у русалок, – возразил Клаус.

– Если она у них, то для вас она потеряна навсегда. Вы не сможете ей помочь, остается рассчитывать только на их великодушие. Вы знаете, как это бывает, юный лорд.

– Но в том, что она пропала, виноват я, и я должен освободить ее. Делайте со мной что хотите, но при чем здесь она?

– Мы караем только вас, юный лорд. Это вы заварили эту кашу, а не мы. И уж конечно, мы не можем ни наказать ее, ни помиловать. Мы не вторгались в ее мир. Это она вторглась в наш.

– Ее сюда заманили! – возразил Клаус. – Разве она виновата в этом? Она пришла сюда не по своей воле. Я уверен в этом.

Инквизитор пожал плечами.

– Это уже не имеет значения. Она теперь далеко, а вы – близко. Вы должны решить! Причем сейчас же, чтобы мы могли вынести приговор.

– Тут и думать нечего. Илия хочет вернуть меня, а чтобы добиться этого наверняка, держит у себя Бэкку. Она поплатится за свое коварство! Когда она увидит, что я не пошел у нее на поводу и остался среди людей, держать Бэкку в плену больше не будет смысла, и она отпустит ее. Этого потребуют остальные! Они не переносят человеческих женщин и не потерпят долгого соседства с ней. Я с удовольствием разделю участь своего отца. Поверьте, я потерял вкус к бессмертию.

– Нет, юный лорд, так не пойдет. Не вам решать, чему быть, а чему – нет. Все будет так, как распорядится трибунал. Вы не можете принимать решения, пока ваш мозг опутан чарами человеческой любви. Вы не повторите ошибку своего отца! Мы не допустим этого. Если так пойдет и дальше, скоро род Фоссгримов исчезнет вообще. У вас есть еще неделя, чтобы все исправить. Или мы обратимся к богам, чтобы они открыли ваше истинное имя, и тогда вам придет конец. Стоит раз произнести это имя, и ваше существование в обоих мирах можно считать оконченным. Ваше имя вычеркнут из священных хроник. Вы просто перестанете существовать. Обладающий вашим именем, кем бы он ни был, обладает вами. Есть только один способ не дать нам привести свой замысел в исполнение. Вы должны выполнить свое предназначение, в противном случае мы устроим вам «показательную порку», чтобы другим неповадно было. Как только вы совокупитесь и вернетесь назад, к своему роду, девушку отпустят. Я на вашем месте приступил бы прямо сейчас.

– Так вы причастны к этому… похищению! – воскликнул Клаус. – Все вы заодно! И ты, Генрик…

– Мы не имеем никакого отношения к нападению на леди Рэбэкку, ваше высочество, – ответил старейшина. – Обычно мы более разборчивы в средствах, но сейчас особый случай. Все, хватит! Возвращайтесь к смертным, пока вы еще как-то можете объяснить свое отсутствие. В Гильдерслив Грейндж полно других половозрелых девиц, но скоро и они разъедутся.

– Что значит «объяснить свое отсутствие», Генрик? – сказал Клаус. – Ты забыл об искривлении времени? Моего отсутствия никто не заметит.

Верховный Инквизитор взмахнул скипетром.

– Время не стояло на месте в физическом измерении, пока вы были здесь, юный лорд. Для вас время больше не останавливает свой ход – считайте это частью неотвратимого наказания. Люди, отправившиеся на поиски, уже начали разыскивать вас! На все воля богов. Это они дают силы и сверхъестественные возможности. Боги дали, боги взяли. И пусть этот урок запомнится вам надолго.

Клаус едва успел перед своим перемещением дать поручение Иррблоссам. Таинственные блуждающие огоньки унеслись прочь, уступая Генрику право вести Клауса. Между ними состоялось телепатическое общение на шведском языке – специально, чтобы сбить с толку астральных соглядатаев, которые также обладали телепатией. Шведским владели только Фоссгримы, скандинавы по происхождению, Генрик и Иррблоссы, которые были двуязычны, а также домашние слуги Клауса, которые находились у него в услужении на родине и в изгнании. Хотя Илия за время общения с ним успела нахвататься слов и фраз на шведском, но связную речь не понимала. К огромному своему облегчению Клаус понял, что не лишился телепатических способностей. А это означало, что он по-прежнему мог проникать в чужие грезы. Ему придется прибегнуть к этому умению, и как можно быстрее, если он хочет спасти Бэкку.

– Вас предупреждали, – напомнил старейшина, когда они оказались у Боскаслского водопада. – Я ничего не мог поделать. Во всем виновато ваше слепое безрассудство.

– Разве? – возмутился Клаус. – А как насчет предательства Илии? По-твоему, на это можно закрыть глаза? Почему бы вам не узнать у богов ее имя?

Внезапно на него снизошло озарение, словно струя свежего воздуха проникла в измученное сознание. Ну конечно! И почему эта мысль не посетила его раньше?

– Послушай, старина, – начал он, и в его голосе снова звучала уверенность. – Я верну Бэкку, даже если для этого придется вторгнуться на астральный архипелаг. Генрик, ты ходишь по лезвию бритвы. Смотри не оступись. Пора определиться, на чьей ты стороне. Подумай хорошенько. А теперь ступай прочь! Нам не о чем говорить, пока ты не примешь решение, причем верное – в мою пользу.

Клаус собрал разбросанную на берегу одежду и, гордо расправив плечи, зашагал вниз по течению реки, туда, где была привязана его лошадь. Доехав до зарослей малины, он отвязал коня Бэкки и отвел его на другой край леса, где и оставил. Около дороги его без труда найдут. Затем, стараясь запутать след, он снова доехал до водопада.

Бэкки нигде не было. Генрик тоже куда-то исчез. Надеяться было не на что, но все же он надеялся. Он в одиночку восстал против воли богов и старейшин, и все из-за любви к смертной. Он не солгал: бессмертие действительно ничего для него не значило, если рядом не будет ее. Он бы с удовольствием променял вечную жизнь на недолгую человеческую в ее объятиях! Одолеваемый этой мыслью, Клаус пришпорил лошадь и домчался в Гильдерслив Грейндж к обеду, чтобы привести в действие финальную часть плана.