Вмешательство провидения

Глава одиннадцатая

Следующие несколько дней Коннорсы и Хартманы провели в великой суете. Сэр Джералд Хокес решил пробыть в Девоншире целых два дня, а потому был приглашен в оба дома на обед. Причем у Хартманов предполагалось присутствие Коннорсов и наоборот. Такое впечатление, думала Лори, что они решили вообще не расставаться ни на день. Хорошо еще, что дядя, прокатившись туда-сюда на своем любимом «уолсли», объявил, что отныне он будет водить сам.

— А ты пока свободна, — сказал он Лори, — хотя, может быть, еще мне понадобишься.

— Дядя, вы знаете, я всегда с удовольствием помогу, — сказала Лори, хотя в душе была рада, что у нее больше не связаны руки, и она может спокойно поехать куда-нибудь на своем «форде». Сейчас ей просто необходимо побыть одной.

Она посмотрела на Элен. Та стоически перенесла путешествие, но лицо ее было бледно, и Лори захотелось, чтобы лондонские гости поскорее уехали и можно было, наконец, отдохнуть в тишине и покое.

Лори с некоторым удивлением подумала, что рассуждает точно как местная женщина и ей, в самом деле, очень хочется стать такой и жить спокойно в родном графстве отца.

Главной причиной, почему она не уехала, была, конечно, болезнь тети. Та пока об этом не догадывалась, но Лори решила, что скоро расскажет ей обо всем, скажет ей, что хочет остаться в Девоншире, по крайней мере, на насколько лет…

Хокесы уехали, и Лори часами бродила по тропинкам, с наслаждением вдыхая ароматы свежей зелени и полевых цветов и, стараясь не думать о том, что вот уже несколько дней не удается спокойно поговорить со Стивеном. Человек тонкий, он, конечно, понял, что она колеблется, и решил, наверное, дать ей время подумать. И зря, ей это вовсе не нужно… В разговоре с дядей Лори как бы, между прочим, поинтересовалась, почему это нет Стивена.

— Я слышал, у него какие-то дела, — сказал Вернон. — Наверное, в связи с яхтой сэра Джералда. Она уже практически закончена, и надо оформить кое-какие бумаги.

А заодно попробовать узнать у поверенного, что ждет верфь и самого Стивена, подумала Лори. Только вряд ли ему удастся что-то выведать: адвокаты люди скрытные, секретов не выдают.

— Тебе нечего беспокоиться, — ухмыльнулся Вернон. — У меня глаз зоркий, можешь мне поверить — этот молодой человек влюблен по уши в одну юную леди. А уж его-то не сравнишь с братом, у которого, куда бы его ни занесло, всюду по девушке.

— Вы, в самом деле, так думаете о Роберте? — со смехом спросила Лори. Уж она-то знала, как неотразимо действует на женский пол обаяние этого сердцееда. Оставалось только благодарить судьбу, что ее не постигла такая же участь.

— Таков он и есть, мы всегда это знали. Хорошо хоть ты в него не влюбилась.

Я и в самом деле могла бы в него влюбиться, честно призналась себе Лори, если бы не было Стивена, сравнение с которым не в его пользу, и… если б я не знала немножко мужчин.

На следующее утро, когда Лори с тетей и дядей еще сидели за столом, послышался шум машины, резко затормозившей перед домом. Это был Стивен. Было очень странно видеть его в такой ранний час и таким мрачным. Они сразу поняли: что-то случилось. Но наверняка не с Фридой, иначе бы он позвонил по телефону.

— Что-то вы сегодня рано, мой мальчик, — произнес Вернон.

— Могу я с вами поговорить? Это очень важно, — сказал Стивен. Голос его прерывался. Вернон посмотрел на служанок, убиравших со стола, молча кивнул, все поднялись и пошли в гостиную.

Женщины сели, а Вернон остался стоять, выжидательно глядя на обеспокоенное лицо Стивена, который, судя по всему, никак не решался заговорить.

— Может, вы нам все-таки скажете, в чем дело? — нервно спросила Лори, видя, что молчание может затянуться надолго.

— Да, мой мальчик, давай лучше выкладывай, — добавил посерьезневший Вернон, до которого дошло, что странный неурочный визит, наверное, что-то означает.

Стивен кивнул головой.

— Хорошо. Сегодня рано утром мне позвонил сэр Хокес. Он решил, что лучше будет поговорить сначала со мной, чем с вами, Лори, но вы же все равно узнаете, да и все скоро узнают…

— Господи, да что же случилось? — внезапно охрипшим голосом воскликнула Лори и, сама того не замечая, подбежала к Стивену, прислонилась к его плечу и заглянула в его потемневшие, тревожные глаза. Она уже знала, что дурное предчувствие ее не обманывает.

— Об этом трудно говорить, но лучше уж я скажу сразу. Это «Титаник». Он утонул. Столкнулся с айсбергом и пошел ко дну, унося с собой столько жизней, что… о господи, это просто ужасно!..

Элен слабо вскрикнула, а Вернон громко цветисто выругался и даже не подумал попросить извинения. Лори услышала свой собственный какой-то ненатуральный, визгливый смех.

— Вы с ума сошли, Стивен! Как он может утонуть? Он же непотопляемый. Все это знают.

Смех оборвался так же неожиданно, как и начался, и Лори почувствовала вдруг, что ее не держат ноги, и почти повисла на Стивене.

— Что сказал сэр Джералд? — требовательным тоном спросил Вернон. — Повтори слово в слово.

— Бог знает, как это произошло. Говорят, ночь была звездная и морозная, стоял полный штиль. Пассажиры ужинали, когда впередсмотрящий увидел совсем рядом айсберг. Это было примерно в полночь. Они резко свернули влево, но было уже поздно. Как только стало ясно, что корабль поврежден, они решили, что до того, как он пойдет ко дну, остается два часа, и стали сажать пассажиров в спасательные шлюпки.

Не обращая внимания на вскрики и всхлипы Элен, Стивен продолжал свой рассказ. Казалось, если он остановится, то не в силах будет заговорить снова.

— Точных данных пока нет, но, когда судно затонуло, на его борту, по-видимому, оставалось не менее полутора тысяч людей. Некоторые из спасшихся рассказывают, что корабль уходил под воду носом вниз и корма вздымалась все выше. И на всех восьми палубах сияли огни. Наверное, это было адское зрелище.

Стивен все говорил и говорил, и все слушали, оцепенев от ужаса.

— Конечно, были запущены сигнальные ракеты, но на проходивших неподалеку судах решили, что это просто фейерверк. По словам тех, кто спасся, даже через час с лишним после крушения, когда корабль уходил носом вниз, на лодочной палубе оркестр продолжал играть регтайм, а по какой-то непонятной причине ни одно судно, находившееся в том районе, не ответило на радиосигналы. Многие пассажиры четвертого класса целыми семьями так и остались на корабле, а также капитан и старшие офицеры…

— Хватит! — простонала Элен. — Хватит! Я больше не могу это слышать!

Всхлипывая и задыхаясь, она лихорадочно шарила рукой в кармане, нащупывая флакончик с нюхательной солью, который всегда носила с собой. У Лори тоже не раз замирало сердце и стеснялось дыхание, пока она слушала, как Стивен ровным, безжизненным голосом, словно боялся поддаться чувствам и сорваться на крик, рассказывал об ужасах, которые трудно описать словами.

— Надо дослушать до конца, дорогая моя, — возразил Вернон. — Сегодня же все это будет во всех газетах, и долг каждого англичанина — почтить память всех несчастных, кому не суждено было выжить в этом аду.

— Но ведь Лори могла быть одной из них! Ты что, забыл, Вернон? — Элен была почти в истерике.

— И вспоминать не хочу, — отрезал муж.

Они говорили о том, о чем думала и Лори. Не останься она в Англии, была бы сейчас среди тех измученных, отчаявшихся людей, которым удалось остаться в живых… а может, и нет. Ей представилось, как она барахтается в ледяной воде и, теряя силы, захлебывается, тонет, погружается все глубже, глубже… Она сама не замечала, что дрожит всем телом, пока Стивен не схватил ее крепко за плечи и не притянул к себе. Только тогда Лори опомнилась и посмотрела вокруг. Дядя суетился около Элен, которая, судя по всему, была в глубоком обмороке.

— Я бы все отдал, чтобы только не приносить тебе такую весть, — тихо проговорил Стивен, касаясь ее щеки губами.

Бог знает почему, но Лори почувствовала вдруг, что почти ненавидит его. Зачем он пришел и все это рассказывает?! И как он смеет ее обнимать? Она стала отчаянно вырываться, бормоча:

— Я хочу к тете… ей плохо… пусти…

— О ней есть, кому позаботиться, а кто позаботится о тебе? — прошептал Стивен. — Подумай о себе, хватит думать только о других.

Лори, наконец, вырвалась из его теплых объятий, от которых всю ее пронзило уже знакомым ей горячечным жаром, и бросилась к тете. Элен, бледная как полотно, с закрытыми глазами, лежала, откинувшись, в кресле. Вернон тщетно пытался привести ее в чувство — нюхательная соль не помогала.

— Надо вызвать доктора Вайна, — сказала Лори. — Ей нужна срочная медицинская помощь.

— Если вы позволите, сэр, я позвоню ему и все объясню, — подал голос Стивен.

— Пожалуйста, позвоните, я просто не в состоянии.

Эти слова, произнесенные каким-то безжизненным голосом, сказали Лори яснее, чем что-либо, как дядя встревожен и как он боится за свою жену. Всегда такой живой и энергичный, он как будто состарился за считанные минуты и утратил всю свою жизнерадостность.

— Телефон в библиотеке, — сказала Лори и, не говоря больше ни слова, пошла к двери.

— Лори, дорогая… — начал Стивен, когда они оказались в коридоре.

Лори попятилась.

— Не надо, прошу тебя, — сказала она срывающимся голосом. — Мне сейчас ни до чего.

Лори словно в оцепенении слушала, как Стивен набирает номер, как он разговаривает с врачом, что-то ему торопливо объясняет — что, она не понимала, да и не хотела понимать. Главное, чтобы врач приехал поскорее и сказал им, что с тетей Элен все будет в порядке.

— Он сейчас выезжает, — сообщил Стивен, кладя трубку. — Ты, наверное, вернешься к тете и дяде. А я схожу на кухню, скажу, пусть принесут бренди.

— Хорошо. Спасибо, — деревянным голосом ответила Лори, продолжая стоять. Стивен, заметив ее состояние, взял ее под руку и повел обратно в гостиную. Она не сопротивлялась и ничего не чувствовала, кроме страха за Элен и леденящего ужаса смерти, которой она избежала почти случайно…

Тетя все еще была без сознания. Стивен оставил Лори рядом с ней и пошел за бренди. Хорошо или нехорошо давать Элен бренди, Лори не знала, да и не хотела об этом думать, предоставив решать за нее другим.

— Доктор скоро будет, — сказала она Вернону. — Может, ее положить поудобнее?

Дядя мотнул головой.

— Наверное, не надо. Лучше ее не беспокоить. Боюсь, как бы она не разболелась всерьез от всего этого.

— Я тоже, — пробормотала Лори.

Вернон поднял голову и посмотрел на нее. Голубые глаза девушки странно блестели на бледном, осунувшемся лице. Дядя испугался. Он как-то совсем забыл о племяннице, все его мысли были о жене.

— Как ты себя чувствуешь, малышка?

— А что со мной может случиться? Я здесь и благодарю Господа за то, что уберег меня, но, дядя, я-то жива, а ведь кто-то купил мой билет и, может быть, утонул!

Эта мысль подспудно таилась где-то в уголке ее сознания и вот сейчас приняла ясные очертания, и Лори поняла, что уже не сможет избавиться от нее. Это она виновата в том, что кто-то, возможно, исчез без следа в ледяных водах Атлантики: одинокий, в страшной темноте, он барахтался в воде, пока не потерял последние силы. Ей наверняка скажут, что ее вины в этом нет, но она-то знала, что есть, и не могла думать ни о чем другом.

— Выпей это.

Стивен поднес к ее губам холодный стакан, но Лори так дрожала, что не могла пить. Тогда он, придерживая ей затылок, краем стакана заставил ее разжать зубы, так что ей даже стало больно, и стал лить в нее бренди. Лори, захлебываясь, глотала горькую жидкость, часть которой лилась по ее подбородку вниз на платье.

— Ну, вот и хорошо, — проговорил Стивен почти сердито и наклонился к ее уху: — Как ты собираешься помогать тете, если позволяешь себе так распуститься? Соберись, они нуждаются в тебе. А вот и доктор.

Он пошел навстречу доктору Вайну, словно был хозяином в этом доме. И ничего странного, одернула себя Лори. Он сосед, он друг, очень близкий друг… Лори одернула себя еще раз.

Доктор Вайн подошел к Элен, пощупал пульс и приложил стетоскоп к ее груди.

— Какая беда, — проговорил он, обращаясь к Вернону. — Вы должны благодарить небеса за то, что девочка не поплыла на этом корабле, иначе дело не ограничилось бы рецидивом заболевания у вашей доброй женушки.

Лори передернуло от черствых слов доктора Вайна, хотя, конечно, он, как врач, так привык к рождениям, смертям, болезням и несчастьям, что говорил это без всякой задней мысли. И все-таки хорошо, что тетя этого не слышала, подумала Лори. Между тем веки Элен дрогнули.

— Прекрасно, — сказал доктор. — Вот если бы она провела без сознания еще долгое время, тогда да, я бы забеспокоился. А так ничего, у нее просто шок. Несколько недель в постели и полный покой — вот все, что ей нужно. А юная леди пусть за ней присмотрит, это будет очень полезно.

— Я пробуду здесь столько, сколько будет нужно тете, — пробормотала Лори. — Может, я вообще здесь останусь. Меньше всего мне хочется думать о каком-нибудь плавании в обозримом будущем.

Лори поежилась. Как странно складывается ее жизнь. Чтобы она ступила на палубу корабля? Да ни за что! Это все равно, что наступить на гадюку.

— Говорят, лучший способ избавиться от страха — это сделать то, чего ты боишься, — послышался голос Стивена. — Поплавать по заливу — и то, наверное, было бы достаточно.

— Не думаю, — отрезала Лори, на которую накатило чувство обиды, что ее никто не понимает. — Во всяком случае, мне нужно ухаживать за тетей Элен.

— Не смотри на меня как на полного инвалида, дорогая, — слабым голосом произнесла Элен. Это были ее первые слова после обморока. — Но если ты, в самом деле, решила остаться с нами, то не могу передать словами, как я рада.

— Я вас не брошу, тетя Элен, — проговорила Лори, стараясь проглотить подступивший к горлу комок, и крепко сжала ее руку.

Как и следовало ожидать, везде и повсюду только и говорили что о страшной судьбе так называемого «непотопляемого» лайнера. Все вспоминали, с какой помпой «Титаник» отправился всего несколько дней назад из Саутгемптона, и от этого еще страшнее казалось то, что с ним случилось.

Газеты пестрели репортажами, зачастую фальшивыми, выдуманными самими журналистами, печатались интервью с якобы свидетелями кораблекрушения, особенно много писалось о судах, которые были в силах помочь, если бы их капитаны не приняли сигнальные ракеты над «Титаником» за нечто иное, если бы сообразили вовремя, что знаменитое судно терпит бедствие.

Ничто, по-видимому, не могло предотвратить страшное столкновение с айсбергом и скорое, неумолимое погружение корабля в ледяную воду. Да, если бы кто-то понял правильно сигналы бедствия, было бы спасено множество людей. Но Лори Хартман думала только об одном человеке, столь трагически окончившем свою жизнь, — о том, кто купил ее билет.

Она понимала, что нельзя все время думать об этом человеке. Неизвестно было, мужчина это или женщина, может, для него (или нее) все закончилось благополучно, и теперь он (или она) купается в лучах известности и славы. А может, и нет. Эта мысль неотвязно преследовала Лори, и она не могла освободиться от нее, как ни старалась.

Роберт Коннорс, вернувшись домой после нескольких дней отлучки и, естественно, уже зная обо всем, что произошло, тут же приехал к Хартманам, чтобы поинтересоваться самочувствием Элен. О состоянии Лори он уже догадывался и все же, встретив ее в оранжерее, был поражен ее убитым видом. Куда девалась ее жизнерадостность — она выглядела словно несчастный заброшенный ребенок. Заставив ее ответить на несколько вопросов, далее он повел себя резко, почти грубо.

— Кончайте с этим чувством вины, Лори. Считайте, что вам просто повезло. Ну а если вы верите, будто там, наверху, кто-то есть, то считайте, что это он позаботился о вас.

— Мне не нравится, когда со мной так говорят, — проворчала Лори.

Она не имела обыкновения регулярно ходить в церковь, но в последнее время часто молилась, прося Бога указать ей, как жить дальше с грузом невольной вины.

— А как еще говорить? Вы же сами себя накачиваете. Вы не имеете представления, кто купил ваш билет, и что с ним случилось. Что было, то было, Лори, и вам этого уже не изменить.

— Знаю. А у него, наверное, была семья, так как же мне прикажете чувствовать себя?

Воздух в оранжерее был густо напитан ароматами цветов, и Лори почувствовала, что задыхается. У нее потемнело в глазах, в голове вихрем крутились мысли о человеке, которого она послала на смерть вместо себя.

Сильные руки поддержали ее, не дав упасть. В ее ушах звучал ласковый голос, она чувствовала чужое дыхание на своей щеке. Она совершенно беспомощна, и он этим пользуется…

— Спасибо за заботу, Роберт, — проговорила Лори, делая шаг назад. — Только не надо этого. Со мной все в порядке.

На самом деле чувствовала она себя ужасно, но это никуда не годилось — стоять среди бела дня в объятиях мужчины. Лори направилась к выходу, и Роберт следом за ней, не выпуская ее руку. Они сели на скамью в саду.

— Обещайте мне одну вещь, — попросил он. — Что именно?

— Что вы не предпримете ничего, чтобы узнать имя человека, купившего ваш билет. Иначе точно помешаетесь.

— Вы правы, я это понимаю, — медленно проговорила Лори. Ее действительно посещала такая мысль. Роберт оказался более проницателен, чем она предполагала.

— Отлично, — сказал он, и это был уже тот прежний Роберт, которого она привыкла видеть. — Потому что я не представляю вас в роли леди Филантропии, раздающей свою движимость и недвижимость бедным и нуждающимся. И можете поставить свой последний доллар, что, как только эти люди прознают о том, что вы чувствуете себя виноватой и жаждете им помочь, они тут же примутся играть на ваших чувствах, так что вы и сами не заметите, как останетесь без единого цента.

— Боже мой, да вы просто сама доброта, Роберт!

— Я практичный человек. А предаваться мечтаниям предоставляю Стивену.

— Да ну! Вот уж сомневаюсь, что Стивена, практичного бизнесмена, кто-то может назвать мечтателем! — запальчиво проговорила Лори и увидела на лице Роберта саркастическую усмешку.

— Ладно, и так ясно, что он нашел в вашем лице ярую сторонницу. Только ему придется поискать что-нибудь другое для приложения своей практичности, если он не выкупит вовремя верфь.

— Неужели вы это серьезно? Роберт пожал плечами.

— А почему бы и нет? Для меня она ничего не значит.

— Но для Стивена она все.

В глазах Роберта зажглись сердитые искорки.

— Если уж мы заговорили о всяких высоких материях, то позвольте мне ответить вам словами из библии — я не сторож брату моему.

Лори выдернула руку, которую он держал.

— Благодарю за компанию, я пойду к тете. Она, наверное, удивляется, куда я пропала.

Роберт наклонился к ней, не давая подняться.

— Как насчет поцелуя в знак, так сказать, дружбы? — шутливым тоном проговорил он, как бы давая понять, что прекрасно сознает — иного мотива просто быть не может.

Лори вскочила со скамьи.

— Может, прибережете свои поцелуи для дам, которым они нравятся?

С этими словами она быстро отпрыгнула в сторону, чтобы он не мог ее поймать. Сердце ее бешено билось. Роберт был ей антипатичен, и все же она не могла отрицать, что ее физически тянет к нему. Наверное, он хороший любовник, подумалось Лори… и опасный враг. Как будто враги бывают неопасные…

— А Роберт ушел? — удивленно спросила тетя, когда Лори вошла в гостиную. — Ты не пригласила его остаться на чай?

— У него какие-то дела. Вы же знаете Роберта. Порхает как мотылек тут, там и бог знает где, — рассеянно ответила Лори, думая про себя, что это было бы просто невыносимо — сидеть рядом с ним и слушать, как он ведет светский разговор с тетей.

Да и самой ей было совсем не до легких разговоров. Лори с испугом отметила, что она постепенно отдаляется от всех, замыкаясь на своих мыслях. Но нет, это пройдет, в отчаянии твердила она себе. Это естественно, ведь столько людей погибло…

Лори вздрогнула, расплескав чай. Если так дело пойдет и дальше, подумала она, у меня не останется ни одного чистого платья…

— Нам пора подумать о маскарадных костюмах, — сказала Элен.

Лори уставилась на нее с недоумением, гадая, уж не ослышалась ли она. Элен, с улыбкой кивнув ей, продолжала:

— Я знаю, Лори, о чем ты подумала. Как я могу заниматься всякими глупостями, когда случилось такое несчастье. Но ведь мы все равно ничего не можем поделать с этим, правда? Можно погоревать о несчастных жертвах, но не горевать же вечно! Надо уметь забывать, иначе воспоминания разъедят твою жизнь, словно раковая опухоль.

— Я никогда не забуду…

— Нет, забудешь, должна забыть. И мы с дядей сделаем все, чтобы помочь тебе. Мы по-разному относимся к разным вещам, но так или иначе всем нам приходится смиряться с тем, чего мы не в силах изменить.

— Вы не понимаете, тетя Элен…

— Думаю, понимаю. Если моя догадка верна, то ты представляешь себя на месте того несчастного, который купил твой билет. Я права?

Лори медленно покачала головой.

— Так было, но сейчас я думаю больше о его или ее близких, которые остались.

— Выбрось это из головы. Всем их жалко, все им сочувствуют, но лично тебя это никак не касается. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Лори вяло улыбнулась.

— Я-то думала, что вот приеду — и вам станет веселее. А вместо этого только порчу вам жизнь…

— Глупости, ничего ты не портишь, — резким тоном возразила Элен. — Но я настаиваю на том, чтобы мы занялись маскарадными костюмами. Это нас обеих отвлечет. Если в старых сундуках ничего подходящего не найдется, придется шить, а это потребует времени.

Лори все никак не могла смириться с таким бессердечием. Но, с другой стороны, уж Элен-то знала, что в жизни бывает всякое. А, учитывая, что она больна уже не один год, дом Хартманов давно мог превратиться в обитель уныния, если бы не ее старания этого не допустить. Как ни странно, она оказалась сильнее Лори. Может быть, подумала Лори, это потому, что она уже немолода и не раз сталкивалась со смертью людей…

— А вы уверены, что Коннорсы все еще не оставили свою затею с маскарадом? — спросила она. — При нынешних обстоятельствах это бы меня не удивило. Как ни говори, национальная катастрофа…

— Лори, есть вещи, которые от нас не зависят. Первая — это рождение, а вторая — смерть. Нам же остается взять все от того, что находится в промежутке, и радоваться каждому своему успеху. Роберт и Стивен не отменят свой день рождения, да и потом, до него ведь еще целый месяц. К тому времени первое горе утихнет. Уж так устроена жизнь, моя дорогая, и не нам ее менять.

Тетя — мудрая женщина, подумала Лори. В глубине души она признавала правоту Элен. Горе не может длиться вечно, даже если ты пытаешься продлить его, вызывая в памяти воспоминания. Мысли Лори обратились к отцу, губы ее задрожали, но она взяла себя в руки, наткнувшись на встревоженный взгляд Элен.

— Вы совершенно правы, тетя Элен. Я постараюсь больше не думать об этом. Дайте мне еще пару дней, и я попытаюсь посмотреть на все другими глазами.

И все-таки ей было трудно даже вообразить, как это она после того, что случилось, будет отплясывать, флиртовать и веселиться на маскараде. Это казалось таким же далеким, как полет на Луну.

Помолчав, Лори бросила на тетю озабоченный взгляд:

— Тетя Элен, но ведь вам же прописали несколько недель отдыха и полного покоя.

— Ерунда, — фыркнула Элен. — Я буду отдыхать, когда почувствую, что мне это нужно. А сейчас действие — вот что мне нужно, да и тебе тоже.