Вмешательство провидения

Глава седьмая

Хартманы ехали в Лондон. С каждой милей, которую пробегал автомобиль Вернона, радостное возбуждение, владевшее Лори, только нарастало, несмотря на периодические жалобы Элен, что было бы намного удобнее и быстрее ехать на поезде.

— Глупости, моя дорогая, — отвечал на это Вернон. — Что может быть приятнее путешествия на своей собственной машине?

Элен беспомощно посмотрела на Лори. Да, конечно, хотя желтый «уолсли» был во всех отношениях великолепным автомобилем, все же езда становилась уже утомительной, а до Лондона было еще ехать и ехать, и предстояло провести не одну ночь в гостинице.

— Нет, никто не сможет убедить твоего дядю, что можно ездить на чем-то еще, — со вздохом сказала Элен племяннице, когда они во второй раз остановились на ночевку в гостинице. — Ему же надо непременно продемонстрировать всему миру свой драгоценный автомобиль. Не сомневаюсь, что и сэра Джералда Хокеса тоже ожидает подробнейший рассказ обо всех этих механических штуках. Кстати, тебе, наверное, надо позвонить ему, как только мы прибудем в «Парк-отель», и договориться обо всем.

Словно чтобы не оставить никаких сомнений в истинной причине поездки в Лондон, она вдруг тяжело закашлялась и, задыхаясь, бессильно опустилась в кресло. Лори поднесла к ее губам стакан с водой.

— Все в порядке, дорогая, — слабым голосом проговорила Элен. — Иди к себе, тебе надо отдохнуть, мы выедем рано.

— Хорошо, — нерешительно проговорила Лори. — Но мне бы не хотелось оставлять вас в таком состоянии.

Бог его знает, чем занят дядя Вернон. Небось, показывает свой «уолсли» восхищенным зрителям в каретном сарае старого постоялого двора, в котором они сейчас находятся, подумала Лори. Впрочем, Элен терпеть не может, когда он, как она выражается, трясется над ней. Лори бросила взгляд на Элен и по выражению ее глаз поняла, что, задержись еще на минуту, услышит то же самое.

— Ладно, увидимся утром. Покойной ночи.

Вернон торжественно объявил, что они покрыли путь до Лондона за рекордное время. Вид у него был такой, словно это не «уолсли», а он сам добился столь блестящего результата. Впрочем, если вспомнить, сколько времени он тратит, ухаживая за своей любимой машиной, то, может, так оно и есть, весело подумала Лори. «Парк-отель» был само великолепие, Лори смотрела и не могла насмотреться на город, о котором столько слышала и где даже не мечтала побывать.

Прием у врача был назначен на завтра, и Лори, зная по собственному опыту, что, если сидеть и ждать, никакой пользы не будет, войдя в свой номер, тут же позвонила Хокесам. Трубку сняла горничная, а через несколько мгновений Лори услышала голос леди Хокес:

— Мисс Хартман, как приятно вас слышать! Мой муж будет очень рад, что вы вспомнили о нас. Ну и когда же мы вас увидим?

— Может быть, завтра, если вам удобно? Понимаете, я приехала ненадолго с тетей и дядей. А у них завтра утром деловая встреча.

Лори почему-то вдруг стало неудобно. Да, ее приглашают, но ведь сэр Джералд Хокес такой важный человек. С чего это вдруг член парламента должен тратить свое время на то, чтобы возить по городу какую-то девушку из Америки?

— Вам повезло, моя дорогая. В парламенте как раз перерыв, так что мы в вашем распоряжении на весь день. Возьмите такси и подъезжайте в одиннадцать часов, хорошо? Покатаемся на катере по реке, пообедаем на старинном постоялом дворе, покажем вам город. Согласны?

— Это просто чудесно, леди Хокес! Большое вам спасибо!

— Ну, тогда я записываю в ежедневнике, и завтра мы вас ждем.

Этот самый «ежедневник» еще раз напомнил Лори о том, какой же важный человек сэр Джералд Хокес, если даже в то время, когда нет заседаний в парламенте, у него все расписано по дням и часам. Она поспешила сообщить новость дяде и тете.

По выражению лица Вернона она поняла, что он рад избавиться на завтра от племянницы, присутствие которой было бы совершенно ни к чему. Уже одно это показывало яснее ясного, с какой тревогой он ждет результатов обследования.

Но почему непременно надо ожидать худшего, почему этот специалист обязательно должен что-то такое обнаружить? Есть выражение — хвататься за соломинку. Вот этим самым Лори и занималась.

Дом Хокесов выглядел, как приличествует дому богатого человека. Лори встретили очень радушно.

— Как приятно видеть вас снова, дорогая моя. Выглядите вы просто замечательно, — пророкотал сэр Джералд. — А как дела у вашего симпатичного молодого человека?

— Если вы имеете в виду Стивена Коннорса, то, когда я видела его в последний раз, у него все было хорошо. Только он не мой молодой человек, сэр Джералд, — со смехом ответила Лори.

— Чепуха! Если молодой человек смотрит на девушку такими глазами, ясно, что он влюблен по уши или вроде того. И я его прекрасно понимаю.

— Джералд, оставь ты в покое бедную девушку! — воскликнула леди Хокес и повернулась к Лори: — Жаль, что детей сегодня нет дома, но уж мы постараемся, чтоб вы не скучали.

— Думаю, мисс Хартман, вам понравится прогулка по реке, учитывая ваш особый интерес к судам, — подхватил муж с лукавой улыбкой.

— О, я с великим удовольствием. Зовите меня Лори.

Может, она уже просила их об этом, но все равно, не вредно напомнить еще разок.

— Вы ведь поплывете домой на «Титанике»? Представляю, Лори, какое вас ждет захватывающее путешествие, — сказала леди Хокес, когда они, сидя в гостиной, пили кофе из чашечек китайского фарфора, такого тонкого, какого Лори в жизни не видывала.

— Да, я уверена в этом, — ответила она с улыбкой. — Хотя мне будет очень тяжело расставаться с родными и с друзьями, которые у меня здесь появились. Мне здесь так хорошо…

Лори говорила, а сама молилась о том, чтобы сэр Джералд не вмешался со своими замечаниями насчет того, что среди друзей наверняка есть один, который дороже других…

Сегодня день Лондона. Лимузин, управляемый шофером, возил их по городу, купавшемуся в лучах солнца. Парки пестрели цветами, и старинные здания сумрачно взирали на весеннюю суету. Ничего более величественного Лори еще не доводилось видеть.

— Теперь я понимаю, почему многие так любят Лондон, — сказала Лори немного позже, глядя на громадное здание парламента и высокий тонкий Биг-Бен с палубы речного катера. — Мой отец больше любил деревню, но сюда он приезжал с великой радостью и очень хотел, чтобы я тоже увидела все своими глазами.

— Жалко, что вы приехали ненадолго, — заметила леди Хокес. — Не успеете посмотреть все, да и что успеете, увидите только мельком.

— Это так, — сказала Лори. — Но знаете, что говорил мне папа? Что, когда куда-нибудь приезжаешь, не надо стараться увидеть обязательно все, лучше оставить кое-что не посмотрев, тогда непременно приедешь еще раз.

И зачем она это говорит, ведь очень маловероятно, что она еще когда-нибудь в жизни попадет в Англию. Такие расходы будут ей просто не по карману.

— Он был очень умный человек, ваш отец. Я вижу, вы его очень любили, — проговорила леди Хокес.

— Да, очень.

День уже клонился к вечеру, когда Лори отправилась обратно в «Парк-отель». Сэр Джералд настоял, чтобы она поехала в его лимузине. Она была в приподнятом настроении, но совершенно без сил. Хорошо хоть шофер попался неразговорчивый и всю дорогу молчал. Да уж, выглядит он величественнее, чем его веселый хозяин, размышляла Лори. Говорят, в королевских дворцах то же самое.

Подъехав к отелю, Лори быстро поднялась к себе в номер и, раздевшись, с облегчением погрузилась в горячую ванну. Надо было немножко отдохнуть и привести себя в порядок, прежде чем идти к тете и дяде.

Когда она, постучавшись, вошла в номер, оба они сидели в гостиной. Достаточно было одного взгляда на бледное лицо тети и мрачный вид дяди, чтобы понять — ее ждут плохие новости. Лори, не говоря ни слова, подошла к Элен, сидевшей на диване, села рядом и сжала ее холодную руку.

— Что, нехорошие новости? — тихо спросила она, не зная, что сказать еще.

— Что-то вроде этого, — ответила с вялой улыбкой Элен. — Но ничего такого, чего мы не ожидали, хотя мистер Джеллимен нам ничего определенного не говорит, пока не сделаны анализы.

— Поедем к нему послезавтра за результатами, — добавил Вернон. — Если он назначит какие-нибудь процедуры, доктор Ваш с ними справится, надеюсь.

А если нет…

— Но это не должно помешать нашим планам, Лори, — с неожиданной для нее решительностью заявила Элен. — Я уверена, что ты прекрасно провела время со своими друзьями, ты нам должна обязательно рассказать. Ну а завтра съездим туда, где ты еще не была. Мы и сами-то с дядей давненько не были в Лондоне, и, коли уж мы здесь, не хотим терять время даром.

Какая она молодчина! — с искренним чувством сказала про себя Лори. И такая милая. Лори наклонилась к Элен и быстро поцеловала ее в щеку.

— Я так рада, что приехала в Англию, тетя Элен, — торопливо заговорила она. — Вы сделали все, чтобы мне было здесь хорошо, и вы такая замечательная.

— Я тебя тоже полюбила, моя дорогая, но давай больше не будем об этом, а то совсем расчувствуемся. Расскажи лучше, где ты была сегодня и куда хочешь поехать завтра.

Лори бросила взгляд на дядю, тот едва заметно кивнул. У Лори стеснилась грудь. Какие мужественные люди, подумала она, и как я их люблю.

Она начала быстро рассказывать, где она была и что видела. Элен внимательно слушала, и Лори заметила, как лицо ее стало постепенно розоветь.

— Мне ужасно хочется сходить в собор Святого Павла. Папа рассказывал мне такие чудеса про галерею шепота, что просто не верится. И еще Вестминстерское аббатство, если можно…

— Конечно, почему же нет, только тетя, наверное, не захочет подниматься по винтовой лестнице на галерею шепота, — сказал Вернон.

— О, я не подумала…

Элен сделала вид, будто не слышала.

— Я прекрасно могу посидеть, поразмышлять в соборе, пока вы туда сходите, — сказала она, повернувшись к Лори. — Я была там когда-то в молодости и прекрасно помню — добраться туда нелегко, у меня теперь, пожалуй, сил не хватит. Кроме того, я вообще не люблю винтовые лестницы, — добавила Элен.

— Ну, тогда решено, — сказал Вернон. — А когда посмотрим все, что успеем, можно будет и ехать.

Другими словами, подумала Лори, как только заметим, что Элен утомлена, так и поедем.

Все прошло, как было задумано, и Элен, хоть и выглядела не очень хорошо, была решительно настроена в полной мере насладиться своим пребыванием в Лондоне. Назавтра первую половину дня они провели, гуляя по городу, а затем поездили на машине по окрестностям, чтобы тетя подышала свежим воздухом и восстановила силы после пешей прогулки.

Вечер, однако, прошел невесело: было понятно, что и Элен, и Вернон думают о том, что их ждет завтра у врача. Чтобы они не решили случайно, будто она собирается идти с ними, Лори сказала, что хотела бы побывать в Музее восковых фигур мадам Тюссо.

— Прекрасная мысль, дорогая, — отозвался Вернон. — Только не забывай все время двигаться.

Лори посмотрела на него с недоумением и тут заметила, что он ей подмигивает.

— Это чтобы меня не приняли за восковую фигуру?

— Оставь ее в покое, Вернон, вечно ты насмешничаешь, — сказала Элен, укоризненно посмотрев на мужа. — А тебя, дорогая, никто ни за кого не примет, кроме как за прелестную юную леди, какой ты и являешься.

В ее улыбке, обращенной к племяннице, было столько искренней привязанности, что Лори впервые почувствовала укол в сердце оттого, что скоро покинет ее и дядю. И даже мысль навсегда поселиться здесь, в Англии, в чудесном Девоншире, который она уже успела полюбить, больше не казалась ей нелепой. Но все-таки она решительно отбросила ее, повторив себе еще раз, что это не вписывается в ее жизненные планы.

Господи, как же это глупо звучит! Какие такие жизненные планы? Ей всего-то двадцать лет, она свободна как ветер, потому-то ее и занесло сюда, в Англию!

Прогуливаясь по музею, Лори осознавала, что она просто убивает время, потому что в мозгу гвоздем сидела мысль, что происходит сейчас у врача. Вернувшись в отель, она застала тетю и дядю в их номере. Они спокойно сидели и пили чай, и Лори обратила внимание на бледность Элен.

Она замешкалась у входа, не решаясь броситься к Элен и спросить у нее, что сказал доктор. Ей не хотелось, чтобы они подумали, будто она ждет худшего, да и назойливость тоже была ни к чему.

К счастью, вмешался дядя. Он весело и ободряюще улыбнулся ей.

— Присоединяйся к нам, дорогая. Мы так и думали, что ты вот-вот придешь, сказали, чтобы поставили еще одну чашку. Думаю, ты с удовольствием выпьешь чаю и заодно расскажешь нам, как тебе понравился Музей мадам Тюссо.

— О, это было так интересно! Я прекрасно провела время. А как вы?

Итак, слова были сказаны, оставалось ждать ответа. Лори дрожащими руками налила себе чаю. Смерть отца была еще так свежа в ее памяти, как и чувство покинутости, охватившее ее тогда. И вот снова то же самое, теперь уже с тетей.

Это же глупо, твердила про себя Лори, но ничего не могла с собой поделать. И вдруг раздался короткий смешок Элен, тут же превратившийся в приступ кашля.

— Зря ты так беспокоишься Лори, — проговорила Элен, борясь с кашлем. — Я вовсе не собираюсь скончаться прямо тут и сейчас, да и мистер Джеллимен заверил, что ничего фатального у меня нет…

Элен умолкла, хватая ртом воздух. Вернон нашел необходимым немедленно вмешаться:

— К счастью, мрачный прогноз доктора Вайна не оправдался, но и к тому, о чем предупредил мистер Джеллимен, моя дорогая, тоже нельзя относиться с пренебрежением.

Голос Вернона звучал на редкость серьезно, и было ясно, что сказано еще далеко не все. Чувство облегчения, охватившее Лори при первых словах дяди, увяло.

— Так что же он сказал? — спросила Лори, переводя взгляд с одного на другую и не зная, к кому она конкретно обращается. Элен выглядела изможденной, поездка в Лондон лишила ее последних сил, и Лори стало совестно, что она так хотела съездить сюда. Хотя, с другой стороны, они все равно приехали бы сюда, ведь знаменитый врач вряд ли согласился бы отправиться к пациентке в Девон.

Как было бы хорошо оказаться сейчас вдали от шумного города, на побережье, гулять среди вереска над обрывом и смотреть на ежеминутно меняющуюся морскую гладь, перебрасываться шутками, сидя со Стивеном Коннорсом в уютном ресторане в Плимуте, даже, в конце концов, катить на спортивном автомобиле Роберта, чувствуя себя так, словно это каким-то образом делает ее участницей его жизни, полной приключений… Или бродить среди камней около судоверфи, выискивая морские раковины и окаменелости и слушая объяснения Стивена, что это такое…

Лори моргнула. Дядя вот-вот начнет рассказывать, что и как, а она думает о посторонних вещах.

Это не значило, будто ее все это не волнует… это была скорее попытка оттянуть мгновение, когда она услышит неприятную весть. Лори замечала за собой такое и в прошлом…

— Состояние твоей тети достаточно серьезно, — заговорил Вернон, — но хронический бронхит вполне поддается лечению, и во многих случаях удается улучшить состояние больного. Джеллимен дал нам письмо для доктора Вайна, в котором прописал лекарственные средства и паровые ингаляции. Все это должно помочь.

— Понимаю. — Лори с облегчением подумала, что бронхит — это не смертельно, она ожидала худшего. Однако, посмотрев на серьезное лицо дяди, она поняла, что, очевидно, он хочет сказать что-то еще.

— А это все вылечит болезнь? — спросила она, всей душой надеясь услышать утвердительный ответ.

На лице Элен появилась слабая улыбка.

— Думаю, нет. Это, конечно, поможет, но вряд ли вылечит. А потом, есть еще кое-что.

— Что еще?

— У твоей тети еще и бронхиальная астма, от которой она очень страдает, но тщательно скрывает от всех: как только почувствует, что начинается приступ, быстренько уходит в свою комнату, — сказал Вернон. В его тоне сквозило неодобрение. — Но от Джеллимена ей скрыть это не удалось. А наличие двух этих болезней усугубляет положение. Астма — болезнь, не до конца изученная, вызывается как эмоциональным стрессом, так и аллергией на определенные вещества. На Элен особенно сильно действует цветочная пыльца, ну и вообще ей надо быть поспокойнее, не волноваться по пустякам, но разве ей что докажешь?

Словоизлиянию дяди положил конец твердый голос Элен:

— Была бы тебе очень обязана, Вернон, если б ты перестал говорить обо мне так, словно меня здесь нет, и мне не нравится, когда обо мне говорят так, словно я какая-то букашка под микроскопом. Да и вообще, думаю, этого Лори достаточно. Пусть лучше расскажет о Музее мадам Тюссо. Я там ни разу не была, да и не думаю, чтобы мне там понравилось.

— Вот уж что бы вам точно не понравилось, тетя Элен, так это комната ужасов, — с готовностью заговорила Лори. Если уж тетя предпочитает говорить не о болезнях, а о чем-то другом, то почему бы не пойти ей навстречу. — Там так страшно: все эти убийцы и другие преступники — они прямо как живые. Мурашки по коже бегут…

— Ну, тогда это и к лучшему, что я с тобой не пошла. А сейчас, если вы не возражаете, отложим разговор на потом, я пойду подремлю часок перед обедом.

— Вот и чудесно. А мы с Лори пойдем погуляем по парку, — поспешил поддержать жену Вернон.

— Насколько все это серьезно, дядя? — спросила она, как только они оказались на аллее, обсаженной кустарником.

— Дела не слишком хороши. — Вернон покачал головой. — Курс лечения, конечно, поможет поддерживать ее состояние, но все зависит от самой Элен. Ей нельзя волноваться, надо относиться ко всему спокойно и вообще вести размеренную жизнь. А это ей совсем несвойственно. Она всегда была такой живой, активной, она просто не может сидеть спокойно и ничего не делать.

— Пока я здесь, я постараюсь, чтобы она не переутомлялась, — сказала Лори. — Пора прекратить все эти визиты к ее друзьям, которые она устраивает ради меня. Я прекрасно без всего этого обойдусь. Нет, я понимаю, она, добрая душа, просто хотела, чтобы я со всеми перезнакомилась, да и вы тоже. Ради бога, не подумайте, что я не благодарна вам за все…

Вернон похлопал ее по руке.

— Что ты, дорогая! У Элен были именно такие планы на то время, пока ты здесь. Кажется, она решила за считанные недели сделать столько, сколько другой не сделает и за целую жизнь.

— Дядя Вернон, как вы думаете, поможет ей, если я задержусь у вас дольше, чем планировала? — услышала Лори собственный голос.

Она вовсе не собиралась это говорить, слова вырвались раньше, чем она успела подумать. Пальцы, лежавшие на руке Лори, сжались.

— Поможет, и еще как, но я не смел и думать о том, чтобы попросить тебя задержаться. Я же знаю, как ты ждешь этого путешествия на «Титанике».

— Что «Титаник»? Корабль, и больше ничего, — пробормотала Лори с пренебрежительной миной.

В конце концов, если посмотреть на вещи трезво, так оно и есть.

— Но Элен ни за что не простит себе, что лишила тебя этого путешествия, о котором ты столько мечтала, — сказал Вернон. — Нет, дорогая моя, даже не думай об этом, особенно сейчас, когда мы получили диагноз специалиста. Твоя тетя очень проницательная женщина и терпеть не может, когда ее жалеют, недаром старалась всячески, чтобы никто не заметил, что ей нехорошо. Она и теперь будет все скрывать даже от Фриды Коннорс, своей подруги.

— Но ведь я никому ничего не скажу, дядя. Значит, если я немного задержусь, она решит, что это из жалости к ней, и расстроится? Но она же сама об этом заговаривала.

— Да, заговаривала, и в самом деле хотела этого, потому что мы оба тебя очень полюбили, но… Нет, дорогая, хотя мы оба ничего так не хотим, как того, чтобы ты пожила у нас подольше, а то и вообще осталась бы, все же я со страхом думаю, что будет с Элен, если она решит, что ты остаешься, потому что жалеешь ее.

— А если я сделаю так, что у нее и мысли не возникнет, будто я остаюсь из-за нее? Что, если мне, например… — Лори на мгновение задумалась, — например, мне ужасно захотелось пойти все-таки на этот бал-маскарад у Коннорсов? Я знаю, тетя Элен и сама его ждет, не дождется, а я никогда ничего подобного не видела, да и Стивен с Робертом упрашивают меня прийти.

Лори чувствовала, как у нее горят щеки, и сама не могла понять, с чего это она с таким жаром ищет предлог, чтобы остаться. В глазах Вернона загорелись лукавые искорки.

— Ну, если мы как-нибудь намекнем ей, что ты остаешься из-за Коннорсов, того или другого, то, мне кажется, она будет даже довольна. А который из них тебе по душе?

— Ну, уж из-за Роберта-то я бы точно не осталась! — воскликнула Лори с такой горячностью, что щеки ее запылали еще больше.

— Значит, Стивен? Лори перевела дыхание.

— Стивен мне очень, очень нравится, дядя, но, поскольку я не собиралась задерживаться здесь надолго, мы с ним откровенно поговорили и решили ограничиться просто дружескими отношениями. Вы, наверное, подумаете, что это очень нескромно с моей стороны — говорить вот так открыто о глубоко личных вещах.

— Ничуть. Что же до меня, то я хочу сказать вот что, Лори: хорошенько подумай, от чего ты отказываешься, прежде чем отменить заказ на билет.

У Лори упало сердце. До сих пор, до самого последнего момента возможность того, что она отменит свое путешествие, то есть отложит его, хотя и предполагалась, но была какая-то расплывчатая, неопределенная. Отмена или просто отсрочка — в обоих случаях это означало, что в ее жизни не будет самого потрясающего путешествия…

А что она будет чувствовать в апреле, в день отплытия, когда счастливые пассажиры взойдут на борт корабля, а ее среди них не будет и она не поплывет первым рейсом «Титаника»? Но тут перед глазами Лори встало бледное лицо тети, и комок в горле исчез.

— Я уверена, что мне очень понравится на маскараде у Коннорсов, — заговорила Лори, тщательно подбирая слова. — Было бы неплохо, если бы мы пригласили их на обед и устроили маленькую хитрость. Роберт и Стивен наверняка заговорят о маскараде, снова начнут меня уговаривать, и я, в конце концов, сдамся и соглашусь немножко задержаться. А тетя Элен, простая душа, решит, что я остаюсь из-за кого-то из них. Ну, что вы об этом думаете?

Вернон ласково поцеловал ее в щеку.

— Я думаю, ты для тети самое лучшее лекарство, какое только может быть, и уж я постараюсь, чтобы ты не пожалела о своем решении, милая девочка. И все-таки смотри, как бы один из Коннорсов не подумал, что ты в него влюблена без памяти, иначе тебе туго придется, — добавил он.

— Тогда, может, лучше пусть они думают, будто я никак не могу решить, кого из них выбрать? — предложила Лори, удивляясь собственной решимости.

— А пока мы ничего не станем говорить твоей тете, — сказал Вернон. — А пригласить Коннорсов на обед — в этом нет ничего подозрительного, Элен сама против излишней опеки и не хочет терять связь с друзьями. Ну а им, конечно, будет интересно узнать, что мы делали в Лондоне, а Стивен с интересом послушает, как ты провела время с сэром Джералдом Хокесом.

Кажется, это было так давно, с удивлением подумала Лори, а ведь прошло всего два дня. Как много она успела пережить и перечувствовать за это короткое время.

Теперь все пойдет по-другому. Можно больше не спешить и не пытаться втиснуть все в несколько коротких недель. Она будет больше отдыхать и наслаждаться тем неторопливым образом жизни, который вел когда-то отец. А билет можно заказать где-то на конец мая.

Она будет вести себя, как ни в чем не бывало, и тетя ни о чем не догадается. Надо поскорее устроить этот обед, и тогда тетя Элен узнает, во всяком случае, будет думать, что знает, почему Лори решила отказаться от билета. Билет-то не пропадет, на него наверняка мгновенно найдется охотник.

— Знаете, дядя Вернон, я и не подозревала, что способна на хитрости, — сказала Лори, возвращаясь в отель. — А оказывается, это довольно интересно — подстроить все так, чтобы все поверили в то, в чем ты хочешь их убедить.

— Ради благой цели маленький обман никому не повредит, ты согласна? — сказал в ответ Вернон.

Погода испортилась, похолодало, и обратная дорога была совсем не такой приятной, как в Лондон. Пока доехали до дома, успели устать не только от нескончаемой езды, но даже и друг от друга. Но вот, наконец, впереди показался Хартман-Хаус. Лори вздохнула с облегчением. Элен последние мили просидела неподвижно, откинувшись на спинку сиденья. Было ясно, что холодное дуновение мартовского ветра она ощущает острее, чем Лори и ее дядя.

— Господи, наконец-то мы дома! — с радостью сказала Лори. — Не хотелось бы мне повторять такие путешествия часто, хотя мне ужасно понравилось, и я вам обоим очень благодарна.

— Не за что, Лори, — пробормотала Элен. — Должна признаться, ни о чем я так не мечтаю, как заснуть сегодня в своей постели. Я уверена, завтра мы встанем полные сил и приятных воспоминаний…

— И желания поскорее рассказать о них кому-нибудь, — продолжил Вернон. — Твоя тетя, Лори, не умеет держать язык на привязи, вот и сейчас ей наверняка не терпится поскорее все выложить Фриде Коннорс.

— Фу, какой ты грубый, — фыркнула на мужа Элен. — Что здесь такого, что мне хочется увидеться с Фридой?

— А знаешь, может, мы пригласим как-нибудь на днях все семейство сразу, вот и выговоримся. Лори, к примеру, хочет увидеться со Стивеном… или с Робертом, я пока не разобрал, — сказал со смешком Вернон.

— Надеюсь, не с последним, — с тревогой произнесла Элен.

Лори подумалось, что дядя действует слишком прямолинейно, надо было хотя бы подождать, пока Элен оправится после дороги. Однако, с другой стороны, она ведь не знает Элен так, как знает ее муж, и, возможно, недооценивает ее решимость продолжать жизнь здорового человека, не подавая виду, что больна.

— Ну, я уверен, у Лори своя голова на плечах, так что давай ее попросим, пусть съездит к Коннорсам и передаст приглашение.

Он действительно идет напролом, мысленно улыбнулась Лори. Надо же, как ловко он внушил жене мысль, что Лори влюблена в кого-то из братьев Коннорс. Что ж, решила она, как говорится, назвался груздем — полезай в кузов.

— Я согласна, — сказала Лори. — Мне очень хочется поскорее рассказать Стивену о нашей поездке.

Дядя и тетя обменялись многозначительными взглядами, и Лори была убеждена, что он постарается и дальше делать все, чтобы Элен окончательно уверилась — у племянницы роман с… ну скажем, с одним из братьев. Единственное, чего она боялась, так это чтобы мысль об этом не появилась у самих братьев.

Особенно у Роберта, подумала Лори. Женщина, если она хочет удержать при себе Роберта, должна смотреть ему в рот, угадывая любое его желание, а ей это совершенно не подходит. Надо, в конце концов, ясно и четко признаться самой себе, что она выбрала Стивена. Он может стать для нее самым важным человеком… если только она это ему позволит.